Текст книги "Прекрасный зверь (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
10.
Сноу
Шейн приходит за мной в 9:00 вечера, в это время самолет Ленни взлетает в небо, и он не будет мне больше звонить. Человек в фуражке открывает заднюю дверь синего Мерседеса, и я проскальзываю внутрь. Шейн представляет его как водителя автомобиля компании семьи.
– В основном только мои братья пользуются этим автомобилем. Я быстрее могу попасть куда угодно на своем байке, – говорит он.
– Мы разве не идем в аэропорт Хитроу? – спрашиваю я, замечая, что машина едет по другому маршруту.
– Нет, мы вылетftv из Лутона, – отвечает Шейн.
– О, – говорю я, расслабляясь на мягком сиденье, пока Шейн дает инструкции водителю, как лучше довез нас до аэропорта в воскресенье. Я не прислушиваюсь к их разговору. Я чувствую, как беспокойство, комом упало у меня в животе. И меня все время не покидает чувство, словно я изменяю Ленни, хотя я его и не люблю, и он все время обманывает меня, и по любому я ничего не собираюсь делать с Шейном. Мы же друзья – Шейн и я, и собираемся только посмотреть на светлячков.
В аэропорту у меня наступает настоящий шок, потому что мы идем на посадку на частный самолет!
– Вау! Чей это самолет? – с удивлением спрашиваю я.
– Мой брат купил его для семьи около двух лет назад.
– Он бывший бандит?
– Да. Джейк был бандитом, но не суди его слишком строго. У него не было выбора. Он сделал это ради нас. Это была большая жертва для человека, который мечтал стать ветеринаром.
– Ты очень любишь своего брата, не так ли?
– Мы одной крови. Я бы отдал свою жизнь за него.
И его глаза сияют искренностью.
Меня приветствует командир самолета, называя свои имя, мы поднимаемся вверх по трапу. Это совсем другой мир. Внутри так красиво, тяжелые деревянные двери, красный роскошный ковер, и огромные кремовые кресла, стоящие лицом друг к другу, со столиком между ними. Везде расставлены свежие цветы и пахнет парфюмом в воздухе. В углублении, ближе к кабине, есть комната с двумя односпальными кроватями и с пушистыми тапочками, стоящими внизу. Стол, который он предложил занять, накрыт белой скатертью, и у меня такое чувство будто я попала в дорогой ресторан.
Мы сидим за столом, нам улыбаемся стюардесса, открывающая бутылку шампанского.
Я ничего не могу поделать, но смотрю на все широко раскрытыми глазами, полная удивления.
– Боже мой, как все восхитительно, – ахаю я. – Я именно так и представляла, что все звезды кино имеют такие самолеты.
Он тихо смеется, его красивые глаза смотрят на меня снисходительно, мы чокаемся и выпиваем.
Фрукты и маленькие канапе подаются нам на сверкающем, отражающем блюде.
Наш полет в Канны занимает час сорок, город настолько дорогой и эксклюзивный, что здесь нет обычного аэропорта, посадочные полосы предназначены только для частных самолетов. Также нет никаких очередей, проходящих таможенный контроль и забот о нашем багаже. Вместо этого наши паспорта проверяются двумя полицейскими, и мы выходим на взлетную полосу.
– Добро пожаловать во Францию, – говорит Шейн.
Я поражаюсь, как легко быть богатым.
– Я не могу поверить, что мы прилетели в другую страну.
– Идем! У нас заказан ужин, – говорит он и ведет меня к машине.
Волнуясь, я смотрю на пальмы на бульварах, пока мы едем к городу. Я с изумлением разглядываю красивые старинные здания. Через двадцать минут вхожу в один из известных ресторанов в Каннах, на набережной Le Palais Oriental, который оформлен в светлых тонах с голубыми креслами и столами, накрытыми белой скатертью и зеркалами на потолках.
Здесь полно народу, я вижу всполыхи костюмов танцовщиц и большие тусовки шумных компаний. Нас дружелюбно приветствуют марокканский официант, который показывает наш столик. Столы низкие и Шейну приходится сидеть, разведя ноги в стороны. Он ловит мою улыбку и улыбается в ответ. Мне нравится мужчина, который может посмеяться над собой. В этом есть что-то милое. Мой отец не мог. Мой брат никогда не сможет позволить себе такого, Ленни оторвет любому голову, если у того даже возникнет мысль, посмеяться над ним.
Шейн и я заказываем таджин из ягненка с черносливом и кус-кус, наш разговорчивый официант утверждает, что это потрясающее блюдо, потому что его готовят на груди ангела.
Мы пьем мятный чай и смотрим на ослепительно грациозных исполнительниц танца живота, как они двигаются вперед, отступая, как их руки парят в воздухе, словно змеи, и как они быстро трясут бедрами, их незыблемые роскошные костюмы, трепещут у их ног. Я тут же чувствую родство с ними – красочные костюмы, залитая солнцем кожа и колокольчики на верхней части их бюстгальтера напоминают мне красивых индийских танцовщиц из моего детства.
Как и те индийские танцовщицы, они вибрируют своим телом, творя формы, выражающие радость, смех, печаль, благодать и вожделение. Эта одна из тех историй, которая провоцирует и показывает красоту. На одной женщине надета чадра и из-за этого ее черные глаза, подведенные сурьмой, сверкают соблазнительно. Не только разговаривает ее тело, но и ее глаза.
Я оглядываюсь вокруг и вижу разные реакции людей. Для некоторых, эти женщины дешевая плоть, для других, которые видят то же, что и я, они другие. Все танцовщицы мечтательницы. Нет такого понятия, как грешная танцовщица.
– Я никогда не видела танец живота в живую, – говорю я Шейну.
– Тебе нравится? – спрашивает он.
– Очень красиво, – говорю я, наблюдая за женщиной в голубом костюме. Из нее льется в танце такой поток чувственности, и она сама так красива, что ее эмоции вливаются в мое тело.
– Согласен.
Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Шейна. Он смотрит на меня.
– В синем костюме такая соблазнительная танцовщица.
– Да, она очень соблазнительная, – негромко говорит он, но не оборачивается на нее.
Наконец, нам приносят ягненка, настолько сочного и вкусного и кус-кус, может они действительно были приготовлены на груди ангела. Мы едим и пьем вино и медленно в такт арабской музыки у меня начинают бежать мурашки по телу, и мое тело самом собой начинает двигаться в унисон музыки.
– Ты хочешь танцевать?
Я качаю головой.
– Возможно, я могла бы станцевать под безлунным небом или сама с собой, когда никто меня не видит.
– Великолепно: Безлунное небо мое излюбленное имя индейца, – нахально говорит он.
– Забудь, – говорю я.
– Никогда не говори никогда.
Мы поздно выходим из ресторана, наши животы полны и дух приключений зовет нас вперед, мы направляемся в замок Шейна. Через тридцать минут мы останавливаемся перед автоматическими арочными черными железными воротами. Мы едем вперед по дороге несколько минут в полной темноте, затем, внезапно, достигаем нашей цели.
Сомюр.
Мой рот открывается от изумления. Это не фермерский домик или разрушенный замок! Как такое возможно, что Шейн может владеть чем-то настолько великолепным? Построенный из розового камня и отделанный белым мрамором, он поднимается от земли в поистине внушительное и величественное строение.
– Ух ты, – восклицаю я, открывая дверь машины. – Это настоящий дворец!
– Как ты проницательна. Он принадлежал иракскому принцу и строился как королевский дворец.
Гравий хрустит у меня под ногами, мы идем к замку. Он открывает высокие двери и включается свет, и у меня захватывает дух. Я в восторге осматриваюсь вокруг. Мой отец когда-то был очень богатым человеком, но даже тогда наш особняк не представлял из себя ничего подобного. Мне придется серьезно пересмотреть финансовую состоятельность Шейна. Я вспоминаю, как ожидала увидеть разрушенный замок или фермерский дом! Боже, мне никогда не приходило в голову, что он может позволить себе такую роскошь. Этот замок должен стоить миллионы и миллионы фунтов.
– Все это принадлежит тебе?
– Да, – говорит он, с любопытством поглядывая на меня.
– Ты так молод. Как ты стал таким богатым?
– Благодаря своему брату. Он начал раньше нас. Он приобрел для нас недвижимость, инвестировав капитал в Интернет-стартапы, купил нам всем гражданство в Монако и предоставил для каждого схемы оптимизации налогов.
Я с удивлением осматриваюсь вокруг.
– Это совершенно потрясающе, Шейн. Тебе так повезло.
– Пойдем, я покажу тебе лучшую часть дома, – он подмигивает мне. – Только в том случае, если ты захочешь поплавать в полночь.
Полностью обалдевшая от потрясающей красоты и величия дворца, я следую за ним по комнатам с высокими потолками и мраморными полами. В главной гостиной имеется изумительные арт-деко люстры и великолепный антиквариат. Он ведет меня к бассейну, который удобно расположен в центре дворца.
Я ахаю, как только мы подходим к нему.
Я словно оказалась в другом мире – роскошном, дорогом, драгоценном, затерянном мире какого-то восточного властелина. Мягкий свет падает от ламп, это невозможно описать, это нужно видеть. Огромный и круглый, окруженный высокими двойными коринфскими мраморными колоннами с верандой вокруг бассейна. Каменные колонны погружены в воду, создавая иллюзию, будто бы поднимаются из воды.
Крыша покрыта глициниями, добавляя отражения колонн и растений в стоячей воде. На веранде имеются белые орхидеи, растущие в больших бронзовых горшках, и шезлонги с кремовыми подушками.
Это непревзойденная безмолвная роскошь и красота, я направляюсь к краю бассейна, в котором плавают лепестки роз.
Я слышу, как Шейн движется за мной. Я поворачиваюсь и смотрю на него.
– Ничего себе, – шепчу я.
Его глаза скрыты в полумраке, но тело слегка напряжено.
– Желаешь поплавать здесь в полночь?
Я вдруг настороженно говорю:
– Я не взяла купальник.
– Купальники имеются в раздевалке, я думаю, – добавляет он.
– Я приехала сюда не спать с тобой, – говорю я, и мои слова повисают между нами. Мы оба знаем, что это ложь.
– Жаль. Однако, я только приглашаю тебя поплавать.
Я прикусываю нижнюю губу.
– Ладно, давай поплаваем.
В раздевалке я нахожу несколько простых черных бикини. Я надеваю один, подходящий мне по размеру, затем накидываю махровый халат, и нервничая возвращаюсь к бассейну. Воздух теплый и душистый от запаха цветов. Он стоит ко мне спиной, голый, только в плавках. Он оглядывается через плечо, когда слышит мои шаги и улыбается.
От его вида у меня перехватывает дыхание – он самый сексуальный, самый желанный и сладкий мужчина, которого я когда-либо встречала. Я смотрю на него чуть ли не разинув рот, как глупый подросток. Атмосфера между нами меняется. Я чувствую, как у меня по коже быстро разбегаются мурашки, словно миллионы сороконожек. Дрожь проходит через все тело, и начинается странная пульсация между ног.
Я глубоко вдыхаю. Какого черта я так реагирую?
Я заставляю себя отвести взгляд от него. Если я хочу переспать с ним, то мне следовало больше выпить в ресторане.
– Могу я еще... э... выпить?
Он полностью разворачивается ко мне. Татуировки. Мышцы. Накаченное тело. И озверевший член, едва сдерживаемый его плавками. Он как будто вырезанный из светящегося мрамора. У него на лице нет ни страха, ни стыда. Он выглядит самым самоуверенным, самым красивым, я никогда такого не видела. Излучая мощную мужскую сексуальность каждой порой своей умопомрачительной формы. У меня становится сухо во рту, и вдруг мое тело начинает творить такое, что никогда не делало раньше.
Я умираю от желания по нему.
11.
Шейн
Она стоит в сиянии ламп, абсолютно даже не представляя, как чертовски красива. Она выглядит, словно сделана из фарфора или волшебной пыли. Я хочу подойти к ней, раздеть ее и овладеть ею прямо здесь, на этой холодной плитке, но я вижу, что она так нервничает, что у нее побелели даже кулаки, пока она сжимает края халата, плотно закрывая себя.
– Конечно, ты можешь выпить. Что ты предпочитаешь? – спрашиваю я, игнорируя свой стояк и направляясь к затемненному бару слева от меня. Она движется за мной на расстоянии.
– Водка и апельсиновый сок, – говорит она.
Я беру бутылку Grey Goose и высокий стакан.
– Скажи, когда хватит, – говорю я, начиная наполнять.
Я почти наполнил уже половину стакана, но она по-прежнему молча смотрит на него. Я продолжаю лить, поднимая глаза на ее лицо.
– Стоп, – говорит она.
Я перестаю лить и ставлю бутылку на стойку бара. Она поднимает глаза к моим. Что за странное, сексуальное творение стоит передо мной? Ни одна женщина не вызывала у меня такого интереса, как она.
– Ты можешь теперь доверху налить апельсиновый сок, – говорит она.
Я не двигаюсь.
– Ты утонешь, если выпить столько водки, прежде чем будешь плавать, – тихо отвечаю я.
– О! Я думаю, мне нужно было раньше остановить тебя.
– Что происходит, Сноу?
– Ничего особенного, – она прикусывает нижнюю губу. Сладкую, блестящую и мягкую нижнюю губу. Рот шлюхи на лице ангела. Я вижу ее губы на своем животе, опускающиеся все ниже и ниже. Мой член пульсирует так, что боль пронизывает яйцы. Бл*ть, мой член умоляет меня, прижать ее к ближайшей стене и взять.
– Именно так ты поступаешь, прежде чем позволить Ленни прикоснуться к тебе?
Ее глаза распахиваются, и она отступает на шаг назад, как будто я ударил ее.
– Ты не имеешь права. Ты ничего не знаешь. Ты меня слышишь?! Ничего! – кричит она, а затем резко разворачивается и начинает уходить.
Мои природные рефлексы срабатывают быстрее, в гиене огненной вожделения подгоняя мою кровь, я делаю рывок вперед и легко ловлю ее, разворачивая к себе лицом. Она задыхается от моего резкого и внезапного движения, и смотрит испуганными, широко раскрытыми глазами. Ее халат раскрылся, и я вижу мягкий изгиб ее груди, как она поднимается и опадает. Черт! Я хочу затрахать ее до бесчувствия. Я чувствую, как пульсирует мой член.
– Прости. Я не должен был такое говорить, я извиняюсь, – в моем хриплом голосе слышится сожаление.
– Нет, это ты прости. Это моя вина. Я погорячилась. Я просто нервничаю. Ты единственный у меня друг. Я не хочу ругаться с тобой, – ее голос слышится тихо, приглушенно.
Я отпускаю ее руки и вижу вспышку хорошей имитации ее улыбки.
– Итак, давай не будем ссориться. Как насчет плавания? – спрашиваю я, и обойдя ее спокойно ныряю в бассейн. Я уплываю от нее за три медленных гребка. Мне потребуется сделать пятьдесят кругов, чтобы сжечь свою сексуальную неудовлетворенность.
Я доплываю до противоположного края и оглядываюсь назад, она сидит на краю бассейна, свесив ноги в воду и вяло ими перебирая. Она похожа на фантазию в этой обстановке, которую рисует мне мое воображение. Я испытываю странное чувство обладания. Первобытное желание спариться с ней настолько сильное и яростное. Если бы я был животным, мой мех встал бы торчком, также как и уши, хвост само собой поднялся бы по стойке смирно.
Стремление совокупиться с женщиной, обладать ею и заявить на нее права, настолько для меня незнакомое. Конечно, я мог бы написать целую чертовую энциклопедию как правильно трахать женщин, но обладать и клеймить? Я стараюсь не потерять контроль и слежу за дыханием, подплываю к ней, хватая ее за ноги. Они маленькие и мягкие.
Она хихикает.
– Щекотно.
– Вы готовы, мисс Дилшоу?
Она не встает и не снимает свой халат импозантно передо мной, как любая другая женщина, обладающая таким ослепительным телом, как у нее. Она поводит плечами, и он неуклюже соскальзывает на плитку, она продолжает сидеть и отталкивает его со своей талии, потом сползает в воду. Я ловлю ее руками.
Ее тело маленькое и гладкое. Она смотрит на меня, губы слегка приоткрыты, глаза огромные, почти черные. И понятно, что я не единственный, кто, бл*дь, так сильно хочет секса. Она тоже хочет.
– Ты можешь отпустить меня, – шепчет она.
– Скажи мне почему я должен это сделать.
– Потому что я хочу, – говорит она.
– Лгунья, – мягко отвечаю я. – Я думаю, что я знаю, что ты хочешь. Ты испытывала желание попробовать на вкус мой член.
– Ты так непоколебимо уверен в себе, не так ли? – усмехается она, хотя ярко-красный румянец ползет вверх по ее шее и щекам.
– Мы должны произвести один тест?
Она выглядит встревоженной.
– Что ты имеешь в виду?
Я ближе наклоняю к ней голову, она отстраняется.
– Что случилось? Ты настолько не доверяешь себе, что так сопротивляешься даже маленькому поцелую? – поддразниваю ее я.
– Я доверяю себе, – говорит она, и приподнимает подбородок вверх, закрывает глаза, как школьница, ожидая своего первого поцелуя. Для меня это незнакомая территория! Это было очень и очень давно, когда девушки вели себя подобным образом, как девственницы. Если бы мой член не горел огнем, желая добраться до нее, я бы нашел это забавным.
Я притягиваю ее к себе, наклоняю голову и дотрагиваюсь губами до ее губ, слегка. Ее реакция взрывная. Она стонет, обвивая меня за шею руками, как змея, забираясь мне в волосы, и практически тает у меня в руках. Вокруг нас плещется вода, ее губы открываются, соски как маленькие камушки становятся горячими.
Я целую ее жестко, мой язык толкается в теплую мягкость ее рта. И там, черт побери, неуверенно она начинает его сосать. Она похожа на маленький весенний цветок, но целуется с такой дикой, безрассудной страстью, которая сносит мне крышу. Она делает это с таким отчаянием, как изголодавшееся животное.
Я обхватываю ее за талию и поднимаю вверх. Вода каскадом стекает вниз с ее красивого тела, я усаживаю ее на край бассейна. Упираюсь руками о бортик и поднимаюсь из воды. Я беру ее за руки и поднимаю на ноги, снимая с плеч лямки ее бикини. Они легко опускаются.
– Шейн, – шепчет она.
У нее небольшая и вполне сформировавшаяся грудь, соски – застенчивые бутоны роз. Она смотрит на меня огромными глазами, ресницы мокрые, и ее сладкие губы распухли и стали красными. Я вычерчиваю дорожку из поцелуев по ее шеи, и она наклоняет голову в сторону, подставляя мне свое горло. Это призыв к спариванию, так волчица поднимает свою морду и хвост, показываю самцу, что у нее течка. Мой язык прокладывает путь вниз по ее шелковистой коже. Я проделывал это тысячу раз раньше, но на этот раз мои движения порывистые, из-за срочной потребности в ней.
Я укладываю ее на прохладные плитки и захватываю губами ее сосок. Она вздыхает и закрывает глаза. Моя рука скользит вниз по ее телу, двигаясь к бикини. Я подцепляю пальцами ее бикини и вхожу в нее пальцами, и вдруг она начинает натягивать назад купальник. Я в удивлении поднимаю голову.
Она усиленно старается прикрыть свою грудь.
– Мне так жаль, – говорит она.
Я чувствую, как меня накрывает волна жгучего раздражения. Что за чертовая херня. Я слишком стар, чтобы играть в игры с динамщицами. Я хватаю ее за запястья и удерживаю их высоко над ее головой, теперь ее грудь выставлена на мое обозрение. Она не сопротивляется и не останавливает меня. Затем я смотрю в глубину ее напуганных и возбужденных глаз.
– Ну, а я, бл*ть, не сожалею, – рычу я. Я не скрываю свой дикий голод в глазах, мой взгляд бродит по всему ее телу, с вожделением задержавшись на груди, словно это мое. И своими мозгами я точно представляю, что это мое. Она будет моей, даже если это последнее, что я сделаю в этой жизни. – Я получу тебя, Сноу Дилшоу. Бл*дь, прими это в расчет. Не сегодня, но ты будешь моей. И ты прекрасно это знаешь. Ты просто тянешь время. Но ты мокрее, чем когда-либо была, не так ли?
Она молчит, только смотрит на меня.
Итак, я скольжу пальцами под клочок ткани, разъединяющий меня и ее, и провожу по ее половым губам. Они, бл*дь, такие мокрые. Я улыбаюсь и кладу пальцы в рот, начиная их сосать. Ее глаза расширяются от удивления.
Что в ней есть такого особенного? Она не похожа ни на одну женщину, которые у меня были. Даже в такой момент, я не могу злиться на нее. Единственное, что мне хочется сделать – это укутать своими объятиями и сказать ей, что все будет хорошо.
Я поднимаюсь и тяну ее за руки, возвращая в вертикальное положение. Я поднимаю ее халат, надеваю на нее и завязываю поясок. И в этот момент со мной происходит странная вещь. У меня стояк и все же в этот момент, у меня такое чувство, словно я надеваю халат на маленькую Лилиану. Я ощущаю такое сильное, даже жесткое чувство покровительства к ней. Если кто-нибудь попытается ее тронуть или обидеть, и если хоть один волос упадет с ее головы, я переломаю им все ноги.
Наступит день, когда я буду дергать ее за волосы, и она не будет этого бояться, и того, что произойдет дальше. Она будет выкрикивать мое имя, сжимая свои мышцы вокруг моего члена, когда я буду глубоко входить в нее. Она моя. Она просто еще не знает об этом.
– Пойдем, я покажу тебе твою комнату, – говорю я.
Мне необходимо получить некоторое пространство между нами. Я не доверяю себе. Мне нужно взять себя в руки.
Потому что ее единственную стоит охранять.
