Текст книги "Няня и Зверь (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Разве это не одно и то же? – Спросила Шарлотта. – Поскольку он русский, может у них такой сленг.

– Ага, – рассеянно ответила я. – Я не вижу другого выхода, кроме как отправиться к Юрию.

Она загадочно улыбнулась.

– Хммм.

– Что значит твое «Хм»?

– Ничего.

Я бросила на нее мрачный взгляд и поспешила собираться.

22

Юрий

Пока я ехал домой с Юлей на заднем сиденье, должен был бы вздохнуть от облегчения, но вместо этого еще больше злился. Чего мне действительно хотелось, так это вернуться и заключить Эйприл в свои объятия. Мне хотелось отругать ее за то, что она была такой беспечной и небрежной, а потом... наказать. И я знал, что мое наказание сведет ее с ума. Я хотел отшлепать ее по заднице, пока ее задница не станет такой же красной, как ее волосы, и пока ее задница будет гореть от боли, я буду трахать ее так, что каждый раз, входя в нее, она будет кричать от боли и удовольствия. Мне хотелось увидеть ее распростертой передо мной и умоляющей оттрахать ее. А не тихо спускающейся вниз по лестнице со своим гребаным чемоданом, чтобы сбежать от меня.

Я взглянул в зеркало заднего вида на Юлию. Она угрюмо смотрела в окно. Утреннее солнце превратило ее ярко-рыжие волосы в огненный ореол. Самое интересно заключалось в том, когда я обнаружил их, моя племянница выглядела счастливой. Я так давно не видел ее счастливой. Я даже не помню, когда в последний раз видел ее смеющейся.

Глядя на Юлию, я понял, что Эйприл с добрыми намерениями решила привезти ее к себе домой. Если бы только она могла понять, какой опасности подвергла Юлию, Эйприл бы никогда этого не сделала. Она понятия не имела, как рисковала, потому что ей ничего не рассказали. Она не могла... не сейчас, но...

Мне нужно было придумать способ вернуть Эйприл к себе домой.

Все, о чем я мог думать со вчерашнего дня, только о ней. Как я буду заниматься с ней сексом до потери сознания, и как в конце концов мы проведем сегодня вечер, но она вздрагивала каждый раз от моего прикосновения. И это ранило и злило меня, потому что я не мог понять причину.

Никогда еще ни одна женщина так со мной не обращалась.

Увидеть ее чемодан внизу на следующее утро, для меня было равносильно, что меня отвергли, словно тебе выстрелили прямиком в лоб. Я даже сократил свою командировку из-за нее. Я не мог ни на чем сосредоточиться. Несколько раз Алекс бросал на меня странные взгляды. Ну и что, черт возьми, он хочет сказать? Его никогда женщина так не хватала за член, как это делала Эйприл.

Я поступил слишком жестко, уволив всех – всю домашнюю прислугу, но это был единственный способ вернуть Эйприл. Она не должна уходить, ни в коем случае, пока я не закончу с ней.

Я посмотрел на свои наручные часы. Выжидая, когда она вернется… думаю с минуты на минуту. Если я что-то и понял о ней то, что у нее было большое, золотое и доброе сердце.

Я говорил по телефону, когда раздался неуверенный стук в дверь. Я ничего не ответил и некоторое время смотрел на тяжелый дуб за окном, прежде чем повернуться и посмотреть на монитор наблюдения у моего стола. Она прикрыла лицо руками, потом в отчаянии взъерошила волосы. На секунду она прижала ладони к лицу и закрыла глаза. Открыв их, она постучала костяшками пальцев по двери... на этот раз гораздо громче.

Я ждал, зачарованный даже видом ее на моем крошечном мониторе, а мой адвокат на том конце трубки произнес:

– Мистер Волков? Вы здесь?

– Да, – ответил я, с удивлением глядя на монитор, она уже колотила кулаком в дверь.

Я протянул руку к громкоговорителю.

– Подождите, – сказал я своему адвокату и повернулся к двери. – Войдите.

Через несколько мгновений дверь распахнулась. Она уже бывала в моем домашнем кабинете раньше, поэтому ее взгляд сразу же упал на мой рабочий стол и кресло, но не увидев меня там, она повернулась, я стоял, прислонивших к каминной полке. Она открыла рот, но остановилась, когда поняла, что я разговариваю по телефону.

Я наблюдал за ней, сверля взглядом, пока она не отвела глаза.

Я закончил разговор с адвокатом, вернулся к своему креслу и сел.

– Чего ты хочешь? – Спросил я.

На секунду мне показалось, что она вот-вот расплачется.

– Я хочу извиниться. Прошу тебя, не увольняй всех.

Я бесстрастно уставился на нее.

Она выглядела бледной. Под глазами залегли синие тени.

– Я одна только виновата. Это была полностью моя вина, они не имели к этому абсолютно никакого отношения. Зачем увольнять их всех, когда ясно, что это была только моя вина?

– За безопасность Юлии отвечают все.

– Ей ничего не угрожало. Я просто подумала, что ей будет полезно выбраться из дома. Она была немного подавлена в начале дня.

Я наблюдал за ней несколько секунд, а затем сказал:

– Нет.

– Юрий, – позвала она.

Услышав свое имя из ее уст, я поднял голову. Мне хотелось, чтобы она еще раз назвала меня по имени.

Как обычно, она тут же вздрогнула и смутилась.

– Я прошу тебя, пожалуйста. Я не могу допустить, чтобы на моей совести было увольнение стольких человек.

– Разве ты не читала свой контракт? Вывозить Юлию из дома без разрешения категорически запрещено.

Она закрыла глаза.

– Прости. Послушай, Юрий, если я могу что-то сделать, чтобы как-то компенсировать эту ситуацию, то я готова.

– Хорошо, я оставлю всех…

Ее глаза широко распахнулись.

– … если ты вернешься.

Она выглядела смущенной.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я видел, как Юлия смеялась в первый раз почти за год, и это все благодаря тебе. Я хочу, чтобы ты продолжала делать свою работу, только, пожалуйста, не вывози ее из этого дома, иначе ты можешь подвергнуть ее жизнь опасности.

Ее глаза стали огромными.

– Почему ее жизнь может быть в опасности?

– В настоящий момент я не могу тебе это рассказать, но тебе стоит поверить мне на слово.

Она опустила глаза.

– Хорошо, я останусь.

Я не показывал, как радуюсь своей легкой победе.

– Хорошо. Ты можешь вернуться к своим обязанностям. Позвони Зельде и поделись с ней хорошими новостями.

Она подняла голову.

Вопросы, на которые я хотел получить ответы, крутились в голове, но я знал, что лучше не задавать их сейчас.

– Это все, – сказал я и снова сосредоточился на своем компьютере.

– Спасибо, – ответила она, вставая.

– Придешь сегодня в мои апартаменты, – добавил я, не поднимая глаз от монитора, пока не услышал звук захлопывающейся за ней двери.

Я откинулся на спинку кресла и улыбнулся.

– Вот это моя девочка.

23

Эйприл

Я остаюсь только ради Юлии и домашнего персонала.

Раньше я выбирала более легкий путь, чтобы сбежать, но теперь, благодаря Юрию, самый трудный путь стал моим единственным вариантом.

Однако остальная часть домашнего персонала оставалась в полном смятении до конца дня. Без сомнения, какое-то время все будут ходить на цыпочках, независимо, будет ли Юрий в поле их зрения или нет.

– Я ничего не понимаю, – сказала Сандра чуть позже, после ужина. Она была самой молодой из прислуги, уборка моей комнаты входила в ее обязанности. Мы с ней быстро подружились. Она была англичанкой в доме полном русских.

– Он всех нас уволил, а потом снова нанял и это все в течении трех часов, включая тебя.

Я оглянулась и пожала плечами, мне ненужно было выдавать ей больше информации, чем у нее уже было. Глубоко задумавшись, я отключилась от остальной болтовни в комнате и достала свою кружку из шкафа. Чайник почти закипел. Я хотела достать чай с хризантемами с самой верхней полки шкафа, но когда потянулась за банкой, то вздрогнула от звонка телефона. Подпрыгнув, я прижала руку к груди.

– Эйприл, с тобой все в порядке? – высказал свое беспокойство Орлов. – Ты весь день нервничаешь.

– На ее месте я бы тоже нервничала, – вставила Сандра.

Я посмотрела на экран телефона, уставившись на неизвестный номер. С любопытством, приложила трубку к уху.

– Привет, – произнесла я.

– Уже почти десять, – раздался голос Юрия. – Ты где?

Я была настолько ошеломлена, услышав его голос по телефону, что не знала, что и ответить, испытывая смущение, что он звал меня в свою комнату, будто я была проституткой, которую он нанял на глазах у всего остального персонала. Я была в бешенстве, но в то же время заключила с ним эту сделку. А сделка есть сделка.

– Сейчас приду. – Мой голос был холоден и тверд.

– Ты куда-то собралась? – Спросила Марго.

Она все поняла.

– Господин Волков, – спокойно ответила я. – Попросил принести ему чаю.

– Но он пьет только черный кофе, – невинно заметила Сандра.

Мне оставалось только пожать плечами и постараться не обращать внимания на восемь пар глаз, уставившихся на меня, когда я взяла банку с чаем с хризантемой, поставила на поднос и направилась к двери.

– Он живет на верхнем этаже, – добавила Марго.

– Спасибо, Марго, и всем спокойной ночи, – крикнула я, выходя за дверь. Я знала, что они будут меня обсуждать, как только выйду, но ничего не могла с этим поделать.

Его комната была на верхнем этаже дома, однако, когда я добралась до лестницы на первом этаже, задалась вопросом, как мне к нему добраться.

Мне не хотелось возвращаться к пристальным взглядам оставшихся на кухне, поэтому поставив поднос на ближайшую консоль, я набрала его номер.

– На первом этаже по коридору от моего кабинета есть лифт, – сказал он. – Только так ты можешь попасть на мой этаж. Введи код 3372, и он привезет тебя прямо наверх.

Я сделала, как было велено, и обнаружила, что двери лифта автоматически открылись, как только я оказалась перед ними. Когда я вошла в стеклянную и хромированную кабину, дверь со свистом закрылась и меня понесло вверх.

За массивным цветочным узором лифта была только одна дверь. К тому времени, как я добралась до нее, мое дыхание участилось.

Мне не нужно было стучать. Как только я подошла, Юрий распахнул дверь своих апартаментов. Я не видела ничего, кроме его глаз. Они обо всем догадались, казалось, впившись так глубоко в ту часть меня, до которых я не хотела, чтобы он дотянулся. Прочистив горло, я открыла рот, но прежде чем успела произнести хоть слово, он проскрипел приказ:

– Положи поднос.

Я положила поднос на пол, выпрямилась и его губы оказались на моих губах. Я забыла о своей ярости, что он выставил меня на всеобщее обозрение и обращался со мной как с проституткой. Мои руки сжали его рубашку, отчаянно желая прижать его к себе... или боясь, что он, в конце концов, меня оттолкнет. Я даже не могла точно сказать, чего больше боялась.

Запустила пальцы ему в волосы и вложила в поцелуй все, что у меня было внутри. Сегодня я была уверена, что никогда больше не увижу его, но он сражался за нас. За наше безумное пламенное желание, и я ценила это.

Я рванула рубашку, пуговицы затрещали, все тело начало дрожать от желания к нему. Я хотела быть полностью одержимой и трахаться до бесчувствия так, как умел делать только он. Он – желание всей моей жизни, в этом я была уверена. Ничто и никто никогда не сможет сравниться с ним.

Он оторвал свои губы от моих.

– Как ты могла так легко уйти? – проскрежетал он.

Тяжело дыша, я ухватилась за пряжку его ремня и начала за нее дергать.

Он отстранил меня от себя и заставил посмотреть ему в глаза.

– Поговори со мной, – приказал он.

Мои глаза были затуманены, кровь в венах пылала, но что я могла ему сказать? Он все равно не услышал бы и не хотел ничего слушать, поэтому я потянула за пояс, который обхватывал мое хлопчатобумажное платье на талии, и стянула платье через голову. Я отбросила его в сторону, стоя перед ним в одном нижнем белье. Я видела, как его глаза потемнели от похоти. Это было все, как я могла воздействовать.

Его страсть к моему телу.

– Нет нужды разговаривать, – сказала я. – Я отчаянно хочу тебя. И меня вполне устраивает, если мы не будем разговаривать. – Даже когда эти слова слетели с моих губ, я поняла, что это не правда. Не правда. Мне хотелось большего. Гораздо большего, но я знала, что не смогу. Мое сердце будет разбито, но я предпочла бы иметь разбитое сердце и секс с ним, чем ничего.

Тяжелая тишина, настолько тягучая и плотная, что ее можно было разрезать ножом, повисла в воздухе, его глаза жадно пожирали мое тело. Затем он повернулся и направился к кровати. Глядя мне в глаза, он начал расстегивать рубашку. Он раздевался молча.

Я смотрела на него, завороженная чисто мужской красотой его тела. Мой клитор набух и пульсировал, когда он спустил свои брюки вниз по бедрам, открыв свою твердую задницу.

Я была вся мокрая, подойдя к нему. Положив руки ему на плечи, чтобы поддержать себя, встала на цыпочки и начала влажными, благоговейными поцелуями двигаться вниз по его идеально загорелой спине. Моя киска пульсировала от желания.

Одновременно я расстегнула лифчик и прижалась грудью к его теплой коже.

Почувствовала, как он на мгновение вздрогнул от этого прикосновения, но не обернулся. Он дал мне возможность исследовать себя, и вскоре мои губы оказались на его заднице. Я не знала, может я перегибаю палку, но в тот момент мне было все равно. Я опустилась на колени, просунула голову между его ног и взяла его яйца в рот.

Тихий стон сорвался с его губ, он еще шире раздвинул ноги.

Отчего я радостно улыбнулась про себя. Я мало, чем могла воздействовать на него, но в этом чувствовала свою силу. Его яйца были тяжелыми от похоти.

Я развернулась и медленно двинулась вверх, опираясь на кровать, пока не дотронулась до основания его члена. Твердокаменный, он был такой большой и жесткий, мне показалось, что ему должно быть больно. Я провела кончиком языка по толстым выпуклым венам, которые змеились вниз по гладкой, как атлас, коже.

Не сводя с Юрия глаз, прошлась обожающими поцелуями по всей длине, пока не добралась до головки, накрыв ее губами.

Он закрыл глаза, и я не смогла сдержать улыбку.

Он казался таким неприкасаемым, непоколебимым, но я своими простыми действиями смогла воздействовать на него, это было почти нереально. Все казалось нереальным. Я сосредоточилась на том, чтобы дать ему больше удовольствия, чем он предоставлял мне. Я глубоко и сильно втянула его член в рот, вбирая все, что могла.

– Отсоси у меня, – произнес он. – У нас впереди долгая ночь.

Я сделала так, как мне было велено, и мое сердце наполнилось волнением от этого обещания. Я сосала и была совершенно поражена тем, как наслаждалась вкусом предсеменной жидкости. С другими парнями, а их было немного, я никогда не заботилась заходить так далеко, но с Юрием я не могла насытиться всем, что касалось него. Для моего тела этот человек был богом. Мой рот готов был боготворить его. Я позволила ему сделать то, чего никогда не позволяла другим мужчинам.

Я позволила ему удерживать меня за голову и трахать мой рот.

Когда он почти достиг кульминации, он вытащил член и попросил открыть рот. Он сжал член в кулак и сильно стал двигать по нему рукой, пока тот не начал дергаться. Он зарычал от удовольствия, наблюдая, как горячие струи спермы заполняют мой рот. Я не сразу сглотнула. Я покрутила сперму во рту, и только когда он велел мне глотать, я проглотила.

Затем меня подняли с пола и бросили на кровать. Он набросился следом. Мои трусики превратились в клочья, а ноги широко развели.

Спина выгнулась, он уткнулся лицом в мою мокрую киску и взял мой клитор в рот.

– Аааааа, – беспомощно вскрикнула я, сжимая простыни. Я самозабвенно покачивала бедрами, пока его язык облизывал меня дочиста, а затем еще один приступ моего сильного возбуждения не накрыл его рот. Это был бесконечный цикл ненасытного пожирания. Я едва могла вынести это сильнейшее удовольствие, но была не в состоянии остановить его.

– Юрий, – позвала я, мотая головой из стороны в сторону, пока его язык погружался, посасывая и покусывая.

– Юрий!

Он впился в меня пальцами, и я рухнула обратно на кровать.

– О, Юрий…

Его язык и пальцы безжалостно мучили меня, пока я не схватила его за волосы в мольбе о минутной передышке, но он не остановился.

– Юрий, Юрий, Юрий.

Когда я кончила, а кончила ему прямо на лицо, совершенно бесстыдно, пока бесконечные волны умопомрачительного оргазма пронзали все тело. Я дрожала на кровати, вцепившись в простыни, сдерживая взрыв моего безумно пульсирующего клитора. Его голова была зажата между моими стиснутыми бедрами, но он, казалось, не возражал, насыщаясь моими соками.

Я не могла поверить в нашу близость. Как мы можем быть так открыты друг перед другом, а через минуту вести себя как чужие? Я не могла этого понять. Мне хотелось крепко прижать его к себе и никогда не отпускать. В этот момент, когда мой мозг уже не мог нормально функционировать, я так и сделала.

Я притянула Юрия к себе и крепко прижала к груди, обхватив его руками в отчаянном объятии. Он ощущался так, словно я оказалась дома, и он был таким родным, то, что я в жизни видела только мельком. Мне хотелось целовать каждый дюйм его тела, дорожить им, как своим, даже если это касалось только этого момента.

Я уже собиралась отпустить его, понимая, что начинаю переходить границы, но он обхватил меня рукой и перевернул, я оказалась сверху. Я не шевелилась, закрыла глаза, когда он притянул меня к себе и уткнул лицом в свою шею. На мгновение я растерялась, но боялась упустить этот момент, который, я была уверена, должен был вот-вот закончиться, поэтому обняла его голову и вдохнула, пряча свое лицо у него на шее, начиная дышать с ним в унисон.

А потом все началось сначала. На кровати лежали презервативы. Мы часами поклонялись телам друг друга. Пока он не заснул, по-собственнически обхватив мою грудь.

24

Юрий

Окончательно проснулся, как только открыл глаза. Ее запах все еще витал рядом, но повернувшись и пытаясь дотянуться до нее, понял, что она сбежала.

Я заснул, ощущая ее полную грудь в своей ладони, слыша ее биение сердца. От ее волос и кожи исходил аромат лаванды. Во рту сохранился ее вкус.

Я уставился в темный потолок. Странное ошеломляющее ощущение теплоты затопило меня, когда я стал вспоминать, что она сделала. Она притянула меня к себе и крепко обняла. Молча, мы стали одним телом. Ни одна женщина никогда меня так не обнимала. Ни одна женщина даже не смела пытаться.

Я резко выпрямился. В комнате было темно. Электронные часы у кроватной тумбочки показывали половину четвертого утра. Неужели она не могла подождать до утра, чтобы уйти, но готов поспорить, что она сбежала, как только я заснул.

Она оставалась для меня загадкой, я не мог ее до конца понять. С одной стороны, она жаждала меня, как и я ее, но как только секс заканчивался, она тут же отдалялась. Может из-за страха? Неужели она боится меня? Неужели я зашел слишком далеко, позволив ей тогда увидеть труп того ублюдка?

Я опустил ноги на пол, поймав себя на мысли, что она была первой женщиной, улизнувшая из моей постели, при этом меня не разбудив. Каким бы усталым я ни был, никогда не расслаблялся настолько, чтобы так глубоко заснуть с женщиной. Она разгадала и разрушила все мои стены с такой легкостью, что меня это потрясло. Я же, с другой стороны, оказываю на нее такое же сильное влияние, как скала... помимо наших гребаных сеансов секса, конечно.

Забавно, но именно такую реакцию я предпочитал всем своим победам, так почему же меня эта ее реакция так раздражала, когда Эйприл начинала противостоять мне? Я вскочил с постели, кипя от злости. Мое тело было горячим и неудовлетворенным.

Направился в ванную комнату. Даже мысль о ней заставляла мой член подняться. Я не стал заморачиваться, а просто залез в душ. И позволил воде, воспоминаниям о ее губах, когда она почти высосала меня, смыть всего. Я перенаправил свой гнев в похоть и жестоко стал работать кулаком. Представив, как ухватил ее за бедра с силой трахая, она взмолилась о пощаде. И все же я не остановился.

Я кончил, слава Богу, но почему-то почувствовал себя опустошенным. Вспомнил шок, испытанный на стрельбище, когда кончил. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. На самом деле, я был уверен, что тогда на какое-то время потерял осознание окружающего мира. В течение нескольких часов после нашего секса, я все еще пошатывался, пребывая в глубокой задумчивости, лелея тоску одиночества, которая была не чем иным, как жестокой.

Я выключил воду и прислонился к кафелю. Алекс всегда говорил, что жизнь – забавная штука. Забавная до тех пор, пока ты не растеряешь всю свою чертовую концентрацию и внимание. Да, всю свою жизнь я только и делал, что трахался, а теперь появилась угроза не только растерять всю свою чертовую концентрацию, но и потерять самого себя. Я обернул полотенце вокруг бедер.

Даже сейчас я чувствовал себя неудовлетворенным. Отлично понимая, что не смогу снова заснуть. Мне необходимо было закончить то, что мы начали…

Одна только мысль о ее киске, с подкрадывающимся оргазмом от сжатия ее тугой вагины вокруг моего члена, заставила меня открыть дверь спальни и направиться к ней.

Толкнув ее дверь вперед, тихо вошел внутрь. Она включила кондиционер на сильный холод и в комнате было очень холодно. Уверен, что она замерзнет, я выключил его и приоткрыл окно, впуская свежий воздух через занавески на окнах. Небо было темное, ни единой звездочки.

Единственным источником света на улице был фонарь, и просачивающиеся сквозь щель в занавесках, свет от него. Я молча стоял над ней и смотрел, как рассыпались ее волосы веером по подушке, на ее красивое тело, свернувшиеся в клубок.

«Может она предпочитает спать одна», – подумал я, отчего мой гнев тут же рассеялся, его заменило совершенно чужое для меня чувство – нежность.

Бросив полотенце на пол, я забрался к ней в постель. Отчаянно нуждаясь в ее теле, но она так крепко спала, что даже не пошевелилась, когда под моим весом кровать прогнулась. Я пару минут молча разглядывал ее, не желая будить, она устала, ей нужно было поспать, но потом я перевел взгляд на ее шею, заметил следы, оставленные мной. Больше я не мог этого выносить, поэтому аккуратно дотронулся до ее шелковой щеки.

Она пошевелилась и сонно открыла глаза. Моргнула, не выглядев испуганной. Ее взгляд быстро, с жадностью окинул меня, и мне показалось, что она наслаждалась моим видом в ее кровати и моим стоящим членом.

Она по-детски протянула ко мне руки, я поймал себя на мысли, что она еще не совсем проснулась, иначе бы сдержалась, как всегда, делала.

Я смирился с тем, что ее губы прижались к моим. Это был невинный и такой нежный поцелуй, что у меня перехватило дыхание и кровь наполнилась сладчайшими ощущениями, которые медленно дотронулись до моего сердца. Я оказался, лежа на спине на кровати, когда она приподнялась на колени и стянула через голову свою простенькую ночную рубашку. Она посмотрела на меня сверху вниз. Она была так прекрасна, что мне показалось, будто я увидел перед собой ангела, на секунду... почувствовал страх. Жизнь – забавная штука до тех пор, пока ты не растеряешь всю свою чертовую концентрацию и внимание. Разве это не странно?

Но мое сердце ожило!

Мое сердце никогда так не билось сильно… ни для кого. С того самого дня, когда мой отец на глазах у меня задушил мать, думая, что она изменяла ему, предавая его с другим мужчиной.

Эйприл сидела верхом, наблюдая за мной, удерживая с нежностью мое лицо в своих руках.

Ее тело казалось фарфоровым, прекрасным и таким хрупким, но затем она приподнялась бедрами и опустилась на мой член, как нетерпеливая любовница.

У меня из горла вырвался стон... я скользнул руками по ее волосам.

– Давай помедленнее, – прошептал я.

Ее вздох удовольствия был музыкой для моих ушей, мягкой... мучительной. На этот раз я хотел заняться сексом с ней медленно, не торопясь. Хотел насладиться всем, пока мы вместе не подойдем к оргазму. Со всеми остальными женщинами для меня был важен только мой оргазм, своего рода вишенка на торте. С Эйприл мне хотелось насладиться каждым кусочком этого торта.

Она медленно извивалась и покачивалась, ее влажная, жадная киска обмазывала мой член своими соками. Она закрыла глаза, на лице отразилось блаженство и экстаз, поддразнивая, подгоняя, потом останавливаясь, притормаживая, обещая мне бездумное блаженство.

До тех пор, пока я не смог больше этого выносить.

Обхватив рукой, я перевернул ее на спину и погрузился в нее на всю длину. В тусклом свете от уличного фонаря я увидел, оставленный мною засос у нее на шее. Как человек в пустыне, завидевший колодец, полный прохладной воды, я ринулся к нему. Я уткнулся лицом в ее шею и стал лизать, прикусывать оставленный засос, пока не почувствовал привкус крови на языке.

Она сильнее прижала меня к себе, желая не отпускать, когда я начал двигаться. Она пыталась ускорить темп, стремясь добраться к оргазму, но я останавливал ее, показывая, чего хочу сейчас.

Зубами я зажал ее сосок, она выгнула спину, вызвав улыбку на моем лице. Она отвечала на каждое мое действие, и это было настоящим, без всякого притворства и позерства. Она не пыталась выглядеть сексуальной или сдержанной.

Наши бедра поднимались и опускались в такт моему ритму, сначала неглубокому, потом более глубокому, быстрому, а затем мучительно медленному. В какой-то момент я наслаждался каждым мгновением, чертыхаясь про себя, потому что еле сдерживался из последних сил. Я буквально ходил по краю пропасти, готовый упасть вниз при каждом следующем движении бедер.

Я велел ей положить ноги мне на плечи. Она повиновалась, и тут я почувствовал, как ее киска с силой сжалась вокруг моего члена, я выругался. Все мое тело задрожало, пока мы приближались к пику, или, возможно, так дрожало ее тело, я не мог этого определить, медленно теряя связь между происходящим и ее глазами. Оргазм манил меня к себе, зазывая, но впервые в жизни я хотел отсрочить этот момент. Я хотел кончить вместе с ней… только с ней.

– Давай, Эйприл. Кончай.

И она кончила, издав мучительный и почти беззвучный крик, который не смогла сдержать. Слезы катились по ее щекам, когда она повернула голову и укусила меня за плечо.

Насилие – совершенная концовка, восхождения на наш пик. Я отпустил вожжи. Взорвавшись внутри нее, и ее слезы вызвали во мне такую дрожь и трепет, что мне пришлось ухватиться за волосы. Если бы я умел плакать, то заплакал бы для нее охотно, без капли сожаления.

По какой-то странной причине я вспомнил своего отца, его руки на тонкой шее матери. Как она умоляла его, говорила, что он ей просто необходим. Мне было тогда восемь лет, и в тот вечер я получил важный урок в своей жизни.

Не доверять никому. Никогда. Особенно если будут говорить, что ты им необходим.

25

Эйприл

И в этот раз я заснула первая, а он ушел. Я проснулась под звук будильника одна в постели. Он не появился за завтраком, и я увидела его мельком лишь, когда он шел к своей машине как раз перед ланчем. Его пристальный взгляд скользнул по мне на короткое мгновение, прежде чем он продолжил свой путь, Алекс следовал за ним.

Я испытала такое раздражение, настоящую ярость, и прежде чем смогла себя остановить, достала телефон и набрала его номер. Он не взял трубку, я видела, как он садился в машину. Я продолжала ему названивать, отчаявшись или слетев с катушек, пытаясь доказать, что тоже могу быть без эмоциональной при разговоре с ним.

В конце концов, он взял трубку, не произнеся ни слова, оставив меня одну на сцене с моей жалкой пьесой. Я расправила плечи и начала:

– Ты не виделся с Юлией со вчерашнего дня.

Я хотела получить от него объяснения, нуждаясь в его объяснениях скорее для себя, нежели для красивой маленькой девочки.

Он даже не обратил внимания на мое замечание, выдав мне следующие указания:

– Сегодня из США прилетит новый психолог, чтобы осмотреть ее. – Он сделал паузу. – Я пришлю машину, которая заберет вас обеих в три часа. Будьте готовы. – И положил трубку.

Я чуть не швырнула телефон об стену.

– Иногда, дрожжам нужно дать подняться. Не все можно поторопить, – тихо сказала Зельда.

Ее голос прорвался сквозь мою ярость прежде, чем я успела прийти в себя. Я сжала кулаки и повернулась к ней.

Ее слова совсем меня не успокоили. Она ничего обо мне не знала и не понимала. Я влюблялась в мужчину, который получал удовольствие, а потом обращался со мной так, словно я была прилипшей жвачкой к его ботинку. Скрывая свое раздражение, я отправилась проведать Юлию и ее учителей в большом кабинете на втором этаже.

Ровно в три часа к подъезду был подан блестящий «Рейндж Ровер».

Юлия выбрала себе джинсовое платье, украшенное кружевом. Надела коричневые сапоги и попросила меня завить ее волосы мягкими волнами. Она смотрелась умилительно прекрасной.

– Ты выглядишь великолепно, – заметила я.

Она взяла на себя труд вытащить свою записную книжку и написала:

Спасибо тебе, Эйприл.

И ты тоже!

Я рассмеялась, потому что это было так далеко от истины. На мне были джинсы и свободная футболка. Волосы я собрала в хвост на макушке этим утром. И к середине дня он уже успел растрепаться, поэтому на лицо спадали выбившееся локоны. Я не стала заморачиваться с косметикой, просто наложила бальзам для губ.

Мне очень хотелось взглянуть в гигантское зеркало в прихожей дома, когда мы проходили мимо, по крайней мере, для моего собственного самоуспокоения, но все это не имело никакого значения в моем легкомысленном подходе ко всему, что как-то касалось Юрия, кроме его прекрасной племянницы, конечно.

Я обернулась, когда она подтолкнула меня к заднему сиденью своим блокнотом, и взяла розовую бумагу, на которой она что-то написала.

Куда мы едем?

– Встретиться с твоим дядей, – ответила я. – Ты ведь не видела его со вчерашнего дня?

И радость в ее глазах, тут же потускнела.

К своему удивлению, я заметила, что выражение ее лица сменилось откровенным страхом и беспокойством. Она отвернулась от меня, и опять я оказалась совершенно сбита с толку. Я легонько коснулась ее руки и попыталась привлечь внимание.

– Юлия, – тихо позвала я. – Что случилось?

Она не ответила и не написала больше ни слова, пока мы не подъехали к Кэнэри-Уорф и не остановились перед огромным зданием – настоящим чудом из стали и стекла «Волков Индастриз».

Глядя на сверкающий небоскреб, я впервые почувствовала легкий приступ паники от своей потрепанной внешности. По какой-то причине я глупо предположила, что мы направляемся в то место, на строительную площадку, где он пытался меня научить стрелять.

Шофер подъехал и остановился прямо перед входом в здание.

К своему ужасу, я заметила людей, поднимающихся и спускающихся по лестнице, явно бизнесменов и руководителей в отменных костюмах и ботинках. Я невольно сгорбилась от сожаления. Мне следовало для этого визита надеть одно из своих двух платьев. Любое было бы лучше, чем джинсы и футболка на мне сейчас.

– Мы приехали в главный офис? – Спросила я у шофера. Он был в темных очках, так что я не могла увидеть выражение его глаз, но заметила, что даже он был одет с достоинством в безупречный темный костюм. Именно в таком неуверенном состоянии духа я вошла в здание вместе с Юлией.