Текст книги "Я расскажу вам, как погиб…"

Автор книги: Джойс Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

13
Стакан

Паркер положил на стол конверт с письмом Лючии Спарроу и достал из портфеля другое письмо. Я подсел поближе.

– Нам не нужно вскрывать конверт миссис Спарроу. Совершенно ясно, что оба письма напечатаны на одной машинке. Конечно, необходимо подтверждение эксперта, но я уверен. Джонс!

– Да, шеф.

– Отправь эти бумаги в Лондон на экспертизу. Погоди, – он вырвал листок бумаги из блокнота и написал на нем несколько слов. – Возьми и это.

Когда сержант удалился, Паркер продолжил:

– У меня нет никаких сомнений в том, что письмо, которое мы получили две недели назад, написано на машинке Сары Драммонд. А это многое значит.

Я кивнул:

– Это не противоречит моей версии… Пока ей ничто не противоречит. Послушай, Бен, ты знаешь, я вчера начал писать книгу, в которой Яна… убивают.

– Как?! – Паркер был потрясен.

– Да. То есть нет. Я тебе все объясню. У меня еще в Лондоне сложилась фабула. Еще не сюжет, а фабула, что кого-то убивают. А следствие поставлено в затруднение тем способом, которым… – Я замолчал. – Когда я приехал сюда, чтобы спокойно написать свою книгу, я понял, что это идеальное место для развития сюжета. Уединенный дом, необычные обитатели его, скрытые конфликты между ними. Естественно, я изменил их профессии, описание усадьбы, но в целом оставил все, как есть. И получилось, что должен быть убит хозяин. На первый взгляд все невиновны. В эту ночь каждый побывал в его комнате. Те же алиби и мотивы.

– Подожди! – закричал Паркер. – Джо, подожди ради Бога, ведь тут…

– Дай мне закончить. – Я жестом остановил его. – Как и здесь, следов очень мало и поэтому герой ищет убийцу, пытаясь найти мотив преступления. Мотив скрыт, и герой не может найти его, но чувствует его и знает, что есть ключ к нему. Это именно то, что ты говорил о фактах – они должны повернуться на сто восемьдесят градусов и предстать перед нами в новом свете. Все, как в книге. И в моей книге убийцей является…

– Стой! – Паркер вскочил и зажал мне рукой рот. – Мы не имеем права быть в плену фантазий. Я не хочу говорить, что думаю я, и ты не говори мне, что думаешь ты. Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, но мы не должны давить друг на друга. У нас масса необъяснимых фактов. К тому же мы не всех еще выслушали. Теперь профессор Гастингс… Хотя нет, Джо, у нас со вчерашнего дня не было ни крошки во рту.

Только теперь я почувствовал, насколько я голоден.

– Джонс, принеси нам, пожалуйста, крепкого кофе и бутерброды. Я думаю, миссис Драммонд не будет очень возражать, если мы воспользуемся ее запасами.

В ожидании кофе мы молча смотрели на огромный письменный стол Яна.

Когда открылась дверь и в кабинет вошла горничная с подносом, Паркер сказал:

– Мы будем есть в столовой, мисс…

– Кэт Сандерс.

В столовой Паркер задумчиво наблюдал, как девушка расставляет приборы. Когда она собралась уходить, Паркер остановил ее:

– Одну минутку, мисс.

Кэт повернулась. В ее заплаканных глазах появилось любопытство.

– Произошла трагедия, – сказал инспектор. – Скажите, мисс, не заметили ли вы вчера или за последние дни что-нибудь необычное? Что-то, что нарушало бы привычный ритм жизни? Может, какая-нибудь мелочь?

– Да нет, вроде. Ну, может, то, что у ворот палатка, а там молодые люди…

– Ну а кроме этого, – усмехнулся Паркер.

– Ничего. Может… Но это уже совсем, наверное, неважно.

– Что? – спросил Паркер. – Что неважно?

– Да стакан. – Увидев неподдельный интерес в глазах Паркера, она добавила: – Стоял в холле, на камине.

– Когда?

– Сегодня утром. Я сегодня не убирала, как обычно, потому что тот мистер запретил до всего дотрагиваться. Но когда рассвело, я все-таки решила подмести в холле, потому что эти господа столько грязи нанесли, ни один из них ноги не вытирает.

– Так. И что?

– Ну и он там стоял. Полный апельсинового сока.

– А не мог его кто-нибудь поставить еще вчера?

– Мог. Но в половине одиннадцатого я решила поискать отломанный кусок от ручки пылесоса, Малахия починить обещал, так стакана там тогда не было. А утром, когда проснулась и встала, хотела пойти узнать, не надо ли чего миссис Драммонд, так увидела его. На него как раз свет падал.

– И что вы с ним сделали?

– Как что? Взяла его и отнесла на кухню. Вымыла, а потом со всей посудой отнесла в буфетную.

– Где эта буфетная?

– Да тут, рядом со столовой. Я его туда отнесла и поставила.

– Вы хорошо его вымыли и вытерли?

– Конечно, мистер, – в голосе девушки зазвучала обида.

– Буфетная всегда открыта?

– Да, всегда.

– Большое спасибо, мисс Сандерс.

Паркер сел за стол и положил в чашку два кусочка сахара.

Сделав книксен, Кэт Сандерс направилась к двери.

– Одну минутку, мисс.

Кэт остановилась.

– Ручки на дверях чистят каждый день?

– Каждую неделю, мистер, порошком, а каждый день протирают тряпкой.

– А в кабинете?

– Точно так же.

– А вчера вечером вы случайно не протирали ручки кабинета мистера Драммонда?

– Нет, мистер. Я никогда не делаю этого вечером.

– Большое спасибо, мисс Сандерс, – проникновенно сказал Паркер.

14
Пятно крови

Мы ели в молчании. Я, выпив две большие чашки кофе и с трудом проглотив кусок хлеба с маслом, отодвинул тарелку.

– Больше не могу.

– Я тоже. – Паркер встал. – Ну что ж, пойдем послушаем профессора Роберта Гастингса.

– Я ничего не могу сказать вам по поводу этой ужасной трагедии, – сообщил Гастингс. – Я глубоко потрясен и вместе со мной, я думаю, все, кто понимает, насколько огромен научный вклад Драммонда в ту область, в которой он работал. Это непоправимая утрата для всей мировой науки. Неважно, что я уговаривал его работать в Америке, это все вопросы промышленной конкуренции. Сама личность мистера Драммонда и его мозг были бесценны для человечества.

– Но в случае отъезда мистера Спарроу в Америку, смерть Яна затормозила бы развитие этой области науки в Англии, и она бы расцвела в Соединенных Штатах, не правда ли?

– Я вас не понимаю, – сказал Гастингс. – То есть я не желаю вас понимать.

– Профессор! – Паркер встал. – Я нахожусь здесь, чтобы найти убийцу Яна Драммонда. Только сумасшедшие убивают без мотива. Его убил не сумасшедший. Поэтому я ищу мотив. Вы теоретически могли убить Драммонда, чтобы его работа осталась незаконченной.

Роберт Гастингс побагровел и вскочил. Глаза его метали молнии.

– Еще слово, и вы… – вскричал он.

– Я не хочу сказать, что это вы убили Драммонда, вы не могли это сделать практически, но почему убийцей не мог бы оказаться человек, находящийся в сговоре с вами?

Гастингс все еще прерывисто дышал, но спокойный тон Паркера подействовал на него.

– Вы отдаете себе отчет в том, что вы сейчас сказали?

– А почему вы считаете, что все остальные имеют меньше права на уважение, чем вы? Драммонда не убивал никто из посторонних. Значит, его убил кто-то из вас.

– Я понял, инспектор. – Гастингс снова сел. – Я скажу вам все, что знаю, но, боюсь, знаю я немного.

– Хорошо. – Паркер скрестил руки на груди. – Вы возмущаетесь тем, что я говорю, что вы могли бы убить мистера Драммонда. А я могу арестовать вас прямо сейчас и, видимо, так и сделаю, если вы… – Паркер сделал паузу, – если вы мне не объясните, откуда взялось это пятнышко крови на носке вашего левого ботинка. – Он наклонился и ткнул пальцем в ботинок Гастингса.

Смертельная бледность покрыла лицо профессора.

– Что? – прошептал он. – Пятно крови? – Он закрыл глаза. – Что, что вы собираетесь делать? – дрожащим голосом спросил он. – Я не знаю, откуда.

– Мы отдадим этот ботинок на химический анализ и без труда узнаем, что это кровь Яна Драммонда. И тогда вы, профессор, попадете в тюрьму. Если же вы мне расскажете, откуда взялось это пятно на ботинке, может быть, я вам поверю.

– Вы, наверное, не понимаете, какое положение я занимаю в мире науки… Вы отдаете себе в этом отчет?

– А вы, профессор, отдаете себе отчет в том, что вы были гостем в том доме, где совершено убийство хозяина, человека, которому вы только что пели дифирамбы? И что, скрывая правду, вы помогаете убийце?

– Но я повторяю, что я не убивал Яна Драммонда. Клянусь!

– Мистер Гастингс, вы ведете себя как ребенок. Вы были здесь в ночь убийства, испачкались в крови и не подняли тревогу. Всего-то пустяков!

Голова Гастингса упала на грудь, как у боксера после нокаута. Он глубоко вздохнул.

– Когда Филипп Дэвис пришел ко мне за тысячью фунтов, он выглядел таким странным. А за десять минут до этого у меня был профессор Спарроу, с которым мы час назад обсуждали условия его отъезда в Соединенные Штаты. Он вошел ко мне с бледным лицом и дрожащими руками и заявил, что он отменяет свое решение по причинам, о которых он не может мне сказать. А тут и Филипп Дэвис сообщает о своем внезапном согласии уехать, хватает чек и выскакивает с ним так поспешно, как будто за ним гонятся. Конечно, было о чем задуматься. Я чувствовал… Я понимал, что между ними всеми что-то происходит. Я сидел и думал: Спарроу согласился, потом вдруг отказался, Дэвис прежде отказывался, потом внезапно согласился. Что же случилось? Я решил спуститься к Драммонду и все выяснить. И я спустился. Дверь была закрыта. В его кабинет не стучатся. Я тихонько открыл дверь и вошел. И тогда я увидел… Я подошел к нему, чтобы посмотреть, жив ли он и нужна ли ему помощь. Когда я увидел, что ему уже ничто не поможет, я понял, что подозрение может пасть на меня. Драммонд в разговоре упоминал письмо, которое пришло в английскую полицию. Он смеялся над этим. Но мне теперь было не до смеха. Я бросился к дверям и в этот момент вспомнил, что оставил отпечатки на ручке. Я дочиста вытер рукавом обе ручки. А потом на цыпочках взбежал наверх и закрылся в своей комнате. Я разделся, лег, но, конечно, заснуть не смог и поэтому прекрасно слышал, как Филипп подсунул мне чек под дверь. Все, что я сейчас вам сказал, это абсолютная правда, и добавить мне больше нечего.

– Та-ак… – Паркер сел. – Как долго вы находились в кабинете?

– Минуты три.

– Хорошо. Возвращайтесь к себе, мистер Гастингс, и никуда не выходите, пожалуйста.

Гастингс встал. Он был очень бледен.

– Я надеюсь, вы меня всерьез не подозреваете в убийстве? – взволнованно спросил он.

– Нет, – Паркер отрицательно покачал головой. – Еще перед тем, как вы сюда вошли, я знал, что вы не могли убить Яна. Я знал, что вы были здесь после убийства.

– Так, значит, вы знали… – пробормотал Гастингс и вышел, вытирая капли пота со своей лысины.

15
«Ударила я дважды…»

– А теперь нам придется поговорить с Сарой, – с грустью сказал я. – Как бы я не хотел при этом присутствовать!

– Я надеюсь, что ты останешься. – Паркер встал и прошелся по комнате. – Наконец-то я знаю, кто убил Яна Драммонда. Вернее, не я, а тот полицейский, который сидит во мне. Я могу хоть сейчас отдать приказ арестовать убийцу. Только у него нет алиби и есть повод для убийства. У остальных или есть алиби, или нет повода. Господи, как же все просто! Так просто, что даже нелепо. – Паркер подошел к креслу Яна. Пятно под креслом уже совсем почернело. – Видишь, осталась только кровь на ковре. А потом ковер отдадут в чистку и исчезнет последний след. Ребенка он не оставил. Жена ему была неверна. Чем не древнегреческая трагедия?! Но, что бы о ней ни думали, он ее любил. И он бы, наверное, хотел, чтобы мы относились к ней хорошо. Джонс! – позвал Паркер.

– Да, шеф, – откликнулся сержант, с улыбкой войдя в комнату.

– Что это ты так развеселился?

– Да ничего, шеф. Просто мисс Сандерс…

Через открытую дверь я услышал легкие удаляющиеся шаги.

– Закрой дверь, – приказал инспектор, – и хорошенько следи за тем, что происходит в доме. Никто не пытался спуститься вниз?

– Пытался шеф. Но ведь вы не запрещали.

– Кто?

– Мистер Гастингс и миссис Спарроу. Они оба разговаривали с Лондоном.

– По каким номерам звонили? О чем говорили?

– Мистер Гастингс звонил в агентство, чтобы отложить свой вылет в Нью-Йорк, а миссис Спарроу звонила в больницу профессору Беллоузу и спрашивала о состоянии миссис Райт. Потом сказала несколько слов по-латыни, а потом сообщила, что даст знать, сможет ли она приехать, так как ей придется задержаться по семейным обстоятельствам.

– Хорошо, Джонс. – Паркер закрыл за ним дверь и повернулся ко мне. – Теперь нам нужно собрать все силы. Я думаю, мы перейдем в гостиную. Иди туда, а я схожу за ней.

Мы вышли в холл. Паркер медленно направился к лестнице. Я пошел в гостиную. В причудливо выгнутом старинном зеркале я увидел свое бледное небритое лицо. Услышав, как открывается дверь, я вздрогнул. Сара была в прямом сером платье. Лицо ее со следами слез было спокойно.

– Вы ничего не имеете против присутствия Джо Алекса? – спросил Паркер, вошедший в гостиную вслед за ней.

– Нет, – ответила Сара. – Мне нечего скрывать. Любой может присутствовать при нашем разговоре. – Она села в кресло и положила руки на колени.

Увидев ее вблизи, я был поражен. Передо мной сидела усталая, сломленная, немолодая женщина. Еще двадцать четыре часа тому назад она была совершенно другой… «Вот я стою, гордясь, что дело сделано…», – вспомнил я.

– Простите… – Паркер кашлянул и замолчал. Затем с видимым усилием начал: – Мистер Алекс и я знаем о ваших отношениях с мистером Спарроу. Знаем мы и о чем вы вчера говорили в парке. Я не буду к этому возвращаться. Я только хочу спросить у вас, что вы делали после того, как вернулись из парка?

– Так, значит, он вам все рассказал… – медленно произнесла Сара. Затем, как будто отгоняя эту мысль, спросила: – Что я делала, когда вернулась? Пошла в кабинет к Яну и пробыла там минут пятнадцать.

– Вы не могли бы сказать, с какой целью вы туда пошли? Ведь ваш муж в это время работал?

– Да, работал. А пошла я к Яну, боясь, что это сделает Спарроу. Ян сказал, что завтра собирается на рыбалку. Спросил, не пойду ли я тоже. Я согласилась. Вчера, когда я приехала сюда, я была очень счастлива. Как бы вам это объяснить… В шестнадцать лет я начала танцевать в мюзик-холле. Вы, наверное, догадываетесь, что это была за жизнь. С Яном я познакомилась, когда мне был тридцать один год. Я говорю вам это для того, чтобы вы все поняли. Я не любила его, когда выходила замуж. – Она говорила спокойным, бесцветным голосом. – Конечно, я говорила ему, что люблю. Любая женщина скажет это мужчине, за которого выходит замуж. Я тогда уже была известной актрисой. Но мне нужно было положение в обществе. Я не первая и не последняя, кто так делает. Я думала, что вся моя жизнь изменится с той минуты. Она и правда изменилась. Но у Яна была своя работа, у меня своя, а за плечами целая жизнь! Меня всегда окружали мужчины. И почти все время я была в Лондоне, а он здесь… Ян верил мне безгранично. Но до него мне верили и другие. Я никогда не понимала, почему верность должна проявляться только в одном. Я считала иначе. В этом смысле я не была верна ему. Я встретила Спарроу и его красавицу жену. Она была так прекрасна, а он был таким принципиальным, что… Но, наверное, не только в этом дело. Мне кажется, я уже тогда начала любить Яна. Это было каким-то противоядием. Я всю жизнь боялась любви. Боялась, как человеческой слабости. Вы меня понимаете? – Она с беспокойством посмотрела на меня.

– Да, – неожиданно ответил Паркер. – Все это совершенно понятно.

Он замолчал.

– Что я говорила? Да… Спарроу помог мне обрести равновесие. Я могла смотреть на них обоих за столом и думать, что оба они мне подвластны. Я чувствовала себя королевой. Потом я поняла, что самого главного мне не хватало – любви. Я сама не знаю, как полюбила Яна. Я поняла, что он для меня дороже всех на свете. Теперь Спарроу должен был исчезнуть. – Она помолчала. Ее тихий голос эхом звучал у меня в ушах. – Но Спарроу не хотел исчезать, – внезапно резко сказала она. – Не только не хотел, но еще и собирался оставить Лючию и просил меня сделать то же. Это было ужасно. Я чуть с ума не сошла от страха. Я сидела в кабинете Яна и прислушивалась к каждому звуку. Наконец я поднялась к себе. Я уже начала верить, что он ничего не скажет Яну. Но я все равно боялась. Боялась принципов Спарроу. Существуют такие принципы, которые приносят гораздо больше плохого, чем их отсутствие. В одиннадцать ко мне зашла Лючия за пишущей машинкой. Похоже было, что она ничего не знает. Это был хороший знак. Но Ян все не возвращался, хотя обещал прийти быстро. Я на цыпочках вышла в гардеробную. Я услышала голос Спарроу, а затем плач Лючии. Это было уже в половине двенадцатого. Что же он ей сказал? Я никогда не предполагала, что Лючия способна плакать. Потом мне показалось, что Спарроу вышел и спустился по лестнице. Я приоткрыла свою дверь, но никого не увидела. Я боялась, что зайдет Лючия и устроит мне сцену. Я была уже на грани истерики. Я посмотрела на часы. Было уже двадцать пять первого. Наверное, что-то случилось. Я подумала, что, наверное, Спарроу рассказал ему все. И я решила спуститься. Я решила, что опровергну все, и он мне поверит. А он сидел там… с ножом в спине… Все уже не имело значения. Я поднялась к себе, чтобы только ни с кем не разговаривать. – И она отвернулась к окну.

Паркер в изумлении смотрел на нее.

– Зная, что он там внизу?! Что кто-то убил его?!

– Я знала, кто убил его.

– Кто?

– Я, – надтреснутым голосом ответила Сара. – Неважно, кто всадил в него нож. Я – единственная причина его смерти. – И только теперь она закрыла лицо руками.

Мы сидели и молчали, опустив глаза. Постепенно рыдания затихли. Наконец Сара подняла голову.

Паркер пристально смотрел на нее.

– Я должен вам сказать, миссис Драммонд, что, несмотря на всю очевидность, профессор Гарольд Спарроу не убивал вашего мужа.

– Что?! – вскричала Сара. Она схватилась руками за подлокотники кресла, как будто боясь упасть.

– У него железное алиби. Во время убийства он сидел у Роберта Гастингса.

– Но кто же, кто убил Яна? Кто это сделал?!

– Только один человек мог это сделать и имел повод – вы! – сказал Бен Паркер и опустил голову, избегая ее взгляда.

Но Сара Драммонд не смотрела на него. Она смотрела в окно, за которым сквозь вековые деревья сверкало море.

– Да… да… – она не отрывала глаз от окна. – Я убила его…

– Может быть, вы расскажете нам, как это произошло?

– Да… – она оторвала взгляд от окна и посмотрела на Паркера невидящим взглядом. – Да… Я вошла… Он писал письмо… И… – Вдруг она начала декламировать глухим безжизненным голосом: – «Ударила я дважды… дважды вскрикнул он… и рухнул наземь… И уже лежавшему – в честь Зевса подземельного, спасителя… душ мертвецов, – я третий нанесла удар…» – Последние ее слова перешли в нечленораздельные звуки.

16
«Убийцу Яна Драммонда, конечно…»

Когда через час приехала «скорая помощь» и в нее на носилках унесли Сару Драммонд в состоянии глубокого обморока, инспектор Паркер тяжело вздохнул и потер рукой подбородок.

Во дворе они стояли втроем: он, Лючия Спарроу и дежурный полицейский. Из-за угла дома выглядывали бледная кухарка, горничная Кэт Сандерс и сержант Джонс. «Скорая помощь» обогнула клумбу и через минуту исчезла за деревьями.

– Боже, боже… – прошептала Лючия. Она прикрыла глаза рукой. – Я никак не могу в это поверить.

– Она выйдет из этого состояния? – спросил инспектор.

– Не знаю. Я не психиатр, но полагаю, что выйдет. Она была в коме, но дыхание ее уже стало ровным. – Она замолчала. – Для нее бы лучше… Бедный Ян! Если бы он знал. Если бы он только знал! – Она подняла на инспектора грустные серые глаза. – Никто не смог бы этому помешать. Но она не была такой… плохой…

– Я следил за вами весь этот час, – инспектор слегка склонил голову вправо. – Вы ухаживали за ней как родная сестра. После всего, что было. Такое не часто увидишь. Быть может, спасая ее, вы сделали ей хуже?

– Этого вы не должны принимать во внимание. Это моя обязанность. И потом, я последний человек, кто стал бы ее осуждать. А то, что она причинила мне горе, то… – Она указала на дом. – Ему она причинила горе в сто тысяч раз большее. Мы не должны жить дальше. Гарольд лежит у себя в комнате и плачет. Для него это ужасно. Яна нет. Она его убила. И Гарольд думает, что он является причиной. Теперь он будет долго приходить в себя. У меня будет тяжелый период.

– Вы, наверное, очень любите своего мужа? – спросил инспектор.

– Больше жизни, – ответила Лючия.

– Я надеюсь, что мистер Спарроу придет в себя. Я желаю вам этого от всей души. И не только вам. Он ведь большой ученый. После смерти Драммонда на него упал весь груз ответственности. Он должен довести дело до конца.

– Гарольд сделает это! – И она гордо вскинула свою королевскую голову.

– Когда вы намереваетесь уехать?

– Я хотела бы выехать через час. – Она посмотрела на часы. – Мы должны оставить Саншайн Менор навсегда. – Она помолчала. – Я должна идти. Он там один.

Паркер молча поклонился ей. Я смотрел из окна, как она подходит ко входным дверям – светловолосая королева! Затем я подошел к машинке и напечатал несколько слов.

Когда я вышел во двор, инспектор вопросительно посмотрел на меня.

– Где ты был, Джо? – спросил он. – Я уже полчаса тебя жду.

– Немного попечатал, – ответил я. – Она будет под охраной?

– Да.

– Она психически здорова?

– Доктор Лючия Спарроу уверяет, что да. Видимо, она выкарабкается и будет совершенно нормальной. Джо!

– Да? – отозвался я.

– Как случилось, что через несколько часов после смерти Яна ты вернулся к своей писанине?

– Ты же просил, чтобы я не подавал голоса во время допросов. Поэтому я записал все свои наблюдения.

– Ну тогда пойдем в кабинет Яна, – ответил Паркер.

Сержант Джонс все так же дежурил в холле.

Когда мы закрыли за собой дверь, я спросил:

– Ты можешь отдать приказ, чтобы никто не покидал дом?

– Кого ты имеешь в виду?

– Всех. И среди них убийцу Яна Драммонда, конечно.

Паркер вскинул голову.

– Значит, и ты так думаешь… Но доказательства… У меня нет доказательств…

– Подожди, – прервал я его. – Мы с тобой говорили, что не покинем этот дом без убийцы Яна. Разве мы можем позволить, чтобы убийца покинул этот дом без нас?

– Не знаю. – Паркер прикусил губу. – Не знаю, как я смогу этому помешать. У меня же нет оснований.

– Отдай приказ, – сказал я. – А пока нам, может быть, удастся что-нибудь сделать.

Паркер подошел к двери, приоткрыл ее и крикнул:

– Джонс, пусть никто не покидает дом ни под каким предлогом.

Паркер закрыл дверь и повернулся к столику.

– Ты знаешь, кто убил Яна? – коротко спросил он.

– Да, знаю.

– Мне кажется, я тоже, – вздохнул инспектор. – Но какие у нас доводы?

– Давай попробуем, – сказал я. – Начнем сначала. В момент убийства в доме было восемь человек:

1. Джо Алекс.

2. Малахия.

3. Кэт Сандерс.

4. Роберт Гастингс.

5. Филипп Дэвис.

6. Гарольд Спарроу.

7. Сара Драммонд.

8. Лючия Спарроу.

Первые три лица мы вычеркнули давно. Начнем с четвертого. Роберт Гастингс. Что ты думаешь по поводу его алиби?

– Здесь вопрос упирается во время. Если убийца он, то получается, что Гарольд Спарроу его сообщник, так как время с 10.40 до 11.20 они провели вместе. Но все равно ему совершенно не следовало возвращаться и пачкать свои ботинки в крови. К тому же его тогда не было в Англии, когда к нам пришло письмо, отпечатанное на машинке Сары Драммонд. Его тоже вычеркиваем.

– Пожалуй, – согласился я. – Номер пять – Филипп Дэвис. Он у меня все время был под подозрением. Мы не обязаны верить в то, что он обнаружил уже труп. Но, абстрагируясь от мотива, которого у него в принципе не было, ведь Ян наверняка одолжил бы ему деньги, он все равно не мог бы завладеть ножом и перчатками, потому что, когда Лючия отсутствовала в комнате, она как раз была у него. И Сара, через комнату которой можно было попасть в гардеробную, не выходила до 12.30. Нет, нет, Дэвиса мы исключаем. – Я перевел дух. – Номер шесть – Гарольд Спарроу.

– Да, – сказал Паркер. – Во-первых, у него то же алиби, что и у Гастингса. Во-вторых, ему совершенно не нужно было оставлять отпечатки пальцев на ноже. И последнее: скорее всего убийство произошло без двух или трех минут одиннадцать. Таким образом, его собственная жена Лючия – лучшее алиби для него, потому что именно в это время она была в коридоре. Так что вычеркиваем и его.

– Согласен, – ответил я. – Номер семь – Сара Драммонд. Мы знаем только то, что она делала в 10.45, когда Лючия заходила к ней за машинкой. Позже ее никто не видел. Это все, что мы знаем. Кроме того, у нее не было повода для убийства. Она хотела остаться с Яном. Скорее Ян и Лючия могли бы убить Сару. И самое главное: зачем ей в этом случае было нужно читать этот монолог, где речь идет о схожем убийстве?

– И все-таки Сара Драммонд – единственный человек, который мог совершить убийство. Но если мы считаем, что убийца не она, нам остается рассмотреть последнюю кандидатуру. С моей точки зрения, убийца – человек, имеющий мотив и не имеющий алиби. Но у Лючии ведь нет никакого мотива для убийства Яна. Она бы скорее убила Сару. Убить Яна, чья вина заключалась лишь в том, что он оказался таким же обманутым мужем, как она женой? Нет, она не могла просто пойти к Яну и рассказать ему о Саре и Спарроу. Из всех людей в доме Лючия имела наименьший повод для убийства.

– Лючия Спарроу имела повод, – медленно произнес я. – Из всех людей Саншайн Менор только она могла совершить убийство и именно таким способом. Ну а повод, повод лежал как на ладони с того самого момента, как я начал составлять план своей будущей книги.