Текст книги "Брюс Ли. Путь воина"

Автор книги: Джон Литтл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Вступление

Возможно, к великому удивлению многих из нас, кто переживает в настоящий момент глубочайший душевный или жизненный кризис, остается непреложным тот факт, что ответ практически на все наши проблемы уже находится в нас самих. Этот ответ существует в форме обширного резервуара свободно циркулирующей энергии, которая, притекая к мускулам, может придать им колоссальную силу, а поднимаясь к мозгу, может сообщить ему способность к необыкновенному внутреннему видению и пониманию сути вещей. Эту естественным образом возникающую энергию китайцы называют «ци» (или «чи»). Они полагают, что она постоянно циркулирует внутри человеческого тела.

Некоторые сравнивали эту огромную внутреннюю энергию с квантовой теорией в физике: структуры субатомной энергии сопоставляются с эволюционными силами, которые лежат в основе роста и развития всего сущего.

Эта энергия не поддается наблюдению, как, например, элементарные частицы или какие-то другие формы материи, существующей в твердом состоянии, и вместе с тем ее нельзя описать только как волну или процесс. Очевидно, это, скорее всего, сочетание первого и второго. Во всяком случае, как мы скоро увидим, любое проявление жизни подражает этому энергетическому циклу в процессах, которые легко различимы, – от атома до Солнечной системы. Научившись подключаться к циклам этой громадной энергии, мы в результате достигаем полной и совершенной гармонии ума и тела, кульминация которой – величайшее духовное пробуждение. Даосские мудрецы Древнего Китая называли его «тун-ву», а учителя японского дзэн-буддизма называют «сатори».

Человек-легенда двадцатого века, мастер боевых искусств Брюс Ли был осведомлен – и это не удивительно – о существовании великих сил, и однажды он заметил:

Я чувствую, что во мне есть эта огромная созидательная духовная сила. Она больше, чем вера, больше, чем честолюбие, больше, чем уверенность, больше, чем решимость, больше, чем предвидение. Эта сила – все они вместе… Не знаю, есть ли в этом божественность или нет, но я чувствую внутри себя эту великую силу, эту нетронутую мощь, это динамическое Нечто. Чувство не поддается описанию, и нет такого переживания, с которым оно могло бы сравниться. Оно скорее сродни сильным эмоциям, смешанным с верой, но во много раз больше.

Брюс Ли был способен произвести громадную внутреннюю энергию, именуемую на китайском языке ци.

Если бы я осмелился дойти до такой дерзости, чтобы попытаться выразить в каком-то символе эту огромную внутреннюю энергию, я, возможно, представил бы ее в образе исполнителя военных искусств, или воина. В конце концов, воин – это символ одного из аспектов этой великой силы, которая, если ею должным образом распорядиться, может выиграть для вас многие сражения, но вместе с тем, если ее неверно направить или ею пренебречь, может разрастись и стать возмездием. Большинство из нас пренебрегли этой силой воина, не замечали ее присутствия и отказались даже от попытки установить с ней контакт. А в результате все мы пришли к тому, что стали способны на гораздо меньшее, чем могли бы. Как заметил американский психолог Уильям Джеймс в своем эссе «Виды энергии у людей»: «По сравнению с тем, чем мы должны были бы быть, мы бодрствуем только наполовину. Огни затушены, счета оплачены. Мы используем всего лишь маленькую часть наших умственных и физических ресурсов».

Но если бы мы предпочли подключиться к этой внутренней энергии, мы стали бы тем, чем в конечном счете можем быть: мгновенно пробудив страсти и раздув пламя наших предельных возможностей, мы изменили бы свою жизнь. Мы стали бы более страстными, более определенными – в гармонии с самими собой и с окружающим миром. И тогда мы почти без усилий преуспели бы в достижении целей.

Без сомнения, Брюс Ли умел подключаться по собственной воле к силе воина, существующей внутри него, и он верил, что можно совершить любые великие дела, если научиться направлять в нужное русло то, что он называл «этими великими духовными силами внутри нас», провидя будущее: «Когда человек придет к осознанному жизненно важному пониманию этих великих духовных сил внутри самого себя и начнет использовать эти силы в науке, бизнесе и жизни, прогресс человечества в будущем превзойдет все, что было раньше».

Суперзвезда Национальной ассоциации бокса Карим Абдул-Джаббар, который в течение шести лет брал частные уроки у Брюса Ли, вспоминает, как Ли учил его подсоединяться к внутренней силе воина:

«Брюс показывал мне, как обуздать бушующее начало и направить его в нужную сторону только по моей воле. Китайцы называют это «ци», японцы – «ки», индийцы – «прана». Это жизненная сила, она невероятно мощная… Как ни странно, но ее невозможно должным образом объяснить. Это понимают те, кто сам уже почувствовал ее. Она – одно из очень немногих существующих на свете чудес, которых желаешь больше всего в жизни».

Сказать, что эта созидательная сила, когда она правильно направлена, дает вам возможность добиться успеха, значит ничего не сказать. В конечном итоге, когда Ли использовал ее в области бизнеса (снявшись только в двух фильмах), он добился в переговорах с компанией, которая продюсировала его фильмы, чтобы ее руководители создали совершенно новую фирму, где он получил 50 процентов акций во владение. Когда Брюс задействовал эту силу в любви, он и его жена (которая тоже использовала принципы его философии в их взаимоотношениях) смогли преодолеть расовые различия, подняться над расхождениями в культурных устоях и не принимать во внимание ханжески нетерпимые мнения тех, кто хотел бы воспрепятствовать их любви. Брюс использовал эту созидательную силу также в разработке тех революционных принципов, которые он положил в основу воинского искусства джит кун до.

Взращивание воина внутри себя требует в первую очередь понимания некой философской перспективы, которая для многих из нас представляет совершенно новый взгляд на жизнь и на пути развития мира. В этой книге делается попытка представить читателю эту перспективу через философские озарения и догадки, которые оставил нам Брюс Ли. Я уже давно пришел к выводу, что от других мастеров воинских искусств Ли отличает не физическое совершенство (каким бы замечательным оно ни было), но его ум, и что его видение мира и философские представления имеют намного более широкую область применения, чем это могло казаться.

Свой вклад, если вы захотите применить именно это слово, я вношу не в философию Ли, ибо его философия – это всецело его собственное достижение, но в способ ее преподнесения. На этих страницах я хотел бы преподнести идеи и учение Брюса Ли таким образом, чтобы – я на это надеюсь – они приобрели значимость для вас, чем бы вы ни занимались в жизни.

Благодарность

Я признателен всем тем, кто помог мне в работе над этой книгой. Таких людей много. Прежде всего я хочу сказать, что неизмеримую благодарность я испытываю к человеку, чью философию и видение жизни я представляю на этих страницах, – к Брюсу Ли. Слова Ли и его пример в первую очередь послужили тому, чтобы открыть глаза автора этой книги на радости философии, и в конечном итоге помогли мне пробудить в себе воина. Я благодарен тем выдающимся личностям и мыслителям, у которых Ли многому научился – непосредственно, как его первый (и единственный) учитель боевых искусств Ип Мэн, или через труды философов первой величины, таких, как Лао-цзы, Конфуций, Алан Уотс, Джидду Кришнамурти и Дайзец Т. Судзуки.

Я выражаю свою благодарность Линде Ли Кэд-велл, вдове Ли. Ее глубокое понимание философии Брюса Ли, так же как и точка зрения, которую она разделяла в отношении влияния других философских учений, помогли мне лучше понять систему убеждений ее покойного мужа. Я хотел бы выразить благодарность Эдриану Маршаллу, адвокату Брюса Ли с 1969 г. и до смерти Ли в 1973 г. И Линда, и Эдриан оказали мне значительную поддержку в моих стремлениях представить и сохранить то, что я считаю истинным наследством Брюса Ли. Кроме того, и это очень важно, они подарили мне свою дружбу. Я также хотел бы поблагодарить учеников

Брюса Ли, в особенности Теда Вонга, Дэниела Ли, Таки Кимуру и Дэна Иносанто, которые поделились со мной некоторыми материалами, имеющими отношение к философии Брюса Ли. Эти материалы он раздавал ученикам своей школы в Чайнатауне в конце 60-х годов. В обсуждении идей Брюса Ли в целом и его философии в частности я провел с ними немало часов.

Наибольшую благодарность я хотел бы выразить покойному Брэндону Ли, беседы с которым в августе 1992 г. побудили меня взяться за серьезное исследование значения духовной стороны боевых искусств и полностью посвятить себя задаче поиска и распространения подлинных материалов, полученных из первых рук, которые подробно излагали бы единственную в своем роде философию его отца и его замечательное наследство.

Многие из тех публикаций, откуда я почерпнул материалы по исследуемой мной теме, больше не существуют. Некоторые из приведенных утверждений Брюса Ли я взял либо из его личных записей и заметок, либо из обширной выборки «Little-Wolff Creative Group». Однако во всех случаях мною делалась попытка установить или авторов материалов, или их издателей, чтобы получить их разрешение на публикацию. Я чувствую себя в огромном долгу перед теми людьми, которые записывали в блокноты, на магнитофон или видеокассеты свои беседы с Брюсом Ли, ибо то, что они сделали, помогло сохранить замечательную философию этого человека. И наконец, я хотел бы поблагодарить следующих издателей и журналы за подборки, которые включены в эту книгу: Теда Томаса, Алекса Бен Блока, Пьера Бертона и Эльзу Франклин, «Seattle Times», «Seattle Post-Intelligencer», «Springfield Union News», «Hong Kong Standard», «Gastonia Gazette», «Miami News» («Florida Report»), «Movie Mirror», «TV and

Movie Screen», «TV/Radio Mirror» и «Little-Wolff Creative Group».

Моя особая благодарность – «Ohara Publications» и журналу «Black Belt» за их бесценную помощь и разрешение взять цитаты из обширного каталога подлинных материалов Брюса Ли и за огромную работу, которую они проделали ради увековечивания в памяти людей искусства и философии Брюса Ли.

Философские озарения Брюса Ли в афоризмах

Жизнь – это непрерывный процесс установления связей.

Человек, живое создание, созидающая личность всегда интереснее любого общепринятого способа выражения.

Бить кирпичи и крушить доски – не есть цель кунг-фу… В большей степени мы стремимся всецело подчинить ей наш образ мыслей и поведение.

Брэндон вырос на стыке двух культур. В китайской культуре есть свои сильные стороны, есть они и в западной культуре. Его научат, как почерпнуть из одной и из другой некоторые принципы. Брэндон узнает, что восточная и западная культуры не взаимоисключающи, но взаимозависимы. Каждая замечательна сама по себе, но только благодаря существованию другой.

Линда и я не существуем по отдельности. Мы – две половинки, которые и составляют целое. Вы должны посвятить себя тому, чтобы стать семьей – две половинки, созданные, чтобы стать целым, всегда сильнее, чем каждая из них сама по себе в каких бы то ни было обстоятельствах.

Поначалу все это выглядело в точности так, как будто нанимали мальчиков на побегушках. Я сказал Доузье: «Знаешь что, если ты собираешься подписать контракт, где все с косичками, и я тоже, должны скакать под джаз, то ничего не получится». Раньше это был своего рода стереотип такой труппы. Как с индейцами. Настоящего индейца никогда не увидишь по телевизору.

Главное – это научить человека делать то, что нужно ему, быть самим собой… Я против того, чтобы навязывать какой-то определенный стиль человеку. Стиль – своего рода искусство, выражение человеком собственного «я».

Нельзя упорядочить истину. Делать это – все равно что пытаться налить в оберточную бумагу фунт воды и придать ей форму.

Людей разделяют разные стили, ставшие для них законом. Так-то, приятель. Создатель стиля начал с предположения. Но теперь стиль стал библейской истиной, и те, кто принимают его, становятся его продуктом. Не важно, как ты живешь, кто ты, как сложен, как ты создан или как сделан… Как будто это не имеет никакого значения. Ты просто принимаешь стиль и становишься продуктом. Что до меня, считаю, что это неправильно.

Величайшая помощь – это помощь самому себе; другой помощи и нет, кроме работы над собой – делаешь все, что в твоих силах, полностью посвящаешь себя выполнению поставленной задачи, и получается, что этому процессу нет конца; он продолжается и продолжается.

Люди приходят и все время спрашивают: «Брюс, ты и в самом деле такой хороший?» Я говорю: «Ну, если я скажу вам, что я хороший, вы, вероятно, скажете, что я хвастаюсь. Но если я скажу вам, что я нехороший, вы поймете, что я лгу».

Как только выдавалась свободная минута-другая, Ли возвращался к своим афоризмам, в которых выражалась глубокая истина

Любое познание в конечном счете – познание самого себя. Опустошите свой разум. Станьте аморфным. Бесформенным. Как вода. Налейте воду в чашку – вода станет чашкой. Налейте воду в бутылку – вода станет бутылкой. Налейте ее в чайник – она станет чайником. Вода может течь или может разбиться. Будь водой, мой друг.

Думаю, в Юго-Восточной Азии у меня особая роль. Публику нужно просвещать, и тот, кому предстоит это делать, должен быть в ответе за это. Мы имеем дело с массами и должны создавать что-то, что дойдет до них. Мы должны просвещать их шаг за шагом. Мы не можем сделать это за один раз. Именно этим я сейчас занимаюсь. Получится у меня или нет, покажет время. Но я знаю, что я – призван.

Во все времена конец героев был таким же, как и конец обычных людей. Все они умерли, и воспоминания о них постепенно изгладились из памяти людей. Но пока мы живы, мы должны понять себя, разобраться в себе и выразить себя.

Знания недостаточно – мы должны применять его. Желания недостаточно – мы должны действовать.

Я не хочу выступать в духе «как говорил Конфуций», но под этим небом, под всеми небесами есть только одна семья. Просто так уж получилось, что люди разные.

Размышления о Брюсе Ли

Брюс очень гордился, что он китаец, и хотел, чтобы в кино весь мир увидел часть китайской культуры. Не только борьбу – он хотел привнести в фильмы немного философии. Он изучал все традиционные философские системы, но в какой-то момент начал формировать свою собственную философию и тогда пришел к осознанию невозможности заимствовать философию другой личности. Нужно все понять в самом себе и создать свою философию, найти свой жизненный путь. Брюс верил, что самое важное в мире – это человеческая личность и что каждая личность должна получить знание самой себя, прежде чем она начнет взаимодействовать с другими людьми. Он сумел преодолеть барьеры в общении с людьми.

Линда Ли

В человеке, который заставляет вас поверить в себя, есть что-то совершенно особенное. Какая-то сила, которой обладает только мастер. Брюс делал так, что вы добивались выдающихся успехов, потому что поверили в невозможное. Под его руководством все было возможным. Сомнения отбрасывались в сторону.

Стирлинг Силифант (ученик Брюса Ли)

Брюс обладал огромной внутренней силой, по-другому – ци. Найдите центральную точку вашего тела – она расположена двумя дюймами выше пупа, – и на вас снизойдет своего рода осознание, что все исходит из этой точки. Что-то вроде осей руля у автомобиля, когда одним небольшим поворотом ось может повернуть всю окружность колеса. Как поток адреналина, который вы выпускаете на волю в чрезвычайных обстоятельствах. А он просто мог призывать эту энергию по собственному желанию.

Таки Кимура (ученик Брюса Ли)

Среди учеников Брюса было много японцев и американцев. Однако, будучи китайцем, я был в состоянии впитать его философию, возможно, легче, чем большинство других. Он рассказывал о Тай-цзи, инь – ян, твердости и мягкости, философии Лао-цзы… Он был усердным учеником всех философских школ, очень интересовался Лао-цзы и верил в высказывание: «Неиспользование пути как путь, отсутствие ограничений как ограничение». После каждого урока с Брюсом я приходил в восхищение, потому что каждый его урок был примером философии в действии. Он не просто говорил на механическом или физическом уровне: «Ударь туда» или «Ударь сюда». Он всегда говорил о философской части, которая придавала особое значение ударам. Например, об инь – ян или «принципе воды»: он четко закладывал этот принцип вам в голову, а затем обеспечивал применение вами этого принципа в действии. Это был иной подход к обучению боевым искусствам. Мы изучали философию с Брюсом, потому что философия для него лежала в основе всего и служила ориентиром при выборе направления. Он действительно был для меня наставником, он показал мне связь между философией и искусством боя. Они неотделимы друг от друга.

Дэниел Ли (ученик Брюса Ли)

Он был очень земной человек. Мог со знанием дела говорить на любую тему. Не только об искусстве боя – он изучал философию, и я часто приходил к нему за советом и задавал множество вопросов. Он всегда уделял мне время, чтобы выслушать и помочь взглянуть на вещи совершенно по-новому. Он давал мне действительно хорошие советы – не только по вопросам искусства боя, но и по жизненным проблемам в целом.

Тед Вонг (ученик Брюса Ли)

Он ощущал очень остро, что если ему удастся сделать так, что люди смогут оценить китайскую культуру, то тогда они начнут ценить и другие культуры. Он верил, что играет свою маленькую роль в установлении мира, гармонии и понимания людьми смысла различных культур.

Дэниел Иносанто (ученик Брюса Ли)

Прежде всего он был учителем. Он учил философии и старался распространять среди людей знание и мудрость. Вот почему он воспринимал официальные учреждения боевых искусств именно так. Потому что многое из того, о чем у них там говорилось, было лицемерием, так что они действительно имели возможность обжуливать людей, которые хотели изучать боевые искусства. Та целостность, с которой Брюс жил и пытался защищать то, что считал правильным, – настоящий пример того, как это должно быть. Чем бы вы ни занимались, делайте это с абсолютной честностью и полной преданностью своему делу. Конечно, он оказал на меня сильное влияние.

Карим Абдул-Джаббар (ученик Брюса Ли)

Прощай, брат мой. Для меня было большой честью разделить с тобой время и пространство. Как друг и как учитель, ты дал мне и соединил воедино физическое, духовное и психологическое начала. Благодарю тебя. Да пребудет душа твоя в мире.

Джеймс Кобурн (ученик Брюса Ли)

Для некоторых, я уверена, он был просто типом, который выделывает всякие штучки-дрючки в зубодробительных фильмах в субботу по утрам, понимаете? В то время как на других он оказал огромное влияние и изменил их жизнь благодаря своей удивительной философии, о которой он писал. Еще для кого-то он – самый потрясающий мастер восточного боя, и я не перестаю удивляться, что его так хорошо знают во всем мире. Думаю, он много сделал для азиатской общины в Голливуде. Думаю, он был первым во многих совершенно разных областях.

Шэннон Ли

Он был моим отцом. Он воспитал меня. Я считаю, что боевые искусства, которые стали неотъемлемой частью моей жизни, – целиком от моего отца… Я хочу сказать, он попробовал показать их мне, как только я начал ходить. Он учил меня всю мою жизнь, до самой своей смерти, а потом, когда я возобновил занятия, это было с его учеником. Поэтому, хотя во время обучения боевым искусствам я испытывал влияние различных мировоззрений, в наиболее существенной степени боевые искусства для меня связаны с папой, так что я почти не чувствую никакой разницы. Мне кажется, в этом его самое сильное влияние.

Брэндон Ли

Я не могу научить тебя, я могу только помочь тебе исследовать самого себя… Ничего больше.

Брюс Ли

Часть I
Увидеть целое

Глава 1
Истинное значение кунг-фу

Кунг-фу – это философия; это неотъемлемая часть философии даосизма и буддизма; образец отступления перед превратностями судьбы, когда нужно слегка согнуться, а затем распрямиться с большей силой, чтобы обладать терпением во всех делах, чтобы извлечь пользу из ошибок и уроков, которые преподает жизнь. Все это – многочисленные аспекты искусства борьбы кунг-фу; она учит нас способу жить и способу защищаться.

Брюс Ли

Рон вышел на семнадцатом фарватере – у него получился еще один великий день. Всю вторую половину дня он ломал ровный счет на каждой лунке, и семнадцатый не стал исключением. Его партнером по гольфу в тот день был китайский джентльмен по имени Ли Цун. После того как Рон покончил с восемнадцатой лункой – с еще одной пташкой, – Ли Цун похлопал партнера по спине.

– Рон, – сказал он с улыбкой, – вы человек кунг-фу.

– Кунг-фу? – отвечал Рон с озадаченной улыбкой. – Я понятия не имею о том, как взлетают в воздух и дают в зубы! – Он усмехнулся своей находчивости и добавил: – Я играю в гольф, Ли, в гольф. Вам следовало бы научиться произносить правильно это слово, потому что, судя по сегодняшним результатам, я очень даже неплохо играю, скажу вам.

– Я не говорил, что у вас хорошо получаются летящие удары, – пояснил Ли Цун. – Я сказал, что вы человек кунг-фу, и ваше последнее заявление только подчеркивает этот факт.

– Вы не поняли меня, – сказал Рон, укладывая клюшку в сумку для гольфа. – Разве кунг-фу, или как там вы сказали, – не то, чем занимался этот парень Брюс Ли?

– Правильно, – ответил Ли Цун. – Именно это вы и продемонстрировали сегодня здесь, на поле.

Эта история служит хорошей иллюстрацией известной разницы в подходе к боевым искусствам Востока и Запада. Ли Цун совершенно правильно интерпретирует термин «кунг-фу», что можно ожидать от знатока восточной культуры. Точно так же предсказуема интерпретация кунг-фу Роном, который воспринимает его просто как еще одну форму борьбы. Как вы видите, мы, западные люди, виноваты сами в том, что исковеркали настоящее значение термина «кунг-фу», или «гун-фу», как предпочитал, будучи уроженцем Кантона, произносить его Брюс Ли. Для людей на Западе этот термин означает, в сущности, то же самое, что и восточные единоборства, он понимается как одно из искусств боя, такое, как каратэ или таэквондо. Это, однако, не имеет ничего общего с первоначальным китайским значением кунг-фу.

Кунг-фу, в соответствии с дословным переводом с китайского языка, – это термин, используемый для обозначения великого смысла полной победы или выполненной задачи. Мастер кунг-фу, таким образом, – это человек, который проявляет завидное мастерство в каком-либо деле. Этим делом может быть, по сути, что угодно. О журналисте, например, который исключительно хорошо пишет, можно сказать, что он владеет кунг-фу. О способном художнике также можно сказать, что он проявляет кунгфу, – и так со всеми профессиями и развлечениями, от медицины до верховой езды и от – вы уже сами догадались – воинских искусств до гольфа.

По сегодняшним стандартам, кунг-фу проявляется через отточенность и мастерство, и через достижение этого уровня проявляется уже совершенное владение самим собой. Владение в совершенстве самим собой – по крайней мере, с позиций китайской культуры – это очень нужная, очень желаемая вещь, к которой должен стремиться индивидуум. Почитаемая в Китае традиция утверждает, что мастер кунг-фу проявляет совершенное владение самим собой, будучи видным философом, одаренным алхимиком, сведущим искусным целителем, начитанным студентом-литератором или же талантливым музыкантом. О да, мастер кунг-фу должен также быть способен защищать себя и своих близких, если в этом возникнет необходимость. Однако, как видите, использовать термин «кунг-фу» просто как синоним умения хорошо драться означает допустить вопиющую несправедливость по отношению к этому понятию.

Сказка о трех воинах с мечами

Брюс Ли, человек, которого многие считали воплощением понятия «кунг-фу» в его первоначальном, чистом значении, когда речь заходила о кунг-фу, любил рассказывать сказку под названием «Три японских воина с мечами». Эта сказка, связанная с именем знаменитого японского кэнсай (святого воина) Миямото Мусаши, произвела па Ли настолько сильное впечатление своим тонким символизмом, что он рассказал ее во время своего выступления по национальному телевидению в Гонконге и даже использовал ее во вступлении к сценарию фильма «Молчаливая флейта», который он написал совместно с актером Джеймсом Кобурном и писателем Стирлингом Силифантом. Вот эта сказка, как ее рассказывал Ли.

Три воина с мечами сели за стол в переполненной людьми японской гостинице и принялись громко обсуждать своего соседа – в расчете на то, что их замечания побудят его вступить с ними в сражение. Мастер Мусаши, величайший самурай во всей Японии, казалось, не обратил на них внимания, но, когда их реплики стали еще более оскорбительными и очевидными, он взял палочки для риса и, действуя как ножницами, мгновенно и без всяких усилий поймал за крыло четырех мух. Когда он медленно положил палочки, три воина поспешно покинули комнату.

Причина, по которой воины внезапно перестали оскорблять Мусаши, заключалась не в том, что, как некоторые из нас, западных людей, возможно, поспешили предположить, их поразило умение этого человека ловить мух палочками для риса. Просто они поняли, что искусство, которое обнаружил этот человек через обращение с палочками, означает высшую степень кунг-фу – совершенное владение самим собой, – стало быть, этого человека следует обходить стороной. Их вывод подчеркивает старинное китайское убеждение, что человек, достигший совершенства в любом искусстве, обнаруживает присутствие духа в каждом своем действии.

Ли рассказывает историю «Три японских воина с мечами» во время выступления на гонконгском телевидении в 1970 г

Говорят, что древние мастера кунг-фу были искусными массажистами, травниками, успешно практиковали акупунктуру. Западная медицина только недавно начала признавать или даже изучать их методы лечения болезней тела, разума и духа. Например, когда обнаружили, что трава mа huang, применявшаяся еще тысячу лет назад для лечения астмы, на самом деле содержит эфедрин, то есть именно то средство, которое прописывают врачи на Западе в случае этой болезни, только тогда западная медицина осознала, что, возможно, свой вердикт в отношении по крайней мере ряда методов лечения болезней на Востоке она вынесла слишком поспешно. Точно так же древнее искусство акупунктуры, которое в настоящее время широко применяется в спортивной медицине благодаря своим чудесным целебным и обезболивающим свойствам, давным-давно используется в тренировках кунг-фу. Однако западной медициной оно отвергалось в течение почти всего двадцатого века.

Для западного ума характерно упорное стремление распознавать и раскладывать по полочкам все, с чем сталкивается человек, разделяя явления на удобные категории. Чаще всего эти категории сводятся к двум простым: безопасно и небезопасно. Те явления, с которыми мы более или менее знакомы, попадают в первую категорию, другие же, неизвестные, чуждые, мгновенно помещаются во вторую.

Конечный результат такой практики приводит к тому, что мы вдруг обнаруживаем, что слишком заняты наклеиванием ярлыков и находимся слишком далеко от течения жизни, чтобы принимать в ней участие или, по крайней мере, наслаждаться ею в той степени, которую можно назвать значительной. Короче говоря, нам недостает более широкого видения. Брюс Ли говорил:

Кунг-фу практикуют не только ради здоровья или обучения самозащите, но также для развития ума. Даосские священники и китайские монахи применяли кунг-фу как философию, образ мышления, где практикуются образцы отступления перед превратностями судьбы, чтобы слегка согнуться, а затем распрямиться с большей силой. Частью кунг-фу как дисциплины являются такие качества, как терпение и умение извлекать пользу из своих ошибок.

Таким образом, для кого-то, возможно, будет потрясением узнать, что Брюс Ли, человек, известный на Западе в первую очередь как звезда фильмов действия и преимущественно как борец, в действительности был человеком кунг-фу в первоначальном значении этого термина. Ли был философом, человеком, которого интересовали вопросы поведения людей, человеком, который стремился понять огромный и сложный окружающий мир. Оборачиваясь назад, можно сказать, что Ли был удачливый философ. Учитывая глубину его ума и тот факт, что его фильмы и слова приобрели истинных приверженцев по всему миру, можно с определенной степенью точности сказать, что человек этот был мудрецом.

В словах Ли содержится мудрость, слишком глубокая для его возраста, мудрость, которая приоткрывает степень понимания им сути вещей. Это не значит, что восприятие предназначения человека пришло к нему чисто интуитивно. Ли долго и упорно изучал разнообразные труды по философии, религии, учения о духовности. Он читал и перечитывал страницы высказываний таких философов, как Лао-цзы, Чжуань-цзы, Сунь-цзы, Конфуций, Цзы-Йе, Сократ, Платон, Барух Спиноза, Рене Декарт и Давид Хьюм, а также более современных мыслителей, таких, как Джидду Кришнамурти, Д. Т. Судзуки и Алан Уотс. В их словах он искал вечные истины и пытался узнать больше о высшей природе души, о Вселенной, из которой она возникает, и о роде людском в целом. Именно философия была настоящей страстью Ли. Через боевые искусства он просто предпочел выражать ее.

К счастью, Ли охотно делился своими убеждениями с другими. Фактически именно через публичные интервью его взгляды и убеждения доходили до людей в наиболее красноречивой форме. Некоторые из журналистов, с которыми он разговаривал, понимали, насколько выдающимся был его ум, и сохранили аудио– и видеозаписи, чтобы пользоваться ими как поучениями для самих себя и проанализировать их. Но большинство этого не делали. И все-таки тем из нас, кто хочет сегодня почерпнуть что-то из мудрости этого вдохновенного мыслителя, повезло, потому что частично сохранились аудио– и видеозаписи публичных выступлений Ли и его записи, позволяющие осознать и использовать для самой жизни его философское видение.

Вершина эволюции боевых искусств

Как и кунг-фу в своем истинном значении, философия Брюса Ли заключает в себе намного больше, чем просто техническое искусство боя. В самом деле, чтобы по достоинству оценить философию этого человека, необходимо выйти за рамки воинских искусств. В конце концов, мы уже стучимся в дверь двадцать первого века, и в вопросах боя человечество прошло эволюционный процесс и добралось до бомбардировщика «Стелс» и автомата Uzi. Хотя многочасовые интенсивные, сложные тренировки с применением чисто технических приемов рукопашного боя высшего пилотажа достойны всяческой похвалы, в том смысле, что они помогают развивать усердие и повышать мастерство, тем не менее шансы успешно применить свое искусство на улицах города весьма невелики, особенно в мире, где безраздельно господствует оружие.