Текст книги "Армагеддон. Омнибус (ЛП)"

Автор книги: Джонатан Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 41 страниц)

Третья глава
Последний бой
Наши дни…

Звуки битвы необычным эхом отражались от коры хинных деревьев экваториальных джунглей.

Брат-апотекарий Кольбер из батальной роты Герхарда прицелился из болт-пистолета в голову мчавшегося на него дикого орка. Храмовник почувствовал отдачу через латную перчатку, и увидел, как зелёнокожего резко отбросило назад, словно дёрнули за толстую цепь – взрыв разрушил переднюю часть толстого черепа, а маленький мозг превратил в жижу.

Но на место одного павшего ксеноса вставали три нечестивых инопланетных подонка, стремившихся снискать славу у своих жестоких богов. Да, применительно к ордам зелёнокожих истинна старая поговорка “кто силён – тот и прав”. И неважно, к какому подвиду они относятся: к кланам или тем, кого в Магос Биологис называют дикими орками.

На миг задумавшись, но продолжая противостоять неослабевающему натиску, Кольбер решил, что, пожалуй, все орки дикари, если сравнивать их с цивилизованным человечеством. И тем более, если сравнивать их с благородными и величественными Адептус Астартес.

Вокруг апотекария в самом сердце битвы неожиданно образовалась сфера спокойствия, как бывает в центре бури. Он почувствовал себя странно, он словно оцепенел и как будто со стороны наблюдал за бушевавшим вокруг сражением. Но рыцарь в полной мере воспользовался сложившейся ситуацией и осмотрелся.

Их окружали беспроглядные густые джунгли. Роту заставили дать последний бой на поляне посреди бесконечных тропических экваториальных лесов. Деревьев было очень много, и они стремились захватить всё свободное пространство, как если бы страдали клаустрофобией.

По-видимому, поляна появилась уже давно, когда древнее гигантское дерево сгнило и рухнуло, повалив ещё несколько собратьев, и земля нежданно-негаданно оказалась открыта подёрнутым охряными нефтехимическими облаками загрязнённым небесам и неумолимо яркому солнцу Армагеддона. Но даже сейчас высокие обвитые лианами исполины грозили закрыть небо и окутать землю покровом темноты.

Правда сочные стволы цикад уже успели воспользоваться исчезновением крадущего у них солнечный свет навеса и росли по всей поляне, вынудив космических десантников сражаться с орками в густом подлеске.

Во время боя Кольбер отдалился от товарищей. Сейчас он пробивался назад на поляну, чтобы соединиться с остальными воинами роты, и остановился, когда увидел лежавшего в кустах папоротника Храмовника. Это был брат Каслон. Орк секачом отрубил ему руку, и даже улучшенной физиологии космического десантника не удавалось свернуть кровь в ужасной ране.

– Не волнуйся, брат, – произнёс апотекарий, наклонившись, чтобы помочь. – В нартециуме есть чем остановить кровь.

– Нет… нет времени, – задыхаясь, ответил Каслон, пока его организм пытался справиться с последствиями болевого шока.

– Без моей помощи ты умрёшь, брат, – прямо и успокаивающе сказал Кольбер.

– Пусть я умру здесь, брат-апотекарий, – с трудом прошептал раненый. – Главное забери моё геносемя. Верни его ордену. И я никогда полностью не умру.

Кольбер склонил голову. Он вдруг почувствовал огромную усталость. Он приходил в отчаяние, когда был вынужден оставлять трупы Храмовников, не исполнив свой долг. Потому что это означало потерю бесценного геносемени ордена.

Храбрый брат прав. И как только он потерял сознание, апотекарий удалил то, что сделало Каслона космическим десантником, и поместил драгоценные органы в нартециум.

Когда Солемнский крестовый поход достиг системы Армагеддон и пробился на орбиту осаждённой планеты, рота Герхарда и дом маршала приступили к абордажным операциям бесчисленных орочьих скал, окруживших разорённый войной мир. Храмовники роты Адлара выполняли задание в засушливых загрязнённых пустынях Армагеддона Секунд, к юго-востоку от улья Тартар и цитадели Клейна. Они проверяли информацию о том, что в этом районе видели знамя с орком со шрамом. Также они получили воодушевляющее видение, ниспосланное самим Императором праведному боевому брату Ансгару, которого провозгласили чемпионом Императора.

Ансгар утверждал, что сразился в рукопашную с вожаком Кровавых Шрамов – мерзким ксеносом Моркруллом Гримскаром. Этот орк повелевал армией зелёнокожих, и в жестокости и силе уступал только командующему всем вторжением на Армагеддон Великому Зверю Газкуллу Маг Урук Траке. И хотя чемпион не убил Гримскара – противников отбросило друг от друга во время агонии чудовищной военной машины, внутри которой они сражались – Ансгар сумел смертельно ранить вожака.

В конечном счёте, орк со шрамом в любом случае погиб: никто не мог пережить ядерную бурю, поглотившую вулканическую кальдеру и фабрику гаргантов. Праведный брат же спасся только благодаря милости Императора и примарха.

После смерти вожака Кровавые Шрамы погрязли в междоусобицах. Разные толпы, входившие в племя и объединённые только ужасающей мощью такого могучего и сильного лидера как Моркрулл Гримскар, скатились до взаимной вражды и стычек. Создалось впечатление, что они и сами вполне успешно истребляют друг друга, заканчивая то, что начали Чёрные Храмовники.

Но достаточно быстро стало очевидно, что часть отрядов Кровавого Шрама продолжает принимать активное участие в войне на Армагеддоне. Несколько сильных орков из орды Гримскара объявили себя вожаками и сражались друг с другом и имперцами, чтобы доказать своё превосходство.

Да и флагман Моркрулла, огромный космический скиталец “Кром Круах” всё ещё действовал в непосредственной близости от планеты. А “Божественной Ярости” пока не удавалось пробиться сквозь кордон защищавших его судов зелёнокожих. Также ксеносы контролировали обломки орбитальных платформ и космических станций, уничтоженных ими в первые дни Третьей войны. Похоже, племя Кровавого Шрама не падёт так легко как казалось на первый взгляд. Это не одно и то же, как отрубить голову и наблюдать за умирающим телом.

И даже когда зелёнокожие, следовавшие за знаменем с орком со шрамом, будут стёрты с лика Армагеддона и уничтожены все следы их присутствия в системе, останутся огромные орды других племён, объединённые под началом вожака и превосходного тактика Газкулла Траки.

Святые воины Солемнского крестового похода не остановятся, пока не повергнут всех тварей, которые осквернили Армагеддон, Чёрных Храмовников и Империум Человечества. Эта кампания станет для них последней. Флот терял корабли, рыцарей становилось всё меньше, как и геносемени, и они не переживут столь грандиозный конфликт, защищая важнейший мир по производству оружия. Шла одна из самых тотальных войн, которые вёл Империум за последние пятьсот лет сорок первого тысячелетия.

А затем маршалу Бранту и космическим десантникам Солемнского крестового похода стала поступать информация, что орков Кровавого Шрама заметили в южных экваториальных джунглях. Что там делали бывшие приспешники Гримскара – ведь как известно тропические леса стали территорией диких орков после неудачного нападения Газкулла пятидесятилетней давности – оставалось только гадать. Тем более старых врагов обнаружили в нескольких тысячах километрах от того места, где их в последний раз видели на поверхности планеты.

Во время опустошительной миссии роты Адлара в загрязнённых пепельных пустошах против подвластных Гримскару орков стало ясно, что ксеносы Кровавого Шрама генетически предрасположены к конструированию огромных военных машин – оружию массового уничтожения, созданному по образу и подобию их жестоких богов. Поэтому они и использовали крепость-астероид в атаке на Солемн и обустроили покинутый скиталец, ставший флагманом орд Моркрулла. Никто из космических десантников даже предположить не мог, что понадобилось Кровавым Шрамам во влажных дебрях джунглей.

Но Брант не собирался упускать возможность навсегда избавить Армагеддон от прихвостней Гримскара. Он продолжил командовать Братьями меча, собираясь полностью уничтожить “Кром Круах”, но приказал роте Герхарда проверить слухи о присутствии Кровавых Шрамов в душных тропических лесах, которые разделяли главный континент планеты на Прайм и Секунд.

После абордажа скалы зелёнокожих “Зуб Горка” в батальной роте осталось всего двадцать три воина, но каждый из них более чем достойно противостоял диким оркам, хотя и казалось, что атаковавшая орда бесконечна. Похоже, джунгли идеально подходили для размножения орочьих спор.

Космических десантников со всех сторон окружала зелёная растительность и опять же со всех сторон их атаковали ксеносы. Облачённые в обрезки кож и шкуры животных и раскрашенные примитивными боевыми символами они размахивали громоздкими пистолетами и топорами с тяжёлыми лезвиями. Некоторые из диких тварей даже несли стик-бомбы и другое тяжёлое оружие. Видимо даже в джунглях они оставались мародёрами.

Высокое воинское умение Храмовников снимало кровавую жатву среди атакующих, но натиск ксеносов не ослабевал. Кольбер подумал о том, что их словно гонит сюда кто-то, кого воины Герхарда ещё не видели.

Дикие орки медленно, но неуклонно и неумолимо, уничтожали доблестных рыцарей, хотя ни один из них не собирался признать этот факт. Потому что даже подумать так всё равно, что смириться с поражением и бежать. Чёрные Храмовники Солемнского крестового похода никогда не пойдут на такое, особенно после того, что Моркрулл Гримскар и его богохульное племя сделали с планетой ордена. На каждого павшего космического десантника кастеляна Герхарда приходилось десять убитых орков.

Разумом Кольбер понимал, что если Император не ниспошлёт чудо – эта битва станет последней для батальной роты. И хотя он мысленно обругал себя за утрату веры, в глубине души он оставался прагматиком. Вероятность чуда невелика. По расчётам технодесантника Торрека ближайшая имперская база “Цербера” находилась более чем в ста километрах.

Передатчики ближнего радиуса ещё действовали, но по какой-то причине они не могли отправить сообщение Солемнскому флоту на орбите в сотне километров над ними. То, что дикие орки обладали чем-то настолько сложным – и без сомнений требующим огромное количество энергии, раз оно способно заглушить сигнальные устройства космических десантников – было просто невероятно.

Авточувства засекли быстрое движение наверху, и брат Барух навёл тяжёлый болтер на пару зелёнокожих, которые прыжками передвигались сквозь навес джунглей. Крупнокалиберные снаряды пробили большие дыры в широких листьях, заполнив воздух липким и сочным туманом. Сквозь изумрудную дымку Кольбер увидел, как несколько болтов попали в одного из прыгавших ксеносов, оторвав крепкую мускулистую руку и разворотив брюхо. Полёт зелёнокожего резко оборвался, тварь свалилась с лианы и рухнула на землю в густой подлесок.

Второй орк получил сквозное ранение в бедро, но прежде чем тяжёлый болтер Баруха завершил начатое и добил ксеноса, тот оказался прямо перед апотекарием. На шее ублюдка покачивалось ожерелье из зубов. Кольбера в белой броне было легче заметить, чем остальных воинов. Их покрашенные в два цвета доспехи давали хоть какую-то маскировку среди тёмной растительности.

Апотекарий и ощутил и услышал, как похожее на мачете оружие лязгнуло по наплечнику. Он пошатнулся от удара и воззвал к Богу-Императору. Ксенос не уступал рыцарю ростом, и вполне возможно был даже тяжелее космического десантника в броне.

Но сейчас уже орк потерял равновесие, когда инерция атаки заставила его сильнее опереться на раненую ногу, Храмовник же успел восстановиться. Астартес нанёс мощный удар правой рукой, вонзив наконечник редуктора в глаз, он лопнул, и космического десантника забрызгало мозгами зелёнокожего. Существо дёрнулось, уродливая морда застыла рычащей гримасой, свет потух в маленьких глазках, и тварь рухнула к ногам апотекария.

Вокс-частота гудела, рыцари выкрикивали клятвы и молитвы, сражаясь с врагами, проклиная ксеносов божественным гневом триумвирата: Бога-Императора, примарха Дорна и лорда Сигизмунда. Одни пытались перегруппироваться. Другие связаться с кастеляном Герхардом. Брат Дарк резким голосом произнёс, что видел, как командующий пал.

Все сражались с врагами лицом к лицу. Именно так, как и любили Чёрные Храмовники. Казалось невозможным, что столь примитивные формы жизни могут оказать хоть какое-то значимое сопротивление гордым воинам Адептус Астартес, не говоря уже о победе над ними. Такая мысль была просто невероятной.

За минувшие с момента нападения Гримскара на Солемн двенадцать лет крестоносцы Бранта несколько раз сражались с орками и, в конечном счёте, всегда побеждали. Но на охваченном войной Армагеддоне больше ничто не выглядело невозможным.

Кто знает, почему именно здесь и сейчас зелёнокожие атаковали с такой же силой, как и в тёмный день двенадцать лет назад? Человеческий разум не может постичь ход мыслей ксеносов, как невозможно смотреть на бесконечные заливы Моря Душ и не сойти с ума. Он непостижим даже для всевидящего божественного взора Императора. И как могли нечестивые орки повергнуть кастеляна Герхарда, который уже двадцать лет возглавлял роту, начиная с карательного рейда против пиратов эльдар на Н’твус Сьюне?

Но Герхард от имени примарха, кровь которого текла в венах, как у посвящённых, так и у неофитов, проревел в буре статических помех приказы, доказав, что слухи о его смерти сильно преувеличены.

Кольбер оглянулся. На стволе обросшего мхом и лианами дерева стоял, возвышаясь над остальными космическими десантниками, их командующий – лорд Герхард. Чёрно-белая силовая броня кастеляна была заляпана кровью ксеносов и слизистой измельчённой био-грибковой плотью. На рельефном кресте Храмовников на нагруднике виднелись вмятины от очереди из крупнокалиберного оружия.

Несмотря на то, что воздух вокруг него пронзали вспышки огня, и случайные пули рикошетили от древнего керамитового доспеха, кастелян понял, что настало время последнего боя роты против зелёнокожей угрозы и что гораздо важнее, он понял, что лучше сплотить рыцарей для последней отчаянной защиты, чем пытаться тонко маневрировать. Время манёвров прошло. Они обречены, все они обречены, но они могут дорого продать свои жизни.

– Воины Солемна! – зазвенел его голос в воксе. – Мы не должны страшиться зелёнокожей мерзости. Разве могут наши усилия оказаться напрасными, если мы избранные Императора и Его самые набожные слуги? Воины Адептус Астартес – вот истинное воплощение страха! Разве не сказал наш благородный предок Рогал Дорн, что сто космических десантников стоят тысячи любых иных верных Империуму солдат?

Кастелян неожиданно замолчал, прицелился из плазменного пистолета и выстрелил ревущим грязно-синим шаром жидкого огня в толпу мчавшихся орков. Расплавленная плоть слезала с костей подыхавших ксеносов.

– Нам не о чем сожалеть. Нам не нужно задумываться стоит ли наша жертва смерти или нет, – продолжал всё громче Герхард. – Мерзкие зелёнокожие увидят, что дорого заплатят за нашу гибель. Заплатят своими трупами. И разве есть что-то благороднее, чем погибнуть на службе Взошедшего на Трон Земли?

Пока кастелян говорил, ещё больше диких орков выбежало на поляну. Неужели они никогда не закончатся? В глазах возмущённых Храмовников их постоянное присутствие на мирах королевства было вечным оскорблением Его Императорского Величества.

– И им не будет пощады, потому что мы пожнём ужасную месть, как и наши братья, что придут после нас и снимут жатву головами инопланетных вожаков. За Императора, за примарха, за лорда Сигизмунда и за Солемн! – взревел Герхард.

– Без пощады! Без сожалений! Без страха! – прокричали рыцари роты боевой клич ордена. Он звучал по всей галактике, где бы ни побывали флотилии крестоносцев в течение самой долгой священной войны за всю славную десяти тысячелетнюю историю Империума. Прямо над головами космических десантников раздался оглушительный взрыв, подобный неистовому раскату грома. Это был звук выстрела из ракетной установки, точнее из нескольких установок.

И затем новый шквал огня обрушился на поляну, потрескивая зелёными дугами молний, оставляя позади себя жирный чёрный инверсионный след ископаемого ракетного топлива. Даже бесстрашному Герхарду пришлось укрыться за большим поваленным стволом.

Круша всё на своём пути, вытаптывая подлесок металлическими сапогами и неуклюже продираясь на очищенную от деревьев поляну, показались новые зелёнокожие. Вот уж кого Кольбер совсем не ожидал увидеть вместе с племенем диких орков.

Да, в конечном счёте, все они были дикарями, но некоторые из вновь прибывших были “улучшены” с помощью примитивной бионики. В орочьих ордах бионика встречалась довольно часто, но у новых врагов ржавой металлической аугметики оказалось больше чем зелёной плоти. В Магос Биологис их называли киборками.

Откуда они взялись, изумился апотекарий? Хотя теперь стало ясно, как ксеносам удалось заглушить дальнюю связь. У относительно технологически продвинутых киборков было больше шансов забить помехами частоты Храмовников. Но Кольбер снова задался тем же вопросом, что механизированные орки забыли в дебрях экваториальных джунглей?

Рыцарь с абсолютной ясностью понял, что скоро ему предстоит вечно сражаться рядом с Императором против врагов человечества. Немногим воинам, отдавшим жизнь на службе Ему, посчастливилось точно узнать час своей смерти и подготовить свои души. У него осталось время, чтобы сбросить остатки смертности и возродиться как ангельский воин Бога-Императора.

Но прежде чем уготованный апотекарию секач снесёт ему голову или в груди взорвётся разрывной снаряд или особо мерзкий лазерный луч спалит плоть на его аугметированном скелете, он будет сражаться до последнего, исполняя долг: защищая драгоценный нартециум и хранившееся в нём геносемя павших братьев.

Даже если он не выживет, чтобы сражаться в иной день, оставался шанс что прогеноидные железы, которые он извлёк из мёртвых рыцарей, вернут в Солемнский крестовый поход. Возможно, кто-то из его братьев-апотекариев даже достанет зиготы и из его груди, когда Храмовники совершат паломничество к месту последнего боя батальной роты Герхарда.

Личное знамя кастеляна неподвижно висело во влажном воздухе, под ним плечом к плечу встали брат-апотекарий Кольбер, кастелян Герхард, знаменосец Пелька и немногие оставшиеся в живых Храмовники роты, которые пришли в этот безжалостный зелёный сумеречный мир.

Здесь будет место их последнего боя и окружившие рыцарей зелёнокожие ксеносы дорого заплатят за всё.

Часть вторая
Без сожалений

Четвёртая глава
Падение “Валькирии”

Десантно-штурмовая “Валькирия” летела над бескрайними просторами джунглей, вихревые реактивные струи из её двигателей поднимали колыхавшиеся волны в тёмно-изумрудном море лесного полога. Всеохватывающий густой покров из ветвей и листьев скрывал траву и подлесок. Бесконечный навес навсегда запечатал мир внизу в вечных сумерках бирюзовых глубин.

Джунгли простирались на сотни километров, насколько хватало взгляда. Пышная зелёная панорама густого леса тянулась за горизонт. Единственное что иногда нарушало её – случайная чёрная прореха в пологе или скала посреди растительности.

Латунно-серый транспорт скользил над самыми верхушками деревьев, следуя вдоль глубокой лощины. Пилот вёл его низко, стараясь остаться незамеченным не только для вражеских радаров, но и для многочисленных имперских фракций в южных экваториальных джунглях.

Пассажир “Валькирии” знал, что по слухам кроме обычных патрулей Охотников на орков с базы “Цербера”, и помогавших им бесчисленных полков Имперской гвардии из других миров, здесь находились целых пять орденов Адептус Астартес, которые преследовали собственные цели в Зелёнке, как называли джунгли орки. Среди них были Злобные Десантники, Ангелы Бдительности и прославленные Сыны Жиллимана. Пока эти слухи не подтвердились, но Тремейн считал их более чем вероятными – нет дыма без огня. Вполне возможно, что несколько орденов сражаются в джунглях, учитывая, что в самый отчаянный час Армагеддона их прилетело больше двадцати.

Посмотрев в левый бортовой иллюминатор, лейтенант Нимрод Тремейн из Командной гвардии Армагеддона видел проносящиеся мимо зелёным размытым пятном джунгли. Их пышное великолепие резко контрастировало с загрязнённым небом. Небеса застилали грязные коричневые слоистые обрывки химических облаков – постоянное напоминание о том, почему так стратегически важен и ценен Армагеддон для Империума. Он был жизненно важным узлом в центре навигационных маршрутов сектора и тысячи его оружейных предприятий поставляли оружие полкам Имперской гвардии на многие световые годы вокруг.

Но лейтенант беспокоился вовсе не из-за увиденного в иллюминатор. Не думал он и о судьбе планеты. Тремейн полностью сконцентрировался на задании, которое предстояло выполнить в опасных дебрях.

Взглянув на утреннее солнце, Нимрод предположил, что “Валькирия” летит на юго-восток примерным курсом один-три-шесть. Он посмотрел на наручные часы. По имперскому времени было всего четыре минуты восьмого. Они взлетели с открытой ветрам и пескам посадочной площадки на Атфрандских лугах в шесть пятнадцать. Меньше чем за час они преодолели почти четыреста километров.

Тремейн вытянул подбородок, растягивая напряжённые мышцы шеи и потирая натёртую накрахмаленным воротником кожу. Челюсть ныла. Лейтенант понял, что крепко сжимал зубы, сосредоточившись на предстоявшей миссии.

В одном месте от него у прохода сидел пристёгнутый ремнями Курн, длины кожаных ремней едва хватило, чтобы обхватить его огромное тело. Курн был личным телохранителем Тремейна. Он был недочеловеком – огрином. Нимрод полагал, что в далёком прошлом что-то изменилось в генетическом наследии Курна.

Между ними – лейтенантом и телохранителем – существовала необычная связь. Тремейн знал, что огрин будет верен ему до самой смерти. А сам лейтенант будет держать при себе огрина, пока тот ему нужен.

Курн был таким же верным как кибер-мастиф и обладал таким же злобным характером. Он служил рядовым в Командной гвардии Армагеддона, прежде чем Нимрод взял его телохранителем. А прежде чем вступить в ряды Легиона огрин промышлял бандитом в преступных районах Вулкана.

В первый раз лейтенант встретился с ним в самом начале вторжения Газкулла Маг Урук Траки на Армагеддон, когда Тремейн принёс присягу защищать старших офицеров КГА. Орочьи орды штурмовали стены Вулкана, и командование направило Тремейна в кровавую мясорубку передовой.

Невероятно, но он сумел спасти рядового от верной смерти – удачным выстрелом из лазгана повергнув тварь, которая собиралась оторвать Курну голову. После отчаянных уличных боёв огрин принёс клятву на крови Нимроду, как было принято в истребительных бандах улья. Он рассёк себе предплечье, а потом проделал то же самое с Тремейном, который почти лишился сознания от потери крови после колющего ранения в бою. В этот раз уже Курн спас лейтенанта, когда отнёс раненого на ближайший медицинский аванпост.

Огрин был абсолютно предан Тремейну, решив своим бандитским разумом, что Нимрод заслуживает даже большей верности, чем родной мир. Курн исполнял все просьбы лейтенанта, шёл туда, куда тот велел и был готов при необходимости отдать жизнь ради спасения хозяина. Тремейн же безжалостно манипулировал простодушным солдатом, играя на принесённой клятве на крови.

Уродливые шрамы, ставшие физическим проявлением связавших их уз – которые на взгляд человека из среднего уровня улья, кем и был Нимрод, больше подходили диким оркам, чем людям, созданным по подобию Императора – являлись причиной непроходящей злости лейтенанта. Он считал, что именно из-за них застопорилась его карьера и его не приглашает на званые обеды дворянство с верхних уровней ульев Армагеддона. Но с учётом всех обстоятельств, пожалуй, это оказалось не самой большой ценой за вечную верность Курна.

Тремейн со своим телохранителем, пилот “Валькирии” и штурман служили в КГА, остальные четверо участников задания были имперскими штурмовиками в чёрно-серой камуфляжной форме. В руках они держали маркированные хеллганы, источники энергии для оружия висели за спиной.

Лейтенанта сопровождали элитные гвардейцы. Отделение выбрало его начальство из Командной гвардии. Штурмовики были в высшей степени инициативными людьми, и он не знал ни одного из них. Благодаря непроницаемым выражениям лиц они были похожи друг на друга, особенно сейчас, когда почти все опустили обезличенные чёрные пластековые визоры, показывая, что находятся в боевой готовности. Единственным кто коротко представился, назвав имя, звание и идентификационный номер оказался командир отделения – сержант Кифер. И отличался он от остальных обученных в схоле элитных воинов, кроме знаков различия, только тем, что был вооружён укороченным вариантом хеллпистолета и тщательно смазанным цепным мечом.

Нимрод посмотрел на свою униформу, сравнивая её с тёмными мундирами штурмовиков. Он был так разодет, что скорее подходил для штаба или плаца, чем для задания в безжалостных джунглях родного мира.

Но предстоявшая миссия относительно проста, убеждал он себя. Штурмовики всего лишь мера предосторожности командования Тремейна. Простое задание прилетел-забрал. Им даже не придётся углубляться в джунгли. Нужно только приземлиться в компаунде, забрать объект и немедленно убраться.

К ленчу он должен вернуться на базу “Цербера” за медалями.

Штурмовики расположились на другом ряду сидений от лейтенанта и его телохранителя. Элитные имперские солдаты полностью сосредоточились на предстоявшей миссии, давая выход напряжению через рутинные действия: проверяя прицелы хеллганов и соединённое с блоком питания оружие. Один из них сидел наискосок за Нимродом и постоянно прижимал хеллган к груди, а потом одним плавным движением перемещал к плечу и снова к груди, словно проверял точность и реакцию.

Сержант Кифер сидел лицом к кабине и пилоту, наблюдая за слегка колышущимся пейзажем, подняв визор шлема.

У нервничавшего лейтенанта тоже открывался хороший обзор сквозь ветровое стекло “Валькирии”. Пилот сидел справа, а штурман – он же второй пилот – слева. Оба были в обычных серых лётных комбинезонах КГА.

Десантно-штурмовой корабль нёсся над деревьями к цели. Осталось пролететь около тридцати километров.

В который раз Тремейн потеребил воротник шинели. Быстрый снайпер за спиной продолжал прижимать приклад к плечу и опускать. Красная точка лазерного прицела хеллгана металась по переборке напротив Тремейна.

Вверх, два, три. Пропала. Затем снова появилась на пару секунд – крошечное сверкающее рубиновое пятнышко, прыгавшее на непокрашенной стали “Валькирии”, когда транспорт резко уклонялся и взлетал над джунглями постоянно слегка меняя курс, а потом снова нырял вниз. Вверх, два, три, вниз два-три. Вверх, два, три, вниз два-три. Вверх…

Но на это раз перед Нимродом ничего не появилось.

Сначала он почувствовал облегчение от того, что непрерывная учебная стрельба закончилась. Но тут пробудилось шестое чувство, и тревога Тремейна возросла. Он почувствовал, как шея сзади покрылась гусиной кожей, а короткие волосы на голове встали дыбом. Медленно, но с явным намерением завершить начатое, лейтенант оглянулся и посмотрел над мускулистым плечом Курна.

Штурмовик по-прежнему сидел, выражение его лица не было видно за непроницаемым чёрным стеклом визора, а дуло хеллгана уставилось в лицо Нимроду. Лейтенант заморгал от лазерного луча.

И в этот момент Тремейн понял, что он покойник.

И в этот момент вмешалась судьба – а возможно и какие-то высшие силы, может быть даже сам Император – над джунглями взлетела панически вопящая стая белых ибисов, когда на их гнёзда обрушился горячий воздух из двигателей “Валькирии”.

Тут замерло сердце уже у пилота. И не удивительно – он знал, что произойдёт, когда в лобовое стекло летевшего на скорости примерно в пятьсот километров в час транспорта врежется двухметровая птица или её затянет в одну из турбин. В любом случае результат будет катастрофическим, а задание почти наверняка проваленным.

За долю секунды, стремясь избежать столкновения, пилот резко заложил на правый борт. “Валькирия” яростно дёрнулась, отвечая на неожиданную смену курса.

И когда палец штурмовика напрягся на спусковом крючке, предателя швырнуло в сторону. Яркий лазерный разряд пролетел рядом с ухом Тремейна, ощутившего как резко возросла температура в этот момент. Ближайший к лейтенанту иллюминатор разлетелся вдребезги, засыпав пассажирский отсек вращавшимися осколками.

Нимрод инстинктивно отвернулся. Алмазно-острое стекло рассекло щёку и слегка разрезало кожу на лбу. Ураганный вой больно ударил по барабанным перепонкам, когда сверхбыстрый ветер начал вытягивать воздух в разбитый иллюминатор.

Тремейн закричал от шока и боли, чувствуя как голодный вакуум, возникший из-за изменения давления в “Валькирии”, стаскивает одежду и срывает с головы фуражку.

Затем он ударил кулаком по кнопке ремней безопасности. Пока он остаётся на месте – он лёгкая мишень. Если он будет двигаться, то появится небольшой шанс хотя бы на какое-то время остаться в живых. И двигаясь, он предоставит возможность остальным защитить его.

Пока Нимрод отстёгивал ремни, Курн уже вскочил и начал разворачиваться, чтобы прикрыть лейтенанта от снайпера. Но и убийца успел подняться и прижал приклад к плечу. Видимо он отстегнул ремни ещё до неудачного покушения.

Со стороны обычно невозмутимого отделения послышались изумлённые возгласы, сердитый рёв приказов и колоритная клятва Императору.

Ещё одно стекло раскололось, а затем раздался влажный хруст и изумлённый болезненный крик.

Даже учитывая то, что предпринимавший всё возможное, чтобы убраться в сторону Тремейн видел убийцу только краем глаза, он понял, что штурмовик целится для очередного выстрела.

Две секунды спустя после предательской атаки хеллган снова выстрелил.

Лейтенант был всё ещё жив, а вот сержант Кифер нет.

Тело сержанта с громким лязгом рухнуло на рифлёный пол у кабины. Переборку за спиной мертвеца забрызгали кровь, осколки костей и мозги. Пистолет прогремел по полу рядом с трупом. Перед смертью Кифер целился из него, собираясь без колебаний выстрелить.

За долю секунды убийца выбрал новую цель и поверг второго штурмовика – мощный лазерный луч попал в защищённый визором прицельный глаз и прожёг голову насквозь, спалив мозг, прежде чем элитный солдат успел навести оружие на предателя.

Эти люди были лучшими, кого смогло предоставить командование, изумился Тремейн. И один человек убил их или точно вывел из строя всего за несколько секунд.

Предатель оценил ситуацию. Он решил, что самую непосредственную и смертельную опасность для него представлял Кифер с готовым к стрельбе хеллпистолетом. И в этом он был прав. Ему удалось убить сержанта и ещё одного штурмовика, и у него оставалась возможность прикончить лейтенанта следующим выстрелом. Но он не принял в расчёт Курна.