Текст книги "Последний шанс"

Автор книги: Джон Гришем (Гришэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

Хотя процесс упаковки чемоданов и отъезда давно стал привычным, расставание с Кливлендом стоило Рику нервов. Кто-то пронюхал, что тот снимает квартиру на шестом этаже стекляшки рядом с озером, и когда он проезжал на своем черном «тахо» мимо будки охранника, там уже околачивались два косматых репортера с фотоаппаратами. Рик поставил машину в подземном гараже и, не мешкая, поднялся на лифте. Когда он открыл дверь в квартиру, на кухне надрывался телефон. Сообщение было оставлено приятным мужским голосом, принадлежавшим не кому иному, как Чарли Крею.

Три часа спустя внедорожник был загружен одеждой, клюшками для гольфа и стереоаппаратурой. После тринадцатой поездки вверх и вниз на лифте – Рик их сосчитал – шея и плечи до смерти разболелись. Голову ломило и рвало на части, а обезболивающие почти не приносили облегчения. Нельзя было садиться за руль после стольких лекарств, однако Рик повел машину.

Он уезжал – бежал из съемной квартиры, от хозяйской мебели, расставался с Кливлендом, футбольной командой и ее страшными болельщиками, – отправлялся в неизвестность.

Рик благоразумно подписал договор лишь на шесть месяцев аренды квартиры. После колледжа он не снимал надолго жилье, довольствовался чужой мебелью и научился не обременять себя вещами.

Он пробился сквозь пробки в центре и в последний раз посмотрел в зеркальце на силуэт Кливленда. Прощай, город. Рик поклялся никогда не возвращаться сюда, если, конечно, не придется играть против «Браунс». Но решил не думать о будущем. По крайней мере в течение следующей недели.

Минуя пригороды, Рик признался себе, что Кливленду расставание дается явно легче, чем ему.

Он ехал на запад, в направлении Айовы, и при этом не испытывал ни малейшего энтузиазма – мысль оказаться дома совершенно не прельщала. Из больницы он позвонил родителям всего один раз. Мать спросила его про голову и умоляла больше не играть. Отец поинтересовался, чем он руководствовался, отдавая последний пас.

– Как дела в Давенпорте? – выдавил из себя Рик. Оба понимали, что он имел в виду. Его совершенно не волновало экономическое положение города.

– Не слишком, – ответил отец.

Внимание Рика привлек прогноз погоды. На западе сильные снегопады, в Айове – буран. Испытывая облегчение, он повернул машину и поехал на юг.

Спустя час зазвонил его мобильный. Говорил Арни из Вегаса, и, судя по голосу, его настроение поднялось.

– Ты где, парень?

– Только что покинул Кливленд.

– Ну и слава Богу. Направляешься домой?

– Нет, на юг. Может, заверну во Флориду поиграть в гольф.

– Отличная мысль. Как твоя голова?

– В порядке.

– На мозгах не сказалось? – Арни деланно рассмеялся. Такие приколы Рик слышал сотни раз.

– Остался без мозгов, – ответил он.

– Слушай, малыш, я здесь кое-что накопал. Место в команде, гарантирующее ведущее положение. Очаровательная группа поддержки.

Рик про себя медленно повторил слова агента, уверенный, что неправильно понял сказанное. Викодин размягчил травмированный мозг, он стал тугодумом.

– Выкладывай, – наконец проговорил он.

– Я только что разговаривал с главным тренером «Пантер». Он готов немедленно заключить с тобой контракт, сразу же, не задавая вопросов. Место не денежное, но это все-таки работа. Ты будешь по-прежнему квотербеком, притом ведущим квотербеком! Сделка на мази. Теперь все зависит от тебя.

– «Пантеры»?

– Ты не ослышался. Пармские «Пантеры».

Последовала долгая пауза – Рик пытался освежить свои географические познания. Скорее всего какая-то неизвестная лига, независимая кустовая группа, настолько далекая от НФЛ, что даже говорить об этом смешно. Но вот где эта Парма? Арни что, спятил? Неужели у него на уме аренабол? [7]7
  Разновидность игры в мяч.


[Закрыть]

– Ты хотел сказать «Пантеры» Каролины?

– Сосредоточься, Рик. Пармские «Пантеры».

Рик смутно припоминал, что существовала какая-то Парма в пригородах Кливленда. В голове все путалось.

– Хорошо, Арни. Прости мне мои ушибленные мозги, только скажи, где находится эта Парма?

– В Северной Италии. Примерно в часе езды от Милана.

– А где Милан?

– Тоже в Северной Италии. Я куплю тебе географический атлас. В любом случае…

– Там играют в европейский футбол. Совершенно неправильный спорт.

– Послушай меня. В Европе существуют вполне оформленные лиги. Есть достаточно крупные – в Германии, в Австрии, в Италии. Может получиться забавно. Куда подевался твой вкус к приключениям?

В голове Рика возникла пульсирующая боль, захотелось принять еще одну таблетку. Но он и так достаточно одурманен. Не хватало только свидетельства полиции, что он управлял автомобилем под воздействием наркотических средств. Стоит копу взглянуть в его права и прочитать фамилию, и он тут же наденет на него наручники. Или того хуже – возьмется за дубинку.

– Мне это забавным не кажется.

– Соглашайся, Рик. Устрой себе годичный отпуск, поиграй в Европе, пусть здесь все уляжется. Скажу тебе так, малыш: мне не трудно продолжать звонить, только момент очень неподходящий. Поверь.

– Не хочу даже слушать. Давай поговорим позже. У меня разрывается голова.

– Хорошо, малыш, отдохни. Поговорим на свежую голову. Только действовать следует быстро. Команда в Парме подыскивает себе квотербека. Скоро там начинается сезон, и им срочно требуется игрок. Я хочу сказать, не настолько срочно, чтобы они подписали контракт с любым. Однако…

– Я все понял, Арни. Обсудим это дело позднее.

– Ты слышал о пармезанском сыре?

– Конечно.

– Так вот, его делают именно там. В Парме. Понял?

– Если мне захочется сыра, я отправлюсь в Грин-Бэй, [8]8
  Город в штате Висконсин. Крупный центр бумажной и пищевой промышленности.


[Закрыть]– ответил Рик и решил, что, несмотря на лекарство, он весьма остроумен.

– Я забросил удочку в клуб «Пакерс», но в ответ даже не перезвонили.

– Ничего не хочу слушать.

Неподалеку от Мэнсфилда Рик завернул в ресторан рядом с забитой грузовиками стоянкой и заказал картофель фри и коку. Буквы в меню слегка расплывались, но поскольку боль в верхней части спины не давала покоя, он принял еще одну таблетку. В больнице, когда телевизор наконец заработал, он сделал ошибку и посмотрел повтор матча по И-эс-пи-эн. Увидев, как его с силой сбили с ног и он кулем свалился на землю, Рик вздрогнул и съежился.

Два водителя грузовиков за соседним столиком не сводили с него глаз. Как же он не предусмотрел? Следовало надеть кепку и солнечные очки.

Они перешептывались, указывали на него пальцами, и вскоре все взгляды устремились в его сторону. Рику захотелось уйти, но викодин не позволил, помог не принимать близко к сердцу. Рик заказал еще одну порцию картофеля фри и попытался дозвониться родителям. Их либо не было дома, либо они не брали трубку. Он позвонил своему институтскому приятелю в Боку, надеясь, что сможет у него остановиться на несколько дней.

Шоферы грузовиков над чем-то смеялись. Рик старался их не замечать.

На белой салфетке он выводил цифры. Клуб «Браунс» остался ему должен пятьдесят тысяч долларов за матчи серии плей-офф. Он не сомневался, что получит эти деньги. В банке в Давенпорте хранилось сорок тысяч. Благодаря своей перелетной жизни он не обзавелся недвижимостью. Машину брал напрокат за семьсот долларов в месяц. Других капиталов не нажил. Рик вгляделся в цифры и понял, что итог его футбольной карьеры – восемьдесят тысяч долларов.

Оставить спорт с тремя сотрясениями мозга и восемьюдесятью тысячами – не самый худший вариант. Средний срок игры бегущих в НФЛ – три года. А уходят они из команды со всеми мыслимыми травмами ног и полумиллионом зеленых.

Финансовые проблемы Рика стали следствием его неудачных капиталовложений. Он и его товарищ по команде из Айовы задумали скупить все автомойки в Де-Мойне. Последовала тяжба, и его фамилия до сих пор оставалась в списке банковских заемщиков. Еще он владел третью мексиканского ресторана в Форт-Уэрте. Два других владельца, его бывшие друзья, постоянно требовали денег. Когда он в прошлый раз попробовал в этом ресторане буррито, его чуть не стошнило.

Арни спас его от банкротства – иначе газеты бы его не пощадили, – но долги росли неудержимо.

Высокий шофер с необъятным, как пивная бочка, животом приблизился к столику Рика и презрительно усмехнулся. Он выглядел как любой уважающий себя водила: густые короткие бачки, шоферская кепка и приклеившаяся к губе зубочистка.

– Ты ведь Доккери, так?

Долю секунды Рик намеревался это отрицать, но затем решил не обращать внимания.

– Ты просрал игру и сам это знаешь, – громко продолжал шофер. – Облажался в Айове и в Кливленде выступил не лучше.

Сзади кто-то рассмеялся. Его поддержали другие. Один тычок, и эта пивная бочка завопит, катаясь по полу, но Рик расстроился, что такая мысль могла прийти ему в голову. Заголовки – хотя какое ему дело до заголовков? – будут потрясающе броскими. «Доккери подрался с водителями грузовиков». И читатели, разумеется, будут на стороне шоферов. Истинная удача для Чарли Крея.

Рик улыбнулся своей салфетке и прикусил язык.

– Почему бы тебе не отвалить в Денвер? Готов поспорить, тебя там любят. – Смех усилился.

Рик добавил к столбику несколько бессмысленных цифр и притворился, что ничего не слышит. Наконец шофер с самодовольным видом отошел – не каждый день выдается случай высмеять квотербека из НФЛ.

Рик поехал на юг по магистрали И-71 в Колумбус, вотчину команды «Конского каштана». [9]9
  Прозвище штата Огайо, где растут многие разновидности этого дерева и кустарника.


[Закрыть]Там не так уж и давно, прекрасным осенним днем, на глазах ста тысяч болельщиков, он точно, словно хирург, рассек защиту противника, отдав четыре передачи, завершившиеся заносом мяча в зачетную зону. И был признан лучшим игроком недели из «Большой десятки». За этим, разумеется, последовали прочие похвалы. Будущее казалось настолько светлым, что слепило глаза.

Через три часа Рик остановился, чтобы заправиться, и заметил рядом с бензоколонкой новый мотель. Он наездился досыта. Упал на кропать с намерением проспать несколько дней, но тут зазвонил его мобильный телефон.

– Ты сейчас где? – спросил Арни.

– Не знаю. Вроде бы в Лондоне.

– Где?!

– В Лондоне. Это в штате Кентукки.

– Давай поговорим о Парме. – Голос Арни звучал по-деловому твердо. Что-то явно случилось.

– Я полагал, мы договорились обсудить это позднее. – Рик ущипнул себя за нос и медленно вытянул ноги.

– Позднее некуда. Им нужно решение.

– Хорошо. Расскажи мне детали.

– Тебе платят три тысячи евро в течение пяти месяцев плюс к этому предоставляют жилье и машину.

– Что такое евро?

– Европейская валюта. В настоящее время евро на треть дороже доллара.

– Так какова сумма? Что мне предлагают, Арни?

– Примерно четыре тысячи баксов в месяц.

Поскольку цифр было немного, они быстро отпечатались у Рика в голове.

– Если квотербек зарабатывает двадцать тысяч, сколько в таком случае получает лайнмен? [10]10
  Любой игрок, стоящий на линии во время розыгрыша мяча.


[Закрыть]

– Какая тебе разница? Ты не лайнмен.

– Просто интересно. Ты чего такой ершистый?

– Потому что я трачу на это слишком много времени. У меня есть много других предметов для переговоров. Ты же знаешь, сколько проблем возникает после окончания сезона.

– Ты меня сбрасываешь со счетов, Арни?

– Разумеется, нет. Просто полагаю, что тебе лучше на некоторое время уехать за границу. Как говорится, подзарядить аккумулятор, подлечить мозги. Дай мне время, чтобы я здесь оценил ситуацию и определил размеры ущерба.

Ущерба! Рик попытался сесть, но тело не слушалось. Все кости и мышцы от пояса и выше болели. Если бы Коллинз не проворонил блок, его бы не снесли. Лайнмены – будь они неладны! Дались ему эти лайнмены!

– Так сколько зарабатывают лайнмены?

– Ничего. Лайнмены – итальянцы. Они играют, потому что им нравится футбол.

«Агенты там, должно быть, умирают с голоду», – подумал Рик, глубоко вздохнул и попытался вспомнить, когда в последний раз видел человека, играющего только потому, что ему нравится футбол.

– Двадцать тысяч, – пробормотал он.

– На двадцать тысяч больше того, что ты имеешь теперь, – огрызнулся Арни.

– Спасибо. Я всегда считал, что на тебя можно положиться.

– Послушай, парень, уезжай на годок. Посмотришь Европу. Дай мне время.

– Насколько хорошо там играют в футбол?

– Какое это имеет значение? Ты будешь звездой. Все квотербеки – американцы, но из второстепенных вузовских команд. Им НФЛ и не снилась. «Пантеры» пришли в восторг только от того, что ты согласился подумать над их предложением.

Кто-то еще испытывал восторг от возможности его заполучить. Приятная мысль. Но что он скажет родным и друзьям?

Каким друзьям? На прошлой неделе о нем вспомнили только два старых приятеля.

Арни помолчал, кашлянул и продолжил:

– Есть еще один момент.

По его тону Рик догадался, что ничего хорошего ждать не приходится.

– Выкладывай.

– В котором часу ты уехал сегодня из больницы?

– Не помню. Примерно около девяти.

– Выходит, разминулся с ним в коридоре.

– С кем?

– Со следователем. Одна из участниц группы твоей поддержки беременна и наняла адвокатов, тех еще прощелыг. Они намерены раздуть шумиху, чтобы увидеть свои рожи на страницах газет, и теперь выдвигают нелепые требования.

– Что за девчонка? – спросил Рик и почувствовал, как новая волна боли прокатилась по плечам и шее.

– Некая Тиффани.

– Абсолютная чушь. Она переспала с половиной команды. Почему ей понадобился именно я?

– Ты с ней спал?

– Разумеется. Но только потому, что подошла моя очередь. Если она собирается родить ребенка на миллион долларов, то с какой стати показывает пальцем на меня?

Резонный вопрос из уст самого низкооплачиваемого игрока команды. Арни занял ту же позицию, когда спорил с адвокатами Тиффани.

– Может быть, потому что папочка – именно ты?

– Исключено. Я был осторожен. С ней иначе нельзя.

– Она не сможет предать эту историю огласке до тех пор, пока не предъявит тебе иск. А для того, чтобы предъявить иск, надо сначала тебя найти.

Рик все это знал. С ним такое уже случалось.

– Укроюсь на время во Флориде. Там меня не отыщут.

– Не надейся. Адвокаты этой Тиффани полны решимости. Им нужна шумиха. Ты же знаешь, что существуют способы выследить человека. – Арни помолчал и выложил решающий довод: – Но тебе ничего не смогут предъявить, если ты будешь в Италии.

– Я ни разу не был в Италии.

– Выходит, пришло время.

– Дай мне подумать до утра.

– Нет проблем.

Рик закрыл глаза, но через десять минут проснулся, как от кошмара. Кредитные карточки оставляют след. Автозаправочные станции, мотели, стоянки грузовиков – все это связано в одну обширную информационную сеть. Сведения за долю секунды облетают мир, и нет сомнений, что можно найти кого-нибудь помешанного на компьютерах с мощным процессором, который за хорошее вознаграждение отыщет его и сообщит ищейкам. А те предъявят иск от имени Тиффани об установлении отцовства. За этим последуют новые заголовки в газетах. Утомительная судебная возня.

Рик схватил еще не распакованную сумку и бросился вон из мотеля. Следующий час он вел машину под впечатлением своих мыслей и нашел дыру, где сдавали дешевые номера за наличные – можно на час, можно на ночь. Рухнул на пыльный матрас, вскоре крепко уснул и, громко похрапывая, видел сон про «падающие башни» и римские развалины.

Глава 4

Тренер Руссо читал «Газзетта ди Парма» и, сидя на пластмассовом стуле в зале ожидания пармского вокзала, терпеливо ждал, не желая признаваться себе, что немного нервничает. Он единственный раз разговаривал по телефону со своим новым квотербеком, когда тот играл в гольф где-то в Калифорнии, и эта беседа оставила у него малоприятный осадок. Доккери не горел желанием играть за его команду, хотя был явно не прочь несколько месяцев пожить за границей. Похоже, Доккери нигде не хотелось играть. Пущенное журналистом прозвище «Величайший козел» стало известным далеко за пределами Кливленда, и он по-прежнему оставался предметом насмешек. Доккери был футболистом и хотел играть в футбол, но вместе с тем мучился сомнением, стоит ли по-прежнему связываться с этой игрой.

Он сообщил, что не знает ни слова по-итальянски, но в десятом классе изучал испанский язык. «Отлично, – подумал Руссо. – Проблем не будет».

Сэму не приходилось тренировать квотербека из профессионалов. Тот, что играл у него до Доккери, какое-то время защищал команду Университета штата Делавер. Впишется ли Доккери в их коллектив? Команду взволновало известие, что у них появится квотербек профессионального уровня. Но примет ли она его? Не отравит ли поведение новичка атмосферу в раздевалке? Сумеет ли он, Сэм, на него влиять?

«Евростар» из Милана подошел к перрону, как всегда, вовремя. Двери открылись, и из вагонов посыпались пассажиры. Стоял март, и многие были в теплых темных куртках. Люди все еще кутались от зимних холодов, хотя и рассчитывали на теплую погоду. Но вот появился Доккери – прямиком из Южной Флориды. С нелепым загаром, одетый, словно для выпивки в загородном клубе, – в кремовую хлопчатобумажную ветровку, желтую рубашку с тропическим рисунком, свободные белые брюки, не доходившие до голых бронзовых лодыжек, и ботинки из крокодиловой кожи – скорее красноватые, чем коричневые. Со всем этим прекрасно сочетались два чудовищных чемодана на колесиках. Доккери пытался с ними справиться, но безуспешно, поскольку у него на шее висела увесистая связка клюшек для гольфа.

Так состоялось прибытие квотербека.

Глядя на его мучения, Сэм сразу догадался, что до этого Доккери ни разу не ездил на поезде. Он вышел навстречу и представился:

– Рик, я Сэм Руссо.

Толкая вещи вперед, Доккери криво улыбнулся. Ему наконец удалось переместить клюшки за спину.

– Привет, тренер!

– Добро пожаловать в Парму. Позволь тебе помочь. – Сэм взял один из чемоданов, и они покатили багаж по вокзалу.

– Спасибо. А здесь прохладно.

– Холоднее, чем во Флориде. Как добрался?

– Нормально.

– Любишь играть в гольф?

– Еще бы. Когда здесь потеплеет?

– Примерно через месяц.

– У вас много площадок для гольфа?

– Не приходилось видеть ни одной.

Они вышли на улицу и оказались у миниатюрной, приземистой «хонды» Сэма.

Рик обвел глазами площадь и заметил, что другие машины такие же маленькие.

– Бросай все на заднее сиденье, – предложил Сэм, открыл багажник и втиснул чемодан в тесное пространство. Для второго места не оказалось, и он отправился на заднее сиденье поверх клюшек для гольфа.

– Хорошо, что не взял больше вещей, – пробормотал Рик. Он был ростом шесть дюймов два фута и в автомобиле уткнулся коленями в переднюю панель. Но сиденье не пожелало откатываться назад, поскольку упиралось в клюшки для гольфа. – У вас здесь крохотные машинки, – обобщил свои наблюдения прибывший.

– Точно. Бензин стоит доллар двадцать центов за литр.

– Это сколько за галлон?

– Здесь в галлонах не меряют. Продают только палитры. – Сэм включил передачу, и они отъехали от вокзала.

– Но все-таки сколько же за галлон? – не отступал Доккери.

– Скажем так: литр – это примерно кварта.

Рик задумался и невидящим взглядом скользил по мелькавшим за окном домам на страда Гарибальди.

– В каком колледже ты учился?

– А ты в каком?

– В Бакнеле.

– Никогда о таком не слышал. Там играют в футбол?

– Конечно. Помаленьку. Размах совершенно не тот, что в «Большой десятке». Так вот, в галлоне четыре кварты. Таким образом, галлон стоит примерно пять долларов.

– А эти дома в самом деле старые, – заметил Рик.

– Эту страну недаром называют древней. Какой у тебя был основной предмет в колледже?

– Физическое образование. Группы поддержки.

– Историю изучал серьезно?

– Ненавижу историю. А что?

– Парма основана две тысячи лет назад; у нее интересное прошлое.

– Парма! – выдохнул Рик, умудрившись отъехать с сиденьем на пару дюймов назад. Он произнес это таким тоном, словно название города символизировало его поражение. Затем порылся в кармане куртки, достал мобильный телефон, но открывать не стал. – Какого черта я делаю в этой Парме, в этой Италии? – Слова прозвучали скорее как утверждение.

Сэм решил, что отвечать не стоит, и взял на себя роль экскурсовода.

– Вот это – центр. Самая древняя часть города. Ты первый раз в Италии?

– Да. А там что такое?

– Палаццо делла Пилотта. Строительство здания началось четыреста лет назад, но так и не завершилось, а в сорок четвертом году союзники его жестоко бомбили.

– Мы сбрасывали бомбы на Парму?

– Мы сбрасывали бомбы на все, даже на Рим, не трогали только Ватикан. У итальянцев, если припоминаешь, был вождь по фамилии Муссолини, заключивший сделку с Гитлером. Не лучший выбор. Хотя, с другой стороны, итальянцев никогда не воодушевляла необходимость воевать. Им больше по душе еда, вино, спортивные автомобили, мода и секс.

– Не исключено, что мне здесь понравится.

– Обязательно. А еще они обожают оперу. Справа – театр «Реджо», знаменитый оперный зал. Слушал когда-нибудь оперу?

– А как же. Нас в Айове воспитывали исключительно на этой штуковине. Большую часть детства проторчал в зале. Ты что, издеваешься? С какой стати я должен был ходить в оперу?

– Это дуомо.

– Что?

– Дуомо – храм. Представь купол. Суперкупол. Купол всем куполам.

Рик не ответил, мысленно сравнивая купол со спортивной ареной и размышляя о схожести ведущихся там игр. Ему стало не по себе. Они находились в центре Пармы, всюду сновали пешеходы, а машины ехали бампер в бампер.

– Большинство итальянских городов образованы вокруг центральной площади или пьяцца, – продолжал Сэм. – В данном случае это пьяцца Гарибальди, здесь много магазинов, кафе и можно ходить только пешком. Итальянцы проводят массу времени в уличных кафе – потягивают эспрессо и читают. Не такая уж плохая привычка.

– Не употребляю кофе.

– Самое время начинать.

– А что эти итальянцы думают об американцах?

– Полагаю, мы им нравимся, хотя, как мне кажется, они не слишком заморачиваются на этот счет. Если бы они по-настоящему задумались, то, пожалуй, решили бы, что им не по нраву наше правительство. Хотя по большому счету им наплевать – они без ума от нашей культуры.

– И от футбола?

– До известной степени. Здесь рядом есть потрясающий маленький бар. Хочешь что-нибудь выпить?

– Нет. Слишком рано.

– Я имею в виду не спиртное. Здешние бары нечто вроде пивных или кафетериев – место, где собираются люди.

– Я пас.

– В центре происходит все самое важное. Твоя квартира в нескольких улочках отсюда.

– Не могу дождаться. Не возражаешь, если я сделаю звонок?

– Prego.

– Что?

– Prego. Это значит – действуй.

Рик нажимал на кнопки мобильного телефона, а Сэм лавировал среди машин в послеобеденном потоке транспорта. Когда Рик в очередной раз посмотрел окно, он быстро нажал на кнопку радиоприемника, и из динамика полились тихие звуки оперы. Тот, с кем хотел поговорить квотербек, оказался недоступен. Телефон был закрыт и вернулся на свое место – в карман.

«Вероятно, его агент, – подумал Сэм. – Или девушка».

– У тебя есть девушка? – спросил он.

– Никакой конкретной. Полно болельщиц НФЛ, но все они тупые, как пробка. А у тебя?

– Одиннадцать лет женат, но детей не имею.

Они миновали понте Верди.

– Это река Парма. Она делит город на две части.

– Замечательно.

– Впереди Парко Дукале – самый большой парк в городе. Очень красивый. Итальянцы большие мастера по части парков, ландшафтного дизайна и всего такого прочего.

– Симпатично.

– Я рад, что тебе нравится. Там приятно погулять, пригласить девушку, почитать книгу, поваляться на солнце.

– Не случалось проводить много времени в парках.

– Надо же! Ты меня поразил! – Они развернулись, снова оказались на другом берегу реки и вскоре мчались по узкой односторонней улочке. – Ну вот, ты осмотрел большую часть центра Пармы.

– Красиво.

В нескольких кварталах от парка машина свернула на извилистую улочку под названием виа Линати.

– Здесь. – Сэм указал на длинный ряд четырехэтажных домов, каждый из которых был покрашен в свой цвет. – Второй, тот, что золотистого оттенка. Квартира на третьем этаже. Это считается хорошим районом. Синьор Брункардо, которому принадлежит команда, также владеет некоторыми из этих домов. Поэтому ты имеешь возможность жить в центре. Цены здесь выше, чем в других местах.

– А остальные в самом деле играют за так?

– Американцам платят – тебе и еще двоим – в этом сезоне вас здесь трое. Но никто не получает столько, сколько ты. А итальянцы действительно играют ради самого спорта. И за пиццу, которой угощаются после игры. – Сэм помолчал. – Тебе понравятся эти ребята, – добавил он после паузы. Это была его первая попытка позаботиться о духе команды. Если квотербек останется недоволен, у них возникнет множество проблем.

Он как-то умудрился вписать «хонду» в пространство, казавшееся вполовину меньше самой машины. Затем они подняли багаж и клюшки наверх. Лифта не имелось, но лестница была шире обычной. Квартира насчитывала три обставленные мебелью помещения: спальню, кабинет и кухню. Поскольку новый квотербек прибыл из НФЛ, синьор Брункардо разорился на покраску стен и обстановку для кабинета. Кое-где даже висели броские современные полотна.

– Недурно, – заметил Рик, и у Сэма отлегло от сердца. Он прекрасно представлял, как обстоят дела с недвижимостью в Италии. Большинство квартир были маленькими, старыми, но дорогими. Если бы квотербеку не понравилось, то мистера Брункардо постигло бы разочарование. И все бы сильно осложнилось.

– На жилищном рынке она бы стоила две тысячи евро в месяц. – Сэму хотелось произвести на Рика впечатление.

Тот аккуратно положил клюшки на кровать и повернулся к нему.

– Мне нравится. – Он давно сбился со счета, в скольких квартирах ему пришлось жить за последние шесть лет. Постоянные переезды, как правило, в спешке, притупили восприятие размеров жилой площади, отделки и обстановки.

– Переоденься, я подожду тебя внизу.

Рик покосился на свои белые брюки и загорелые лодыжки и чуть не сказал: «Мне и так хорошо», но, поняв намек, кивнул.

– Дай мне пять минут.

– Справа в двух кварталах есть кафе. Я буду сидеть за столиком на улице и пить кофе.

– Договорились, тренер.

Сэм заказал кофе и открыл газету. Было влажно, и солнце скрылось за соседними домами. Американцы, как правило, первое время в Италии испытывали культурный шок. Незнакомый язык, непривычные машины, узкие улочки, маленькое жилье, теснота городов. Все это давило на психику, особенно людей из средних и низших классов, которым не пришлось много путешествовать. За пять лет работы тренером пармских «Пантер» Сэм всего лишь раз встретил американца, который до того, как попасть в команду, побывал в Италии.

Соотечественников обычно приводили в чувство два национальных итальянских сокровища – еда и женщины. Женщины не интересовали тренера Руссо, но он прекрасно представлял, какой силой обладает итальянская кухня. Мистеру Доккери предстоял четырехчасовой обед, и он не мог вообразить, что его ждет.

Вскоре появился Рик, разумеется, с мобильным телефоном в руке. Он выглядел гораздо приличнее: в синем блейзере, выцветших джинсах, темных носках и ботинках.

– Кофе? – предложил ему Сэм.

– Просто коку. – Сэм сделал заказ официанту. – Так ты болтаешь на их языке? – Рик положил телефон в карман.

– Я живу здесь пять лет. Моя жена итальянка. Я же тебе говорил.

– А другие янки одолевают итальянский?

– По нескольку слов. В основном названия блюд из меню.

– Интересно, каким образом я буду общаться во время совещания игроков на поле?

– По-английски. Итальянцы иногда понимают, иногда нет.

– Прямо как в колледже, – бросил Рик, и оба рассмеялись. – Я не собираюсь заморачиваться насчет языка. Слишком хлопотно. Когда я играл в Канаде, там было много французов. Но это нам не мешало – тоже говорили по-английски.

– Здесь по-английски говорят не все. Не могу тебя на этот счет успокоить.

– Но такие слова, как «Американ экспресс» и гринбеки, [11]11
  Банкнота. Буквально «зеленая спинка».


[Закрыть]полагаю, знает каждый?

– Возможно. Но мысль изучать язык не такая уж плохая. Со знанием языка легче жить, и товарищам по команде ты понравишься.

– Понравишься? Ты так выразился? Я не испытывал никакой симпатии к товарищам по команде с тех самых пор, когда играл за колледж.

– Здесь очень похоже на атмосферу колледжа; большое братство парней, которые хотят встряхнуться, пару часов буянят, а затем садятся пить пиво. Если они тебя примут, а я уверен, что так и будет, то любому перегрызут за тебя горло.

– Они в курсе… м-м-м… моей последней игры?

– Я их не спрашивал, но не сомневаюсь, что некоторые в курсе. Ребята любят футбол и постоянно смотрят репортажи. Но тебе не стоит беспокоиться, Рик. Они в восторге, что ты с ними. Парни ни разу не выигрывали итальянский Суперкубок и уверены, что этот сезон – их.

Мимо прошли три синьорины и отвлекли их внимание. Когда они скрылись, Сэм посмотрел на Рика. У того были такие глаза, словно он потерялся в чужом мире. Тренеру он понравился и вызвал сочувствие. Доккери пришлось пережить невиданные в истории профессионального футбола насмешки. И вот он, сбитый столку, оказался в Парме, совершенно один. В бегах. И теперь этот город – его обиталище, по крайней мере на некоторое время.

– Хочешь взглянуть на поле? – спросил он.

– Конечно, тренер.

Они покинули кафе, и Сэм показал на соседнюю улочку:

– Там есть мужской магазин, потрясающая одежда. Как-нибудь зайди, посмотри.

– Я много привез с собой.

– И все-таки не отказывайся. Я уже тебе говорил: итальянцы – стильные ребята. Они будут к тебе присматриваться – и мужчины, и женщины. Хорошо одеваться здесь никогда не лишнее.

– Язык, одежда, продолжай, тренер.

– Дам тебе совет: постарайся получать удовольствие. Парма – чудесный старинный город, и ты здесь пробудешь совсем недолго.

– Я это учту.