Текст книги "Огненный герцог (Хранители скрытых путей - 1)"

Автор книги: Джоэл Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Меч его уже покинул ножны. Приличия требовали, чтобы он обождал, пока противник изготовится к бою, но ловушка, в которую Торри поймал Регинала дель Регинала, привела здоровяка в ярость.

Чертов идиот.

Торри швырнул свою накидку по направлению к противнику, обнажая меч. К тому времени как Регинал дель Регинал опустился в выпад, который бы сделал честь и трезвому человеку, Торри уже ушел в сторону, вскинул свой клинок, чтобы парировать атаку на верхнем уровне, и обездвижил клинок противника, схватившись с ним в ближнем бою.

Быстрый поворот, толчок, и Торри резко повернул запястье и руку по широкой дуге.

Меч Регинала дель Регинала полетел на камень, и тут Торри оттолкнул противника и нанес удар.

– Стоп! – крикнул он. – Я нанес рану и одержал победу.

– Если хочешь – вперед! – воскликнул Регинал дель Регинал. – Раз ты, деревенщина, не дашь мне поднять оружие.

Он глумливо усмехнулся и широко развел руки, подставляя грудь.

– Ну же, коли, трусливая свинья!

Торри постарался, чтобы его голос звучал спокойно.

– Я сказал, что уже ранил вас. А не что только собираюсь это сделать. Посмотрите-ка на свою правую руку – вы ранены, и ваша кровь на острие моего меча, Регинал дель Регинал. – Торри достал из кармана носовой платок и протер им клинок, не спуская глаз с противника. – Я мог бы обагрить мой меч вашей кровью от рукояти до острия, но я не убиваю просто так. – Он фыркнул. – Радуйтесь, что вы бились со мной до первой крови, а не с моим отцом до смерти.

Торри вскинул свой меч и возвысил голос:

– Говорят, хвастливым глупцам не терпится подраться с моим отцом, который, по их мнению, сильно сдал. У меня есть основания думать, что они ошибаются, что запястье и глазомер у отца остались как были, а годы тренировок закалили его разум.

Но что, если я обманываю вас?

Может, отец не так стремителен, как прежде, и у лучших бойцов есть шанс окончить поединок, не плавая в луже собственной крови, мочи и нечистот? – Торри со щелчком задвинул меч в ножны. – Что ж, пусть попробуют.

Оставив непроизнесенным "А потом очередь за мной" – прямой и недвусмысленный вызов.

Вероятно, это поможет, хоть на какое-то время, а больше и не надо. Торри неплохо фехтует, это чистая правда, но его все же можно победить, а всегда одерживает верх только непобедимый фехтовальщик.

Но пока его авантюра имела успех: Торри не просто победил обоих сыновей Регинала, но убил младшего одним ударом и одним же ударом обезоружил старшего. Не беда, что первой победой он обязан тому факту, что Данар дель Регинал шел на откровенное убийство и подставился; или что Регинал дель Регинал притворялся пьяным идиотом, которым он, в сущности, и был. Торри справился с обоими, и к утру в замке узнают, что Ториан дель Ториан-младший еще более опасный боец, нежели его прославленный отец.

Это хорошо.

Торри видел по лицам родителей и Мэгги, что они еще не вникли в происходящее, но сейчас некогда было входить в объяснения. Торри повернулся на пятках и двинулся прочь. Только когда он миновал арку и добрался до балюстрады, по которой проходила дорога в башню, его проняла дрожь, и, даже укрывшись в своих комнатах, он еще долго дрожал.

Торри спал, когда в комнату вошла Мэгги.

Ему как раз снилось, что Мэгги одним плавным движением выскользнула из своей одежды: ее гибкое тело белеет в свете лампы, она опускается на колени у кровати, целует его, затем ее губы прикасаются к груди Торри...

– Что за дурь на тебя нашла? – спросила Мэгги, тряся Торри, чтобы он проснулся. Вот черт. У Торри со сна все плыло перед глазами.

– Родители пришли?

– Да, но...

– Позови их сюда.

Торри встал и взялся за приготовленный узел с вещами.

Отец был уже без рубашки и без ботинок, он явно собрался лечь спать.

– Быстро, – прошептал Торри. – Одевайтесь и уходите.

Этот план пришел в голову Торри в одно мгновение. Да, в известных герцогу переходах поставлена охрана, за Дверями часовые, и, вероятно, в Скрытых Путях ждут Сыны.

Но все они готовы к встрече с Торианом дель Торианом-старшим, горожанином-дуэлянтом, а не с охотником, который учился бесшумно ходить и слушать, учился быть невидимым и неслышимым у Джона Бьерке и дяди Осии. Сыны разленились, привыкли побеждать простых смертных, пользуясь своей превосходящей силой и быстротой, – но человек опередит любое животное, если дать ему фору.

И, кроме того... здесь следовало заключить некую сделку, а для этого хорошо бы поставить кое-кого перед свершившимся фактом.

"И ты собираешься держать слово?" – спросил Торри сам себя.

"Да ты издеваешься!" – ответил он сам себе.

Отец давным-давно усвоил присущее Осии чувство чести, когда данное обещание обретает непреложность естественного закона. Вероятно, единственная вещь, которая заставит отца бежать, это данное деду обещание заботиться о матери.

С Торри все было иначе. Обещание, данное тому, кто велел утащить в ночь Мэгги и мать, из-за кого погибли или остались калеками соседи... нет, такое обещание держать не обязательно; оно пойдет на выброс, как использованный бумажный носовой платок.

– Поторопитесь, – сказал Торри. – Я все улажу. Попробую сделать так, чтобы они как можно позже догадались о вашем отсутствии, и буду, пока смогу, молчать про потайной ход. Идите домой, я сбегу и последую за вами.

Отец покачал головой:

– Нет. Ты мой сын, я не могу бросить тебя, как не могу...

– Да нет же, ты не понимаешь! – Торри схватил отца за плечи. – Без тебя Мэгги и мама не найдут дороги домой; я не знаю Скрытых Путей. А Огненному Герцогу нужен дуэлянт, притом хороший и такой, которому наплевать, за что он дерется Герцог, ясное дело, разозлил остальные Города замаскированными и прямыми угрозами; теперь ему придется либо подтвердить свои слова действиями, либо заткнуться – значит, ему нужен поединщик. Я вполне гожусь на эту роль – до поры до времени, по крайней мере. Видел толпу? Возможно, мне даже удастся выторговать с него обещание не преследовать вас – раз уж вы уже сбежали и он знает, что просто так тебя не вернуть.

Да-да, Его Пылкость наверняка посадит Торри под замок, но Торри растил дядя Осия. Все в крепости выдавало ее строителя; и из всех людей именно Торри будет проще вырваться на волю.

Насчет добраться домой... Да, возможно, Торри так никогда и не сможет вернуться.

Но будь что будет: он Ториан дель Ториан, сын Ториана-дуэлянта и Карин Рельке Торсен, по обеим линиям – потомок героев.

Пусть они уходят сейчас, а он выберется потом.

Отец покачал головой:

– Одному тебе не найти дороги, как маме и Мэгги. Все или никто.

Главное – это отец; он – то оружие, с помощью которого Его Пылкость надеется достичь власти. Выбить это оружие, и проблемы не будет.

– Мы не можем бежать все вместе, – сказал Торри – Ты сам знаешь Тогда побег обнаружат, самое позднее, утром, а ты говорил мне, что нужна фора побольше Я буду необходим Огненному Герцогу как защитник его интересов – а значит, смогу с ним торговаться. Вот почему. – Осознав, что повысил голос, Торри заставил себя успокоиться истерические вопли ни мать, ни отца не трогали – Пап, это наш единственный шанс, – спокойно произнес юноша – Если дело не выгорит, если вас поймают, неужели ты думаешь, у нас снова появится возможность для побега?

Отец поразмыслил мгновение.

– Ты обещал дедушке позаботиться о маме, – напомнил Торри. – Чего стоят твои обещания, Ториан дель Ториан-старший? Неужели ты станешь держать обещание, которое дал подлому убийце, и забудешь о том, что обещал деду?

– Твой дед бы... Нет. Будь по-твоему. – Отец медленно кивнул, затем повернулся к матери и Мэгги. – Уходим сейчас. Переоденьтесь в свитера из наших вещей: их не так видно в темноте. – Он на секунду закрыл глаза. – Нас должны хватиться не раньше чем через полсуток. Пути – штука долгая.

– Ты как, Мэгги? Та пожала плечами.

– Бывало и лучше. Но, кажется, сильнее испугаться я уже не смогу, вода мокрее не станет. – Единственное, что выдавало ее страх, это дрожь в голосе.

Торри улыбнулся.

– Хорошая девочка.

– Хорошая девочка? – сердито начала Мэгги, но умолкла, когда Торри протянул ей свой меч рукоятью вперед. Торри ухмыльнулся.

– Куда же без непременного мужского шовинизма... И напоминание: местные сочтут, что ты мастерица по части чая и арифметики, а не по части холодного оружия. Догнав вас, накинутся на отца, не на тебя. Так что бери меч. А я возьму оставшийся, который отец захватил для дяди Осии.

– Клинок сковал сам Осия, – продолжал Торри. – Наверняка без серебра здесь не обошлось, а лезвие он закалил в своей крови: Сынов им убить можно. Не пытайся делать финты или рубить: держи его впереди себя и коли.

Собственный меч уже висел на поясе у отца.

– Полагаю...

– Нет, пап, – перебил Торри, – не надо. Я фехтовал с Мэгги, а ты нет. Она дерется лучше, чем ты думаешь, а от нее Сыны подвоха ждать не станут. Надо пользоваться любым преимуществом.

Отец чуть кивнул:

– Как скажешь.

Мать покачала головой:

– Я не...

– Мам, нельзя терять время. – Торри выпрямился. – Я все устрою. Я уже не крошка Торри, угу? Я уже вырос, незаметно для тебя.

Та покачала головой:

– Непохоже на то.

– В следующий раз расскажешь мне, на что похоже.

Торри на мгновение крепко обнял мать, затем выпустил ее. Та повернулась спиной, стаскивая платье, чтобы переодеться в рейтузы и брюки.

В его объятиях оказалась Мэгги.

– Торри, я...

– Ш-ш-ш... – прошептал он. – В другой раз. Делай, как велит отец, и все будет чудесно.

Мягкие губы на мгновение прильнули к его губам, теплый язычок коснулся его рта, а потом Торри оттолкнул ее.

Отец зажег лампу, но передвинул заслонку так, чтобы наружу пробивался лишь узкий луч света. Лица всех троих казались бледнее, чем следовало бы, когда Торри закрыл за ними дверь потайного прохода, а затем вернул замок в первоначальное состояние. Наверняка как-то можно закрыть дверь изнутри, только Торри не знал как.

Он сложил "паратул" и кинул набор на кровать, на видное место. Пусть ищут лист среди листвы.

Что-то здесь было не так... но хоть с ними все должно быть в порядке. Сейчас этого довольно.

Торри бросился на кровать и попытался заснуть.

Надо успеть подняться, прежде чем придут слуги, чтобы скрыть отсутствие остальных.

Глава 19

Фалиас

На заре, которая выдалась погожей и сухой, Сильвертоп перешел на шаг.

Серебряная монетка перестала светиться, и Йен ехал верхом на обычной лошади, а если его ягодицы ныли от синяков, а кости и сухожилия шеи и плеч горели огнем, так это...

Йен рад был бы поверить, что ночное путешествие ему просто приснилось, но не мог.

Дорога исчезала в лесу у них за спиной, полумилей ниже по склону. А может, и дальше – трудно сказать. Вид у дороги был странный: плоская поверхность без трещин местами покрыта почвой и растениями, как будто кости мира проглядывают из-под буро-зеленой плоти.

Йена передернуло от этого образа.

Неожиданно Осия кашлянул и попросил Сильвертопа остановиться.

– Отсюда мы пойдем сами, – сказал Осия, спрыгивая на дорогу, а затем помогая спешиться Йену.

Господи, как все болит... Йен с усилием выпрямил спину – он и не думал, что это может оказаться так трудно.

Сильвертоп загарцевал так, что пыль и грязь поднялись в воздух.

– Спасибо, старый друг, – сказал Осия, и его длинные пальцы осторожно прикоснулись к конской морде. Что "осторожно", так это скорее из нежности, нежели по необходимости – чтобы поранить Сильвертопа, требовалась кирка, причем Йен не стал бы биться об заклад, что и киркой получится.

Впереди вверх по склону виднелись темно-серые скалы, похожие на острие зазубренного кинжала, указывающее в небо.

– Нож Тюра, вот как некогда называлось это место, – сказал Осия. Здесь мы расстанемся, Сильвертоп.

И конь просто-напросто повернулся и поскакал прочь, его массивные копыта загрохотали по дороге, и с каждым их ударом в воздух летели комья земли, трава и хворостинки.

Кажется, кони асов не привыкли прощаться.

Осия потянулся, затем принялся развязывать ремешки, которые удерживали на нем оружие. Йен сделал то же самое.

– Что теперь?

– Отдохнем где-то с час. – Осия уселся на дорогу, по-турецки скрестив ноги, расстелил позади себя плащ и лег на него. Жестом предложил Йену последовать его примеру.

Чего я, интересно, боюсь? Грузовик, что ли, проедет, или конь-ас проскачет по дороге и затопчет меня насмерть?

– А потом?

– Полезем в гору, переберемся через седловину и пройдем по черному ходу, лелея надежду, что успеем вовремя. – Осия сел и медленно произнес: Есть еще одно дело, друг Йен. Меч, что в твоих ножнах, ковал я сам, и лезвие его закалено в моей крови; этим клинком теперь можно убить кого угодно.

– Ты хочешь, чтобы я защищал им тебя? – Йен пожал плечами. – Я вроде бы и подрядился.

– Нет. Это еще не все. Если мы потерпим неудачу, если ты сочтешь, что меня вот-вот возьмут в плен, я хочу... – Осия сглотнул. – Мне очень надо, чтобы ты убил меня этим клинком. – Старик покачал головой. – Вы даете обещания легче, нежели такие, как я, так что я не стану просить тебя дать мне слово. Скажу сразу: это гораздо труднее сделать, чем тебе кажется, но клянусь: это совершенно необходимо. – Осия снова лег на плащ, глядя в небо широко открытыми глазами. – И, может быть, скоро этот момент настанет.

Глава 20

Завтрак и вызов

Где-то загремели тарелками, причем так громко, словно собирались бить посуду...

Проклятие. Он же хотел встать пораньше! Благими намерениями дорога в ад вымощена.

Торри отбросил одеяла, вскочил на ноги, обмотал вокруг бедер льняное полотенце и вышел из своей спальни, чтобы разобраться с вестри, который накрывал завтрак в общей комнате.

Как и прежде, вестри больше напомнил молодому человеку неандертальца, нежели цверга, но Торри даже в воображении никогда не рисовал себе неандертальца с чисто выбритыми щеками и с бородой, обрамлявшей выдающуюся нижнюю челюсть, или с аккуратно подстриженными волосами, гладко зачесанными назад, или облаченного в удобные коричнево-серые штаны и куртку с ало-оранжевой отделкой Дома Пламени.

– Что ты тут делаешь? – спросил Торри.

– Накрываю завтрак, почтенный, – произнес вестри невнятно: они все так говорили на берсмале. – Так мне велел Джамед дель Бруно. Я Броглин, к вашим услугам. Почтенные желают откушать у себя или здесь, в гостиной?

Отцу нужно еще время.

– Я... сейчас узнаю, – сказал Торри. Вернувшись к двери в свою комнату, юноша просунул голову внутрь.

– Мэгги, будешь завтракать прямо сейчас или еще поспишь? – спросил он на берсмале у своей смятой постели, а затем низко загудел с закрытым ртом, надеясь, что Броглин примет это за неразборчивый ответ Мэгги.

– Ладно, как скажешь. Я тогда тоже подожду.

Торри улыбнулся вестри, который смотрел на него, не говоря ни слова и не меняя выражение лица. Торри двинулся через холл к комнате родителей, постучал костяшками в дверь и открыл ее, словно услышал отклик.

– Отец, я... Ох, ну ладно. Я попозже. Он повернулся к вестри.

– Им всем что-то сегодня... нездоровится. Подозреваю, результат злоупотребления превосходным ингарианским вином.

Броглин понимающе кивнул массивной головой.

– Уверен, что так, почтенный. Я умею готовить смесь из трав, молока, бренди и яиц ржанки, которая хорошо помогает при подобном недомогании. Пойти сделать?

Торри кивнул:

– Это было бы очень кстати, когда они проснутся. Полагаю, что ближе к полудню. А пока пусть себе спят.

– Я принесу, почтенный, – сказал вестри и зашаркал к выходу.

Торри отступил в сторону, чтобы дать ему пройти.

Пока все хорошо.

Неожиданно раздался стук в дверь. Броглин распахнул ее, и на пороге возник Бранден дель Бранден, свежий и чистенький в белых коротких льняных штанах и тунике и чисто символической должностной накидке тоже белого льна вряд ли шире кухонного полотенца. Накидка перекинута через плечо, тяжелые башмаки и незамысловатый пояс для оружия являют разительный контраст бело-льняному великолепию.

– Доброго утра, Ториан дель Ториан-младший, – произнес он. – Герцог желает сегодня завтракать в компании гостей, и вашему отцу оказана честь, Его Пылкость приглашает его трапезовать в своем обществе – если ваш отец уже встал.

Торри услышал тяжелый стук собственного сердца. Черт, черт, черт – так рано. И никак нельзя отсрочить ни на..

– Повергаюсь ниц, – вмешался Броглин, склонив голову. – Я покрыл себя позором, – продолжал он. – К своему стыду, я уже накормил завтраком Ториана дель Ториана-старшего, женщину и девочку, они вернулись к себе, лекарство от похмелья погрузило их в сон, хотя и неспокойный Я падаю ниц, я...

– Помолчи, вестри, – произнес Бранден дель Бранден вполне беззлобно. Довольно Я вижу, мне придется разочаровать Его Пылкость, хотя мне того и не хочется Вряд ли сонный Ториан дель Ториан устроит его в качестве собеседника.

Не будем заглядывать в зубы дареному коню, подумал Торри. Чувствуя, как бешено стучит кровь, он приподнял бровь.

– А Его Пылкость приглашал Ториана дель Ториана-старшего – или просто Ториана дель Ториана? Бранден дель Бранден улыбнулся.

– Должен признать, что приглашение было адресовано просто Ториану дель Ториану Я допускаю, что...

– Никаких "что". Я как раз тот, кто вам нужен – Ториан дель Ториан.

Торри отбросил полотенце и начал надевать поданную вестри одежду. Прыгая сначала на одной ноге, а затем на другой, натянул желтовато-коричневые льняные штаны, просунул голову в ворот свободной белой туники, упал на стул, чтобы надеть обувь, но Броглин уже стоял перед ним на коленях с носками наготове. Грубоватые пальцы вестри на удивление ловко натянули носки и надели башмаки на ноги юноши, аккуратным движением расправив штанины.

Торри поднялся, принял от слуги пояс и застегнул его на талии.

– С удовольствием присоединюсь к трапезе Его Пылкости; я проспал завтрак. Только кое-что сделаю – и иду с вами.

– Да? Позвольте...

– Мне надо в такое место, куда и герцог ходит пешком. Последовала мгновенная пауза.

– А. Уборная вон.

– Я знаю, – сказал Торри, делая шаг вперед. Холл был весьма узок, и Брандену дель Брандену пришлось отступить во внешний коридор.

Торри повернулся закрыть за ним дверь, но вестри опередил его.

– Удачи тебе и до встречи, друг Отца Вестри, друг того, кто был Отцом Народа, – произнес цверг низким голосом на гортанном языке, которого Торри никогда прежде не слышал.

– До встречи, – ответил Торри на том же языке. – И тебе удачи.

Бранден дель Бранден впечатлился.

– Вы говорите на вестри? Но как? По крайней мере понятно, что сам Бранден дель Бранден на языке вестри не говорит.

– Надо было ходить в хардвудскую школу, – сказал Торри.

– Похоже на то. – Собеседник Торри пожал плечами. – Только какой смысл учить язык вестри, если можно научить берсмалю их самих?

– Не знаю, – честно ответил Торри.

В хорошую погоду, как объяснил Бранден дель Бранден, герцог завтракал на маленькой веранде, куда выходила дверь его личного кабинета.

День выдался теплый и ясный. Высоко на востоке стая птиц летела с севера на юг: их большие крылья лениво опускались и поднимались, словно птицы не хотели никуда спешить в такое утро. Еще восточнее пухлые облака скрывали дальние пики, отбрасывая тени на буро-зеленую равнину. Воздух был так прозрачен, что Торри различал вдалеке крестьянина, который пахал поле на своем быке.

– Доброго вам утра, Ториан дель Ториан, – пророкотал Его Пылкость, не выказывая никакого удивления при виде молодого человека. – Присаживайтесь, прошу вас, – произнес он, указывая Торри место напротив собственного.

Еще одно движение кисти, и Бранден дель Бранден сел рядом с герцогом.

Верхняя туника Его Пылкости представляла собой переплетение отделанных по краю золотом полосок кожи, между которыми светилась белизной рубашка. Выглядело одеяние неудобным, однако Торри счел это впечатление обманчивым: вряд ли Огненный Герцог потерпел бы хоть какое-то неудобство.

Особой функциональностью туника тоже не отличается, если вспомнить о просветах между кожаными полосками. Интересно, что будет, если просто достать меч и сделать выпад?.. Тут Его Пылкость слегка пошевелился в своем кресле – готовясь к чему-то? Вряд ли, но такую возможность он уже наверняка обдумал.

Торри сел.

Стол был накрыт на пятерых, хотя еды хватило бы и на десятерых обжор. В центре возвышалась пирамидка из жареных цыплят коричневого цвета. По краю плоского блюда бежала радуга сумрачных тонов: от темного, почти черного паштета через буро-коричневые ломтики мясных деликатесов к темно-желтым пластинкам сыра, переложенным тонкими до прозрачности кружками красного лука.

Возле приземистого чайника стояло еще одно плоское блюдо, с копченой рыбой. Торри был уверен, что оранжевые кусочки – копченый лосось, но он не стал бы биться об заклад относительно происхождения тонких, почти прозрачных ломтиков – какая-то белая рыба, да и это Торри не рискнул бы утверждать, если бы посреди серого блюда не возвышались три рыбьи головы, нарезанные так тонко и искусно, что казалось, будто рыбы выпрыгнули из тарелки цвета озерной воды в ненастный день.

Его Пылкость махнул рукой, и из темноты прохода возник Джамед дель Бруно, удерживая на ладони серебряный поднос с хрустальным графином. С бесстрастным, как у хирурга, выражением на длинном костистом лице Джамед дель Бруно быстрым движением наполнил бокал Торри темно-пурпурной жидкостью, ни капли не пролив на скатерть. Чопорно поклонившись, он повторил ту же операцию с бокалом Брандена дель Брандена.

– Довольно непритязательное вино из Наравии, что под Ветром, однако не без определенной прелести, – сказал Огненный Герцог, ставя бокал, чтобы Джамед дель Бруно наполнил его, а потом снова делая маленький глоток. Попробуйте.

Торри попробовал. Неплохо, хотя Торри не особенно разбирался в винах. Была в этом напитке какая-то смутная сладость, словно привкус ягод, но кроме этого Торри было нечего сказать, разве что вино холодное и вкус у него приятный.

– Да, наравианское бесхитростно, – заметил Торри, – зато, я бы сказал, с некоторой претензией. Его Пылкость улыбнулся.

– И не только оно... Мне жаль, что вашему отцу нездоровится. По правде говоря, я рассчитывал именно на его общество.

Торри пожал плечами.

– Извините, так получилось.

Тут на столе обнаружилась большая вилка. Надеясь, что она для того и предназначена, Торри подцепил ею цыпленка и оторвал ножку, не воспользовавшись ни вилкой с двумя зубцами, ни маленьким, похожим на скальпель ножиком, лежащими возле его тарелки.

О, а это вкусно. Чуть с душком, но хорошо приправлена.

Пикантно, как вся здешняя жизнь. Он бы должен умирать от страха любой хотя бы с половиной мозгов и четвертью адреналиновых желез боялся бы, – но сердце Торри билось спокойно, и ладони не потели. Когда он первый раз залез в лифчик к Хейди Бьерке, ему было гораздо страшнее, чем сейчас, когда он сидел за столом напротив Огненного Герцога.

Тот, нахмурившись, посмотрел на юношу.

Торри проглотил кусок.

– Раз уж Ваша Пылкость обременены моим обществом, какую тему для разговора вы бы избрали? Бранден дель Бранден склонил голову набок.

– По-моему, вам не стоит общаться с Его Пылкостью в столь непринужденной манере.

– Ничего не имею против известной толики непринужденности. Толики. Хозяин не отводил своих темных глаз от Торри. Губы Огненного Герцога сжались. – Я уже наслышан о вашей вчерашней... эскападе. Интересно, осознаете ли вы, во что ввязались?

Торри похлопал по рукояти меча.

– Я достаточно хорошо владею оружием. Может, даже лучше, чем вы думаете.

– О! – Это междометие из уст Огненного Герцога могло означать что угодно. Или ничего. Он быстро поставил бокал. – А вот и остальные гости.

Джамед дель Бруно ввел на веранду странную пару: Херольфа и незнакомого старика. Херольф – высокий и косматый, без одежды, не считая его собственного волосяного покрова, – показал в улыбке слишком уж острые зубы; шерсть на загривке еще влажная после утренней ванны или, скорее, купания. Оборотень бухнулся на стул, ухватил длиннопалой рукой цыпленка и разорвал его зубами, издав низкое рычание.

– Славная птичка, – произнес он с набитым ртом. – Но я предпочитаю жаркое с кровью.

Второй ждал. Это был пожилой человек, седовласый и седобородый, плечи он держал чуточку слишком прямо. Свободная белая льняная одежда не скрывала его худобы, впрочем, не особенно пугающей. Двигался незнакомец так, будто каждый шаг причинял ему боль, на которую он, казалось, привык не обращать внимания.

Лицо у старика было костистое, на нем резко выделялись скулы и углы нижней челюсти. Короткая остроконечная бородка, худой орлиный нос. Левый глаз смотрел из-под густой седой брови, а правую глазницу закрывала белая льняная тряпочка, которую удерживал на месте кожаный ремешок, терявшийся в серо-седой шевелюре.

Старик зацепил большим пальцем свой пояс с мечом, но в этом движении не чувствовалось ни бравады, ни угрозы; выглядело все так, как будто он ищет поддержки только у себя самого. Слишком упрям, чтобы опереться; слишком горд или вежлив, чтобы сесть без приглашения. Было в старике что-то знакомое, хотя что именно, Торри понять не мог.

– Ториан дель Ториан, – произнес Огненный Герцог, – я имею честь представить вам Ториана дель Орвальда, распорядителя дуэлей.

– Ториан дель Ториан-младший, – повторил старик и кивнул. – Надо думать, сын Ториана дель Ториана.

– Я представил бы вас вчера, Ториан дель Ториан, – вмешался Бранден дель Бранден, – но вы все ушли с приема задолго до появления распорядителя дуэлей.

– Пустяки, – откликнулся Ториан дель Орвальд. – Я устал с дороги, и я умею ждать. – Он взял себе несколько ломтиков копченой рыбы, зачерпнул ложкой горчично-желтого соуса и прибавил ко всему этому уже очищенный апельсин. – Я полагал, мы увидим сегодня утром твоего отца.

– Он в постели, оправляется от последствий неумеренного употребления местного алкоголя.

– Жаль. В прежние дни он вел себя более благоразумно. – Старик движением кисти отказался от предложенного Джамедом дель Бруно вина. Родниковой воды, пожалуйста.

Джамед дель Бруно склонил голову и, через мгновение появившись уже с хрустальным кувшином с водой, сотворил с бокалом старика тот же фокус, который произвел такое впечатление на Торри.

Ториан дель Орвальд взял серебряную с костяной ручкой вилку, аккуратно отрезал, маленький кусочек копченой рыбы и аккуратно поднес его к своим сухим губам. Жевал и глотал он даже еще более вдумчиво, словно все, что он делал в жизни, было так значительно и важно, что каждая мелочь требовала его сосредоточенного внимания.

– Очевидно, вы знали раньше моего отца, – сказал Торри.

Херольф рассмеялся. Торри не пришелся по душе этот смех, впрочем, и самого Херольфа он не очень-то любил. С другой стороны...

– Херольф, а вам можно бросить вызов? Или ваш собачий статус недостаточно высок для этого?

Херольф улыбнулся, если эту демонстрацию зубов можно было назвать улыбкой. Раздался низкий рык.

Торри отодвинулся от стола вместе со стулом. Смысл движения был очевиден: как только Херольф бросится, Торри левой рукой швыряет ему в морду свой кубок с вином, пинает ногой стул Брандена дель Брандена, чтобы тот потерял равновесие и чтобы оттолкнуть еще дальше от стола собственный стул, и, пользуясь неразберихой, выхватывает меч. До дуэли Херольф не обращал внимания на меч Торри; оборотень не знал, кто ковал это оружие. Торри готов был ручаться, что любым клинком производства дяди Осии можно убить Сына. И не только Сына.

– Успокойся, Херольф, – резко бросил Огненный Герцог. – Твое непрестанное рычание мешает нашему мирному завтраку.

Да, песик, слушайся хозяина.

Герцог повернулся к Торри.

– Однако я понимаю Херольфа: соблазн силен. Как и разочарование. Он предвкушал сцену примирения. Я тоже. – Огненный Герцог отпил вина, затем подцепил вилкой кусок копченой рыбы размером ладонь. Раз, два – и кусок исчез в похожем на пещеру рте. – Это можно понять, не так ли?

Торри пожал плечами.

– Раз мой отец работал на Гильдию дуэлянтом...

– Он был членом нашей Гильдии, – спокойно произнес Ториан дель Орвальд. – Он клялся кровью, огнем и семенем, что будет верен. И предал.

– Сколько лет дядю Осию держали связанным в здешней темнице? Сколько мучили?

Огненный Герцог покачал головой:

– Явно недостаточно долго. Я еще о многом хотел бы узнать.

Непонятно, что тут уместно: улыбка или испуганный вид. Дело не в отце и не в нем самом. Это все закуска перед основным блюдом. Мэгги и мать приманка для Торри и отца; отец – приманка для дяди Осии. Дело не в послушном фехтовальщике и не в политике Домов. Герцогу нужен дядя Осия и рычаг давления на него.

Так что фокус не удался.

Огненный Герцог не отзовет своих псов, даже если Торри пообещает ему служить; ему не это нужно. Торри был чем-то вроде тюбика из-под фотопленки, в который положили ватку, смоченную в моче оленихи, – так приманивают оленя на расстояние выстрела. Не дичь, всего лишь приманка.

Приманке остается лишь исчезнуть. Отец с матерью сбежали, Торри погиб – тогда дяде Осии нечего будет здесь делать.

Однако исчезнуть очень непросто.

Торри не знал, что тут можно предпринять, разве что рывком перелететь через перила балкона, прежде чем его успеют остановить. Тогда он вдребезги разобьется о камни внизу.

Впрочем, самоубийство горю не поможет. Огненному Герцогу не составит труда держать в тайне смерть Торри столько времени, сколько ему понадобится, чтобы поймать в ловушку дядю Осию.

Вернулся Джамед дель Бруно. На сей раз на серебряном подносе лежал кусок пергамента, придавленный гладким камешком.

– Рапорт Вашей Пылкости от адъютанта Элдрена дель Элдрена.

Огненный Герцог сложил руки поверх объемистого пуза.

– Я так понимаю, ты уже прочел сообщение?

– Да, Ваша Пылкость, оно не запечатано.

– Вряд ли бы и печать тебя остановила... Ну ладно, в чем дело?

– Ториан дель Ториан-старший, его жена и спутница его сына, известная как Исключительная Мэгги, бежали из отведенных им комнат по тайному ходу.

Торри только собрался открыть рот, когда на его руку легла ладонь Ториана дель Орвальда.

– Спокойно, спокойно. Сейчас ты ничего не можешь поделать, так что незачем бесцельно махать руками и оружием.

Бранден дель Бранден, пробормотав ругательство, смял салфетку и отбросил ее в сторону. Огненный Герцог улыбнулся.

– Ага. Я знал, что из этих апартаментов ведет потайной ход. Вероятно, теперь их удастся уговорить показать этот ход – когда Сыны притащат беглецов обратно. – Его улыбка ничем не уступала улыбке оборотня. – Есть три Пути, которые, предположительно, ведут в башню; в каждом из них по моей просьбе Херольф посадил в известные тайники по двое Сынов.

– Да, Ваша Пылкость, – сказал Джамед дель Бруно. – В сообщении говорится и об этом. Элдрен дель Элдрен передает, что две пары из трех ничего не видели, а вот третья пара...