Текст книги "Замороженное сердце (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Ну, раньше тебе это нравилось.

– Тогда зачем ты приехала сейчас сюда, если она должна была выполнить свою работу?

– Я кое-что о ней узнала.

– Что?

– Вот. – Я протянула ему фотографии. Самая первая лежала та с парнем, мастурбирующим перед ней, пока она танцевала у него на коленях.

Он взял ее из моей руки и опустил взгляд. Я заметила, как он вздрогнул от шока. Потом поднял голову, его глаза стали черными, выражение лица мрачным.

– Как они у тебя оказались?

– После того, как я наняла ее, я стала подозревать кое-что. Поэтому наняла частного детектива, который сделал эти фотографии. Большинство из них из доступных открытых источников.

Он сжал пачку фотографий в кулаке, тяжело дыша.

– Итак, ты продела такой путь на эту гору, чтобы припугнуть ее.

– Я думала о тебе.

– Чушь собачья, мама. Брось.

– Можешь верить или нет, но я люблю тебя. Никто никогда не будет любить тебя так сильно, как я.

Он отвернулся к окну, полностью контролируя себя.

– Тебе лучше поехать, пока не стемнело, мама.

Я поняла, что он разозлился на меня. Даже когда он был маленьким, он становился очень тихим, когда сильно злился. Мой второй сын и дочь начинали плакать и кричать, Кейд был не таким. Его гнев всегда тревожил меня, потому что он пытался его контролировать, заталкивая поглубже в себя. Сейчас я чувствовала, что он с трудом сдерживается. Ярость исходила от него волнами, хотя совершенно незнакомому человеку он со стороны он мог показаться вежливым и учтивым.

– Я поеду, но обещай мне, что не будешь на меня злиться. Я пыталась сделать, как лучше. Возможно, была неправа, вмешиваясь в твою жизнь, но я обязана была что-то предпринять. Я была в отчаянии. Ты – мой сын. Я готова сделать для тебя все, что угодно.

– Я не сержусь на тебя, мама. Мне очень тебя жаль. Ты никогда не поймешь. А теперь, пожалуйста, уходи. С наступлением темноты горные дороги становятся опасными. – Он подошел к двери и вышел. Я постояла посреди его хижины. Ему потребуется время, чтобы прийти в себя. Он всегда так делал. Он все же был моим сыном.

Потом я последовала за ним на улицу. Он осматривал шины на мерседесе, высматривая цепи все ли на месте и хорошо ли установлены. Мой сын любил меня. Когда-нибудь он простит меня.

Она не подходит ему. Я поняла это с самого первого раза, как только ее увидела. Хотя понимала, что играю с огнем и оказалась права. Она могла принести неприятности. Но я от нее избавилась. Я остановилась у двери со стороны водителя.

– Мне очень жаль, Кейд. Жаль, что у вас ничего не вышло. Она выглядела такой милой девушкой. Откуда мне было знать?

– Езжай осторожно, мама.

Я села в машину, а он стоял и смотрел, как я уезжаю. Я не отрывала глаз от зеркала заднего вида. Он просто стоял в полном одиночестве, глядя мне вслед, пока я не свернула за угол. Я проехала меньше пятисот ярдов, когда услышала ужасающий, раздирающий душу рев, эхом отскакивающий от гор.

Я ударила ногой по тормозам и прислушалась, но больше не было не звука. И у меня из горла вырвались рыдания, Господи Боже мой! Что же я наделала?

Мой любимый сын призывал к себе свою пару.

36

Катрина

Я почти ничего не видела в окне по дороге домой. Неподвижно сидела на заднем сиденье и невидящими глазами смотрела в окно. Я догадывалась, что Линн скажет Кейду. В глубине души понимала, что она покажет ему все фотографии. Как еще она могла ему помешать поехать за мной? Я старалась не представлять выражение его лица, когда она ему их покажет, но ничего не могла с собой поделать. Разочарование… одно разочарование. Он доверял мне, а я предала его. Он будет думать, что я спала с ним из-за контракта.

Если бы Линн не появилась, я сама бы все рассказала ему.

На самом деле, сегодня утром я готова была ему все рассказать, но он попросил подождать, потому что тоже собирался мне что-то сказать. Как бы я хотела, чтобы можно было все переиграть, чтобы я не согласилась тогда ждать. Мне стоило настоять на своем и просто покончить с этим.

Может он сильно бы разозлился, но все равно бы простил меня. Он бы посмотрел мне в глаза, заглянул в мое сердце и понял, что я никогда его не обижу и не причиню ему вреда. И мотивы мои, соглашаясь на этот контракт, были не такими уж плохими. Я сделала это ради своей сестры. Не желая причинять ему боль или страдания, но теперь, когда Линн собиралась все ему объяснить, шансы оправдаться у меня были нулевые.

Она уж постарается обрисовать меня дешевой шлюхой.

Ох, уж эти фотографии.

Я закрыла лицо руками. Господи, если бы я все рассказала ему сегодня утром. Я бы тогда сказала, что даже не собиралась с ним спать. Мой контракт с его матерью был простым. Я должна была разбудить в нем желание к жизни. Заставить его почувствовать, что жизнь там у подножия горы бьет ключом. Он должен был захотеть заново начать строить свою жизнь в городе.

Секс не входил в эту часть уравнения, но я ничего не могла с собой поделать.

Меня безумно влекло к нему. И он так отличался от того высокомерного, элегантного, прекрасно одетого, отлично подстриженного мужчины на фото, которое Линн показала мне. На той фотографии я видела очень красивого мужчину, настолько не моего круга, что сказала Линн, когда встретилась с ней в отеле, что у меня не получится вернуть такого мужчину, как он, но она уверила меня, что я обладаю всеми качествами, которыми он всегда восхищался в женщине.

Она сказала, что выбрала меня из сотен фотографий. Тогда в отеле она предстала передо мной совсем с другой стороны. Была доброй, сочувствующей, дружелюбной. Я рассказала зачем мне нужны деньги, она выразила настоящее беспокойство о здоровье моей сестры. Я по простоте душевной, решила ей помочь, постараться. Мне хотелось сделать для нее все, что в моих силах, а она в это время думала обо мне как о расходном материале. Как об отбросах общества.

Стоило мне переступить порог кварты, которую мы снимали со Сьюзи, моей соседкой, когда она делала один из своих знаменитых сэндвичей с ветчиной, сыром и французской горчицей, как она воскликнула:

– Боже мой, что с тобой случилось?

Я хотела держать себя в руках, но выражение ее лица вызвало у меня море слез. Она оставила свой сэндвич, подошла ко мне и обняла.

– Эй, эй, что бы это ни было, это не так уж плохо, как ты думаешь, а?

Я слышала эту фразу столько раз, больше, чем хотелось бы. Каждый раз, когда мы сталкивались с очередной проблемой, говорили друг другу именно эти слова, мне становилось легче, но не в этот раз. В этот раз я, действительно, облажалась.

– Я влюбилась в него, Сьюзи.

– О, черт.

Она подошла к холодильнику, налила мне большую порцию водки и разбавила апельсиновым соком.

– На, выпей.

Я сделала глоток, но вкус был совсем другой. Во рту стало холодно и безвкусно.

– Не хочешь рассказать, что случилось? – спросила она, плюхнувшись рядом со мной на диван.

Я кивнула и излила душу.

– Какая сука! – воскликнула она с горечью, когда я закончила.

– Я думаю, тебе стоит выждать месяц, а потом связаться с Кейдом, – сказала она. – Не думаю, что эти фотографии настолько отвратительны, как тебе кажется.

Я отрицательно покачал головой.

– Тебе стоило их увидеть, Сьюзи. Они были просто ужасны. Действительно, ужасны. Когда я работаю в клубе кажется все нормально, просто работа, все мы, в конце концов, в одной лодке, но эти фотографии. Они были ужаааасными.

– Знаешь, такие люди, как эта сука, его мать, меня очень сильно злят. Она почему-то решила, что лучше тебя, раз ты танцуешь на коленях у мужчин, но при этом она хочет, чтобы ты достучалась до ее сына. Тогда ты была для нее слишком хороша, не так ли?

– Мне так стыдно, – прошептала я.

– Не смей стыдиться самой себя из-за ее слов, за то, что ты делала на работе. Ты хочешь сказать, что не будешь таким образом зарабатывать на жизнь ради своей сестры?

Я моргнула, глядя на Сьюзи.

– Тебе так стыдно будет танцевать в стрипклубе, что ты не станешь этим заниматься ради Анны?

Я отрицательно покачала головой.

– Вот именно. Ты не сделала ничего плохого. Ты никого не обманывала, никому не причинила вреда. Ты использовала свое Богом данное тело, чтобы своим танцем доставить удовольствие одиноким мужчинам и помочь сестре. Черт возьми, я восхищаюсь тобой.

– Но получается, что я обманула Кейда.

– Нет, это не так. Это был контракт, Катрина. Как думаешь, чем шпионы занимаются каждый день? Шпионят, у них такая работа, у тебя другая, но это работа. Кроме того, как только у тебя появились чувства к нему, ты же собиралась ему все рассказать, так? Если бы его мать не появилась сегодня, ты бы все ему рассказала, да? Потому что... ты очень честная. В отличие от нее, скорее всего, она наврала очередной раз Кейду.

Слезы навернулись у меня на глаза и потекли по лицу.

– Я люблю его, Сьюзи. Я никогда никого так не любила, никогда не испытывала ничего подобного. Никогда. Я так сильно его люблю, что мне аж больно. Очень больно, – всхлипнула я.

– О, милая моя. Мне очень жаль. Ты этого не заслуживаешь.

Я высморкалась.

– Не знаю, о чем я только думала. Конечно, у нас ничего не могло получиться. Он миллиардер, а я всего лишь стриптизерша.

– Перестань, пожалуйста! Ты хороший человек и он не похож на свою мать. Он бросил все свое состояние и уехал жить в хижину. Он не стал искать светскую львицу. Он знал, что у тебя нет денег. Он увидел, тебя со всем этим хламом и все же захотел тебя.

– Он был так мил, что пообещал купить мне машину вместо той, разбитой, – всхлипывая, причитала я.

– Вот видишь. Он тоже к тебе что-то чувствует.

– Ты так думаешь? – Мне хотелось услышать эти слова, даже если это была неправда.

– Ты прекрасна, Катрина. Внутри и снаружи. Не забывай об этом. Линн может делать вид, что ты дешевая шлюха, но она выбрала именно тебя из сотни женщин, потому что поняла, что в тебе что-то такое есть. И еще кое-что, ты должна запомнить. Мне кажется, она боится тебя. Она боялась, что ее сын в тебя влюбится, поэтому она примчалась в горы именно в тот момент, когда пронюхала, что кто-то увидел, как ее сын целуется с тобой.

Я с такой силой сжала кулаки, что костяшки пальцев побелели.

– Думаешь, он влюбился в меня?

– Определенно, и она это поняла. Вот почему она решила побыстрее от тебя избавиться. До того, как ты выполнила свою работу, чтобы вернуть его к цивилизации.

– Что мне теперь делать?

– Пока ничего не делай. Сейчас полный бардак. Пусть пыль уляжется. Ты должна получить деньги на следующей неделе, да?

Я кивнула.

– Не думаю, что она посмеет обмануть. Так что работай как обычно и жди денег, которые должны упасть тебе на счет. Поможем Анне, а потом посмотрим, что можно будет сделать, хорошо?

На сердце было тяжело, но я все равно кивнула в знак согласия. Может Кейда у меня так и не будет, может мечты так и останутся мечтами, но у меня будут деньги для сестры, и на этом мне следует сосредоточиться.

37

Кейд

https://www.youtube.com/watch?v=ncbast507wa

Я сидел в своем черном ламборджини на парковке у клуба, Катрина выступала уже целый час, а я все обдумывал правильность решения. Обдумывал целый час, почти минуту за каждую фотографию Катрины, которые показала мне мама. У меня перед глазами все покраснело, как только она вложила эти фото мне в руку. Мне хотелось наброситься на нее и ударить, как только увидел первую, которая лежала сверху, но сдержался. Пришлось с такой силой сжать зубы, что заболела челюсть.

Мать начала плакать.

Возможно, ее слезы были и не крокодиловыми слезами, но я усвоил урок. Даже у самого ужасного психопата имеется свой предел. Я был виноват в истерики Кристины и не хотел отвечать за предел возможностей своей матери. Ей нужно было еще добраться до дома. А я не хотел, получить плохое известие, которое бы осталось на моей совести, хотелось, чтобы она не вернулась домой в целости и сохранности.

После того как она уехала, я даже не стал рассматривать фотографии.

Просто сжег их в печки. Все.

Едкий запах химии повис в хижине, мне пришлось открыть все окна и двери. Снова пошел снег, но магия исчезла. Моя хижина больше не походила на убежище. Я огляделся вокруг и увидел убогость маленького, безрадостного домика.

Я забрал свои инструменты и направился в мастерскую, начал работать с такой сумасшедшей самоотдачей, как ненормальный. В течение двух дней и ночей я вырезал из дерева, только останавливаясь поесть и урвать пару часов сна.

И пока я вырезал думал, чего хотел бы в жизни, что для меня важно, а что нет. Как бы мне не хотелось выбросить Катрину из головы, я не мог этого сделать.

Она постоянно была у меня на уме.

Я вспомнил фильм «Манхэттен», когда герой Вуди Аллена, лежа на диване, записывал на магнитофон свои ответы, задаваясь вопросом, почему стоит жить, ради чего. Для него это были Гручо Маркс, Вилли Мэй, вторая часть симфонии Юпитера, «Блюз картофельной головы» Луи Армстронга, шведские фильмы, сентиментальное образование Флобера, Марлон Брандо, Фрэнк Синатра, невероятные яблоки и груши Сезанна, крабы Сэма Во и, наконец... лицо его любви в жизни – лицо Трейси.

У каждого из нас были свои драгоценные воспоминания.

Воспоминания, которые заставляли биться наши сердца и переживать. То, что делало нас людьми. Мой список был еще более скудным, чем у героя Вуди Аллена. До прихода Катрины, моя жизнь была пустой и бессмысленной. Я неделями что-то стругал, а потом уничтожал.

Выражение на лице Катрины было всем. Она снова сделала меня человеком. Ну и что, что моя мать заплатила ей? Я знаю и чувствую, что между нами что-то было. Нечто большее, чем деньги. Что-то настолько редкое и драгоценное. Мне было совершенно наплевать, кому и перед кем она танцевала, чтобы выжить. Я переживал о женщине той, которую узнал сейчас.

Когда я закончил вырезать, погрузил дерево в кузов пикапа, оглянулся на свою хижину. Да, она мне нравилась. Она спасла мне жизнь в какой-то момент, когда моя жизнь стала совершенно бесполезной, смерть была бы для меня предпочтительней. Но это время закончилось.

Я попрощался с горами и уехал.

Я заехал к матери, узнать адрес клуба, где работала Катрина. Когда я уходил, мать выбежала из дома и крепко меня обняла.

– Пожалуйста, не думай обо мне плохо, дорогой. Я сделала все это ради тебя. Я очень сильно тебя люблю, – сказала она. И тогда я понял, что все это время она манипулировала нами, и когда-нибудь я узнаю обо всех ее манипуляциях, но сначала найду Катрину.

Итак, сейчас я сидел на парковке в своей машине возле клуба, где танцевала Катрина. То, что Катрина была там я знал наверняка, потому что позвонил и уточнил заранее. Я не собирался появляться там, не будучи уверенным, что сегодня ее смена. Это было не очень-то по-горски, но Катрина была права, я больше делал вид, что горец, чем был на самом деле.

Леопард не меняет своих пятен.

Я был миллиардером.

И никогда не рисковал.

Я всегда старался убедиться во всем на все сто.

Я планировал зайти, сесть куда-нибудь подальше, не привлекая лишнего внимания, выпить пива, посмотреть, что происходит на сцене. Я планировал легко и медленно провести время, потусоваться, сделать так, чтобы она меня заметила. И как только она меня заметила бы в другом конце комнаты, я подумал, что она обязательно бы ко мне подошла, обняла бы и поцеловала.

Ее босс тут же бы рассердился на нее и уволил на глазах у всей публики, на что она сказала бы ему, как всегда, что-нибудь едкое, в своем духе, рассмеявшись своим замечательным, незабываемым смехом, мы направились бы к дверям на выход в обнимку. Вот как я представлял себе свое пребывание в этом клубе.

Реальность разыгралась совсем по-другому.

Я подошел к швейцарам, они расступились передо мной, как Красное море. Улыбаясь белоснежной улыбкой, как на подбор. Мне даже не пришлось платить, чтобы меня впустили. Вот в чем преимущество, подкатить ко входу на роскошном спортивном автомобиле. Меня тут же провели в огороженную кабинку с пометкой VIP. Я не успел произнести и слова. Здесь было темно и прохладно, шумный мальчишник был в самом разгаре в зале. У меня уже сформировался план.

Подошла официантка в длинном черном платье с разрезом от бедра. Я заказал шампанское. Лучшее, что здесь было, спросил, работает ли Катрина.

Она улыбнулась.

– Конечно. Думаю, она скоро освободится.

– Я бы хотел заказать с ней приватный танец.

Ее улыбка потеряла часть блеска.

– Мне кажется, Катрина больше не танцует приватные танцы, но я уверена, что любая другая девушка будет рада вам угодить.

– Я хочу приватный танец только с Катриной, – сказал я.

Она прочистила горло.

– Если вам не трудно, подождите минуту, я позову менеджера, и вы обсудите этот момент с ним.

Ко мне тут же заспешил мужчина в черном костюме. У него были грустные глаза и длинное бледное лицо. Он радостно улыбался и повторял то, что сказала официантка. Я достал из бумажника свою карточку JP Morgan Palladium Visa, положил ее на стол и подтолкнул к нему. Карта была сделана из настоящего палладия и золота, по ней не был установлен лимит на расходы. У него чуть ли глаза не вылезли из орбит, словно у рыбака, поймавшего сокровище своей сетью.

– Я готов потратить безумную сумму денег в этом заведении на один приватный танец с Катриной. Начнем с бутылки шампанского каждой танцовщицы здесь…

Он сглотнул, адамово яблоко подпрыгнуло.

– Конечно. Я... я все организую сию минуту, сэр, для вас.

38

Катрина

https://www.youtube.com/watch?v=DfIcZtjAch8

Я водила пальцем по ободку стола в гримерке, ожидая своего выхода. Осталось одно выступление. Через два дня я получу деньги от матери Кейда и закончу с этой работой.

Дверь открылась, наш управляющий проскользнул внутрь.

– Привет, Арни, – поздоровалась я, глядя на его отражение в зеркале.

Он широко улыбнулся, и это было удивительно, потому что Арни был всегда самым суровым и мрачным человеком. В его мире – стакан никогда не мог быть наполовину полон, он всегда был наполовину пуст. Он был скучным занудой, но мне нравился, часто поддерживал меня в прошлом. Всякий раз, когда мне необходимы были дополнительные денежные средства, он всегда меня выручал.

Он нервно почесал левую руку, и тогда я повернулась к нему лицом.

– Что случилось, Арни?

Он прочистил горло прежде, чем ответить:

– Вместо шоу ты сможешь станцевать приватный танец?

Я нахмурилась.

– Нет, я же сказала, что больше не хочу танцевать приватные танцы, Арни. Найди кого-нибудь другого.

– Послушай, тебя заказал мужчина.

Я застыла.

– Меня заказал?

Он восторженно кивнул.

– Ага.

– Он с бородой?

– Нет. Он чисто выбрит и похож на сердцееда. Приехал на ламбо.

Он мог и побриться.

– Как его зовут? – С нетерпением спросила я.

– На его безлимитной карте была выгравирована фамилия Мортенсон.

У меня ухнуло сердце. Это был не он.

– Пожалуйста, прошу тебя, станцуй для него, исключительно ради одолжения лично мне.

Я отрицательно покачала головой, будучи очень разочарованной, мне казалось, я вот-вот заплачу.

– Прошу тебя, Арни. Попроси кого-нибудь другого. Я не могу танцевать, ничего больше не чувствую. Он зря потратит свои деньги.

Арни сделал шаг вперед.

– Катрина, ну, прошу тебя. Если ты станцуешь для него, то можешь не появляться в следующие два дня на работе, и я отдам тебе всю выручку от этого танца. На самом деле, после сегодняшнего танца тебе даже не придется беспокоиться о уплате аренды.

Я с удивлением уставилась на него.

– Что?

– Послушай. Просто станцуй ему. Я лично сам буду сидеть в комнате наблюдения, и, если он хоть пальцем тебя тронет, я его вышвырну. Просто станцуй этот танец ради меня. В качестве одолжения.

Я уставилась на него. Ого, видно, Арни должно быть, на самом деле, высоко ценил этого парня, раз умолял меня совершить нечто подобное.

– Прошу тебя, за все то сколько я тебе помогал, – уговаривал он.

Я вздохнула.

– Хорошо. Но предупреждаю, если этот парень сделает хотя бы одно движение в мою сторону, я переломаю ему все пальцы.

Он усмехнулся.

– Не беспокойся. Вышибалы будут поджидать снаружи. Одно неверное движение с его стороны и…

– Хорошо.

– Тогда я провожу его в комнату В5?

– Да. Я буду там через пару минут.

– Спасибо, Катрина.

– Все нормально. Ты всегда мне очень помогал, поэтому для меня это просто пустяк.

Мы улыбнулись друг другу. Смешно, но мне показалось, что я буду по нему скучать. Он был хорошим парнем… где-то в глубине души. Я посмотрела на себя в зеркало. Выглядела плохо – мало спала, под глазами залегли темные круги, которые не мог скрыть даже макияж. Я натерла себя блеском и поднялась со стула. На мне было длинное мерцающее зеленое платье, разгладила невидимые складки по телу. Прежде чем выйти из гримерки еще раз обернулась и посмотрела на себя в зеркало.

Я оказалась перед дверью в номер В5 и глубоко вздохнула. До конца не понимая, что меня так тревожит, по идеи должна быть счастлива в данный момент, а не противиться. Это было мое последнее выступление – приватный танец. Я уже поняла, что больше никогда не буду танцевать за деньги, поэтому схватилась за ручку и распахнула дверь.

Как только мои глаза встретились со взглядом мистера Мортенсона, весь воздух выскочил из легких. Он откинувшись сидел в кресле, с вытянутыми ногами. Бутылка шампанского в ведерке со льдом и два бокала стояли рядом с ним на столике.

Сердце забилось с такой скоростью, что я не могла нормально вздохнуть. Без бороды он выглядел чужестранцем, недостижимым, и все же невероятно красивым незнакомцем. Он выглядел именно, как сердцеед, как и сказал Арни, в сшитом на заказ костюме, который стоит гораздо больше, чем я смогу заработать за год.

Заиграла музыка. И я вошла внутрь комнаты…

Секунду я просто стояла и смотрела на него. Потом закрыла дверь и сделала кое-что, чего никогда в этом клубе раньше не делала. Я нажала кнопку, которая останавливала камеру наблюдения. Другие девушки, желающие подзаработать несколько лишних баксов, часто ею пользовались. В данный момент я не хотела подзаработать, просто хотела побыть с ним один на один. Я заметила, как он перевел взгляд на кнопку, которую я нажала, и понял зачем.

Я открыла рот, чтобы объясниться, но Кейд отрицательно покачал головой.

– Потанцуй для меня, Катрина.

И я начала танцевать. И танцевала так, как никогда в своей жизни не танцевала. Я выражала своим танцем все, что чувствовала к нему. Я медленно выскользнула из платья, а когда мой лифчик от бикини распахнулся, я наклонилась к его лицу. Как и должно было быть, он тут же захватил мой сосок в рот и стал сосать.

– Кейд, – простонала я. Мне очень хотелось сдаться его власти и позволить овладеть мной, но ничего подобного я не сделала. Вместо этого повернулась к нему спиной, мои ягодицы были в нескольких дюймах от его лица, наклонилась полностью вниз, стягивая маленькие черные стринги по ногам.

Я выдохнула, почувствовав, как его огромные мозолистые руки обхватили мои бедра, а его язык скользнул вверх-вниз по моей киски.

– Ты такая мокрая.

У меня не хватило сил произнести ни слова. Я полностью сосредоточилась на том, что его язык скользнул в мою киску. Прижимаясь к его рту, я пыталась получить свое облегчение, но, видно, у него были другие планы. Он прошелся губами, поцеловал меня и медленно стал облизывать мое бедро. У меня не оставалось выбора, только стоять вот так – кверху задницей, пока он с жадностью сосал и лизал, и когда я уже, наконец, поняла, что готова превратиться в полную лужу у его ног, он предоставил мне оргазм.

А потом резко развернул к себе. Я наблюдала, как он расстегивал брюки. Ему не стоило спрашивать моего согласия. Я широко раздвинула ноги и тут же опустилась на его оголенный член. О, Боже, как я скучала по нему, когда он был внутри меня.

– Черт побери, – прорычал он, как только я до самого конца опустилась на него, у меня было такое чувство, будто он упирался мне в живот.

Он взглянул в мои глаза.

– Мать твою, Катрина. Ты выглядишь потрясающе. Попрыгай на моем члене, детка.

Я ухватилась за его плечи и медленно стала подниматься, потом опускаясь. Соки из моей киски блестели на его члене. Это было так сексуально. Сначала я медленно опускалась на нем, затем все более и более жестоко, пока не взяла его целиком. Пока полностью не поглотила его член своей киской.

Чертовски было приятно – быть наполненной и растянутой. Затем он одновременно схватил в обе руки мою грудь, крепко сжал ее и стал сосать. Теперь, когда мои соски получили тепло его рук, он убрал их. Начав играть с моим клитором. Я чуть не закричала от избытка удовольствия. У меня перехватило дыхание. Я замерла на его члене.

– Отпусти себя, Катрина, – простонал он.

Со стоном я кончила, пока моя киска доила его член, разбрызгивая его семя вокруг. Я прижалась лбом к его груди, выжидая, когда смогу восстановить дыхание, слушая его сердцебиение. Быстрое и усиленное. Мне хотелось бы остаться на нем навсегда. С толстым членом внутри себя, зная, что очень быстро он станет жестким, и ему потребуется опустошить себя снова, я понимала, что мы должны привести себя в порядок и вернуться к реальности. Нам необходимо было поговорить. Медленно я скользнула вверх, сперма также медленно вытекала. Я хотела подняться, но он удержал меня на своих коленях, заторможено вставив в меня два пальца. Он наблюдал, как его пальцы входят и выходят из моей киски. Затем поднес их, покрытые нашими смешавшимися соками, к моим губам. Глядя ему в глаза, я поймал его пальцы и стала сосать.

Он вытащил свои пальцы из моего рта и вставил их обратно в мою киску, затем поднес их к своим губам и тоже стал сосать, как и я. Он прикрыл глаза, пробуя их на вкус.

Затем он поймал мою руку и положил ее себе на член, который снова стал твердым.

– Надень пальто и жди меня у ресепшен. Мы уезжаем, – произнес он.

Я встала, быстро оделась и открыла дверь. И решила вернуться в свою гримерку не через клуб, а через сцену, а затем выйти через заднюю дверь. Это был самый короткий путь.

39

Кейд

Как только она вышла за дверь, я быстро оделся и встал. Даже если бы я не понял этого раньше, то окончательно понял сейчас. Катрина была моей. Она не останется в этом заведении ни секунды. Я открыл дверь и увидел Катрину у сцены. Было ясно, что она хотела пройти через нее.

Но когда она была уже близко к противоположному выходу, одинокий мужчина что-то ей сказал. Я не слышал, что он ей сказал, потому что был слишком далеко, но видел, как она отреагировала на его слова, и почувствовал ярость. Должно быть, он сказал что-то грязное, неприличное, что так ее расстроило. Она что-то ответила ему, но я опять не смог разобрать ее слова, отчего он сердито встал. И как он слегка споткнулся, я понял, что он достаточно пьян.

Поэтому пошел в ее сторону.

Она меня так и не видела.

Мужчина тыкал в нее пальцем и кричал:

– Вернись на сцену, маленькая сучка!

Я перешел на бег. Он набросился на Катрину, схватив ее за щиколотку. Она сумела стукнуть его кулаком по голове, но парень был настолько пьян, что с таким же успехом она могла ударить его доской два на четыре метра, ему бы все было не почем.

Он стал тащить ее со сцены. Мне захотелось убить этого засранца.

Она закричала, и вдруг все вокруг стало замедленно двигаться. Я почувствовал, как ее крик эхом отразился вокруг меня, пока она падала на спину, этот мудак продолжал тянуть ее вниз. Но я успел и поймал ее во время приземления. Она снова оказалась в моих объятиях и смотрела на меня с замешательством и шоком, до конца не понимая, как я тут оказался.

– Я поймал тебя, детка, – прошептал я ей на ухо.

Как раз в этот момент появились вышибалы и занялись этим идиотом. Но у меня все же было искушение пнуть его ногой в живот. Меня остановило только одно – я успокаивал себя тем, что получил то, зачем пришел сюда.

С Катриной на руках я вышел из клуба полный уверенности в правильности своего решения, как и тогда, когда вытаскивал ее из машины в горах, относя к себе в хижину. Вокруг нас царил полный хаос, но я был совершенно спокоен.

На улице на холодном воздухе я опустил Катрину на землю, снял пиджак и накинул ей на плечи. Она взяла мое лицо в руки.

– Мне не хватает твоей бороды. – Тихо, даже застенчиво произнесла она.

– Она очень быстро отрастет.

– Нет, мне кажется, таким ты мне тоже нравишься.

Я хмыкнул, и вдруг она обняла меня, зарывшись в мои руки, заплакала.

– Прости меня, Кейд. Все так запуталось. Ничего такого не должно было произойти, я клянусь тебе. Мне очень жаль, что так все вышло.

– Все хорошо. Сейчас я с тобой.

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – всхлипывала она у меня на груди.

– Прости меня, что я так долго шел к тебе. Мне нужно было собраться с мыслями.

– Я не проститутка. И не должна была спать с тобой. Я просто не могла перед тобой устоять. – Она отстранилась и заглянула мне в глаза.

– Ты должен знать, что я работала в этом клубе из-за своей сестры. Она нуждается в постоянном уходе, а по-другому я не могу заработать деньги.

– Все хорошо. Это не важно. Ничто сейчас уже не важно.

Мы долго стояли в объятиях в прохладном воздухе ночи. Мне было так приятно прижимать ее к себе. Хотя казалось, что это не самое романтичное место, по которому время от времени пошатываясь проходили пьяные мужчины, но для меня это место было просто прекрасным.

– Ты пойти ко мне в гостиничный номер?

– Сейчас?

– Да, нам нужно поговорить.

– Хорошо, я пойду с тобой, куда скажешь.

40

Кейд

Когда мы прибыли в «Гранд отеля», где я забронировал номер, она посмотрела на меня со странным выражением.

– Это и есть ты настоящий, Кейд?

– Да, это я, но я же и тот мужчина, с которым ты делила хижину, это тоже я. Думаешь, ты справишься?

Она прикусила губу и улыбнулась.

– Смогу справиться с чем угодно, пока ты со мной.

Консьерж открыл дверь, и мы вошли.

– Добрый вечер, мистер Мортенсон, – поздоровался менеджер.

– У тебя другая фамилия, не как у матери? – спросила она.

– Да, но думаю, что с тобой заключала контракт она под ложной фамилией.

Она кивнула.

– Мне кажется, она показала тебе фотографии.

– Да.

Двери лифта распахнулись, и мы вошли внутрь. Я держал руку у нее на пояснице и мне хотелось опустить ее ниже, но она точно знала, к чему это могло привести. Сначала нам необходимо было поговорить. Мне необходимо было разобраться во всем этом бардаке. И тоже было что сказать и в чем признаться. Я никогда никому ничего подобного не говорил.

Лифт остановился на нашем этаже, двери открылись. Мы подошли к номеру, я вложил ключ-карту в щель. Как только мы вошли в номер, Катрина повернулась ко мне, беспокойно оглядывая меня взглядом.

– Кейд, с тобой все в порядке?

Как мне начать то, что я хотел ей рассказать? Чувствуя внизу живота огромный зажатый клубок, который не знал, как распутать.

– Да, со мной все хорошо.

– Просто ты выглядишь сейчас как... я не знаю даже.