Текст книги "Прекрасный зверь (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
39.
Сноу
После того, как Читра была успешно прооперирована, прошло три дня и два письма проскальзывают в дверную щель для писем. Я поднимаю их и иду к Шейну. Он сидит за своим ноутбуком, но поднимает на меня глаза, как только я вхожу в комнату, его взгляд тут же опускается на конверты у меня в руках. На секунду мне кажется, что я вижу страх в его глазах, но видно мне показалось. Он прикрывает крышку своего ноутбука и улыбается.
– Ты откроешь первой или я?
– Ты, – говорю я, чувствуя, как у меня скручивает живот.
Он подходит и забирает конверт из рук. Вскрывает и смотрит, потом поднимает на меня глаза.
– Я чист.
– О, хорошо, – с трудом выдыхаю я. – Теперь, – говорю я, сделав глубокий вдох, разрываю конверт. У меня так трясутся руки, что я даже не могу вытащить письмо из конверта. Его рука накрывает мою.
– Это ничего не значит. Чтобы там ни было, мы со всем разберемся, хорошо?
– Хорошо, – шепчу я.
Я вытаскиваю письмо из конверта и разворачиваю. Я бегло просматриваю. Мои глаза наполняются слезами. Я чиста. Я поднимаю взгляд, его лицо выглядит, как застывшая маска. Но он старается сделать вид, что его это мало беспокоит. И вдруг я испытываю такую радость и счастье, что хочу над ним подшутить. Мне хочется ему сказать: «Нет, не все так хорошо», но, если честно, я не могу так с ним поступить. Это явно перебор. Поэтому я просто отрицательно качаю головой.
Его глаза расширяются.
– Что? – задыхаясь спрашивает он.
Я наблюдаю за его реакцией. Боже Мой! Он так боялся результатов, наверное, даже больше, чем я. Я открываю рот, чтобы сообщить, что это всего лишь шутка, но он приходит в себя и выхватывает письмо у меня из рук, быстро просматривая. Он поднимает на меня глаза, ничего не выражающие.
Я начинаю пятиться.
– Я пошутила. Я просто хотела увидеть твою реакцию. Вот и все. Шутка, – приторно-ласково говорю я.
Он делает рывок вперед, подхватывает меня за задницу и кладет себе на плечо, словно я мешок, даже не знаю с чем.
– Прости, извини, – сквозь хохот лепечу я, не в состоянии перестать смеяться. – Я все поняла.
Он несет меня в спальню и бросает на кровать.
– Эй, – протестуя кричу я.
Он моментально наклоняется и расстегивает мои джинсы. Затем хватает внизу за штанины и дергает с силой вниз, джинсы спускаются, как по маслу.
– Я не могла предположить, что ты так разозлишься. Это всего лишь шутка, – хихикаю я.
Он отбрасывает за спину мои джинсы и поддевает пальцами мои трусики. Ткань легко трещит, разрываясь.
– Ну же, Шейн, – сквозь смех прошу я.
Молча он стягивает с меня футболку через голову, заставив слегка приподняться с кровати, расстегивает мой лифчик и также отшвыривает его в сторону.
– Аууу... малыш, не злись так, – шепчу я.
С совершенно невозмутимым лицом он раздевается сам, его эрекция уже в рабочем состоянии, на нее даже можно повесить какой-нибудь предмет гардероба, он заползает на кровать. Фиолетовые крапинки искрятся в его глазах, он касается большим пальцем моей нижней губы. Чувственно.
– А почему я должен разозлиться? Это, мать твою, настоящий праздник. Мы оба чисты, моя дорогая.
– Точно, – шепчу я.
Он обнимает меня за талию, губами касаясь уха и говорит:
– Перевернись, Принцесса.
Что-то в его голосе заставляет меня снова внимательно посмотреть ему в глаза, но он невинно улыбается. Я ложусь на живот, и он накрывает меня своим накаченным сильным телом, входит в меня. Я выгибаюсь от удовольствия.
Первый раз. Это наш первый раз.
Он с силой удерживает меня за талию, и я спиной прижимаюсь к его груди, даже с какой-то жадностью. Он жестко входит. С силой и быстро. Он так давно хотел заняться со мной сексом, чувствуя кожу к коже. Он так давно хотел кончить в меня.
Наш секс сейчас напоминает дикий, животный, жесткий, но красивый.
И когда, наконец, он выпускает струю своего семени глубоко в меня, у него вырывается вздох глубокого удовольствия. Словно он наконец-то получил то, о чем долго мечтал. На несколько секунд он остается во мне, продолжая пульсировать. Потом выходит, и я чувствую, как его пальцы погружаются в мой вход. Он не собирается меня возбуждать, просто размазывает свое семя по моим бедрам и попке. Он как бы метит меня своим запахом. А потом кусает меня за задницу, переворачивает к себе лицом.
– Твоя очередь, – говорит он.
И я улыбаюсь, потому что моя очередь означает, что весь мой мир перевернется с ног на голову. И я ползу вверх, к его лицу. Он массирует мою влажную киску. Я стону. Он сосет мой клитор. У него не занимает много времени, заставить меня кончить, оргазм яростный, сильный. Он остановился? Нет. Конечно, нет. Его пальцы продолжают меня возбуждать. Пока я не кричу в голос, и все мое тело бьется в бесконтрольных спазмах.
Он остановился?
Нееет...
Эмоции внутри меня, как тайфун, выплескиваются наружу, сметая все на своем пути. Я чиста, я освободилась. Я ничем не заражена. Мне теперь не придется все время беспокоится, чтобы не заразить его. У меня текут слезы по щекам от радости. Он слизывает их, как собака. Я люблю собак, они самые преданные существа.
– Ты моя, – произносит он, целуя, облизывая, посасывая и гладя рукой каждый сантиметр моей кожи. – Испробую тебя всю, каждую твою щелочку. Мы все сделаем. – Такое чувство, будто он пробует на вкус мою кожу, словно дотрагивается до нее впервые. Он удерживает меня за бедра и поглощает соки из моей киски. А потом он снова входит в меня. Снова. Мы занимается сексом несколько часов подряд.
Ближе к вечеру, я стону:
– Больше не могу, Шейн. Больше все. Я больше не могу.
– Можешь, – отвечает он.
И он оказывается прав, с ним я могу многое.
Дрожа и задыхаясь, я снова испытываю очередной оргазм. Я плюхаюсь на спину, обессиленная, не в состоянии пошевелить ни единой частью тела. Шейн лежит рядом со мной, наши пальцы переплетены, мы просто молчим. Я смотрю в потолок.
– А если я забеременею, Шейн?
– Не беспокойся. Мы сделаем аборт, – отвечает он.
Я резко тут же поднимаю голову.
– Что?!
Он поворачивает ко мне лицо.
– Ты не согласна?
На секунду я не могу поверить, что он смог такое сказать, поэтому ударяю его по руке.
– Ты дурак, – обвиняю я, понимая, что он шутит, я вижу это по его лукавым глазам.
Он тянет меня за руки, усаживая сверху на себя. Мы оба потные, и наши тела скользят друг против друга.
Он не смеется.
– Знаешь, что я почувствовал, когда ты отрицательно покачала головой? Ты словно, уничтожила меня, вонзив нож в сердце.
Я чувствую себя настолько виноватой.
– Прости. Я не должна была так делать. Это был не повод для шуток. Я так обрадовалась, что у меня улетучился весь разум. Мне показалось, что это будет смешно. Теперь я понимаю, как ошиблась. Ты простишь меня?
– Нечего прощать. Помнишь, что сказала самая известная женщина, твоя соплеменница: «Любовь не измерить. Она просто отдает».
– Мать Тереза, – шепчу я в ответ.
– Я люблю тебя, Сноу. Ты даже не можешь себе представить, насколько я счастлив, что анализы отрицательные.
Я смотрю на него во все глаза.
– Что?
– Да, я люблю тебя. Ты можешь в это поверить?
Я продолжаю пялиться на него.
– Ты не шутишь, чтобы меня проучить, нет?
– Нет, не шучу. Но я как дурак надеюсь, что в ответ ты могла бы высказать и свои чувства. Хотя бы чуть-чуть.
Я начинаю смеяться от радости.
– Я люблю тебя, Шэйн Иден. Я так сильно тебя люблю, мне казалось, что я умру, когда мы расстались. Я мечтала услышать от тебя эти слова, но до конца не верила, что такое может произойти на самом деле, – отвечаю я.
– Знаешь, какие чувства ты вызываешь во мне сейчас? Я хочу танцевать с тобой на кухне. И отправится с тобой в книжные магазины и начать спасать старые, забытые всеми книги. Или пойти в супермаркет и скупить всех омаров, а потом выпустить их в море.
У меня глаза наполняются слезами от счастья.
– Ты знаешь стихотворение Пабло Неруды «Если ты забудешь меня»?
Я качаю головой.
Шейн произносит:
– «Если постепенно ты разлюбишь меня, то и я перестану любить тебя постепенно», – он стирает слезы, текущие у меня по щекам. – Но не я. Ничто не может убить мою любовь к тебе, чтобы ты не сделала или не сказала. Моя любовь – гостья из вечности. Она никуда, никогда не денется.
У меня кружится голова от счастья, я опускаю голову на ладонь, упираясь локтем в матрас, и начинаю делать пальцем круги вокруг его соска.
– А когда ты понял, что любишь меня?
– С первого же раза, как только увидел тебя, я понял, что ты должна принадлежать мне. С того момента, когда это дерьмо коснулось твоего бедра, когда вы ужинали в моем клубе, я почувствовал загорающийся гнев глубоко внутри себя, как будто он посягнул на мою территорию. Мне кажется, я даже стал немного шизофреником. Иногда я так беспокоился, чтобы не причинить тебе боль, а иногда был грубее, чем следовало. И совсем я слетел с катушек, когда высадил тебя у дома, после нашей поездки. Я отправился прямиком к маме домой, но был в таком диком настроении, что мама выгнала меня.
Я хихикаю.
– Тебе смешно, но ты даже не представляешь, как я пылал ревностью. Бл*дь, даже вспоминая, я чувствую себя неловко. Той ночью я не мог заснуть. Мне хотелось отправиться к нему и проломить башку, но я сделал все, что в моих силах, чтобы он не смог к тебе прийти тем вечером, ему предстоял ранний вылет и у него возникли непредвиденные дела тем вечером. Но я все равно не мог заснуть. Я понял, когда ты находишься вне поля моего зрения, я ощущаю себя как не в своей тарелке. Я хотел защитить тебя. Я уже окончательно решил, что ты моя, но только ты об этом, пока не знала.
– Да?
– Да, – говорит он со своей фирменной ехидной ухмылкой.
– А когда ты понял, что любишь меня? – вернулась я к своему вопросу.
– Думаю, когда увидел в окружении этих идиотов у клуба. О, мой Бог. Я никогда не чувствовал такой безумной ярости за всю свою жизнь. Я понял, что могу их убить. А потом взглянув на твое лицо, я так испугался, что подоспел слишком поздно, они уже что-то сделали с тобой. Ты не могла говорить. Ты не могла двигаться. Господи, у меня даже сейчас появляются мурашки на коже, даже когда я просто вспоминаю об этом.
Он дотрагивается до моей щеки.
– Ты выглядела такой потерянной, я не знал, что делать. Поскольку я любил тебя, я бы сделал для тебя все. Все, чтобы стереть этот ужасный взгляд с твоего лица.
Я хмурюсь, вспоминая ту ночь.
– Я не знаю, что тогда произошло со мной. Я просто оцепенела и не могла двигаться.
– Черт, не говори мне об этом, Сноу. Я не могу никуда тебя отпустить без себя. Меня безумно пугает, что ты можешь оказаться такой беззащитной.
– Я не беззащитна. Мне кажется, я тогда испытала настоящий шок от слов Никки, а потом... они… ну, это уже не так важно. Ничего же не случилось.
– Да, и ничего никогда не случится. Я найму тебе телохранителя.
Я подскакиваю, вскрикивая:
– Что? Нет. Я буду чувствовать себя глупо.
– М-да..., – рассеянно говорит он, и я просто слышу, как вертятся колесики у него в голове.
– Я серьезно, Шейн. Я не хочу, чтобы за мной все время следовал охранник, будто я какая-то знаменитость. Это просто смешно!
– Тогда, черт возьми, ты никуда не должна ходить без меня, – категорично заявляет он.
– О, дорогой. Я не позволю им разрушить мою жизнь. Я не боюсь. Больше не боюсь. С каждым днем, с тех пор, как ты вошел в мою жизнь, я становилась все сильнее и сильнее. Единственное, о чем я сильно сожалею, что я не пошла в полицию и не попыталась, хотя бы таким образом призвать их к ответственности. Это не месть с моей стороны, хотя месть им тоже бы не помешала. Просто я чувствую, что они то же самое будут делать и с другими молодыми девушками, такими как я. Они долго пользовались этой услугой. Хотя мои воспоминания и смутные. Но кто знает, может мои показания могли бы спасти кого-то, от чего пострадала я?
40.
Сноу
В день нашей свадьбы небо светлое, но холодно. Все приготовления шли в какой-то безумной спешке, и, наконец, я стою перед зеркалом. Но никто не позволяет мне посмотреться в зеркало, пока я полностью не буду готова, вплоть до шелковых туфелек и букета невесты.
– Сноу, – говорит Лейла дрожащим от волнения голосом. – Ты похожа на сказочную принцессу.
Я смотрю на себя в зеркало и у меня отвисает челюсть от изумления. Я действительно похожа на сказочную принцессу!
Платье, именно о таком я и мечтала. Спереди у него сделан иллюзорный вырез в виде сердечка, прикрытый прозрачной тканью, само платье похоже на бальное, с кружевными рукава, которые прикрывают пальцы, создавая впечатление средневекового костюма. Сами рукава сделаны из изысканного кружева, а также есть потрясающая аппликация на лифе. На голове сверкающая тиара.
Я моргаю, чтобы остановить слезы счастья, подкатывающие к глазам. Я не могу поверить, что выхожу замуж за Шейна. Это похоже на сон. Слишком идеально.
– Нет, нет, нет, – чуть ли не плача восклицает Лили. – Не смей плакать, ты разрушишь весь профессиональный мейк-ап.
Ее слова заставляют меня рассмеяться.
Раздается стук в дверь. Лейла бежит открывать, на пороге стоит мой отец. Он улыбается и с гордостью смотрит на меня. И в этот момент я вдруг с болью осознаю, что мой отец старше моей матери на двадцать пять лет, еще не долго будет на этой земле. Он нежно целует меня в щеку.
– Я не был хорошим отцом для тебя, но я так горжусь тобой, – с хрипотцой говорит он, в его глазах я вижу сожаление.
– Нет, пап. Ты был замечательным отцом. Я не променяю тебя на весь свет, – и это правда, независимо от того, что мы были отдалены друг от друга и редко общались на протяжении многих лет, я люблю его. Я, действительно, на самом деле, люблю его. Я смотрю в его сияющие глаза, и вдруг вспоминаю, как маленькой девочкой сидела у него на коленях, и он шептал мне на ухо: «Ты моя принцесса», а как только мать входила в комнату, отец пытался как-то загородиться, насколько это возможно.
В дверях слышится шум, и появляется мама. Автоматически отец отступает на шаг назад, почти виновато. И я замечаю то, что никогда раньше не видела. Бессознательную модель отношений. Он боится показать любовь кому-то другому, кроме моей матери.
Мама глубоко вздыхает.
– Ты выглядишь… замечательно, Сноу, – говорит она.
И я ей улыбаюсь, может она, на самом деле, так думает. Может она, действительно, все же любит меня. Хотя я знаю, что она думает, будто бы платье слишком большой и недостаточно изящное, но мне плевать. Для меня это не имеет значения. Я все равно ее люблю. Я вспоминаю, что сказал Шейн: «Любовь нельзя измерить. Она только отдает».
– Ты прекрасно выглядишь, мама, – на ней костюм кремового цвета с ожерельем из жемчуга вокруг шеи – это ее своеобразная торговая марка.
– Благодарю тебя, моя дорогая, – вежливо отвечает она.
– Ну, думаю, нам лучше пойти, – прерывает тишину папа.
Я сияя поворачиваюсь к нему.
– Да, нам стоит уже выдвигаться.
Аромат от моего букета распространяется по салоне машины, отец поворачивается ко мне.
– Она любит тебя, но по-своему, понимаешь? – спрашивает он.
– Я знаю, папа. Знаю, – говорю я и сжимаю его руку.
– У тебя золотое сердце, Сноу. Золотое сердце, – бормочет он. – Для всех остальных ты можешь выглядеть, как взрослая женщина, но для меня ты всегда будешь с косичками, спрашивающая: «Что есть Бог» или «Почему у мышей нет таких полосок, как у тигров?»
Мы прибываем к замку, нас поджидают организатор свадеб, фотограф и другие люди, устраивающие это событие. Маленькая Лилиана – одна из девочек цветочниц. На ней платье с черно-белым принтом, и на голове тиара из цветов в виде миниатюрного венка, она выглядит совершенно очаровательно. Она улыбается и машет мне рукой. Томми несет кольца, он одет как настоящий мужчина, только маленький, и изо всех сил старается не уцепиться за чью-нибудь юбку.
Мы идем ко входу мимо прекрасных подстриженных кусов в виде животных – свиней, медведей и кроликов. Мы входим во внушительные двери и спускаемся в темный каменный коридор.
Мой отец поворачивается ко мне.
– Ты готова?
Я молча киваю, не произнося ни слова. Огромные двери открываются, и маленькая девочка выходит вперед, рассыпая лепестки роз.
Все поворачиваются ко мне, пока я иду по проходу, словно в тумане, глазами я ищу Шейна. Я тут же замечаю его темную голову. Он повернулся и смотрит на меня. Через фату наши глаза встречаются. У меня замирает дыхание.
Он невероятно красив.
Я невольно спотыкаюсь и автоматически цепляюсь за руку отца. Он с тревогой поглядывает на меня, Шейн делает легкое движение, словно готов ринуться ко мне, но я продолжаю идти, и мы подходим к алтарю под пристальным взглядом Шейна.
Отец поднимает мою фату и целует меня в лоб. Шейн ломает все традиции – обнимает моего отца, как будто они старые друзья. Отец кивает, переполненный эмоциями, и снова поворачивается ко мне. Он крепко обнимает меня, а потом отстраняется. Он собирается уже отойти, но я окликаю его, словно я опять стала маленькой девочкой: «Папа?»
Он поворачивается, у него в глазах стоят слезы, и я снова обнимаю его.
– Я люблю тебя, папа, – шепчу я на ухо.
И он говорит:
– Надеюсь, ты знаешь, я всегда очень сильно любил тебя.
И я шепчу в ответ:
– Да, я знаю.
И он передает меня Шейну, который протягивает руку и неудержимо улыбается, глядя на меня восхищенными глазами, будто не может до сих пор поверить в свою удачу.
Слова клятв звучат глухо, словно они идут со дна моря. Я повторяю слово в слово. Все похоже на сон. Я до конца не могу поверить, что выхожу замуж за Шейна. У меня такое чувство, будто все происходит в какой-то замедленной съемке, я вытягиваю руку, и Шейн надевает кольцо мне на палец. Я смотрю на кольцо.
– Вы можете поцеловать невесту, – говорит священник.
Шейн улыбается своей самой фирменной улыбкой, его губы касаются моих, сотни гостей начинают хлопать и кричать ура. Оглушающий звук, эхом отскакивающий от стен, заставляет меня вздрогнуть. Я задыхаюсь и смеюсь одновременно, Шейн поднимает меня на руки и долго, глубоко целует.
– Боже, я люблю тебя, Сноу, – говорит он, глядя мне в глаза.
Вступает органная музыка, достигая торжественного крещендо.
– Пошли, – зовет меня Лейла, когда мы уже сделали уйму фотографий у замка и на газоне, – Пришло время сменить наряд.
– Сменить? Но на что?
– Это сюрприз, – говорит она посмеиваясь.
Мы заходим в небольшую комнату рядом с залом, где состоится свадебный прием, и я останавливаюсь как вкопанная, как только вижу на вешалке темно-красный, расшитый золотом традиционный индийский свадебный наряд. Я поворачиваюсь к Лейле.
– Я надену индийское сари?
Она весело смеется.
– Мы все. Это была идея Шейна.
Я от изумления начинаю хохотать.
– Правда?
– Да, – взволнованно отвечает она.
– Ладно, – говорю я, испытывая непередаваемое чувство от индийской свадьбы. Я думаю про Читру, сидевшую среди гостей. Она получит несказанное удовольствие.
Лейла и Лили быстро помогают мне переодеться в индийское сари. Парикмахер приступает к работе, снимает диадему и закрепляет золотыми шпильками к меня в волосах, опуская украшения на лоб.
Красные и золотые браслеты закрепляются на запястьях. Индийский визажист из Хаунслоу подводит карандашом глаза, чтобы они стали больше, делая их более выразительными. Золотые антикварные ювелирные украшения: браслеты по несколько штук, одеваются на верхнюю часть руки, предплечья, на пальцы – кольца, на грудь – цепочки. Я смотрю в зеркало на свое отражение. Я никогда не видела себя такой раскрасневшийся и взволнованной. Я так счастлив, что хочется плакать от радости.
Лейла встает рядом со мной перед зеркалом. Она выглядит великолепно в красивом голубом лехенга.
– Ты так потрясающе выглядишь. Я бы тоже хотела сделать себе версию индийской свадьбы.
Я смеюсь.
– Последние обнимашки, – говорит Лейла, мы быстро обнимаемся, так как ее животик уже стал гораздо больше.
Мы выходим из маленькой комнатки, и я опять застываю от удивления, остальные гости тоже переоделись в индийские костюмы. Так красиво наблюдать их в ярких лехенгах, сари и шальвар камиз.
Внезапно я начинаю стесняться, следуя за Лейлой через переполненный зал. Все постоянно останавливают нас и поздравляют меня. Мы входим в комнату, где состоится прием, Шейн ожидает меня тоже в индийском наряде. Ему так идет, что у меня прерывается дыхание. Джейк и Дом тоже одеты в курта, они стоят рядом с Шейном и улыбаются мне. Я улыбаюсь им в ответ, очень тронутая их усилиями, они принимают меня в свою семью. Шейн подходит ко мне. Он берет меня за руку и медленно выдыхает.
– У меня всегда была мечта затащить в постель индийскую принцессу, – с хитрой улыбкой говорит он мне.
Я улыбаюсь и бросаю взгляд на главный стол, где сидит моя мать. Она напряжена и чувствует себя явно не в своей тарелке. Отец встречается со мной взглядом, он делает взмах рукой. Я отпускаю руку Шейна.
– Я на минутку, – говорю я ему.
– Не долго, – отвечает он.
Я подхожу к маме. Она одна отказалась надеть традиционный индийский костюм.
Отец встает.
– Ты выглядишь сказочно, моя дорогая.
– Спасибо, папа, – целую его в щеку.
Он сжимает мою руку и, наклонившись вперед, шепчет:
– Я так горжусь тобой.
Я обращаюсь к маме. Она внимательно осматривает меня, потом тоже поднимается на ноги и улыбается.
– Да, ты выглядишь очень... мило.
Я понимаю, что она удивлена богатством жениха. О Шейне в футболке и джинсах, она составила ошибочное мнение, что он был плохим, бедным парнем. Теперь же она видит, насколько была неправа.
– Ты сделала отличный выбор, – сухо говорит она.
– Я вышла за него замуж, потому что люблю его, мама. Я бы вышла за него замуж, даже если бы у него ничего не было.
– Но все же гораздо лучше, что у этого Шейна имеются деньги, не так ли? Я подумываю отправить твоего брата в Англию. Дать ему новый старт. Может, твой муж сможет помочь ему найти работу или возьмет его в свой бизнес.
Я чувствую укол грусти. Даже сейчас, в самый важный день моей жизни, она не может открыто порадоваться за меня, но пользуется случаем, чтобы попытаться помочь своему сыну. А потом я вспоминаю, что сказал мне Шейн: «Любовь нельзя измерить. Она просто отдается». Я люблю свою мать, и есть что-то такое, что я могу сделать для нее, чтобы она была счастлива, я это сделаю.
– Я поговорю с Шейном, – тихо отвечаю я.
И она радостно улыбается.
Всю еду для свадебного банкета готовил шеф-повар из ресторана Дома, это было потрясающе. Нам сказали напутственные слова Джейк, мой отец, Дом и муж Лейлы, БиДжей. Потом поднимается Шейн, чтобы произнести ответное слово.
Он благодарит шаферов, подружек невесты и всех людей, которые пришли на это памятное для нас событие.
– Если я кого-то забыл, что я могу сказать, простите, – говорит он.
Потом он поворачивается ко мне.
– Нет такого Ромео и Джульетты, которые было или когда-либо будут, способные сравниться с нами. Нет сонета или песни, которые бы передали мою, черт побери, любовь к тебе. Ты не просто любовь всей моей жизни, но причина и основа всей моей жизни. И когда наступят время, все вокруг будут видеть тебя старой и седой, я по-прежнему будут видеть тебя, какой ты была сегодня. Я закончу, сказав, что мы планируем переехать в новый дом в ближайшее время, так что вам не стоит заходить к нам ненадолго, потому что при каждом удобном случае, мы будет прикалываться и много заниматься сексом. Спасибо всем, кто пришел.
Толпа просто возликовала. Я смотрю на мать Шейн, она счастливо улыбается. Я перевожу взгляд на свою мать, у нее на лице гримаса. Я встречаюсь с ней глазами, и в этот момент понимаю, что меня совершенно не волнует, одобряет ли она меня или нет, видно, я никогда не буду достаточно хороша для нее. Я перевожу взгляд на Шейна и угадайте, что? В его глазах отражаются звезды. «Ты не испортишь мне такой день, мама. Больше никогда».
– Ты готова для первого танца, миссис Элизабет Сноу Иден?
Я как раз собираюсь сказать «да», когда Лейла стучит по своему бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание.
Шейн стонет.
– О, вот дерьмо.
Лейла встает и поднимает руку.
– Ну, на самом деле, сестра жениха редко выступает на свадьбе, вернее никогда, но я просто обязана вернуть должок своему брату, когда он во время моей свадьбы, встал и дал дружеский совет моему мужу.
Она косится на Шейна, а затем начинает рассказывать самые нелепые истории о нем.
– Одна история заключается в том, что когда ему было шестнадцать он так напился, что потерял ключи от дома, и ему пришлось подниматься по водосточной трубе и залезать через окно в спальню, но потом выяснилось, что он попал в соседскую спальню.
– Вдова сияла на следующее утро, – говорит она, перекрывая свист и бурные аплодисменты одобрения.
Потом Лейла дает мне совет, зашить ему ключи от входной двери в одежду.
Другая история также о Шейн подростке, тоже совершенно пьяном, как он упал в кусты роз и весь исцарапался. Он пошел домой и тщательно приклеил пластырь и упал на кровать спать. Утром, мама нашла около десяти пластырей, приклеенных к зеркалу. Толпа ревет, смеясь, и Лейла советует мне посадить розы, у которых нет шипов.
А потом она заканчивает словами:
– Шутки в сторону, вам обеим так невероятно повезло. В конце этой церемонии, Шейн, ты вернешься домой с доброй, заботливой, обворожительной женой, излучающей красоту и изящество каждой своей клеточкой. А ты, Сноу, вернешься домой в шикарном платье и с таким же шикарным кольцом.
Ее слова вызывают улыбку даже у Шейна.
Затем атмосфера меняется, звучит песня Робби Уильямса She’s The One, и Шейн берет меня за руку и ведет на танцпол.
– Знаешь, что я люблю больше всего в тебе? – шепчет он.
Я отрицательно качаю головой.
– Губы. Такие мягкие и вкусные. Я всегда мечтал их лизнуть.
Пока мы кружимся в танце, у меня такое чувство, словно я плыву по воздуху. Никогда не будет такого еще одного дня. Никогда.
Загораются огни дискотеки… и звучит bangra, профессиональные танцоры заполняют танцпол, и Шейн поднимает руки и начинает танцевать вместе с ними, совершенно точно исполняя движения bangra! Я обхватываю щеки руками и смеюсь. Боже мой! Он, действительно, ничего не делает наполовину. Я тоже присоединяюсь к нему. Потом к нам идет Лейла, БиДжей, Джейк, Лили, Лилиана, Дом и Элла, все танцуют. И все они повторяют движения, которым их обучили.
Мое сердце готово лопнуть от радости, насколько прекрасная и красивая семья у меня появилась. Я столько времени мечтала, иметь такую счастливую, дружную семье, все это осуществилось здесь и сейчас. Шейн ловит меня за руку и смеется, а я ловлю себя на мысли, что у нас впереди будет еще много таких дней. Много, но совершенно других.
