Текст книги "Неандертальцы"

Автор книги: Джордж Констэбл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

За период с 75 до 40 тысяч лет до нашей эры неандертальцы сумели утвердиться во многих областях, которые оказались недоступными для их предков. Европейские неандертальцы не устрашились наступления тундры и освоили ее. Некоторые их африканские родичи, вооруженные сангоанскими орудиями, вторглись в леса бассейна Конго, прорубая тропы в буйных чащах, которые с возвращением сезонов дождей вновь сменили луга. Другие неандертальцы расселялись по огромным равнинам на западе Советского Союза или перебирались через могучие горные хребты на юге Азии и, вступив в самое сердце этого континента, открывали его для человеческого обитания. А еще одни неандертальцы, находя пути, где водоемы были расположены не слишком далеко друг от друга, проникли в области почти столь же сухие, как настоящие пустыни.

Эти завоевания новых областей не были переселениями в строгом смысле слова. Ни одной даже самой предприимчивой группе не могла бы прийти в голову самоубийственная мысль собрать свое скудное имущество и отправиться за полтораста километров в места, никому из ее членов неведомые. В действительности это расселение представляло собой процесс, который антропологи называют отпочковыванием. Несколько человек отделялись от группы и обосновывались по соседству, там, где имелись свои источники пищи. Если все складывалось удачно, численность их группы постепенно возрастала и через два-три поколения происходило отселение в еще более отдаленную местность.

Теперь главным становится специализация. Северные мустьерцы были лучшими в тогдашнем мире конструкторами одежды, на что указывают оставшиеся от них многочисленные скребла и скребки, которые могли использоваться для выделки шкур. Сангоанцы, вероятно, стали тончайшими знатоками леса и, возможно, научились делать ловушки, так как четвероногие обитатели дремучих зарослей не бродили стадами, как животные саванны, и выслеживать их было много труднее. Кроме того, люди начинали специализироваться на определенной дичи – заметный шаг вперед по сравнению с принципом "лови что ловится", который оставался основой охоты с незапамятных времен. Доказательство такой специализации можно найти в одном из европейских инвентарей, который получил название зубчатого мустьерского типа, поскольку для него характерны отщепы с зазубренными краями. Зубчатые мустьерские орудия всегда обнаруживаются в тесном соседстве с костями диких лошадей. По-видимому, те, кто изготовлял их, настолько наловчились охотиться на диких лошадей, что не интересовались другими пасущимися поблизости травоядными, а сосредоточивали все свои усилия на дичи, мясо которой им особенно нравилось.

Там, где не было тех или иных нужных материалов, неандертальцы преодолевали это затруднение, подыскивая им замену. На безлесых равнинах центральной Европы они начали экспериментировать с костяными орудиями взамен соответствующих деревянных приспособлений. Во многих областях не хватало также воды, и люди не могли уходить далеко от ручьев, речек, озер или ключей. Однако неандертальцы проникли в очень сухие районы, используя сосуды для хранения воды – не глиняные, а сделанные из яичной скорлупы. Недавно в прокаленной солнцем ближневосточной пустыне Негев вместе с мустьерскими орудиями была найдена скорлупа страусовых яиц. Эти яйца, аккуратно вскрытые, превращались в отличные фляги – наполнив их водой, группа могла спокойно отправляться в долгий путь через сухие холмы.

Само обилие мустьерских орудий – уже достаточное доказательство, что неандертальцы намного превзошли своих предшественников в умении брать у природы все, что им требовалось для жизни. Они, несомненно, значительно расширили владения человека. Покорение новых территорий во времена неандертальцев вывело людей далеко за те пределы, которыми ограничился человек прямоходящий, когда за сотни тысяч лет до этого он начал расселяться из тропиков в средние широты.

Однако и неудачи неандертальцев тоже говорят о многом. Они не проникли в глубину влажных тропических лесов, и, вероятно, дремучие леса севера также остались для них практически недоступными. Заселение этих областей требовало такой организации группы, таких орудий и приспособлений, создание которых было им еще не по силам.

Ну, а Новый Свет? Теоретически в начале вюрмского оледенения доступ к невероятным богатствам обеих Америк был для них открыт. Ледники вновь сковывали воду, и уровень Мирового океана понижался. В результате широкий плоский перешеек соединил Сибирь с Аляской, где широко раскинулась привычная для них тундра, изобиловавшая крупной дичью. Дорога от Аляски на юг временами перехватывалась ледниками западной Канады и Скалистых гор. Тем не менее выпадали тысячелетия, когда проход бывал открыт. Однако добраться до перешейка было весьма трудно. Восточная Сибирь – это гористая область, пересеченная несколькими хребтами. Даже в наши дни тамошний климат очень суров и зимние температуры достигают рекордно низкого уровня. А во времена вюрмского оледенения он не мог не быть еще хуже.

По-видимому, отдельные отважные группы неандертальцев утвердились на юге Сибири, где тогда на месте нынешней дремучей тайги простирались покрытые травой равнины, кое-где переходившие в лесотундру. Глядя на север и восток, эти неандертальцы видели бесконечные холмы, уходящие в неведомое. Там было много мяса – лошади, зубры, косматые мамонты с огромными изогнутыми бивнями, которыми так удобно проламывать снежный наст, чтобы добраться до скрытых под ним растений. Соблазн последовать туда за стадами, вероятно, был очень велик. И знай охотники, что где-то за горизонтом лежит перешеек, ведущий в край непуганой дичи, они, пожалуй, и пошли бы туда. Ведь это, несомненно, были люди неробкого десятка. Крепко сложенные, закаленные постоянной борьбой за существование, давно свыкшиеся с возможностью преждевременной гибели, они были созданы для дерзания. Но они инстинктивно понимали, что уже вторглись в угодья самой смерти – один жестокий зимний буран, и для них все будет кончено. Так неандертальцы и не добрались до Америки. Новому Свету предстояло оставаться безлюдным до тех пор, пока человек не обзавелся более эффективным оружием, не научился лучше одеваться и сооружать более теплые жилища.

С высоты современных знаний очень соблазнительно критиковать неандертальцев за то, что они упустили такой прекрасный случай, за то, что они не добрались до Австралии, за то, что отступили перед густыми джунглями и дебрями хвойных лесов. И во многих других отношениях они не могут сравниться с людьми, которые пришли после них. Неандертальцы так и не постигли возможностей кости, как материала для орудий, и искусство шитья, требующее костяных игл, осталось им неизвестным. Они не умели плести корзины и изготовлять глиняные сосуды, а их каменные орудия уступали каменным орудиям тех, кто жил после них. Но на неандертальцев можно взглянуть и по-другому. Если бы охотник, живший в теплой Англии 250 тысяч лет назад, вдруг очутился на неандертальской стоянке в скованной льдом Европе времен вюрмского оледенения, он, несомненно, был бы поражен и восхищен тем, чего удалось добиться его виду – виду человека разумного. Он увидел бы людей, отлично живущих в условиях, в которых он не продержался бы и нескольких дней.

Специализированные орудия искусных мастеров

Неандертальский человек использовал много способов изготовления орудий, но особенно предпочитал способ, называемый мустьерским, которым изготовлены орудия на этих фотографиях. В отличие от ранних орудий, представлявших собой оббитые камни (см. стр. 42 43), мустьерские орудий изготовлялись из каменных отщепов, которые откалывались от нуклеуса, предварительно обработанного таким образом, что форма отщепа была по сути определена заранее.

Первоначальный способ изготовления орудий из отщепов, называемый леваллуазским, существовал около 100 тысяч лет, и лишь затем мустьерские мастера каменных дел его усовершенствовали. В их искусных руках из одного нуклеуса получалось максимальное количество отщепов, которые затем можно было с помощью ретуши приспособить к неандертальским потребностям!

Очень ранний мустьерский нуклеус, которому придана грубо призматическая форма (вверху), дал отщепы для целой серии орудий. Одним из них мог быть боковой скребок, показанный в двух проекциях (справа), – неровности его плоской стороны как будто соответствуют выемкам на плоской стороне нуклеуса

Призматический нуклеус и скребок

Нуклеус в форме черепашьего панциря и остроконечник

Мустьерский нуклеус, оббитый так, что он получил форму черепашьего панциря, дал несколько отщепов, отколотых от его нижней плоской грани, которые были превращены в орудия вроде остроконечника, показанного спереди и сбоку

Дисковидный нуклеус и два орудия

Нуклеус вверху был обколот так, что от него остался лишь небольшой дисковидный кусок, – продуманная предварительная обработка нуклеуса и точность ударов позволили мастеру использовать этот нуклеус почти целиком. С тем же мастерством отщепы затем превращались в орудия вроде двустороннего скребка

Нуклеус вверху был обколот так, что от него остался лишь небольшой дисковидный кусок, – продуманная предварительная обработка нуклеуса и точность ударов позволили мастеру использовать этот нуклеус почти целиком. С тем же мастерством отщепы затем превращались в орудия и узкого тонкого остроконечника. Оба эти орудия показаны спереди и сбоку

Методы космического века раскрывают тайны каменного

Стерильная перчатка предохраняет от загрязнения кусочек кости неандертальской эпохи во время его подготовки к химическому анализу, который позволит определить возраст окаменелости

Вот такие оставшиеся от древнего человека кусочки кости вроде этого фрагмента весом 25 граммов, который лежит на руке ученого в стерильной перчатке, помогают рассеять сумрак таинственности, столько времени скрывавший неандертальцев. За последние годы ученые создали ряд замечательных лабораторных методик, которые позволяют нам повернуть время вспять и увидеть мир таким, каким он был в далеком прошлом.

Например, возраст этого кусочка кости будет установлен с помощью новейшей методики датирования окаменелостей по химическим изменениям в белковых молекулах. И уж совсем крохотный фрагмент кости, помещенный в прибор, который, упрощенно говоря, дает цветовой код кристаллической структуры, сообщит нам некоторые сведения о том, какую жизнь вел тот, кому принадлежала эта кость. Анализ же отложений, в которых нашли окаменелость, позволит узнать, каким был климат в те времена, когда кость еще была частью живого организма. Благодаря подобным методикам даже двух-трех хрупких фрагментов, дошедших до нас из далекого прошлого, достаточно, чтобы воссоздать картину жизни неандертальцев.

Определение времени по белковым часам древнего скелете

Для определения возраста найденных в земле предметов археологи применяют способы, в конечном счете основанные на особенностях "атомных часов", которые отмечают ход времени естественными и единообразными Изменениями в структуре определенных атомов, – причем каждым часам свойственны свои изменения. Если известна скорость этих изменений, то их количество покажет, сколько времени прошло с тех пор, как они начались.

Просто – но и не гак уж просто, если говорить о неандертальцах. Ведь обычно используемые атомные часы измеряют время, протекшее между нынешним днем и каким-то моментом около 40 тысяч лет назад или же между каким-то моментом около 500 тысяч лет назад и возникновением Земли. Между этими двумя поддающимися измерению протяженностями времени существует разрыв, который, в частности, вмещает эпоху неандертальцев.

Лишь совсем недавно два типа часов были усовершенствованы настолько, что начали отсчитывать время и в пределах разрыва, помогая разгадать некоторые неандертальские тайны. Один тип часов позволяет датировать остатки людей и животных неандертальской эпохи, а другой – устанавливать возраст неандертальских орудий и кремней.

В методе датирования, проиллюстрированном на фотографиях, для определения возраста древних скелетных остатков используются белковые часы. Он основан на процессе рацемизации, происходящем внутри аминокислот, то есть тех белковых кирпичиков, из которых состоят все живые организмы. Существует 20 аминокислот, но все они характеризуются по меньшей мере одним общим свойством – их молекулярное строение "левонаправленно", то есть атомы каждой молекулы располагаются асимметрично в направлении, которое в условиях методики, принятой для анализа их структуры, кажется левым. Однако когда организм умирает, молекулы его аминокислот начинают переориентироваться в правом направлении. Этот медленный переход в зеркальное отражение, в "правонаправленные" молекулы, и есть рацемизация.

В 1972-1973 годах специалист по органической химии Джеффри Бейда (Океанографический институт Скриппса при Калифорнийском университете) опубликовал расчеты скоростей, с которыми разные аминокислоты претерпевают рацемизацию при умеренной температуре, – видоизменение одной из них происходит с такой скоростью, что половина ее молекул изменится за 110 тысяч лет, а это вполне покрывает всю протяженность времени, пока на Земле существовал неандертальский человек, то есть от 100 до 40 тысяч лет назад.

Чтобы датировать древнюю кость, Бейда разлагает образец на составляющие его аминокислоты и добавляет реактив, образующий с левовращающими и правовращающими молекулами аминокислот разные формы, которые путем ряда сложных операций можно отделить друг от друга. Сопоставляя относительные количества право– и левовращающих кислот со скоростью их рацемизации, Бейда может определить, сколько времени прошло после смерти существа, чью кость он анализирует. Таким образом, разрыв во времени датирования исчез, по крайней мере для остатков живых организмов.

Чтобы определить возраст кости, ее кусочек растворяют в соляной кислоте и раствор пропускают через вещества, связывающие аминокислоты. Затем кислоты вымывают и смешивают с 'носителем', что позволит далее правовращающие молекулы отделить от левовращающих

Чтобы определить возраст кости, ее кусочек растворяют в соляной кислоте и раствор пропускают через вещества, связывающие аминокислоты. Затем кислоты вымывают и смешивают с 'носителем', что позволит далее правовращающие молекулы отделить от левовращающих

Джеффри Бейда наполняет шприц, чтобы ввести обработанные аминокислоты в разделительную колонку. Правовращающие формы выходят из колонки (в центре) на 2-4 минуты раньше, чем левовращающие. Затем их окрашивают и по интенсивности окраски определяют количество каждой аминокислоты

Палец указывает на пик (пунктирная линия), графически характеризующий количество левовращающей аминокислоты. Пик пониже слева показывает количество правовращающей аминокислоты. Чем меньше разнятся эти пики по высоте, тем больше времени прошло с момента смерти организма. Верхний график, построенный для кости, возраст которой был известен, служит контролем

Как смещающиеся атомы указывают дату давно угасшего костра

Белковые часы восстанавливают пробел в датировании ранних людей – но только при условии, что изучаются остатки некогда живого организма. На этих страницах рассказывается о методике датирования различного рода предметов, включая камни, которые когда-то накалялись в древних очагах.

Методика датирования камней основана на термолюминесценции – излучении света благодаря смещению атомных частиц при нагревании некоторых минералов. Высокие температуры (например, в костре неандертальца) заставляют частицы приближаться к центру атома, причем высвобождается энергия в виде света. Когда камень остывает, частицы удаляются от центра атома. Это постепенное перемещение от центра и составляет механизм данных часов. Археолог, изучая камень, вновь его накаляет. Количество излученного света показывает ему, какое время частицы перемещались от центра и, следовательно, какой срок миновал с тех пор, как этот камень в последний раз раскалялся в пламени костра пещерного человека.

Этот осколок кремня чуть больше сантиметра в поперечнике, возможно, отлетел от камня, когда неандерталец оббивал какое-то орудие, сидя возле костра. Осколок, по-видимому, упал в огонь, и его атомная структура под действием высоких температур несколько изменилась; она начинает восстанавливаться лишь с охлаждением кремня

Чтобы определить возраст камня, требуется только крохотный отшлифованный осколок – его показывает на кончике пальца лаборант

Осколок помещают в специальный измерительный прибор, где он нагревается до нужной температуры. Нагретый осколок испускает световое излучение, которое преобразуется в сигнал, вычерчиваемый на графике

Пик, вычерчиваемый самописцем, показывает световое излучение осколка. Сравнение его с нижней кривой, соответствующей фоновому излучению, позволяет судить об изменении структуры осколка со времени его нагревания в древнем костре – то есть определить возраст этого костра

Внутренняя структура кости рассказывает об образе жизни

Отыскав и датировав кость неандертальской эпохи, ученые изучают ее структуру, чтобы узнать, какую жизнь вел ее владелец, так как расположение кристаллов внутри кости, по-видимому, частично зависит от степени физических нагрузок. Эта внутренняя структура обнаруживается при исследовании среза кости под микроскопом с поляризующими фильтрами, которые упорядочивают плоскости колебаний световых волн и создают цветовые узоры, причем цвет определяется расположением кристаллов. Когда кости современных диких животных, ведущих активную жизнь, подвергаются такому исследованию, они дают мутно-лиловый цвет, указывающий на плотную структуру большой прочности со случайным расположением кристаллов. Совсем другую картину дают кости современного человека и домашних животных, которые не испытывают столь больших физических нагрузок. Эти кости дают бирюзовый и желтый тона, указывающие на более легкую кристаллическую структуру решетчатого типа.

Цвет неандертальской кости, лиловый, как у костей диких животных, указывает на плотную структуру и постоянные нагрузки.

Ювелирной пилкой минералог выпиливает клиновидный кусочек из найденной в Ираке кости, которая 50 тысяч лет назад была частью стопы неандертальца

Клинышек длиной чуть больше сантиметра стачивается до толщины бумажного листа и шлифуется, пока не станет почти прозрачным. Затем его наблюдают в поляризованном свете. Этот клинышек обнаруживает более плотную неупорядоченную структуру по сравнению с решетчатой структурой кости современного человека

Сфотографированный в поляризованном свете кусок кости неандертальца обнаруживает плотную кристаллическую структуру (лиловый цвет). Физиологи связывают такой прочный тип кости с относительно большими физическими нагрузками

Кость современного человека имеет открытую решетчатую структуру, которая в поляризованном свете под микроскопом дает голубой и желтый цвета. Геометрически правильное расположение кристаллов придает крепость более легкой кости современного человека, хотя и уступает в этом отношении тяжелым неандертальским костям

Сообщение древней почвы о погоде в доисторические времена

Земля, в которой покоились кости неандертальцев, может дать не меньше сведений, чем сами кости, ибо она хранит в своих отложениях сводки погоды неандертальских времен.

Типичны в этом отношении раскопки в пещере Мугарет-эт-Табун на склоне горы Кармель. Неандертальцы жили там десятки тысяч лет. Нижний осадочный слой, возраст которого равен 100 тысячам лет, состоит из мелкого песка (см. стр. 67, левый снимок). Песок этот был рыхлым, а не плотным – значит, говорят геологи, его нанес ветер. Но песчинки сохранили неправильную форму – значит, ветер был несильным и подхватывал их где-то неподалеку, поскольку песчинки, которые пролетают большие расстояния, а также поднятые песчаной бурей, обкатываются в ровные шарики. Из этого следует, что в те времена расстояние от пещеры до моря было примерно таким же, как сейчас, – около трех с половиной километров. Климат тоже скорее всего походил на современный и был жарким и сухим. Обитавшие там неандертальцы особой нужды в одежде не испытывали.

Образец породы из самого нижнего осадочного слоя в Табуне, имеющего возраст 100 тысяч лет, рыхл и легок, из чего следует, что грунт в пещеру тогда наносился сухим ветром. Песок, принесенный водой, имеет песчинки разных размеров. Их неправильная форма и острые углы указывают, что они не были отполированы песчаной бурей

Однако более поздние осадочные слои дают совсем иную картину. Слои, образовавшиеся 50 тысяч лет назад и позднее, содержат мало песка, но зато в них обнаружены следы растворенного водой костного вещества – свидетельство того, что местность была сырой. Предположительно у подножия горы Кармель тогда простирались илистые равнины, и неандертальцы, глядевшие на этот промозглый мир, стоя у входа в пещеру, кутались в шкуры.

Образец осадочной породы, имеющей возраст около 50 тысяч лет, пересечен белесой полосой фосфата кальция – остатками кости, возможно, погребенного там неандертальца. Тот факт, что неорганическое вещество кости растворилось в воде, свидетельствует, что в те времена климат здесь был гораздо более сырым

Землю, взятую из раскопок в неандертальской пещере Мугарет-эт-Табун, подготавливают для лабораторного анализа. Стакан с куском осадочных пород, лежащим в смоле, помещают под вакуумный колокол. Когда воздух откачивают, смола пропитывает все поры куска породы. Затем он в течение нескольких часов подвергается обжигу и благодаря смоле затвердевает настолько, что его можно разрезать и шлифовать для исследования под микроскопом

Кусок осадочной породы из раскопа, пропитанный смолой и обожженный, разрезается на пластинки с помощью циркулярного, охлаждаемого водой ножа. Каждая пластинка толщиной около 0,0008 мм шлифуется, пока не становится совершенно прозрачной. Затем эти тончайшие срезы изучаются под микроскопом. По их компонентам – например, песку, частицам ила или глины – нередко оказывается возможным установить, какой была данная местность в древности

Использование электричества для поисков окаменелостей

Прежде чем исследовать в лаборатории остатки неандертальского человека, чтобы получить сведения о мире, в котором он жил, и о его привычках, археологи ищут материал для этих исследований, раскапывая пол пещеры, – и нередко им приходится искать впустую. Антрополог Стив Коппер (Лонг-Айлендский университет) нашел способ разведывать археологический потенциал пещеры, не беря в руки лопаты.

Метод Коппера – один из методов электроразведки – сам по себе не нов. Геологи уже давно применяли его при поисках минералов и подземных вод. Но для нужд археологии он еще не использовался.

Коппер вгоняет в грунт минимум четыре щупа и пропускает через них ток. Провода соединяют щупы со счетчиком, показывающим, какое сопротивление встречает ток на различной глубине. Эти данные затем сравниваются с показаниями счетчика, полученными при проверке слоев установленного возраста в других местах в том же районе раскопок. Слои одного возраста дают сходные цифры. Таким способом Коппер может быстро обследовать несколько расположенных рядом пещер и, сравнивая результаты, выявлять новые места для раскопок, похожие на те, которые уже дали богатый материал, или даже обнаружить места с более древними слоями.

В известняковой пещере антрополог Стив Коппер снимает показания счетчика, соединенного с щупами, между которыми пропущен ток. Таким способом Коппер измеряет электрическое сопротивление нижних слоев, которое служит указателем их возраста

Глава третья. Обычная жизнь 60 тысяч лет назад

Обедающий неандерталец уже пользовался своего рода столовым прибором – каменным ножом, чтобы разрезать мясо. Проголодавшийся охотник зажимает передними зубами кусок жареного мяса и отрезает столько, сколько ему будет удобно разжевать. При этом неандертальцы иногда царапали зубную эмаль неровностями ножа, что также помогло ученым точнее представить себе их облик. Направление таких царапин свидетельствует о том, что неандертальцы были праворукими

Место действия – бассейн Везера, время действия – шестидесятитысячный год до нашей эры. Здесь, в перелесках у южного предела открытой тундры, царит зима. Береза, ива и ольха уже давно сбросили свой золотой осенний наряд. На ковер из бурых и желтых листьев лег толстый слой снега. Жизнь растений замерла, хотя вечнозеленые ели и сосны хранят ее подобие: их хвоя резко контрастирует с темными скелетообразными ветвями лиственных соседей. То и дело слышатся мягкие удары – это хвойные деревья сбрасывают с ветвей тяжелое бремя снега. Ветер вздыхает в сосновых иглах, постукивает прутьями ивняка и закручивает позади стволов маленькие смерчи ледяных кристалликов. Только эти звуки да колыхание веток нарушают застывший покой вокруг. Темные, снежные тучи, нависавшие над этим краем весь ноябрь и декабрь, ненадолго рассеялись, и голубая чаша неба лишь кое-где прочерчена легкими перистыми облаками.

Но безмолвие и неподвижность снежного мира обманчивы. Внутри сугробов маленькие грызуны шныряют по лабиринту узких ходов в поисках семян. В кустах прячутся куропатки, защищенные от холода теплым перьевым покровом. А между стволами мелькают зайцы, то и дело останавливаясь, чтобы погрызть кору. При малейшем признаке опасности они замирают, растворяясь в белизне снега, и становятся невидимыми. Ведь смерть все время рядом. Вверху на бесшумных крыльях парят ястребы, выжидая удобного случая, чтобы спикировать вниз и сдавить пушистую голову кривыми острыми когтями. Между кустов крадутся лисицы, стараясь перехватить добычу у более крупных и сильных рысей.

Но в этом краю обитают и гиганты. Из открытой тундры, где бушуют ледяные ветры, дующие с ледников, под защиту деревьев перебрались мамонты и носороги. Сюда же откочевали стада северных оленей, зубров и диких лошадей. Они пасутся на открытых, выметенных ветром полянах или раскапывают мягкий снег между стволами в поисках увядшей травы. Многие объедают ветви деревьев и кустов. Крупные травоядные не уступают в бдительности зайцам, потому что по лесотундре рыщет немало волчьих стай. И еще тут охотятся двуногие существа, которые опаснее даже волков.

Все без исключения животные стараются обойти стороной то место, где питаемый ключами ручей петляет по ложбине между двумя холмами и впадает в продолговатое озеро. Лед ручья в нескольких местах разбит. На Склоне одного холма виднеется полог из шкур, прикрепленных к каркасу из жердей. Из отверстия над этим пологом поднимается струйка дыма. По ту сторону полога находится– пещера, входное отверстие которой обращено на юг, так что холм защищает ее от арктических ветров. Это – зимнее жилище неандертальской группы.

Хотя утреннее солнце уже взошло, наблюдатель, заглянувший в пещеру, не сразу различил бы фигуры неандертальцев. Полог почти не пропускает дневного света, а единственный костер горит возле самого входа. Сырой воздух пропитан вонью экскрементов и немытых тел, но ее заглушает горьковатый аромат горячих смолистых сучьев.

Наступает время утренней еды. Одна из женщин опускается перед костром на колени и сдвигает угли – плоские камни очага под ними раскалены и отлично сыграют роль противня. Она наклоняется над лежащими кучей кусками мяса, берет несколько и бросает на камни. Охотник, предпочитающий почти сырое мясо, хватает кусок, не жарившийся и минуты. Зажав конец куска в зубах, он острой каменной пластиной разрезает его пополам и жадно съедает обе половины вместе с налипшей золой.

Уже то, как он режет и жует мясо, свидетельствует о его огромной силе. У него широкие плечи и бочкообразная грудь штангиста. Крупная нижняя челюсть, вся в буграх мощных мышц, в мгновение ока перетирает почти сырое мясо.

Подкрепившись, охотник готов приступить к дневным трудам, как и остальные пять мужчин, живущие в этой пещере. С помощью длинных узких полосок кожи они привязывают второй слой шкур поверх тех, которые носят зимой, не снимая. Все они коренасты, мускулисты и в мохнатых шкурах северных оленей и лосей напоминают медведей.

Перепись обитателей пещеры выявила бы любопытное соотношение – мужчин среди них больше, чем женщин. У одного из охотников как будто нет подруги. Может быть, это объясняется тем, что она умерла, а среди девочек не оказалось ни одной достаточно взрослой? Но среди дюжины детей, которые еще спят на подстилках из звериных шкур, мальчиков тоже больше, чем девочек. Такое соотношение не случайно. Эта северная группа питается в основном мясом, потому что растительная пища в их краях очень скудна. Следовательно, мужчины-охотники как добытчики пищи важнее, чем женщины-собирательницы. Когда рождаются лишние девочки, они ставят под угрозу выживание группы, и их тут же убивают. Однако иногда убивают и новорожденных мальчиков, чтобы численность группы оставалась в пределах, соответствующих пищевым ресурсам местности. Группе из 23 членов, чтобы сохранять хорошую физическую форму, требуется около 200 килограммов нежирного мяса в неделю. И не так уж часто у них остается избыток, чтобы сложить его в общий "холодильник" – яму для хранения мяса, вырытую в земле перед пещерой, выложенную камнями и прикрытую сверху тяжелой каменной глыбой, чтобы медведи, волки и лисицы не могли добраться до хранящегося в ней сокровища.

Мужчины, согрев руки над огнем и взяв деревянные копья и дубины, выходят на ледяной ветер. Одна из пяти взрослых женщин в пещере занимается выделкой шкуры. Каменной пластиной она выскребает внутреннюю ее сторону. После того как шкура будет совсем очищена, ей предстоит медленно сохнуть у костра, а затем ее прокоптят, чтобы она меньше промокала и не ссыхалась. Другая женщина берет орехи из кучки в глубине пещеры, разбивает скорлупу и начинает толочь ядра.

В такое время, когда мясо на исходе, члены группы, и особенно дети, вынуждены питаться орехами, клубнями, съедобными корнями и семенами, собранными до первых снегопадов. Некоторые из этих запасов служат лишь для того, чтобы приглушить ощущение голода. Например, полоски ивового луба можно есть, если их как следует размягчить ударами камня, но такая пища никому не доставляет удовольствия. Впрочем, среди этих запасов есть и лакомства: в одной из ям перед пещерой хранятся мороженые ягоды.

Поев, дети выходят из пещеры и затевают игры. Двое мальчиков постарше не столько играют, сколько тренируются. Они часами мечут палки и камни в деревья и другие неподвижные мишени, а иногда бросаются к дереву, играющему роль животного, и забивают его насмерть дубинами. Женщины не обращают на будущих охотников никакого внимания, они заняты своим делом: нужно собрать топливо для костра и извлечь из "холодильника" несколько кусков бесценного мяса. Тяжелая жизнь наложила на них свой отпечаток: старшей на вид не меньше шестидесяти лет, хотя на самом деле ей нет и сорока пяти – впрочем, по неандертальским нормам, это уже старость.