Текст книги "Opus Dei"
Автор книги: Джон Аллен
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
Будущее
Официальные представители Opus Dei настаивают, что организация не имеет своей «повестки дня» в католической церкви и в рамках церковного учения, участвуя в дебатах, ее члены могут свободно занимать любую позицию. Например, в без конца обсуждаемом в США вопросе, нужно ли политикам, признающим право женщин на прерывание беременности, отказывать в причастии, членов Opus Dei можно найти среди сторонников обоих мнений. Недавно я завтракал в Вашингтоне со священником Opus Dei, который сказал, что он хотел бы до того, как лишать политиков причастия, знать о них больше, чем написано в избирательном бюллетене, и высказал мнение, что «все мыслящие люди» в Opus Dei имеют по этим вопросам либеральные взгляды. Я встречал мыслящих членов Opus Dei, которые могут с этим поспорить, но суть в том, что в этих спорах присутствует подлинный плюрализм мнений.
Тем не менее разница, установленная членами Opus Dei, между «учением церкви», которое вне дебатов, и «открытыми вопросами», которые дебатируются, не так проста, как кажется. Многие теологи, не говоря уж об обычных католиках, верят в возможность прогресса, если церковь будет глубже размышлять о смысле проповеди, о традициях и о человеческих переживаниях. Именно это английский кардинал XIX века Джон Генри Ньюман называл «развитием догмы», с его незабвенным высказыванием о том, что «жить – значит изменяться, а чтобы стать совершеннее, нужно изменяться часто». Таким образом, католические мыслители постоянно настаивают на продвижении вперед, побуждая церковь переосмысливать традиционные подходы к сексуальной ориентации, к нехристианским религиям, к власти папы и множеству других вопросов. Они утверждают, что это не рецепт релятивизма, а более содержательная преданность. Замораживание «учения церкви» на конкретной стадии развития чревато риском создания идола и однобоким толкованием доктрины, которая после многих изменений еще не достигла упомянутой Ньюманом степени совершенства.
Многие члены Opus Dei, находясь в состоянии постоянного напряжения между сохранением веры и размышлениями о том, понимает ли общество значение отдельных моментов вероучения, склоняются к первому, более «консервативному» полюсу. Рассмотрим отрывки из эссе Макклоски, в котором он в своем воображении обращается к священнику, посвященному в сан в 2030 году:
Как вы, возможно, знаете, в начале нынешнего века было примерно 60 миллионов католиков. Вы можете спросить, каким образом это число сократилось до теперешних 40 миллионов. Я думаю, что ответ заключается, если сформулировать это деликатно, в консолидации. Это не так плохо, как кажется. Взглянув в прошлое, можно увидеть, что только 10 процентов из 60 миллионов имели представление о «программе». То есть только 10 процентов из этого числа всем сердцем принимали учение церкви, практиковали воскресную мессу и хотя бы раз в год ходили на исповедь… Современные католики лучше образованы, живут в согласии со своей верой в традиционном смысле этих слов и все более охотно приобщают к вере своих соседей. Слово <раскол» исчезло из теологических словарей… Если мы останемся верны этому курсу, мы сможем преобразить мир.
Курс, описанный Макклоски, как раз тот, которым не хотят следовать наиболее либеральные католики.
Это не связано с тем, что у Opus Dei есть «установка» или «повестка дня», – как сам Макклоски признает, он говорит только за себя, но в какой-то степени это отражает социологические взгляды членов Opus Dei. Такова реальность, и она намекает на грядущие неприятные столкновения с людьми более «либеральных» или «прогрессивных» взглядов. В этом смысле вполне можно сказать, что Opus Dei идет на разногласия, всегда ставя жесткие вопросы. Однако было бы продуктивнее об этом дискутировать, сосредоточившись на следующих моментах: каковы границы допустимых споров? Что мы понимаем под верностью учению церкви? Как мы справляемся с конфликтами, когда они возникают? Как католикам научиться слушать друг друга до наступления Судного дня? Сами по себе эти вопросы не имеют отношения к Opus Dei, хотя члены Opus Dei могут быть важными участниками их обсуждения.
Глава двенадцатаяOPUS DEI И ПОЛИТИКА
8–11 января 2002 года в Риме проходила огромная международная конференция «Грандиозность обыденной жизни», посвященная сотой годовщине со дня рождения святого Хосемарии Эскрива. На ней присутствовали двенадцать тысяч человек из пятидесяти семи стран, среди них – впечатляющее количество VIP-персон. On-line версия была в Интернете. На собрании, посвященном памяти католического святого, было естественно ожидать присутствия теологов, историков, монашества, и действительно, их было полно, но присутствие сенатора США, который даже не был членом Opus Dei, требует некоторого объяснения.
Американский сенатор Рик Санторум, республиканец из Пенсильвании, принимал участие в дебатах о роли религии в жизни общества. Санторум – католик и большой почитатель Эскрива. Он с одобрением цитировал известные строки из Пути-.«Ты что же, думаешь, что веру можно вот так запросто оставить за дверями университета, клуба или парламента – как пальто в передней?» Предвосхищая дебаты, которые состоялись в США во время предвыборной кампании 2004 года между президентом Джорджем Бушем и сенатором Джоном Керри, Санторум осудил любые разграничения между личными религиозными убеждениями и ответственностью перед государством. Главной его целью была известная речь Джона Кеннеди в Хьюстоне в 1960 году, когда Кеннеди заявил, что он не будет выполнять постановления католической церкви, если его изберут президентом. Такой подход, сказал Санторум, «причинил Америке много вреда. Все мы слышали, как люди говорят: «Лично я против абортов, однополых браков, исследования стволовых клеток, клонирования. Но как я могу решать, что это плохо для кого-то другого?» Это хорошо звучит, но это развращение свободы совести».
Обращаясь к католикам, Санторум утверждал, что недостаточно лично поддерживать учение церкви по таким вопросам, как аборты или однополые браки, нужно не допускать, чтобы они были «навязаны» гражданскому законодательству. Он назвал это разновидностью моральной шизофрении. Опять же предвосхищая риторику кампании 2004 года, Санторум смело заявил, что Джордж Буш – «первый президент США, являющийся католиком… Джордж Буш в своих экономических решениях сосредоточен на проблемах бедных и социальной справедливости…Он имеет полное право сказать: «Я с вами, если вы верующий католик».
26 июня 2002 года Санторум вернулся к теме, участвуя в дебатах в Культурном центре Иоанна Павла II в Вашингтоне, вместе с Джин ДеГроот, профессором философии Католического университета, и известным теологом, доминиканцем, отцом Романусом Сессарио. Тема дебатов: «Христианин в секулярном мире: Аспекты размышлений блаженного Хосемарии Эскрива». В печати Санторума иногда называют членом Opus Dei, и хотя это неправильно, репортеров можно за это простить.
Есть старая шутка, в которой английская церковь называется «партия тори на богослужении». Чисто внешне очень легко прийти к подобному выводу и по поводу действий Opus Dei в различных странах мира. В США имеются документы о связи между членами республиканской партии и определенными членами Opus Dei. Американские консерваторы Роберт Борк, Роберт Новак, сенатор Сэм Браунбек не являются членами Opus Dei, тем не менее тесно связаны с католической церковью благодаря усилиям отца Джона Макклоски. Судьи Верховного суда Антонин Скалиа и Кларенс Томас в американской печати постоянно называются членами Opus Dei. Хотя ни один из них таковым не является, сам факт, что по отношению к наиболее консервативным судьям может возникнуть такое предположение, о чем-то говорит. Католический информационный центр в Вашингтоне, филиал Opus Dei, стал перекрестком для католиков-консерваторов, лоббирующих политику Конгресса; на ежедневную полуденную мессу иногда сходится много видных общественных деятелей.
В правительстве консерваторов бывшего премьер-министра Испании Хосе Марии Аснара было представлено трое членов Opus Dei. Супернумерарий Федерико Трильо был министром обороны, а супернумерарий Хесус Карденаль стоял во главе Министерства финансов. (Карденаль не был членом консервативной Народной партии, он был независимым.) Кроме того, ассоциированный член Opus Dei Хуан Котино был шефом полиции. В социалистическом правительстве премьер-министра Хосе Луиса Родригеса Сапатеро нет министров из Opus Dei. В Перу единственным членом Opus Dei, причастным к политике, является нумерарий Рафаэль Рей, член Конгресса и консервативный оппонент нынешнего президента страны, левоцентриста Алехандро Толедо. Супернумерарий журналист Альберто Микелини – член парламента от консервативной партии Форца Италия, возглавляемой Сильвио Берлускони.
Польский супернумерарий Роман Гертыч – лидер консервативной партии «Лига польских семей». Гертыч заявляет, что хочет защитить «христианскую Польшу» и потому активно выступает против Европейского союза. Его цель – создание политической силы, похожей на «аснаровскую Народную партию Испании или Британскую консервативную партию». Чилийский супернумерарий Хоакин Лавин – мэр Сантьяго и лидер правого крыла Независимого демократического союза. Лавин был кандидатом в президенты в 1999 году, но проиграл в последнем туре Ричарду Лагосу.
Можно приводить еще множество примеров, но суть должна быть уже ясна: члены Opus Dei, вовлеченные в политику, имеют тенденцию к правому уклону. Голоса известных членов Opus Dei особенно слышны при обсуждении вопросов, относящихся к так называемым культурным войнам. В результате многие обозреватели пришли к выводу, что сам по себе Opus Dei – правофланговая или консервативная сила в секулярной политике.
Однако довольно скоро пришлось провести разграничение. Существуют два аспекта, в соответствии с которыми организация может быть названа «консервативной». Первый – социологический, то есть большинство членов являются консерваторами; второй – институционный, то есть организация проводит политику, или «линию», которая может считаться консервативной. Как будет показано в этой главе, очень мало членов Opus Dei могут быть названы консерваторами, хотя есть исключения. Что касается второго аспекта, то у Opus Dei нет корпоративного политического курса, и если все же говорить о «консерватизме» членов, то говорить это же о собственно организации будет неправомочным.
Opus Dei и «линия партии»
Как уже отмечалось, у Opus Dei существует сильная антипатия к коллективной деятельности. Известно высказывание Эскрива по этому поводу: «Opus Dei не действует, действуют его члены». На практике Эскрива был непримиримым противником идеи Католической политической партии. В письме от 16 июня 1960 года он писал: «Для меня неизмеримо лучше, когда много высококвалифицированных католиков, не объявляя себя «официальными представителями» католичества, ответственно работают в некоей политической структуре и обеспечивают там истинное присутствие католиков, поддержанное искренней любовью к сослуживцам». Это подчеркивание мысли о том, чтобы не объявлять себя «официальными представителями», помогает понять, почему члены, активно занимающиеся политикой, часто не любят упоминать о своей принадлежности к Opus Dei. Это не всегда связано с секретностью, поскольку Эскрива настаивал, что их положение должно меняться лишь в зависимости от собственных заслуг, а не потому, что они являют собой одобренный католиками ответ на какой-то вопрос политики.
Для Эскрива необходимость оградить Opus Dei от участия в политике возникла по двум поводам. Первый – уважение к христианской свободе и секулярности, второй – предотвращение внутренних разногласий в Opus Dei. Один из первых членов Opus Dei Хуан Хименес Варгас рассказал, как подход Эскрива повлиял на его последователей: «На первом месте – согласие в Деле. Каждый из нас принимает участие в выборах с большой осмотрительностью, чтобы ни в коем случае не навредить Делу и не дать оснований в отождествлении себя с любыми политическими взглядами, любой политической фракцией».
В этом пункте Эскрива был особенно жесток. «Если Opus Dei хоть когда-нибудь станет заниматься политикой, хоть одну минуту, я покину его в тот же момент, когда эта ошибка совершится, – заявил он в 1970 году. – С одной стороны, наши намерения и цели всегда и исключительно имеют божественный характер. С другой стороны, каждый член, мужчина или женщина, абсолютно свободен во всех секулярных вопросах, а также персонально ответствен за свои действия, что логически вытекает из этой свободы. Поэтому невозможно, чтобы Opus Dei когда-либо связался с делами, явно не относящимися к духовным и апостольским».
Opus Dei и христианская демократия в Испании
История о попытке Ватикана создать в Испании в конце эры правления Франко Христианскую демократическую партию и отказ Эскрива участвовать в этом проекте как нельзя лучше иллюстрируют его настойчивое желание политической независимости членов Opus Dei.
Джованни Бенелли был одним из самых замечательных людей, когда-либо служивших в Римской курии. Выпускник Духовной академии, элитной школы Ватикана для дипломатов, находящейся на пьяцца Минерва в Риме, Бенелли, незадолго до того посвященный в сан епископа, работал поверенным в делах посольства Ватикана в Испании. На некоторое время он был отправлен в качестве посла в Сенегал, но быстро отозван в Рим, чтобы стать sostituto,то есть чиновником Государственного Секретариата, отвечающим за повседневные дела церкви. На этой должности он стал правой рукой папы Павла VI и обладал такой властью, которая редко бывала в руках чиновников. Он работал без устали и был вынужден взять на работу двух секретарей, которые сменяли друг друга в течение его восемнадцати-двадцатичасового рабочего дня.
Бенелли был посвящен в сан священника во время кровавых сражений Второй мировой войны в 1943 году. После разгрома, который сопровождался разрушением экономики, озлобленностью и отчаянием населения, возникла реальная угроза, что Италия в 1948 году выберет коммунистическое правительство и таким образом обеспечит Советам давно желаемый плацдарм в Западной Европе. Хорошо сознавая, чем может оказаться коммунистическое правление для религиозных объединений, католическая церковь бросила все силы на создание новой Христианской демократической партии, которая, по существу, была «официальной» католической партией, и, по общим отзывам, церковь с этим справилась. Символическая иллюстрация: одним из немногих случаев, когда падре Пио, монах-капуцин и провидец, покидал свою обитель в Сан-Джованни Ротондо, было голосование за христианских демократов в 1948 году.
Размышляя о конце эры Франко в Испании, Бенелли пришел к убеждению, что ее скрытый крах также может привести к опасности прихода к власти коммунистов. Он хотел, чтобы церковь помогла подготовить переход к стабильному демократическому периоду, который наступит после Франко.
Итальянский историк церкви Альберто Меллони отмечал, что, когда Бенелли работал в посольстве Ватикана в Испании, он был обеспокоен тем, что Ватикан в лице кардиналов Альфредо Оттавиани и Джованни Чиконьяни симпатизирует Франко. По возвращении в Ватикан Бенелли был полон решимости изменить этот курс и хотел, чтобы испанские католики его поддержали.
Бенелли считал, что проблему можно разрешить по «итальянской модели». Испания должна основать Христианскую демократическую партию, и испанская католическая церковь должна всячески поддержать эту идею. Хотя до сих пор неясно, высказывал ли он открыто свои мысли Opus Dei, но всем было понятно, что он хотел политического ангажирования Opus Dei, как и других католических организаций Испании. Однако Эскрива отказался участвовать в планах Бенелли: как уже указывалось в главе 2, он направил Павлу VI послание, в котором объяснял, что он против создания в Испании «католической» партии. Что касается позиции собственно Opus Dei, то Эскрива заявил, что он не может навязывать политический выбор членам организации.
Кардинал Хулиан Эрранс, президент Папского совета по толкованию законодательных текстов, член Opus Dei, проработавший в Римской курии сорок четыре года, вспоминает время конфликта с Бенелли.
«Было сразу понятно, что он заинтересован в создании в Испании, так же как в Италии, разновидности Христианской демократической партии. Вопрос был в том, как это сделать? Некоторые члены Opus Dei склонялись к этой идее, другие – нет, считая себя политически свободными». Эскрива, сказал Эрранс, отказал Бенелли в поддержке, чем тот был сильно разочарован.
Один из эпизодов особенно четко иллюстрирует охлаждение, наступившее между Бенелли и Opus Dei. Посол Испании в Ватикане Антонио Гарригес Диас-Канабате устроил завтрак для Бенелли и Эскрива, на котором, как он считал, они обсудят свои разногласия. По воспоминаниям Портильо и Эрранса, во время завтрака Эскрива спросил у Бенелли, какую он допустил ошибку или несправедливость, и сказал, что хотел бы это исправить или попросить прощения. Бенелли ответил, что ему нечего на это сказать. Тогда Эскрива спросил его: «Монсеньор, почему вы держите нас в заложниках?» Он имел в виду, что ему не давали встретиться с Павлом VI и в результате не было никакого прогресса в деле превращения Opus Dei в персональную прелатуру. Бенелли опять не ответил.
Тем не менее, сказал Эрранс, Бенелли относился к Эскрива с уважением.
«Я встречался с Бенелли на следующий день после смерти Основателя. Он не понимал многих вещей, связанных с Opus Dei, но сказал мне: «Сегодня вечером в L'Osservatore Romanoбудет опубликована статья в память монсеньора Эскрива». Чтобы принять меня, он прервал аудиенцию послу. Он рассказал мне, что всегда восхищался монсеньором Эскрива как исполнителем промысла Божьего: «Кем Игнатий Лойола был для собора в Тренте, тем же Хосемария Эскрива был для последнего экуменического собора. Он был рожден для того, чтобы постановления Второго Ватиканского собора стали неотъемлемой частью церковной жизни».
История с Бенелли помогает разобраться в том, насколько серьезно Эскрива утверждал, что у Opus Dei нет политических планов. Никогда не было более благоприятных обстоятельств для возможного «захвата власти». В конце правления Франко выяснилось, что крайне необходимые Испании перемены вырисовывались весьма неясно. В 1964 году в своем письме Павлу VI Эскрива ясно дает понять, что тоже обеспокоен угрозой социалистическо-коммунистического переворота. Это признание могло бы стать убедительным доводом в пользу политического ангажирования. Кроме того, он получил благословение иерархов церкви. Если бы Opus Dei пошел по пути создания испанской версии партии христианских демократов, в новом испанском правительстве, сформированном после тридцати шести лет власти Франко, министров – членов Opus Dei было бы намного больше восьми.
Более того, в действительности в конце 1960-х – начале 1970-х годов Эскрива отчаянно бился за канонический статус Opus Dei, и у него были серьезные причины не портить отношения с самым могущественным человеком Ватикана, близким к папе. Несмотря на все это, он отказался использовать организационное влияние Opus Dei и свой собственный авторитет и не поддержал план Бенелли. В результате можно прийти к выводу, что Эскрива имел в виду именно то, что говорил, – Opus Dei не должен становиться политической силой.
Даже такой неистовый критик, как Джон Роч, английский нумерарий с 1959 по 1973 год, на этот раз оправдывает Opus Dei. В письме в лондонскую Times,опубликованном 19 ноября 1979 года, он пишет: «По справедливости я должен сказать, что за четырнадцать лет моего членства в Opus Dei (до 1973 года), живя в Ирландии, Кении, Испании и Англии и занимая ответственные должности, я не чувствовал никакого политического давления». Однако, продолжает он, на социологическом уровне очень широко распространены определенные инстинкты. «Члены Opus Dei открыто разделяют различные политические убеждения, проистекающие из их антикоммунизма, их правых религиозных воззрений, их странной смеси служения Богу и мамоне и, разумеется, их испанских корней».
Консервативные тенденции
Постоянные утверждения членов Opus Dei, что у Дела нет политической программы, явно ставят в тупик сторонних наблюдателей. Количество свидетельств того, что большинство членов Opus Dei в вопросах секулярной политики – консерваторы, просто подавляет.
1 декабря, через несколько недель после ноябрьских президентских выборов в США, я оказался на автостоянке школы Opus Dei для мальчиков Heights, расположенной в Потомаке, штат Мэриленд, в пригороде Вашингтона. Я заранее приехал на назначенную мне встречу и стал разглядывать наклейки на бамперах, чтобы определить социологический настрой Heights. Я имел в виду, что Мэриленд – «консервативный штат», который отдал за Керри от 39 до 53 процентов голосов; соседний округ Колумбия отдал за Керри подавляющее число голосов. Однако это совершенно не было ясно на автостоянке. Я насчитал по меньшей мере двадцать стикеров за Буша – Чейни против одного за Керри – Эдвардса. Керри был связан с Майклом Перутка, кандидатом в президенты от Конституционной партии, который сурово критиковал Буша и республиканцев за мягкость в отношении к проблеме абортов, – его стикер красовался на бампере огромного автомобиля. Было также много стакеров ПОДДЕРЖИ НАШИ ВОЙСКА и ЕСТЕСТВЕННЫЙ ВЫБОР – ЖИЗНЬ [12]12
Лозунг против абортов. – Прим. пер.
[Закрыть].
Естественно, это только то, что я сумел извлечь из стикеров на бамперах. Я решил проверить свои ощущения, поговорив с Верой Голензер, двенадцатилетняя дочь которой учится в школе Opus Dei в Oakreast, а десятилетний сын – в Heights. Как она это истолковывает? «Здесь большинство семей – республиканцы. У них твердые политические взгляды». Она рассказала, что ее дети ездят в одном машине с детьми из семьи, поддерживающей Керри, и один из мальчиков подрался с приятелем, который сказал, что не может ездить в школу на машине со стикером Керри. Другим показателем общего климата может служить то, что в Heights учатся сыновья многих республиканцев, например сенатора Хака Хагеля, республиканца из штата Небраска, и сенатора Мэла Мартинеза, республиканца из Флориды. Можно вспомнить Эдмунда Маски, который баллотировался в президенты в 1972 году, был известным демократом и отдал своего сына в Heights. В то же время Голензер подчеркнула, что в Heights «нет навязываемых политических установок ни со стороны учителей, ни со стороны Opus Dei».
Это пример американской политической ситуации, но в зависимости от того, о какой стране мира идет речь, может меняться политический профиль Opus Dei. Тем не менее в большинстве стран Латинской Америки и Европы очевидна тенденция тяготения к консервативным партиям. В Азии, за исключением Филиппин, Opus Dei недостаточно широко представлен, чтобы иметь выраженную политическую репутацию. Но на Филиппинах его воспринимают как правую организацию. Уильям Эспосо, филиппинский журналист, связанный с движением Фоколаров, так сказал о профиле Opus Dei: «Он воспринимается как центристский с возможностью правого уклона. Имидж Opus Dei никогда не может быть левым или левоцентристским».
Как же объяснить этот феномен, если у самого Opus Dei нет политической программы и он оставляет своим членам свободу выбора? Возможно, есть какая-то внутренняя «установка», объясняющая это несомненное единодушие? На самом деле, как мы сейчас документально докажем, это единодушие не абсолютно – существуют левые члены Opus Dei. В то же время тенденция к правому уклону очевидна, но она не подразумевает наличия тайной программы.
Во-первых, давайте определим, что мы имеем в виду под «консерваторами». Согласно большинству классических теорий, есть три кардинальных принципа консерватизма: 1) ограниченное правление, 2) свободный рынок, 3) зарубежная политика, основанная на национальной безопасности. Если таковы эталоны, то совсем не очевидно, что члены Opus Dei, даже в США, в подавляющем большинстве «консерваторы». Среди них можно найти либертарианцев и государственников, капиталистов и сторонников правительственного вмешательства в экономику. У некоторых членов Opus Dei более «интернационалистские» наклонности, чем у типичных американцев, хотя бы потому, что они серьезно воспринимают свое членство во всеобщей семье верующих и это расширяет их горизонты.
Такой же плюрализм очевиден в других странах. Можно привести пример Испании, где, как уже упоминалось, супернумерарий Федерико Трильо был министром обороны в консервативном правительстве Хосе Марии Аснара и, следовательно, проводил политику вовлечения Испании в войну в Ираке вместе с США. Его жестко критиковала испанская журналистка Пилар Урбано, нумерарий Opus Dei, которая публично доказывала, что эта война была основана на «лжи». (Урбано также утверждала, что вторжение в Афганистан было «вендеттой», а не конкретной реакцией на угрозы террористов.) По сходным причинам критиковал Трильо и Льюис Фойкс, ассоциированный член Opus Dei, обозреватель барселонской газеты Vanguardia.В Италии супернумерария Альберто Микелини можно отнести к консерваторам, а Марио Майоло, тоже супернумерария Opus Dei, – к противоположному лагерю. Он вице-губернатор южной провинции Калабрия и член левоцентристской партии Margherita. Губернатор, с которым он работает, принадлежит к Партии коммунистического возрождения.
Правда, в последние годы на Западе ключевыми знаками консерватизма стали в меньшей степени вопросы государственного управления или экономической политики, а в большей – вопросы культуры, в особенности три будоражащие темы: аборты, однополые браки и исследование стволовых клеток. По этим вопросам Opus Dei «согласен с церковью». И тот социологический факт, что большинство людей привлекает в Opus Dei его традиционная католическая точка зрения, формирует мнение о единообразных «консервативных» взглядах. Кроме того, многие католики считают эту точку зрения не подлежащей обсуждению. Типичный член Opus Dei уверен, что эти вопросы имеют решающее политическое значение, в отличие от налоговой политики или уровня бюджета. На практике, во всяком случае в США и в Европе, это обычно означает, что члены Opus Dei голосуют за консерваторов. В 2004 году мог бы быть поставлен интересный эксперимент на тему «За кого голосует Opus Dei», если бы вместо Джона Керри демократы выдвинули Роберта Кейси, бывшего губернатора Пенсильвании, который жестко выступал против абортов. Это не совсем гипотетическая ситуация, поскольку американский священник Opus Dei отец Джон Вок, преподающий в Университете Святого Креста в Риме, когда еще был мирянином, работал у Кейси спичрайтером.
Без сомнения, консервативные инстинкты, управляемые особым отношением католиков к сфере культуры, свойственны не только Opus Dei. На выборах 2004 года Буш набрал 52 процента голосов католиков против 47 процентов Керри, а среди католиков, посещающих мессу по меньшей мере раз в неделю, соотношение составляло 56 и 43 процента. Многие из католиков не поддерживали политику Буша по охране окружающей среды, или по отношению к ООН, или даже по поводу Ирака, но считали себя обязанными голосовать за кандидата республиканцев, поскольку демократы предлагали неприемлемые подходы к проблемам культуры. Возможно, в этом смысле Opus Dei – особенно концентрированное проявление общей тенденции западной политики, которая заключается в том, что значительная часть убежденно верующих избирателей склоняется вправо. Если бы вышеозначенные проблемы каким-то образом были убраны из повестки дня, плюрализм мог бы усилиться как среди католиков, так и среди членов Opus Dei.
Проблема имиджа Opus Dei: пример Перу
Большинство членов Opus Dei, которым удалось в жизни добиться определенного положения, в глазах людей ассоциируются с правыми, и впечатление от этих публичных фигур переносится на собственно Opus Dei. Возможно, нигде в мире этот процесс так не очевиден, как в Перу, где для большинства перуанцев слова «Opus Dei» совпадают с личностью кардинала Лимы Хуана Луиса Сиприани.
Для критиков Сиприани олицетворяет собой авторитарную модель лидера и правого политика. В 2003 году перуанская Комиссия по правде и примирению, которая занималась расследованием случаев насилия в стране за период 1980–2000 годов, пришла к следующему заключению: «Сиприани никогда не возражает против нарушений прав человека, которые совершаются силами правопорядка, а, наоборот, постоянно и резко утверждает, что «нельзя сказать, что в Перу не уважаются права человека». Сиприани полностью отверг эту критику. В июле 2004 года, давая интервью для этой книги, Сиприани говорил о неправительственных правозащитных группах, таких как Международная амнистия и Human Right Watch: «Они не выступают за права человека, они дошли до того, что заигрывают с терроризмом». Он даже обвинил эти группы в том, что они «говорят о правах человека, как будто это cojudes», имея в виду, грубо говоря, «дерьмо собачье».
Сиприани начинал как помощник епископа в Аякучо, одном из беднейших районов Перу, места, где зародилась коммунистическая партия Сияющий путь. «У меня были очень хорошие отношения с группами самообороны – rondos.Для меня это и есть права человека. У них есть право жить на своей земле, защищать свои семьи, детей, скот, имущество. Это не военные, это они, сами крестьяне, разрушили Сияющий путь, не армия… Я не поддерживаю идеологию прав человека, я уважаю права человека, которые начинаются с осознания того, что мы дети Божии. Мне наплевать на все эти неправительственные организации, которые приезжают сюда для игр с террористами», – сказал он.
Сиприани признал, что самые ярые его критики не подвергали себя такому риску, как пришлось ему, когда он был в самом центре насильственных действий.
«Никто не хотел избираться в мэры, не было кандидатов, потому что их могли убить. Никто не хотел быть губернатором, потому что его могли убить. Никто не мог сказать ни слова против Сияющего пути, потому что за это убивали. Мой голос был единственным, пытающимся остановить насилие, но я не шел путем НПО. Для них это было страшным грехом. Я не устраивал игр по поводу нищеты и прав человека. Я шел непосредственно туда, где возникали проблемы. Я шел в войска и спрашивал: «Что здесь случилось, почему люди об этом говорят?» Идеологический подход может пригодиться для блестящей речи, но я никогда не видел представителей Комиссии по правде в Аякучо. Ни разу за все эти годы. Зато теперь они – мировые гуру».