355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джуд Деверо » Волшебная страна » Текст книги (страница 12)
Волшебная страна
  • Текст добавлен: 9 сентября 2016, 18:03

Текст книги "Волшебная страна"


Автор книги: Джуд Деверо



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Маленькая кучка людей – индейцы, француз и четыре женщины-пленницы – пять недель добиралась до подножия гор. После первой же недели утомительного путешествия у женщин с или сдавать нервы. Ночи становились все прохладнее В воздухе запахло осенью Морган решила, что сейчас идет, наверное, первая неделя октября 1849 года и ребенка от Сета у нее не будет.

– Не понимаю, почему это я должна работать больше других! – Чем ближе они подходили к Сан-Франциско, тем Мери раздражалась все больше и больше и вымещала свой страх и ненависть на окружающих.

– Но если учесть, что всю еду варит Морган, я просто не понимаю, как можешь ты так говорить, – ответила Джесси. Всем в глаза бросалось ее радостное оживление.

– Ну, пожалуйста, не ссорьтесь, а? – едва не плача, протянула Элис.

– Но я уже просто выносить не могу этих индейцев. Они все время рядом. Нельзя в кусты зайти, чтобы они не глазели. Я готова выть от злости.

Джесси взглянула через кострище на одного из апачей, который тоже на нее пристально смотрел.

– Ну, индейцы не так уж плохи. Вот тот, Желтая Рука, совсем недурен.

– Ты, грязная потаскушка! Вот я сейчас повыдергаю твои лохмы! – закричала Мери и протянула к Джесси руку с длинными ногтями.

Морган поспешно встала между ними:

– Прекратите, вы! Иначе они решат, что с нами не стоит возиться, и всех убьют.

– А может быть, лучше смерть, чем та жизнь, которую они нам готовят, – и лицо Мери исказила насмешливая гримаса.

Снова послышались всхлипывания Элис. Мери подошла к ней, чтобы утешить:

– Бедное дитя.

– Дитя, черт возьми! Наверное, вам будет интересно узнать, что это дитя и я одних лет.

Морган и Мери удивленно воззрились на Джесси. Ей можно было дать и четырнадцать, и пятьдесят. Они никогда не задумывались над тем, сколько ей лет на самом деле.

– Вот так-то, – засмеялась Джесси. – Мне только шестнадцать в июне исполнилось. – Она повернулась и ушла.

– Значит, я старше ее, – прошептала Элис.

Перейдя через Джим-ривер, путники оказались в лесистой местности. Жак распорядился сделать большой запас воды, так как следующие два дня им предстояло идти по пустыне.

– Но, может быть, тогда нам сначала искупаться? – спросила Морган.

Жак дотронулся огрубевшими пальцами до ее щеки. Морган смело встретила его взгляд.

– Ты просто искушаешь меня, ma petite. Конечно, вы можете искупаться, можете плавать и плескаться хоть целую ночь.

Он улыбнулся и оглядел ее тело в одежде из шкур. Его рука опустилась к ней на плечо, затем он игриво скользнул большим пальцем по ее округлой груди. Она смотрела на него, с трудом подавляя отвращение, которое он в ней вызывал.

Внезапно он повернулся и пошел прочь, и она услышала, как он рассмеялся своим гортанным смехом.

– Я бы с удовольствием приставила ему нож к горлу, – прошептала Мери.

– Не обращай внимания. Позови Джесси и Элис. Мы должны вымыться. Морган поспешила к вигваму.

– Да это же настоящее счастье! Можно вымыться с ног до головы. Вот неожиданная удача. Я даже не припомню, чего бы еще я так страстно желала когда-нибудь! За исключением тебя, Сет, – прошептала она. – Только ты мог доставить мне истинное счастье. А теперь я радуюсь таким ничтожным вещам. О, Сет! Зачем все так повернулось? Зачем я живу? Почему не могу умереть и опять с тобой соединиться? – Она опустилась на грязный пол и заплакала.

– Морган, это правда, что… – Джесси замолчала при виде Морган. Она встала возле нее на колени и обняла ее. – Ах, Морган, ты же самая сильная среди нас. Не поддавайся. Если и ты падешь духом, нам не на кого будет опереться.

– Я все время, каждую секунду думаю о Сете. Куда бы я ни В31лянула, мне все напоминает о нем. Даже деревья, Джесси! Даже деревья мне напоминают Сета. Он был такой огромный, я не встречала людей больше, чем он. Не такой уж чрезмерно высокий, но большой. И он был красивый. – Морган улыбнулась сквозь слезы. – Я постоянно должна была отваживать от нею женщин.

– Что с вами там стряслось? – раздраженно спросила снаружи Мери. Морган вытерла глаза.

– Все в порядке, – и обернулась к Джесси. – Спасибо, что выслушала меня.

– Морган, а я думала, что твой Сет – только выдумка. – Ее лицо посерьезнело. – Разве бывает так, что мужчина одновременно и добрый, и красивый?

Морган ослепительно улыбнулась:

– А мой Се г. особенный.

И она, счастливо улыбаясь, побежала к воде, а Джесси заметила про себя, что она говорит о муже так, словно он живой.

Джесси подошла к воде последняя и удивилась, увидев здесь всех индейцев, Жака и нескольких индианок. Они стояли на берегу с тремя белыми пленницами.

Джесси услышала смех и гортанный голос Жака:

– Мои индейцы никогда не купаются, но им очень интересно посмотреть на тех, кто это делает.

– Ну, я не буду раздеваться ни перед какими индейцами, – и Мери повернулась, чтобы уйти обратно в лагерь.

Джесси засмеялась.

– А ты как, Морган? У меня такое ощущение, что блохи уже у меня под кожей, так давно я не мылась. Пусть индейцы глазеют, мне это не помешает как следует искупаться. – Она села на землю и начала стаскивать мокасины. Через несколько секунд, совершенно голая, она вбежала в прохладную воду.

Остальные женщины только молча смотрели, а Джесси радостно нырнула, и ее голый зад мелькнул в воде. Индейцы и Жак рассмеялись.

– Просто замечательно! – кричала Джесси.

– Она не только потаскушка, но еще и дура, – проворчала Мери. – Ведь эти животные в поощрении не нуждаются. Я не удивлюсь, если кто-нибудь из них на нее набросится.

Элис прижалась к Морган. Лицо у нее было испуганное.

– Неужели ты ко мне не присоединишься, Морган? Я уже смыла всю грязь и блох, накопившихся за два месяца. Брось мне одежду, а, чтобы я ее тоже отмыла.

Морган схватила меховые штаны и куртку и бросила их Джесси.

– Знаешь, если они захотят, они в любой момент могут нас раздеть. Так что какая разница?

– Ты права, Джесси. – Морган быстро разделась и вошла в воду.

– Господи, Морган! Я думала, из-за тебя сейчас драка начнется. – Джесси показала на Жака, с улыбкой что-то говорившего одному из индейцев. Индеец сделал непристойный жест, который даже Морган поняла. Она молча отвернулась Жак засмеялся и крикнул ей.

– Слышишь, а. Золотистая? Бегущий Медведь предлагает мне за тебя шесть лошадей и четыре одеяла, он хочет сделать тебя своей третьей женой. Как твое мнение, а? Цена хорошая, а сам он – храбрый воин.

Морган взглянула па индейца, на его волосы, изобильно смазанные жиром, на лицо с остатками краски и пищи. И невольно содрогнулась. Взяв себя в руки, она посмотрела прямо Жаку в глаза:

– Ты думаешь, мадам Николь предложит тебе не больше шести лошадей и четырех одеял?

Жак взглянул на ее полные груди, круглившиеся под водой, маленький подбородок, сверкающие глаза и тяжелую массу золотистых волос, разметавшихся в воде, откинул голову и захохотал:

– Да, мадам Николь заплатит много больше, я просто уверен в этом.

– Морган, у тебя ума не троих хватит.

– Нет, Джесси, вряд ли. Мне просто как-то все равно сейчас Но если я доберусь до Сан-Франциско, я, возможно, смогу оттуда убежать и добраться опять до ранчо Сета. По крайней мере, там я буду недалеко от него.

– И как бы ни сложилось все в будущем, Морган, ты счастливая. У тебя была любовь, путь даже недолго И я хотела бы так полюбить мужчину и быть им любимой. Я имею в виду настоящую любовь, а не то, за что мужчины, имевшие со мной дело, платили моему отцу.

– Платили отцу!

– Не рассказывай Элис и Мери, но когда мне исполнилось тринадцать, отец велел мне заняться проституцией. Вот почему я нисколько не жалела, когда этот ублюдок помер.

Морган была так потрясена, что только молча глядела на Джесси.

– Наверное, не надо было и тебе об этом рассказывать, – сказала Джесси и поплыла было прочь.

– Нет, – схватила ее за руку Морган. – Я просто вспомнила, как я всегда ненавидела своего отца, а я ведь никогда его не видела. Наверное, нам не дано знать, за что благодарить или проклинать судьбу. Если бы не завещание отца, я никогда бы не узнала Сета – Она оборвала себя и взглянула на Джесси, широко раскрыв глаза. – А если бы мы не встретились с Сетом, то он был бы сейчас жив.

Джесси прямо-таки вцепилась в ее руку:

– Морган! Перестань упрекать себя Ты можешь терзать себя еще пятьдесят лет, но не сможешь изменить прошлое. Помни только, как ты любила Сета, но себя при этом не надо ненавидеть.

Морган взглянула на Джесси очень серьезно:

– А ты уверена, что тебе только шестнадцать? Ты говоришь так, словно тебе уже девяносто.

Они вымыли волосы и одежду. А потом надели ее, еще мокрую, на тело, чтобы высушить. Солнце уже было на горизонте, и мир вокруг сиял чудными красками.

Когда Морган сидела у костра и пыталась пальцами расчесывать густые пряди волос, к ней подошла Маленький Цветок с прекрасным черепаховым гребнем. Она показала его Морган, и та кивнула. Маленький Цветок села сзади белой женщины и стала расчесывать ее длинные волосы, а Морган держала на руках младенца.

– Что это ты вздумала, как ты можешь позволять этой грязной скотине дотрагиваться до себя?

Морган не обратила внимания на злобное замечание Мери, решив, что лучше молчать, и Мери сердито отвернулась.

Когда Маленький Цветок кончила расчесывать волосы, Морган попросила на минуту ее нож. Индианка подала ей его, заколебавшись лишь на секунду. Морган срезала золотой локон, перевязала длинным стеблем травы и прикрепила к верху шеста, на котором висела колыбель младенца.

Маленький Цветок схватила шест и помчалась, чтобы показать его другим индейским женщинам и – мужу.

– Что происходит? Из-за чего шум? – спросила Джесси.

Морган засмеялась, глядя на ребенка, который – дергал шнуровку на ее меховой рубашке, и рассказала Джесси, что подарила свой локон.

– Ну это что-то значит, потому что сюда идет сам хозяин.

Жак объяснил Морган, что прядь волос расценивается как большой подарок и что она должна выбрать себе что-то взамен.

– Я бы предпочла свободу.

– Но Маленький Цветок не может тебе ее подарить. Эго не в ее власти. Выбирай что-нибудь другое.

– Мне не надо ничего, кроме ее дружбы.

– Но она будет оскорблена, если ты отвергнешь ее дар.

Морган удивилась, а Жак повернулся к хорошенькой маленькой индианке и что-то ей сказал. Лицо ее прояснилось, и она побежала в свой вигвам.

Очень быстро она вернулась обратно и подала Морган черепаховый браслет с серебром. Внутри металлической оправы по кругу были вделаны сотни крошечных черепаховых овальчиков, похожих на маргаритки. Изящный браслет был настоящим произведением искусства.

– Он был снят с руки воина племени Зуни. Прекрасные они умеют делать вещи, а?

– Скажите Маленькому Цветку, что браслет очень красив и что я очень ей благодарна.

Когда Жак перевел ее слова, Морган потянулась вперед и поцеловала индианку в щеку. Маленький Цветок что-то сказала.

– Она говорит, что вы теперь сестры.

– Сестры! Ба! Сестра этой грязной бестии! Да я бы скорее умерла!

Жак, нахмурившись, взглянул на Мери:

– Что касается тебя, мы это можем устроить, и очень скоро.

Позднее Морган не любила вспоминать путешествие через пустыню. Она никогда и не подозревала, что может существовать на свете такое ужасающее место. Они снимались с лагеря на рассвете и опять останавливались перед наступлением жары. Костров больше не жгли. Вкусные мясные супы стали воспоминанием. Они ели высушенное мясо и муку. Воды давали так мало, что сухая пища не лезла в горло

Морган затыкала уши, чтобы не слышать, как хнычет младенец Маленького Цветка. От недостатка воды у матери было мало молока, и ребенок голодал. Морган отдавала часть своего рациона Маленькому Цветку, пока об этом не узнал Жак.

– Ты что думаешь, я с таким трудом переваливаю через горы, чтобы ты заболела? Если ты хоть еще один раз отдашь свою воду, я убью скво[8]8
  Скво – индейская женщина.


[Закрыть]
, и тогда ребенок останется совсем без молока.

Но путешествие в пустыне имело одно хорошее последствие. Джесси и Мери перестали на некоторое время ссориться: на это у них просто не было сил. Во время жары они лежали в редкой, скудной тени на земле, едва в состоянии дышать, так сух был знойный воздух. Лошадей держали под холщовым навесом, который ставили каждый день.

Но постепенно, сначала очень редко, стали встречаться покрытые зеленью деревья. Сан-Франциско был уже недалеко.

Однажды рано утром Жак и двое индейцев оседлали лошадей для четырех пленниц и, оставив остальных людей в лагере, ступили на последний отрезок пути, ведущий в Сан-Франциско.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

После трех дней тяжелого перехода верхом глубокой ночью они прибыли в Сан-Франциско, Жак привел их к трехэтажному дому. Женщины были вконец изнурены.

Невысокая хорошенькая девушка-мулатка открыла дверь.

– Зови скорее мадам Николь и скажи, что приехал Жак.

Девушка поспешила выполнить приказ, и вскоре в дверях показалась полногрудая женщина с густыми угольно-черными волосами и безупречно гладкой кожей И вообще, она была бы красива, если бы не вес – почти двести фунтов. Однако она двигалась легко, как молоденькая девушка, походка была грациозна, а жесты изящны.

– Жак! Какая приятная встреча! – Голос у нее был молодой и красивый, легкий французский акцент ласкал слух.

Жак обнял мадам Николь и оторвал ее огромное тело от пола. Женщина покраснела, как школьница.

– Жак, ты просто дьявол! Но как же я соскучилась по тебе! – Она опустилась на ноги, запечатлев на его губах поцелуй. Объятия разжались.

– Настоящих женщин на свете почти не осталось, – сказал он, глядя на толстуху с видом знатока, – поэтому я привез тебе несколько худышек, которые нравятся твоим хилым клиентам. Мне кажется, одна тебе тоже очень понравится.

Она поглядела на него вопросительно:

– Жак, не угрожает ли мне опасность тебя потерять?

Он улыбнулся, одобрительно оглядев ее с ног до головы.

– Их четырех только-только хватит, чтобы получилась половина тебя.

Она улыбнулась ему, очень обрадованная.

– Ну, попозднее мы проверим искренность твоих слов. А сначала – дело. – И сразу же из любовницы превратилась в деловую женщину и оглядела усталых, грязных пленниц.

– Блондинка? Qui[9]9
  Да[фр.


[Закрыть]
]?

Жак кивнул в знак согласия.

– С трудом удерживал своих апачей, чтобы они на нее не набросились. Просто загляденье, когда чистая.

– Хорошо! Они поспели как раз вовремя, к Рождеству. И на это Рождество мы осчастливим сразу четверых мужчин.

Мадам Николь дважды хлопнула в ладоши, и на руках сверкнуло множество браслетов. Немедленно появились четыре прислужницы. Она отдала приказания, и Морган повели по узким винтовым лестницам в спальню. При виде кровати Морган испытала восторг и направилась к ней словно загипнотизированная.

– Нет, нет! – Служанка схватила ее за руку – Мадам Николь не позволит вам лечь в чистую постель. Кэрри сейчас принесет воды, и вы сначала вымоетесь. – Служанка усадила Морган на стул, а сама откинула занавес, и Морган увидела большую красную фарфоровую ванну на золотых ножках, похожих на лапы.

Пришла Кэрри, и скоро ванна наполнилась горячей водой, от которой шел пар. Морган позволила себя раздеть и опустилась в ванну.

Вода, казалось, проникала в поры тела чуть не до костей. Она с наслаждением отдалась энергичным усилиям, с которыми девушки скребли ее тело и голову. Потом она поднялась из ванны, и на нее сразу набросили теплое полотенце. В этот момент вошла мадам Николь.

Толстуха похвалила ее, словно она предмет обстановки.

– О-ля-ля! Ты гораздо лучше остальных. У меня вообще никого лучше не было. За тебя можно выручить большие деньги.

Морган, с презрением смотрела на нее:

– А по какому праву вы торгуете людьми? Я человек, а не объект купли-продажи. Толстуха засмеялась.

– А, так ты, наверное, еще и защитница бесправных. Иногда я забываю, что такие, как ты, еще существуют на свете. Как часто женщины, которых привозит Жак, ничего не знали, кроме бедности. И то, что они видят здесь, – она обвела рукой комнату, – просто мечта. Им нравятся роскошь и опрятность.

Морган даже оскалилась от ярости:

– Но ваши люди убивают их родных. Моею мужа тоже убили.

– Да, по необходимости, – сказала мадам равнодушно. – Зачем нам обозленные родственники, которые будут разыскивать своих женщин? Так я растеряю всех клиентов. А кроме того, мужчины легко заменяемы.

– Не все мужчины!

– Ну. значит, ты недолго прожила со своим возлюбленным и цветок любви просто не успел отцвести. Когда руки потрескаются от щелочного мыла, а тело износится от родов, жизнь здесь покажется просто раем.

– Что бы вы ни говорили, ваш дом – обыкновенный дом терпимости. И я не желаю, чтобы меня здесь использовали.

– Но пленницы, которых мне привозит Жак, в этом доме не работают. Я продаю их очень богатым людям, и некоторые на них потом женятся. А если они становятся не нужны, бывший любовник кладет на их счет в банке большие деньги и оставленные женщины живут припеваючи до конца своих дней. – Она помолчала и внимательно оглядела Морган. – Да, тебе очень повезло. Когда ты в ярости, то кажешься еще красивее.

Николь подошла к зеркалу и смотрела, как девушки облачали Мортан в розовую рубашку.

– Понимаешь, я узнаю вкусы моих девушек и пытаюсь найти мужчин им под пару. Вашей Джессике здесь уже понравилось. И ей легко будет подыскать возлюбленною. А для Элис… мы найдем мужчину постарше, который станет ее защищать и баловать, и она будет очень счастлива. А Мери нужен мужчина, который время от времени задавал бы ей трепку. А тебе, Морган? Какие мужчины тебе по вкусу? И сама ты относишься к какому типу?

Морган опять яростно вскинулась:

– Я ни к какому типу не отношусь. Я сама по себе и не позволю числить себя по какой-то категории.

– Но ведь этим ты и рассказала все о себе. Тебе нужен мужчина, который делился бы с тобой своими трудностями. Такой, который мог бы выслушивать, тебя и которого выслушала бы ты. А что касается возлюбленного, то тебе нужен человек, который не стеснял бы время от времени твоей свободы и которым ты могла бы иногда, но не слишком часто, руководить.

Морган с удивлением взглянула на мадам Николь. Все, что она говорила, так соответствовало действительности. Она смущенно отвернулась. Слишком уж мадам проницательна.

Николь засмеялась:

– Вот видишь, я права. Каждая женщина и каждый мужчина подпадает под определенную категорию. Ничто не ново под луной. Ну а теперь ложись в постель. Надо, чтобы завтра ты была хорошенькая и свеженькая. И нам надо много сделать, чтобы хорошо подготовиться для праздничного рождественского показа.

Несмотря на гнев и ярость, Морган уснула мгновенно.

Три дня Морган была окружена пристальным вниманием портных. Довольно быстро она привыкла стоять совершенно голая перед несколькими женщинами или мужчинами-портными. Они суетливо разворачивали рулоны тканей и, действуя булавками, макетировали будущие роскошные платья. Морган не позволяли выходить из комнаты и видеться с другими пленницами. Она скучала по Джесси, ей хотелось бы с ней поговорить.

Через три дня ее оставили в одиночестве, но по-прежнему не разрешали покидать свою комнату. Дверь не запирали, но когда она захотела однажды выйти на улицу, дорогу ей преградил огромный негр с кнутом в руке. Мадам Николь позднее уведомила Морган, что Самсон всегда на посту. Он, казалось, не знал, что такое сон.

Ей дали для чтения последний по времени сентиментальный роман миссис Уэстон, но, прочитав несколько глав, она сердито отшвырнула его. Морган не в состоянии была читать о цветах и романтических чувствах, когда ее собственная жизнь складывалась так тяжело и безотрадно.

Когда были готовы первые платья, мадам Николь сообщила Морган, что в честь ее и остальных женщин будет устроено чаепитие, на которое пригласят наиболее состоятельных молодых людей и пожилых мужчин из Сан-Франциско.

Морган поражалась поведению мадам Николь. Казалось, что четыре женщины – ее любимые дочери, а вовсе не рабыни.

Морган ввели в белую с золотом комнату. Кресла и кушетки были обиты белым бархатом, на полу лежал белый ковер. Вся деревянная мебель, включая рамы зеркал, была украшена искусной резьбой и позолотой.

– Морган!

Они с Джесси бросились навстречу друг другу с распростертыми объятиями.

– О, как ты хороша!

– Да, не правда ли!

Рыжие волосы Джесси были выкрашены в более мягкий тон, на длинном гибком теле прекрасно сидело, оттеняя кожу и волосы, светло-лиловое платье.

– Но больше всех переменилась Элис, – прошептала Джесси на ухо Морган.

Действительно, кроткую малютку Элис было просто не узнать. Морган была поражена произошедшей переменой.

Элис, вздернув подбородок, едва кивнула своим бывшим подругам. Она все вертелась на каблуках, чтобы хорошенько рассмотреть себя со всех сторон. Мери готова была расплакаться и умоляла Элис сесть рядом с ней.

Джесси и Морган переглянулись и изо всех сил старались не рассмеяться и даже зажали рты.

– Они хорошо с тобой обходятся, Морган? Это самое замечательное место в мире, лучше я не видела. В такой оснастке я выгляжу как настоящая леди. Мадам сказала, что к ней в дом пускают только джентльменов. И я обязательно подцеплю себе одного из них, настоящего.

– А мне, в общем, безразлично, Джесси.

Джесси печально взглянула на подругу:

– Никогда не думала, что так долго можно по кому-нибудь убиваться.

Отворилась дверь, и вошла мадам Николь с двумя очень красивыми молодыми людьми.

– Дамы, вы разрешите вам представить господ Леона Томаса и Джоэла Уэстербрука?

Морган подмывало рассмеяться ей в лицо. Это что же, обычная для этих мест чайная церемония? Но тут услышала, как Мери сказала:

– Нас здесь держат пленницами против нашей воли. Вы не поможете нам? Вызовите сюда шерифа.

Молодые люди отвернулись, сильно покраснев. Немедленно, словно из-под земли, появился Самсон и увел Мери из комнаты.

Позднее Морган мало что могла вспомнить из разговора. Элис и Джесси оживленно болтали с молодыми людьми. Морган прислушивалась, но без особого интереса, и обрадовалась, когда чаепитие кончилось.

Когда Морган обедала у себя в комнате, вошла Николь.

– Ты вела себя умно сегодня. Мужчины мечтают о спокойных, красивых женщинах. Ты хорошо играешь в эту игру.

Морган изо всех сил пыталась сдержаться:

– Я ни во что не играю.

Николь по-матерински погладила ее плечо:

– Уже весь Сан-Франциско знает, что у мадам Николь будет небольшой вечер и на нем обществу представят потрясающую красавицу. Думаю, что могу тебя развеселить. На аукционе будут только приглашенные, и у всех этих мужчин – безупречный вкус и большие деньги.

– Не думаю, чтобы вы вот так же улыбались, если бы это вас готовили на продажу, как животное. Николь громко, звучно рассмеялась:

– Как ты думаешь, почему я занялась этим делом? Продажа – дело рискованное, но волнующее. Я бы многое отдала, чтобы быть такой молодой и прекрасной, как ты. Быть приманкой на аукционе – да, это очень волнует. И случается это только однажды. Тебе это понравится.

И она опять внимательно посмотрела на разгневанную Морган. «Молодые! Сколько в них благородных идей и намерений. Вот этой не нравится предоставляемая ей возможность выставить напоказ мужчинам свое прекрасное тело. Она скорее отдала бы его одному-единственному, но этот единственный привыкнет к нему и оно ему наскучит. Нет, Морган, тебе повезло, и ты даже не понимаешь, насколько молодость проходит быстро. Так пользуйся же ей! Наслаждайся!»

Но она понимала, что ее соображения для Морган ничего не значат.

Она потрясла Морган за плечи, но та продолжала испуганно, не отрываясь глядеть в зеркало. Николь тоже взглянула туда, но ничего не увидела. Она встала между Морган и зеркалом. – Скажи, что произошло?

– Я видела… видела, – хрипло прошептала Морган.

– Что ты видела в зеркале? Девушки! Принесите очень горячей воды.

Три женщины раздели Морган и окунули ее в ванну.

Постепенно взгляд Морган прояснился, и Николь вздохнула с облегчением.

– Что ты увидела в зеркале? – тихо спросила она.

Голос Морган был тускл и невыразителен:

– Моего мужа.

– Но Жак мне сказал, что он мертв. Ты просто вообразила, что его видишь. – И она пристально посмотрела Морган в глаза.

– Mon Dieux[10]10
  Боже мои! (фр.).


[Закрыть]
! – воскликнула она, перекрестилась и быстро вышла из комнаты.

В тот вечер, когда мадам Николь вскрыла запечатанные конверты с предполагаемыми цифрами ставок на аукционе, она знала заранее, кому достанется Морган. Только бы он захотел играть. Засыпая, она молилась усерднее обычного.

За день до Рождества Морган оставили в одиночестве. Уже перед самым вечером она услышала мелодию, словно играл музыкальный ящичек. Она повернулась на звук к туалетному столику и увидела в зеркале изображение Сета. Он смотрел на нее с ненавистью, а черты лица его были искажены. Она в ужасе замерла. А затем послышался неясный шум. Музыка оборвалась, Сет исчез.

Комната была заперта. Когда мадам Николь и две служанки вошли к ней, толстуха сразу поняла, что произошло неладное.

– Морган! Что случилось? Ты вся дрожишь. – Молодые прислужницы одевали Морган. Туалет был самый изысканный. Кружево, украшавшее нижнее белье, – ручной работы. Корсет шелковый, расшитый крошечными розовыми бутонами Платье было тоже шелковое, насыщенного изумрудного цвета. Оно было простого покроя и без вышивки, но с очень глубоким вырезом впереди, позволявшим видеть ее прекрасные плечи и грудь.

Девушки долго трудились над высокой прической, оставив, однако, свободно ниспадающие густые локоны и завитки. При этом они вели строгий учет шпилькам, стараясь, чтобы их совсем не было видно. Дважды они распускали волосы, разрушая очередное произведение искусства, и тогда волосы рассыпались по плечам и спине Морган в роскошном беспорядке. И только после третьей попытки они были, по-видимому, удовлетворены результатом. Все более увлекаясь своей работой, они повеселели и стали пересмеиваться и болтать.

– Мадам Николь очень вами довольна. Она говорит, что лучшей девушки ей еще не приходилось предлагать. И мужчины будут просто в восторге.

– Мы вас подадим как следует, будьте спокойны. Мы с Кэрри часто занимались этим, но никогда еще не работали с такой хорошенькой. Мы всегда кладем тон на тело, но вам этого совершенно не требуется.

Морган промолчала, и они тоже притихли.

– А теперь вы просто спокойно сидите, и пусть ничто вас не беспокоит, и не отвлекайтесь. И ничего не меняйте, а мы сейчас тоже переоденемся.

Через несколько минут обе девушки появились снова. Увидев их, Морган только ахнула. На них были черные платья с длинными рукавами и очень глубоким квадратным вырезом. Платья были чрезвычайно узки в талии, а юбки необычайно широки, но кончались эти юбки у середины бедра. На ногах у девушек были туго натянутые прозрачные черные шелковые чулки и черные туфли-лодочки на высоком каблуке.

Морган еще никогда не приходилось видеть, что женщина оголяет ноги. В ее кругу считалось неприличным, если платье не закрывало щиколотку. Но то, что она видела сейчас, было просто невообразимо.

– Это наши особые платья для распродаж. Правда, хорошенькие?

– Но ведь у вас так много обнажено! Как вы только появитесь в таком виде перед мужчинами?

– В таком виде? Дорогая, но тебе сегодня придется обнажиться гораздо больше.

Морган в недоумении уставилась на девиц:

– Что это значит?

– Да ничего особенного. Кэрри просто так сболтнула. А теперь на выход, – и говорившая метнула в сторону Кэрри суровый взгляд.

В холле Морган встретила остальных пленниц, каждая шла в сопровождении двух прислужниц, одетых точь-в-точь, как ее спутницы. Пленницы едва кивнули друг другу, они сильно волновались в ожидании предстоящего.

Их провели в узкое помещение за кулисы. По другую сторону занавеса сидело, очевидно, немало мужчин. Пленницы слышали приглушенный кашель в голоса.

К девушкам быстро подошла мадам Николь:

– Девушки, смотрите, чтобы они не помяли свои платья. Сначала выйдет Мери, потом Джесси, Элис и последней, – она с восторгом взглянула на нее, – наша Морган.

Она удалилась, и вскоре послышались вежливые аплодисменты.

Голос Николь напоминал мурлыканье, когда она обратилась к собравшимся:

– Уважаемые джентльмены! Первым номером будет леди по имени Мери. Мери требуется смягчить некоторые неприятные стороны ее личности. Но, как заметил всем нам известный господин Шекспир, есть способы укротить строптивую. – Раздался вежливый смех. – Я прошу прощения за необходимость использовать могущество Самсона, но, надеюсь, вы согласитесь, что Мери вполне стоит некоторых лишних усилий.

Тихо заиграл оркестр.

Они услышали, как Мери, уже находясь на сцене, сказала:

– Нет!

Тут же последовал щелчок кнута.

Элис с тревогой взглянула на Морган и Джесси, почти утратив свою недавно обретенную смелость. Они услышали, как Мери зарыдала, музыка остановилась, раздался стук – мадам Николь разорвала запечатанный конверт, – сделку совершил мистер Томас Миллисент.

Послышался какой-то шорох, и три женщины теперь могли видеть на сцене Мери, которая стояла, закрыв лицо руками.

– О Господи, да она же голая! – воскликнула в ужасе Элис.

Прежде чем Джессика успела что-либо сказать, сопровождавшие вывели ее на авансцену. Морган успела увидеть ее испуганное лицо.

Опять Морган услышала, как Николь кратко характеризует личность одной из «своих» женщин. Она превозносила приятный нрав Джесси и ее покладистость. Опять заиграла музыка, но протестующих возгласов не последовало. Когда музыка стихла, раздались хлопки, вежливые и признательные.

Морган не смотрела на другой конец сцены, откуда спускалась Джесси. Она старалась ни о чем не думать или хотя бы перенестись мыслями далеко отсюда. Она знала уже, что с ней будет то же. Мимо прошла Элис. И Морган краем уха слышала, как мадам Николь восхваляет добродетели Элис и ее девственность.

Прошло, казалось, всего несколько секунд, и послышались аплодисменты гораздо более громкие, чем прежде. Мадам Николь возвестила имя победителя.

Прислужницы помогли Морган встать. Они пригладили ей волосы, оправили платье. И Морган услышала мадам Николь:

– А теперь, джентльмены, появится та, о которой наслышан весь Сан-Франциско. Я должна предупредить вас, что если ставки будут недостаточно высоки, я отвергну их все. Теперь мы вам продемонстрируем наш алмаз.

Зазвучала музыка, и Морган вывели на сцену. Она была рада яркому свету, из-за него она не видела мужчин, сидевших в зале. Она хотела думать чем-нибудь приятном, но ничего не приходило в голову.

Прислужницы продефилировали взад и вперед по сцене, а затем, как она и предполагала, начали ее раздевать. Снимая с нее ту или другую принадлежность туалета, они поворачивали Морган кругом, чтобы были видны все части обнажаемого тела.

Морган слышала, как тихо переговариваются между собой мужчины.

Тело купалось в розовом свете, исходившем от сотен свечей. Прислужницы раздевали ее уже почти полчаса.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю