Текст книги "Мечта о любви"

Автор книги: Джоан Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

За всю дорогу до дома они не проронили ни слова, и это молчание душило Эшли еще сильнее, чем влажный и теплый ночной тропический воздух. Она понимала, что Дэн чувствует себя оскорбленным. Она отказалась делиться с ним своим горем и отвергла искреннее сочувствие и желание помочь. Но именно это сочувствие и жалость грозили окончательно лишить ее способности сопротивляться самым тайным, сокровенным страхам. И тогда от ее рассудка, от ее личности не останется и следа – как от песочного замка, смытого морским приливом. Она не знала, где найти такие слова, чтобы заставить его понять и поверить, что ей требуется сперва вернуть себе душевную силу и самостоятельность – и только после этого начинать новую жизнь.

Наконец Дэн свернул на подъездную аллею, и фары выхватили из темноты алые соцветия гибискуса и бархатную зелень лужайки перед домом. Вид темных бревенчатых стен, уютно укрытых среди лесной зелени, помог Эшли немного успокоиться. Дэн заглушил мотор. Она сама вышла из машины и молча ждала, пока он роется в карманах, чтобы найти ключи, и отпирает входную дверь.

– Я провожу тебя до спальни, – дружелюбно предложил он.

Эшли кивнула, подавив тяжелый вздох. Оставалось надеяться на его природную чуткость. Ей не хотелось быть грубой и прогонять его в том случае, если он снова начнет ее утешать.

Они вошли в лифт, чувствуя себя неловко и скованно. Тепло его тела, оказавшегося так близко, запах его туалетной воды снова грозили лишить ее выдержки. Эшли уже готова была пуститься в оправдания и сказать, что ей намного лучше и она просто хочет побыть одна, но вовремя одумалась и сообразила, что только оскорбит его еще сильнее. Господь свидетель, она еще не встречала человека с таким удивительным чувством собственного достоинства.

Она была так напряжена, что готова была подпрыгнуть от любого неожиданного движения. И пока Дэн выходил из лифта, включал свет и молча ждал у дверей ее спальни, она следила за ним, едва дыша.

Он вошел в комнату, нажал на выключатель, и комната наполнилась ярким светом. Дэн направился к окнам и тщательно задернул плотные синие шторы. По ее спине пробежал холодок смутной тревоги. Не говоря ни слова, он подошел к кондиционеру и стал возиться с переключателем. Она смотрела на то, как двигаются мышцы на широкой мужской спине, и думала о силе и страсти, таившейся под безукоризненной маской вежливости. Что почувствует та женщина, которой хватит дерзости разбудить этого спящего льва? Нет, ей не следует морочить себе голову такими фантазиями! И она машинально подошла кровати. Включила ночник в виде большой раковины и застыла, разглядывая портрет Дэна в золоченой рамке. Он весело улыбался ей в мягком свете ночника.

Дэн повернулся и посмотрел на Эшли:

– Сегодня очень душно. Хочешь оставить кондиционер включенным?

Она кивнула.

– Двадцать пять градусов?

– Подойдет, – выдавила из себя она. Дэн раздражал ее все сильнее с каждой минутой. Почему он медлит и мотается взад-вперед, вместо того чтобы оставить ее в покое? Но не прогонять же доброго самаритянина, приютившего ее под своей крышей! В конце концов, это его дом, а ей больше некуда податься!

Он подошел к противоположному краю кровати, сунул руку под подушку и отвернул угол голубого атласного покрывала.

– Возьмись со своей стороны.

У Эшли мгновенно пересохло во рту, а кровь зашумела в ушах со страшной силой. Если у него на уме то, о чем она думает… Они сняли покрывало с кровати и сложили его пополам. Дэн снова полез под подушку, чтобы достать одеяло и свежую простыню. С улыбкой посмотрел на Эшли и сделал руками приглашающий жест:

– Будь моей гостьей!

Окончательно раздавленная сознанием своей беспомощности, она еле слышно пробормотала:

– Ты ведь не собираешься здесь спать, не так ли?

Его густые лохматые брови взлетели на самый лоб, выражая крайнее недоумение. Он обошел вокруг кровати, встал рядом и, пристально глядя Эшли в глаза, с силой произнес:

– Меньше всего я думал о том, чтобы спать в твоей постели!

У Эшли голова пошла кругом. Ей это показалось – или он действительно сделал ударение на слове «спать»?

А в его синих глазах уже замелькали лукавые искры.

– У меня есть множество более срочных дел. Нужно позаботиться обо всех животных. Сладких снов тебе, тигрица! – ласково добавил он и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 11

В последовавшие за этим дни, словно заключив тактическое соглашение, Эшли с Дэном старательно избегали разговоров на темы, не связанные с природой и экологией острова. Их вроде бы мирное и ничем не замутненное существование на самом деле походило на прогулку по минному полю, когда любой неудачный шаг мог привести к убийственным последствиям. Но Эшли гораздо сильнее тревожили сейчас другие мысли.

Решение о переезде в «Кендаллз-Иден» было изначально связано для нее с внутренним компромиссом и обещанием не морочить себе голову никакими романтическими бреднями по поводу их отношений с Дэном. Предупрежден – значит, вооружен. А ее так называемая влюбленность в Дэна – не более чем плод больного воображения, все еще страдавшего от последствий катастрофы. Естественно, она испытывает определенную привязанность и даже благодарность – но исключительно дружеского характера.

Однако с каждой минутой Эшли все больше убеждалась в том, что напрасно пытается обмануть сама себя. Только в присутствии Дэна в ней снова пробуждался интерес к жизни. И все, о чем она могла мечтать, – это быть вместе с ним, не расставаясь ни днем ни ночью. Сейчас она готова была лишь посмеяться над своими наивными попытками представить их отношения как невинную платоническую дружбу. Оставалось проклинать свою беспечность и слабость. Чего теперь стоили все клятвы и обещания никогда больше не подставляться, не становиться слишком уязвимой из-за новой сердечной привязанности? Мало того, что она пошла на поводу у разбушевавшихся чувств – ее угораздило сделать объектом обожания единственного человека, испортившего отношения с ее родней. Эшли спохватилась, когда стало слишком поздно и их взаимная привязанность успела окрепнуть. В этом-то и заключалась опасность. В данной ситуации оставалось лишь одно: сделать вид, будто ничего не случилось, похоронить тайные мечты и тревоги на самом дне души и с головой уйти в работу в Центре дикой природы.

Когда у Эшли с Дэном выдавалось свободное время, они совершали прогулки на мыс, к старинному маяку, или катались по городу на открытых троллейбусах, любуясь окрестностями. Иногда они садились в малолитражку, чтобы прокатиться в самые дальние и глухие уголки острова, где никто не мешал им хохотать до упаду над самыми немудреными шутками и горланить песни.

Когда им хотелось размяться, можно было взять велосипеды и прокатиться по тенистым дорожкам апельсинового сада, изнемогавшего от жары в соленом влажном воздухе. Но самым частым времяпровождением стали прогулки по песчаному пляжу. Вооружившись длинными палками, Эшли и Дэн медленно брели вдоль кромки воды, извлекая из песка дары моря и восторгаясь удивительной формой и цветом нежных раковин.

Казалось, что их жизнь устоялась и никакие перемены не смогут нарушить плавное течение дней, пока в июне у Теда и Джессамин не родился ребенок. Роды начались на шесть недель раньше срока. На свет появилась девочка, едва дотянувшая до двух килограммов. Хрупкие косточки, обтянутые красной морщинистой кожей; на странно исковерканной головке темнела жидкая прядь волос. Хотя Эшли отлично знала о том, что череп новорожденной удлинился из-за щипцов, наложенных во время родов, и со временем кости выправятся и примут нормальную форму, она не могла смотреть без слез на это жалкое существо, плакавшее по другую сторону стеклянной стены в палате интенсивной терапии. Джессамин до последней минуты надеялась задобрить Теда, вручив ему розовощекого пухлого сына. Он ничего не мог с собой поделать и мрачнел с каждым днем по мере приближения родов, пока окончательно не замкнулся в раковине молчаливого скептицизма. Наверное, он смирился бы и с девочкой, будь это улыбчивое милое существо, похожее на херувима. Но такое испытание оказалось ему не по плечу. Тед едва посмотрел на ребенка, отвернулся и ушел. Зато у Джессамин ни на минуту не возникло сомнений в том, что ее дочь – самый красивый младенец в мире. Она так и сияла от гордости и назвала свою дочку Айви Роуз.

Прошла неделя. Эшли стояла в детской в доме у Джессамин и ласково смотрела на Айви Роуз, мирно сопевшую в своей розовой колыбельке. Тед стоял тут же, по другую сторону колыбели, и не спускал с малютки глаз. Он то и дело медленно качал головой, как будто не верил своим глазам.

– Ты когда-нибудь видела настолько беспомощную женщину?

Действуя с чрезвычайной осторожностью, Тед извлек дочку из колыбели и положил на сгиб руки. Другой рукой он прикрыл маленькое тельце, как будто стремился защитить ее от всего света, и снова покачал головой, не в силах оторваться от самого трогательного зрелища в мире: спящего младенца.

– Какая маленькая незнакомка!

Эшли успела заметить тень привязанности, промелькнувшую на его лице, и на душе у нее потеплело. Благодаря какому-то божественному наитию Теду удалось разглядеть то, чего не успела заметить даже Джессамин: Айви Роуз обещала со временем стать «вылитой Джесс». Он осторожно погладил бархатистую розовую щечку и уверенным покровительственным шепотом произнес:

– Тебе нечего бояться, Айви Роуз! Твой папочка позаботится о тебе!

Эшли с трудом удержалась от улыбки. И позднее описала этот эпизод Дэну в самых радужных, праздничных тонах.

– У Теда наконец-то появилась женщина, которая действительно не может обойтись без его заботы. Полагаю, что мне наконец-то позволят сорваться с крючка.

Как только у нее выдавалась свободная минута, Эшли непременно навещала Джессамин и Айви Роуз. Уже наступил август с его влажной удушающей жарой, а она все откладывала и откладывала свой отъезд с Санибел – просто не могла на это решиться. Ей нравилось возиться с малышкой, чьи забавные ужимки помогали отвлечься от мыслей о Дэне и о том, что их мирному существованию скоро придет конец. В один прекрасный сентябрьский день она снова собралась в гости к сестре, и Дэн несказанно удивил ее, предложив:

– Не возражаешь, если я тоже зайду? – И пояснил со смущенной улыбкой: – Должен же я хоть раз увидеть этого чудесного младенца!

– Я буду только рада! – с воодушевлением откликнулась Эшли.

– А как насчет Теда? Он тоже будет рад?

Эшли уверенно кивнула:

– Для Теда и Джесс нет занятия приятнее, чем знакомить свою Айви Роуз с новыми людьми!

Когда они приехали в коттедж, Джессамин приветствовала Дэна как ни в чем не бывало. И даже призналась, краснея от неловкости:

– Честно говоря, мы с Тедом давно решили, что ваше общество пошло на пользу Эшли. Вы были очень к ней добры.

– Ну, это не только моя заслуга! Работа в нашем центре помогла ей занять свободное время, – говорил он, следуя за хозяйкой на террасу.

Там в бамбуковом кресле сидел Тед с малюткой Айви Роуз на руках. Широко разевая ротик, словно голодный птенец, она с охотой поглощала кашку, которой кормил ее отец. Увидев Эшли и Дэна, он приветливо улыбнулся.

– Роузи, скажи «привет!» – И легонько качнул девочку.

Роузи отвечала продолжительной тирадой из бульканья и гуканья, выражавшей полное согласие с собой и с остальным миром. Эшли не могла оторвать глаз от Теда, с восторгом следившего за своей дочкой. Это ангельское создание без особого труда сумело завоевать сердце и душу сурового бизнесмена.

Дэн тоже смотрел на девочку так, будто не мог ею налюбоваться. Наконец он с чувством промолвил:

– Никогда в жизни я не видел такого прекрасного ребенка!

Тед энергично кивнул:

– Именно это и я думаю! – И он дружелюбно улыбнулся Дэну.

Дэн улыбнулся в ответ.

– Нам не хватало вас на зональном совещании в пятницу, – осторожно начал Дэн, как бы пробуя почву.

– По-моему, «Санданс ресортс» способны и сами постоять за себя, – равнодушно ответил Тед.

– Вообще-то нам удалось прийти к компромиссу…

Тед, слишком занятый кормлением Айви Роуз, снова кивнул:

– Я слышал. После того как будет закончено начатое строительство, мы покидаем Санибел, но нам отведут всю дальнюю половину Каптивы.

Дэн промолчал. Эшли знала, что у него нет ни малейшего желания начинать спор. Ее больше поражало другое: насколько потускнел блеск проектов «Санданс ресортс» в глазах Теда по сравнению с обаянием его маленькой дочки.

В последующие дни Дэн, совершенно очарованный Айви Роуз, стал навещать ее всякий раз, когда к ней отправлялась Эшли.

То и дело Эшли замечала, с какой ласковой, теплой улыбкой Дэн следит за ними двумя, когда она держит малышку на руках. Но единственное, что он сказал однажды, было:

– Впервые в жизни я позавидовал Теду Лебоу!

Взгляд Эшли подернулся туманной дымкой, однако она понимала, что это лишь бесполезные мечты. Разве женщина, не способная отвечать сама за себя, имеет право брать ответственность еще и за беспомощного младенца?

В один томный, душный летний день, когда Эшли баюкала Айви Роуз, она отметила, что бледно-серые младенческие глаза изменились. Теперь они стали такими же фиалково-синими, как у Джессамин. И взгляд у девочки стал более сосредоточенным и осмысленным. Она стала узнавать родные лица, склонявшиеся над ней с нежностью и любовью, и отвечала им ослепительной беззубой улыбкой. Самое удивительное было то, что в тех редких случаях, когда малышка плакала и капризничала, успокоить ее удавалось исключительно Теду.

Ручки и ножки Айви Роуз округлились, и бледная кожа стала мягкой и шелковистой и светилась здоровьем. Головка приняла идеально правильную форму, а черты лица сформировались настолько, что стало ясно: она наделена изумительной, оригинальной красотой. Медленно, но верно нескладный гадкий утенок превращался в белоснежного гордого лебедя. И Джессамин без конца восклицала:

– Ну, скажи, ты видела когда-нибудь такое прелестное дитя?

– Это самая красивая девочка на свете! – отвечала Эшли абсолютно искренне.

Дни сменяли один другой, и Джессамин с Тедом сияли от счастья, согревавшего души всех, кто оказывался рядом. Эшли наслаждалась их обществом, но всякий раз, стоило им с Дэном покинуть их коттедж, ее начинала грызть смутная тревога. Время шло – и ничто не менялось в ее жизни. Она все сильнее завидовала теплу и близости, связавшей воедино небольшую семью ее сестры. И постоянно ругала себя за это. Ей не следовало жаловаться на свою долю.

Но какое бы удовлетворение ни приносила ей работа в центре, неясное будущее по-прежнему маячило на горизонте мрачной бездной. Эшли всерьез опасалась, что, однажды упав в нее, уже не сумеет добраться до дна. Хотя ночные кошмары и приступы паники заметно ослабли, они все еще периодически повторялись. Психотерапевт предупреждал ее, что выздоровление может растянуться на долгие годы, что катастрофа уничтожила в ней прежнюю личность и теперь на свет должна появиться другая, новая Эшли Суон. Хотела бы она знать, на кого будет похожа эта особа!

В тот вечер, как только Дэн отправился в хижину с вечерним обходом своего зверинца, Эшли позвонила Джессамин. Они немного поболтали об Айви Роуз, прежде чем ей хватило отваги глубоко вздохнуть и начать:

– Знаешь, я позвонила не просто так.

– Ох, какие мы серьезные… – попробовала отшутиться Джесс.

– Вот именно. Я уезжаю с Санибел.

– Ох, Эшли, только не это! – заныла Джессамин. – Так я и знала, что рано или поздно ты опять об этом заговоришь! А мы-то начали надеяться, что с Дэном ты придешь в себя!

Эшли пришлось несколько раз сглотнуть. Слова упрямо застревали в горле.

– Дело не в том, пришла я в себя или нет. Просто мне пора уехать.

– Милая, ну как ты можешь уехать? Кому ты будешь нужна? Что ты будешь делать?

– Я справлюсь. Не беспокойся.

– Эшли, послушай! Сейчас же, немедленно перебирайся обратно к нам. И живи здесь до тех пор, пока тебе не разрешат летать в «Палм-Эйр»!

Где-то в трубке послышался голос Теда:

– Скажи ей, что мы будем только рады!

Затем раздались детское гуканье и его радостный смех. Сердце Эшли облилось кровью от боли. Разлука с Роузи будет ранить ее сильнее всего.

Джессамин не удержалась и тоже хихикнула:

– Тед корчит малышке рожи и щекочет подбородок. Ты слышишь?

– Да, я слышу, – пробормотала Эшли. На душе у нее лежала огромная тяжесть. Теду наконец-то повезло найти человечка, для которого он стал центром вселенной. И ей с холодной ясностью открылась истина: в этом доме ей больше делать нечего. Она там никому не нужна.

– Эшли, – снова завела Джессамин жалобным, умоляющим тоном, – пожалуйста, останься у нас! Твоя комната в полном порядке и ждет тебя, милая. Она всегда останется твоей!

Искушение было столь велико, что она готова была поддаться, но с непослушных губ каким-то чудом слетело:

– Джесс, я знаю, что вы мне всегда рады, и я люблю вас за это, но мне все равно лучше уехать. Ничто не заставит меня передумать. Я заеду завтра утром, чтобы поцеловать вас всех на прощание.

Позже тем же вечером она сидела перед изящным столиком на гнутых ножках у себя в спальне. На столе лежали бумага и ручка. Похоже, это было труднее всего, с чем ей приходилось сталкиваться до сих пор. Она чувствовала себя трусихой и предательницей, собираясь покинуть Дэна вот так, оставив невразумительную записку. Но попрощаться с ним с глазу на глаз было свыше ее сил. Она боялась, что он начнет ее уговаривать, и боялась, что поддастся на уговоры. Гораздо безопаснее оставить ему записку и скрыться из дому рано утром, до того, как он сюда придет. Стараясь не обращать внимания на острую боль, терзавшую сердце, Эшли твердой, решительной рукой написала несколько строчек. Что она приняла решение и что для них обоих будет лучше идти своими путями. Что с ее стороны нечестно продолжать пользоваться его гостеприимством, отнимая его время и часть его жизни. Она оставляет его свободным и не будет мешать найти себе жену, с которой он будет счастлив.

Эшли изо всех сил боролась со слезами, дрожавшими на ресницах. К тому времени как записка была закончена, слезы уже вовсю текли по щекам. Она упрямо смахнула их ладонью и твердо сказала себе, что только страх перед будущим мешает ей спокойно покинуть «Кендаллз-Иден». Тем больше у нее причин уехать отсюда и начать жить заново.

На следующее утро Эшли проснулась, обливаясь жарким потом и вздрагивая от неясного тревожного предчувствия. Видимо, она ворочалась всю ночь, и теперь влажная от пота простыня была скомкана и каким-то диким образом накручена на ее тело. Сентябрьское солнце давно выползло на небосвод и поливало землю безжалостными жаркими лучами. Она немного полежала в кровати, следя за мелкими облачками, стремительно летевшими по небу. Резкие порывы ветра налетали на австралийскую сосну, и ее ветви отбивали на крыше нервную дробь. Оставалось лишь пожалеть о том, что Эшли не оставила включенным кондиционер, а вместо этого открыла дверь на балкон. Ей пришлось помедлить еще несколько минут, чтобы побороть слезы, готовые пролиться при мысли о предстоящей разлуке.

Глубоко вздохнув, она заставила себя сползти с кровати, накинула легкое кимоно и встала. Ей показалось, что сегодня особенно влажно и душно – вполне в соответствии с ее настроением. Даже птицы почему-то молчали. Она подняла голову и обнаружила, что за эти несколько минут солнце успело закутаться какой-то белесой дымкой. Эшли охватило странное чувство, как будто весь мир замолк, затаился в ожидании и караулит, когда же она покинет этот дом. Это только усилило ее нетерпение. Нельзя больше медлить. Дэн вот-вот проснется, а она должна убраться как можно дальше до той минуты, как он заглянет в дом.

С мрачной решимостью она принялась за дела. Приняла душ и оделась в простую зеленую блузку и юбку цвета хаки. С особенной тщательностью наложила макияж, вдела в уши сережки в виде золотых раковин и немного надушилась за ушами. Чемодан был сложен еще с вечера. Чувствуя себя окончательно готовой ко всему, она поспешила на кухню, чтобы позавтракать на скорую руку. И застыла на пороге. От неожиданности ей стало трудно дышать.

Дэн, одетый в линялую красную майку и шорты из обрезанных джинсов, сидел за столом, следя за новостями в портативном телевизоре и поглядывая на сочный грейпфрут, который он собирался съесть. Он приветствовал Эшли равнодушным кивком.

Ей стало совсем тошно. Как ей хватило совести уехать, оставив жалкую записку? Как она посмела отказать ему в последнем, прощальном, слове в угоду своим истерикам и страхам? Растерянная, подавленная, она поплелась к кофеварке и машинально спросила:

– Налить тебе кофе?

Дождавшись, пока он кивнет, Эшли наполнила две кружки и села напротив. Все его внимание по-прежнему поглощали новости.

– Дэн, я хочу поговорить, – негромко промолвила она.

– Говори, – откликнулся он, даже не посмотрев в ее сторону.

– Послушай, я не шучу.

– Я слушаю.

– Ты слушаешь новости.

Он повернулся к ней с необычно сосредоточенным видом.

– Они сообщают, что с Наветренных островов идет тропический ураган. Он движется на север, на Ки-Уэст, и штормовое предупреждение получило все побережье к югу от залива Тампа. – Он снова уткнулся в экран.

Она нервно облизнула губы. И сделала еще одну попытку:

– Дэн, я решила, что мне пора уехать.

– Куда? – Он все еще был занят новостями.

– Вообще уехать… хотя бы в Тампу.

– А что тебе понадобилось в Тампе? – поинтересовался Дэн, следя за телевизором.

– Я уезжаю туда… – упрямое слово никак не желало подчиняться, но, наконец, слетело с непослушных губ, – навсегда!

Он повернулся к ней, иронично вскинув брови:

– Я думал, у тебя действительно что-то серьезное.

– Да, серьезное! – Теперь слова лились непрерывным потоком, как будто ей удалось прорвать некую внутреннюю плотину. – С моей стороны нечестно занимать твое время, твою жизнь. Я уезжаю, чтобы ты был свободен, чтобы ты мог спокойно найти женщину, которая сделает тебя довольным и счастливым!

– Но я и так доволен и счастлив! – Он явно был ошарашен этой речью.

– Дэн, я уезжаю сегодня, сейчас, – упрямо повторила она.

Он смотрел на нее, не веря своим ушам. Синие глаза сверлили ее, словно желали проникнуть в самую душу.

– Я не могу больше откладывать! – Чувствуя, что ее голос поднимается до истерического визга, Эшли заставила себя замолчать и затравленно подумала: «Уехать нужно сейчас, немедленно! Еще минута – и я сдамся!»

Дэн вскочил на ноги и перегнулся через стол. Схватил ее за плечи и с силой развернул к экрану.

– Вместо штормового они объявили ураганное предупреждение и предупредили об эвакуации! – Его голос зазвучал тихо, умоляюще. – Эшли, ты не можешь уехать сейчас! Ты вообще не можешь уехать!

Она тупо следила за изображением на экране. Радар показывал, как движется ураган. Голос за кадром призывал жителей острова эвакуироваться на материк как можно быстрее.

– Я уезжаю. Сейчас.

Дэн ошалело смотрел на нее так, будто все еще не верил своим ушам.

– Эшли, ты не можешь просто взять и уехать. Я надеялся, что здесь, в этом доме, ты сумеешь обрести душевный покой, мир и любовь. Я верил, что помогу тебе навсегда избавиться от кошмаров, от приступов паники, а ты станешь моим избавлением от одиночества. Единственное, в чем ты нуждалась, – это время. – Он с растерянным видом развел руками. – Теперь я вижу, что лечить животных – это одно, а помогать людям наладить их жизнь – совсем другое. Я не могу влезть к тебе в память, чтобы уничтожить призраков… – Он глубоко, прерывисто вздохнул, как будто боялся, что больше не выдержит.

Однако Эшли не торопилась отвечать, и он закончил сдавленным, резким голосом – как удар ветра в кроне сосны:

– Я не могу держать тебя в плену. Уходи!

Она застыла от неожиданности, не спуская с него потрясенного взгляда. В напряженную тишину снова ворвался голос метеоролога:

– Ураганное предупреждение распространилось на большую часть побережья Мексиканского залива: Сан-Маркс, Флориду, Билокси, Миссисипи. Центр урагана «Холли» в данный момент располагается всего в тридцати пяти милях от южной оконечности Флориды. Жителям прибрежных районов рекомендуется…

Дэн с тревогой заметил:

– Нам осталось от силы шесть часов – в лучшем случае двенадцать. Так что тебе лучше поспешить. Я подброшу тебя в город, но если только мы выедем сейчас же. Мне нужно успеть в центр, проверить, подготовились ли они к урагану, а потом я вернусь сюда и больше никуда не уйду.

Эшли гордо вздернула подбородок, стараясь выглядеть как можно независимее.

– Тебе нет нужды меня подвозить. Я сказала Джессамин, что заеду к ним попрощаться. Если ты позволишь мне взять машину, Тед наверняка не откажет мне в услуге вернуть ее сюда. Это сэкономит твое время… – Она сделала театральную паузу в ожидании его протестующей реплики, но Дэну было не до нее. Он внимательно слушал советы диктора, объяснявшего зрителям, какие меры предосторожности следует принять тем жителям, которые предпочтут остаться в своих домах на побережье. – Я пошла за вещами. – Она повернулась и выскочила из кухни.

Она решила, что не будет напрасно тревожиться из-за какого-то урагана. Джессамин рассказывала ей о том, как метеорологи любят перестраховываться со своими предупреждениями. К примеру, пару лет назад все натерпелись страху из-за их предупреждений об ураганах «Фредерик» и «Дэвид», идущих на Санибел. Весь остров стоял на ушах, готовясь встретить «ураганный ветер», а все кончилось мелким дождичком и легким ветерком.

– Им нельзя верить ни на грош, – повторяла Джессамин с авторитетным видом. – Они всем уже осточертели со своими предсказаниями. Сколько можно держать людей в страхе? – Но при этом она всегда добавляла со снисходительной улыбкой: – Хотя с другой стороны – это все равно, что автомобильная страховка. Лучше приобрести ее и ругаться, что потратил деньги впустую, чем покупать новую машину.

Эшли с досадой подумала о том, что умный человек все-таки постарается подготовиться к урагану, – так, на всякий случай, чтобы не попасть впросак. Но она не собиралась откладывать свой отъезд из-за какого-то там «ураганного ветра».

Дэн неслышно возник на пороге ее спальни. Он следил за Эшли с тревожной, мрачной улыбкой.

– Готова?

Она молча кивнула.

Он ничего не ответил, просто стоял, бренча мелочью в кармане шорт, и то и дело посматривал на часы.

Эшли чуть не разрыдалась от обиды. Еще каких-то несколько минут – и она расстанутся навсегда, а Дэну уже неймется выгнать ее отсюда в три шеи! Она представила облегчение, которое испытает гостеприимный хозяин, сбагрив ее с рук, – и почувствовала себя совсем униженной и несчастной. В тишине громко вжикнула молния на ее чемодане. Дэн поднял его и понес к лифту. Эшли шла следом, крепко сжимая в кулаке свою юнонию.

В напряженном молчании они спустились на первый этаж и пошли к гаражу. Пока Дэн укладывал ее вещи в багажник, Эшли успела сесть на водительское место. Он подошел и протянул ей ключи.

– Поезжай прямо к Джессамин. Я позвонил к ним и предупредил, что ты уже выехала, но линия перегружена, и наш разговор прервали. Если они собираются уехать на материк, бери мою машину и поезжай. И не волнуйся о том, как мне ее вернуть.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. На какую-то долю секунды в его глазах промелькнула ужасная боль, но она исчезла так быстро, что Эшли сама не могла сказать с уверенностью, почудилось ей это или нет. Он поднял руку к виску в шутливом салюте и нажал кнопку, поднимающую дверь гаража. Не успела она оглянуться, как он уже опустил дверь за собой, и у нее возникло тоскливое чувство, будто это опустилась дверь ее судьбы. Ей пришлось собрать в кулак всю свою волю и упрямство, чтобы включить зажигание и вывести машину на длинную узкую подъездную дорожку.

У выезда на Сан-Кеп-роуд Эшли пришлось остановиться, чтобы прийти в себя, – настолько неожиданным оказалось представшее перед ней зрелище. Автомобили, фургоны, джипы – все как один перегруженные, до отказа забитые вещами, торчащими из окон и закрепленными на верхних багажниках. Те, у кого имелись прицепы, нагрузили их под самую завязку чем могли: лампами, мебелью, велосипедами и прочим барахлом. Вся эта техника двигалась плотной колонной, сбитая буквально бампер к бамперу. В довершение ко всему воздух сотрясали сирены, оповещавшие жителей о срочной эвакуации.

Она снисходительно покачала головой. Ей оставалось лишь молча посочувствовать всем этим бедолагам. Это же надо – устроить такую панику, хотя ураган может вообще обойти остров стороной. Нетерпеливо барабаня пальцами по рулевому колесу, она караулила просвет в веренице машин, чтобы вклиниться в общее движение. В данный момент ей тоже требовалось как можно скорее покинуть остров – но только не из-за урагана. Внезапно какой-то пожилой джентльмен, чьи синие глаза от страха стали напоминать чайные блюдца, неистово замахал ей рукой. Она ловко втиснулась между машинами и поползла по шоссе в общем потоке. Ей до сих пор не верилось, что предупреждение об эвакуации заставило сняться с места столько народу. Зато ее Джессамин не из трусливых. Она останется дома. Джессамин – тертый калач. Она знает, какой капризной бывает погода и как она любит пугать незадачливых граждан.

Тем не менее ветер дул все сильнее с каждой минутой. Ряды австралийских сосен, росших вдоль дороги, непрерывно раскачивались и гнулись, образуя над головами беженцев изящные арки. Эшли включила радиоприемник. Ни музыки, ни новостей – одни угрозы и предупреждения вперемежку с советами тем, кто отважится остаться дома. Диктор занудным голосом перечислял пункты «Скорой помощи», которые будут работать во время чрезвычайного положения.

На выезде на Тарпон-Бей-роуд Эшли резко повернула направо и поехала мимо торгового центра, осажденного толпами людей. Ее глаза широко распахнулись от удивления. Вся стоянка была забита машинами, а между ними сновали люди, тащившие фирменные пакеты торгового дома Бейли. Эшли отвлеченно подумала о том, что эти паникеры запасаются провизией. Между прочим, не такая уж плохая идея. А вдруг Джесс хотела бы иметь дома запас еды? И она решительно свернула к автостоянке. Ей далеко не сразу удалось припарковать машину и оказаться внутри супермаркета, где длинные вереницы людей шли от полки к полке, сметая все подряд, как будто это был последний день в их жизни. Похоже, за нынешний день магазин опустошит все свои склады. Проторчав в очереди больше часа, Эшли наконец выбралась из магазина с тремя тяжеленными пакетами.

На Тарпон-Бей-роуд караван машин стал еще плотнее и двигался к месту слияния с таким же караваном, выходившим с Перуинкл-уэй. Отсюда начиналось скоростное шоссе на материк. Слава Богу, Эшли нужно было ехать в обратную сторону по Тарпон-Бей-роуд, к коттеджу Джесс. К тому времени когда она свернула на Галф-драйв, ее затылок совсем онемел от боли. Расставание с Дэном явно не пошло ей на пользу, а главное – исчерпало всю ее решимость. Мало того, этот некстати приключившийся ураган грозил встать у нее на пути к новой жизни. Эшли изо всех сил вцепилась в руль. Черта с два какой-то там ураган помешает ей выполнить задуманное!