Текст книги "Экономические теории и цели общества"

Автор книги: Джон Кеннет Гэлбрейт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Иногда цены на указанные импортируемые товары (поскольку они неконтролируемы) снижались бы еще ниже с целью избавиться от достаточно больших запасов. Тем самым равновесие цен, характеризующее внутреннюю олигополию, стало бы полностью невозможным. Для сохранения контроля фирмам пришлось бы обратиться к применению тарифов и квот, чтобы оградить себя от международной конкуренции. Это привело бы к аналогичным мерам со стороны других стран. Производство оказалось бы привязано к национальным рынкам. Там, где указанные ответные действия ограничили бы отечественные фирмы сравнительно небольшим внутренним рынком, как это произошло бы в Бельгии, Голландии или даже Англии и Франции, рост – основная положительная цель фирмы – был бы ограничен очень жесткими рамками.

Теперь очевидна функция многонациональной корпорации. Она позволяет техноструктуре просто-напросто приспособиться к специфическим неопределенностям международной торговли.

Она преодолевает границы рынка в международном масштабе таким же образом, как это происходит в национальном масштабе. Она распространяет на мир многочисленных национальных государств то, что она сначала осуществляет в рамках любого из них. Она уменьшает до предела необходимость в тарифах, квотах и эмбарго, направленных на то, чтобы снизить неопределенность национальных рынков.

И вряд ли стоит говорить о том, что многонациональная корпорация не является исключительно американской. Она представляет собой обычное приспособление любых форм несоциалистического планирования вне зависимости от страны происхождения к специфическим проблемам международной торговли.

Воспроизводя себя в других странах, техноструктура, в сущности, движется в эти страны вслед за своей продукцией. Действуя таким образом, она достигает того же самого взаимопонимания в области цен с другими участниками рынка в чужой стране, каким она обладает и у себя дома. Аналогичное проникновение иностранных фирм на территорию ее страны устраняет опасность конкурентного сбивания цен и позволяет осуществлять и здесь тот же самый контроль. «Дженерал моторс», действуя через компанию «Опель» в ФРГ, становится членом общего олигополистического соглашения, которое исключает ценовую конкуренцию в ФРГ.

Компании «Фольксваген» и «Мерседес-Бенц» при осуществлении продаж в Соединенных Штатах точно также подчиняются соглашению, которое ставит разрушительную ценовую конкуренцию в Соединенных Штатах вне закона.

Аналогично, проникая вслед за своей продукцией в ФРГ, «Дженерал моторс» может посредством убеждения воздействовать на немецкого потребителя. Может она и навязывать свои потребности западногерманскому правительству. Это, как мы уже не раз убеждались, необходимо. Компания «Фольксваген», проникая вслед за своей продукцией в Соединенные Штаты, получает возможность влиять на реакцию американских потребителей. Она может добиться защиты и удовлетворения своих нужд в Вашингтоне. Все это было бы невозможно, если бы изделия продавались через посредников в точном соответствии с канонами классической международной торговли.

Наконец, интернационализация деятельности предохраняет фирму от получения другими странами связанных для нее с убытками преимуществ в области издержек.

Данное обстоятельство имеет большое, постоянно возрастающее, значение особенно для Соединенных Штатов. В пределах Соединенных Штатов нет большой опасности, что кто-либо из производителей автомобилей, телевизоров, транзисторов, магнитофонов, пишущих машинок или других подобных изделий получит преимущество в затратах перед своими конкурентами в той же отрасли. Профсоюзы, как правило, охватывают всю отрасль в целом; производительность рабочих и доступ к капиталу, технике, квалифицированной рабочей силе и материалам если и не одинаковы для всех фирм, то имеющиеся различия де носят постоянного и непреодолимого характера. Однако, если говорить о различиях между странами, то этого предполагать нельзя. По сравнению с Соединенными Штатами издержки на рабочую силу в Японии или ФРГ могут быть в течение долгого времени ниже, производительность труда – постоянно выше, капитальные затраты – ниже, могут существовать и постоянные различия в издержках других необходимых для производства составляющих. В результате издержки производства западногерманских или японских продуктов могут все время быть значительно ниже, чем у соответствующих им американских изделий.

Если вышеупомянутые отличия существуют и если в пределах международной планирующей системы снижается роль тарифов, тогда опасность для чисто национальной корпорации очевидна. Олигополистическое соглашение, по которому устанавливаются цены, хорошо служит всем фирмам, у которых функции издержек одинаковы. Но иностранная фирма, чьи издержки в течение длительного периода существенно меньше, могла бы с успехом добиться значительно более низких цен, нежели те, которые выгодны с точки зрения отечественной корпорации.

Упоминавшуюся выше опасность также усиливают и происходящие все чаще и чаще колебания валютных курсов. Таким образом, создается опасность как для защитных, так и положительных целей корпорации.

С развитием транснациональных операций такая опасность исчезает. Международная корпорация может производить или организовать производство там, где издержки наименьшие. В последние годы данной возможностью пользовались весьма широко и все в возрастающей мере. Особенно это относится к корпорациям, возникшим на американской основе. Все основные американские производители автомобилей собирают их в ФРГ, Англии, Канаде или Японии. Производство узлов и деталей для выпускаемых в Соединенных Штатах моделей обычно поручается тому заводу за границей, где самые низкие затраты. Кроме того, очень широкий ассортимент других изделий, особенно электронное и прочее техническое оборудование, производится по американским спецификациям под американской маркой в Японии, на Тайване и в Гонконге. Таким образом опасность со стороны иностранного производства с более низкими затратами эффективно устраняется путем превращения в такого иностранного производителя с наименьшими издержками или его использования.

Таким образом, планирующая система перешагивает через национальные границы и становится транснациональной. «Многонациональные корпорации представляют собой замену рынка как метода организации международного обмена. [Они являются]…

«островами сознательной силы в океане стихийного сотрудничества» [S. Нуmег, The Efficiency (Contradictions) of Multinational Corporations, The American Economic Review, Papers and Proceedings, vol. 60, № 2, 1970, May, p. 441. Второе определение заимствовано из значительно более раннего исследования Д. X.

Робертсона, опубликованного в 30-е годы. Мы могли бы заметить, что с тех пор острова превратились в материки.].

То, что многонациональные корпорации стремительно росли последние двадцать пять лет, не удивительно. Когда нами постигнута природа планирующей системы, мы видим, насколько естественно соответствуют они ее целям в международных операциях.

Многонациональная корпорация не только оказывается способной удовлетворить возникшие потребности, но и делает это способом в высшей степени благоприятным для наиболее развитой техноструктуры. Международную торговлю в ее классическом виде может вести любая фирма, крупная или мелкая; нужно лишь найти покупателя или практически посредника, который берет это на себя. Для наднациональных операций требуется организация: чем крупнее фирма, тем такие операции все более и более для нее доступны. Крупная фирма имеет или может получить финансовые средства для того, чтобы начать операции или приобрести фирмы в других странах.

К тому же она имеет или может привлечь управляющих, ученых, инженеров и других специалистов для воссоздания своего подразделения за рубежом. Чем крупнее фирма, тем значительное преимущество. У ИБМ есть финансовые, людские и технические ресурсы, чтобы воссоздать ее в других странах. Ни одна иностранная фирма не обладает средствами, чтобы, конкурируя с ИБМ в ее областях, совершить нечто подобное в Соединенных Штатах. Внутригосударственное развитие, как мы видели, благоприятствует высокоразвитой техноструктуре. Рост в международных масштабах благоприятствует ей еще сильнее.

Именно этим объясняется преобладание американских корпораций в межнациональных операциях. Происходит это не потому, что они американские. Там, где иностранные фирмы создали крупные и мощные техноструктуры, как, например, «Филлипс», «Шелл»,

«Юнилевер», «Нестле», «Фольксваген», – они используют межнациональные операции столь же энергично, как и любая американская фирма [Японцы несколько неохотно воспринимают логику наднациональной корпорации. Это, если встать на их место, не так уж глупо. Как самая молодая и стремительно растущая индустриальная нация, они нуждались в свободе, чтобы проложить себе путь на внешние рынки. А как высокоэффективный производитель, они обладали меньшей потребностью, нежели остальные, в том, чтобы приводить иностранные фирмы в олигополистическое равновесие, которое сдерживает ценовую конкуренцию на японском внутреннем рынке.]. Но Соединенные Штаты в силу своего более высокого уровня развития обладают самой передовой планирующей системой. Соответственно они имеют значительно больше корпораций, которые готовы для межнациональных операций, нежели любая другая страна. То, что было названо американским вызовом, на деле не является американским; это вызов современной планирующей системы.

В Соединенных Штатах эта система благодаря размерам страны, отсутствию феодальных пережитков в правовой системе, наличию естественных ресурсов и многому другому достигла своего наивысшего развития.

Однако недавняя экспансия американских фирм в межнациональных операциях объясняется также и другим, причем прямо противоположным обстоятельством. Как уже отмечалось, развитие современной экономической системы чрезвычайно неравномерно. Это особенно характерно для Соединенных Штатов, где развивались преимущественно военные отрасли. Такое развитие привело к высокой концентрации в указанных отраслях капитала и технически одаренных людей. Оно к тому же способствовало повышению общего уровня заработной платы, так как в данной сфере издержки особенно легко можно было переложить на общество. В прошлом Соединенные Штаты имели более высокий уровень заработной платы, нежели другие страны, но лучшую технику и капитальное оборудование. Впоследствии американские гражданские отрасли, которые ранее играли видную роль в экспорте и на внутреннем рынке, оказались в невыгодном положении в отношении как качества самого капитала, так и уровня заработной платы по сравнению с ФРГ и Японией, где военное развитие шло значительно более медленно. Американские корпорации отреагировали в соответствии с нашим предыдущим анализом, они широко развернули более дешевое производство за рубежом. Это позволило им восстановить свои позиции не только на внешних рынках, но и в самих Соединенных Штатах.

Преобладание американских корпораций в межнациональных операциях представляет собой проявление как высокого уровня развития американской экономики, так и определенной слабости, которая связана со специфической формой этого развития.

Как уже отмечалось в гл. XIII, в планирующей системе корпорация, преследуя защитные цели техноструктуры, стремится овладеть своими источниками основного сырья. Это приводит ее в менее развитые страны. И она находит там рынки, хотя и весьма ограниченные, если дело касается таких товаров, как бензин, транзисторы и аспирин. Поскольку первоначальный уровень низок, темпы роста производства здесь несколько выше, чем в Северной Америке и Европе. Однако транснациональная система – это прежде всего система отношений между развитыми странами. Именно здесь находятся крупнейшие рынки; соответственно именно здесь необходимо установить защитное равновесие планирующей системы. Соответственно именно в развитых странах – Канаде и странах Европы – задаются настоятельные вопросы, касающиеся культурного влияния американской многонациональной корпорации и его политических последствий для национальной независимости.

Эти вопросы в значительной мере истолковываются неверно. Страх перед империализмом в области культуры приводит к тому, что культурное воздействие американской корпорации путают с общим воздействием корпорации.

Мы видели, что планирующая система, стремясь к достижению собственных целей, оказывает глубокое воздействие на население той страны, в которой она совершает свои операции. Она ведет мощную пропаганду своих изделий. Тем самым она формирует взгляды на товары вообще и делает их смыслом жизни. Оса навязывает свой -образ мыслей всем, кто связан с ее организациями. Ее цели и ценности становятся целями и ценностями общества и государства. Но данное культурное влияние не является специфически американским. Оно представляется таковым лишь потому, что огромное число многонациональных корпораций возникло именно в Соединенных Штатах. Как легко убедиться, культурное влияние столь же мощных техноструктур, возникших в других странах, ничем не отличается от американского.

Если бы штаб-квартиры наибольшего числа многонациональных корпораций находились в Бельгии или ФРГ, то те ценности, образ мыслей и влияние на государство, которые в настоящее время ассоциируются с американскими корпорациями, ассоциировались бы с бельгийскими или западногерманскими корпорациями.

Почтенные и хорошо оплачиваемые ученые мужи распространялись бы о бельгийском или западногерманском культурном империализме, Хотя канадцы и французы немало раздумывают над этим вопросом, тем не менее никогда не было доказано, что канадец, в каком бы качестве он ни работал в Канаде в «Дженерал моторc», подвергается влияниям, отличным в культурном отношении от тех, с которыми сталкивается человек, работающий в компаниях «Мэсси фергюсон» или «Интернэшнл никель». Француз, который нанят компанией «Симка» и, таким образом,

«Крайслером» во Франции, ие менее француз чем тот, кого нанимает фирма «Рено».

Наиболее заметной чертой современной корпорации, а следовательно, и планирующей системы является однообразие ее культурного воздействия вне зависимости от национального происхождения. Ее отели, автомобили, станции обслуживания, авиалинии столь схожи не потому, что они американские, а потому, что они продукты гигантских организаций. Те, кто противостоят американской многонациональной корпорации, противостоят в действительности культурной мощи планирующей системы, каким бы ни было ее национальное отличие.

Теперь также проясняется и отношение многонациональной. фирмы к суверенитету национальных правительств. Многонациональная фирма приводит к его существенному ослаблению. Однако не в силу ее наднационального характера, а потому, что ослабление этой верховной власти – приспособление государства к целям и нуждам техноструктуры корпораций – представляет собой самую суть деятельности планирующей системы. Иностранная фирма проникает в страну и ослабляет верховную власть государства. Отечественные фирмы, аналогичных размеров и имеющие такую же организацию, поступают точно также. Иностранная фирма сильнее бросается в глаза. Соответственно более заметно и ее посягательство на верховную власть государства. Когда французское правительство помогает компании «Форд» разместиться во Франции, любой француз обязательно обратит на это внимание.

Когда правительство подобным же образом откликается на нужды «Рено» или «Ситроен», никому нет до этого дела. Сомневаться в этом не приходится никому, кто сталкивается с действительностью. Многонациональная фирма посягает на верховную власть государства н6 потому, что она иностранная, а потому, что такова тенденция планирующей системы. Современное государство – мы позволим себе еще раз повториться – это не исполнительный комитет буржуазии, скорее, это исполнительный комитет техноструктуры.

Хотя этот момент и не особенно важен, но зачастую межнациональная фирма будет более сдержанна в своих отношениях с правительствами, более скрупулезна в соблюдении закона, более осторожна в своем убеждении общественности, нежели отечественная фирма. Пресса, политические деятели и народ любой страны, как правило, предпочтут накинуться на иностранного злодея, а не на. своего домашнего. Учитывая это обстоятельство, многонациональная фирма будет особенно тактична, оказывая воздействие иа иностранное правительство. Там, где, как, например, в Италии, на которую мы ссылаемся лишь для наглядности, уклонение от уплаты налогов, взяточничество и подкуп государственных служащих являются частью повседневной жизни, фирма будет, как правило, стремиться обзавестись подконтрольной компанией, чье национальное происхождение ни у кого не будет вызывать сомнений. Та в свою очередь будет брать на себя вето, ответственность за необходимые или общепринятые мероприятия сомнительного характера, в которых она достигает совершенства.

В доводах политического характера, приводимых против многонациональной фирмы, обычно подчеркивается, что ее политика в области заработной платы и цен определяется в ее собственной стране. Вследствие этого рабочие и потребители подчинены внешней власти, доступа к которой у них нет и влиять на которую они не в состоянии. Как будет видно, это также создает превратное представление о действительном положении вещей. Многонациональная фирма проникает в страну, чтобы участвовать в процессе установления заработной платы и цен именно этой страны, т. е. чтобы обеспечить возможность защиты против преимуществ, которыми обладают отечественные производители в области заработной платы или участвовать в создании равновесия цен, которое предохраняет ее от разрушительной ценовой конкуренции. Защитные и положительные цели данной фирмы совпадают с целями других фирм данной страны. Поэтому она не осуществляет независимого контроля ни в отношении заработной платы, ни в отношении цен. Именно предупреждение такого независимого контроля, который наносит ущерб общим защитным целям, и есть основная задача проникновения многонациональной корпорации.

После второй мировой войны наметился заметный отход от того, что некогда называлось экономическим национализмом. Наиболее яркими проявлениями этого было заключение Общего соглашения о торговле и тарифах, создание европейского Общего рынка, Европейской ассоциации свободной торговли, стремление торгующих между собой стран снизить тарифы, ограничить использование квот и, как надеялись, запретить конкурентное обесценение валют. Эти явления приписывались все более широкому распространению экономических знаний в передовых в промышленном отношении странах. Фактически же они отражали потребности планирующих систем стран-участников – обстоятельство, которое не вызывает более никакого удивления. На начальном этапе международной торговли тарифы и другие ограничения предохраняли рыночную систему одной страны от преимуществ, относительных или абсолютных, которыми обладали другие страны. Каких-либо других мер не принималось. Никто не контролировал предложение товаров из-за границы или цену, по которой они продавались. Таможенный тариф был единственной гарантией того, что указанное предложение не оказывало разрушительного или просто нежелательного воздействия на цену внутреннего рынка. С развитием межнациональной системы проникающая в страну иностранная фирма не снижает цены. Это уничтожило бы защитное олигополистическое равновесие, к которому данная фирма присоединяется.

Если ее издержки производства значительно ниже издержек на том рынке, куда она вторгается, то у фирм, в чью среду она проникает, есть противоядие. Они могут осуществлять производство в стране вторгшейся фирмы или принять меры по его налаживанию. При таких обстоятельствах тарифы уже не нужны. Они могли бы стать помехой, затрагивая те мероприятия, которые сами фирмы могут осуществить с большим успехом. Если бы межнациональной системе понадобились какие-нибудь тарифы, то мы можем быть совершенно уверены, что экономическое учение, которое приводило бы к их снижению, не нашло бы распространения.

Межнациональная система и ее потребности представляют собой ключ к пониманию экономической политики, осуществляемой в отношениях между развитыми странами, и позволяют объяснить недовольство слаборазвитых стран, поскольку межнациональная система придает международный характер той тенденции к неравномерному развитию и к неравенству в доходах, которая имеет место внутри каждой страны в отношениях между планирующей и рыночной системами.

С возникновением межнациональной системы капитал, техника неквалифицированная рабочая сила подчиняются власти единой организации. Эта власть не признаёт национальных границ. Не признает границ и способность убеждать потребителей и общественность и заручаться поддержкой государства. Рыночной системе такие космические силы не доступны. Многонациональные корпорации характерны для развитых стран, слаборазвитые страны продолжают соответствовать рыночной модели. Таким образом, межнациональная система усиливает неравномерность в развитии между развитыми в настоящее время странами и всем остальным миром.

Аналогично и ее влияние на распределение доходов. Планирующая система, как мы видели, продает и покупает по тем ценам, которые она сама контролирует. В пределах развитых стран межнациональная система делает эту власть международной. Менее крупные фирмы развивающихся стран по-прежнему подчинены рынку – или рыночной власти межнациональной системы. И то и другое находится вне области их контроля. Эксплуатация и самоэксплуатация, связанные с ограничениями на миграцию рабочих за границу, приводят к тому, что возникшие различия в доходе будут сохраняться и увеличиваться. Таким образом, межнациональная система делает тенденцию к неравенству между планирующей и рыночной системами международной. Таков, если настаивать на терминологии, истинный облик современного империализма.

Джон Кеннет Гэлбрейт. «Экономические теории и цели общества»» Часть четвертая.

Две системы – Глава XVIII Нестабильность и две системы

Холодная война увеличивает потребность в товарах, помогает поддерживать высокий уровень занятости, ускоряет технический прогресс и, таким образом, позволяет стране повышать жизненный уровень… У нас есть основания благодарить русских за то, что они помогают капитализму в Соединенных Штатах существовать лучше, чем когда-либо.

Самнер Слитчер, 1919 Сейчас мы приступили к рассмотрению структурных и функциональных особенностей двух систем. Планирующая система строго контролирует ее окружение; рыночная система приспосабливается к воздействию тех сил, которые она контролировать не может. Соответственно это отражается на процессе развития и доходах: в одном случае они огромны, в другом – намного меньше. Следует отметить, что разницу в развитии можно выявить, если рассматривать ее с точки зрения покупателя и общественных нужд. Что касается планирующей системы, то общественные нужды не только в значительной степени удовлетворяются, но и создаются. Если говорить о рыночной системе, то эти нужды удовлетворяются значительно хуже.

Мы, наконец, пришли к заключительному выводу о различиях между двумя системами.

Сама по себе рыночная система, представляющая собой классическую комбинацию конкурирующих фирм и небольших монополий, довольно стабильна. Снижение объема выпуска продукции и занятости или повышение цен имеет место, но оно самоограничено, а часто и саморегулируемо. Планирующая система при отсутствии государственного регулирования, как правило, нестабильна. Она подвержена спадам или депрессиям, которые не самоограничиваются, но могут приобрести кумулятивный характер. Она подвергается воздействию инфляции, которая носит хронический характер и не поддается саморегулированию. Последствия спадов и инфляции в планирующей системе оказывают затем отрицательное воздействие на рыночную систему. Последняя страдает от спадов больше, чем планирующая система, в недрах которой зарождается спад. Вначале мы подробнее рассмотрим спады, а затем инфляцию.

Как правило, причиной спадов в мирное время является недостаточность эффективного спроса, т. е. эффективного использования покупательной способности.

Другими словами, учитывая наличие рабочей силы и производственных мощностей, имеется возможность произвести больше товаров и услуг по сравнению с существующим на них спросом. Планирующей системе присуще такое несоответствие.

Производство обеспечивает доход, на который можно приобрести произведенные товары и услуги, причем при каждой продаже у кого-то появляются средства, которые (если они истрачены) дают возможность другому приобрести эквивалентную сумму товаров. Такое распоряжение доходами, т. е. доходами, пошедшими па покупку товаров или на дальнейшее производство, не вызывает никаких проблем.

Именно в случае, если доходы идут иа сбережения, возникает опасность появления противоречий. Эти доходы должны быть инвестированы и, таким образом, истрачены (или компенсированы затратами кого-либо еще). В противном случае покупательная способность будет снижаться. Товары будут оставаться па полках, объем заказов уменьшится, объем производства упадет, безработица увеличится [Это очень простая модель. Нет глубокой оценки и разбора, во именно такова тем но менее основная идея современных дискуссий о политике стабилизации.]. В результате произойдет спад.

В рыночной системе опасность такого понижения спроса ограниченна. Фирм в рыночной системе бесчисленное множество, и они невелики, доход распределяется весьма широко и в небольших объемах. Необходимость произведения затрат за счет этих доходов велика, так как их получатели вынуждены покрывать расходы на потребление и производство. Если эти расходы идут на.накопление, то н в этом случае они скоро будут выданы кому-то в виде ссуды. Если этот доход очень велик, то он будет предоставлен в распоряжение других фирм, но под такие проценты и на таких условиях, что заставит нуждающуюся фирму, входящую в рыночную систему, истратить его как можно быстрее.

Более того, если предпринимаются усилия к увеличению накоплений, которые следует компенсировать увеличением других затрат или вложений, и эти накопления понизят общий спрос, то у рыночной системы есть определенный механизм, который поможет уменьшить отрицательный эффект такого понижения. Цены падают, но работающий на себя предприниматель, несмотря на то, что его доходы и понизятся, не станет от этого безработным. Не станут безработными и члены его семьи. Не станут безработными в большинстве случаев и наемные рабочие. Просто зарплата у них понизится. В то же время уменьшение дохода заставит предпринимателя выделять меньшие суммы на сбережения и таким образом заставит его большую часть полученного дохода превращать в затраты. Более низкие цены на товары и услуги привлекут покупателей, увеличится количество покупок, производимых теми покупателями, которые имеют постоянный доход или живут на сбережения, произведенные ранее. Таким образом, равновесие, при котором спрос покрывает предложение, может быть восстановлено при понижении цен. Объем производства не снизится, безработица не увеличится.

Правда, ни одно из этих предположений не может быть идеальным в реальной жизни.

Цены и зарплата при рыночной системе более стабильны, чем предполагалось здесь.

Объем производства может уменьшится, безработица может увеличиться. Но при рыночной системе объем сбережений невелик, они, как правило, существуют у большого количества предпринимателей и в небольших объемах и чаще всего предназначены для производства затрат. Мелкий предприниматель уменьшит свой доход и сохранит свое дело. Когда это произойдет, сбережения его уменьшатся. В целом при рыночной системе существует тенденция к стабильности.

В планирующей системе обстоятельства складываются совершенно иным образом: факторы, которые порождают неуверенность в том, что сбережения будут превращаться в затраты, оказывают весьма большое влияние, корректирующий механизм отсутствует.

Рост объема сбережений в крупных корпорациях, как мы уже говорили, происходит главным образом за счет накопления доходов. В 1972 г. они (неистраченные коммерческие доходы) составили 124 млрд. долл. по сравнению с 55 млрд. долл. личных сбережений [См. «Economic Report of the President», 1973. (Цифры, вероятно, занижены.)]. Подавляющая часть этих 124 млрд. долл. сбережений приходилась на долю крупных корпораций, из которых состоит планирующая система.

Эти сбережения уже не превратятся в покупательские расходы. В планирующих системах существует правило, по которому выбор между сбережением для вложений и расходами на потребление не должен производиться отдельными людьми, так как в противном случае слишком много будет тратиться и слишком мало останется для вложений.

В планирующей системе как решения об объеме сбережений, так и о вложениях принимаются сравнительно небольшим числом крупных корпораций. Решается вопрос об очень крупных суммах и нет какого-то механизма, который обесценивал бы соответствие плановых решений, касающихся как сбережений, так и вложений. Ни один даже самый ярый защитник неоклассической системы не может утверждать, что рынок продолжает оказывать свое саморегулирующее влияние, т. е. что норма процента снижается, а это необходимо для того, чтобы не поощрять излишних накоплений и чтобы способствовать увеличению вложений, которые будут находиться в определенном соответствии друг с другом. Поэтому стремление к сбережениям легко может превосходить стремление к осуществлению инвестиций, в результате чего будет ощущаться недостаток спроса. Недостаток спроса влечет за собой снижение объема производства и недогрузку предприятий. Это приводит к еще большему сокращению вложений, что в свою очередь еще больше снижает спрос. Этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока понижающийся доход оказывает более чем компенсирующее влияние на сбережения.

В дополнение к сказанному в планирующей системе в отличие от рыночной доходы попадают в руки отдельных лиц в огромных, несоразмерных объемах. Этот громадный доход лучше защищен от его траты на потребление, чем скромные доходы, получаемые в рыночной системе. В результате увеличивается общий объем доходов и встает вопрос о выборе между производством затрат и сбережений и, таким образом, между предельными расходами и полным отсутствием расходов.

Затраты на товары в планирующей системе являются следствием прежде всего убеждения. Как бы эффективно ни было это убеждение, конечное потребление менее надежно, чем потребление, основанное на индивидуальном желании покупателя, диктуемом потребностью в пище, жилье, лекарствах и одежде. Когда в условиях планирующей системы падает доход, людям значительно проще сократить потребление, чем в условиях рыночной системы.