Текст книги "Достойный наследник"

Автор книги: Джоэл Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19: РЕШЕНИЯ

Не каждый рожден с серебряной ложкой во рту.

Мигель де Сервантес

А ведь было время, думал Карл Куллинан, когда он мог позволить своему голосу дрожать от тревоги – или от страха. То время давно прошло.

– Энди? – Великан говорил спокойно и ровно. – Что будем делать? – Он смотрел в ночь.

Внизу, во дворе, Эллегон доедал остатки овцы, а дюжина людей сновала вокруг, пристегивая к сбруе кожаные мешки с припасами для застрявшего в Кхаре отряда Давена.

– Возможно, его уже нашли. – Энди с силой сжала его руку. Карл почувствовал, как бьется ее пульс.

Карл Куллинан обнял ее, притянул к себе.

– Я сделаю все, что смогу, – прошептал он ей на ухо. – Клянусь тебе.

«Андреа, возможно, права. Может статься, Тэннети и остальные перехватили его». – Из пасти дракона с шипением вырвался пар. Эллегон опустил массивную голову и оторвал от овцы новый кусок. Верней – от того, что было овцой: от нее осталось не так уж много.

Карл покачал головой. Возможно, Джейсон и в безопасности, возможно, и нет. Для Карла это ничего не меняет. Если дела пойдут как надо – отлично; Тэннети и Ахира, конечно же, смогут отыскать Джейсона – если у них будет время и не будет особых помех.

Если у них будет время.

– Хорошо, – прошептал Карл. – Быть посему. – Он медленно повернулся к старому генералу. – Гаравар, ты поможешь Андреа управиться с делами в мое отсутствие?

Старый солдат кивнул:

– Что касается дел военных – разумеется. Но не с политикой. Тут мне понадобится Кевалун. Или Данагар. – Гаравар укоризненно взглянул на Карла.

– Я понимаю. Данагар запаздывает из Нифиэна, и ты не посылаешь за ним поисковых партий. Но есть же разница, черт подери! Данагар – профессиональный воин; Джейсон – всего лишь мальчишка. Гаравар, ты понимаешь, почему я отношусь к этим пропажам по-разному?

– Нет. – Лицо Гаравара было каменным. – Но я принимаю это.

– Тебе понадоблюсь я, – сказал Томен Фурнаэль. – Держать знать в узде. Если ты стоишь на своем.

Карл кивнул:

– Верно. Спасибо, Томен. Ты добрый…

– Нет. Для нас это не меняет ничего. Сейчас империи нужна стабильность, и если ты намерен сбежать…

Андреа взяла Томена за рукав.

– Он вынужден. Твой отец понял бы…

– Мой отец ничего бы не понял. – С побелевшими губами Томен выдернул рукав из ее пальцев и резко выпрямился. – Он послал Раффа навстречу опасности, зная, что шансов вернуться у него почти нет. Он отослал прочь мать и меня и тем позволил, чтобы нас заковали в рабские цепи. Но он никогда не бросал своего баронства. Ни разу не презрел ни своих подданных, ни своего долга. – Он повернулся к Карлу и договорил более мягко: – Он понимал, что должно быть на первом месте. Он сознавал всю меру своей ответственности. Наверняка лучше, чем сознаю ее я. И уж точно лучше, чем вы, император.

– Точно подмечено, – кивнул Карл. – И хорошо сказано. И все же я еду, Томен.

Андреа подошла к Карлу и взяла его за руку.

– Я с тобой. Возможно, я смогу отыскать его.

Карл замотал головой. Ничего она не сможет – пока на Джейсоне амулет. Да и не уверен я, что выберусь из этой переделки, госпожа моя.

– Я еду не за Джейсоном – за мечом.

– Что?

Так было нужно. Джейсона смогут найти и другие – причем куда лучше, чем Карл. Будет Карл участвовать в поисках или нет – это ничего не изменит.

То, что он задумал, могло изменить. Единственным способом снять петлю с шеи Джейсона было надеть ее на шею себе. Единственной более ценной добычей в глазах гильдейских охотников, чем Карлов сын, был сам Карл.

– Покуда это на мне, – Карл поиграл надетым на шею амулетом, – Армину меня не найти. Покуда это на мне…

Он взялся за ремешок двумя пальцами другой руки, дернул – и ремешок распался, будто был из мокрой бумаги.

– Теперь, – проговорил он почти шепотом, – они смогут найти меня. Я возьму небольшой отряд, направлюсь в Эвенор и найму там корабль. Эллегон, на обратном пути сделаешь пару остановок и разнесешь молву. Пусть все узнают, что Карл Куллинан отправился-таки за мечом.

Дракон мысленно пожал плечами.

«Едва ли это необходимо – я имею в виду себя. Вести распространяются, как пожар. Но я сделаю. – Столб огня, прорезав ночь, с ревом вознесся в небо. – Когда я помогу Давену – что мне делать? Искать? Или присоединиться ктебе?»

– Ни то, ни другое. Ты будешь нужен здесь – просвечивать мозги нифхов и выяснить, кто стоит за резней. И потом, отряд Давена. Им могут понадобиться еще припасы. – Карл взглянул в темноту. – Мы с тобой ответственны слишком за многое, старина.

«Понял».

Карл повернулся к остальным.

– Надо ли еще что-то сделать, прежде чем я…

– Нет. – Томен Фурнаэль шагнул вперед и встал перед императором. – Карл, ты не должен поступать так. Я понимаю, почему ты считаешь это необходимым, но ты не должен. Ты в ответе за всю империю – не за одного Джейсона. И ты…

Карл положил ладонь на его плечо.

– Он мой сын, Томен. Я должен. – Он повернулся ко всем. – Утром я выезжаю. Гаравар, прежде чем пойдешь спать: подбери мне в спутники человек пять – один из них должен быть инженер-подмастерьем – и вели собрать мне в дорогу сумки. Томен: я хочу, чтобы ты и Харвен проводили меня до границы. Обсудим кое-какие мелочи.

Эллегон наклонил голову.

«Я взлетаю – сейчас. Так?»

Улыбка коснулась губ Куллинана.

«И ты не отзовешь меня в сторонку и не попытаешься отговорить?»

«Может, я и молодой дракон, – Эллегон покачал тяжелой головой, – ноза время знакомства с тобой я сталстарше – и мудрей. Я не стану тратить времени – ни своего, ни твоего. Уложи жену в постель, Карл. Может статься, ты сделаешь это в последний раз».

Вполне может быть.

Карлу очень хотелось обвинить Уолтера, или Ахиру, или Валерана. Но это было бы не правильно. Если – если – Валеран и ошибся, взяв мальчика в этот поход, он заплатил за свою ошибку. Кроме того, Карл не винил его. Равно как Уолтера или Ахиру. Когда-нибудь Джейсон должен был пройти через это.

Дьявольщина, он не винил и самого Джейсона. Мальчику пришлось нелегко, и нельзя ожидать верных решений от шестнадцатилетнего паренька. Если он сбежал – вернуться ему очень трудно. Есть вещи, которые необратимы.

«Побереги себя, Карл, – произнес Эллегон. – Уолтер с Ахирой найдут его. И когда он будет в безопасности – мы пошлем за тобой».

«Со мной все будет в порядке. Просто надо убедиться, что гончие взяли мой след».

Он притянул к себе Андреа, и, не обращая ни на кого внимания, крепко обнял ее.

«Убедимся. – Дракон изогнул шею, подняв голову вверх, к балкону, на котором стояли Карл с Андреа. Глаза Эллегона встретились со взглядом Карла, голос его смягчился. – Карл, только между нами: ты думаешь, что вернешься?»

«Разумеется. – Он улыбнулся. – Как и всегда».

«Я надеюсь на это. Но, честно говоря – сам не знаю».

Слишком от многого это зависит. Какой ход сделают Армин и его охотники? И сумеет ли Карл всегда быть на шаг впереди?

«Рассчитывай на худшее».

«Яи рассчитываю».

«Эллегон? На случай, если я не вернусь, – приглядишь за ней?»

«Конечно.Карл. Карл?»

«На случай, если ты не вернешься, – спасибо. Я помню. – В голове Карла возникла картинка: он, молодой, по пояс в дерьме, рубит пряди золотого каната, которым привязан дракон. – Я всепомню».

Карл улыбнулся.

«Не разводи сантиментов. Последнее, что нам сейчас нужно – это разнюнившийся дракон».

– Энди…

Она прижалась к нему.

– Я знаю. Утром?

– Утром. – Взяв ее за руку, он быстро салютнул остальным. – Доброй всем ночи. И – прощайте.

– Доброй ночи, государь.

«Прощай, Карл»

Взревело пламя, и дракон прянул ввысь.

Глава 20: ПАНДАТАВЭЙ

Пусть же за нас говорят клинки.

Кристофер Марло

Они въехали на вершину последнего холма – и Джейсон задохнулся; он крепче сжал вожжи и, сам того не замечая, чуть дернул их, словно поторапливая коней.

– Не глупи, – с усмешкой сказала Дория. – Мы будем там уже скоро. Хотя – да, это красиво.

Меж пологих холмов и искрящегося голубизной Киррика покачивался в жарком полдневном мареве белый с золотом город – Пандатавэй. Улицы лежали прямые и ровные, одни поворачивали, чтобы влиться в чашу гавани, другие пересекали их. По всему городу разбросаны были небольшие скверы, зеленью своей подчеркивая бело-золотую красу зданий.

Дория вытянула руку.

– Там, вон видишь – библиотека, за ней – Колизей, где твой отец победил Ольмина.

– Ш-ш-ш… – Она слишком неосторожна. Что, если кто-нибудь услышит?

Позади по дороге застучали копыта: подъехал Фаликос и, натянув повод, пустил коня вровень с повозкой. Дория потрепала Джейсона по колену.

– Тарен, – сказала она обычным тоном. – Я знаю, что делаю. Доверься мне. И вот что… О, Фаликос, привет. – Она прямо взглянула на послеполуденное солнце. – Ты намерен поспеть на скотный двор до темноты?

Фаликос покачал головой:

– Нет. Мы должны загонять туда всех животных – но, когда делаем это в темноте, несколько непременно теряется. Так что переночуем под стенами и загоним стадо утром. Да, коли об этом зашла речь, Тарен: что думаешь делать?

Да так, Фаликос, ничего особенного: собираюсь доказать, что я не трус, прикончив Армина.

– Я пока и сам не знаю. – Джейсон пожал плечами. – Готов взяться за что угодно.

– Если ты хороший мечник, – проговорила Дория, – то можешь сделать деньги – и неплохие, как говорят – в Колизее.

– Можешь – если ты кто-нибудь вроде Карла Куллинана. – Фаликос фыркнул. – Добывать себе на жизнь таким образом – дело нелегкое. Хотя, может, оно того и стоит.

Кто-то вроде Карла Куллинана.

Джейсон проглотил комок.

– А какие планы у вас?

– Когда продам скот, то найму отсюда корабль. – Фаликос пожал плечами. – Это все, что я пока что могу сказать. Я подумывал сплавать на север за грузом клинков или {***$191} Эвенор – поглядеть, чем торгуют фэйри, но прежде намерен посидеть пару дней в таверне да потратить пару-тройку монет, чтоб собрать слухи. Что до моей выручки – со мной останутся Кайрин и Дайрен, хотя двух телохранителей мне мало. Жаль, что не смогу нанять и тебя.

– О?

– Я слишком недолго тебя знаю. Не хочу рисковать. – Фаликос полез в седельную сумку и выудил небольшой кожаный кошель. – И кстати – вот твоя плата, как договаривались. Я немного добавил за шрам. Сегодня вечером ты мне не понадобишься. Можешь идти в Пандатавэй, когда хочешь. Дория? Должен ли я тебе что-нибудь?

Целительница покачала головой:

– Нет – поводов для дополнительной оплаты не было.

– Тогда я прощаюсь с вами обоими. – Он поклонился в седле и махнул рукой. – Таможня…

– Я бывала в Пандатавэе, Фаликос, – решительно проговорила Дория.

Скотовод кивнул:

– Тогда – удачи. – Он поворотил коня и пустил его в галоп

– Едем, Джейсон, – сказала Дория. – Я хочу пройти в ворота сегодня.

Джейсон обернулся – проверить, не отвязалась ли привязанная к задку повозки Либертарианка; убедившись, что кобыла по-прежнему трусит следом, он резко свистнул и тряхнул вожжами.

– Очень мило с его стороны расплатиться с нами сегодня, – заметил он. В самом деле: Фаликос вполне мог заставить его сторожить сегодня ночью лагерь, а завтра дожидаться расчета, пока гурт не войдет в Пандатавэй.

– Чепуха. Не будь таким легковерным. – Дория тряхнула головой. – В Пандатавэе существует такса за вход. Иногда с воинов плату берут, иногда – нет. Фаликос не хотел рисковать; останься мы с ним – ему пришлось бы за нас платить. Я тоже ничего не могу поделать: с Фаликосом договаривалась Эльмина. Но довольно об этом.

Она внимательно смотрела на него.

– Чем думаешь заняться?

Джейсон пожал плечами.

– Найду какую-нибудь работенку. Или попытаю счастья в Колизее. – Он лгал. Первым делом он собирался найти укромное местечко и зарядить оружие. Вторым – выяснить, где Армин. И, наконец, сделать последний – и решающий – шаг: убить Армина.

Ты убил моего дядю Чака, ублюдок.

Вот только – не струсит ли Джейсон снова?

Нет. Больше – никогда.

Дория долго молчала. Потом:

– Подумай хорошенько, Джейсон. Думаешь, твой отец не подсылал к Армину убийц?

Джейсон тряхнул головой.

– Нет. Он не сделал бы ничего подобного.

– Джейсон, да стань же взрослым. Ты был бы удивлен тем, на что способен твой отец. Но на сей раз я соглашусь: он не подсылал никого к Армину, потому что прекрасно знает, что в Пандатавэе у Армина такая же охрана, как у него самого в Бимстрене или Приюте. Мечники, стрелки, магия – он защищен надежно.

– Что? – Джейсон был поражен. – Так ты знаешь…

– Это очевидно. Ты думаешь, что должен что-то доказывать. Пойти и убить самого большого дракона.

Он взглянул озадаченно – а Дория рассмеялась и покачала головой.

– Прости. Это метафора – с Той Стороны. Дело, видишь ли, в том, что ты действуешь сейчас точно так же, как твой отец. Ты выбрал цель, уперся в нее – и забыл обо всем другом. Это плохо, Джейсон. Очень плохо. Ты должен обдумать все – до мелочей. На это нужно терпение – нельзя ломиться напролом, как обычно… – она говорила с теплой улыбкой, – как обычно поступал твой отец.

Она знала, что он хочет сделать. Знала – и скрыла от него что знает. То, что она права, ничего не меняло; то, что она скрытничала с ним, меняло все.

– Подвинься, – сказал он. – Дверь загораживаешь.

– Нет. Я хочу это обсудить.

– Обсуждай сама с собой.

Он собрал вожжи, бросил их Дории, а сам вскочил с облучка и, извернувшись, нырнул в дверь фургона.

– Джейсон, – окликнула она, – что ты там делаешь?

Он побросал вещи в переметные сумы и взялся за замаскированное ружье.

– А на что это похоже?

– Ты не уходишь. Послушай. Все должно кончиться здесь. Отсюда ты еще можешь повернуть и вернуться в Приют. Ко времени, когда ты туда доберешься…

– Нет.

– Тогда по крайней мере останься со мной на ночь. Мы оставим коней и повозку в святилище Длани, я найду где-нибудь комнату и мы сможем поговорить. – Дория что-то быстро пробормотала, оставила вожжи висеть в воздухе, поднялась с облучка и нырнула в фургон.

Она стояла, выпрямившись во весь рост.

– Клянусь, Джейсон, или ты кладешь все это назад и остаешься на ночь со мной – или я Подчиняю тебя. – Она повернулась вполоборота к нему, встав почти в боевую стойку. – Клянусь.

– Ты не можешь. – Он ядовито ухмыльнулся. – Тебе нельзя помогать мне, забыла?

– Могу. – Дория чуть улыбнулась. – Один раз. Заклинания у меня в голове, мальчик. Мое… положение не изменится, пока я не использую заклинаний, пока на самом деле не помогу тебе.

– Это не помощь.

– А я говорю – помощь. Ну а теперь – ты даешь, слово?

– Давай, Дория. Попробуй. И чем ты станешь? Ничем, никем – и что будет с тобой?

Она печально качнула головой.

– Не знаю. Но клянусь: если ты – сейчас же – не пообещаешь остаться со мной на эту ночь и выслушать меня, я Подчиню тебя.

– Дория, ты блефуешь.

– Вот как? – Она сглотнула раз, другой. – Что ж, отлично. – Глаза ее подернулись дымкой.

Она не блефовала.

– Погоди! Нет – не надо. – Он запинался. – Согласен, Дория. Согласен, гори оно все. Я останусь на эту ночь с тобой, и мы поговорим.

– Ты будешь слушать меня.

– Согласен. Как скажешь. Только не надо. Пожалуйста.

Дория опустила руки, поза ее больше не была угрожающей.

– Вот и славно. А теперь давай приготовимся пройти таможню.

Говорила она ровно, почти беззаботно, но лоб ее покрывали бисеринки пота, а руки тряслись, пока она не сжала ладоней.

Осмотр оказался куда более поверхностным, чем представлялось Джейсону: эльф-офицер поинтересовался их делами в Пандатавэе, принял от Дории серебряк за вход, и махнул рукой: проезжайте. И они въехали в Пандатавэй.

В этот самый миг ветер изменился, и на них пахнуло задним двором: Пандатавэй пах, как давно не чищенное отхожее место. Или как Бимстрен в летнюю жару. Только еще хуже.

Дория сморщила нос и почесала его кончик.

– В прошлый раз было много лучше. Но мы скоро привыкнем.

К счастью, ветер сменился снова. Справа на улице тянулись конюшни; Джейсон повернул к ним фургон, колеса заскрипели на «кошкиных лбах».

– Первым делом найдем конюшню, – сказал юноша.

– Нет, Джейсон, сперва найдем себе комнату на ночь. Лошадей и фургон можно оставить моим сестрам.

– Но не мою кобылу. Сначала мы позаботимся о Либби.

– М-м-м… Ладно.

Это постоянно твердили Джейсону и Валеран, и он: сперва позаботься о коне, а уж потом – о самом себе.

Они оставили лошадь – и добрую часть Джейсонова заработка – в третьей по счету конюшне; цены у гнома-конюха были просто-таки грабительские. А потом они пошли на рынок.

Ему все было внове, но – почему-то – казалось очень знакомым. И ему понадобилось время, чтобы сообразить, что это ему напоминает.

Давно, когда он был еще совсем ребенком, до переезда из Приюта в Бимстрен, матушка изредка сама занималась готовкой, давая У'лен отдохнуть. Она всегда готовила одно и то же – блюдо, которое называлось паэлья. Когда она выносила его к столу, отец всегда разражался одной и той же речью – мол, чертовски удивительно, что греческая девушка умеет готовить такие штуки, и Джейсон всегда удивлялся, потому что знал, что его мама и папа приехали из страны, зовущейся Америка.

В ответ она всегда смеялась, и жесткие черты их лиц смягчались. Джейсона ничуть не обижало, что он не понимает этой их шутки, что он оказывается вне мира, где существуют только они вдвоем. Наоборот – ему становилось тепло. Кроме того, он любил паэлъю.

Она была всякий раз другой, но всегда – из оранжевого от шафрана риса, сваренного в курином бульоне и приправленного кучей разных специй, риса, полного всяких вкусностей: маленьких колобков курятины, говядины и баранины, поджаренных до того, что их корочка стала темно-коричневой, крохотных диких луковичек, пресноводных креветок без голов, больших устриц из Семиречья и тоненьких перчиков, всегда зарытых так глубоко, что их невозможно было заметить, пока они не попадали на зуб – тогда из глаз потоком брызгали слезы.

Джейсон обожал паэлъю, и, возможно, не только за вкус. Быть может, за то, что ее готовила матушка – причем специально для него; а возможно, ему просто нравилась эта мешанина из самых разных вещей.

Рынки Пандатавэя чем-то напоминали паэлъю: скопище картин, звуков и запахов, которые ему и в голову не пришло бы смешать… и тем не менее они смешивались.

Стены близ рынка украшали надписи, расхваливающие товар – для тех, кто умел читать, а воздух звенел от криков зазывал и купцов – для тех, кто читать не умел.

Одна из таких надписей привлекла внимание Джейсона. «Ты – мечник или стрелок, у тебя верные рука и глаз и большое честолюбие?» – вопрошала она.

Он успел прочесть это, пока толпа проносила их мимо. Мечом он владел неплохо, а о честолюбии и говорить нечего: он мечтал убить Армина. Но он сомневался, что в объявлении речь шла именно об этом.

– Как мне быть с конем? – спросил он.

– А что с твоим конем? С ним… с ней… все будет в порядке.

– Нет. После. После того, что я… сделаю. Мне может понадобиться срочно удирать из Пандатавэя.

– Верно. Что ж – придется тебе либо сперва забрать свою лошадь, либо найти другой способ выбраться из города и просто-напросто оставить кобылу здесь. – Дория склонила голову набок, глаза ее лукаво поблескивали. – Или ты в самом деле считаешь, что конюх заморит ценное животное голодом, даже пойми он, что от лошади отказались?

– Твоя правда. – И все же мысль бросить кобылу была ему не по вкусу. Но Дория права. Как обычно.

Дория вела его по рынку – мимо корзинщиков, сапожников, бондарей с их новенькими, блестящими на солнце бочонками, мимо пекарни, где запах свежего хлеба перебил на миг вонь старой ослиной мочи и гниющих отходов.

Остановясь у лавочки плетельщика сандалий, она – после долгого торга – купила Джейсону пару сандалий на смену его сапогам для верховой езды, да еще настояла, чтобы мастер укоротил застежки у щиколоток, чтобы они не болтались, пригрозив в ином случае навести на него язвы.

Укоротить ремешки заняло в пять раз меньше времени, чем спор на эту тему.

Следующая остановка была в лавочке Паучьей секты, где толстый, весь в черном жрец с побитой сединой бородой долго – и откровенно, хоть и молча – удивлялся появлению Дории, что не помешало ему продать Джейсону горшочек снадобья от потертостей. Убедившись, что восковая печать на месте и цела, Джейсон сунул его в заплечную, котомку, к сапогам.

Они двинулись дальше.

Впереди под навесом работал у наковальни гном-оружейник, а вывеска над ним, писанная корявыми буквами на корявом эрендра, сообщала, что здесь продаются знаменитые ножи Негеры. Список цен за товары выглядел вполне по-божески, но Джейсон прошел мимо. Во-первых, клинки были ему не нужны. На левом бедре у него висел добрый меч, справа у пояса – охотничий нож, и оба клинка вышли именно из рук Негеры. Джейсон совершенно точно знал, что кузнец продает подделки.

Но заяви он об этом – ничего не добьется, а внимание к себе привлечет.

На глаза ему снова попалось то же самое объявление.

«Ты – мечник или стрелок, у тебя верные рука и глаз и большое честолюбие?» – все так же вопрошало оно.

Возможно, сказал он себе.

В сторонке, за фонтаном, готовились к выступлению флейтист и танцовщица: он устраивался на соломенной циновке, она раздевалась, оставляя на теле лишь какие-то шелковые лоскутки и ленточки. Большую часть ее лица скрывала вуаль, но остальное выглядело весьма… интересно. Она сделала несколько па в такт неуверенным пока звукам флейты и остановилась, поджидая, пока соберется народ.

Джейсон направился было туда, но Дория удержала его.

В ее взгляде было разочарование.

– Приглядись, – сказала она.

На сей раз Джейсон увидел полускрытый шелком черный железный ошейник – и ощутил острое отвращение к себе.

– Своего рода танцующая проститутка, – сказала Дория. – Заводит мужчин, потом отдается им – всем по очереди. – Голос ее звучал ровно, невыразительно. Она качнула головой, словно давая ему понять, что он тут ничего сделать не сможет, а значит, и стыдиться ему нечего.

– Нам налево, – проговорила она.

Святилище Длани выделялось на узкой улочке, как чистое пятно на давно не стираном платке. Два соседних дома потемнели от времени, кое-где по камню змеились трещины, углы осыпались.

Святилище же выглядело новехоньким: углы – остры, как бритвы, гранитные блоки такие чистые, будто их мыли с мылом. Джейсон остановил лошадей, поставил повозку на тормоз и начал собирать вещи, а Дория выпрыгнула из фургона.

– Я скоро. Ты обещал, что будешь здесь, когда я вернусь, Джейсон, – напомнила она.

– Обещал.

Долгий миг Дория смотрела на него, потом легко зашагала по улице и, не оглядываясь, прошла под арку Святилища. Она исчезла в темноте здания. Теперь у него была возможность исчезнуть, но…

Он не мог. Он не позволит ей отговорить себя – но он дал слово.

Я может, и трус, но не хочу становиться еще и лжецом.

Джейсон хмыкнул про себя. Болван. Рядом с ним, на стене, висело все то же объявление. Джейсон пригляделся внимательней.

Большой Риск. Большая Плата.

Ты – мечник или стрелок, у тебя верные рука и глаз и

большое честолюбие?

АРМИН, мастер-работорговец,

набирает ВОИНОВ

в экспедицию за Фэйри.

Обращаться немедленно – в Палату Работорговой гильдии.

Обучение стрельбе из ружей гарантируется.

* * *

Требуются также повар, оружейник, бондарь и кузнец.

Большой Риск. Большая Плата.

За Фэйри? Это значит – в Мелавэй. Работорговцы постоянно устраивают набеги на Мелавэй, но наемников себе в помощь не набирают. Это они делают только в том случае, если ожидается нечто более опасное, чем простой нал…

Нет!

Отец отправился за мечом, а Армин отправляется за ним.

Джейсон сорвал объявление со стены и бросился к арочной двери.

– Дория!…

Две тоненькие женщины возникли из теней, преградив ему путь.

– Ты не можешь войти, Джейсон Куллинан, – проговорила ближайшая.

– Дория! – снова закричал он. Никакого ответа.

Я должен увидеться с ней!

– Ты не можешь войти.

Он был много выше обеих, – и попытался проскользнуть меж ними, но одна из женщин поймала его за руку, тонкие длинные пальцы плотно обхватили запястье.

Он вполне смог бы вырваться, просто крутнув рукой… но женщина пробормотала что-то, и хватка ее сделалась куда как сильней, а потом еще сильней, и еще – так, что кости его едва не хрустнули.

Время застыло. Рука Джейсона сжалась на рукояти охотничьего ножа.

– Та хават, – раздалось мягкое контральто Дории; напряжение спало. – В чем дело, Джейсон? – Она ловко оттерла его от остальных и принялась растирать сильными пальцами онемевшую руку; боль сразу же унялась, словно она воспользовалась магией, хоть Джейсон и знал, что это не так.

– Прочти.

Лицо Дории посерело.

– За Фэйри. Это…

– … означает именно то, что мы думаем, – договорил Джейсон. – Они висят по всему городу.

– Должно быть, да, – сказала Дория, поворачиваясь к двум сестрам Длани. Руки их встретились, на миг сжались – и Дория вновь повернулась к Джейсону.

– Дошла весть, – проговорила она, – что Карл отправился в поход за мечом. Армин рассчитывает захватить его в море. – Она с силой вцепилась в его руку. – Он нарисовал на своей спине мишень, и Армин поднимает парус, чтобы всадить в нее тучу стрел.

Джейсон кивнул:

– Скоро?

– Не знаю. Но мы должны это выяснить.

– Мы выясним.

Ночь тянулась медленно. Они лежали в комнате, которую сняли одну на двоих. Было жарко и душно; когда Джейсон присел к окну, выглянув на улицу, скопившийся у волос пот потек по его лбу и залил глаза.

Юноша потер их. Глаза горели. Он не мог спать: было слишком жарко. Он открыл кувшин и тут же снова закрыл: теплая, как кровь, вода не утоляла жажды.

– Не знаю, Дория, – что нам делать?

Убить Армина теперь нечего и пытаться: работорговец уходит через несколько дней, а до того будет наверняка осторожен, как никогда: слишком он подозрителен, чтобы не ждать нападения.

Разумеется, Джейсон может наняться в Арминов отряд… возможно.

Но что это даст?

Дория пробормотала несколько резких слов, Джейсон повернулся – и увидел толстую темноволосую женщину лет пятидесяти. У'лен!

– Я взяла ее образ из твоей памяти, – проговорила Дория. – У'лен похожа на повариху. Мне… – Она вдруг словно бы захлебнулась, прислонилась к стене и сползла по ней на пол. Протянутая к Джейсону рука дрожала.

– Я не могу помогать тебе, – произнесла она, черты ее плыли, волны теней омывали тело. И голос уже не был ее – он стал глубже, древней, более властным.

– Нет, – сказала она обычным своим голосом. – Это я сделать могу.

– Нет. Нельзя…

– Да. Я могу изменить внешность, чтоб защитить себя. Я могу путешествовать, где захочу, и изменяться для самозащиты. Для самозащиты изменяться можно.

Она плотно сжала кулаки, откинулась в тень; темный пот выступил у нее на лбу.

Джейсон схватил кусок полотна, плеснул на него из кувшина и подошел промокнуть ей лоб.

– Нет. Стой на месте. Это – мое бремя. Плата за… то, что бросила вызов Матери.

Он отвел слабые пальцы и вытер ей лицо.

– Тише, Дория. Тише. Полотно побурело от крови. Дория подняла руку.

– Не приближайся, Джейсон. Ты все только ухудшишь.

Его желудок взбунтовался; юноша упал на четвереньки, и его вырвало – и рвало до тех пор, пока от пустых позывов не заболела диафрагма.

– Джейсон. Со мной все будет в порядке. Джейсон. Джейсон…

Он махнул ей в ответ, пытаясь усмирить свое брюхо. Он должен справиться с этим. Обязан: если он хочет, чтоб завтра Армин нанял его, он должен владеть собой.

– Я тоже… в порядке… буду, – сказал он. – И зови меня Тарен. Даже наедине.