Текст книги "Среди живых (ЛП)"
Автор книги: Джордан Прайс
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Пожалуйста, – пробормотал я окну, когда язык Маркса в очередной раз скользнул между яйцами.
– Пожалуйста, что? – спросил он, усы пощекотали совсем рядом с анусом, а горячее дыхание заставило меня выгнуться.
Будь он проклят за то, что заставляет говорить это вслух.
– Отсоси мне, – потребовал я каким-то неожиданно порнографическим тоном. Маркс дотянулся до моего твердого члена и направил его вниз, между бедер, к своему рту. Просунув подбородок чуть дальше, он слегка потянул меня к себе, но я всем телом рухнул на стекло, когда он поддел нижней губой головку, обвел языком, подразнил щелку и медленно всосал кончик.
– О боже, умоляю, пожалуйста, глубже.
Горячие губы соскользнули с члена, Маркс рывком развернул меня к себе, сильной рукой удерживая от спотыкания об комок одежды, валяющийся под ногами.
– Вот так, – сказал он, ласкаясь щекой к моему члену. – Хочу видеть твое лицо, когда ты будешь кончать.
Моя неловкость возрастала в геометрической прогрессии по мере понимания, что Джейкоб Маркс будет смотреть на меня, пока в его горло погружается мой член. Маркс был роскошен, просто-напросто великолепен. Красивейший мужчина, с которым я когда-либо был и о котором не мог даже мечтать. И все же мне было бы проще остаться распластанным в полуголом виде на этом чертовом окне, чем смотреть ему в глаза.
Зажмурившись, я сосредоточился на заданном им ритме, изысканной технике минета, и том, как он каждые несколько скольжений приоткрывает рот, заглатывая член целиком.
Вдруг мне послышался едва слышимый, отдаленный смех – может отдыхающие на озере туристы, а может и нет – и я распахнул глаза, чтобы оставаться с Марксом, зацепиться за настоящее, быть среди живых.
Я вцепился в его короткие волосы, из последних сил удерживаясь на ногах, а Маркс схватил меня за бедро и усилил напор.
Накатил оргазм, тело напряглось, балансируя на грани боли, бедра затряслись, и реальность взорвалась. Железные пальцы Маркса сжались, оставляя синяки на тазовых косточках.
Маркс медленно отодвинулся, напоследок длинно лизнув налитую кровью головку, пока я ошеломленно таращился на него сверху вниз. Он несколько секунд пристально всматривался мне в лицо, а потом снова прижался к члену губами. Я отступил на шаг, подавляя смущенный смешок.
– Прекрати, Маркс. Ты меня убиваешь.
Все еще полностью одетый, он откинулся назад, сев на пятки, и облизал губы.
– Почему бы тебе не называть меня Джейкобом? – предложил он.
========== Глава 10 ==========
Маркс – в смысле, Джейкоб – немного храпит. Кажется, я почувствовал облегчение, выяснив это. Будь он абсолютным совершенством, это наводило бы на подозрения.
Проснулся я около шести. И хотя можно было спокойно спать еще пару часов, меня удивило, насколько хорошо я успел выспаться. Я не проводил ночь в постели другого мужчины с тех пор, как…
Я окунулся в воспоминания восьмилетней давности. О профессоре университета, постоянно находящемся под кайфом – от марихуаны, не от «аураселя». Это произошло задолго до того, как начали производить «аурасель», и чтобы заглушить донимающие меня голоса, приходилось закидываться «нейрозамином» и догоняться «бинадрилом».
Восемь лет. Я ощутил себя стариком. Джейкоб что-то пробормотал во сне, словно его побеспокоило копошение под боком, а затем перевернулся на спину и с глубоким вздохом вытянулся во весь рост.
Глядя на роскошный профиль, я снова и снова напоминал себе, что действительно спал с ним, и что он сам был инициатором. Вероятно, я заслужил немного везения. Самое время.
Я принял душ и приготовил кофе как раз к моменту, когда Джейкоб вышел из спальни босиком и в одних синих клетчатых трусах.
– Семь часов, – щурясь, сказал он. – Ты сумасшедший?
– Меня два года лечили от шизофрении, пока до них наконец не дошло, что я в самом деле разговариваю с покойниками, – я хотел пошутить, но вышло немного раздраженно.
Джейкоб пристально посмотрел мне в глаза, вздохнул и налил себе кофе.
– Ну, ты уже не ребенок, запертый в казенном учреждении, – он сделал глоток, поморщился и насыпал в чашку несколько ложек сахара. – Ты полицейский. Можешь превышать скорость. Можешь носить оружие. И имеешь право указывать людям, что делать, и с их стороны чертовски разумным будет выполнять.
Может, так оно и есть. В мире этого большого, сильного мужчины с глубоким голосом и пронзительным взглядом, способным пришпилить человека к стене.
А я всего лишь разговариваю с мертвыми людьми.
Но Джейкоб смотрит на меня иначе. Для него «психи», как новые сверкающие игрушки, бесконечно увлекательные и будоражащие. Если ему и кажется нечестным, что он обладает только пятью чувствами, то это не сильно его расстраивает. Да и с чего бы, когда он может пользоваться услугами двух сертифицированных экстрасенсов и одного условно-полицейского с непонятным даром «си-но».
– Кто-то доложил Варвику, что я общался с Гутиеррез, – напомнил я, увидев, что он набирает номер Каролины.
– И?
– И он сказал, что подозревает меня в…
– Каролина? Привет. Давайте соберемся сегодня у меня, надо кое-что обмозговать. Нет, не надо ничего приносить. М-м, хм. Да, у меня есть кое-какие идеи, но проще рассказать при встрече. Точно. Увидимся.
Номером Лизы я обзавелся при знакомстве с ней в участке, и позвонив, убедил приехать к Джейкобу на такси. Она отнекивалась, утверждая, что без значка и пистолета пользы от нее будет немного, но я напомнил, что она была на месте убийства Блэквуда и видела жертву своими глазами. Сообщил, что у нас появилась парочка теорий, и их надо проверить. Закончив звонок, я посмотрел на Джейкоба. Он опять ухмылялся. Ну ладно, наверное, мне тоже было немного любопытно, как мы сможем использовать «си-но».
Девушки приехали к Джейкобу около полудня, и мы расселись вокруг стола, заставленного упаковками с китайской едой.
– Значит, ты играла в «си-но» большую часть своей жизни, – сказала Каролина, – но официальную подготовку не проходила. – Лиза кивнула. Думаю, Каролина ее пугала. Каролина и меня немного пугала, черт возьми. – Нам придется тщательно формулировать отчеты. Официально ты не участвуешь в этом расследовании, – она взглянула на меня. – Разве что, у тебя получится убедить сержанта Варвика…
– Ни малейшего шанса. Я думал, его удар хватит.
– Ясно. Тогда мы должны быть осторожны – все, что сообщит нам Лиза, не будет являться законно полученной информацией. И ее нельзя упоминать в рапорте. Если ее дар выведет на убийцу – замечательно. Но нам самим придется наскрести доказательства, убедительно указывающие на преступника, помимо игры в «си-но». Понятно?
– Каролина не может лгать, – сказал Джейкоб, подмигнув Лизе. – Обратная сторона ее дара.
Каролина проигнорировала слова Джейкоба и сверилась с записями в своем блокноте.
– Для начала проверка, – и начала задавать вопросы о текущих событиях и разных общеизвестных фактах, чтобы определить точки отсчета. – Лоуренс авеню ведет на северо-юг?
– Нет.
– У меня есть тетя с именем Мэйбл?
– Да.
– У Джейкоба когда-нибудь была собака?
– Нет.
Каролина взглянула на утвердительно кивнувшего Джейкоба.
– Бедняжка, – сказала она, дернув уголком губ. Джейкоб улыбнулся. Каролина снова обратилась к Лизе. – Я счастлива?
Лиза уставилась на нее.
– Ну?
– Я… Я не знаю.
– Слишком обобщенно, – сказала Каролина, делая пометку. – Мне нравится моя работа?
– Д-да.
– Просто не позволяй мне тебя нервировать, не волнуйся. Не всякий вопрос подразумевает однозначный ответ, «да» или «нет». Иногда верны оба. Иногда ни один из них. Бывают чересчур расплывчатые вопросы.
Мне подумалось, что из Каролины получился бы отличный пси-тренер. Она вела себя так бесстрастно, но было заметно, что при необходимости Каролина могла дать жару. Плюс, ей всегда было известно, когда кто-то лжет. Ну ладно, как раз это и пугало.
– Ладно. Теперь вопросы по расследованию. Ты понимаешь, что находишься здесь в неофициальном качестве.
– Да.
– Хорошо. Сосредоточься на убийце. Убийца – мужчина?
– Да.
Я вспомнил про анальное проникновение и покраснел. Лиза знала, что я был с Джейкобом. А Каролина? Джейкоб говорил, что рассказал ей о себе. Так что, скорее всего, она знала тоже, ведь если эта тема всплыла в разговоре, вряд ли Джейкобу удалось солгать. Я покраснел еще сильнее и отхлебнул пепси, спрятав лицо в огромной кружке.
– Он белый?
– Он… – Лиза отвела глаза, будто ища ответ у «си-но».
– Он латиноамериканец?
Лиза задумалась еще сильнее.
Каролина кое-что записала в блокнот и подняла глаза.
– Он метис?
– Нет, – у Лизы было лицо человека, удивившего самого себя. – Нет, не метис.
Каролина перебрала уйму рас: греки, ливанцы, египтяне, все, какие вспомнила, азиатские, и так далее.
Мы с Джейкобом подсказывали, но и наши догадки получали четкое «нет».
Через пятнадцать минут блуждания наугад, Каролина подняла руку.
– Двигаемся дальше, – сказала она. – Если будем продолжать в таком непродуктивном ключе, Лиза просто устанет. Она помощник, а не подозреваемая.
– Неофициальный, – сказал Джейкоб.
– Неофициальный, – Каролина повернулась к Лизе и сложила руки на коленях. – Давай пройдемся по его послужному списку. Он убил более двух жертв?
– Да.
– Больше двух в этом городе?
– Нет.
– Он собирается убить снова?
– Думаю, да.
– Слишком расплывчато, – сказал я. – Может, он сумасшедший и даже не понимает, что убивает их.
– Ага, – сказал Джейкоб, – настолько сексуален, что жертвы погибают, прикоснувшись к его члену.
Я почувствовал, что мое лицо стало таким красным, что мне пришлось спрятаться за салфетку, а вдруг Лиза побледнела.
– Да, – сказала она.
– Да ты шутишь, – сказал Джейкоб. – Да?
– Тут творится какая-то чертовщина, – пробурчала себе под нос Каролина и торопливо черканула еще несколько слов.
– Да, – сказала Лиза, и я вздрогнул.
========== Глава 11 ==========
Включив никому не интересные новости, мы немного передохнули, а после Каролина и Джейкоб снова принялись допрашивать Лизу. Она начала заметно уставать, но будучи девушкой упертой, была готова продолжать хоть всю ночь.
Маркс рассудил, что раз уж невозможно опознать убийцу по рассказам свидетелей, надо просто взглянуть на него самим. Круг вопросов сузился с «Он в этом городе?» до «Он на востоке?…», «Он на севере?..», «Он в этом квартале?», «Он в этом здании?», «Он в этой квартире?».
Думаю, Лиза сама удивилась мощи «си-но», проявившейся в руках двух людей, без устали задававших вопросы.
– Он живет в этой квартире? – спросила Каролина.
– Нет.
– Он один?
– Нет.
Джейкоб встал.
– Думаю, надо нанести визит этому Казанове. Немедленно. Ты ступай домой, – велел он Лизе. – Ты без оружия и удостоверения, поэтому для тебя так будет безопаснее, – он повернулся ко мне. – Ты едешь с нами?
Мне снова представилось, что я еду на заднем сидении машины, словно маленький ребенок.
– Я… Э… Возьму свою машину.
Каролина убедилась, что я верно записал адрес, и кивнула.
– Поехали, – сказал Джейкоб, и мы выдвинулись.
Я выключил «Магеллан» и повел машину сам. Мы снова направились в северную часть Города мальчиков, к дому в двух кварталах от музыкального магазина, где работал продавец, с которым у меня когда-то было свидание. Мне хотелось, чтобы рядом был Морис. Или Лиза. Или даже сидеть на том чертовом заднем сидении. Я все-таки включил «Магеллан», просто чтобы у меня была хоть какая-то компания. Хотя приятный голос с британским акцентом молчал, пока я не достиг границы места назначения.
Я занял место отъехавшего от дома внедорожника и, осмотревшись, заметил Джейкоба, припарковавшего машину на противоположной стороне улицы. Мы встретились у входа. К моему сожалению, ворота во двор оказались заперты, но Джейкоб поддел что-то с краю перочинным ножом, и они с треском открылись. Мы строем пересекли двор по направлению к крайнему правому подъезду, и Джейкоб осмотрел список квартир, подсвечивая его фонариком.
– Вот он, – сказал он, ткнув пальцем в имя «Дж. Барлоу». – Надо, чтобы кто-то из соседей впустил нас.
Каролина подняла голову и взглянула на светящиеся окна.
– От нее трудно спрятаться, – объяснил Джейкоб. – Люди не понимают, что бояться стоит ее, а не меня.
– Очень смешно, – холодно сказала Каролина, нажимая кнопку. Женский голос произнес «кто там». – Полиция, мэм. Пожалуйста, откройте дверь.
Из динамиков послышался треск и обрывки фразы: «… бззз… явились, наконец… вызывали…», а затем дверной замок щелкнул. Из распахнувшейся двери хлынула тяжелая, громыхающая музыка.
Мы стремительно взбежали на второй этаж и замерли. В одной из квартир так громко гремела музыка, что вибрация чувствовалась через подошву ботинок. Каролина махнула мне рукой, и я наклонился, чтобы она могла говорить мне на ухо, но подозреваемый вряд ли что-нибудь мог услышать, даже кричи она в голос.
– Громкая музыка, как в случае с первой жертвой.
И как мы догадывались, возможно, и в случае со второй жертвой. Вторая половина дуплекса, где жил Райан Карсон, в те выходные пустовала. И поэтому его тело было обнаружено не сразу.
Джейкоб хмуро осмотрел двери квартир, на которых отсутствовали номера. Мы искали квартиру 2а. И теперь у нас было три двери на выбор.
«А» – это крайняя правая или крайняя левая? Я прикоснулся к одной двери, потом к другой, но за ними обеими громыхала музыка. Джейкоб жестом велел Каролине идти со мной, затем вытащил оружие и подошел к самой левой – наиболее подходящей, на мой взгляд, если тут использовалось западное направление письма – слева направо.
Разумеется, самая правая дверь располагалась ближе всего к лестнице, и могла бы быть первой по направлению движения. Я достал свой пистолет, жалея, что со мной нет Мориса. Он был не особо шустрым, но очень метким.
Джейкоб взялся за дверную ручку и взглянул на меня, чтобы убедиться, что я делаю тоже самое. Я тоже прикоснулся к ручке на двери и даже через нее почувствовал вибрацию. Джейкоб кивнул, и мы одновременно попытались открыть двери. Моя открылась, и времени оглянуться и посмотреть, открылась ли его, не осталось.
Я прижал пистолет к бедру, прикрывая его телом. Необходимости кричать «Полиция! Стоять на месте!» не было, поскольку мы, вроде как, прибыли на вызов по жалобе на шум, но от перспективы встречи лицом к лицу с таинственным человеком по спине толпами ползали мурашки.
Каролина, держа свое оружие дулом в пол, медленно обходила помещение по правой стороне, куда обычно хожу я, поэтому мне пришлось свернуть налево. Проходя мимо музыкального центра, я отметил, что грохочет именно он. Фотографии в рамках попадали на пол. Я сглотнул. Мне повезло выбрать ту самую дверь, я просто счастливчик.
Дико хотелось вырубить чертову музыку. От характерной долбежки технопопа начала трещать голова. Хорошо хоть звук заглушал наше вторжение, давая шанс застать преступника врасплох.
Каролина нырнула за дверь, затем вышла и просигналила, что там пусто. Мы пересекли скудно обставленную столовую. Я заглянул в кухню – пусто. Она проверила ванную комнату. Оставалась всего одна комната, в конце коридора, где из-за приоткрытой двери лился желтый свет.
Каролина поймала мой взгляд и кивнула. Спальня. Я тоже кивнул, и мы вместе ворвались в комнату, держа оружие наготове.
Это было похоже на плохое порно, в эпицентре которого оказался я.
Дюжина горящих свечей кольцом окружала кровать, наполняя комнату теплым, уютным светом. Пара на кровати трахалась и целовалась, мышцы на ягодицах того, кто был сверху, сокращались при каждой фрикции. Под ним лежал определенно выдохшийся загорелый парень, с задранными на плечи любовника ногами. Мужик сверху был мускулистым, татуированным, с взлохмаченными желтыми волосами, как у глэм-рокеров начала семидесятых.
Каролина отступила на шаг, а я продолжал пялиться. Татуировки выглядели очень странно, цветные, с завитками, они словно колебались от каждого движения тела, непрерывно перемещались, лаская и вонзаясь в плоть.
Он не мог услышать нас из-за музыки. И видеть не мог, потому что его глаза были закрыты. И все таки я мог с уверенностью сказать, ему известно о нашем присутствии. Прервав поцелуй, он повернул голову, словно хотел взглянуть в нашу сторону, и в этот самый момент я отчетливо понял – это и есть убийца.
Что-то тянулось от его рта ко рту его любовника. Что-то густое, вязкое и тонкое посередине, как будто загорелый парень был до краев наполнен сиропом, а татуированный высасывал его. Блестящая и склизкая нить затрепетала и, истончившись в центре, лопнула.
Само собой, все это заняло какую-то наносекунду. Но я уверен в том, что видел. Когда студенистый кошмар оторвался от парня на кровати, стало видно лицо, вытянутое человеческое лицо. Выглядящее так, будто человек кричит.
Я с отвращением отшатнулся, увидев эту мерзость, но Каролина оказалась рядом с пистолетом, направленным на татуированного парня.
– Замри, – рявкнула она, музыка почти заглушила ее крик. – Полиция!
Он поднял голову и смерил Каролину презрительным взглядом, а затем снова посмотрел на меня, словно заглянув внутрь. И открыл рот.
Мне совсем не хотелось знать, что у него там может быть. Я попытался отвернуться, но силы покинули меня. Не получалось даже просто отвести глаза. Я бы предпочел смотреть куда угодно, но не в его тошнотворную пасть. Но она притягивала взгляд, открываясь шире и шире.
Мне показалось, что он рисуется передо мной. Показывая, что внутри него ничего нет, абсолютный вакуум. Черная дыра на месте зубов, языка и горла. Темнота и безликость, напоминающая плохо отретушированную фотографию. Пустота еще никогда не была такой пугающей.
И тут он закричал.
Пожалуй, это наиболее подходящее слово для того, что я услышал. Череда пронзительных, диссонирующих звуков, больше напоминающих визг экстренно тормозящего поезда. Невыносимо громкий звук, намного громче грохочущей музыки, громкий настолько, что меня затошнило, и я шарахнулся, пытаясь заткнуть уши.
Я увидел, как совсем рядом разлетелось зеркало на дверце платяного шкафа, и только потом услышал звон. Восхитительное зрелище, похожее на снегопад. Тысячи сверкающих осколков дождем осыпались возле меня.
А затем лопнуло оконное стекло, полупрозрачные шторы взметнуло взрывной волной, как будто штормовой ветер ворвался в комнату, и они плыли в его потоке.
Парень с пустотой внутри начал вытягиваться, очень быстро, пока не стал похож больше на эластичный жгут, чем на человека. А потом выскочил в окно и исчез прежде, чем я смог отследить его движения.
Грохот музыки по-прежнему долбился в подошвы, но я понял, что ничего не слышу. В ушах до сих пор звенело от металлического скрежета, которым меня оглушил убийца, прежде чем испариться.
Каролина стояла рядом и дергала меня за рукав пиджака, но я был в слишком глубоком ступоре, чтобы сообразить, что ей надо.
Каролина пропала, и вскоре музыка перестала греметь, но контузившая меня звуковая волна что-то сотворила со слухом. А потом появился Джейкоб, яростно трясущий меня за плечи.
– Вик, – я не услышал, а скорее понял по движению губ. – Вик.
Я пытался сфокусироваться на нем. Кажется, он причинял боль, стискивая мои плечи слишком сильно, но мне было плевать. Каролина потянула Джейкоба к кровати, и он наконец отпустил меня, прислонив к шкафу. И я остался стоять посреди моря зеркальных осколков.
========== Глава 12 ==========
К тому времени, когда я смог достаточно связно поговорить с Джейкобом, солнце уже взошло. Парамедики сказали, что у меня был шок. Все время до приезда парамедиков Маркс делал искусственное дыхание и непрямой массаж сердца загорелому парню, Джеймсу Барлоу, но это его не спасло. Джеймс стал третьей жертвой, по крайней мере, в нашем городе.
Мы торчали во дворе дома Барлоу, чтобы не мешаться под ногами техников и следователей, которыми кишело место преступления.
– Я ничего не слышала из-за этой музыки, – сказала Каролина. – Но Вик держался за голову так, будто она вот-вот расколется надвое.
– Ладно, – сказал Джейкоб, доставая блокнот. – Итак, что ты видела?
– Ну, – сказала Каролина, – мужчин… Вместе. Половое сношение. И мужчина, хм… Ну, убийца, посмотрел на нас и открыл рот, как будто зевал. А потом зеркало и окно разбились, и он исчез.
Джейкоб торопливо записывал.
– Хорошо. А как выглядел убийца?
– Белый. Около сорока пяти лет. Короткие волосы с проседью. Карие глаза.
– Ничего общего с другими описаниями, – нахмурился Джейкоб и повернулся ко мне. – Для тебя он выглядел так же?
Я отрицательно мотнул головой.
– Тридцать или чуть меньше. Татуировки, – я почувствовал, что краснею. – Вообще-то, я подумал, что он похож на молодого Дэвида Боуи.
– Джордж Клуни, – сказала Каролина, отвернувшись.
Джейкоб, прищурившись, посмотрел на Каролину.
– Тебе нравится Джордж Клуни?
Каролина покосилась на Джейкоба, как на сволочь, задающую неприличные вопросы.
– Хватит издеваться.
– Я не издеваюсь. У меня появилась теория, а солгать на прямой вопрос ты не сможешь. Ну так что, нравится?
– Я считаю его привлекательным, да.
Джейкоб взглянул на меня.
– Фанат Дэвида Боуи? – он, конечно, спрашивал не из пустого любопытства, но все же есть вещи слишком личные, чтобы обнародовать тот факт, что Боуи был самой
любимой фантазией для мастурбации, пока в моей жизни не появились парни из плоти и крови, готовые к экспертиментам.
Я хотел сказать какую-нибудь ехидную гадость, но решил, раз уж Каролина смогла признаться в своем увлечении, то и я могу признаться в своем.
– Точно, как и она, – поддакнул я.
Хорошо, что Джейкоб оказал мне любезность и не стал проверять правдивость моих слов Каролиной.
– Значит, для каждого смотрящего на него человека убийца выглядит по-разному. Он размыкает нейрологические цепи свидетеля, показывая образ наиболее привлекательного для него или нее человека.
– И большинство видит человека одной с ними этнической принадлежности, – рассудила Каролина. – Но разных возрастов, с разными отличительными чертами. Насчет его привлекательности мы свидетелей не спрашивали. Но это может оказаться перспективным направлением для дальнейших допросов.
– Мы занимаемся этим уже больше суток подряд, – Джейкоб подавил зевок. – Предлагаю немного поспать и собраться в двенадцатом участке к двум часам. Всех устраивает?
Не успел я согласиться, а Каролина уже одолела полпути к своей машине. Стоило мне двинуться вслед за ней, и Джейкоб загородил мне дорогу.
– Останься у меня, – сказал он так тихо, что я почти не расслышал из-за остаточного звона в ушах. А может, это был просто выверт моего мозга.
Облегчение затопило меня, но тут же схлынуло, когда я осознал, что на самом деле не хочу, чтобы Джейкоб видел меня таким – напуганным каким-то сумасшедшим убийцей, замаскированным под Дэвида Боуи, высасывающим души из мужчин во время секса. Потому что это единственное, чем могла быть та густая субстанция. Душой.
Убийца забрал уже слишком много к моменту нашего прибытия, и теперь Джеймс Барлоу был на пути к коронеру.
– Мне надо сменить одежду, – сказал я, проскальзывая мимо Джейкоба, пытаясь вспомнить, где оставил машину.
Джейкоб догнал меня парой широких шагов.
– Тогда отдохни у себя, а потом приезжай. Ты и правда не очень хорошо выглядишь.
Я не стал сообщать, что мне вообще-то надо купить пиджак, потому как за последние два дня заляпал все те оба, которые у меня есть. Чертов полицейский дресс-код.
Я нашел место, где припарковался, и мы направились туда.
– В два часа, – сказал я ему, сел в машину и захлопнул дверь.
Он стоял возле машины, пока утренний поток пригородных автомобилей проносился позади него. Не могу сказать, что он выглядел задетым, но его обычной самоуверенной улыбки не было и в помине.
Я втиснулся в этот поток и показал средний палец какому-то козлу, просигналившему мне. Мне хотелось бы остаться с Джейкобом. Вообще-то, я был несколько потрясен уже тем, что он предложил это. Но я чувствовал, что недавно увиденное каким-то образом запачкало меня и уничтожило львиную долю веселья от игр с моим талантом. И если об этом догадается Джейкоб, то из жутковатого и забавного я превращусь в забытое прошлое, от которого бросает в дрожь.
Я потратил добрых двадцать минут, добираясь до «СейверПлюс», лишь для того, чтобы узнать, что он открывается только в десять, а было без малого девять утра. Не имея в запасе лишнего часа, я отправился домой и принял душ. Хотелось бы сказать, что это был долгий душ, но для этого не было времени.
А затем я повалился на кровать и закрыл глаза. Я немного боялся снова увидеть этот черный пустой рот, никуда не ведущую дыру. Но я сумел вызвать образы озерного горизонта и всякого такого, чтобы держать свой страх на привязи.
Звенеть в ушах стало по-другому. Я снова поднялся и поковырял в них ватными палочками, но это ничего не изменило. Нарыл в недрах тумбочки пару затычек для ушей и воспользовался ими. Звон понизился на тон, но, кажется, стал еще интенсивней. В конце концов, я включил радио, отчаянно разыскивая что-нибудь кроме глупого утреннего стеба ди-джеев. Нашел испаноязычную станцию, немного оживленную и бодрую, которая сперва показалась приличной. А потом включили рекламу, и получился такой диссонанс, что меня чуть не сдуло с кровати.
В результате я докрутил ручку настройки до того, что в эфир пробивался только искаженный шум, поэтому закинулся «Сиконалом» и вырубился.
*
Я проверил голосовые сообщения на телефоне. Было только два и оба от Джейкоба. В половине третьего: «Вик, твоя помощь очень бы пригодилась при составлении отчета, но если ты не сможешь сделать этого до завтрашнего утра – ничего страшного. Спишем все на шок. Я сообщил обоим нашим сержантам, что так сказали парамедики. Нам надо покопаться в архивах, чтобы разобраться, что это за штука, как заявила Каролина. Перезвони мне». И оставил свой домашний номер.
И еще одно в девять: «Это я. Слушай, надеюсь, что не переступил черту сегодня утром. Мне просто надо знать, что с тобой все в порядке. Позвони мне».
Я решил, что не стоит будить Джейкоба только за тем, чтобы сообщить, что проспал. Так что отправил ему смс: «ИЗВ Я НЕ СЛЫШАЛ, БЫЛО В ПОРЯДКЕ». Не мешало бы исправить «было» на «мы», но мне было слишком лень жать на кнопки. Пару секунд я погадал, не открыт ли в два часа ночи «СэйверПлюс», но решил, что это со мной от не прошедшего шока. В ушах еще стоял звон, но не сильный, и я включил в гостиной белый девятидюймовый телевизор, чтобы заглушить его. Информационные ролики.
Помимо очевидного беспокойства в голосе Джейкоба, ко мне прилепилась мысль о том, что он и Каролина думают, что смогут дать название той штуковине, этому соблазняющему пожирателю душ с бесконечной пустотой внутри. А если им удастся? Что если действительно подобная сущность уже была известна раньше, и что если существовал некий способ или заклинание, которыми мы смогли бы остановить ее?
За каждой квартирой в моем доме был закреплен шкафчик в подвале, позади стиральных машин-автоматов. В моем хранились учебники из Адского лагеря. Я решил, что однажды они пригодятся, но не хотел их видеть в моем жизненном пространстве двадцать четыре часа в сутки из-за зла, которое у меня ассоциировалось с ними.
Я откопал в ящике с кухонным хламом ключ от подвала, и мне пришло на ум, что надо бы отмыть маринаре со своего нового пиджака. Все-таки он был из «СэйверПлюс». Вдруг он пошит из неразрушимого, подходящего для автоматической стирки полиэстера. Я проверил этикетку. Полушерсть. Только для сухой чистки. Мне стало интересно, насколько плохо скажется на нем машинная стирка. А потом понял, что поскольку у меня все равно нет утюга, то даже и пробовать не стоит.
Я чувствовал себя голым, рискнув спуститься в подвал без барахла для стирки, за которым мог бы спрятаться. Узкие, темные лестницы были намного страшнее в три часа ночи, чем я мог себе представить.
Я крался в подвал, стараясь не потревожить других жильцов здания. Та часть, где находились печь и бойлеры, была отгорожена совсем новыми гипсокартонными стенками, но остальные стены были из неприятных, старых известняковых плит со швами из крошащегося раствора и зеленоватой плесени. Голая лампочка на семьдесят пять ватт освещала скудные пару дюймов у меня над головой, а балки недостроенного деревянного пола были такими темными, что казались пожирающими свет. Словно пасть того самого существа, о котором мне не хотелось вспоминать, пока не окажусь целым и невредимым в своей белой квартире со всеми включенными светильниками.
Справа от меня раздался булькающий звук, и мой взгляд метнулся вниз. Отшатнувшись, я подумал «Крыса!». Но то, что привлекло мое внимание, было едва различимыми, светящимися голубоватыми полосками, и мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть их на темном бетонном полу.
А потом они слились в одно пятно. В призрачного ребенка, размахивающего кулачками, со все еще болтающейся пуповиной.
Господи. Кто-то бросил новорожденного умирать здесь. Возможно, это случилось месяц, а, возможно, и полвека назад. Мне было все равно. Человечество – полный отстой. Будь у меня в руке пузырек с «аураселем», я бы опустошил его полностью, в надежде, что больше никогда не увижу еще хотя бы одного чертового призрака.
Я перешагнул через призрачного малыша и отпер свой шкафчик, чувствуя слишком огромное отвращение, чтобы продолжать сохранять тишину. Позволив металлической двери с лязгом распахнуться, я вытащил старую нейлоновую спортивную сумку.
Как много раз я переступал через этого проклятого ребенка, ни разу его не заметив? Возможно, он умер где-то около 3 часов ночи, и в это время его присутствие ощущается сильнее всего. Черт возьми. С этого момента я собирался пользоваться исключительно услугами прачечной.
Я потопал обратно на первый этаж. Дверь на лестничной площадке распахнулась, и парень в халате высунулся посмотреть, что издает весь этот шум. Он сделал шаг мне навстречу, но потом передумал и захлопнул свою дверь. Наверное, я выглядел очень злым.
Вернувшись в свою квартиру, я включил каждую чертову лампочку и оставил работающим телевизор, переключив на программу, которая не транслировала ничего, кроме статического белого шума.
Я никогда не был заучкой и не уделял особо много внимания тому, чему меня пытались научить в Адском лагере, если после этого мне не требовалась неотложная помощь. И ничего не доводил до конца, за исключением фармацевтики. Но я запомнил достаточно, и если бы подняпрягся, то вспомнил бы, что среди моих записей есть раздел о паранормальных сущностях.
Вампиры были первой вещью пришедшей на ум, и две главные категории, которые я нашел – кровавые фетишисты и психические вампиры. Но учитывая, что на всех местах преступлений крови не было, возможно наш убийца был психическим вампиром, и та штука, тянущаяся между ним и жертвой – была неким подобием эктоплазмы. Я продолжил эту мысль дальше: вампир был харизматичным и обольстительным, и если он или она истощал жертву достаточно долго, то выпитый человек в конечном итоге слабел и умирал.
