Текст книги "Чарующий закат"

Автор книги: Джо Келлоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Почему? – удивилась Лесли.

– Не знаю. Хотя Мартин очень изменился. Он совсем не тот мальчик, с которым мы дружили в детстве… Совсем не тот.

Когда Лорен ушла, Лесли снова отправилась в душ, по дороге размышляя над тем, что сегодня ей приходится проводить в воде гораздо больше времени, чем обычно.

Она легко смыла соблазнительный запах Грегори, но воспоминание о его прикосновениях было смыть не так-то просто. Хотя его не было рядом, она так отчетливо представляла себе его ласки, что вскоре снова впала в состояние, близкое к эйфории.

"Но разве можно так быстро поддаваться соблазнам?" – весело спросила она свое отражение в зеркале, расчесывая волосы и просушивая их феном. Положив фен, она взяла со стола щипцы для завивки и накрутила на них кончики своих каштановых волос так, чтобы волосы были лишь слегка волнистыми. Сейчас она радовалась, что не постриглась прошлым летом, когда жара была просто невыносимой. Сколько раз собиралась она подстричься под мальчика, совсем коротко!

Она снова встретилась взглядом с собственным отражением в зеркале. "Очевидно, что-то во мне сломалось", – подумала она. Она уже не владела собой. Даже сейчас, думая о нем, она чувствовала, как ее начинает лихорадить. Осторожно подводя глаза и накладывая на веки тени, она старалась заставить себя думать о Филиппе. Но не могла. Ее ум и тело были слишком возбуждены, слишком переполнены Грегори.

Она надела красные брюки и белую шелковую блузку, которую так приятно было носить в теплом доме. Продев узкий ремешок в брюки, она затянула его потуже. И, весело напевая себе под нос, она вышла из комнаты, спустилась по лестнице и оказалась на кухне, где Лорен резала латук для салата.

Лорен прищурилась и усмехнулась:

– Выглядишь великолепно. Есть какой-нибудь повод?

– У тебя ужасно подозрительный характер, сестрица, – ответила Лесли. – Чем бы тебе помочь?

– Выходи замуж за Грегори и оставайся дома, – неожиданно ответила Лорен.

– Лорен! – воскликнула Лесли строго, но, заметив слезы, которые сверкнули в глазах сестры, добавила немного мягче: – Не надо, Лорен.

Та шмыгнула носом.

– Мне так не хватает тебя, Лесли. Тебя и Кена. Я… мне кажется, что вы забыли меня, что вы не любите меня и что я больше не люблю вас… – ее голос дрогнул, и слезы покатились по щекам ручьями. – Я хочу, чтобы Кен вернулся.

Комок подступал к горлу, и Лесли почувствовала, что сейчас заплачет вместе с Лорен.

– Я тоже хочу этого, – прошептала она еле слышно, и слезы хлынули из ее глаз. Они прижались друг к другу. – Я знаю, если он сможет, то обязательно приедет. Ведь еще есть время до Рождества.

Поставив миску с салатом на полку, Лорен вытерла глаза.

– Когда сегодня утром я увидела Мартина, я почувствовала такую тоску по всем родным: по маме, папе, Хантеру…

– Лорен, – умоляла Лесли, все еще всхлипывая, – не надо. Этим не поможешь. Это лишь нагоняет грусть, а ты сама знаешь, как она заразительна. Сегодня был очень трудный день. Давай постараемся быть счастливыми, – она наклонила голову, заглядывая сестре в глаза. – Давай?

Лорен поджала губы и кивнула. Взяв ее за руку, Лесли предложила:

– Покажи-ка мне ваши свадебные фотографии. Пока Дэнни и Грегори не вернулись, нам все равно делать нечего.

Лорен снова кивнула. Держась за руки, они вышли из кухни и направились в гостиную. Лорен принесла туда два альбома и положила их на кофейный столик.

– Верхний – это наша свадьба, а другой – просто разные фотографии: часть Дэнни, часть наших.

Они просмотрели первый альбом. Лорен подробно все объяснила, а Лесли кивала и комментировала. Затем она положила себе на колени второй альбом. На первой странице был портрет знакомого мужчины.

– Тебе придется пояснять мне все, Лорен, – сказала она, прищурив глаза.

– Это отец Дэнни и Грега. Он погиб в результате несчастного случая на лесоповале. Можешь найти много знакомых черт, если посмотришь повнимательнее, – хитро добавила она.

Лесли кивнула. На другой странице она увидела всю семью Уилсонов. Перевернув третью, она вздрогнула: большая цветная фотография изображала Грегори, одетого в визитку с бутоньеркой, рядом с которым в длинном свадебном платье стояла незнакомая изящная блондинка. Рот Лесли медленно приоткрылся.

– Это Грег и Синди, – заметила Лорен.

– Синди? – изумленно прошептала Лесли.

– А ты не знала? – удивилась Лорен, заметив, как изменилось лицо сестры. – Ты не знала, что Грег был женат? Но он давно уже разведен, – поспешила добавить она.

Лесли застыла.

– Нет, я не знала. Так, незначительная мелочь, о которой он предпочел мне не рассказывать, – пробормотала она.

7

Она понимала, что это не имеет никакого значения, но отчего-то ужасно разозлилась. Остальные фотографии прошли мимо ее глаз незамеченными, и когда Лорен поднялась, чтобы убрать альбомы, Лесли продолжала сидеть неподвижно в глубокой задумчивости. Она понимала, что у мужчины возраста Грегори, конечно же, было определенное прошлое, но почему-то до сих пор она совершенно не задумывалась над этим. Она была так поглощена мыслями о самой себе, своими мыслями и желаниями, что ей даже в голову не приходило, что может существовать на свете какая-то Синди – нимфоглазая блондинка, спрятавшаяся на страницах семейного альбома. Лесли была ошеломлена этой новостью. Чего еще она не знала? А где тогда дети? Есть ли на свете маленькие Уилсоны и где они сейчас бегают? Ей хотелось спросить об этом сестру, но что-то ее останавливало.

Она пересела на диван и откинулась на мягкую спинку. Некоторое время в комнате было совсем тихо; затем она произнесла:

– Лорен, пожалуйста, сделай одолжение, не говори никому, что я знаю о Синди, хорошо?

Лорен, что-то разбиравшая в шкафу, обернулась и удивленно спросила:

– Почему?

– Просто мне не хочется обсуждать это, – устало ответила Лесли.

Лорен начала было:

– Я уверена, что он думает: ты знаешь об этом. Ведь Грег не стал бы намеренно…

Лесли тихо, но твердо перебила ее:

– Я не хочу это обсуждать, Лорен. Серьезно.

Лорен посмотрела на сестру умоляюще и покачала головой:

– Если… если он не упомянул о ней, то просто потому, что не успел…

– Пожалуйста, – Лесли повысила голос, – давай не будем говорить об этом! – выкрикнув эти слова, она вдруг снова ощутила себя такой несчастной и беззащитной. Тяжело вздохнув, она взяла журнал и нервно принялась листать его, мучимая мыслью, что сейчас он может войти в комнату и застать ее в смятенных чувствах. – Знаешь, – продолжала она, закрыв журнал и тяжело вздохнув, – сегодняшний день меня просто вымотал. Думаю, остаток вечера мне лучше провести в своей комнате. Не возражаешь, если я возьму этот журнал? – свернув его в трубку, она поднялась с дивана.

– А как же обед, Лесли? Дэнни собирается жарить мясо на углях… Ну, пожалуйста, Лесли! Будь хорошей девочкой, – она приблизилась к сестре.

Но Лесли действительно хотелось побыть одной. Она направилась к двери, бросив на ходу:

– Можешь разделить мою порцию между двумя Уилсонами. Думаю, они оценят это. Я действительно не хочу есть, Лорен.

– Лес-ли… – долетело до нее, когда она уже входила в свою комнату. Заперев дверь, она прижалась к ней спиной и зажмурилась. "Как же я ошибалась! – думала она. – Поддалась чарам совсем незнакомого мужчины!" В эту минуту Грегори Уилсон показался ей совершенно чужим.

Открыв глаза, она увидела, как в камине треснуло пылающее полено: золото с красным. Она еще долго не моргая смотрела на огонь, пока не услышала, как на улице затормозил автомобиль. Ее сердце отчаянно забилось. Лесли старалась сдержать себя, но напрасно. Она ждала его. Она хотела его.

Его образ снова заполнил ее душу, и она, подойдя к окну, выглянула на улицу, где бледный свет фонаря терялся в белом и одновременно темном вихре. Шел густой снег. Лесли казалось, что стоит протянуть руку – и она поймает крохотную снежинку. Она вздохнула. "К утру ранчо совсем занесет снегом", – подумала она. Лесли попыталась вызвать картину из прошлого: что значил для них снег, когда они были детьми? Дни веселья, снежных боев, великолепные крепости, которые сооружал Хантер, снеговики, которых лучше всех лепил Кен. Прошлое. Ушедшие дни. Пронзительные, чудесные, прекрасные дни радости и счастья. Навсегда миновавшие. И никто не сможет вернуть их. Быть может, только крохотная снежинка. Одинокая снежинка, отдыхающая на оконной раме. Только она может воскресить эти дни во всей их естественной красоте и безмятежности.

И эта же крошечная снежинка вдруг напомнила ей совсем иное. Лесли почувствовала, как внутри у нее все сжимается от боли. Перед глазами возник смутный образ горы, покрытой снегом. Но, как только она отвернулась от окна, видение исчезло. Лесли взглянула на ровно горящее пламя камина и крепко сжала зубы.

Опять какое-то непонятное чувство нахлынуло на нее. Острый взгляд зеленых глаз женщины на свадебной фотографии не давал ей покоя. Незнакомка Синди преследовала ее. А Грегори был мужем этой женщины. Он обнимал ее, ласкал ее, улыбался ей – он любил ее. И тут Лесли поняла: ревнует. Эта мысль ошеломила ее. Фотография пробудила в ней ревность – яростную, отчаянную. Но главное – теперь ее еще больше влекло к Грегори. Влекло так, что ей стало страшно.

В дверь громко постучали. Даже не постучали: кто-то колотил с такой силой, что дверь ходила ходуном.

– Лесли! – донесся голос Грегори. – Открой сейчас же!

Но Лесли продолжала задумчиво глядеть на прыгавшую задвижку.

– Открой дверь!

– Я собираюсь провести вечер одна, – отозвалась она, не двигаясь с места.

– Какого черта! Или ты откроешь дверь, или потом придется ее чинить! – яростно закричал он.

Наконец она отодвинула задвижку и широко распахнула дверь.

Грегори был вне себя от бешенства.

– Ты что это устраиваешь? – произнес он тем не менее довольно сдержанно.

Сложив руки на груди, она посмотрела ему прямо в глаза и спросила таким же холодным тоном:

– Мне надо спрашивать у тебя разрешения, чтобы побыть в своей комнате? Или этот вопрос должен решаться на семейном совете?

Его лицо сделалось каменным.

– Тебе никогда не говорили, что у тебя внутри сидит маленькая дрянь? – его брови приподнялись. – А? Нет? Конечно, никто не говорил. Как такое может быть! У прелестной малышки Лесли Гарднер!

Грегори весь кипел. Казалось, еще немного и он задымится. Но, видимо, до конца он еще не высказался:

– Ладно, я тебе вот что скажу: ты могла бы просто меня спросить, – он ткнул пальцем себе в грудь, – лишь один, один крошечный вопрос, и я рассказал бы тебе о Синди! Но нет, какого черта! Ты не хотела ни-че-го знать обо мне. Я тебе вообще не интересен, черт возьми, да! – он вихрем слетел вниз, крикнув напоследок: убирайся обратно, в свою Африку! – и со всей силой врезал кулаком по стене, а затем, пнув дверь, выскочил на улицу.

Он мог бы с таким же успехом ударить и ее. Когда она вернулась в комнату, то опять заперлась. Она не знала – плакать ей или смеяться. Она не знала, как все это понимать. Ей никогда еще не приходилось наблюдать такую вспышку ярости у взрослого мужчины, да еще и профессора философии! Все еще в ошеломлении, она снова вышла из комнаты, спустилась на ступеньку лестницы и зачем-то посмотрела вниз.

Но потом она разозлилась. Его слова снова и снова, как молот, стучали в голове. Она старалась взять себя в руки, но злость закипала в ней все сильнее. Она тряхнула волосами. Ну разве это не смешно? Что он тут наговорил! А ведь единственное, чего он добивался с самой первой минуты их знакомства, – это затащить ее в постель. И чем больше она думала об этом, тем больше разъярялась. Да пошел он сам к черту!

Походив по комнате, она наконец успокоилась и спустилась на кухню, где нашла сидящих за столом Дэнни и Лорен. Оба быстро обернулись.

– Лесли? – удивилась Лорен.

Как ни в чем не бывало Лесли сказала:

– Кажется, я проголодалась, – и, усмехнувшись, добавила: а твой идиот-братец, между прочим, бегает где-то по окрестностям в бурю и без пальто.

Дэнни тяжело вздохнул и поднялся.

– Почему, интересно, я вдруг должен стать его нянькой? Сумасшедший брат бегает по улице как истеричный ребенок, а мне надо найти его, принести ему пальтишко, чтобы он не замерз и не скопытился? Господи, мне кажется, вам обоим еще рано есть мясо: завтра поеду, куплю вам детское питание.

Лесли угрюмо посмотрела на него. Когда он удалился, сняв пальто Грегори с крючка, этот взгляд достался сестре. Лорен же только невинно хлопала своими большими голубыми глазами.

– Что ты на меня так смотришь? – спросила она робко.

– А ты не знаешь?

– Н-е-е-т, – отозвалась Лорен, растянув одно слово в целое предложение.

– Ладно, тогда я тебе скажу. Когда братцы вернулись с прогулки, Грегори спросил: "А где Лесли?" И малышка Лорен ответила: "Она в своей комнате, очень расстроена. Она узнала о Синди". Так ведь? Ты всегда отличалась тем, что умела хранить секреты!

Лорен улыбнулась все так же невинно.

– Зато я никогда не умела врать, даже когда надо. Поэтому-то я и рассказала Дэнни о ребенке.

– Ты уже рассказала ему? – Лесли удивленно округлила глаза.

Лорен пожала плечами и откинула назад свои светлые мягкие волосы.

– Пришлось, когда мы увидели, как ты тонешь в озере. Дэнни сказал: "О Боже, она провалилась под лед!" А я сказала: "Дэнни, я пойду с тобой". И он сказал: "Нет. У тебя же пневмония". Мне пришлось все рассказать ему. Я сказала, что это не воспаление, что я беременна. Удивительно, как вы не утонули, потому что, когда я сказала ему это, он так и застыл с открытым ртом. Пришлось его как следует толкнуть, чтобы привести в чувство. Спорю, никого еще столь ошеломляющее известие не заставало в такой ситуации.

Лесли улыбнулась.

– Ладно уж! Он рано или поздно все равно бы догадался. Ты ведь плохая актриса, Лорен, – вдруг ее лицо стало серьезным. – А у Грегори есть дети?

– О нет-нет, – поспешила ответить Лорен, но продолжить разговор на эту тему не решилась, боясь снова вызвать гнев сестры.

Лесли внимательно посмотрела на нее; ей не понравилась поспешность, с которой Лорен отклонила все дальнейшие расспросы.

– А сколько лет они были женаты?

Такой же торопливый ответ:

– О, года два, – затем Лорен встала со стула. – Знаешь, пойду-ка я лучше сделаю бутерброды. Положу картошку в микроволновку, пока Дэнни не вернулся. Надо бы сделать кукурузный салат. Дай-ка мне ту коробку с полки позади тебя.

Повернувшись, чтобы взять коробку, Лесли протянула руку, и в тот же момент раздался звонок в дверь. Она посмотрела на Лорен.

– Я открою, – сказала та. – Кто бы это мог быть?.. Мы, кажется, никого не ждем.

И вдруг, одновременно охваченные одной и той же мыслью, они кинулись к двери. Кен вернулся!

Затаив дыхание, дрожащей рукой Лорен открыла дубовую дверь. И… разочарованно вздохнула.

– Мартин! Привет, – отступив назад, она повернулась к сестре, – Лесли, посмотри-ка, кто пришел.

Вошел Мартин, и Лесли изумленно взглянула на него. "Боже, – подумала она, – какой большой! Здоровый, как бык. Должно быть, в нем фунтов двести пятьдесят, а может, и больше". Его добродушное лицо, когда он улыбался, было испещрено веселыми морщинками. Каштановые волосы были коротко пострижены, глаза сияли.

Невозможно было поверить, что этот громадный мужчина и был тем самым длинным мальчишкой, которого они знали в детстве, что когда-то худой подросток превратился в такого медведя. А ведь это первый мужчина, который поцеловал ее. Не осталось и тени сходства.

– Я вам помешал? – спросил он густым басом, так гармонировавшим со всем его обликом.

– Нет, – поспешно, но вежливо ответила Лорен. – Заходи. Лесли, почему бы тебе не проводить гостя в гостиную, пока я закончу с обедом. Ты обедал, Мартин?

– Нет. Думал сгонять в Портленд, но снегопад разрушил все мои планы. Я поем с родителями позднее.

– Ну, если хочешь, пообедай с нами, – предложила Лорен.

Мартин кивнул, улыбнувшись:

– Хорошо. Но вы уверены, что это вас не стеснит?

– О, нет. Я думаю, будет чудесно, если ты пообедаешь с нами. Мы ведь столько лет тебя не видели, правда, Лесли?

Лесли чувствовала себя немного неловко, но ответила как можно вежливее:

– Да, конечно. Оставайтесь, Мартин, пожалуйста, – она не знала, как отреагирует на него сумасшедший профессор из Колорадо, но это, должно быть, будет интересно. – Проходи в комнату, Мартин, – сказала она непринужденно, – снимай пальто, я повешу его в шкаф.

Мартин, стоя посреди гостиной, как галантный кавалер, дожидался, пока она не войдет и не сядет, и лишь потом сам опустился на диван. Она же устроилась в кресле напротив. Лесли разглядывала Мартина и никак не могла привыкнуть к тому, как он изменился.

Его же лицо сияло.

– Сколько лет прошло, а, Лесс?

Она улыбнулась. Он был единственным человеком, кроме Филиппа, который называл ее Лесс.

– Да, – согласилась она, – я даже не знаю точно, сколько.

– Шестнадцать этим летом. Помнишь? Мне было восемнадцать, а тебе шестнадцать… Теперь мне тридцать четыре, из чего следует, что тебе где-то около тридцати двух…

Глядя на него, она испытывала странные чувства, словно перед ней сидит совсем другой человек, говорит совсем другим голосом. А ведь это друг ее детства.

– Ты превратилась в очень красивую женщину, Лесс, хотя я всегда знал, что так и будет. Это всегда происходит с красивыми девушками.

– Спасибо, Мартин, – она покраснела, не зная, как ответить на его комплимент, затем наконец сказала: – Ну, и ты очень симпатичный, – и до того, как он, улыбнувшись, смог что-либо ответить, она спросила: – А ты женат? Где ты был? Расскажи что-нибудь о себе.

– Я разведен. Дважды был женат, но что-то не вышло… У меня двое детей в Вирджинии от первого брака: мальчику десять и семь лет дочке. Обычно с ними я провожу Рождество, но теперь у них появился отчим, поэтому я решил, что в этом году они обойдутся без меня, – он говорил спокойно, удобно развалившись на диване. – Кроме того, мне просто надо было приехать домой. Знаешь ведь, мама и папа уже не те, что раньше. Им надо помогать. Ты их еще не видела?

Она покачала головой.

– Нет. Когда я приехала, они как раз отправились за тобой. Завтра увижу. Наверное. Вильма по-прежнему все еще самый лучший повар в мире?

Он рассмеялся:

– Посмотри-ка на меня и поймешь, что в столовой тоже не так-то плохо кормят. Знаешь, я весил сто сорок фунтов, когда записался в армию. Был самым тощим в лагере.

– Трудно представить, – рассмеялась она.

– Вот что я помнил всегда даже лучше, чем твое лицо. Я помнил твой смех. Ты всегда так здорово смеялась, Лесс… – его глаза уставились в пространство, словно уловив смутный образ далекого воспоминания. – Мы были счастливыми детьми, правда? – сказал он задумчиво.

Она слегка кивнула:

– Да, правда.

– И что же с нами стало! – продолжал он. – Во что превратил я свою жизнь… А как жила ты? Когда мы были маленькими, мы ведь не думали о том, что нас ждет в будущем, иначе мы бы не могли быть так счастливы. Я думаю, это прекрасно, когда не знаешь, что будет впереди. Нам повезло, что мы простые люди, а тот, кто старается узнать свою судьбу, просто теряет время.

– Я тоже так думаю, – ответила она шепотом.

Опустив руку в карман, он вытащил пачку сигарет и протянул ей. Лесли взяла, и, вынув одну сигарету, вернула пачку ему. Она протянула было руку за зажигалкой, но он, предупредив ее движения, быстро дал ей прикурить, наклонившись вперед. В тот самый момент, когда она приблизилась к нему, Мартин спросил:

– Ты выходила замуж еще раз?

Выпрямившись, она покачала головой:

– Нет.

– Что-нибудь… – начал Мартин, но остановился, почувствовав, что кто-то стоит в дверях. Одновременно обернувшись, они увидели Грегори. Лицо его было мрачным и неподвижным, ворот пальто поднят, а в волосах снег. Не дождавшись приглашения, он вошел.

Лесли с беспокойством наблюдала за ним, не зная, чего ожидать. Не обращая на нее никакого внимания, он пересек комнату и вежливо представился Мартину:

– Я Грегори Уилсон, – и протянул руку. Даже его мощная рука утонула в гигантской лапище Мартина.

– Мартин Дженсен, – вежливо отозвался он, привстав.

Лесли с тоской наблюдала, как Грегори расстегивает пуговицы пальто. Он ничего не сказал ей и даже не посмотрел в ее сторону.

– Я так понял, вы были в армии? – спросил Грегори, снимая пальто и протягивая его Лесли с кислой улыбкой:

– Лесли, не закинешь ли ты это в шкаф по пути на кухню? Бедная Лорен буквально выбилась из сил, одна пытаясь соорудить обед.

Она посмотрела на пальто в его протянутой руке и поджала губы.

– Конечно, – продолжил он с едким сарказмом, – если у вас с Мартином очень важный разговор, я сам могу помочь Лорен, – он беспечно пожал плечами.

"Ну так, давай!" – подумала Лесли. Но, ничего не сказав, она встала, потушила только что зажженную сигарету и небрежно подхватила его пальто. Натянуто улыбнувшись Мартину, она произнесла сладким голосом:

– Нет, конечно, я пойду помогу Лорен. У меня ведь еще будет достаточно времени, чтобы поговорить с Мартином. Сколько ты еще пробудешь здесь, Мартин?

– До Рождества включительно, – ответил он, – надеюсь, мы успеем наговориться.

Обогнув кресло, она посмотрела на Грегори, и улыбка исчезла с ее лица. Он явно игнорировал ее. Подходя к шкафу, она услышала, как Мартин сказал:

– Трудно поверить, но Лесс была первой девчонкой, которую я поцеловал, и я был ее первым парнем. Эх, приятель, мы были такими наивными, такими неловкими!

На что Грегори заметил:

– Не расстраивайся, она до сих пор ничему не научилась.

Она аж топнула ногой от бешенства. Швырнув его пальто в шкаф, она направилась на кухню, где застала Лорен, сидящую за столом и изучающую поваренную книгу.

– А где Мартин? – спросила та удивленно.

– Мистер Грегори Уилсон развлекает его, – ответила Лесли со злостью. Лорен вздохнула и прошептала, с опаской поглядывая на дверь.

– Дэнни расстроился, что я пригласила Мартина на обед.

Тихим бесстрастным голосом Лесли сказала:

– Не кажется ли тебе, что братья Уилсоны очень похожи? Идиотизм – это у них семейное? Чем больше я на них смотрю, тем чаще прихожу к такому выводу!

Лорен рассмеялась, прикрыв ладонью рот:

– Вполне допускаю, очень даже возможно…

Лесли посмотрела на работавшую микроволновую печь, затем снова на сестру, которая все хохотала, закрыв лицо руками.

– Что же мне с тобой делать? – произнесла Лесли, усмехнувшись. Это, может быть, и было для Лесли загадкой, но что касается Грегори Уилсона, она уже знала, что с ним делать.

Обед получился чем-то вроде комбинации увеселительного представления и поминок. Лесли, Лорен и Мартин смеялись, оживленно разговаривали и беззаботно острили, в то время как Дэнни и Грегори сидели с абсолютно неподвижными постными физиономиями. Так наметилась линия фронта.

Женщины часто таинственно переглядывались, и их это явно забавляло. Дэнни и Грегори упорно молчали, но вскоре и они были втянуты в разговор.

Мартин поинтересовался:

– Вы здесь когда-нибудь устраиваете охоту?

– Нет, – угрюмо ответил Дэнни. – Я не люблю убивать.

Мартин приподнял бровь.

– Ведь это лишь состязание. Человек против зверя. По крайней мере я так это представляю. Это естественный ход событий. Так и должно быть.

– Ну, когда животные тоже будут ходить с ружьями, тогда я, может быть, и займусь охотой. Вот тогда это будет состязанием, – парировал Дэнни, не повышая голоса.

До того как он успел еще что-нибудь добавить, Лорен поспешно вставила:

– Мартин, а на что похожа Центральная Америка? Если я правильно поняла, это там ты провел последние полтора года?

– А, почти как по телевизору: недоразвитая земля, переразвитые женщины. Слушай, – он снова обратился к Дэнни, – странно, конечно, но каждый раз, когда я сталкиваюсь с человеком, у которого такие же взгляды на охоту, как у тебя, это обязательно происходит именно в тот момент, когда он поедает мясо какого-нибудь бедного животного. Ты никогда не задумывался об этом? Какое-то лицемерие получается. Мне так кажется, по крайней мере.

Лесли затаила дыхание, а Дэнни заметно покраснел, но ответил очень спокойно:

– Да, я знаком с этой точкой зрения. Знаешь что, Мартин? – он воздел руки, подобно ведущему телевизионного шоу. – Эта бедная старая корова была рождена на свет с уже предопределенной судьбой – в конце концов встретиться с мясником. Такова ее судьба – никакого выбора. Но у меня есть выбор. Я могу охотиться, могу – нет. И я не выбираю последнее, – он пожал плечами. – Все просто. Я же не говорю тебе, чтобы ты не охотился. Я просто заявляю, что не нахожу в этом ни малейшего интереса.

Мартин повернулся к Лорен.

– А! Вот почему с камина исчезла голова лося, которую повесил твой отец.

Лорен неловко улыбнулась:

– Да…

– А что вы с ней сделали?

– Она в гараже.

– А не хотите продать ее?

– Я… я… – заикнулась было Лорен, но ее перебила Лесли.

– Конечно, – сказала она, – более того, ты можешь просто взять ее. Прими это как рождественский подарок от меня и Лорен.

Тут в разговор наконец вмешался Грегори. Скрипнув стулом, он заметил:

– Если уж зашла речь о Рождестве, Лесли, то не забудь, что у нас еще нет елки. Ты не слышала прогноз погоды на завтра? Думаю, завтра самое подходящее время, если только ты опять не захочешь испытать лед на прочность.

Она метнула на него острый взгляд.

– Я уверена, что завтра будет великолепный день. Думаю, даже снежная буря не помешает нам, – и она постаралась улыбнуться как можно ласковей.

– А где вы собираетесь добыть елку, ребята? – включился в разговор Мартин. – Я обещал маме, что срублю ей елочку. Может быть, возьмете меня с собой?

Лесли только было собралась сказать ему, что они поедут на северный выгон, как Грегори ловко пресек это, спросив:

– А какого размера тебе нужно дерево?

Мартин сделал неопределенную гримасу.

– Небольшое, так фута четыре.

Грегори с пониманием кивнул:

– Ну, такую ты найдешь без труда на южном выгоне, у дороги. Там такие маленькие елочки, просто прелесть! – он откинулся на спинку стула, явно довольный собой.

– И вы тоже туда собираетесь? – простодушно поинтересовался Мартин.

– Кто знает? – ответил Грегори, изобразив улыбку. – Лесли хочет маленькое деревце, а Лорен – аж десять футов, – он пожал плечами. – Может быть, придется ехать в Портленд и покупать там искусственную, если они так и не договорятся. Знаешь ведь, каково это – угодить женщине!

Мартин фыркнул:

– Ну-ну! Да я могу рассказать тебе о женщинах побольше, чем ты захочешь узнать! В свое время я влюблялся в таких милашек! – он посмотрел сначала на Лесли, потом на Лорен. – О, не считая присутствующих здесь, конечно.

Лорен и Лесли одновременно разинули рты. Дэнни не издал ни звука, но Грегори был в восторге. Он буквально зарычал, задыхаясь от смеха, вены у него на шее вздулись от напряжения, рукой он заколотил по столу, не зная, как еще выразить свое веселье. Он то запрокидывал голову назад, то ронял ее на грудь, и Лесли очень надеялась, что он наконец все же трахнется лбом об стол и заткнется.

Глядя на него, Дэнни глуповато ухмыльнулся. Он бы тоже с удовольствием посмеялся над Мартином, если бы Лорен под столом не толкала его ногой. Поджав губы, Лесли наблюдала за кривляниями Грегори.

Десерт был поглощен в полной тишине, прерываемой время от времени хмыканьем с того конца стола, где сидел Грегори, который никак не мог успокоиться.

Когда Мартин ушел домой, они все еще сидели за столом, молча глядя друг на друга. Наконец, Лорен сказала с грустью:

– Бедный Мартин! Стоило кончать колледж, чтобы стать идиотом.

Грегори вскинул правую руку и театрально погрозил ей пальцем:

– Ай-яй-яй, Лорен! Не надо говорить так о первой любви Лесли, – его глаза издевательски сверкнули.

– На ошибках учатся, – отозвалась Лесли.

Грегори осклабился, и она изобразила ему приблизительно то же самое.

Вечером они все вчетвером сидели в комнате, поедая попкорн и глядя на экран телевизора, где шел очередной вечерний сериал. Когда фильм закончился, Лорен зевнула и, потянувшись, сказала:

– Пора в кровать. Все на боковую, завтра трудный день!

Лесли поднялась, тоже зевая. Несколько минут спустя, уже у себя в комнате, она услышала:

– Спокойной ночи, Лесли, спокойной ночи, Грег!

– Спокойной ночи, Лорен, Дэнни, – отозвалась она.

Грегори тоже прокричал:

– Спи спокойно, Лесс-ли! – и рассмеялся.

"Боже мой, – подумала она, – перекличка, прямо как в казарме". Помедлив, она ответила низким и соблазнительным голосом:

– Спокойной ночи, Грегори!

Скинув одежду, она завернулась в халат из мягкого желтого шелка и, усевшись напротив тлеющего камина, стала ждать.