Текст книги " Люди в красном. Божественные двигатели (ЛП)"

Автор книги: Джон Скальци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Что это, черт побери, было? – спросил Финн. – Снежный человек?

Даль оглянулся на Финна, но не ответил. Он бросился по коридору к панели доступа к грузовому тоннелю.

Коридор был пуст.

Финн догнал Даля.

– Напомни-ка, что ты говорил про это место.

– Что-то серьезно не так с этим кораблем, – повторил Даль.

– Угу. Думается, ты прав.

Глава 4

– Вперед! Мы почти у шаттлов! – вскричал лейтенант Керенский. Даль нервно хихикнул и на крошечный, безумный миг задумался, как же все-таки хорошо выглядит Керенский для недавней жертвы чумы. А потом вместе с Хестером и остальными двумя членами отряда очертя голову ринулся по коридору космической станции, пытаясь спастись от механизированной смерти за спиной.

Космическая стация не принадлежала Вселенскому Союзу. Это была независимая космическая станция. Сложно сказать, была ли у нее совершенно законно полученная лицензия, но, тем не менее, она посылала на гиперволне открытый, повторяющийся сигнал бедствия, внутри которого был закодирован второй сигнал. «Бесстрашный» откликнулся на первый, отправив на станцию два шаттла. И расшифровал второй, когда отряды уже высадились.

Сигнал гласил: «Не приближайтесь – машины вышли из-под контроля».

Отряд Даля выяснил это еще до расшифровки сообщения, когда одна из машин нашинковала Лопез в фарш. Эхо криков, отдающееся по залам, подсказывало, что второй отряд тоже как раз находится в процессе выяснения.

Второй отряд, с Финном, Хансоном и Дюваль.

– Какой урод шифрует сообщение о машинах-убийцах?! – проорал Хестер. Он замыкал колонну. Глухой отдаленный стук, от которого содрогался пол, подсказывал, что одна из машин – и большая – не слишком-то далеко от них.

– Тихо, – сказал Даль. Они знали, что машины могут их видеть. Можно было поспорить, что и слышать тоже. Даль, Хестер и остальные двое оставшихся в живых отрядников затаились и стали ждать указаний от Керенского.

Керенский проконсультировался с телефоном:

– Даль, – он сделал приглашающий жест. Даль прокрался к лейтенанту, и тот показал ему телефон с картой. – Мы тут, – сказал он, указывая на один из коридоров. – Отсек с шаттлами – тут. Я вижу к нему два подхода, один через инженерный центр, второй – через столовую.

Меньше слов, больше дела, пожалуйста, подумал Даль.

– Думаю, у нас будет больше шансов, если мы разделимся, – сказал Керенский. – Тогда, если машины доберутся до одной группы, вторая все равно сможет добраться к шаттлам. Допуск к управлению шаттлом у вас есть?

Даль услышал, как говорит:

– Есть у Хестера, – и удивился, откуда это знает. Он совершенно не помнил, чтоб владел такого рода информацией.

Керенский кивнул:

– Тогда берите его и МакГрегора и прорывайтесь через столовую. Я возьму Вильямса и пойду через инженерную. Встретимся в шаттле, дождемся отряда лейтенанта Фишера, если получится, и свалим отсюда к черту.

– Есть, сэр, – оттвеил Даль.

– Удачи, – сказал Керенский и сделал Вильямсу знак двигаться за ним.

«Вообще не похоже, чтоб он когда-нибудь растворялся», – опять подумал Даль, и вернулся к Хестеру и МакГрегору.

– Он хочет разделиться, чтоб мы трое пробрались через столовую к отсеку с шаттлами, – сказал он. Керенский и Вильямс уже начали потихоньку пробираться по коридору к инженерной.

– Что? – МакГрегор явно расстроился. – Хрень какая. Я не хочу идти с вами. Я хочу идти с Керенским.

– У нас приказ, – сказал Даль.

– Да пофиг! – сказал МакГрегор. – Не въезжаешь, да? Керенский неприкосновенен. А ты нет. Ты просто какой-то энсин. Мы на космической станции, набитой гребаными роботами-убийцами. И ты серьезно думаешь, что выберешься отсюда живым?

– МакГрегор, успокойся – Даль попытался его поддержать. Пол коридора задрожал под его ногами. – Мы теряем время.

– Нет! – заявил МакГрегор. – Ты не въезжаешь! Лопез уже умерла рядом с Керенским! Она была жертвой! Теперь рядом с Керениским безопасно! – Он бросился вперед, чтобы догнать Керенского, вбежав в коридор как раз, когда машина-убийца, следовавшая за ними, свернула за угол. МакГрегор увидел машину и успел удивленно ойкнуть, прежде, чем гарпун, выпущенный машиной, пронзил его печень.

Возникла бесконечно малая пауза, во время которой все замерло, как на картине: Даль и Хестер, скрючившиеся на другой стороне коридора, машина-убийца за углом, истекающий кровью МакГрегор между ними.

МакГрегор повернул голову к застывшему от ужаса Далю:

– Видишь? – прохрипел он ртом, полным крови. Потом раздался толчок, и МакГрегор полетел к машине-убийце, уже растопырившей острые вращающиеся лезвия.

Даль выкрикнул его имя, остановился, выхватил импульсник и выстрелил прямо в центр мутной красной взвеси, за которой, он знал, была машина-убийца. Импульс отразился от поверхности машины, не причинив вреда. Хестер завопил и втолкнул Даля в коридор подальше от машины, уже снова нацеливающей гарпун. Они свернули за угол и ринулись по другому коридору, ведущему в столовую. Они ворвались в двери и захлопнули их за собой.

– Двери эту штуку не удержат, – выдохнул Хестер.

Даль осмотрел дверной проем.

– Тут есть еще одни, – сказал он. – На случай пожара или утечки воздуха, наверно. Поищи панель.

– Нашел, – отозвался Хестер. – Отойди-ка.

Он нажал большую красную кнопку. Пара тяжелых дверей начала медленно сдвигаться, а затем застыла, закрывшись наполовину.

– Ну, давай же! – пробормотал Хестер.

Сквозь стекло уже закрытых дверей в коридоре показалась машина-убийца.

– У меня идея, – сказал Даль.

– Бежать? – спросил Хестер.

– Отойди от панели, – сказал Даль. Хестер, скривившись, шагнул назад. Даль поднял импульсник и выстрелил в панель в тот же самый момент, когда гарпун пробил внешние двери и влетел внутрь. Панель выбросила поток искр, и тяжелые огнеупорные двери с лязгом сошлись.

– Выстрелить в панель управления? – недоверчиво спросил Хестер. – Это и была твоя гениальная идея?

– У меня было предчувствие, – сказал Даль, убирая импульсник.

– Что на этой космической станции все собрано вкривь и вкось? – спросил Хестер. – Что все это место – это одно гребаное нарушение правил?

– Машины-убийцы как бы на это намекают, да.

Раздался оглушительный стук – гарпун ударился в огнеупорную дверь.

– Если двери тут такие же, как и все остальное, долго они эту штуку не удержат.

– Мы тут все равно сидеть не будем, – сказал Даль и достал телефон с картой станции. – Смотри. На кухне есть дверь, через которую можно подобраться к отсеку с шаттлами поближе. Если повезет, то больше ни на что не наткнемся.

За два коридора до отсека с шаттлами Даль и Хестер наткнулись на то, что осталось от отряда лейтенанта Фишера – Фишера, Дюваль, Хансона и Финна.

– Ну разве ж мы не везунчики, – сказал Финн при виде Даля с Хестером. Слова были саркастическими, но тон подсказывал, что Финн на грани. Хансон положил руку ему на плечо.

– Где Керенский и остальной ваш отряд? – спросил Фишер Даля.

– Мы разделились, – ответил Даль. – Керенский с Вильямсом живы, насколько я знаю. Мы потеряли Лопез и МакГрегора.

Фишер кивнул:

– Мы – Пайтона и Уэбба.

– Гарпуны и лезвия? – спросил Даль.

– Механические осы, – сказала Дюваль.

– Это мы пропустили, – ответил Даль.

Фишер покачал головой:

– Невероятно. Я только что перевелся на «Бесстрашный». Это моя первая высадка. И я потерял двоих людей.

– Не думаю, что дело в вас, сэр, – сказал Даль.

– Не могу сказать, – ответил Фишер. Он сделал им знак двигаться вперед, и они осторожно пробрались в отсек с шаттлами.

– У кого-нибудь еще есть допуск к управлению? – спросил Фишер, когда они вошли внутрь.

– У меня, – сказал Хестер.

– Отлично, – сказал Фишер и указал на шаттл, который пилотировал Керенский. – Заводи его. Я заведу свой. Я хочу, чтобы вы все сели в шаттл с ним, – он показал на Хестера. – Если увидите, что приближается одна из этих машин, не ждите, взлетайте. У меня хватит места для Керенского и Вильямса. Ясно?

– Да, сэр, – ответил Хестер.

– Давайте забирайтесь тогда, – сказал Фишер и нырнул в шаттл.

– Трындец, а не высадка, – пробормотал Хестер, усаживаясь в своем шаттле и готовя его к взлету. Финн, Дюваль и Хансон пристегивались, Даль не отрывался от люка, продолжая высматривать Керенского и Вильямса.

– Хестер, ты мне когда-нибудь говорил, что водишь шаттлы? – спросил Даль, оглядываясь на него.

– Я щаз занят немного, – буркнул Хестер.

– Я тоже не знал, что у него есть допуск к управлению шаттлами, – сказал со своего сиденья Финн. Его напряжение требовало разрядки, а трепаться казалось предпочтительней, чем обмочить штаны. – А я его больше года знаю.

– Не то, что можно так просто проглядеть, – сказал Даль.

– Мы не были близки, – сказал Финн. – Я по большей части пользовался им, чтоб хранить заначку в его вещах.

Даль ничего на это не ответил и повернулся назад к люку.

– Готово, – сказал Хестер и нажал кнопку. Двигатели ожили. Он пристегнулся. – Закрывайте люк. Убираемся отсюда.

– Еще рано, – сказал Даль.

– Какого черта? – Хестер нажал клавишу на контрольной панели, чтобы запечатать люк.

Даль шлепнул по кнопке ручной отмены на люке.

– Еще рано! – рявкнул он.

– Да что с тобой? – рявкнул в ответ Хестер. – У Фишера полно места для Керенского и Вильямса. Голосую за вылет, а раз я пилот, то только мой голос и считается!

– Мы ждем, – сказал Даль.

– Да какого хрена?! Зачем?!

Хансон со своего места ткнул пальцем в воздух:

– Вон они.

Даль выглянул из люка. В отсеке, едва ковыляя и поддерживая друг друга, показались Керенский и Вильямс. Вслед за их появлением немедленно раздался грохот машин.

Фишер высунул голову из люка и увидел Даля.

– Давай сюда! – Скомандовал он и бросился к Керенскому и Вильмсу. Даль выпрыгнул наружу и последовал за ним.

– Их шесть за нами, – сказал Керенский, и тут же появились две. – Мы спешили, как могли. Механические осы… – он отключился. Даль подхватил его над полом.

– Держишь его? – спросил Фишер. Даль кивнул. – Тащи его в свой шаттл. Скажи пилоту, чтоб улетал. Я возьму Вильямса. Быстро.

Фишер обхватил Вильямса и потащил его к своему шаттлу. Вильямс с ужасом оглянулся на Керенского и Даля.

– Давай, Энди! – завопила Дюваль от люка. Даль рванул вперед, пересек отделявшее его от шаттла расстояние и практически швырнул Керенского на Дюваль и Хансона, который тоже успел отстегнуться. Они схватили лейтенанта и втащили его внутрь. Даль валился следом.

– Ну что, теперь-то можно взлетать? – задал риторический вопрос Хестер. Он уже закрыл люк, не дожидаясь ответа. Шаттл взмыл с палубы как раз в тот момент, как что-то снаружи врезалось в него и с грохотом отскочило.

– Гарпун, – сказа Финн. Он отстегнулся и нависал над Хестером, глядя в монитор заднего вида. – Не пробил.

Шаттл покинул отсек.

– Счастливо оставаться, – пробормотал Хестер.

– Как там Керенский? – спросил Даль у Дюваль, которая осматривала лейтенанта.

– Не реагирует, но выглядит неплохо, – ответила она и повернулась к Хансону. – Джимми, дай мне аптечку, пожалуйста. Она за пилотским креслом.

– Ты знаешь, что делаешь? – спросил Даль.

Дюваль бросила на него взгляд:

– Я же тебе говорила, что служила в наземных войсках? Проходила медицинскую подготовку. Провела кучу времени, латая людей. – Она ухмыльнулась. – Хестер тут не один с тайными знаниями.

Хансон вернулся с аптечкой. Дюваль раскрыла ее и принялась за дело.

– Ой, ё! – вырвалось у Финна, который не отрывался от монитора.

– Что такое? – спросил Даль, подходя к нему.

– Другой шаттл, – ответил Финн. – У меня есть обзор с их камер. Глянь.

Даль глянул. Камеры показывали дюжины машин, наполняющих отсек, целящихся в шаттл. Над ними нависала темная, шевелящаяся туча.

– Механические осы, – прошептал Финн.

Вид с камеры дернулся, зашатался и погас.

Финн скользнул на место второго пилота и ткнул в экран, на который они только что смотрели.

– Их шаттл поврежден, – сказал он. – Двигатели не заводятся и, похоже, герметичность была нарушена.

– Нужно вернуться за ними, – сказал Даль.

– Нет, – ответил Хестер. Даль дернулся, но Хестер обернулся и посмотрел на него:

– Энди, нет. Если герметичность шаттла нарушена хоть чуть-чуть, это значит, что осы уже внутри. Если они внутри, значит, Фишер и Вильямс уже мертвы.

– Он прав, – подтвердил Финн. – Не за кем возвращаться. Даже если бы мы вернулись, мы ничего не смогли бы сделать. Отсек кишит этими штуками. Шаттл не вооружен. Мы бы только дали машинам второй шанс до нас добраться.

– Нам повезло, что мы оттуда выбрались, – сказал Хестер, возвращаясь к управлению.

Даль оглянулся на постанывающего Керенского, над которым склонились Дюваль и Хансон.

– Думаю, везение тут ни при чем.

Глава 5

– Думаю, на этот раз обойдемся без фигни, – сказал Даль коллегам по лаборатории.

Все четверо притихли и переглянулись.

– Ладно, можешь больше не готовить нам кофе, – наконец, сказала Мбеке.

– Я не о кофе, Фиона, – мягко сказал Даль.

– Знаю, – вздохнула Мбеке. – Но надо же было попытаться.

– Дело в твоей высадке, – сказала Коллинз.

– Нет, – возразил Даль. – Дело в моей высадке. И в том, что вы все исчезаете каждый раз, когда появляется К'инг. И в том, как люди разбегаются от него по коридору. И в этом гребаном Ящике. И в том, что с этим кораблем что-то серьёзно не так.

– Ладно, – сказала Коллинз. – Ситуация такая. Какое-то время назад было замечено, что существует необычайно высокая корреляция между количеством гибнущих членов экипажа и тем, возглавляют ли высадку или принимают ли в ней участие конкретные офицеры. Капитан. Коммандер К'инг. Главный инженер Уэст. Главный врач Хартнелл. Лейтенант Керенский.

– И не только члены экипажа гибнут, – добавил Трин.

– Точно, – кивнула Коллинз. – Всякие другие вещи происходят.

– Например, если кто-то умирает рядом с Керенским, остальные оказываются в безопасности, если не отходят от него далеко, – произнес Даль, припомнив МакГрегора.

– На самом деле с Керенским этот эффект слабо проявляется, – сказал Кассавэй.

Даль обернулся к нему:

– Так это такой эффект? У вас и название для него есть?

– Это Эффект Жертвоприношения, – сказал Кассавэй. – Сильнее всего проявляется с Хартнеллом и К'ингом. С капитаном и Керенским не очень. А с Уэстом вообще не работает. Он чертов билет на тот свет.

– Вокруг него все вечно взрывается, – добавила Мбеке. – Не очень хороший симптом для главного инженера.

– Факт, что вокруг этих офицеров гибнут люди, настолько ясен и очевиден, что, само собой разумеется, все их избегают, – сказала Коллинз. – если они идут по кораблю, все в экипаже знают, что надо выглядеть так, будто ты занят страшно важным делом по приказу командира или главы отдела. Вот почему все начинают бегать, как ошпаренные, едва они только покажутся.

– Это не объясняет, почему вы все знаете, когда пора сходить за кофе или начать инспектировать кладовку, когда К'инг на подходе.

– Есть система слежения, – сказал Трин.

– Система слежения? – недоверчиво спросил Даль.

– Ничего такого шокирующего, – сказала Коллинз. – У нас у всех есть телефоны, которые сообщают компьютерам «Бесстрашного» наше местонахождение. Я могла бы, как твой вышестоящий офицер, приказать компьютеру засечь, где ты находишься.

– Но К'инг-то вам не подчиненный, – сказал Даль. – И Абернати тоже.

– Система тревоги не вполне легальна, – признала Коллинз.

– Но у вас у всех есть к ней доступ, сказал Даль.

– Доступ есть у них, – Кассавэй показал на Коллинз и Трина.

– А мы предупреждаем вас, когда он идет, – сказал Трин.

– «Схожу-ка я за кофе», – произнес Даль. Трин кивнул.

– Да, и это работает, только когда кто-то из вас двоих поблизости, – сказал Кассавэй. – А если нет, то нам хана.

– Мы не можем отслеживать весь корабль, – сказал Трин. – Это было бы слишком рискованно.

Кассавэй фыркнул:

– Можно подумать, они бы заметили.

– В смысле? – уточнил Даль.

– В смысле, капитан, К'инг и остальные совершенно не обращают внимания на то, что большая часть экипажа от них разбегается, – пояснила Мбеке. – И в упор не видят, что угробили гигантское количество народу.

– Как можно такое не заметить? – спросил Даль. – Им что, никто не говорил? Разве они статистику не видели?

Четверо Далевых коллег переглянулись.

– Капитану однажды на это указали, – сказала Коллинз. – Не сработало.

– Что это значит? – спросил Даль.

– Это значит, что говорить им о том, сколько людей у них погибло – что со стенкой разговаривать, – пояснил Кассавэй.

– Тогда скажите кому-нибудь еще, – сказал Даль. – Адмиралу Комстоку, например.

– Думаешь, никто не пытался? – спросила Коллинз. – Мы связывались с Флотом. Мы обращались в Военное Бюро Расследований Вэ-Эс. Были даже такие, кто пытался пойти к журналистам. Без толку.

– Нет никаких фактических признаков злоупотребления служебным положением или некомпетентности офицерского состава, вот что нам сказали, – добавил Трин. – Не нам лично, конечно. Тем, кто жаловался.

– Скольких нужно потерять, чтобы это, наконец, признали некомпетентностью? – спросил Даль.

– Как нам сказали, – ответила Коллинз, – «Бесстрашный», как флагман Вэ-Эс принимает участие в огромном количестве требующих особого внимания дипломатических, военных и исследовательских миссий. Риск в связи с этим соответствующе увеличивается, так что существует статистически большая вероятность потерь среди экипажа. Это неотъемлемая часть такого престижного поста.

– Другими словами, смерти среди команды – не баг, а фича, – съязвил Кассавэй.

– Теперь ты знаешь, почему мы просто стараемся их избегать, – добавила Мбеке.

Даль на миг задумался:

– Это все еще не объясняет Ящик.

– У нас нет никакого объяснения Ящику, – вздохнула Коллинз. – Ни у кого нет. С официальной точки зрения его не существует.

– Он выглядит как микроволновка, звякает, когда заканчивает работу и выдает полную чепуху, – сказал Даль. – Вам приходится доставлять полученные результаты лично, и не имеет значения, что вы говорите К'ингу, когда даете ему данные, если только вы даете ему какую-то проблему, которую нужно решить. Слушайте мне что, правда нужно перечислять все причины, по которым это полная хрень?

– Так всегда делалось с тех пор, как мы сюда попали, – сказал Трин. – Так нам сказали делать те, кто занимали наши места до нас. Мы делаем это, потому что оно работает.

Даль поднял руки:

– Тогда почему бы не пользоваться этой штукой для всего? – спросил он. – Она бы экономила нам кучу времени.

– Она выполняет не все, – ответил Трин. – Только чрезвычайно трудные задания.

– Вроде «найдите так называемый антибактерицид за шесть часов».

– Точно.

Даль обвел взглядом комнату.

– А вас не беспокоит, что в научной лаборатории стоит настоящий волшебный ящик? – спросил он.

– Конечно, беспокоит! – резко сказала Коллинз. – Я ненавижу эту проклятую штуковину. Но мне приходится верить, что на самом деле это не магия. Что нам просто каким-то образом достался фрагмент настолько необычайно продвинутой технологии, что она кажется нам магией. Это как показать пещерному человеку твой телефон. У него не было бы ни малейшей идеи, как он работает, но он смог бы воспользоваться им, чтобы позвонить.

– Если бы телефон был похож на Ящик, он позволил бы пещерному человеку сделать звонок, только когда бы тот оказался в огне, – сказал Даль.

– Так и есть, – ответила Коллинз. – И нам почему-то приходится исполнять все эти танцы с бубном, чтобы все сработало. Мы пляшем, потому что оно действительно срабатывает. Мы не знаем, что делать с этими данными, но компьютер «Бесстрашного» – знает. А в чрезвычайной ситуации этого достаточно. Нас это бесит. Но у нас нет никакого другого выбора.

– Когда я только попал на «Бесстрашный», я сказал К'ингу, что в Академии у нас были сложности при попытках повторить ту работу, которую вы, ребята, делали тут на корабле, – сказал Даль. – Теперь я знаю, почему. Потому что, собственно, вы ничегошеньки и не делали.

– Вы закончили, энсин? – спросила Коллинз. Допрос явно начал ей надоедать.

– Почему вы просто не сказали мне все это сразу, как только я попал на борт? – ответил Даль.

– Что бы мы сказали, Энди? – вздохнула Коллинз. – Привет, добро пожаловать на «Бесстрашный», избегай офицеров, потому что тебя, скорее всего, убьют, если ты окажешься с ними в одном отряде при высадке, и, кстати, посмотри, вот волшебный ящик, который мы используем, чтобы делать невозможное? Чудесное было бы знакомство, да?

– Ты бы нам не поверил, – сказал Кассавэй. – Пока не пробыл бы тут достаточно, чтобы самому увидеть всю эту фигню.

– Бред какой-то, – сказал Даль.

– Бред, – согласилась Коллинз.

– И вас нет этому рационального объяснения? – спросил Даль. – Никакой гипотезы?

– Рациональное объяснение – то, которое дал нам Вэ-Эс, – ответил Трин. – «Бесстрашный» участвует в миссиях с высокой степенью риска. Поэтому больше людей гибнет. В качестве компенсации команда выработала суеверия и стратегии избегания. А мы используем передовые технологии, которые не понимаем, но которые позволяют нам справляться с заданиями.

– Но вы в это не верите, – сказал Даль.

– Мне это не нравится, – ответил Трин. – Но у меня нет причин этому не верить.

– Это разумней, чем идеи Дженкинса, – сказала Мбеке.

Даль повернулся к ней:

– Ты уже о нем упоминала.

– Он занят исследованиями, – сказала Коллинз.

– Всего этого? – спросил Даль.

– Не совсем, – ответила Коллинз. – Именно он создал систему, которую мы используем для отслеживания капитана и остальных. Искусственный интеллект корабля рассматривает ее как утечку данных и постоянно пытается ее залатать. Так что, ему приходится постоянно обновлять программу, чтобы она продолжала работать.

Даль бросил взгляд на Кассавэя.

– Ты говорил, он выглядит, как снежный человек.

– Ну да. Или как Распутин. Я слышал, как его и так, и так описывали. И то, и другое верно.

– Думаю, я его видел, – сказал Даль. После того, как я сходил на мостик отдать К'ингу данные из Ящика о чуме, которой заболел Керенский. Он выскочил на меня в коридоре.

– Что он сказал? – спросила Коллинз.

– Держаться подальше от мостика. И «избегать сюжета». Что он, черт подери, имел в виду?

Мбеке открыла было рот, но Коллинз успела раньше:

– Дженкинс – гениальный программист, но немного заблудился в своем собственном мире, а жизнь на «Бесстрашном» прошлась по нему сильней, чем по большинству.

– Она хочет сказать, что жену Дженкинса убили во время высадки, – пояснила Мбеке.

– Что случилось? – спросил Даль.

– Ее застрелил циркверианский киллер, – ответила Коллинз. – Он целился в посла Вэ-Эс на Циркверии. Капитан оттолкнул посла, а Маргарет стояла прямо за ним. Получила пулю в шею. Когда она упала на землю, то была уже мертва. Дженкинс после этого частично выпал из реальности.

– Так что, по его мнению, происходит? – спросил Даль.

– Давай отложим это на потом, – сказала Коллинз. – Теперь ты знаешь, что происходит и почему. Прости, что мы не рассказали обо всем раньше, Энди. Но теперь ты знаешь. И теперь ты знаешь, что делать, если я или Бен внезапно скажем, что собираемся сходить за кофе.

– Прятаться, – сказал Даль.

– Мы не говорим «прятаться», – поправил его Кассавэй. – Мы предпочитаем термин «найти альтернативное задание».

– Только не в кладовке, – сказала Мбеке. – Это наше альтернативное рабочее место.

– Ладно. Тогда я найду себе альтернативное рабочее задание под столом, – сказал Даль.

– В этом духе, да, – согласилась Мбеке.

Вечером в столовой Даль пересказал четверым друзьям услышанное в лаборатории и повернулся к Финну:

– Ну что, ты достал информацию, которую я просил?

– А то!

– Отлично.

– В качестве вступительного слова я скажу, что обычно я за бесплатно такое не делаю, – сказал Финн, протягивая свой Далю телефон. – Обычно такого рода работка стоит недельного жалованья. Но у меня от всей этой хрени крыша едет еще с самой высадки. Я сам хотел посмотреть, в чем дело.

– Вы, двое о чем, вообще? – спросила Дюваль.

– Я попросил Финна достать для меня кое-какие документы, – пояснил Даль. – В основном, медицинские.

– Чьи? – спросила Дюваль.

– Твоего дружка, – ответил Финн.

Даль поднял глаза от телефона:

– Что?

– Дюваль встречается с Керенским, – сказал Финн.

– Заткнись, Финн, ни с кем я не встречаюсь, – сказала Дюваль и зыркнула на Даля. – Керенский, после того, как поправился, нашел меня, чтоб поблагодарить за спасение своей жизни. Он сказал, что, когда первый раз пришел в себя в шаттле, решил, что умер, потому что увидел склонившегося над собой ангела.

– Боже, – взмолился Хестер. – Скажи мне, что на самом деле фразы типа этой не срабатывают. А то я повешусь.

– Не срабатывают, – заверила его Дюваль. – Короче, он спросил, не может ли угостить меня стаканчиком, когда в следующий раз у нас будет увольнительная. Я сказала, что подумаю.

– Дружок-дружок, – сказал Финн.

Дюваль показала ему вилку:

– Щаз в глаз ткну.

– А зачем тебе медкарта Керенского? – спросил Хансон.

– Керенский неделю назад пал жертвой чумы, – сказал Даль. – Он восстановился настолько быстро, что смог командовать отрядом при высадке, во время которой потерял сознание из-за атаки машин-убийц. И пришел в себя достаточно быстро, чтоб сейчас ухлестывать за Майей.

– Ну, если честно, он все еще выглядит отвратительно, – сказала Дюваль.

– Ну, если честно, он должен был быть мертв, – сказал Даль. – Меровианская чума растворяет человеческую плоть прямо до самых костей. Керенскому оставалось жить пятнадцать минут, когда его вылечили, – и через неделю он ведет отряд на высадку? От сильной простуды дольше поправляются, не то что от пожирающих плоть бактерий.

– Значит, у него потрясающая иммунная система, – сказала Дюваль.

Даль пригвоздил ее взглядом и послал к ней по столу телефон Финна:

– За последние три года Кренеский три раза был подстрелен, четыре раза подхватывал смертельную болезнь, один раз попал под оползень, был ранен при аварии шаттла, получил ожоги при взрыве контрольной панели на мостике, пережил частичную разгерметизацию, пострадал от наведенной ментальной нестабильности, был укушен двумя ядовитыми животными, а также попал под контроль инопланетного паразита. Это все до недавней чумы и этой высадки.

– А еще он подхватил три венерических заболевания, – добавила Дюваль, пролистывая файл.

– Приятной совместной выпивки, – хмыкнул Финн.

– Закажу пенициллинчику со льдом, – сказала Дюваль. Она протянула телефон обратно Далю. – Итак, говоришь, просто невероятно, что он сейчас так запросто среди нас разгуливает?

– Забудь, что он должен быть мертв, – сказал Даль. – Просто невероятно, что после всего этого он жив и в своем уме. Он уже должен был превратиться в ходячий посттравматический синдром.

– Для этого и существует терапия, – предположила Дюваль.

– Ага, но не столько же раз подряд? – сказал Даль. – Семнадцать крупных ранений или травм за три года. Это одна раз в два месяца. Ему бы из-под плинтуса не вылезать. А ему как раз хватает времени, чтобы поправиться – и опять получить по полной. Таких, как он, не бывает.

– Так дело в том, что таких не бывает, или в том, что ты завидуешь? – спросила Дюваль.

– Дело в том, что на этом корабле творится что-то странное, – ответил Даль, не отрываясь от данных. – Мое начальство и коллеги в лаборатории весь день сегодня вешали мне лапшу на уши про отряды высадки, Керенского и все остальное. Но я в нее верить не собираюсь.

– А почему нет? – спросила Дюваль.

– Потому что, думается мне, они сами не верят, – ответил Даль. – И потому что она не объясняет что-то вроде этого, – он нахмурился и посмотрел на Финна. – Ты не смог найти ничего на Дженкинса?

– Ты говоришь о снежном человеке, на которого мы тогда наткнулись, – сказал Финн.

– Ага.

– В компьютерной системе на него ничего нет.

– Мы его не выдумали, – сказал Даль.

– Нет, – согласился Финн. – Просто на него в системе ничего нет. Но если он такой бог в программировании, как утверждают твои приятели-лаборанты, и если он постоянно взламывает систему, не думаю, что нас должно это удивлять.

– Я считаю, нам надо его найти, – сказал Даль.

– Зачем?

– Мне кажется, он знает что-то, о чем больше никто не хочет говорить.

– Твои друзья в лаборатории сказали, что он псих, – напомнил Хестер.

– Вообще-то, я не думаю, что они такие уж друзья, – произнес Хансон.

Все повернулись к нему.

– В смысле? – спросил Хестер.

Хансон пожал плечами:

– Они заявили, что не рассказали Далю о том, что происходит, потому что он бы им не поверил, пока сам с чем-нибудь не столкнулся. Возможно, это правда. Но верно и то, что если бы он не знал, что происходит, то не смог бы поступать, как они – избегать коммандера К'инга и других офицеров и заботиться о том, чтобы не попадать в списки будущих участников высадки. Народ, вы задумайтесь – все мы впятером одновременно оказались в одной и той же высадке, и это на корабле с тысячным экипажем. Что между нами общего?

– Мы новички, – сказала Дюваль.

Хансон кивнул:

– И никому из нас ничего не рассказали до тех пор, пока этого нельзя было избежать.

– Ты считаешь, что причина не в том, что мы бы не поверили, – заключил Даль. – А в том, что так погибли бы мы, а не они, раз так уж надо, чтобы кто-нибудь умер.

– Это только теория, – сказал Хансон.

Хестер воззрился на него с восхищением:

– Не ожидал, что ты такой циник.

Хансон опять пожал плечами:

– Когда ты наследник третьего по величине состояния в истории вселенной, учишься интересоваться мотивами окружающих.

– Нам нужно найти Дженкинса, – повторил Даль. – Нам нужно выяснить, что ему известно.

– И где нам его искать? – спросила Дюваль.

– Думаю, начнем с грузовых туннелей.