Текст книги "Черная молния"

Автор книги: Джон Соул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Глава 24

На следующее утро Глени Джефферс проснулся поздно и долго приходил в себя после длительного пребывания в больнице. На какое-то мгновение он испытал нечто подобное тому, что чувствовал вскоре после сердечного приступа, когда его накачали лекарствами. Но это состояние быстро прошло, и он был несказанно рад наконец-то проснуться в своем доме, в своей пижаме и в своей собственной постели. К тому же сегодня его разбудила не медсестра, а жена, которая нежно поцеловала его перед тем, как отправиться на работу.

Дома.

Он был дома – и совершенно один.

Гленн лениво потянулся в кровати, с удовольствием прислушиваясь к знакомой тишине родного гнезда. Интересно, когда он в последний раз наслаждался такой тишиной?

Это было так давно, что невозможно вспомнить.

Дело, конечно, заключалось отнюдь не в том, что в больнице не хватало покоя. Просто там стояла какая-то неприятная тишина, наполненная тревогой и болью, а дома все ощущалось по-другому. Там Гленн всегда слышал, как в соседней палате кто-то кашляет или стонет, а дома даже бессвязная болтовня Гектора казалась ему райской мелодией. Да и шум улицы в дом Гленна почти не проникал – за исключением, пожалуй, едва слышного щебетания птиц, которое тоже было весьма приятно.

Настроившись на беззаботное времяпрепровождение, Гленн легко соскочил с кровати, накинул домашний халат, впрыгнул в мягкие домашние тапочки и спустился вниз, в кухню, откуда доносился ароматный запах утреннего кофе. На кухне он обнаружил короткую записку, оставленную для него женой:

"Тебе нельзя пить кофе, поэтому постарайся ограничиться одной чашкой".

Именно в этот момент Гленн впервые почувствовал, что он в доме не один. Это было довольно странное ощущение, которое обычно возникает у человека тогда, когда за ним кто-то пристально наблюдает. Гленн резко повернулся, но на кухне никого не было, даже Бутса. Через некоторое время ощущение тревоги и напряжения стало постепенно затухать, а вскоре и вовсе исчезло. Гленн достал чашку и наполнил ее до краев ароматной жидкостью, предвкушая давно забытое удовольствие от любимого напитка. Не успел он усесться за стол, как к нему подошла кошка, которая своим ласковым мурлыканьем как бы просила прощения за вчерашнее равнодушие к хозяину. Поглаживая ее одной рукой, другой Гленн развернул утренний номер "Геральд", и тут же его взгляд упал на статью, которой начиналась сводка новостей:

ПОЛИЦИЯ СООБЩАЕТ:

НИКАКОГО ПРОГРЕССА В РАССЛЕДОВАНИИ УБИЙСТВА НА КАПИТОЛИЙСКОМ ХОЛМЕ

Прошла уже почти неделя с тех пор, как труп Шанель Дэвис был обнаружен в ее квартире на Капитолийском холме, а у полиции Сиэтла все еще нет подозреваемых в совершении этого преступления.

Хотя следователи признают, что обстоятельства данного убийства содержат некоторые признаки сходства с аналогичными злодеяниями Ричарда Крэйвена, однако они все же отвергают версию о появлении имитатора. Правда, они допускают возможность того, что казнь Крэйвена могла вдохновить кого-то на подобное преступление. По словам детектива Марка Блэйкмура...

Гленн отодвинул газету в сторону, не дав себе труда даже дочитать статью до конца. Он уже понял, кто был ее автором. Почему Энн никак не может оставить в покое этого Ричарда Крэйвена? Господи, ведь этот человек уже давно мертв! Он снова придвинул к себе газету, быстро пробежал глазами спортивный раздел, а потом остановился на событиях в мире бизнеса. В нижнем углу на второй странице он нашел небольшую заметку о продолжении строительства "Здания Джефферса". В заметке сообщалось, что с болезнью главного архитектора работы не только не прекратились, но идут даже с опережением графика. Гленн еще раз перечитал заметку, пытаясь понять, есть ли в ней скрытый намек на благотворность его отсутствия, но потом решил, что он слишком чувствителен к подобным мелочам. Надо позвонить в офис и узнать там все подробности. Вряд ли это можно считать работой.

Оставив на кухне газету и пустую чашку, Гленн стал подниматься наверх и вдруг снова почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Он вернулся обратно и внимательно осмотрел все комнаты на первом этаже. Дом был абсолютно пуст. Тогда он поднялся наверх. Проходя мимо детской, он заглянул внутрь и поймал себя на мысли, что ведет себя как идиот.

В доме не было ни единой души.

Никого.

Гленн отправился в спальню, снял там с себя всю одежду и пошел в ванную, где долго стоял под теплой водой, стараясь смыть с себя даже малейший запах больницы. Вылез он из-под душа только тогда, когда запас теплой воды стал иссякать, а ждать, пока вода нагреется до нужной температуры, ему не хотелось. Затем он насухо вытерся и внимательно посмотрел на свое отражение в слегка запотевшем зеркале.

За время болезни он потерял по меньшей мере фунтов десять, и это его нисколько не порадовало, так как лишнего веса у него практически не было. Он набирал свой вес в течение нескольких месяцев, постоянно занимаясь физическими упражнениями, интенсивным бегом, всячески придерживаясь здорового образа жизни. И вот сейчас все это ушло неизвестно куда – одни кости да кожа. Он столько лет потратил на наращивание мышечной массы, и все впустую.

Ну что ж, придется все начать сначала. Гленн подошел к раковине, тщательно почистил зубы, а потом снова посмотрел на себя в зеркало. Ему показалось, что он стал похож на бездомного бродягу – впалые щеки, мешки под глазами и глубокие морщины по всему лицу. Но особенно огорчало то, что в его густой щетине четко обозначились седые волоски.

По крайней мере, этот недостаток можно было исправить без промедления.

Он открыл аптечку и вынул оттуда электробритву, которую Хэдер и Кевин подарили ему на последний день рождения.

И тут случилось самое ужасное. Как только он включил электробритву, в нем с новой силой вспыхнуло то странное ощущение, которое он испытал на кухне, причем оно было настолько сильным, что казалось, будто посторонний человек находится не где-нибудь, а здесь, в ванной, рядом с ним! Гленн почувствовал, как напряглись все его ослабевшие мускулы; Он резко обернулся, приготовившись к встрече с незнакомцем. В какие-то доли секунды его пронизал шок, а в глазах потемнело – точь-в-точь как тогда, когда у него начался сердечный приступ. Он потерял сознание и выронил электробритву.

* * *

Экспериментатор долго смотрел на электробритву, которая упала в раковину, когда Гленн Джефферс потерял сознание.

Он осторожно протянул руку и притронулся к прибору одним пальцем. Поколебавшись, он взял электробритву в руки и внимательно осмотрел, как осматривал почти все предметы, которые попадались ему на глаза. Она показалась ему совершенно целой и невредимой – никаких трещин в корпусе, даже крышка не слетела от удара о фарфоровую раковину. Удовлетворенный беглым осмотром, Экспериментатор приложил электробритву к щеке и провел ею вперед-назад.

В ту же секунду он выронил прибор из рук, так как в его кожу словно вонзились миллионы электрических игл.

Через секунду он снова поднял электробритву и повертел ее перед глазами.

В ней есть какой-то брак. Должен быть, по крайней мере.

Опыт подсказывал ему, что изъян есть в любой вещи, если, конечно, внимательно присмотреться к ней. Причем это был не простой опыт, а тот самый, который он накапливал многие годы, регулярно проводя эксперименты. Но как он ни присматривался, обнаружить повреждение в приборе так и не смог.

Электробритва тихонько жужжала и вибрировала, отдаленно напоминая какое-то странное живое существо.

Его охватило страстное желание во что бы то ни стало разобраться в этом предмете. Неужели он действительно ощущал невидимый поток электроэнергии?

Экспериментатор еще раз прикоснулся головкой электробритвы к щеке и вновь ощутил кожей легкое покалывание.

Однако на сей раз ощущение было совершенно другим – другим и очень знакомым.

Он вновь провел бритвой по щеке и наконец-то понял, что это ему напоминало.

Это напоминало легкое прикосновение пальца, нежное поглаживание, приводящее в экстаз.

Поглаживание женской рукой.

Да, именно так. Это действительно походило на нежное поглаживание, имеющее ярко выраженный эротический характер и сопоставимое по силе воздействия лишь с мощным электрическим разрядом.

Но как могла такая энергия исходить от такого предмета? Ведь это не живое существо, в нем нет души, нет собственного источника живительной силы.

Это был всего лишь неодушевленный предмет.

И все же он покалывал... покалывал...

Следовало непременно разобраться в этом.

Он должен провести эксперимент наподобие тех, что проводил раньше.

Прижав электробритву обеими руками к груди, Экспериментатор понес ее в подвал. Его напряжение нарастало с каждым шагом. Он так долго томился от безделья, что предвкушение очередного эксперимента вызывало в нем необычайное возбуждение.

Спустившись в подвал, он включил прикрепленную над рабочим столом неоновую лампу и придвинул к себе ящик с инструментами. Вынув из ящика миниатюрную отвертку фирмы "Филипс", он приступил к работе.

Как и всегда, он работал совершенно голым.

Через двадцать минут на столе лежала груда мелких деталей и оборванных проводков. Экспериментатор тупо смотрел на всю эту кучу, прекрасно понимая, что ему уже никогда не удастся вновь собрать ее в единый механизм.

Как и все его предыдущие эксперименты, этот тоже закончился полнейшим провалом. Экспериментатор задрожат от гнева и разочарования. Ему захотелось сию же минуту избавиться от останков прибора, дабы поскорее забыть об очередной неудаче.

Почему он не нашел того, что так долго искал? Где находится этот чертов источник энергии? Ведь она же была там! Он чувствовал ее, ощущал всем своим существом! Это же так просто – даже полный идиот мог бы разобрать такой нехитрый механизм, а потом снова собрать его! Ведь это же не живое существо, в конце концов, просто самый обыкновенный предмет домашнего обихода!

Экспериментатор быстро сгреб весь образовавшийся хлам и направился на первый этаж, чтобы выбросить его в мусорный бак. Он вышел через заднюю дверь, пересек двор и, приблизившись к мусорному баку, швырнул туда останки электробритвы.

На полпути обратно к дому он вдруг услышат приглушенный вскрик.

Резко остановившись, он огляделся по сторонам и в то же мгновение заметил движение у двери соседнего дома.

За ним кто-то наблюдал.

* * *

Это была женщина. Толстая и неряшливо одетая, она замерла на пороге, изумленно вытаращив глаза на голого мужчину. Экспериментатор холодно взглянул на нее. Их взгляды встретились, женщина густо покраснела и попятилась в дом, громко хлопнув дверью.

Экспериментатор еще немного постоял, а потом тоже медленно пошел в дом, мгновенно позабыв о неудачном опыте с электробритвой.

Теперь все его мысли были прикованы к этой женщине. В его сознании промелькнул проблеск надежды.

Не пора ли снова приступить к настоящему делу?

Надо хорошенько подумать об этом.

Подумать и провести все необходимые приготовления.

Глава 25

...полиция «удовлетворена» тем обстоятельством, что осуждение и казнь Ричарда Крэйвена положили конец целой серии убийств. Но детектив все же отметил: «Еще предстоит доказать причастность Крэйвена ко всем этим преступлениям». Кроме того, детектив Блэйкмур не решился отстаивать ту точку зрения, что Крэйвен действовал в одиночку.

Шейла Херрар уставилась на газетную статью помутневшими с похмелья глазами, с трудом вынося резкую боль в голове. Она сидела в этот ранний час на безлюдной площади, стараясь прийти в себя после вчерашней пьянки. Номер "Сиэтл Геральд" кто-то оставил на скамье, как, впрочем, и недопитую чашку с кофе, остатки которого она уже проглотила.

Осталось только одно тело, которое еще не обнаружили, – тело ее сына Дэнни. И теперь не только полиция виновата в этом, но и газета. Шейла весь день ждала, что ей позвонят из редакции, куда она направила свой запрос, но так и не дождалась ответа. Как же фамилия той журналистки? Шейла вспомнила, что сохранила вырезку из недавнего номера газеты, и стала лихорадочно рыться в сумке.

Вот она. Энн Джефферс. Да, это именно та самая женщина, которой Шейла оставила сообщение на автоответчике. Шейла так и не вспомнила, когда же это было, но хорошо помнила, что весь день ждала от нее звонка, но так и не дождалась.

А все потому, что она была индианкой.

Вконец спившейся индианкой.

Шейла гневно смяла газету в кулаке. Она в то утро чувствовала себя не очень хорошо, хотя и не так ужасно, как сейчас. Может быть, эта женщина звонила ей, но ее не было рядом с телефоном-автоматом? В проклятой гостинице никому нет дела до жильцов.

Ей вдруг захотелось чего-нибудь выпить. Медленно поднявшись со скамьи, Шейла почувствовала приступ тошноты. Ее вырвало прямо на чистую мостовую площади.

Никакого облегчения не наступило. Напротив, во рту остался мерзкий привкус блевотины. Она поплелась к питьевому крану и прополоскала рот, выплюнув воду на газон.

Какой от нее прок в таком состоянии? Если она хочет выяснить, что случилось с Дэнни, то ей следует непременно привести себя в полный порядок.

Шейла снова порылась в своей старой сумке, отыскала там несколько монет и принялась лихорадочно соображать, сколько вина можно купить на эти деньги. Но внезапно всплывший в ее замутненном сознании образ сына заставил ее забыть о вине. Она решительно направилась через площадь к Первой авеню, вошла в небольшое кафе, выпила там две чашки кофе и проглотила пончик. За это время у нее состоялся мысленный разговор с сыном.

– Может быть, она не получила твое сообщение? – услышала она голос Дэнни. – Или ты снова напилась до чертиков и не подождала у телефона?

– Я ждала, – пробормотала Шейла и замолчала, так как люди за соседним столиком с удивлением посмотрели в ее сторону.

– Скорее всего ты подождала несколько минут, а потом побежала на улицу, чтобы где-нибудь надраться, – стоял на своем голос.

Шейла не стала спорить с ним, так как хорошо знала, что он прав. Она даже допускала, что оставила Энн Джефферс неправильный номер.

Нужно еще раз позвонить ей. Шейла встала из-за столика и заковыляла в дальний конец зала, где, как она знала, находился телефон-автомат.

Пролистав несколько желтых страниц телефонного справочника, она вдруг поняла, что лучше всего позвонить Энн Джефферс домой. Вскоре перед ее глазами появилось знакомое имя: "Джефферс, Гленн и Энн".

Шейла опустила в автомат монету и набрала номер. Ответ послышатся только после восьмого гудка, когда она уже была готова повесить трубку.

– Алло?

– Могу я поговорить с Энн Джефферс?

– Ее нет дома. Она сейчас на работе. Может, что-нибудь передать?

Шейла немного подумала, а потом решила рискнуть – ведь она говорила с живым человеком, который живет в доме Энн Джефферс.

– Я оставила ей сообщение в редакции, но она почему-то не позвонила мне, – объяснила Шейла, стараясь как можно отчетливее произносить каждое слово, хотя это было и нелегко. – Вы ее муж?

Шейла так волновалась, что не обратила внимания на небольшую заминку перед тем, как голос в трубке произнес:

– Да.

– Я по поводу своего сына, – продолжала Шейла. – Его звали Дэнни Херрар. Этот мерзавец Ричард Крэйвен убил его, но полиция так и не нашла тело. Они сказали, что Дэнни – спившийся индеец, но это не так. Дэнни был очень хорошим мальчиком. Он много работал, исправно посещал школу и никогда не пил.

Шейла почувствовала, что ее глаза увлажнились, и смахнула рукавом набежавшие слезы. Сейчас ей следовало держать себя в руках.

– Я хочу только одного – чтобы они нашли моего мальчика. Я не успокоюсь, пока он не будет похоронен надлежащим образом.

На другом конце провода воцарилось молчание, а потом мужской голос спросил:

– И вы хотите, чтобы Энн помогла вам найти его?

Это было так неожиданно, что у Шейлы застрял комок в горле. Он не бросил трубку! Он готов выслушать ее!

– А как вы думаете, она может помочь мне в этом деле? – спросила Шейла дрожащим голосом.

– А почему бы вам не рассказать мне о том, что вы знаете? – неожиданно спросил мужчина. – Просто поделитесь со мной своими мыслями насчет исчезновения вашего сына, а заодно сообщите, как моя жена может связаться с вами.

Руки Шейлы задрожали еще сильнее, а на лбу появились капельки пота. Господи, с чего же начать? Да и что она может рассказать ему?

– Он ходил на рыбалку, – неуверенно начала она, – ходил вместе с этим Ричардом Крэйвеном. Я рассказала об этом полиции, но они не поверили мне, потому что я ин... – она запнулась, но потом преодолела смятение и решительно произнесла: – Полицейские никогда не верят коренным американцам. Они говорят, что мы все пьяницы и алкоголики, но это не так. Дэнни не был пьяницей, да и я тоже – во всяком случае, тогда. Но они все равно не поверили мне.

– Расскажите, пожалуйста, что вы знаете об этом деле и что думаете по этому поводу, – настойчиво попросил мужчина.

Тщательно подбирая слова, Шейла рассказала ему все, что наболело у нее на душе со времени исчезновения Дэнни, попутно изложив свои соображения относительно случившегося.

Человек на другом конце провода внимательно слушал ее.

Слушал и вспоминал...

* * *

Его сердце стучало так громко, что, казалось, весь мир слышит эти глухие удары, но на самом деле Экспериментатор наслаждался своим одиночеством, и никто не мог ни слышать, ни даже видеть его.

Он был один, он был абсолютно замкнут в своем внутреннем мире – подвижном мире, сделанном из металла и стекла и охотно выполняющем все его приказы. Этот мир находился под его полным контролем, в отличие от мира внешнего, где все развивалось по другим законам.

Как хорошо быть одному!

Но скоро его одиночество прервется, так как именно в этот момент он увидел через ветровое стекло того, кого искал.

На расстоянии половины квартала от него стоял парень с удочкой в руках. Ему было лет семнадцать-восемнадцать, не больше.

Парень стоял и ждал его.

Экспериментатор плавно притормозил и остановился, стараясь не выдать своего волнения.

Парень приветливо улыбнулся, продемонстрировав два ряда ровных белоснежных зубов, отчетливо выделявшихся на фоне бронзовой кожи.

Экспериментатор ответил ему такой же лучезарной улыбкой и жестом велел ему побыстрее садиться в фургон.

– Куда мы едем? – беззаботно поинтересовался парень.

– В горы, – кратко ответил Экспериментатор. – Я знаю одно чудесное место на реке Сноквалми.

Он окинул взглядом улицу и успокоился, увидев, что она безлюдна.

Никто не видел его дом на колесах.

Никто не видел его самого.

А если кто-нибудь заметил одиноко стоявшего на улице парня, то ничего страшного в этом нет.

Экспериментатор ехал осторожно, тщательно соблюдая правила уличного движения и не превышая разрешенной скорости. Парень, сидевший в салоне, тем временем беспрестанно болтал. Но, в отличие от многих других подопытных особей, он оказался весьма интересным собеседником, так как был коренным американцем.

– Вы знаете, что у нашего народа есть поверье, будто женщина появилась из рыбы?

Экспериментатор молча покачал головой.

– Да, из лосося, – уточнил парень. – Однажды мужчина поймал огромную рыбину и распорол ей брюхо, чтобы вытащить внутренности, но внутри оказалась женщина.

– Распорол брюхо? – неожиданно оживился Экспериментатор, ощутив учащенное сердцебиение.

– Да, брюхо лосося, – подтвердил парень. – Он поймал эту рыбину и распорол ей брюхо, чтобы вытащить внутренности, но там оказалась женщина. Это была первая женщина. Именно поэтому наш народ поклоняется лососю. Наша праматерь зародилась в брюхе этой рыбины.

– А тот мужчина, который поймал эту рыбину? – спросил Экспериментатор нарочито спокойным голосом. – Что случилось с ним?

Краснокожий парень равнодушно пожал плечами:

– Не знаю. В наших легендах говорится только о том, откуда появилась праматерь. Знаете, это немного похоже на легенду о том, что Бог создал Еву из ребра Адама.

– Да, но это ребро достал из груди Адама не человек, а Бог, – рассудительно заметил Экспериментатор.

Парень снова пожал плечами.

Человек за рулем испытывал неописуемое волнение.

Город уже остался позади, и фургон быстро мчался к подножию горы. Утренний туман окутывал машину, скрывая ее от посторонних глаз. Уютное пространство салона подчеркивало обособленность водителя и пассажира от внешнего мира. Парень, кажется, тоже почувствовал это.

– Удивительно! – тихо прошептал он. – Такое впечатление, будто в мире нет абсолютно никого, кроме нас.

– Может быть, и нет, – хладнокровно изрек Экспериментатор. – А может быть, никогда и не было никого, кроме нас двоих.

– Или кого-то из нас просто не существует? – ухмыляясь, спросил парень, ухватившись за ниточку этого философского постулата. – Но тогда кто же из нас двоих является плодом воображения другого?

Экспериментатор благоразумно промолчат, так как для себя уже давно ответил на этот сакраментальный вопрос.

Существует только он один.

А все остальные являются не более чем подопытными кроликами для его экспериментов.

Фургон остановился в небольшой роще неподалеку от его любимого места для рыбной ловли. Он хорошо знал эти места и поэтому без особого труда поставил машину так, чтобы ее не было видно за густыми деревьями. Впрочем здесь не бывало посторонних людей.

– Я приготовлю кофе, – предложил парню Экспериментатор. – Выпьем по чашке, а к тому времени туман немного поредеет, и мы начнем ловить рыбу.

Он набрал полный чайник воды и поставил его на плитку в фургоне.

Через двадцать минут, когда туман действительно стал понемногу редеть, а из-за горизонта показались первые лучи солнца, голова парня обессиленно свесилась на грудь, а сам он погрузился в глубокий наркотический сон.

Экспериментатор опустил шторы на окнах фургона, включил в салоне свет и вынул из ящика пластиковые простыни, которыми он аккуратно покрыл все пространство салона. Все это делалось медленно, методично. Каждое движение было скрупулезно рассчитано и многократно отработано. С особым усердием Экспериментатор застилал пластиком диван, где проходили все его эксперименты.

После этого Экспериментатор начал медленно раздеваться, аккуратно укладывая предметы одежды в ящик под диваном.

Оставшись совершенно голым, он повернулся к парню, который крепко спал на пассажирском сиденье. Его он раздел так же уверенно, как раздевался сам, но одежду сложил не в ящик под диваном, а в большой пластиковый мешок, который всегда находился у него под рукой.

Когда все приготовления были завершены, Экспериментатор осторожно перенес парня на диван и приступил к работе. Как обычно, сперва он сделал небольшие надрезы, используя для этой цели новенький скальпель. Скальпель был такой острый, что входил в тело пациента легко, словно в подтаявшее масло. Появившуюся кровь Экспериментатор аккуратно убирал заранее приготовленным тампоном.

Только после этого он перешел к главному этапу эксперимента. Достав из ящика хирургическую электропилу, он подключил ее к генератору и приготовился к операции. Его сердце бешено колотилось в груди, а на лбу появилась испарина.

Острое лезвие пилы медленно приближалось к распростертому на диване телу.

Скоро... скоро...

Скоро он проникнет в тело этого юноши и откроет для себя тайну его существования.

Скоро он почувствует под своими тонкими пальцами источник жизненной энергии, прикоснется к трепещущему сердцу, почувствует пульсацию его животворящей энергии...

Скоро... скоро...

Но его мечтам не суждено было сбыться. Все закончилось очень быстро. Он стоял над истерзанным юным телом и дрожал от ярости и разочарования. Его и на сей раз постигла неудача.

Гневно сверкая глазами, Экспериментатор швырнул тело парня на землю и принялся забрасывать его камнями, благо их было множество вокруг их стоянки. Он трудился до тех пор, пока тело не исчезло под мощным сооружением, которое легко можно было принять за природное образование. Затем Экспериментатор отошел подальше в лес, облил бензином одежду своей жертвы и поджег ее, угрюмо наблюдая за тем, как огонь жадно пожирает то, что осталось от провалившегося опыта.

Через некоторое время Экспериментатор вернулся к реке и стремительно бросился в ледяную воду, по привычке смывая с себя кровь и разочарование результатами эксперимента. Холодная вода немного успокоила его тело, хотя горечь неудачи еще долго будоражила его душу.