Текст книги "Опасные пассажиры поезда 123"

Автор книги: Джон Гоуди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава XX

Райдер

– Центр управления вызывает «Пэлем Сто двадцать три».

Райдер нажал педаль передатчика:

– «Пэлем Сто двадцать три» слушает.

– Путь свободен. Повторяю – путь свободен.

Лонгмэн был совсем плох. Было видно, что ему трудно дышать: при каждом вдохе маска глубоко западала в рот. Он плохо кончит, думал Райдер, поглядывая на своего напарника. Не знаю, что именно с ним случится и когда, но точно ничего хорошего.

– Путь должен быть свободен до станции «Саут-Ферри», – сказал Райдер в микрофон. – Подтвердите.

– Подтверждаю.

– Вы знаете, что будет, если вы обманываете?

– Слушай, я кое-что хочу сказать тебе от себя лично. Не рассчитывай, что тебе удастся потратить эти денежки. Как понял?

– Мы поехали, – сказал Райдер. – Конец связи.

– Запомни, что я тебе говорю… – но Райдер уже выключил передатчик.

– Пошли, – буркнул он Лонгмэну. – Через тридцать секунд поезд должен тронуться.

Он подтолкнул Лонгмэна, замешкавшегося в дверях, бросил последний быстрый взгляд на «Уловку» – вроде все в порядке – и захлопнул за собой дверь кабины.

Том Берри

Шнурок аварийного тормоза, похожий на детскую скакалку с красной деревянной ручкой, свисал из отверстия в потолке вагона перед кабиной машиниста. Том Берри смотрел, как толстяк просунул тонкие ножницы в отверстие и перерезал шнурок. Деревянная ручка со стуком упала об пол. Верзила в хвосте вагона проделал ту же операцию со вторым шнурком, но не дал ему упасть, а поймал и сунул в карман.

Толстяк махнул рукой, верзила кивнул в ответ, открыл хвостовую дверь и спрыгнул на пути. Тогда толстяк торопливо прошел к передней двери, открыл ее и присел, готовясь спрыгнуть. Главарь тем временем взял автомат наизготовку и кивнул четвертому бандиту, стоявшему посередине вагона. Тот пошел к хвостовой двери, но по дороге остановился и послал воздушный поцелуй девице в мини-юбке. После этого он спрыгнул на рельсы.

Главарь обвел стволом пассажиров, словно решил напоследок пересчитать их. Наверно, сейчас произнесет прощальную речь, подумал Берри. Скажет, что с такой приятной компанией заложников ему еще не доводилось работать…

– Всем оставаться на местах, – сказал главарь. – Не вставать. Сидеть.

Пошарив рукой за спиной, он на ощупь открыл дверь и повернулся лицом к туннелю. Вот сейчас, понял Берри, самое время вытащить револьвер и всадить пулю ему в спину… Но бандит уже спрыгнул на пути.

Дверь захлопнулась, но Берри успел заметить, что толстяк, стоя на рельсах, держит в руках кусок трубы. Вот оно что, подумал Берри в каком-то приступе озарения, вот как они собираются выбраться отсюда! Газетчики, без сомнения, назовут это «блестяще продуманным побегом».

Неужели я так ничего не сделал, просто не могу в это поверить! Он все еще сидел на скамье, а не бежал, пригнувшись, с пистолетом в руке. Резкий толчок, поезд тронулся, Том схватился за дверную ручку, потянул ее, хвостовая дверь открылась. Рельсы убегали вдаль все быстрее. Ты же бывший десантник, ты знаешь, как правильно приземляться. Снова включился инстинкт самосохранения – одумайся, сядь на место! – но он уже прыгнул.

Боль! Страшная боль, все сильнее и сильнее… И Том Берри провалился в темноту.

Башня

Красные лампы на табло показали, что «Пэлем Сто двадцать три» снова тронулся с места.

– Едут, – сказал в микрофон Марино. Сейчас он не ощущал ничего, кроме ледяного спокойствия.

В течение нескольких секунд это сообщение было передано всем полицейским автомашинам. Миссис Дженкинс в свойственной ей невозмутимой манере также сообщила лейтенанту Гарберу: «Пэлем Сто двадцать три» начал движение и прошел уже примерно сто пятьдесят футов.

Все полицейские, участвующие в операции, хлынули на юг, словно привязанные невидимыми нитями к захваченному вагону.

Райдер

Лонгмэн так нервничал, что едва устоял на ногах, когда поезд тронулся, однако свой кусок трубы из рук не выпустил. Вторая секция «Уловки» со звоном упала на шпалы. Райдер оттолкнул Лонгмэна к стене туннеля стены и придержал рукой за плечи. Вагон с грохотом прошел мимо них и стал удаляться.

Вынув из обмякшей руки Лонгмэна кусок трубы, Райдер швырнул его в сторону. Труба громко звякнула. Стивер и Уэлком выглянули из-за опоры.

– Вперед, – скомандовал Райдер и побежал к белой лампе над проемом аварийного выхода. Остальные кинулись за ним.

– По-моему, там из хвостовой двери что-то вывалилось, – сказал на бегу Стивер. – Дверь открылась, я точно видел.

Райдер обернулся на огни уходившего вагона.

– На что это было похоже?

Стивер пожал плечами:

– Да просто тень, и все. Может, человек. Но точно не скажу.

– Если кто-то прыгнул оттуда на полном ходу, ему каюк, – вмешался запыхавшийся Уэлком. – Пойти взглянуть? Если там кто-то есть, я его шлепну.

Райдер остановился и всмотрелся в чрево туннеля. Никого. Он взглянул на Стивера. Нервы? Он не раз наблюдал, как нервное напряжение порождало галлюцинации даже у таких выдержанных и невозмутимых натур, как Стивер. В ночном патруле, случалось, иногда открывали шквальный огонь по какой-нибудь тени…

– Ладно, забудем об этом, – сказал он.

– Давай я схожу, а? Я только одного за весь день и завалил, – сплюнул Уэлком. – Неплохо было бы добавить.

– Нет, – отрезал Райдер.

– Не-ет? – передразнил его Уэлком. – А если мне хочется? – Он явно нарывался.

– Мы теряем время, – холодно сказал Райдер. – Пошли.

– Ты уверен, что здесь все чисто? – задыхаясь, спросил Лонгмэн. – Копов нет?

– Нет, – ответил Райдер, подавляя раздражение. – Они погонятся за поездом. Обязательно. – Он сделал паузу и сказал: – Готовы? Я дам команду.

– Команду? – прошипел Уэлком. – Тоже мне, командир полка – ноги до потолка!

Райдер пропустил выпад мимо ушей. Главное – не позволить себя спровоцировать. Когда они в свое время репетировали, как будут выбираться из туннеля, он обратил внимание, что эти тупицы не способны запомнить сложные детали. В итоге был выбран простейший вариант отхода. Но Райдер все же настоял, что они не будут выходить на поверхность через один из аварийных люков: не исключено, что какой-нибудь внимательный прохожий обратит на них внимание.

– Автоматы сюда, – тихо скомандовал он и опустил свой «томми» на рельсы. Стивер и Лонгмэн сделали то же самое, однако Уэлком продолжал держать оружие, по-хозяйски поглаживая ствол.

– Давай, Джо, тебе понадобятся обе руки, – сказал Стивер.

– Тоже решил покомандовать? – огрызнулся Уэлком, но автомат все же положил.

– Теперь маски, – сказал Райдер.

Их вновь открывшиеся лица произвели сильное впечатление даже на него, но сформулировал это впечатление Уэлком:

– Ну и рожи у нас! Как с того света.

– Плащи, – сказал Райдер.

Темно-синие плащи были двусторонними. Плащ Уэлкома был подбит бежевым поплином, у Стивера изнанка была цвета маренго, у Лонгмэна и у Райдера внизу был твид, только у Лонгмэна – в желто-коричневую полоску, а у Райдера – серый. Райдер внимательно следил, как трое его подельников выворачивают плащи наизнанку и вновь натягивают их поверх набитых деньгами поясов.

– Шляпы, – сказал Райдер.

Уэлком вытащил из кармана зеленую бейсболку с красной полосой, Стивер – серую, Лонгмэн – лыжную шапочку, а он сам – замшевую тирольскую шляпу с узкими загнутыми полями.

– Теперь перчатки, – сказал Райдер.

Стянув перчатки, они бросили их под ноги.

– Пистолеты на месте? – Райдер выждал. – Бумажники? Полицейские значки?

Будем надеяться, это им не понадобится, но все же был риск нарваться на полицейских. Случись такое, они бы выдали себя за переодетых копов. Фальшивые значки были сработаны на совесть.

– Долго копаемся, – нервно сказал Лонгмэн.

– Ты, герой, собственной тени боишься? – издевательски протянул Уэлком.

– Почти все, – сказал Райдер. – Поднимите автоматы, выньте магазины и суньте их в карманы. Автоматы – на место.

Порядок есть порядок, не годится оставлять при отходе заряженное оружие. Все четверо подняли автоматы, но магазины извлекли только трое.

– Я, пожалуй, погожу, – ухмыляясь, сказал Уэлком. – Пусть моя пушечка пока побудет со мной.

Башня

– «Пэлем Сто двадцать три» прошел станцию «14-я улица» и приближается к станции «Астор-Плейс», – отчеканил в микрофон Марино.

– С какой скоростью? – раздалось в динамике.

– Скорость в пределах нормы.

– Что это значит, диспетчер?

– Около тридцати миль в час. Полицейские машины успевают?

– Нам не надо гнаться за ними. Мы распределили машины вдоль их пути. Они ведут его. Держите меня в курсе.

Оперативный отдел

В оперативном отделе Транспортной полиции радист протянул лейтенанту Гарберу сообщение. Он прочитал его, одновременно слушая, что говорит ему миссис Дженкинс. Один из патрульных сообщил со станции «14-я улица», что вагон проследовал мимо не останавливаясь.

– В настоящее время «Пэлем Сто двадцать три» находится примерно в полумиле от станции, – звучал в трубке мягкий, звучный голос миссис Дженкинс.

Судя по голосу, подумал лейтенант Гарбер, эта миссис Дженкинс, должно быть, блондинка. Точно – гибкая, худощавая блондинка, слегка за тридцать.

Клайв Прескотт

Клайв Прескотт безуспешно пытался связаться с захваченным вагоном, одновременно вслушиваясь в голос миссис Дженкинс. Должно быть, лет тридцати пяти, кожа цвета кофе с молоком, разведена, на вид спокойная, а в постели – огонь. Надо бы познакомиться, когда все это кончится, подумал он и мгновенно устыдился, поймав себя на том, что позволил себе хотя бы помыслить о супружеской измене.

– Продолжает двигаться со скоростью в пределах нормы, – закончила миссис Дженкинс.

Полный бред, подумал Прескотт. На что они рассчитывают? Идиоты! Ну да, кто сказал, что преступники обязательно должны хорошо соображать? С другой стороны, они до сих пор не сделали ни единой ошибки.

Он снова повернулся к пульту:

– «Пэлем Сто двадцать три», прием.

Анита Лемойн

Еще минута, подумала Анита Лемойн, и у меня начнется истерика. Почему никто ничего не предпринимает?! Все только и говорили об этом хиппи, который внезапно очнулся и спрыгнул с поезда.

– Ему конец! – сказал старик. – Он уже покойник.

– А чего ему вдруг вздумалось прыгать? – спросил кто-то и тут же ответил сам себе: – Наркотики. Накачаются до чертиков, а потом лезут на рожон и гибнут как мухи.

– Куда они нас везут? – спросила мать мальчишек. – Как вы думаете, они нас отпустят? Они же обещали.

– Пока что, – сказал старик, – они вроде бы выполняли обещания.

– Идиоты! Кретины! – вскочила Анита. – Неужели вы не поняли? Они все смылись. Этот гребаный поезд едет сам собой!

Старик на секунду изменился в лице, но тут же снова покровительственно улыбнулся:

– Милочка, поезд не может ехать сам. Поезд должен вести машинист.

Анита просто не понимала, как донести до этих придурков, что происходит. Она переводила панический взгляд с одного лица на другое, пока не встретилась глазами с мамашей. Та, казалось, что-то прикидывает в уме. Потом ее лицо внезапно озарилось пониманием, она разинула рот и закричала, точнее, пронзительно завыла на одной ноте. Ну все, подумала Анита, если уж до них и теперь не дойдет, тогда конец.

Глава XXI

Том Берри

Он лежал у опоры и осознавал, что сильно расшибся. Болело все – голова, плечи, грудь… Он поднес руку ко рту и ощутил липкую влагу, из носа тоже шла кровь. Пощупав голову, обнаружил огромную шишку.

Голоса? Откуда здесь голоса? Приподнявшись на локте, он понял, что это не галлюцинация. Расстояние в темноте было трудно определить, но он видел их вполне отчетливо, всех четверых. Они переодевались. Лица, уже не скрытые под нейлоновыми масками, смутно белели под лампочкой аварийного выхода. Говорил, кажется, только главарь. Понемногу Берри начал догадываться, что они затеяли. Шляпы и плащи у всех вдруг оказались разные. Не так глупо. Пока полиция гоняется за поездом, они рассчитывают выйти наверх по аварийной лестнице и смешаться с толпой.

Где револьвер? Он же держал его в руке, когда прыгал. Оружие словно испарилось. Том пошарил вокруг. Ничего. Он было встал на колени, но тут же отшатнулся назад за опору. Они увидят его, его могло выдать белеющее в темноте лицо. Но он не найдет револьвер, если так и будет валяться мордой в рельсы. К черту револьвер! Другую пушку найти несложно, а вот другое лицо – вряд ли. Он застонал, но тут же прикусил язык. Черт его дернул прыгать! О чем он вообще думал?

Бандиты, кажется, ссорились. Слышны только два голоса. Сердитый голос – это, наверное, макаронник. Холодный, ровный голос – главарь. Остальные двое помалкивали. Ссора, похоже, разгоралась. А вдруг они сейчас перестреляют друг друга?

Где же револьвер? Проклятье, где же он, черт?! Том в отчаянии шарил рукой по грязному бетону.

Старший инспектор полиции Дэниэлс

Слабый прямоугольник света, исходящий от вагона поезда «Пэлем Сто двадцать три», вдруг сдвинулся с места. Дэниэлс вытаращил глаза.

– Они поехали, – сказал машинист.

– А вы чего ждете? – рявкнул Дэниэлс.

– Вашего приказа. Вы мне руку сейчас руку оторвете, босс. Как я с одной рукой поезд поведу?

Дэниэлс чуть ослабил хватку.

– Вперед! Но не спеши.

– А эти ребята, похоже, дунули во всю мочь, – заметил машинист. Он коснулся контроллера, и поезд тронулся с места. – Летят пулей – вон как светофоры переключаются. Вы уверены, что не надо прибавить? Так мы отстанем от них.

– Я не хочу, чтобы они нас заметили.

– На такой скорости? Вряд ли заметят.

– Черт, тогда пошел быстрее!

– А я чего говорю!

Поезд сделал рывок, и тут передние колеса словно споткнулись обо что-то – и через пять секунд весь туннель будто взлетел на воздух. Хвост вагона подбросило вверх и с силой швырнуло обратно. Огромные колеса сорвало с рельсов, они с грохотом запрыгали по шпалам. Машинист отчаянно жал на тормоз, однако вагон успел пересчитать десяток опор, прежде чем замер, окутанный облаком пыли и дыма.

– Гады, – простонал машинист. Сидевший на полу Дэниэлс уткнул голову в ладони. Сквозь пальцы сочилась струйка крови.

– Как вы, босс? – хрипло спросил машинист.

Дэниэлс с трудом встал, опираясь на машиниста, открыл дверь кабины и, привалившись к перегородке, оценил обстановку. Полный разгром… По меньшей мере десять человек из его команды лежат без сознания. Повсюду валяется оружие. Вагон наполняет едкий вонючий дым.

Дэниэлс не верил своим глазам. Будто в кино. В голове гудело. Один из копов на полу мучительно застонал и подтянул колени к животу.

– Помогите ему, – прохрипел Дэниэлс. Он хотел что-то добавить, но забыл, что именно. Осторожно ощупал голову. Вроде бы просто кожа рассечена.

– Вы ранены, сэр? – Это здоровяк-сержант. Что-то слишком вежливый для спецназовца. – Что случилось, сэр?

– Эти ублюдки подорвали путь, – сказал Дэниэлс. – Осмотрите ваших людей, прикажите им снова сесть, сержант.

Сержант был совершенно ошеломлен происходящим, но не казался испуганным. Мальчишка. Не нюхал войны, не был во Вьетнаме, не видел, во что превращает живую плоть мина-ловушка, не знает, чем пахнет взрыв гранаты.

– Я хочу спросить, сэр, – сказал сержант, – что мы будем делать дальше? Какие будут приказания?

– Вагон сошел с рельсов, – проговорил Дэниэлс. Перед глазами у него все плыло. Мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться. – Я отправляюсь на разведку. Всем оставаться на местах.

Он вернулся в кабину. Машинист уже поставил на место упавшее кресло и пытался рукавом смести с панели осколки стекла.

– Доложите о происшествии, сержант, – приказал Дэниэлс. – Выясните, скоро ли нас сумеют поставить на рельсы?

– Аварийная бригада поставит нас часа за два, может, чуть больше, – осторожно ответил машинист. – А почему вы называете меня сержантом, босс? У вас с головой все нормально?

– Отставить разговоры, сержант! Связаться по рации, описать обстановку, доложить о результатах.

Он вернулся в вагон, открыл переднюю дверь и уже собирался спрыгнуть на пути, когда к нему подошел все тот же молоденький сержант, который только что спрашивал, что делать дальше:

– Я могу чем-нибудь помочь вам, сэр?

Дэниэлс улыбнулся и отрицательно помотал головой. Смешные эти молодые копы. Разбираются в тачках и компьютерах. Знакомы с теорией игр, изучали право, освоили каратэ – а брать их в разведку не имеет смысла.

Эх, был бы здесь сейчас кто-нибудь из ветеранов, кто-то из тех, кто привык сражаться в одиночку, без страха смотреть смерти в глаза – худо тогда пришлось бы этим подонкам.

Дэниэлс тяжело спрыгнул на пути – его качнуло в сторону, но он все же устоял на ногах и, крадучись, пошел вперед, внимательно глядя по сторонам.

Райдер

В наступившей тишине стали слышны таинственные звуки туннеля – шорохи, скрипы, эхо, легкое посвистывание сквозняка. Стивер и Лонгмэн ждали, что будет дальше.

– Мы договаривались, – медленно сказал Райдер, – вынуть магазины.

Так же медленно он извлек магазин из своего автомата и сунул его в левый карман плаща. Но Уэлком, продолжая ухмыляться, отрицательно помотал головой.

Райдер сказал как можно мягче:

– Разряди автомат, Джо. Тогда мы сможем отсюда выбраться.

– Я готов идти хоть сейчас, – ответил Уэлком.

– Нельзя брать с собой автомат, – все еще мягко сказал Райдер.

– Я своих друзей не бросаю, я готов идти. Но сам знаешь, эта штука пригодится, если что.

– Мы должны уйти незаметно. Нельзя уйти незаметно, если у тебя «томми» в руках.

– Я не потащу его в руках. – В поисках поддержки Уэлком бросил взгляд на Стивера, потом на Лонгмэна. Может, хоть эти двое понимают, насколько это для него важно. – Я спрячу его под плащом.

– Автомат Томпсона нельзя спрятать под плащом.

– Бред какой-то. Давайте уже пойдем! – истерически воскликнул Лонгмэн. Лицо Стивера было непроницаемым и не выражало никаких эмоций. Уэлком не сводил глаз с Райдера.

– Так ты оставишь автомат? – подчеркнуто безразлично спросил Райдер.

– Чего ты пристал ко мне, генерал недоделанный?!

Уэлком еще не закончил фразы, когда Райдер выстрелил прямо через карман. Пуля вошла Уэлкому в горло. И словно вторя выстрелу, в туннеле раздался оглушительный взрыв. Лонгмэн отпрянул к стене, Уэлком навзничь рухнул на рельсы, ноги его дергались, бейсболка слетела, длинные черные волосы разметались по бетону. Все вокруг было в крови.

Райдер ногой пинком выбил у него из правой руки автомат, нагнулся, вынул магазин и сунул себе в карман. Лонгмэн отвернулся к стене – его безудержно рвало.

Райдер осторожно перевернул ногой тело Уэлкома и присел возле него. Глаза у итальянца были закрыты, на губах пузырилась кровавая пена. Райдер вытащил из простреленного кармана пистолет и, приставив дуло ко лбу Уэлкома, поднял глаза на Стивера.

– Он может протянуть еще достаточно долго и успеет что-нибудь разболтать копам, – сказал Райдер и спустил курок. Голова Уэлкома дернулась. Окровавленный осколок черепа отлетел в сторону. Райдер вгляделся в бесстрастное лицо Стивера. – Приведи в порядок Лонгмэна, пожалуйста.

Расстегнув плащ убитого, он снял с него пояс с деньгами. С севера по туннелю ползло удушливое облако дыма и пыли.

Стивер, одной рукой поддерживая Лонгмэна, другой пытался очистить его заблеванный плащ. Лонгмэн выглядел совсем больным: лицо серое, под глазами набрякли мешки.

– Расстегни ему плащ, – приказал Райдер. Обмякший, беспомощный Лонгмэн был похож на большую куклу. Стивер, сопя, возился с пуговицами его плаща. Когда Райдер шагнул к нему с поясом, Лонгмэн отшатнулся и выставил перед собой руки.

– На меня? – спросил он дрожащим голосом. – Почему на меня?

– Ты самый толстый из нас, – твердо сказал Райдер. – Под твоим плащом два пояса никто не заметит. Убери руки!

На него пахнуло рвотой и ужасом, но он все же надел на Лонгмэна пояс, чувствуя, как трясется его жирное тело. Потом застегнул на Лонгмэне плащ.

– Неслабо там рвануло, – с дурацкой ухмылкой сказал Стивер.

– Ага, – сказал Райдер и, критически оглядев Лонгмэна, заключил: – Все. Можно выходить.

Окружной инспектор

– Почему они едут к «Юнион-сквер»? – спросил окружной инспектор. – Этого в сценарии не было. Я начинаю беспокоиться.

Они мчались на юг, завывая сиреной. Попутные машины испуганно прижимались к тротуару. Комиссар сказал:

– Они знают, что мы контролируем их, но создается впечатление, что их это не беспокоит. Тупицами их не назовешь, значит, здесь какая-то хитрость.

– Да, – сказал окружной инспектор. – Я тоже обратил на это внимание… Они сказали, что хотят оторваться от полиции в туннеле. Но они и раньше знали, что мы в туннеле, однако их это не волновало. Что изменилось?

На этот раз окружной инспектор молчал так долго, что у комиссара лопнуло терпение.

– Так что же изменилось? – спросил комиссар с нажимом.

– Они не хотят, чтобы мы видели, что они делают.

– А что они делают?

– Смотрите: их не волнует, что мы за ними гонимся, верно? Более того, они, можно сказать, сами хотят, чтобы мы за ними гнались до самого конца линии, так?

– Не тяните! – рявкнул комиссар. – Если у вас есть объяснение, предъявите его!

– Я думаю, что их уже нет в поезде, – тихо сказал окружной инспектор.

– Я тоже так думаю. Но каким образом поезд может двигаться, если их там уже нет?

– В том-то и вопрос. Если бы не это, все выглядело бы крайне логично: мы преследуем вагон, а они тем временем спокойно выходят через аварийный выход на «Юнион-сквер». А может быть, трое выходят, а один остается в кабине машиниста.

– Благородный бандит, жертвующий собой ради товарищей? Вы когда-нибудь встречали такого, Чарли?

– Нет, – честно ответил окружной инспектор. – Значит, они придумали, как заставить поезд двигаться без машиниста.

– Они все равно покойники, – сказал комиссар, – Дэниэлс идет за ними по пятам. Он заметит их, если они сошли с поезда.

– Или не заметит. Они могут спрятаться, и он проскочит мимо. – Окружной инспектор покачал головой. – Зачем они все же останавливались? Уже вроде поехали, а потом остановились.

Ожил радиопередатчик:

– Сэр, машинист поезда инспектора Дэниэлса докладывает о крушении. Поезд сошел с рельсов из-за взрыва на полотне.

Комиссар поинтересовался: есть ли жертвы?

– Один полицейский легко ранен.

– Вот вам и ответ на вопрос, зачем они останавливались, – сказал комиссар окружному инспектору. – Чтобы незаметно заминировать путь.