Текст книги "Замороженное сердце (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Я бы очень хотела сохранить это в тайне, если ты не возражаешь, – пробормотала она.

– А что, если я расскажу тебе… потом свои фантазии, ммм?

Ее глаза расширились.

– Ты фантазировал обо мне?

– Причем, как одержимый, – сухо признался я.

Она улыбнулась.

– Ну, ладно, главная – я убираюсь в хижине. Очень жаркий летний день, поэтому на мне ничего нет, кроме одного из тех черно-белых с оборкой фартуков, которые обычно носят французские горничные. Ты заходишь без рубашки, конечно, и берешь меня со спины. Очень жестко... и... мы не используем презерватив.

Я смотрел в ее прекрасные глаза.

– Я не говорю, что хочу заниматься сексом без презерватива, я никогда такого не делаю. Я очень осторожна в этом вопросе. Как ни странно, но именно мой отец посадил нас с сестрой за стол и прочел нам лекцию на эту тему, когда мне было тринадцать лет. Мы обе были настолько ошеломлены и удивлены, чтобы очень смущались. На самом деле, длительных отношений у меня не было с шестнадцати лет. По любому, мне было не до этого, даже если бы и захотела такие отношения. Я не принимаю противозачаточные. Я знаю, знаю… слишком много информации с утра пораньше я вывалила на тебя. Когда мне стыдно, я начинаю нести все подряд.

Боже, она была такой невинной.

– Презервативам нет места в фантазиях, – промурлыкал я. – Я тоже не надевал его, когда представлял, как бесконечно трахаю тебя.

Ее глаза расширились от удивления.

– Ты представлял.

Я медленно кивнул.

– И насколько ты был… со мной?

– Ты не поверишь. Я брал тебя во всех мыслимых позах. Ты даже не захочешь узнать некоторые из них. Они… назовет их так, несколько грубые.

– Но ты так прохладно со мной обращался, был таким… таким…

– Спиши это все на мое отчаянье. Я был, мать твою, так чертовски возбужден все время, наблюдая, как ты толчешься рядом со мной, даже не подозревая, что ты со мной вытворяла.

Она хихикнула.

– Ты мастурбировал?

– Возможно, так и было. А ты?

Она покраснела.

– Да.

Мои брови удивленно взлетели вверх.

– Здесь внизу, когда я спал наверху?

– Нет, в горячем источнике.

– Когда ты была голой?

– Конечно.

– Давай, покажи мне, как ты играла сама с собой.

– Позже..., – она приподнялась к моему лицу. Наши губы соединились, и она медленно откинулась на подушку, потянув меня за собой, приглашая исследовать ее. Боже, с ней я ощущал себя потрясающе.

Ее язык прошел между моих губ, я лизнул ее губы, попробовав на вкус. Они были мягкими и вкусными, как теплый персик. Руки сами собой заскользили по ее шелковистой коже. Меня звала потребность в ней, но я не хотел торопить события. Я хотел ее, но хотел все сделать медленно, не торопясь.

Она дернула бедрами вверх, и меня ударило током прямо в основание позвоночника. Черт. Она постоянно все усложняет.

Я зарылся лицом между ее грудей, но ее аромат чуть не заставил меня кончить. Я не мог ничего поделать с собой, лизнув и дегустируя ее кожу. Внезапная дрожь во всем ее теле, вызванная простым прикосновением моего языка, свела меня с ума. Ее голова прижалась к подушке, показывая изгиб шеи. Я ничего не соображал от желания. Мне безумно хотелось, чтобы она опять выкрикнула мое имя, пока я буду двигаться внутри нее. Я прикусил мягкое местечко, где ее шея переходила в плечо, и она вскрикнула. Я схватил подушку, приподнял высоко ее бедра, просовывая подушку под ее задницу.

А потом я стал лакомиться ее киской.

Она подталкивала меня, пока я лизал и сосал, кусал и поклонялся у алтаря ее сладкой чувственности. Глубоко просунув в нее язык, облизывал мокрые складки, она лепетала, как сумасшедшая, умоляя дать ей удовлетворение.

Я опустился ниже и облизал тугое кольцо мышц ее задницы. Она бесконтрольно дернула бедрами. Никто такого с ней не вытворял. Она скулила, как животное. Я сунул палец в ее киску и вставил большой палец в ее поблескивающий слюной задний проход.

Палец вошел легко. Я добавил еще один палец, скользнув в ее теплоту. Ее жар там сводил меня с ума.

– Трахни меня туда, – сказала она, приподняв бедра и раздвинув еще шире ноги.

Ой, мать твою. Мой член подпрыгнул от вида ее полной капитуляции. Я вытащил пальцы и устроился между ее раздвинутых ног. Член встал также вверх от нетерпения. Боже, она была настолько сексуальная.

Презерватив был распакован, я просунул пальцы в ее киску и использовал ее соки, чтобы покрыть ими резинку. Я прижал влажную головку эрекции к ее крошечному розовому кольцу мышц. Наблюдая за ее лицом, я видел, как она замедляет дыхание и расслабляет мышцы. Губы приоткрылись при выдохе, и головка эрекции вошла, но я был потрясен, насколько спокойно к моему вторжению отнеслось ее тело. Она вздохнула, как я только проскользнул еще больше внутрь.

Я толкался туда обратно снова и снова, труднее проходя вперед до яиц. Только тогда отвел взгляд от ее глаз, взглянув вниз. Ее киска была широко открыта, а мой член находился полностью в ее заднице. И я почувствовал себя настоящим собственником от того, как ее тело обернулось вокруг меня. Эта женщина была моей. Это была только моя привилегия, больше ничья.

Я вставил пальцы в ее киску, большим пальцем стал кружить вокруг клитора.

Ее глаза стали огромными.

– О, да. Даааа.

Я усилил свои толчки. Ее страсть соответствовала моей, направляя мои движения, пока я не ощутил себя поршнем. Мы были идеальны и безупречнв в тандеме. Жар и тугость ее мышц придавала неописуемые ощущения.

Потом она стала умолять меня дать ей кончить и это довело меня до крайности. Я трахал ее как обезумевший демон, ее голова моталась из стороны в сторону, из киски лились соки на мои пальцы, а губы раскрылись в крике блаженства.

Я сжал ее бедра и еще быстрее стал входить до тех пор, пока не кончил сам. Я сросся и слился с ней полностью в одно единое.

Ой, бл*дь!

25.

Кейд

Когда мы снова проснулись, солнце ярко светило высоко на небе. Похоже день обещал быть прекрасным. Сегодня можно было бы поехать в город по старым горным дорогам.

Не было и речи, что я займусь своей рутиной – принятием ледяной ванны в ручье, выпью чашку кофе, а затем укроюсь в мастерской. Сегодня я должен был отвезти ее в город, чтобы узнать кто сможет забрать ее машину. А может это будет день, когда я оставлю Катрину во внешнем мире?

Пару дней назад я предполагал, что хочу именно этого. Но сейчас мысль о том, что она может уйти, заставляла меня занервничать. Мне хотелось, чтобы она осталась. По крайней мере, на еще немного, а если она не захочет остаться? Я ничего о ней не знал. Скорее всего ее ждет другая жизнь за пределами этой хижины. Господи, каким же гордым дураком я был, отвергнув все ее попытки рассказать мне о себе.

Мне необходимо было время подумать.

Чтобы осуществить свои планы.

Я, наконец, оторвался от нее, нежно убрал волосы с ее лица и с трудом вытащил себя из постели, передвигаясь как можно тише. Когда я спускался по лестнице, наши лица оказались напротив друг друга, она вдруг открыла глаза.

– Кейд?

Единственное, чего я хотел, это вернуться в постель, зарывшись глубоко в ее тело, сообщив, что без меня она никуда не уйдет. Остынь, чувак.

– Привет. Я поставлю кофе на печку. Хочешь?

– Да. Я никогда не откажусь от кофе.

– Ладно. – Я сделал еще один шаг вниз по лестнице.

– Кейд, подожди…

– Что?

– Я хочу, чтобы ты знал... я не знаю, как сказать. Погода достаточно хорошая, я же могу поехать в город, да?

У меня не дрогнул ни один мускул.

– Да, погода выглядит довольно приемлемой.

– Наверное, мне пора перестать тебе надоедать, а?

Я спустился по ступенькам и развел огонь в дровяной печи для кофе. Думаю, я был ошеломлен. Она не хотела оставаться здесь! Должно быть это карма. Всю свою жизнь женщины хотели остаться со мной, а я их выгонял, отталкивал. Порой не слишком мягко. И теперь, когда я нашел ту, с которой хотел бы остаться, она не хочет. Было бы смешно, если бы не было так чертовски больно.

– Эй! – Катрина высунула голову, смотря на меня. – В городе есть какое-нибудь симпатичное кафе?

– Я не уверен насчет симпатичных, но иногда я беру что-нибудь поесть в закусочной Фрэнка. Там пластмассовые столы и есть бумажные салфетки в подставках, если это в твоем понятии симпатичное кафе?

– Мне подходит. Не хочешь позавтракать со мной в городе, пока мы будем выяснять начет машины? Я плачу.

– Эм, да. Мы можем позавтракать.

– Я могла бы убить за оладьи прямо сейчас. Сколько времени потребуется, чтобы откопать твой пикап из снега?

– Мало. Нужно вскипятить чайник и облить лобовое стекло. Она любит разогреться, прежде чем ехать.

Она засмеялась.

– Ты говоришь о своем пикапе так, словно это женщина?

– Да.

– Может у нее есть... имя?

– Да, но я скажу тебе, только если ты пообещаешь не смеяться над ней. Она... чувствительна к такому.

К ее чести, она сохранила невозмутимое лицо.

– Давай. Обещаю. Не смеяться. До смерти хочу его услышать!

– Дорис.

– Дорис! О, Боже мой. Ты самый анекдотичный горец, о котором я когда-либо слышала.

Потом она рассмеялась своим сексуальным смехом и швырнула мне подушку в голову. Конечно, я поднялся по лестнице на кровать, забыв про кофе и разведения огня в печи.

26.

Кейд

Завтрак медленно перешел в стадию бранча к тому времени, когда мы были готовы двинуться в путь. Я откопал шины грузовика от снега, пока Катрина была в хижине. Она вышла с сумками и встала рядом с кабиной водителя.

– Эй. Мне интересно, знаешь... э... ну... каков план? Я вернусь сюда с тобой позже, пока не починят мою машину? Или мне захватить сейчас все свои вещи или вернуться за ними потом?

Я перестал копать и посмотрел на нее, пытаясь запомнить этот момент. Она была прекрасна не передать словами. Все в ней было идеально. Шерстяная шапочка, которую она надела на голову, отчего шелковистые пряди обрамляли ее розовые щеки. И то, как она нервно облизывала губы.

Сглотнула.

– Знаешь, что? Мы закончили или купим еще презервативов в деревне? Я имею в виду, как ты к этому…, чтобы ни было между нами. Мне так неловко, говорить об этом.

– Ты хочешь, чтобы мы вернулись с большим количеством презервативов?

– Типа того, – фыркнула она, поднимая руки вверх. – Он все свалил на меня! Конечно, я не скрываю своих чувств, как некоторые.

– Ну, да, на самом деле, скрываешь. Что ты хочешь сказать?

– Я имею в виду, разве мы не повеселились прошлой ночью? А сегодня утром?

Я медленно улыбнулся.

– Ага, повеселились.

– Тьфу. Мужчины! Ты не можешь просто прочитать между строк моих слов?

– Нет.

– Ты хочешь, чтобы я осталась? Или мне уйти сейчас, или ты хочешь, чтобы я осталась с тобой здесь на некоторое время?

– Я хочу, чтобы ты отнесла назад в хижину свои сумки и купила больше презервативов в городе. Этого достаточно на данный момент?

Она уставилась на меня.

– Да.

– Хорошо.

– Ну, и ладно.

Наступило неловкое молчание между нами. Мне казалось, что мы оба хотели проявить свою радость от шага, который только что совершили, но так как испытывали некоторое раздражение, нам было неудобно прыгать от счастья.

Через несколько минут уже по пути Катрина начала хихикать.

– Что? Над чем ты смеешься?

– Над нами. Мы такие странные.

– Почему ты так подумала?

– Потому что, мы такие есть. Сама ситуация странная. Представь, если кто-то спросит, как мы познакомились. Я скажу, что разбила машину, и ты спас меня от холода, а потом мы просто... жили вместе. Все так, когда встречаешь горячего мужчину гор. Ты убийственно сексуальный тип, напоминаешь лесоруба. Мечта каждой женщины! – сказала она, откинув голову назад и заливаясь.

Она была права. Мы совершенно странные.

– Однако я должна сказать, – добавила она. – У меня много подружек, которые будут писать кипятком от ревности, когда услышат мою историю – любовь в бревенчатом домике.

Любовь в бревенчатом домике?! Это звучало не очень хорошо и все же замечательно.

– Ты ведь не собираешься никому рассказывать?

Она кинула на меня косой взгляд.

– Ты что, черт побери, стыдишься меня или как?

– Тьфу. Нет, не могла бы ты перестать сразу делать поспешные выводы, которые на три шага опережают здравый смысл? Господи, успокойся. Я был здесь один долгое время, ты же знаешь. Внезапно появилась ты, и не пойми меня неправильно, я хочу, чтобы ты здесь была. Мне нравится с тобой жить. Просто... не торопи меня. Я не хочу сейчас думать о том, как мы будем объяснять людям, как познакомились. Например, я не люблю людей.

Она нахмурилась.

– Ты мне нравишься. Мы можем пока просто оставить все как есть? Дай мне время медленно приспособиться, хорошо? – произнес я.

– Хорошо, я никому не буду рассказывать о нас. Прости, что задела за живое.

– Ты не задела за живое. Мне все равно, кому ты расскажешь.

Мы ехали молча несколько минут, пока Катрина не сказала:

– Видишь, я же говорила тебе, что мы странные.

Я засмеялся. Она меня поражала всякий раз. Помимо того, что она была насколько красивой и сексуальной, еще упрямой и доброй, такой сладкой и абсолютно веселой. Она заставляла меня смеяться только от того, что она была именно такой, и было весело находиться рядом с ней.

27.

Кейд

В закусочной Фрэнка было полно народу, мы нашли столик в глубине, я не был любителем такого скопления людей. Я сел лицом к стене, а Катрина лицом к залу. Местные, наверное, предполагали, что она очередная туристка-лыжница, с которой я переспал. Очень немногие живут здесь круглый год, поэтому жители, которых я встречал в нечастых поездках в город, начали меня узнавать, здороваться и завязывать обычный ничего не значащий разговор, типа – «Как дела?» к моему несказанному раздражению.

– Привет, ребята, что вам принести? – спросила Барбара наша официантка. – Ну, здравствуй, Кейд. Я не узнала тебя!

Я воспринял это как плохой знак, потому что ее обычная вежливая улыбка превратилась в огромную дружелюбную улыбку, когда она многозначительно хмыкнула. Как я и боялся, она тут же перевела взгляд на Катрину.

– Это кто же у нас тут?

Я про себя застонал.

– Барбара, это Катрина.

– Очень приятно познакомиться, дорогая. Я все время видела только одного Кейда, так что ты уж точно желанный гость.

– О, мне тоже очень приятно познакомиться, Барбара.

Барбара повернулась ко мне.

– Как вы пережили лавину? У тебя дома все в порядке?

– Да, все хорошо. На меня лавина почти не повлияла.

Катрина переводила взгляд с меня на Барбару, будто не верила в наш разговор.

– Эм, кроме того, что я разбила свою машину недалеко от его хижины, и ему пришлось взять меня на несколько дней к себе? А в основном, на него не сильно повлияла лавина.

Барбара нахмурилась.

– Ты говоришь, что разбила свою машину?

– Да, мэм. На Догвуд Пасс рядом с домом Кейда. У меня оборвалась цепь, и я врезалась в дерево. Кейд услышал грохот и пришел меня спасать. Я была без сознания. Я бы замерзла, если бы он не спас меня.

– Боже мой, дорогая. Ну, тебе точно повезло, что Кейд тебя нашел. Если бы ты протянула милю вверх по шоссе, и попала бы в аварию рядом с домом старика Гаффорда, я тебе скажу прямо сейчас, тебе не захотелось оказаться на его территории.

– Почему, а что такого в старике Гаффорде? – Спросила Катрина.

– О, он просто дикий. Не могу ничего о нем сказать хорошего. Он стреляет во все, что пересекает его территорию, будь на четырех или двух ногах. Просто самый недружелюбный человек, которого вообще можно встретить.

– Хорошо, теперь я поняла. Ты будто описывала Кейда лет этак через тридцать.

Барбара рассмеялась. Я не привыкла, чтобы со мной так открыто общались, но в ее словах я увидела смешное сравнение. Кроме того, поддразнивать ее было безвредным занятием, я поняла, что она приняла меня в своей круг общения, как одного из местных жителей.

– Твоя машина все еще на перевале, дорогая?

– Да, мы и приехали в город, чтобы позаботиться о ней.

– Ну, Кейд, ты же знаешь моего мужа Барри, он работает в гараже, не так ли? Он починит, если ты сходишь к нему.

– Спасибо, Барбара. Мы сходим потом.

Приняв наш заказ, она отошла, оглянувшись на меня через плечо, подмигнула, таким образом говоря, что одобряет Катрину. И случилось самое странное. Вместо того, чтобы раздражаться, потому что, на самом деле, ее это совсем не касалось, у меня разлилась по телу теплота от ее одобрения. Для меня это было, действительно, очень странно. Еще до того, как я решил жить на перевале, стать частью общины города я уж точно не стремился. Люди мне надоели. Я находил их слишком любопытными и самонадеянными. Когда они узнавали, кто ты, они вели себя так, будто вкладывали какие-то инвестиции в твою жизнь и получали право комментировать твой выбор.

Всякий раз, когда я приезжал в город с тех пор, как поселился на горе, я избегал любых разговоров, бежал от них, как от чумы, молча кивая или что-то бубня. Как только начинаешь себя так вести, следует продолжать в том же духе. Потому что для тебя же будет гораздо лучше, если ты не хочешь ни с кем общаться, чтобы жители города считали тебя капризным одиночкой и предпочитали держать с тобой дистанцию.

– Этот город очень милый, – сказала Катрина. – В нем есть все необходимое, и он уютный и дружелюбный. Бьюсь об заклад, люди, которые здесь живут, очень счастливые.

– Только не говори, что ты хочешь жить в таком маленьком городке. Я точно знаю, что ты городская цыпочка.

– Нет, нет, вовсе нет. Я имею в виду, я выросла в городе, да, но для своей жизни я хочу несколько другого. Я люблю такие маленькие городки, где все знают твое имя и твои проблемы, ты всегда можешь найти кого-то, чтобы посидеть и выпить кофе, если приедешь в город. Здесь живет уже не одно поколение семей, приезжают туристы, которым не хватает экстремальных ощущений, чтобы покататься с гор и посорить здесь деньга, устав от развлечений повседневной жизни. Я всегда хотела жить в таком маленьком городке, как этот.

– Правда?

– Да, тебе он не нравится? Я имею в виду, что привело тебя сюда?

И так она снова начала капать.

– Если мы сейчас начнем эту большую дискуссию, прежде чем я съем свой стейк, у нас обоих будут неприятности. Я становлюсь таким засранцем, когда голодный.

Катрина рассмеялась.

– Эй, я вижу прогресс. Хорошая работа, Кейд, что заранее предупредил меня. Я прислушаюсь.

28.

Кейд

Погода была хорошая, поэтому после закусочной, я направился в аптеку за большой пачкой презервативов, Катрина сидела на скамейке, поджидая меня и греясь на зимнем солнце. Я стоял в дверях магазина и наблюдал за ней. И то, что произошло между нами, казалось реальным. Она уже стала частью моей жизни. Я больше не мог представить свою жизнь в этих горах без нее. Как только она заметила меня, помахала мне рукой.

Я шел к ней, она направилась ко мне, поцеловав. Хотя мы стояли на обочине улицы, в общественном месте, мне захотелось поднять ее на руки и заняться с ней сексом прямо здесь.

Она предложила прогуляться по городу до гаража Митчелла. После долгой зимы солнце светило ярко, пригревая. Мне даже показалось, что под его лучами я стал оттаивать внутри. Груды снега с тротуаров и дорог представляли сугробы, доходящие нам до пояса, медленно тая, образуя лужи повсюду. Катрина рассмеялась и назвала эту грязь из снега и луж очаровательной. Мы проходили мимо крошечного магазинчика, владелец которого настаивал, чтобы его магазинчик называли художественной галереей, хотя он был больше похож на обычный местный сувенирный магазин для туристов, Катрина остановилась перед витриной.

– Мне нравится эта картина. Такая дикая и красочная, но я, действительно, узнаю это место. Вид здешний, не так ли? Могу поклясться, что проезжала мимо этого вида по дороге сюда.

– Уверен, что именно так. Здесь вставлены все произведения местных художников.

– Правда? Ты должен поговорить с владельцем о своих скульптурах!

Я нахмурился. Я не собирался продавать свои работы, вернее мне и в голову такое не приходило.

– Давай, пойдем в гараж. – Я потянул Катрину за локоть, но мы успели сделать всего лишь пять шагов.

– Привет, Кейд.

Я обернулся со вздохом.

– Ох, привет, Пол.

– Я рад, что поймал тебя. Ты ведь давно не был в городе, да? Я должен тебе кое-что сказать. Пойдем в магазин, я хочу тебе кое-что передать.

– О, мы немного торопимся. Я зайду в следующий раз, когда буду в городе.

– Нет, – сказала Катрина, и потянула меня за руку, быстро последовав за Полом в его магазин. Словно она была знакома с ним уже много лет. Клянусь, эта женщина способна познакомиться с каждым встречным. И мне было бы очень трудно жить отшельником с ней. Совершенно неохотно я шагнул в дверной проем.

– Ну, осмотритесь здесь, – говорил Пол Катрине. – Если вы увидите что-нибудь, что вам понравится, я сделаю вам хорошую скидку.

Здесь были выставлены акварельные картины знакомого местного пейзажа, глянцевые черно-белые фотографии горных полевых цветов на ветру, раскрашенные вручную поздравительные открытки с большим количеством гор и цветов или с тотемным животным. Ничего впечатляющего, и совсем близко не было к тому, что я когда-либо покупал в галерее.

– Что случилось, Пол?

Он подошел к столу, открыл ящик и достал толстый конверт.

– Вот, держи.

Я не стал брать конверт.

– Что это?

– Твои деньги. Восемьсот долларов. Я продал твою скульптуру, Кейд!

Я нахмурился.

– Какую скульптуру?

Он торжествующе усмехнулся и устремился ко мне.

– Ту, которую Бо нашел возле твоей мастерской. Он сказал, что ты их все сжигаешь. Сказал, что не хочешь за них денег, но он подумал, что она слишком красивая, чтобы ее сжигать. Он был уверен, что я смогу ее продать, и он оказался прав. На самом деле, я надеялся, что ты появишься в городе после, как пройдет лавина, чтобы попросить у тебя еще что-нибудь на продажу.

В этот момент откуда-то из задней части магазина раздался телефонный звонок, и Пол сунул конверт мне в руку, исчезнув за другой низкой дверью, оставив Катрину и меня одних.

– Вау! Это так здорово, – прошептала она. – Я, действительно, рада за тебя. Не хочешь отпраздновать?

– Ну, вообще-то, нет. На самом деле, это всего лишь магазин для туристов. Все знают, что это не настоящее искусство, если ты продаешь свои работы в магазине, состоящем из одной комнате, в каком-то захолустье.

– Ты перестанешь быть таким чертовым снобом? Что, черт возьми, с тобой происходит? Не понимаю, что тут такого плохого, если ты продаешь свои произведения людям, которые хотят взять частичку своих воспоминаний об отпуске. Да еще, имея такого милого человека, как Пол, который будет продавать твои работы. Тебе нужно взять себя в руки, горец. Нечего стыдиться, что ты высекаешь такие красивые скульптуры. Ты думаешь, что можно стать настоящим художником, только если выставляешься в какой-нибудь большой городской галерее. Живи моментом, чувак. И перестань быть таким снобом.

Если бы Катрина встретила меня два года назад, ее обвинения в снобизме были бы оправданы. Восемьсот долларов я платил за букет экзотических цветов, заказанный в специализированном цветочном бутике. Она бы не узнала меня в моих итальянских туфлях ручной работы и костюмах за $ 75,000, сделанных на заказ. Я был другим человеком. И если уж быть до конца честным, то я даже не заметил бы такую, как она.

Пол вернулся.

– Простите. Жена звонила. – Он потер ладони. – Во всяком случае, как я уже говорил, у меня постоянный поток туристов, но самое смешное, что я никогда не мог предположить, что так много людей проявят интерес к одной твоей работе. Она им понравилась. Мне кажется, я продешевил. Я мог бы получить намного больше. Так что, если у тебя есть и еще какие-то скульптуры, которые ты хотел бы продать, приноси, или я могу съездить к тебе и посмотреть, что у тебя есть. Я возьму все, что у тебя есть. Большие и маленькие. Все. – Его глаза загорелись от этой мысли.

– Э... нет. На данный момент у меня нет никаких скульптур для продажи. Даже, когда я их делаю, я потом разжигаю ими огонь. – Я схватил Катрину за руку и потянул к двери, подняв конверт вверх. – Спасибо за это.

Он сделал шаг к нам навстречу.

– Ты уверен, что я не могу к тебе подъехать? Может ты думаешь, что они не продадутся, но я скажу тебе точно, когда посмотрю.

– Нет. Ничего нет. Увидимся.

– Пол, он привезет свои скульптуры как можно скорее. Я позабочусь об этом! – сказала Катрина до того, как я вытащил ее за дверь.

– Что ты ему наобещала? – Раздраженно спросил я.

– Ничего, – ответила она и пошла вперед по дороге. Я покачал головой. Бо еще предстояло мне объяснить, зачем он это сделал.

29.

Катрина

– Тотально? Что вы имеете в виду? – С ужасом спросила я.

Митчелл, владелец гаража в городе, поднялся с нами в горы на своем эвакуаторе к тому месту, где моя машина застряла между деревьев.

Он пожал плечами.

– Я имею в виду, что этот автомобиль не стоит тех денег, в которые обойдется его ремонт. Он окончательно разбит.

Сердце быстрее забилось в груди. Совсем некстати еще и эти расходы, которые поставят под угрозу все мои планы.

– Хорошо, о какой сумме идет речь?

– Трудно сказать прямо сейчас, так как я не могу залезть под капот, пока не вытащу ее из деревьев, но могу предположить, поскольку бампер разбит, будет стоить дороже, чем сам автомобиль, это еще до ремонта кузова. Не говоря уже о повреждениях, которые мы найдем.

– Просто назовите цифру.

– Более тысячи наверняка.

– Что? Но у меня нет тысячи долларов. По крайней мере, сейчас. Скоро будет несколько тысяч. Вы не можете все починить, а я заплачу вам, как только появятся деньги?

– Лучше потратьте эти деньги на новую машину, когда они у вас будут, – сказал Митчелл.

– Отбуксируй машину, Митчелл. Я разберусь с тобой с деньгами.

Я была слишком расстроена, чтобы что-то ответь. Молча стояла рядом с Кейдом, пока Митчелл распиливал тощие сосны, между которыми застряла моя машина. Потом он присоединил машину к своему эвакуатору. Мы наблюдали, как Митчелл поехал с моей маленькой побитой грустной машинкой.

Уже давно в любой ситуации я научилась, вернее меня научила этому жизнь, находить в любой ситуации положительные моменты. И если рассматривать этот трагический сценарий с положительной точки зрения, думаю, что мой автомобиль мог бы символизировать определенный этап моей жизни. Словно он собрал в себе все старое дерьмо, которое я столько времени терпела, и открыл путь для чего-то совершенно нового. Я постаралась сосредоточиться на своих целях и желаниях, какой бы хотела видеть свою жизнь, и это было частью начала, о котором я всегда мечтала.

– Не переживай об этом. Ты найдешь что-нибудь другое. Я помогу тебе, – сказал Кейд.

– Да, знаю. Но когда приходится иметь дело с новой машиной – это как заноза в заднице. Тьфу. Проблемы с деньгами так меня напрягают.

– Правда? Деньги заставляют всех нервничать независимо от того, много их или мало. Смирись с этим, потому что так будет всегда.

– Ха,… говорит человек, который родился с золотой ложкой во рту.

Он тут же прищурился, ощетинился, с подозрением уставившись на меня.

– Откуда ты знаешь, что я родился с деньгами?

Я удивленно уставилась на него. От одной моей фразы, сказанной в сердцах, он превратился во враждебного незнакомца. Оказывается, я совсем не знала его. Я почувствовала, как побледнела даже на морозе.

– Я не знаю. Это всего лишь предположение, ты... не совсем похож на горца. Произношение, твое образование. И то, что ты спокойно бросаешь в огонь свои произведения искусства. Когда Пол дал тебе конверт, ты даже не открыл его. На самом деле, ты выглядел так, будто не хотел его брать.

Кейд не стал комментировать. Он выглядел задумчивым, а потом улыбнулся. У меня в животе от беспокойства все перевернулось, словно сковало железом. Может я совершила огромную ошибку, ненароком высказав свое предположение? Боже, этот мужчина с легкостью вызывал у меня то радость, то дикий страх.

– Извини. Я не имела ввиду ничего плохого. Просто нервничаю, что мне придется понести неожиданные расходы, с финансами сейчас итак полный бардак.

Он кивнул.

– Забудь. Прости, что налетел на тебя. Давай вернемся в хижину.

По дороге в хижину мы почти не разговаривали. Я понятия не имела, о чем он думает, больше сосредотачиваясь на том, на сколько мне придется раскошелиться, купив новую машину, и каким образом я смогу это сделать, находясь в его хижине, здесь в горах.

Когда мы вернулись в хижину, Кейд притянул меня к себе. Приподняв пальцем мой подбородок, сказал:

– Послушай, у меня больше денег, чем мне необходимо. Я куплю тебе машину, так, что все будет хорошо. Без всяких обязательств с твоей стороны. Назовем это подарком.

У меня не было слов. По какой-то странной, совершенно безумной причине я готова была разрыдаться, но сдержалась, покачав головой. Не могу точно сказать, почему отказывалась от его денег, но я себя почему-то чувствовала от его предложения каким-то куском дерьма.

– Мне не нужны деньги, – тихо сказал он.

Я прикрыла пальцами его рот. Если бы я могла хоть что-то произнести, я бы рассказала ему все. Рассказала бы все, но в ту минуту не могла, он обнял меня, положил на одеяло перед печью, где мы занимались любовью. Слезы катились у меня по лицу. Он настороженно, с удивлением смотрел на меня.

– Эй, – позвал он. – Это совсем не главное. Мне здесь не нужны деньги.

Отчего я зарыдала еще сильнее. У этого раздраженного, упрямого, дикого мужчины, на самом деле, было золотое сердце. А я ощущала себя шлюхой. Он нежно стал целовать мои веки, снимая с меня одежду. Он целовал каждый дюйм моего обнаженного тела, пока я извивалась под ним от желания, как змея.

Когда он, наконец, вошел гладкой и массивной эрекцией, я прокричала его имя и стала царапать ногтями ему спину.

Потом я приготовила два стейка с салатом, которые мы купили в городе. После еды Кейд на улице развел костер, и мы стали жарить зефир. Наверное, именно тогда, прижавшись у костра к Кейду, я вдруг начала понимать какую ужасную, убийственную ошибку совершила.

30.

Катрина

https://www.youtube.com/watch?v=bnVUHWCynig

– Как насчет поездки к горячим источникам? – спросил Кейд, когда мы поздно проснулись на следующее утро.

Я облизнула губы. Откладывать разговор больше было нельзя. Всю длинную ночь я проворочилась, обдумывая этот вопрос со всех сторон. Мне следовало быть честной с ним. Независимо от последствий.

– Но сначала нам стоит поговорить. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Он вздохнул.

– Это может подождать до вечера? Мне тоже нужно кое-что тебе сказать.

Я распахнула глаза.

– Тоже?

Он кивнул.

– Ага.

Я улыбнулась.

– В таком случае, рассчитывай на меня.

– Но есть кое-что, о чем я должен позаботиться в первую очередь, – произнес он, стягивая с меня одеяло. Я хихикнула, как только его колючая борода опустилась между моими бедрами.

– Как твое колено? Ты сможешь осилить небольшой поход? Я могу подъехать на пикапе ближе к источнику, – предложил он.

– Было бы здорово, спасибо.

На его словно выточенном, бородатом лице появилась ухмылка, и мне захотелось ее съесть, и чтобы он съел меня. Он подхватил меня под колени и усадил себе на ноги. Каждый взгляд и прикосновение таило с ним что-то радостное и интересное. Сердце забилось быстрее от мысли, что я буду голая с Кейдом в горячем источнике.