Текст книги "Летучие мыши появляются ночью. Та, которой не стало. Табакерка императора"

Автор книги: Джон Диксон Карр

Соавторы: Пьер Буало-Нарсежак,Павел Вежинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Ну, тогда и я спрошу: когда мы их будем есть?

– Вот что я хочу узнать, – продолжал спокойно Димов. – Если место известно рыбакам, дело осложняется. Убийцу придется искать среди большего числа людей…

– Нет, место неизвестное, чужие туда не ходят… – сказал Паргов. – Да и рыбаки не такие люди, товарищ капитан, – среди них бандитов нет.

– У вас за последнее время случалось что–нибудь подобное?

Паргов посмотрел на подполковника, оба они задумались.

– Был у нас один такой случай восемь лет назад, товарищ капитан, – первым сказал Паргов. – Тогда мы нашли труп человека в поле, около Гулеша… Он был убит ударом топора. Но убийцу мы отыскали быстро, дело оказалось простое – убийство из ревности. И с тех пор ничего… Ну, конечно, убийства были, но на глазах у всех, чаще всего по пьянке.

– А грабежи?

– Грабежи гораздо чаще…

– Хорошо, потом мы подумаем над этим вопросом, – сказал Димов. – Вы, верно, сообщили судебному врачу?

– Да, ждем его из Перника.

Через полчаса перед отделением остановилась громоздкая санитарная машина Перникского управления. Из кабины неуклюже вылез судебный врач с красивым, но уже одутловатым лицом. Он походил на бывшего красавца, который рано обрюзг и оплешивел.

– Надо же, в мой день рождения, – пробормотал он кисло, войдя в кабинет. – Я гостей позвал на обед.

– Что делать, придется им немного подождать, – сказал Димов.

Врач удивленно посмотрел на него.

– Что вы сказали?

– То, что слышали…

– Он хотел сказать, что не так уж вы переработали, – любезно пояснил Дойчинов.

– Ну и невоспитанные же вы люди, – рассердился врач. – Мало того, что я им помогаю.

И он в сердцах вышел. Оставшиеся переглянулись.

– Нехорошо получилось, – недовольно заметил Паргов. Не люблю так начинать дело.

3

Когда они вышли на улицу, от санитарной машины и следа не осталось, она словно растаяла в раскаленном воздухе. Было все так же безлюдно и пусто, только тени домов стали короче. Напротив них парикмахер в белой рубашке с короткими рукавами увлеченно насвистывал песню Сольвейг. Димов подумал, что эту картину он будет помнить до конца жизни – такой она была обыденной, такой будничной.

Они сели в машину. Димов вновь поразился, насколько же мал этот городок, – буквально через минуту они оказались среди пустынного поля. С левой стороны оно переходило в вереницу холмов, справа желтели еще не убранные массивы подсолнечника. Вдали виднелась темно–зеленая полоса – наверное, там была река, о которой говорил Паргов. На место они приехали через двадцать минут. Посланный вперед оперативный работник расположился у дороги, рядом с ним сидели с потерянным видом еще двое. Едва машина остановилась, они вскочили на ноги. Тут же стояла недавно приехавшая санитарная машина окружного управления, врач, уже в белом халате, лениво курил сигарету.

– Все в порядке? – спросил, вылезая, Паргов.

– Никто не подходил, – ответил оперативный работник и прибавил тише: – Этот парень – двоюродный брат Евтима, вот этот, русоволосый…

– Он его узнал?

– Да нет, я ему не показал, но он вроде бы догадывается… Труп был закрыт зеленым брезентом, из–под которого высовывались ботинки – старые, изношенные, со сбитыми каблуками.

– Как это так – догадывается… Почему?

– Вчера Евтим не вернулся домой… И парень пошел его искать.

Паргов вопросительно посмотрел на своего начальника, тот кивнул ему. Русоволосый парень, стоя в нескольких шагах, испуганно смотрел на них.

– Что случилось с Евтимом? – громко спросил Паргов.

– Вчера он не вернулся из Перника. Тетя Раина, его жена, часов в десять прибежала к нам, хотела, чтобы я пошел его искать. Но куда идти среди ночи, и я ей сказал, что, может, произошла катастрофа и они остались расчищать пути. Но он не пришел и утром… Тогда я отправился в Перник… И вот дошел до этого места…

Парень запнулся, со страхом глядя на труп.

– Подожди немного, – упавшим голосом пробормотал Паргов.

Димов подошел к трупу, откинул брезент. Сначала он почти ничего не разглядел.

Труп был закрыт сухими ветками и травой, видно было только, что человек лежит на спине. Димов осторожно снял их. Показался убитый, одетый в изношенную железнодорожную форму. Лицо его, худое, черное, небритое, действительно чем–то напоминало лицо парня. Фуражки на убитом не было, выражение лица спокойное, даже немного сосредоточенное. На голове ясно обозначались следы нескольких ударов твердым предметом. Нижние пуговицы рубашки были расстегнуты, рубашка вытащена из брюк. И там остались следы крови, но ран не было видно. В карманах убитого нашли очень мало вещей. Прежде всего паспорт на имя Евтима Михова Дыбева, 36 лет, родился и проживает в Войникове, женат, бездетный. Его личность подтверждалась и служебным удостоверением с правом бесплатного проезда по железным дорогам. Кроме того, в кармане оказалась небольшая записная книжка, огрызок химического карандаша, носовой платок и мелочь – 86 стотинок. Вот и все. Поблизости не было видно, ни фуражки убитого, ни предмета, которым совершено преступление.

– Доктор, можете начинать! – холодно обратился Димов к врачу.

– Мерси, – иронически сказал врач и поставил на землю свой кожаный чемоданчик.

Димов задумался. Даже поверхностный осмотр подсказывал, что убийство необычное и найти убийцу будет не так–то легко.

– Паргов, осмотрите местность, – обратился он к своему помощнику.

Потом медленно направился к шоссе, где сидели двое парней из Войникова, Русый смотрел на него как загипнотизированный. Димов ясно почувствовал просьбу в его взгляде – просьбу сказать правду, какой бы страшной она ни была. Он молча опустился на землю рядом с ним, облизал пересохшие губы.

– Ты, парень, лучше бы шел, – обратился он ко второму.

Тот встал и неохотно направился к станции. Русый слегка побледнел.

– Я очень сожалею, но это действительно твой брат, – мягко сказал Димов.

Парень, хоть для него это и не было неожиданностью, побледнел еще больше. И тут Димов впервые увидел, как у человека побледнели и потрескались губы буквально за несколько мгновений.

– Боже мой, как я ей скажу, – прошептал парень.

И трудно было понять, кого он больше жалеет, себя или свою родственницу. Но, очевидно, первая его мысль была не об убитом.

– Скажешь матери, – посоветовал Димов. – А она уж скажет ей. Женщина лучше найдет подход.

– Нет, нет! – воскликнул парень. – Она захочет услышать все от меня.

– Тогда ничего не поделаешь… В конце концов, ты же мужчина, придется вытерпеть женские слезы.

Но парень безутешно кусал потрескавшиеся губы.

– И кто мог его убить? – растерянно воскликнул он. – Евтим и мухи никогда не обидел… Тут какая–то ошибка.

– Может, поругался с кем–нибудь в селе. У каждого человека есть враги.

– Евтим? Да нет у него врагов, – решительно заявил парень.

– Когда он обычно возвращался домой?

– Всегда в одно и то же время – к вечеру… Подождите, когда прибывает поезд в Косер? – смущенно забормотал парень. – Без десяти семь. И оттуда еще двадцать–тридцать минут на велосипеде…

– На велосипеде? – посмотрел на него Димов.

– Ну да, на велосипеде, пешком очень далеко… Евтим утром его оставлял на станции в Косере, а вечером брал… Только несколько дней назад сломалась ось, так что он шел пешком…

– А сколько километров отсюда до станции?

– Километра три… И еще два до села…

– А может, он не сразу ушел со станции? – предположил Димов.

– Ну вряд ли… Он не такой, чтобы таскаться по пивным. Всегда в одно и то же время возвращался домой, как часы…

– У вас много родных в селе?

– Нет, всего несколько человек… Мы из Банско, еще до войны сюда приехали. В Войникове нас только три семьи Дыбевых.

– А как он жил с женой?

– Хорошо, уважали друг друга, – уверенно сказал парень. – Да что им ссориться, Евтим был смирный. Мы соседи, но я никогда не слышал, чтобы они ссорились, хотя…

Парень в нерешительности замолчал.

– Хотя что? – внимательно посмотрел на него Димов.

– Детей у них не было, – неохотно ответил парень. – А Евтим очень любил детей.

Ходили они по докторам, туда–сюда, ничего не получилось…

– А она вчера вечером была очень испугана? Парень горько вздохнул.

– Очень! Хотя не так чтобы уж очень. Когда я поговорил с ней, она немного успокоилась. А утром опять была не в себе.

Только я умылся, она мне сунула в руки хлеб и брынзу и проводила до самой околицы, хотела сама убедиться, пошел я или нет. Когда я минут через десять обернулся, она все еще стояла и смотрела…

Парень снова заохал, как он придет в село, что скажет матери. Лицо его совсем пожелтело.

– Можно мне его увидеть? – попросил он. – Может, с именами произошла ошибка.

– Хорошо, посмотри, – кивнул Димов. – Хотя ошибки и не произошло.

И тут же пожалел, что разрешил парню взглянуть на труп. Тот охнул и, не сказав ни слова, бегом бросился прочь, к селу.

Через четверть часа все было готово. Они перенесли труп в машину, внимательно осмотрели место, где он лежал. Судебный врач уныло затягивался твердой, как карандаш, сигаретой. Димов молча подошел к нему.

– К вечеру я составлю вам подробный протокол, – сказал врач. – А сейчас в общих чертах. Убийство совершено вчера вечером – между семью и десятью часами. Первый удар нанесен сзади, когда убитый был еще на ногах. Удар исключительно сильный, смертельный, хотя убийца орудовал обыкновенным деревянным колом. Правда, убийце помогло, что железнодорожник был без фуражки и, по всей вероятности, не ожидал нападения. Такой удар может нанести только физически сильный мужчина. И, несмотря на это, жертва смогла обернуться к убийце и упала на асфальт навзничь.

Убийца нанес еще два удара колом.

– А почему вы так уверены, что это был кол? – спросил Димов.

– В ранах остались кусочки коры, – ответил врач. – Потом убийца схватил свою жертву под мышки и потащил в кювет.

– А это вы откуда знаете? – едва заметно улыбнулся капитан.

– И на земле, и на каблуках убитого есть следы, которые говорят о том, что его тащили, – холодно сказал врач. – Извините, что я вмешиваюсь в ваши дела, но это так.

– Да, действительно это так, – спокойно кивнул Димов.

– Но есть вещи, которые ставят меня в тупик, – продолжал врач. – Убийца нанес еще девять ударов ножом в живот. Скорее даже не ножом, а узким длинным кинжалом.

Разумеется, бывает, что убийца пырнет раз–другой для верности. Но девять раз! Он его просто изрешетил. И обычно в этих случаях метят в голову или в сердце – в зависимости от оружия, но очень редко в живот. И вот что еще странно: он старательно заткнул все раны землей и травой. Зачем?.. Мне кажется, невозможно найти разумное объяснение. На это должно было уйти много времени, он рисковал, что его застанут на месте преступления.

Врач замолчал. Молчал и капитан, погруженный в свои мысли.

– Вас интересуют мои более общие заключения?

– Да, пожалуйста, – вздрогнул Димов.

– По–моему, это не обычное убийство, – сказал врач. – В том смысле, что оно совершено не ради ограбления. Мне кажется, убийца – садист. И это садистское чувство вспыхнуло в нем, когда он увидел на дороге беззащитного путника. Я не верю, что человек, замысливший убийство, пойдет за своей жертвой с таким примитивным оружием, как деревянный кол.

– А может быть, он не садист, – предположил Димов. – Может, он был просто пьян. Ведь разница не бог весть какая.

Врач задумался.

– Да, возможно, хотя…

– Представьте, что они были вместе в пивной, там поссорились. Евтим Дыбев вышел, а тот за ним… Алкоголь может помрачить рассудок.

– Может, но мне что–то не верится, – убежденно сказал врач. – Убийство совершил человек в трезвом состоянии. Все удары, включая и удары кинжалом, нанесены очень расчетливо и точно. Убийца был совершенно спокоен. Это заставляет меня думать, что он не новичок в этой области.

– Да, наверное, но, по–моему, убийца из местных…

– Почему вы так думаете?

– Для этого есть много причин…

Врач встал, рассеянно отряхнул брюки. Его крупное мясистое лицо казалось слишком добродушным для человека такой трудной профессии.

– Сегодня вечером я вам пришлю протокол, – сказал он и спокойно взглянул на часы.

– Если ваши гости уйдут, разумеется, – сказал с сомнением Димов. – Кстати, сколько вам лет?

– Сорок два.

– Браво! – искренне воскликнул Димов. – Я думал, что вы гораздо моложе…

– Мы каждый день имеем дело со смертью, наверное, приобретаем какие–то черты бессмертия, – улыбнулся врач.

И он тяжелой походкой направился к машине, все еще отряхивая брюки. Потом остановился и обернулся.

– Может, вас интересует что–либо еще? Я имею в виду вскрытие.

– Да как вам сказать? Ну, например, что у этого несчастного в желудке?

– Тьфу, – тряхнул головой врач и неловко полез в машину.

Димов помахал ему рукой, потом повернулся к своему помощнику.

Длинная фигура Паргова смешно возвышалась над картофельной ботвой у дороги. Лицо у него было возбужденное.

– Товарищ капитан, следы! – крикнул он. – Следы убийцы…

Димов быстро подошел. Действительно, около одного картофельного куста был виден ясный отпечаток ботинка.

– А ты уверен, что это не твой? – с сомнением спросил Димов.

– Ну что вы, – обиженно сказал Паргов. – И потом, я же ношу сорок пятый…

Димов с уважением посмотрел на его ногу внушительных размеров.

– А это?

– Нормальная нога, сорок второй, – ответил Паргов. – Обычный ботинок с кожаной подметкой…

– Для деревни обычный? – спросил Димов.

– Да, ты тут, видно, прав, – сказал Паргов. – Наши чаще всего носят резиновые царвули…

– Значит, убийца представляется тебе чуть ли не аристократом, потому что носит ботинки на коже, – пробормотал Димов. – Как думаешь, что он искал на поле?

– Рвал траву, чтобы прикрыть труп… Вот тут оборвал. Я не специалист в деревенских делах, но мне кажется, это было вчера вечером…

– Да, хорошо. И это все?

– Все, – с сожалением сказал Паргов. – Больше ничего: ни окурка, ни пуговицы. Мы нашли только спичку и сорочье перо. Но спичка давнишняя.

– Ладно, а теперь давай посидим, – предложил Димов.

Они присели в кювете спиной к солнцу. Уже изрядно припекало. Картофельное поле тяжело пахло землей и вялой листвой. Неподалеку взмахивал крыльями ястреб, почти неподвижно висевший в раскаленном воздухе. Наверное, какой–то мышонок или суслик шмыгнул в свою норку, потому что вскоре воздушный разбойник разочарованно улетел. Димов досмотрел до конца этот маленький спектакль, потом тихо заговорил:

– В конце концов отсутствуют два предмета – фуражка и кол. Скажем, Евтим был без фуражки. Но где же кол? Я не верю, что убийца унес его к себе домой на память.

Вообще никто не разгуливает с уликой в руках. Не верится и в то, что он оставил его где–нибудь посреди дороги. Мне кажется, кол где–то недалеко припрятан. Надо его найти…

– У реки, – сказал Паргов.

– Почему у реки?

– Но ведь ты же сказал, что он не мог уйти по шоссе…

Он прятался, чтобы его не увидели, по ту сторону шоссе, как видишь, место голое до самых холмов.

– Когда темно, какое это имеет значение? Голо, но ведь и пустынно, людей не встретишь.

– Ночи сейчас довольно светлые.

– Хорошо, у реки, но где – назад к Косеру или в сторону Войникова?

– Прямо, – сказал Паргов. – Как видишь, там поля подсолнечника и кукурузы. Да и у реки растут тополя и орешник, перейдешь на другой берег – никто не увидит…

– А тропинка у реки есть?

– По обоим берегам.

– Но он ведь не сумасшедший, чтобы ходить по тропинкам, – пробормотал Димов. – Ладно, давай проверим твою гипотезу. Как зовут оперативника?

– Стефан.

– Хорошо, позови его, и пойдем.

Цепочкой, в двадцати метрах друг от друга, они направились к реке. В городской обуви по полю идти не очень удобно, но делать было нечего. После картофельного поля они попали на невспаханное жнивье. То тут, то там какая–нибудь птица вылетала из–под их ног, пробегал суслик, проскальзывала ящерица. Спокойная и мирная земля жила своей обычной жизнью, не интересуясь смертью. Они прошли жнивье и приблизились к кукурузному полю. Когда они двинулись вдоль его края, то не успели пройти и нескольких шагов, как Паргов остановился.

– Я что–то нашел, – сказал он неуверенно.

– Что? – спросил Димов.

– Помидор.

– Помидор? Какой помидор?

– Ну, просто помидор.

Паргов вертел его в руках с таким интересом, будто нашел золотой самородок.

– Может, у реки их плантации? – предположил Стефан.

– Нет, они за околицей села. А тут только поля конопли.

– Дай–ка посмотреть на твой помидор, – сказал Димов. Это был самый обыкновенный помидор – небольшой, круглый и розовый, еще не совсем созревший.

– Это рыночный помидор, – уверенно заявил Паргов. – Наши местные помидоры неровные и яркие, как малина. Димов взял помидор в руку.

– Неужели убийца унес сумку с помидорами? – удивленно спросил Димов.

– У наших удивительная логика, – сказал Паргов. – От них можно всего ожидать.

Если даже он тащил на спине швейную машину, я и то не удивлюсь.

– Да будет тебе! – прервал его Димов. – А почему выпал этот единственный помидор? Предположим, что он положил сумку на землю и помидор выкатился. Но почему он остановился? Может, чтобы бросить кол – конопля тут довольно густая.

– Правильно, – обрадовался Паргов. Они снова разбрелись в разные стороны. Не прошли и десяти шагов, как Паргов крикнул:

– Вот фуражка!

– Не трогай ее! – крикнул Димов. – Не трогай за козырек…

Все трое с интересом рассматривали изношенную железнодорожную фуражку. Было ясно, что ее чаще носили в кармане, чем на голове, потому что она была очень измятая, а козырек сломан пополам.

– И зачем ему понадобилось тащить ее сюда, – спросил Паргов, почесывая свой крупный нос, – чтобы затем ее бросить?

– Может, он в ней что–то нес? – предположил Стефан.

– Что можно нести в железнодорожной фуражке? – искоса посмотрел на него Димов. – Разве что окурок…

Внимательно осмотрев подкладку, они обнаружили прореху, в которую можно было что–нибудь засунуть. Паргов старательно прощупал фуражку, но ничего не нашел.

– Если тут что–нибудь и лежало, то эту вещь уже вынули.

– Ну хватит сочинений на свободную тему, – отозвался Димов. – Лучше поищем кол, наверное, он где–нибудь поблизости.

Кол нашелся шагах в пяти–шести – он валялся тоже на поле, как и фуражка. Это был обыкновенный кол. Таким здесь подпирают фруктовые деревья – на нем еще сохранились следы извести. На остром конце ясно различались остатки свежей почвы – верное доказательство, что он был недавно вырван из земли. А на тупом конце еще яснее проступали кровавые пятна – сомнений быть не могло: убийство совершено именно этим колом.

– Мы поступили очень легкомысленно, – недовольно проворчал Димов. – Надо было вызвать из Софии собаку… А теперь мы затоптали все следы.

Они решили прекратить обследование. Сели в машину и направились к станции Косер.

Не проехали и пятисот метров, как Димов остановил машину. С левой стороны дороги тянулись ряды молодых яблонь. Все деревья были подперты короткими кольями.

– Вот откуда он вытащил кол, – задумчиво сказал Димов. – Пойдем проверим.

– В крайних двух рядах сада не хватало всего трех кольев, но только один из них, видимо, был вырван недавно. Димов внимательно осмотрел свежую землю, потом воткнул кол в ямку. Да, совершенно очевидно, кол был отсюда: такого же размера и вида и так же вымазан известью. Они отошли на несколько шагов и некоторое время молча осматривались.

– Он взял здесь, – убежденно сказал Паргов. – До Косера другого фруктового сада нет.

Снова сели в машину и вскоре въехали в село. Благодаря близости к железной дороге оно было одним из крупнейших в районе. В самом центре его поднималось белое современное здание – универсальный магазин, ресторан и кафе. Зато вокзал был построен еще в начале века – маленький, тесный и ветхий. На вокзале их постигла неудача: ни дежурный, ни кто–либо из персонала не заметили, когда Евтим Дыбев сошел с поезда.

– Я его очень хорошо знаю, – сказал дежурный. – Но вчера его не видел. Из этого поезда на нашей станции выходит, может быть, человек сто, где ж его заметишь в такой толпе.

Оперативная группа вернулась к машине. Димов посмотрел на часы. Было всего половина двенадцатого, а ему казалось, что он провел здесь целый день.

– Вы возвращайтесь на машине в Н., – сказал Димов. – И потребуйте, чтобы из Софии немедленно прислали собаку. Если я не вернусь до тех пор, работу продолжит Паргов…

– А ты, шеф?

– Я заскочу в Перник, – сказал Димов. – Чем больше мы сделаем в первый день, тем лучше…

И, махнув рукой, он медленно направился на платформу.

4

В Пернике ему повезло – со служебным удостоверением убитого он легко нашел отдел, в котором работал Дыбев. Начальника отдела, худенького, усталого человека в поношенной форме, эта новость просто потрясла.

– Евтим Дыбев? – воскликнул он. – Не может быть! Да он самый скромный наш работник! И самый честный…

– Вы его хорошо знаете?

– Ну как хорошо – знаю его как работника. Много лет уже он работает со мной. И до сих пор чистый послужной список – никаких провинностей.

– Да, но почему могли убить такого смирного и безобидного человека? У него, наверное, все–таки были враги…

– Среди нас – нет. Да из–за чего враждовать? Кому взять лопату побольше, что ли?

– И никаких пороков? Никаких недостатков? – с сомнением спросил Димов.

Начальник даже не задумался.

– Товарищ Димов, ведь у них больших денег не бывает, какие у них пороки… Пороки там, где есть деньги.

– Сам знаю, где гнездятся пороки, – грубовато возразил Димов. – В конце концов, и бедный дьявол не перестает быть дьяволом… Он не выпивал?

– Кто не выпивает, – обиженно ответил начальник. – Случалось выпить и вместе… Но пьяницей он ни в коем случае не был, в этом я уверен.

– А вообще, как по–вашему, какие могут быть мотивы убийства?

– Ничего я не думаю, – озадаченно ответил начальник. – Может, его спутали с кем–нибудь другим?

– Принесите, пожалуйста, его личное дело.

– Хорошо, – кивнул начальник.

Вскоре он вернулся с небольшой зеленой папкой. Лицо его стало еще более озабоченным и испуганным, словно неприятная весть дошла до него с опозданием.

– Вчера Дыбев получил всю зарплату, – заговорил он еще в дверях. – Около девяноста левов. Уж не из–за денег ли убили его?

– А почему всю зарплату?

– Так ведь я вам сказал, что разрешил ему пойти в отпуск. Вот и тут отмечено – с понедельника. А по закону он имеет право получить зарплату и за то время, когда он в отпуске.

Димов задумался. До сих нор мысль о грабеже казалась ему невероятной. Но теперь выяснилось, что Дыбева действительно ограбили, ведь в его карманах нашли только мелочь. Конечно, это еще не доказывает, что причиной убийства был грабеж. Сумма уж очень скромная. И потом, разве мог убийца знать, что у Дыбева при себе эти деньги. Только в том случае, если они вместе работали, если вместе получали зарплату. Или если Дыбев сам похвастал, что получил в тот день полную зарплату.

Мысль о том, что Дыбев и убийца были знакомы, не выходила у него из головы.

– Пожалуйста, позовите кассира, – попросил Димов. – И пусть принесет ведомость.

Начальник вышел. Вернулся он с таким же худеньким человечком, как. и сам, только еще более испуганным.

– В котором часу Евтим Дыбев пришел за получкой? – спросил Димов.

– Подождите, дайте вспомнить… После двух.

– С ним кто–нибудь был?

– Вроде был, но кто – не могу припомнить… Ах, Георгий Кротев…

Димов немного помолчал.

– Вы могли бы собрать своих рабочих? – обратился он к начальнику.

– Раз нужно…

– Скажем, в три часа… а я тем временем просмотрю личное дело.

Начальник вышел, и Димов углубился в личное дело убитого. Начал, разумеется, с собственноручно написанной автобиографии. Родился в Войникове в семье бедных крестьян. В 1947 году стал членом Рабочего молодежного союза, через несколько лет вступил в партию. В 1954 году начал работать на железной дороге. Других значительных событий в его короткой жизни и не было. Две отличные рекомендации, подписанные влиятельными людьми – одним из Войникова, другим из Перника. Оба рекомендовали его как чрезвычайно скромного, трудолюбивого и сознательного.

Димов добросовестно прочел остальные служебные документы, но ничто не привлекло его внимания.

Он закрыл папку и развернул записную книжку, найденную в кармане убитого. Он сразу понял, что перед ним приходо–расходная книга, которую покойный педантично вел ежедневно около семи месяцев. В нее были аккуратно вписаны даже самые мелкие расходы, вплоть до профсоюзных взносов. Просмотрев записную книжку, Димов нигде не нашел упоминания о деньгах, истраченных на кино, книги или хотя бы газеты.

Только в нескольких местах он нашел «2 ра по сто». Судя по цене, речь шла о самой дешевой виноградной ракии. За вчерашний день никаких записей не было – очевидно, Дыбев записывал расходы вечером, по возвращении домой.

Капитан не успел досмотреть записную книжку, как к нему зашел начальник отдела, уже успокоившийся и приободрившийся.

– В три часа все будут в красном уголке, – сказал он.

– Очень хорошо, – кивнул Димов. – Я хочу, чтобы вы показали мне Георгия Кротева.

Разумеется, так, чтобы он не заметил.

Точно в три оба они вошли в переполненный красный уголок и сели у покрытого алым сукном стола.

Начальник встал, шум утих.

– Товарищ Димов, – сказал он, – из милиции. Он сделает вам сообщение.

– К сожалению, очень неприятное сообщение, – начал Димов. – Вчера зверски убит ваш коллега Евтим Дыбев…

Все так и ахнули. Люди в ужасе переглядывались.

– Он был убит среди поля, когда возвращался домой. Убийца неизвестен. Я прошу всех, кто видел его после работы, остаться здесь. Остальные могут идти… Хочу предупредить, что самые мелкие, на первый взгляд незначительные данные могут оказаться для следствия важными.

Димов сел. Люди, пораженные известием, остались на своих местах, никто не шелохнулся. Начальник отдела наклонился к Димову:

– Кротева нет. Спросить, где он?

– Не теперь, – тихо ответил Димов. – Завтра узнаете, в служебном порядке, где он был.

В зале началось движение, люди по одному, по два, еще возбужденные и пораженные неожиданной новостью, стали расходиться. В красном уголке осталось трое.

– Подойдите, – сказал капитан. – Нет, лучше останьтесь только вы. – Он наугад показал на одного из троих. – Остаяьные пусть подождут за дверью.

Пожилой человек с растрепанными седыми волосами смущенно присел на один из освободившихся стульев. Димов записал его имя и фамилию.

– Ну а теперь расскажите, что вы знаете.. – Да что я знаю, – вздохнул человек. – Можно сказать, ничего не знаю. Я встретил Евтима часов около пяти недалеко от почты. Мы кивнули друг другу и пошли каждый своей дорогой. Мне показалось, он пошел к вокзалу…

– Как он себя чувствовал?

– Вы его, видно, не знаете, он скрытный был. Но я ничего особенного не приметил, он мне показался даже довольным.

– У него было что–нибудь в руках?

– Не помню… Вроде было… Да, он нес какую–то сетку.

– А вы не заметили, что в ней было?

– Не обратил внимания, – он напряженно вспоминал. – Что–то красное – морковь… или помидоры.

– Скажите, ничто не привлекло вашего внимания в предыдущие дни? Он ни на что не жаловался?

– Он был не из тех, кто жалуется по пустякам… Один раз он мне сказал, что у него побаливает плечо. Значит, здорово – болело…

– Хорошо, спасибо. Вы свободны.

Вторым вошел мужчина среднего возраста, высокий, неповоротливый, очень нескладный, казалось, все части его тела собраны от разных людей.

Он начал говорить, не ожидая вопроса.

– Мы с ним, можно сказать, были приятели, товарищ Димов. Очень он хороший человек, только немногие его знали. Вчера он мне сказал, что собирается поехать на курорт, потому что у него болит рука, сказал даже, как называется болезнь, только я не запомнил. Он и раньше мне жаловался, что у него болит здесь и здесь… Евтим собирался поехать с женой – авось и ей поможет. Ведь у них не было детей.

– А куда он хотел поехать?

– Сказал, в Сапарево, это недалеко. Он очень переживал, что у них нет детей, все надеялся: может, воды помогут. Вчера он мне показался веселым, радовался, что едет отдыхать.

– Когда вы ушли с работы?

– Как всегда, в четыре. Он сказал, что сходит в город за мясом, а потом мы увидимся на вокзале…

– И вы увиделись?

– Увиделись – в буфете.

– А сколько времени оставалось до отхода поезда?

– Минут двадцать. Ну, вот выпил он ракии, граммов сто, и заказал еще. Виноградной ракии. В наших краях все ее пьют. Выпил вторую рюмку, а уж идти пора. Сели мы в поезд, заняли места. Потом он вышел в Косере, а я поехал дальше – в Гулеш. Веселый был, не ведал, что ждет его на дороге…

– Не помните, он много денег вынимал, когда расплачивался?

– Нет, мелочь, пересчитал до стотинки и отдал буфетчику. Деньгам он счет знал, на ветер не бросал. Если и позволял себе выпить рюмочку–другую, так только в день получки.

– Выходит, это была его единственная слабость?

– Ну, не такая уж это слабость…

– А не засматривался он на чужих жен?

– Он? – рабочий хрипло рассмеялся. – Да об этом не может быть и речи. Он никогда и анекдотов не рассказывал, не ругался. Праведный был, как бедный Иов, а то и больше. Впрочем, одна бездетная жена трех заменит.

– Вы не помните, что у него было в сетке?

– В какой сетке?

– Так ведь он же сказал, что идет в город купить мяса.

– Да, верно, у него была сетка… Помню, он ее нес. Ну так, наверно, в ней мясо было, что же еще…

– Так. Это все?

– Да вроде все…

– Спасибо и за это, – сказал Димов. – Вы свободны.

Человек поднялся, но по выражению его лица было видно, что он колеблется.

– Хотите еще что–нибудь сказать?

– Да нет, хотел спросить, чем его убили, товарищ Димов?

– Его ударили деревянным колом по голове.

Рабочий задумался.

– Значит, убийца из здешних, – пробормотал он с отвращением. – Если бы это были цыгане, они хватили бы его чем–нибудь железным. А раз деревянным колом – значит из наших. Наши с незапамятных времен деревянными палками молотят друг друга, такая уж привычка…

– Спасибо. А сейчас позовите следующего.

Это был молодой человек, житель Перника.

– Я видел Евтима Дыбева вчера часов около пяти, – начал он. – Видел я его в городе… Он стоял с каким–то человеком и разговаривал. В руке он держал сетку с продуктами.

– Как выглядел этот человек?

– Он стоял ко мне спиной, так что лица его я не мог разглядеть… Мотоциклист…

В кожаной куртке и со шлемом, но шлем он держал в руках…

– Какого цвета?

– Куртка черная, а шлем – не могу вспомнить, вроде бы желтый… Или что–то между желтым или оранжевым…

– Они спокойно разговаривали? Или из–за чего–нибудь ссорились?

– Да вроде говорили спокойно… Если бы ругались, я бы заметил.

– А дальше что было?

– Ничего, я ушел…

Димов задал еще несколько вопросов, но очевидно было, что след никуда не вел.

Капитан понял, что нужно прекратить допрос, а то парень начнет фантазировать.

Они остались одни с начальником в душной комнате – недовольные и подавленные.