Текст книги "Двойная ставка на смерть"

Автор книги: Джон Кризи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глаза 17
Мепита

Доулиш притаился под деревьями на Авениде де ла Република. Было около полуночи. Движение было гораздо менее оживленным, чем днем. Торопливо шли редкие прохожие. Фонари освещали закрытые витрины магазинов и массивные здания по обе стороны улицы.

Ом смотрел на многоквартирный дом, в верхнем этаже которого, как сказал Тим, находилась квартира Фернандесов. Лифт в доме был, но без лифтера.

Доулиш стоял неподвижно – такое спокойное ожидание могло бы свести с ума многих нетерпеливых.

Из дома торопливой походкой вышел человек.

Доулиш продолжал стоять неподвижно, только губы его искривила легкая улыбка. Это был Карлос Фернандес; его красивое лицо ясно виднелось в сзете уличного фонаря. Он пошел к центру города. Доулиш направился к подъезду.

Он был один.

Тим должен был следить за Фернандесом, который клюнул на приглашение. Тим последует за испанцем, что бы ни случилось. Конечно, можно было допустить, что Фернандес по телефону успел предупредить своих сообщников и попросить о помощи. Что ж, есть такой риск, но Тим был не прочь рискнуть.

Доулиш толкнул кованые ворота и вошел во внутренний двор.

Неяркий свет горел над широкой каменной лестницей.

Доулиш открыл дверь и вошел в подъезд. Увидел надпись «лифт». Дом был погружен в тишину: когда Доулиш нажал кнопку и лифт тронулся вниз, шум его показался даже каким-то оскорбительным.

Лифт остановился.

Доулиш вошел в кабину, и лифт медленно пополз вверх.

Верхний этаж был освещен мягким, приглушенным светом. На площадку выходили двери четырех квартир, по две с каждой стороны узкого коридора. Квартира Мелиты находилась справа. Доулиш подошел к двери. Здесь пол был из камня, и ступать совершенно бесшумно было трудно.

Он замер, вслушиваясь в тишину. Потом вынул инструменты, которыми его снабдил Тим, – обычные инструменты автомобилиста.

Затем внимательно осмотрел замок.

Замок был английский – он мог его легко открыть, но закрыть снова не смог бы, так что дверь останется открытой. Это было несколько рискованно, но и позвонить он не мог – а вдруг Мепита не одна? Она ведь замужем, не так ли? Даже если ее братец смотался, там мог быть человек, похожий на Доулиша.

Пока Доулиш возился с замком, слышались легкие скребущие звуки.

Наконец замок поддался.

Доулиш легонько толкнул дверь. Прихожая была освещена – свет лился из открытой двери комнаты. Он ступил внутрь. В квартире было тихо. Он осторожно прикрыл дверь и приставил к ней стул – теперь, если кто-то войдет, он услышит.

Миновал прихожую.

Ноги утопали в мягком ковре, свет из комнаты позволял разглядеть обстановку – все говорило о богатстве и хорошем вкусе.

Доулиш подошел к двери, потом приоткрыл ее чуть пошире и заглянул внутрь.

На него смотрела Мепита, глаза се были полны страха. В руках она держала пистолет.

– Привет, Мепита, – вежливо поздоровался Доулиш, – что за странная манера встречать собственного мужа?

Он улыбнулся ей. Его улыбка могла бы растопить тысячу сердец, более того, ему иногда даже удавалось растопить сердце Фелисити, когда она леденела от ярости по поводу какой-нибудь очередной глупости, совершенной им.

Мепита смотрела на него, пистолет вяло поник в ее нервных руках.

– Ты знаешь, – сказал Доулиш, – все, что о тебе говорили, оказалось совершенно справедливым. Ты действительно одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо видел.

– Убирайтесь прочь, – выдохнула она.

– Скоро, скоро уйду, – Доулиш протянул вперед руку. – Дай-ка сюда пистолет.

Это был самый опасный момент – страх мог заставить ее нажать на курок. И промахнуться она просто не могла. Это длилось всего лишь мгновение, затем быстрым, резким движением Доулиш выбил оружие у нее из рук. Прежде чем она успела нагнуться, Доулиш схватил револьвер и спрятал его.

Она не двинулась с места.

– Меня зовут Патрик Доулиш, – представился он. – Разве мы не знакомы?

Она быстро, импульсивно взмахнула руками, словно пытаясь отогнать видение.

– Нет, – прошептала она.

– Да, – ответил Доулиш.

– О нет, это невозможно, – взмолилась она, – он сказал…

Она замолчала.

– Что он сказал тебе, Мепита?

Как сверкнули ее глаза!

– Карлос сказал мне… что вы… что вы мертвы.

– Как видишь, пока еще нет, – сказал Доулиш. – Ты знаешь, почему твой муж женился на тебе под моим именем?

– Нет, нет, я не знаю, – она дышала быстро, прерывисто, словно загнанный зверек. – Но я видела его паспорт, и мой паспорт в порядке, я – миссис Доулиш.

– Значит, он и паспорт мой подделал, – посетовал Доулиш.

– Что, что вы сказали?

– Я сказал, что Луис, за которого ты вышла замуж – подлец.

– О нет, – простонала она, – нет! – Но теперь в ее голосе не было прежней уверенности. – Я не знаю… не могу… Карлос не станет мне лгать.

– Возможно, и Карлос поверил этому Луису, он тоже мог считать, что Луис – это я, – сказал Доулиш, хотя сам он далеко не был убежден в этом. – А как потом объяснил тебе все это Карлос?

– Он… он сказал, что у моего мужа неприятности, он не мог жить под своим настоящим именем и воспользовался именем другого человека – Доулиша. – Она немного помолчала, потом добавила: – Вы так… вы так похожи на моего мужа.

– Мне тоже это говорили, – ответил Доулиш. – Ив этом мое несчастье.

Если он не перестроится, не учтет тот факт, что перед ним – действительно совершенно невинная и чрезвычайно наивная девушка, многого он не добьется.

Но так ли уж она невинна? Неужели кто-то мог быть настолько наивен?

– У него… все в порядке? – спросила Мепита. – Понимаете, я не хотела бы навредить ему, я… – она замолчала, всем своим видом демонстрируя, что она слишком растерянна, чтобы что-либо понимать как следует. Она вышла замуж за человека, который ее обманул, провел, и только сейчас она начала осознавать, что все это могло значить.

Станет ли она говорить?

Вряд ли, если он даст ей время подумать; но она все еще была в шоке, и сейчас он может заставить ее сказать правду – или ту часть правды, которая имеет значение для него лично. Он подошел поближе и заговорил деловым, бесстрастным тоном, ничем не выдававшим бурлившие в нем чувства.

– Послушай, Мепита, – начал он, – я не знаю, зачем все это было сделано, но я знаю, что у твоего брата сейчас большие неприятности, и в них виноваты и ты, и этот человек по имени Луис. Но… – тут он опять улыбнулся своей широкой обезоруживающей улыбкой; интересно, как долго эта улыбка еще сможет обманывать ее? – Может, и Луис тоже ни в чем не виноват. Я ведь не могу помочь ему, пока не узнаю, как все было на самом деле, не так ли?

– А вы ему поможете?

– Почему бы нет? – ответил Доулиш. – Мне нужно знать правду, только правду, вот и все. Почему ты вышла за него замуж?

Она ответила сразу же:

– Потому, что я его полюбила, – она помолчала, потом продолжала нежным, мечтательным голосом, словно во сне. – Я никого до этого не любила. Он пришел повидаться с Карлосом, но Карлоса не было. И он разговаривал со мной. Он подарил мне прекрасное кольцо, сказал, что торгует ювелирными изделиями, что ездит по многим странам и везде у него дела. Это не ложь, это правда.

– Да, – мягко подтвердил Доулиш.

– В это время у Карлоса были неприятности, – быстро продолжила Мепита. – Он берет деньги у друзей, тратит их, ему срочно нужны деньги, – она говорила в настоящем времени, словно опять переживая те события. – Поэтому я соглашаюсь продать мои драгоценности, а кто сделает это лучше, чем Луис, которого я называю Патрик?

– Никто, – согласился Доулиш.

– Итак, он берет мои украшения, но деньги не приходят, Карлос не может встретиться с моим мужем, он очень волнуется, – продолжила Мепита свой рассказ, – потом он узнает, что Патрик в Лондоне. Он не может приехать в Испанию еще несколько недель и не может выслать деньги, но говорит, что привезет их. Но времени уже нет, и я решаюсь ехать и повидать его. Он, конечно, очень удивлен. Тогда Карлос, который выехал раньше меня и остановился в отеле, забирает меня из дома моего мужа. Он узнает о фальшивом имени, что Луис не Патрик, но говорит мне об этом только сегодня вечером здесь, в Барселоне. Он не хотел тревожить меня раньше. Но сегодня вечером он говорит, что ни он, ни я ничего не можем сделать. Луис… У Луиса тоже большие неприятности, он что-то говорит о краденых драгоценностях. Я говорила об этом с Луисом. Он не знал, что они краденые. Он не знал…

Она умолкла.

В глубине души она понимала, что человек, который присвоил себе чужое имя, присвоил и их драгоценности. И теперь она опасалась за брата.

Или все это было подстроено специально для него? Она могла лгать ему так же, как лгал Септимус Ли. Доулишу была ненавистна сама мысль об этом – такая мысль была бы отвратительна любому, кто видел прекрасное лицо Мепиты, ее наивный и растерянный взгляд – неужели и в такой душе мог поселиться дьявол?

– Почему ты так быстро уехала из Лондона? – строго спросил он.

– Карлосу сказали, что обо всем, что он натворил, будет доложено полиции, если он сразу же не вернется в Испанию и не будет молчать о том, что произошло в Англии. Я не знаю, кто ему это сказал, – наверное, она догадывалась, что это «муж» хотел поскорее выдворить ее из страны. – Совершенно очевидно, кто-то не хотел, чтобы мы – Карлос и я – встретились с вами, настоящим Патриком, – теперь она уже начинала понимать горькую правду. – Кто-то не хотел, чтобы я встретилась с вами, и… И нас отослали обратно. Именно тогда я стала сомневаться… в моем муже.

Доулиш молчал.

– Когда я пришла в отель к Карлосу, ко мне подошел какой-то человек. Он хотел получить фотографию… Ту фотографию, на которой мы снялись вместе с мужем в Париже.

Она стояла, замерев, подобно изваянию, потом вдруг закрыла лицо руками и заплакала.

Да, она знала правду. Более того, она понимала, что существует человек, очень похожий на него, и этот человек явно имеет какое-то отношение к краденым драгоценностям. Теперь Доулиш может отвести Мепиту в полицию, там она расскажет свою историю, и его освободят от подозрений. Она была главным свидетелем его защиты и в то же время опаснейшим свидетелем против этого другого человека, против Белокурой Куколки, против всех, кто затеял эту заваруху.

Надо поскорее увести ее отсюда. Прямо сейчас.

Он смотрел на ее вздрагивающие плечи, слышал ее приглушенные рыдания – и вдруг раздался совсем иной звук. Кто-то пытался проникнуть в квартиру.

Глава 18
Еще один покойник

Доулиш на цыпочках вышел из комнаты – рыдания Мепиты заглушали его шаги.

Стул все еще был прислонен к входной двери, но было заметно, что он отодвинулся на несколько сантиметров. Сквозь образовавшуюся щель просунулась мужская рука – она пыталась потихоньку отодвинуть препятствие. Длинные бледные пальцы, рукав кремового хлопчатобумажного пиджака.

Доулиш скользнул к дверям.

Дверь медленно, почти бесшумно открылась. Был слышен лишь женский плач.

Доулиш стоял, прислонившись к стене, и наблюдал за медленно увеличивающимся отверстием – теперь в него мог пролезть человек. Осторожность того, пока еще не видимого, человека говорила о многом. Доулиш сжимал в руке пистолет Мепиты. Наконец в проеме показалась голова.

Это была голова человека в очках с толстыми линзами, Доулиш устроился так, чтобы видеть и Мепиту.

Девушка стояла неподвижно, погруженная в свои горестные мысли, и ни на что не обращала внимания.

Человек двинулся дальше, правую руку он держал в кармане. Он внимательно смотрел на открытую дверь комнаты, на девушку: совершенно очевидно, что больше он ничего не замечал.

Он подошел к двери. Вынул правую руку из кармана. В руке был зажат пистолет. Медленно, уверенно он поднял оружие.

И в этот миг Доулиш понял, что человек пришел убить Мепиту. Она могла дать показания, которые разрушат всю их так тщательно разработанную схему, следовательно, она должна умереть. К тому же убийство Мепиты – еще один шаг, который подтолкнет в пропасть самого Доулиша.

Преступники знали, что он в Барселоне, они знали, что подозрение в убийстве Мепиты падет на него.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Доулиша в то краткое мгновение, пока человек в очках с толстыми стеклами медленно и тщательно целился в Мепиту. Стоит ему нажать курок, и она будет мертва.

Доулиш выстрелил первым.

Выстрел эхом прокатился по всем комнатам, девушка в ужасе закричала. Колени человека подогнулись, и он упал, со стуком ударившись об пол.

Мепита кричала, не переставая, на одной высокой ноте.

Доулиш рявкнул: «Молчать!» Он перепрыгнул через распростертое тело и схватил ее. Прижал руку ко рту, чтобы заглушить вопли.

Он ждал, с ужасом думая с том, что кто-то еще мог услышать и выстрел,и крик.

Тишина. Наверное, в соседних квартирах сейчас никого нет.

Доулиш посмотрел вниз, на лежавшего человека – лицо его было повернуто к нему, в нескольких сантиметрах от руки валялся пистолет.

– Он собирался убить тебя, – сказал Доулиш. – Молчи.

Она замолчала, застыв на месте. Доулиш оставил ее, наклонился к человеку и, пощупав пульс, убедился, что тот мертв. Надо было уходить, но если оставить здесь девушку вместе с трупом, если вообще оставить ее здесь, то рано или поздно ей придется рассказать полиции обо всем, что случилось.

Кругом было тихо.

Доулиш повернулся и посмотрел на девушку.

– Мепита, – сказал он. – Пойми. Этот человек собирался убить тебя. Он должен был убить тебя, потому что ты могла рассказать о том, что твой муж и я – вовсе не одно и то же лицо. Ты понимаешь? Ты – слишком важный свидетель в деле об убийстве.

Она пробормотала прерывающимся шепотом:

– Да. Да. Я понимаю.

– И ты в опасности. Значит, нам надо уходить. Мы должны забрать с собой и этого.

– Я… Я не могу уйти… – начала Мепита.

Какой может быть ее реакция? Она в шоке, а шок действует на всех людей по-разному. У нее могла начаться истерика. Она могла потерять сознание. Она могла отказаться уйти с ним потому, что ждала брата.

Каждая секунда стоила слишком дорого. Вполне возможно, что кто-то все же слышал и выстрел, и крик и мог вызвать полицию.

– Хорошо, Мепита, – спокойно согласился он с ней и подошел к девушке, вооружившись своей знаменитой улыбкой. Это обмануло ее. Он зашел сзади и затем резко, неожиданно ударил в шею ребром ладони. Ее голова резко дернулась. Она глубоко вздохнула и без сознания рухнула на пол.

Галстуком он связал ей руки, заткнул носовым платком рот, потом поднял, усадил на стул и направился к убитому.

Кровь уже просочилась на кремовый пиджак.

Доулиш быстро обыскал карманы, потом осмотрел квартиру. В соседней комнате он нашел чемодан, достаточно большой, чтобы спрятать в него тело.

Он вытащил чемодан в прихожую и запихнул в него покойника. Полуприкрытые, безжизненные глаза, казалось, насмехались над ним. Толстые губы были слегка приоткрыты, словно в улыбке.

Доулиш закрыл чемодан, запер его и выпрямился. Провел рукой по лбу. По лицу струился пот.

Он осторожно открыл входную дверь.

Никого не было, не зажегся ни один огонек.

Водрузив на плечи чемодан, он медленно двинулся к лифту. Через три минуты он был внизу, через пять минут чемодан уже был вынесен из дома и-припрятан в тени деревьев. За поклажей он вернется, когда найдет Тима.

Но был ли этот человек один?

Похоже, за домом никто не наблюдал, но ведь Доулиш ничего не знал и о присутствии этого человека, пока не услышал звук открывавшейся двери.

В чемодане лежал человек, которого он, Доулиш, только что убил. Забывать об этом не следовало.

Он вновь направился к лифту – и замер. Лифт двигался. Прежде чем он успел скрыться, дверь открылась, и из лифта вышел молодой человек. Он увидел Доулиша и должен был ясно разглядеть его лицо. Молодой человек слегка поклонился и пошел к выходу.

Доулиш тихонько последовал за ним. Он увидел, как человек свернул направо. Не было слышно ни свистков, ни криков – ничего, что указывало бы на то, что молодой человек поднял тревогу.

Хлопнула дверь автомобиля, заработал мотор.

Доулиш бросился назад, к лифту.

Вернувшись в квартиру, он быстро обыскал ее – он искал бумаги, хоть что-то, что могло бы помочь ему. Но ничего подобного не нашлось. Обыск занял минут десять, и когда он закончил, он увидал, что Мепита начала подавать признаки жизни.

Он развязал ей руки.

– Уходим, быстро! – скомандовал Доулиш. – Делай все так, как я скажу, к все будет в порядке.

Похоже, она просто не понимала, о чем он говорит.

Он поднял ее со стула и помог пройти несколько шагов, пока она окончательно не пришла в себя. Но прежде чем она смогла следовать за ним, прошло еще минут двадцать пять.

Доулиш обнял ее за талию и помог выйти из квартиры. Плотно закрыл входную дверь: замок был сломан, но возиться с ним – означало терять драгоценное время.

Он ждал лифта, ждал нетерпеливо, лихорадочно. И только когда они вышли из кабины на первом этаже и им никто не встретился, он понял, что удача ему пока сопутствует.

Девушка послушно шла за ним, словно не понимая, куда он ее ведет, не способная ни думать, ни чувствовать.

В нескольких метрах была припаркована длинная американская машина. Доулиш быстро скользнул к ней, в голове его уже созрел новый план. Он повозился с замком, дверь машины открылась. Кусок проволоки заменит ключ зажигания…

– Подожди меня здесь, – прошептал он Мепите.

Оставив девушку – иного выхода у него не было, – он метнулся к спрятанному под деревьями чемодану. В машине хватило места и для него.

Доулиш захлопнул дверцу автомобиля и взялся за руль.

Посмотрел на приборную доску, определил, что к чему, потом нажал на стартер.

Мотор заработал.

Он включил фары и тут услышал вопль с явным американским акцентом:

«Эй, стой! Стой! Воры!» – сзади послышался топот ног.

Быстро, точно, уверенно Доулиш привел большую машину в движение.

Мепита, вся сжавшись, сидела рядом.

Глава 19
Старый город

Доулиш вел машину по широкой улице. В зеркальце заднего вида преследовавших его машин не было видно. Он свернул налево, потом сделал еще несколько поворотов и вновь оказался на Авениде де ла Република. Барселону он совсем не знал, хотя карту изучал старательно.

Первым делом нужно было избавиться от чемодана. Потом можно подумать и о Мепите.

Он спросил ее:

– Ты можешь меня выслушать?

– Да, – ее голос был совершенно бесцветным.

– Мы должны избавиться от этого чемодана. Ты понимаешь? Скажи, куда нам лучше поехать.

Если бы она захотела, она могла бы направить его прямо в лапы полиции. Но он надеялся, что так она не поступит. Жаль, что шок привел ее в такое состояние – казалось, что вся жизнь из нее ушла: она двигалась и действовала, как робот.

Однако она все же давала команды глухим, лишенным всякого выражения голосом, направляя его в укромное местечко, заросшее деревьями и кустами. Он выволок чемодан и запрятал его в зарослях низкого кустарника.

Удовлетворенный, Доулиш вернулся к машине.

Мепита по-прежнему сидела неподвижно.

С дороги, не замеченный ими, за Доулишем наблюдал какой-то старик. И когда машина тронулась, он осторожно приблизился к спрятанному чемодану.

Доулиш въехал в старый город и припарковал машину на одной из боковых улиц. В автомобиле, конечно, остались отпечатки его пальцев, но он все равно не смог бы уничтожить их бесследно, так что не стоило и пытаться. Он осторожно огляделся по сторонам, но никто, казалось, не обращал на них ни малейшего внимания.

Вскоре они подошли к ресторану «Караколас». Тима там могло еще и не быть, А без Тима он был как без рук – денег у него не было, испанского он не знал и доверять Мепите не мог.

От ресторана отделилась высокая фигура.

– Следуйте за мной, – приказал Тим.

Тим отвел их в маленькую гостиницу. За столиком, читая газету, сидел усталый небритый портье и, хотя он не выказал явного интереса, но все же проводил взглядом троицу. Тим провел их наверх по узкой лестнице.

Они поднялись на два этажа.

– Вот мы и на месте, – сказал Тим. – Отличное гнездышко.

Он отпер дверь номера и зажег свет. Доулиш прикрыл глаза – так резанул по ним неожиданно яркий свет.

Тим, разглядев, в каком состоянии Мепита, осторожно подвел ее к стулу.

– Подойди к окну, так, чтобы тебя с улицы не было видно, – сказал Тим Доулишу, – и выгляни.

Доулиш повиновался.

На перекрестке плескался фонтан. Как раз напротив, через улицу, находился дом, на который Тим указывал ранее, – тот дом, в который вошел человек, похожий на Доулиша и называвший себя Луисом. Расстояние между домами было не больше четырех метров.

Тим был доволен.

– Неплохо? – осведомился он.

– Отлично. А где Карлос?

– Как мы и ожидали, он появился там, куда его позвали по телефону. Подождал около получаса, потом отправился на поиски телефона-автомата. После этого пошел в этот дом. Я за ним проследил. Если он не выходил, пока я встречал вас у ресторана, значит, он все еще там. А что с девушкой?

– У Мепиты нервный шок. Из-за меня, – тут Доулиш достал из кармана пистолет. – Этой штукой я недавно убил человека, а потом спрятал его труп. Это был не очень-то хороший парень, он собирался прикончить Мепиту, но после таких приключений все равно остается дурной привкус.

Сначала Тим онемел. Потом воскликнул:

– Господи! Да тебя нельзя оставлять одного! Это опасно. Ты…

– Спокойней, Тим!

Тим сосредоточенно молчал, пока Доулиш вынимал и выкладывал на стол все, что было у него в карманах. Тим осмотрел вещи – авторучка, несколько ключей, маленькие карманные часы в стальном корпусе. Доулиш тем временем изучал содержимое бумажника убитого.

Ничего такого, что могло бы им помочь, в бумажнике не оказалось, но кое-что все-таки представляло некоторый интерес – фотография женщины, молодой и красивой, но несколько вульгарной.

– Белокурая Куколка, – заметил Тим. – Странно, но мне показалось, что я уже когда-то видел ее, я готов поклясться… – Он замолчал и пожал плечами.

– Ты не подумал о том, чтобы связаться с Фелисити? – спросил Доулиш.

– Нет, я… Я попросил одного из моих испанских друзей позвонить ей. На тот случай, если твой телефон дома прослушивается, я попросил передать только одну фразу: «Все в порядке, не беспокойтесь».

– Спасибо, – Доулиш повернулся и обратился к Мелите гораздо теплее и мягче, чем прежде, – я же говорил, что все будет в порядке. Вот увидишь, Мепита.

– Где Карлос? – спросила она.

– С Луисом, я полагаю.

– Я уверена, они будут мучить брата. Вы должны защитить его, – вряд ли она понимала, что происходит. Единственное, о чем она еще могла думать, так это о том, чтобы с Карлосом ничего не случилось. – Вы можете защитить его?

– Нет, – сказал Доулиш. – Но мы попытаемся.

– Они его убьют, – к Мепите потихоньку возвращались силы, она уже обретала способность думать и чувствовать. – Этот человек пришел убить меня, я видела пистолет. Я знаю, теперь я знаю все. – Она говорила тихо, но убежденно. Узнав всю правду, она растерялась, была в шоке, но теперь она все осознала и была готова к борьбе.

– Как мы можем помочь Карлосу?

– Возможно, нам удастся с ними договориться, – предположил Доулиш.

– Каким же образом, если мы здесь, а они – там?

– Я собираюсь повидаться с ними, – мягко произнес Доулиш.

Она смотрела на него и явно не верила.

– Пат, —спокойно поинтересовался Тим, —чем ты можешь торговать? Твое положение недостаточно надежно.

– Ты неправ, – возразил Доулиш. – Мепита – слишком серьезный свидетель. Главное – не дать им до нее добраться, и тогда они в наших руках. Мы останемся здесь. Им и в голову не придет, что мы скрываемся у самого порога их дома.

– Если они убьют… – начала Мепита.

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – Доулиш внезапно сморщился. – Мне тоже нужно время подумать.

Он встал – высокий, огромный и очень усталый.

– Я дам им ночь – поволноваться. Сколько комнат ты снял, Тим?

– Здесь есть еще одна маленькая комнатка с постелью, – Тим указал на дверь, – Мепита может спать там. Я устроюсь в кресле, кровать для меня – это слишком шикарно. Да нет, я и в кресле высплюсь!

– Отлично, – Доулиш силился подавить зевок.

Мепита не произнесла ни слова.

Над Барселоной вставал рассвет, город просыпался. Тележки, запряженные осликами, стучали по мостовым узких улочек возле Каско Антигуо, открывались магазины, начали появляться первые прохожие, голоса звучали все бодрее и бодрее. В маленьком фонтане на маленькой площади все так же плескалась вода.

Доулиш встал посмотреть на Мепиту и увидел, что она спит. Похоже, она долго не могла заснуть и вертелась в постели, но теперь, пожалуй, проспит долго.

Доулиш натянул пиджак. В кармане по-прежнему лежал пистолет. Он вынул его.

– Осталось три пули, – сказал он.

– Поменьше балуйся с огнем, – посоветовал Тим.

– Ты прав, – согласился Доулиш. – Ни к чему хорошему это не приведет, – он отложил пистолет. – Я немножко поспал и немножко подумал, Тим. Есть способ. Только действовать надо смело и решительно, – он слегка улыбнулся. – Мне надо привести их в шоковое состояние: думаю, они поймут, что пока им не удастся прикончить Мепиту, никаких дальнейших шагов они предпринимать не смогут. Она для них слишком опасна, и если им удастся до нее добраться, ни одного шанса спастись у нее нет.

– Можешь положиться на меня, У меня тоже есть пистолет, – лаконично произнес Тим.

– Только там не один пистолет, и держат эти пистолеты сразу несколько рук.

– Да, у этих ребят, похоже, все в двойном размере – даже ты, – рассмеялся Тим. – Но, как ни тяжело мне это признавать, на сей раз прав ты. Действительно, лучше пойти и договориться с Луисом. Не знаю, какую тактику ты изберешь, но догадываюсь.

– Попробуй угадать, – улыбнулся Доулиш.

– Ты скажешь Луису, что он попал в такую переделку, из которой ему в одиночку не выбраться. Как насчет сделки? Он пишет признание, полностью тебя оправдывающее, а ты даешь ему время,слинять в какое-нибудь безопасное место и только потом идешь в полицию.

– Правильно, – сказал Доулиш.

– И если он согласится играть по правилам, тогда ты вернешь ему Мепиту, – продолжал Тим. – Потому что, если столкуетесь, она уже не будет представлять собой никакой опасности. А ее ты можешь заставить молчать, пригрозив, что передашь полиции братца Карлоса, так?

– Верно.

– В общем-то, не такой уж грандиозный ход, но на какое-то время тебе удастся провести этого Луиса.

– Но ждать мы не можем, это наш единственный шанс, – сказал Доулиш. – План, конечно, не из лучших, но другого у нас нет.

Через час он вышел из гостиницы, пешком добрался до Пласа де Каталуна, где уже вовсю разгуливали голуби. Потом на такси вернулся к дому, в котором, если верить Тиму скрывался человек, похожий на Доулиша. Слежки он не обнаружил.

Наступило время нанести первый удар.

Доулиш, естественно, не представлял, с какого шаткого мостика совершает он свой прыжок. Он знал, что в краденой американской машине остались его отпечатки пальцев, но о том старике, который видел и машину, и содержимое чемодана и смог дать точное описание того, кто спрягал этот чемодан, он не знал, – это описание и читал сейчас, со всем профессиональным вниманием, инспектор Триветт.

Триветт связался с испанской полицией уже несколько дней назад.

Он знал, что отпечатки пальцев принадлежат Доулишу.

Улики против Доулиша выстраивались в такое крепкое здание, что даже Триветт начал сомневаться в нем.

На чемодане, найденном в кустах неподалеку от моря, также было полно отпечатков пальцев Доулиша. И в этом чемодане был обнаружен труп.

Узнав об этом, Триветт направился в кабинет шефа. Побеседовав минут пять, они вместе вышли из кабинета. Триветт прихватил с собой фотографию человека с очень бледным лицом – человека, чье тело было обнаружено в чемодане.

Триветт отправился к Септимусу Ли.