Текст книги "Угроза с Веги"

Автор книги: Джон Рэкхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9

– Что-нибудь не так? – Старуха с холодком взглянула на Торпа. И ее тон вполне его устраивал.

– Вы абсолютно правы. Насколько я понял, вы отправили в эфир весть о нашем присутствии, и теперь это известно всей планете.

– Вся планета – явное преувеличение, хотя по существу ты прав. Жрицы Хатар осведомлены. Тебя это не устраивает?

– Прежде чем трубить на весь мир, посоветовались бы с нами. Ваша профессия – распространять информацию. Кому как не вам знать, сколь трудно обуздывать слухи. И кто теперь может сказать, к чему это все приведет?

– Ах, вот оно что. – Мать Хатар кивнула с холодной улыбкой. – Теперь понятно. Ты считаешь, что я поступила безрассудно, что мне следовало держать ваше появление в тайне.

Ее спокойно-насмешливый тон заставил Торпа вскипеть.

– Да, я так думаю. Только глупцы не хранят ценные сведения в секрете от заклятого врага! Откуда уверенность, что никто не донесет о нас мужчинам?

– Глупцы? Сильно сказано, – тихо проговорила Мать Хатар. – Зря ты нас оскорбляешь, Джереми Торп. Говоришь, надо было посоветоваться? А ты с нами советовался, когда решил искать убежища на нашей планете? Или надо было посоветоваться, когда вы угодили к шеллам и они были готовы вас прикончить?

– То – совсем другое дело. Тогда у нас не было выбора.

– Вот именно. Не было выбора. Ни у нас, ни у вас. Думаешь, только наши глаза видели, как падал с неба корабль? Только наши уши слышали земные голоса, когда вы взывали о помощи в эфире? Считаешь, ваше появление – для кого-то секрет? По-твоему, Сияющие – глупцы?

И тут его словно паралич разбил. Целую чудовищную минуту разум вообще отказывался соображать, потом к лицу прилила кровь – Джереми понял, какую совершил ошибку. Его буравили два с половиной десятка пар безжалостных глаз.

– Простите. Я не знал…

– Ты многого не знаешь. Например, того, что за всю славную историю ордена Хатар мы только единожды сообщили народу неправильные сведения. Да, один-единственный раз, и лишь потому, что сами были введены в заблуждение. Я имею в виду тот случай, когда прибыли Сияющие и мы их приняли за землян. Мы искренне верили в то, о чем говорили, но все равно это была ошибка, и с тех пор мы платим за нее дорогую цену. Наш орден поносили, нашу аппаратуру отбирали и уничтожали, многих из нас убили. Это произошло семьдесят лет назад. С тех пор мы мало-помалу вернули часть былого престижа, однако у нас остались враги и горечь прошлого не ушла. Мы по-прежнему распространяем сведения, здесь нам равных нет. Мы ведем радиовещание, и даже противники вынуждены признавать, что мы добросовестны, что мы всегда говорим правду.

– Должно быть, вы очень гордитесь своей репутацией, – пробормотал Торп. – Искренне сожалею, что усомнился в ней.

– Я еще не закончила. – Голос был внятен и суров. – Репутация честных людей – это практически все наше достояние. Впрочем, еще есть кое-какие навыки. Да будет тебе известно, вчера я отправила указание Сестрам Хатар распространять ложь! Распространять намеренно! Но членам нашего ордена известна правда: вы действительно прибыли с Земли, вы целы и невредимы, и вы на нашей стороне. – Она затянула паузу достаточно, чтобы Торп покраснел, затем продолжила: – Да, они это знают, но по моему приказу распускают слух, что падавший вчера корабль разрушен и уцелевших нет. Это предназначено для ушей непосвященных и для врагов. Мы пытаемся защитить вас!

– И себя! – опять вспылил Торп. – Давайте будем честны до конца. Ладно, вы со своей стороны принесли ради нас жертву, спасибо. И я ошибался. Да, признаю: я ошибался. Но и вы не кривите душой! Вы вполне отдаете себе отчет: если мужчины заподозрят, что мы живы и находимся здесь, они не заставят себя ждать. И тогда не только нам, но и вам не поздоровится, правильно?

Ответом был сердитый гул множества голосов. Торп, глядя в сверкающие глаза младших жриц, заговорил громче:

– Мать Хатар сама употребила слово «честность». Я не упрекаю ни ее, ни вас. Вы хотите избежать кары Сияющих – согласен, ничего постыдного в этом нет. Однако не надо перекладывать всю ответственность на наши плечи! Не только нас вы пытаетесь защитить, но и себя. И если ваша честность стоит хотя бы выеденного яйца, вы это признаете.

Не успело отзвучать последнее его слово, как с места сорвалась гибкая и проворная, точно кошка, молодая жрица. Торп повернулся к ней и обмер – клинок, заточенный под бритву, прикоснулся к его горлу. Девичье запястье не дрожало.

– Мужчина! Ты что ж думаешь, нам своя жизнь дорога? Или твоя? – Голос срывался от гнева. – Нам терять нечего, кроме чести, и я уже раскаиваюсь, что мы ради вашего спасения пошли на риск. Скажи еще хоть словечко, и мы умрем вместе, устранив проблему раз и навсегда!

Возмущенной жрице согласно вторил хор ее подруг:

– Скажи, землянин! Скажи одно-единственное слово!

Он бы, может, и сказал – сам был вне себя от ярости. Но старуха выкрикнула несколько строгих фраз на своем языке, и младшие умолкли. Переведя дух, жрица перешла на английский.

– Спет! Убери кинжал и вернись на место. Я кому сказала?! Что ты тут устраиваешь? А еще обижаемся, что земляне считают нас глупцами. Требую именем Хатар, немедленно отойди!

Изящная рука обмякла, и смертоносный клинок опустился. Торп позволил себе судорожно вздохнуть, а затем посмотреть Спет в лицо. Прав Хэдли, тут кругом настоящие красотки, и эта девушка – не исключение. И до чего же ей идет гнев!

Раскрылись нежные губы, блеснули перламутровые зубки.

– Так и быть, мужчина, я отойду, – проворчала Спет.

– А теперь послушайте, что я скажу, – властно заговорила Мать Хатар, как только Спет уселась. – Все вы молоды, даже эти мужчины, а речи юных всегда излишне пылки и плохо обдуманы. Сейчас время не для спешки и гнева, сейчас время для здравомыслия и мудрости. Тот, кто говорит, что ему терять нечего – тот уже потерял. Одно дело – поменять свою жизнь на жизнь врага в бою, и совсем другое – убивать друг друга. Это занятие пустое и глупое. Но важнее всего вот что. Вы должны наконец понять: эти мужчины – не Сияющие. Постарайтесь увидеть разницу. Да, нелегко, вы никогда не сталкивались с мужчинами. Но нельзя же путать тех, кто с нами, с теми, кто против нас.

– Может быть, ты права. – По тону Спет было ясно, что с гневом она еще не совладала. – Может быть, они и в самом деле люди иного сорта. Но этот, – указала она на Торпа, – говорит, как настоящий дурак!

– А ну-ка! – Хэдли откашлялся, а затем его могучий голос прервал тяжелую паузу. – Мы с вами говорим на одном языке, и слава Богу, потому что это даст вам возможность поразмыслить над моими словами. Если ошибусь в чем-нибудь или покажусь дуралеем – я ведь не ахти какой златоуст, – так прямо и скажите, обиды не затаю. И спорить не стану. Даже, надеюсь, из себя не выйду, не заору. Я парень с мозгами, и коли покажете, в чем моя ошибка, приму это спокойно. Но уж и вы не серчайте, если мне повезет отплатить той же монетой. Разве не так мы набираемся ума-разума? Понимаем, какие мы болваны, и стараемся впредь быть умнее, верно? Ответьте-ка на такой вопрос: что проку дырявить человека ножиком? Он от этого поумнеет? Каким я вам нужней? Мертвым? Или живым, только чуток потолковее?

– Хорошо сказано, – молвила старуха. – В твоих словах содержится мудрость. Если истина рождается в спорах, давайте спорить, довольно кровожадных речей и потрясания кинжалами. Да не сочтет никто оскорбительными мои слова. Одно то, что мы слышим глупости из уст пришельцев, доказывает: это не те мужчины, которых мы знаем и которые Вообще ничего нам не говорят.

– Стало быть, они с нами? – не желала успокаиваться Спет. – На нашей стороне? Что ж, раз ты так думаешь, поверим. Но что они могут? Что по силам любой из нас? Только готовность умереть, когда придет время.

У Торпа гнев смешался с толикой приязни – ему были вполне понятны и близки слова этой девушки. На языке вертелся ободряющий ответ, но слететь так и не решился – слишком сурова была правда. Даже Хэдли, весельчак от природы, не нашел, что сказать. Пожилая женщина долго хмурилась, наконец раскрыла рот, однако проговорить ничего не успела – в комнату вошла юная вестница. Выслушав ее, верховная жрица обернулась к землянам.

– Шеллы сообщают, что отбуксировали к берегу маленький корабль, на котором вы спаслись. Желают знать, представляет ли он для вас ценность.

Шкода оторвался от еды, выражение предупредительной вежливости на его лице уступило возбуждению.

– Наш «стручок»! Конечно, он пригодится. Еще как!

– Да, двигатель может понадобиться, – кивнул Торп. – А также аккумуляторы, приборы и многое другое. Если только все это не испорчено. – Он повернулся к Матери Хатар и добавил серьезным тоном: – Нам еще раз потребуется ваша помощь. Но мы надеемся в скором времени отплатить добром за добро.

– Какая именно помощь вам нужна?

– Во-первых, переводчик, чтобы мы могли разговаривать с шеллами. Во-вторых, транспортное средство, которое доставит нас к кораблю, а затем привезет сюда все, что мы с него снимем.

– А еще инструменты, -проворчал Хэдли. – Шуточное ли дело – целый корабль разобрать по винтикам? Или думаете, для такой работенки достаточно плюгавого слесарного наборчика старины Ника?

– Верно, провозиться можно долго, – согласился Торп. – Демонтаж корабля – работа сложная. Но не стоит расстраиваться раньше времени. Сначала посмотрим, что уцелело. Может, там уже один утиль.

– Очень хорошо. – Взгляд старой женщины пробежался по лицам внимательно слушающих жриц. – Пожалуй, ехать с землянами следует двум Сестрам. Одной из вас и Младшей… Нет, – поправилась она, – лучше, если поедут две Старшие. Ввиду особой сложности задачи. Кто желает?

– Я готова исполнить свой долг, – прозвучало негромко, и Торп не удивился, узнав голос Шенн.

Он подавил улыбку. Но не удержался от изумления, когда заговорил Шкода.

– Если не возражаете, я бы предпочел сам выбрать помощницу. Только что одна из вас показывала, как лихо она обращается с ножом. Ее имя Спет, правильно? Спет, ты не откажешься побыть переводчицей?

Атмосфера снова вмиг наэлектризовалась, повисла тишина. Торп хмурился и гадал, что затеял его товарищ. Неужели осознанно лезет на рожон? Все взоры были обращены на Спет. Она вздернула подбородок.

– Так и быть, мужчина. Я буду переводить твои слова.

– Вот и славно, – ухмыльнулся Шкода. – Ну что ж, я готов действовать. А вы?

Через десять минут земляне вслед за двумя Старшими Сестрами молча вышли из тихого зала во двор святилища, в многоголосый гул. Разглядев как следует вестниц из племени шелла, Торп обнаружил несомненные черты сходства с суровыми лучницами, которые не далее как вчера конвоировали пленников. Но как поразительно изменилось отношение этих женщин к Торпу и его товарищам! Полдюжины представительниц шелла, пришедших к Святилищу, держались весело и непринужденно. Все они явились в чем-то наподобие саронгов с пестрым ярким рисунком. Правда, с появлением землян возникла и некоторая скованность, но ей было очень далеко до былой откровенной враждебности. Наверное, шелл успокоил теплый прием, оказанный чужеземцам жрицами Хатар.

Все же от глаз Торпа не укрылось, что каждая женщина за поясом носит топорик с обоюдоострым лезвием, к правой икре пристегнут нож с тяжелым клинком, а ремни, пересекающие шею и грудь, удерживают на спине двухфутовый меч. Но он вмиг забыл об этих воинственных особах, стоило поглядеть на пригнанный ими экипаж и запряженную в него тварь.

– Господь всемилостивый и святые угодники! Кто это? – воскликнул он.

Рядом охнул потрясенный Шкода.

Диво дивное стояло на четырех высоченных, по плечо человеку, ногах. А у самого плеч было три – и только с обращенного к землянам боку. Всего конечно же шесть – по одному на каждую из шести ног, массивных, толщиной с мужское бедро, и вооруженных короткими когтями. Впрочем, ногам и требовалась недюжинная сила, чтобы поддерживать широкое туловище десяти футов в длину от шеи до короткого хвостового отростка в налегающих друг на дружку, как черепица, чешуях. Но больше всего поражала громадная башка.

– Точь-в-точь крокодил с расплющенной мордой, – пробормотал Хэдли. – Бог ты мой! Неужели такие чудища бывают ручными?

– Тут его, похоже, никто не боится, – заметил Торп. – Хотя повстречать темной ночкой этакую зверюгу…

Зверь повернул к ним голову, смахивающую на совковую лопату, а затем пасть распахнулась настежь и исторгла рык – ни дать ни взять далекий раскат грома. Стоявшая рядом шелла подняла руку и отвесила чудищу такую крепкую оплеуху, что разлетелось эхо. Жуткая башка вернулась в исходное положение, тварь застыла как ни в чем не бывало.

– Вот тебе и ответ, – ухмыльнулся Торп и зашагал вперед, стараясь не слишком удаляться от кошмарной морды. Еще не хватало, чтобы его приняли за труса!

Повозка так смахивала на обыкновенную земную телегу, что он сразу успокоился и приободрился. Громадные передние колеса держались на вертлюгах, все ободья были обиты кожей, и крепились части в основном не гвоздями, а ремнями и веревками. Но, по сути, конструкция была очень знакомая.

– Как они, черт подери, управляют этим драконом? – сказал Хэдли. – Что-то я тут не вижу ничего похожего на вожжи.

В повозку забрались Шенн и Спет, встали у передка. Следом вскарабкался Торп, а за ним и его товарищи. Они стояли, смотрели, ждали. С каждого звериного бока заняли позицию три шеллы. Кто-то выкрикнул приказ. По крепкому туловищу тяглового животного забарабанили кулаки, и град пинков обрушился на его толстые ноги. Зверь двинулся вперевалку, медленно, громоздко, разом переставляя по три ноги. Женщины не отставали, их кулаки и босые ступни не унимались, пока не добились от гужевого скорости, эквивалентной быстрому человеческому шагу. Наконец они остались позади, только одна лихо запрыгнула точнехонько на лопатообразную морду и, качаясь в такт животному, плавными движениями переместилась назад, очутившись точно на костяном горбу, где туловище стыковалось с головой. Так она и сидела – ноги раскинуты, живот удобно прижат к звериному горбу, руки – на бедрах. И чувствовала она себя в таком положении совершенно свободно. По крайней мере, так казалось со стороны.

– Кучер, как пить дать, – заявил держащийся за борт повозки Хэдли. – Но мне все еще невдомек, почему зверь ее слушается.

К этому добавилось не слишком приятное открытие, что шестиног, кренящийся, словно лодка в шторм, все наращивает скорость, и остальные женщины, хоть и бегут во всю прыть, остались далеко позади.

– На такой колее кучер, поди, и не нужен, – хрипло произнес Шкода, когда кибитку затрясло на узкой, обсаженной деревьями дороге.

Торп различил впереди быстро приближающуюся развилку.

– Скоро увидим, нужен он или не нужен, – мрачно откликнулся лейтенант. – Наверное, посмотреть будет на что.

Все оказалось простым до элегантности. Он едва успел заметить, как всадница непринужденно согнула ногу в колене и поставила ее на левый глаз животного, закрыв стопой всю костяную глазницу. Зверь быстро, насколько позволила его масса, развернул голову влево, и громадная туша повторила тот же маневр. Женщина преспокойно убрала ногу и вернулась в прежнюю позу. Торп ухмыльнулся. А в следующий миг заметил двух жриц в белых жакетах и платьях – они безмолвно и чинно стояли впереди. Ухмылка исчезла с его лица.

– Что ты затевал, когда подначивал Спет? – тихо обратился он к Шкоде. – Надеюсь, у тебя нет от меня секретов?

– Если ты не шутил насчет земных кораблей, чтобы они сюда прилетели и все разбомбили, то эта идея не по мне, – парировал Шкода. – Я кое-что придумал. Если получится, потом расскажу. Не один Пэдди тут маленько смыслит в психологии.

– Я бы это назвал философией, – возразил Хэдли, – а философия и психология – не одно и то же. Я и сам пытаюсь шевелить мозгами. Парни, вы обратили внимание на зверюгу, что нас тащит? Кошмарная тварь! Но – ручная.

– Хватит загадок, – проворчал Торп.

– Нет, ты все-таки послушай, потому что это важно. Мы тоже кажемся кошмарными тварями здешним дамам, о чем не следует забывать. Они еще не поняли, что мы ручные. Однако сейчас я прошу тебя, Джереми, поразмыслить о другом. Мы не единственные мужчины на всю планету амазонок, да поможет нам Господь. Эти женщины, в сущности, и не женщины вовсе. Погоди, Ник, дай договорить. Женщина только тогда женщина, когда ее можно сравнить с мужчиной. И когда у нее с мужчиной отношения. Иначе какая может быть женственность?

– Пэдди, ежели у тебя есть мысль, будь другом, кончай ходить вокруг да около.

– Ладно. Вы сами видели – не могли не видеть, – как эти милые создания подчеркивают свои женские качества. А видали когда-нибудь, как накачанный парень выставляет напоказ свою мускулатуру? И для чего он это делает, если только не старается изо всех сил убедить себя, что он настоящий мужчина? Он не уверен в себе. Если у тебя с телом и головой все в порядке, нет нужды это подчеркивать. То же самое касается здоровой и умной женщины, ей ни к чему выпячивать свое здоровье и ум. Бернард Шоу – ирландец, естественно, – что-то сказал по этому поводу. Точно припомнить не возьмусь, но примерно так:, когда на женщине слишком много краски и маловато одежды, она озабочена.

– Это я озабочен, – процедил Шкода.

– Ни черта не пойму в твоей болтовне и не уверен, что ты сам хоть что-нибудь понимаешь.

– Я-то понимаю. Видишь ли, я твердо знаю, что все эти малютки – натуры женственные. В глубине души. Ничего не поделаешь – биология. Сознанию можно внушить что угодно, подсознанию – ничего. Получается, что каждая из них – как мина, поставленная на боевой взвод. Мы посреди минного поля. Один неправильный шаг – и все взлетит на воздух. Тогда я нам не позавидую!

– Не волнуйся, – изрек Торп со всей уверенностью, какую только удалось в себе найти. – Женщины еще до нас боялись мужчин, они как-нибудь выдержат.

– Нас трое… а их сколько? Три миллиона? И еще три поколения прожили в слепой ненависти!

Зверь с грохотом выкатил повозку из аллеи на берег, под яркое солнце, и неприятный разговор прекратился – надо было осмотреться. Внизу, в глубоко врезанной в сушу бухточке, яблоку было негде упасть – сплошь лодки. Одни лежали на боку на бревенчатой пристани, другие, заякоренные, ровными рядами покачивались на воде. Это были парусные плоскодонки с широкими носами, чтобы легче вытаскивать их на песок и разгружать. Мачты крепились к бортам и соединялись друг с другом верхушками, точно ножки циркуля; виднелось хитросплетение оснастки. Флот был сугубо рыболовецким, суденышки все до одного чистенькие, ухоженные. Торп вспомнил, как поначалу принял шелл за дикарей, и криво улыбнулся.

Затем его внимание привлек металлический цилиндр – покрытый грязью и вмятинами, он неуклюже покачивался у дальнего конца причала.

– Вот он, наш «стручок», – сказал лейтенант, – и, судя по всему, еще способен держаться на плаву. Видно, не так уж страшно ему и досталось.

Всадница поставила ступни в обе костяные глазницы, и чудище резко остановилось у края пристани. Шенн перекинулась с возницей несколькими словами, затем повернулась и дала пассажирам знак спешиться.

– Кэлла будет ждать здесь, на тот случай, если она нам еще понадобится.

– Кэлла? Повозка? А как вы называете это шестиногое несусветное чудище?

– Мок. – Шенн нахмурилась. – Что в нем несусветного? А, понимаю, вам непривычен его вид. Но ведь у вас тоже есть тягловые животные, верно? Мок – создание очень спокойное, хотя и глупое. Зато он трудолюбив и надежен.

Она зашагала по настилу пристани, за ней последовала Спет.

Лейтенант тоже тронулся с места. Шагая, он рассматривал свой пострадавший кораблик.

– Воды под завязку, и откачать не удалось бы, даже будь у нас помпа, потому что люк открыт. И по той же причине нельзя закачать воздух. А если закрыть люк, вообще будет туда не проникнуть.

– Вот счастье-то, а! – Шкода почесал в затылке. – Значит, нам теперь нужно водолазное снаряжение, чтобы работать под водой. Без света и инструментов.

– А как насчет скафандров? – предложил Хэдли. – Если к ногам прицепить грузы…

Торп отрицательно покачал головой:

– Может, и придется, но я бы предпочел обойтись без этого. Слишком они, черт бы их побрал, неудобные. – Помолчав несколько секунд, он сказал: – Как насчет того, чтобы развернуть? А? Люком кверху! И воду вычерпать. Правда, тяжелый «стручок» – жуть.

– По-твоему, сколько он весит? – спросил Шкода. – Пустой – около пяти тонн, а с водой на борту – как минимум вдвое больше.

– Думаешь, поднять? Вряд ли у шелл найдутся снасти для такой махины, но спросить можно. Шенн! Ты понимаешь, о чем мы тут говорим, что хотим сделать?

– Думаю, да, – с еле заметным кивком ответила девушка. – Я попрошу, чтобы вам помогли. Вы хотите знать, есть ли у шелл достаточно крепкие веревки, чтобы поднять чертову штуковину и вылить из нее воду?

У Торпа рот открылся от изумления, но он тотчас спохватился и кивнул.

И тут Шкода издал приглушенный звук. Лейтенант стремительно повернулся к нему и вскинул руку. В нескольких шагах от них стояла Спет, глядя на землян с подчеркнутым безразличием.

– Ник, постой, ни слова! Пэдди, по-моему, мы сейчас докажем, что ты ошибался. Я виноват: не следил за своим языком в присутствии невинной девушки. Очевидно, она не понимает значения этого слова, отметила лишь, что я его использовал для эмоциональной окраски. И решила мне подражать. Выходит, она готова учиться у нас, хотя сама может не отдавать себе в этом отчета. Ну, Пэдди, как это увязывается с ненавистью ко всем мужчинам без исключения?

Хэдди осклабился, почесал подбородок.

– Я так скажу: наверное, нам помогают инстинкты.

Шкода бросил на обоих товарищей странный взгляд и отвернулся. Между тем Шенн успела побеседовать с шеллой с ближайшей лодки и теперь с сожалением качала головой.

– Они говорят, очень тяжело было буксировать чертову штуковину, а значит, поднять ее из воды вряд ли возможно. Вы ведь, конечно, знаете, что вещи, извлеченные из воды, резко набирают вес.

– Да… – Торп тяжело вздохнул, а в следующий миг громко щелкнул пальцами. – Буксировка, вот выход! Почему бы не вытянуть чертову штуковину на берег, и там из нее преспокойно выльется вода.

– Да, до берега мы ее, конечно, дотянуть можем, – согласился Шкода. – А вот вытащить – это будет работенка адская. Проблема та же, что и с подъемом, верно?

– Ничего подобного! На суше нам помогут. Как насчет мока? И мы наверняка сыщем что-нибудь вроде роульсов – здесь же моряки кругом. Шенн, ты еще понимаешь, о чем я говорю? Отбуксируем «стручок» вдоль причала до берега, затем выкатим его на песок и закрепим люком книзу, чтобы вышла вода. Для этого нам понадобится помощь нескольких шелл, но мы справимся. А еще нужен мок. И все крепкие канаты, какие только удастся собрать.

Волнение в его голосе достигло ушей Спет, и та подошла послушать. Затем ее отправили переговорить с кучером. Шенн передала настоятельные просьбы и советы землян рыбачкам, и считанные минуты спустя на пристани и рядом на воде закипела работа.

Шеллы торопливо отвели лодки в разные стороны, чтобы расчистить место у пристани. Мужчины взялись за швартовочные тросы «стручка», налегли на них что было сил, и спасательная шлюпка медленно, неуклюже двинулась к берегу. Минут через пять к бурлакам присоединились женщины, они не жалели сил, и заполненный водой цилиндр, качаясь поплавком и ударяясь о сваи, плыл все быстрее и наконец приткнулся к берегу. К этому времени мока пинками и оплеухами вынудили занять нужную позицию, развернули мордой к песчаному склону и обвязали толстыми канатами. Торп стер пот с лица и осмотрел свой трос.

– Для начала попробуем тянуть без затей, – решил он. – Посмотрим, далеко ли пройдет. А потом, если понадобится, накинем на «стручок» петли и развернем.

Быстро переговорив с Шенн и несколькими шеллами, он велел приступать и сразу убедился, что на песке от роульсов проку мало.

– Ну, ладно, – признал лейтенант свою ошибку и виновато улыбнулся женщинам. – Я должен был это предвидеть. Да, черт возьми, слишком мягкий грунт.

Тогда они прибегли к грубой силе, и мок показал себя молодцом – он налегал на упряжь, пока тяжеленный цилиндр не пропахал влажную борозду в три четверти своей длины. Но потом, как он ни старался, проку не было – появились только борозды от его ног. Торп скомандовал «стой» и, подойдя к зверю, благодарно похлопал по раздувающемуся боку.

– Полегче, дружок, – сам тяжело дыша от натуги, проговорил Джереми. – Побереги силы.

Он дал кучеру знак остановиться, затем объяснил жестами, как надо перевязать канаты, вошел по грудь в воду и пропустил под цилиндром первую веревку. Некоторые шеллы уже сняли пестрые саронги и остались только в ремнях, которые Торп видел на них при первой встрече. Однако былой враждебности не осталось – только искренняя заинтересованность в общем деле. Торп удивился, когда вдруг увидел перед собой Шенн – чтобы помочь ему, она зашла в воду.

– Шлюпка слишком тяжела, чтобы тащить ее напрямик, – объяснил Торп. – Но канат обмотан вокруг нее в несколько витков, и, если несколько человек потянут за этот конец, она покатится. Ник, ты держи наготове другой трос, накинь петлю на нос «стручка», когда мы его сдвинем. Пэдди, будь со мною рядом, понадобится твоя сила. Ты, Шенн, тоже, если хочешь. Все помогают!

Она охотно схватилась за канат. И «стручок» покатился – вначале тяжело, потом все быстрее и наконец лег параллельно кромке берега. Откинулась дверца люка, показалось темное корабельное нутро, и наружу хлынула вода. Но немного – отверстие люка находилось на самом верху.

К этому времени Шкода, разок-другой едва избежавший увечий, ухитрился накинуть на носовую часть шлюпки петлю второго длинного троса и теперь тянул за него вместе с Хэдли и несколькими шеллами. Торп повернул голову и обратился к Шенн:

– Видишь? Некоторое время они будут удерживать шлюпку в таком положении. Ник! Не отпускай. Я заберусь и попробую закрепить люк.

Цепляясь за веревки он вскарабкался на «стручок», а затем пробрался в люк, погрузившись на пять футов в темную воду. Там нашарил обрывки противоперегрузочной «сбруи» и вытянул в отверстие достаточно толстый пучок ремней – теперь люк не захлопнется. После чего вылез, спрыгнул на песок и замахал руками на толпу, чтобы отступила.

К этому времени несколько шелл уже поняли его замысел. «Стручок» покатился, снова и снова появлялось темное отверстие и выплескивалась вода. Женщины с бревнышками в руках осторожно зашли со стороны моря. Торп, увидев это, одобрительно ухмыльнулся. В нужный момент он дал сигнал, и глубоко в песок вошли деревянные колья, а затем на них налег выпуклый металлический бок «стручка».

– Отлично! – перевел дух Торп. – Теперь не сдвинется. Можем отдохнуть. Шенн, ты не передашь от меня шеллам огромное спасибо за помощь? Они чертовски здорово поработали.

И снова – знакомое недоуменное выражение на лице и даже смятение, а затем девушка кивнула и обратилась, повысив голос, к небольшой толпе рыбачек. А в следующий миг растеряться пришлось Торпу – дружелюбия, участия как ни бывало. Женщины в тяжелом молчании переглянулись и одна за другой пошли по своим делам. С землянами остались только две жрицы.