Текст книги "Невеста страсти"
Автор книги: Джо Гудмэн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Лендис немедленно направился к капитану.
– Гарри сказал, что к нам направляется корабль Квинтонской компании. Вероятно, из Бостона.
Клод сглотнул подступивший к горлу комок.
– Ты уверен, Гарри? – крикнул он матросу.
– Да, сэр. Больше некому и быть!
В этом корабле было что-то странное, но Гарри не мог сказать, что именно, пока корабль не подошел ближе. Стоя у борта, Клод тоже смотрел на корабль вдали.
– Ты скажешь ей? – спросил Лендис. Алексис была сейчас у него в каюте – чистила пистолеты Майка. Корабль мог пройти мимо, а она так ничего бы и не узнала.
– Да, скажу, – произнес наконец Клод так тихо, что Лендис с трудом различил слова.
Капитан уже скрылся из виду, когда Лендис заметил, что Гарри стремительно спускается вниз.
– Мистер Лендис, еще один корабль, – взволнованно доложил он. – Следует за квинтонским, но держится на расстоянии. Я думаю, это Лафитт.
– Лафитт? – недоверчиво переспросил Лендис. – Но он никогда не забирал так далеко на север!
– С квинтонским кораблем тоже что-то не то. Он должен идти с грузом на борту, а летит как перышко, да и усадки никакой. Боюсь, его уже ограбили.
Лендис кивнул, но ничего не ответил.
– Надо сообщить капитану, – нетерпеливо сказал Гарри. – У нас кое-что есть для Лафитта, пусть только поднимется на борт.
– Ну да, а как это осуществить? – задумчиво протянул Лендис. – Откуда нам знать, на каком он корабле.
– И правда, сэр. Может, его нет ни на том, ни на другом. Может, это корабль его брата.
– Пойду поищу капитана, Гарри. Ты делай, что тебе положено. Теперь уж мое дело доложить все честь по чести.
Гарри пошел было к винтам, как вдруг остановился и резко обернулся.
– Алекс знает? Она знает, что один из торговых кораблей проходит мимо?
– Капитан собирался сам ей об этом сказать.
Лендис улыбнулся, глядя вслед взбирающемуся наверх Гарри, а тот, явно повеселев, насвистывал себе что-то под нос.
Алексис, старательно чистившая оружие, услышала, как в каюту кто-то вошел, но не отложила работу; лишь когда дверь позади нее с грохотом захлопнулась, она от неожиданности выронила пистолет и вскочила, обернувшись к непрошеному гостю.
– Клод! – облегченно вздохнула она. – Ты меня напугал. Тебе не следовало бы… Что случилось? Почему ты так на меня смотришь?
Глаза Таннера из светло-зеленых стали почти черными. Она никогда не видела его таким. Что это, гнев? Нет, скорее, что-то другое. Капитан прислонился к двери и молча глядел на нее, словно видел впервые. Его рот был сжат так плотно, что под скулами выступили желваки. Она предполагала, что в определенный момент встретится с чем-то подобным…
– Клод? – тихо переспросила она.
– Ничего не говори, Алекс! – оборвал он ее и уже другим, нежным голосом добавил: – Я просто хочу на тебя посмотреть.
Таннер смотрел, как она положила руки на край стола, как сжала столешницу, словно ища опоры. Затем оглядел ее лицо, скрытую рубашкой грудь, руки и остановил взгляд на побелевших костяшках пальцев, вцепившихся в дерево. Как ни старалась, Алексис не могла унять дрожь, дыхание ее стало учащенным, голова склонилась набок. Она смотрела на него с любопытством, и в ее желтых глазах появилось что-то от зверя, глядящего на охотника. Точь-в-точь, как тогда, когда она впервые очнулась после Тортолы. Только на этот раз она знала опасность в лицо, и этой опасностью для нее был он – Клод. Она обшарила взглядом каюту, только на мгновение отведя от него взгляд, но Клод успел разгадать ее план и шагнул к ней, чтобы не дать спастись.
Он схватил ее за плечи и зарылся лицом в нежный изгиб между горлом и плечом. Губы его прижались к шелковистой загорелой коже.
– Я хочу тебя, хочу сейчас, Алекс, – хрипло пробормотал он. Алексис попыталась сбросить его руки, но он был сильнее.
– Клод, скажи мне, что случилось? – крикнула она почти в отчаянии.
Он стал расстегивать ее рубашку.
– Прекрати! – крикнула она, когда он опустил голову к ней на грудь.
Таннер наконец оторвался от ее груди и, вскинув голову, посмотрел на нее сверху вниз.
– Что с тобой, Клод? Я тебе ни разу не сказала «нет». Зачем ты это делаешь?
Алексис задыхалась, но продолжала бороться даже тогда, когда он, прижав к столу, едва не раздавил ее.
– Мне больно! Зачем мучить меня таким способом, когда достаточно просто сказать, что ты любишь меня?
То, что она произнесла потом, так и осталось неуслышанным, потому что он зажал ей рот губами. Она укусила его. Он откинул голову, но теперь его губы уже жгли ее горло, а руки прижимали к столу, не давая шевельнуться.
– Клод! Нет! Я не хочу так!
Алексис пыталась ударить его ногой.
– Пусти меня, черт возьми!
Он чуть ослабил хватку. Никогда раньше он не видел ее смущенной, но сейчас в ее глазах была растерянность, порожденная страхом.
– Корабль, – тихо проговорил Клод. – Один из квинтонских. Теперь твой. Он скоро пройдет мимо нас.
Вот все, что было нужно знать. В тот же миг страх ушел из ее глаз и они засветились тепло и ровно. Она грустно покачала головой:
– Я не могу возненавидеть тебя за то, что ты пытался сделать, Клод. Но так тебе меня не удержать.
Алексис попыталась шевельнуться, но тщетно.
– Пусти меня!
В тот момент, как его губы коснулись ее груди, она нащупала пальцами ствол пистолета, который только что чистила. И в тот момент, когда его такие знакомые руки коснулись ее тела, чтобы подарить ей ласку, Алексис занесла пистолет как можно выше.
Клод заметил ее движение. Осталось надеяться на то, что она сумеет сделать все очень быстро. Если она промедлит еще мгновение, второй попытки не будет.
Алексис выбрала цель. В тот момент, когда рот его выжигал последний поцелуй на ее груди, рукоять пистолета опустилась ему на голову.
Для Клода больше ничего не существовало, кроме поглотившей его темноты. И когда его бесчувственное тело опустилось на пол, для Алексис ничего не существовало, кроме его губ и рук.
Лендис, зашедший в каюту некоторое время спустя, нашел Клода лежащим на полу без сознания. Моряк незамедлительно привел друга в чувство, вылив на него ведро холодной воды.
– У нее получилось, Джон? – первым делом спросил Клод, осторожно потирая затылок.
– Получилось. Классный был вид, между прочим. Ты хочешь выпить, Таннер? Не думаю, что твоей голове уже что-то может повредить.
Клод кивнул, и Лендис налил ему коньяку.
– Она и вправду выбила тебя из колеи, – ласково проворчал моряк.
– Мне показалось или я правда услышал в твоем тоне похвалу?
– Не показалось, – засмеялся Лендис. – Я хотел бы кое-что узнать.
– Что именно?
– Ты позволил ей так с собой поступить или она переиграла тебя?
Клод усмехнулся, затем поморщился, как от боли.
– Этого, мой старый друг, ни ты, ни она никогда не узнаете.
Таннер замолчал, словно привыкая к мысли, что Алексис больше нет на корабле. Чуть погодя он попросил:
– Расскажи мне, как она все это провернула?
Лендис сел поудобнее и разгладил бороду, готовясь подробно доложить о происшедшем.
– Она вышла на палубу с таким видом, будто ничего не случилось, Никому и в голову не могло прийти, что она только что чуть тебя не укокошила. Подошла к перилам и стала ждать, когда корабль приблизится. Мы с Гарри знали, что она задумала, так что решили ее предупредить, что, возможно…
Джон запнулся. Таннер, кажется, не готов был к тому, что Джон собирался ему сказать. А ведь они с Гарри наверняка знали, что Алексис попадет прямо в лапы к Лафитту.
– Мы предупредили ее о том, что это может быть опасно, но она лишь сверкнула своими желтыми глазами, и мы поняли, что пытаться ее остановить все равно, что пытаться остановить ветер. Все, кто был на палубе, только руками развели. Мы знали, что никто не станет ей мешать, и даже решили посигналить кораблю, чтобы ее забрали.
– Но вы не стали этого делать.
– Нет, не стали. Я спросил Алекс, где вы; она нехотя ответила, что смогла убедить вас, и вы наконец поняли, как будет лучше для нее, но все же не захотели ей помочь.
– Чертовка, – сказал Клод, улыбаясь. – Что же, она не солгала. Она действительно меня убедила.
– Надо было видеть ее лицо, когда она о вас говорила. Ей вовсе не нравилось то, что она вынуждена идти против. Ей было больно. Перед тем как прыгнуть за борт, она сказала мне, чтобы я о вас позаботился, что она вас здорово стукнула. И была такова. Мы все сбежались смотреть, как она плывет. Пару раз нам даже показалось что она не справится с волной. Но нет, все обошлось. Мы видели, как ее подняли на корабль. Гарри дал сигнал, но ответа не последовало. Нам всем приходится довольствоваться надеждой на то, что все у нее будет в порядке…
Голос Джона сорвался.
– Она сама этого хотела, Таннер, – добавил он тихо.
Ну что ж, думал Клод, направляясь из кухни в спальню, проигравший выбывает из игры. Он положил голову на подушку и уставился в темноту, спрашивая себя, не привиделось ли ему, что, когда он упал, Алексис дотронулась до лица его прохладными ладонями, не приснилось ли прикосновение ее нежных губ к его губам? Не мог же он придумать те слова, что едва слышно прошептала она, слова, которые так ненавидела. Наверное, это все же был сон – он всегда выдает желаемое за действительное. Даже если тогда она сказала «я люблю тебя», скоро этому чувству не будет места в ее жизни.
Если бы только он понял раньше, что за приказ ему собираются вручить! Согласно бумаге с гербовой печатью, он обязан был остановить ее. Так велел ему воинский долг. И он выполнит то, что от него требуется, даже если придется идти против себя, даже вопреки серьезным сомнениям в целесообразности предстоящего ему.
И все же… Силой заставить Алексис покориться, сделать ее пленницей в буквальном смысле слова, так, как это представлял себе Хоув и прочие… Теперь, когда он сам не был уверен в том, что хочет удерживать ее подле себя насильно… Как чертовски тяжело все это! Остановить ее, обезоружить, зная, что она возненавидит его и ему предстоит принять ее ненависть как должное! Скоро, очень скоро Танкеру Фредерику Клоду предстояло сойтись с Алекс Денти вновь, и время для этой встречи судьба избрала крайне неудачное.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 8
Алексис сняла кольцо и бросила его в черный, обитый бархатом футляр, который хранился в шкатулке из слоновой кости, стоявшей у нее на бюро. И кольцо, и шкатулка были подарены Лафиттом, и она хранила и берегла эти вещи – символы дружбы со знаменитым пиратом.
– Ты был великолепен, Курт, – сказала она мужчине, появившемуся на пороге ее каюты. – Они ни на мгновение не усомнились в том, что ты – капитан этого корабля.
Курт улыбнулся. Он чуть опустил голову, чтобы пройти в дверь, почти целиком заполнив дверной проем своим мускулистым телом. Небрежно опершись плечом о переборку, он смотрел, как Алексис снимает украшения.
– Да, я неплохо справился, но это ты, дорогая женушка, не дала им обыскать трюм. Тоже мне, женские штучки. Скажи честно, тебе вообще ведомо, что такое обмороки?
Алексис прищурилась, глядя на красивого, уверенного в себе моряка, а затем расхохоталась.
– Разве я была неубедительна? Я думала, что попала в точку. Ты так не считаешь?
Курт Джордан кивнул и, присев на край постели Алексис, принялся сосредоточенно соскабливать с сапога прилипшую грязь.
Казалось, он вообще забыл, о чем его спросили. Наконец, оторвав взгляд от голенища, Курт поднял глаза на хозяйку каюты. Алексис с улыбкой наблюдала за ним.
– Здорово было сыграно, да только я боялся, что наши ребята все испортят. Ты бы видела, как смотрели на тебя матросы. Еще чуть-чуть, и они бы заржали, как кони, особенно в тот момент, когда ты собралась упасть на палубу. Ребята слишком часто видели тебя в деле, так что, я думаю, они тоже не верят в то, что ты способна на женские слабости.
– У меня не было другого выхода. Понимаешь, британцы всерьез взялись за поиски Алекса Денти. Зачем бы они стали обыскивать торговое судно? Сдается мне, их командование отдало приказ проверять все, что плавает, на предмет выявления наглого пирата, этого негодяя Алекса Денти. Когда я увидела, что они готовы устроить серьезный обыск, я очень живо представила, как несчастный Денти мотается, вздернутый на рее, а этого, поверь, я не в силах допустить.
– Никто из команды капитана Денти этого не хочет, – сказал, покачав головой, Курт.
– И ничего подобного никогда не случится, если мы сохраним головы на плечах и не поддадимся панике. Сегодня все прекрасно сработали. А как остальных порадовала возможность обыска? Не расстроились?
– Ребята были готовы драться, если бы британцам случилось обнаружить ружья и порох. Я ответил на твой вопрос? Но только никто из команды не сомневался, что спектакль удастся. Я – капитан, а ты – моя жена – подумать только! – Курт снова покачал головой и засмеялся.
Алексис улыбнулась первому помощнику и села за письменный стол. Расправив складки платья, она положила руки на подлокотники кресла, поглаживая пальцами резной орнамент. И вдруг заговорила неожиданно серьезно и чуть-чуть утомленно:
– Так дальше продолжаться не может, мистер Джордан. Мы рискуем, слишком долго оставаясь в английских территориальных водах. Завтра же мы войдем в порт и, как только узнаем, куда направился Траверс, отчалим.
Джордан кивнул.
– А груз? Мы возьмем новый груз?
– У меня есть договор на поставку чая и тканей в Бостон. А сейчас нам надо избавиться от рома, минуя таможню. Не впервой, справимся.
– Никто не посмеет сказать, что плавание не принесло выгоды, даже если мы не найдем Траверса. Ты умеешь делать деньги и нажила немало за последние восемнадцать месяцев.
– Деньги не главное, – коротко ответила Алексис. – Траверс – вот что меня по-прежнему волнует.
– Не смею с вами спорить, капитан, – со всей серьезностью ответил Джордан.
– Знаю, ты со мной согласен.
Алексис хорошо помнила, что Курт заинтересован в поимке Траверса не меньше, чем она сама.
– Завтра, когда мы причалим, я хочу, чтобы ты нанял с полдюжины осведомителей, и они сообщили все, что может быть известно о местонахождении Траверса. Чтобы поменять груз, потребуется часов восемь, не больше. Не забудь сообщить шпионам про эти восемь часов. Ты останешься за капитана. Я буду здесь, на палубу поднимусь только в случае крайней необходимости: если начнется обыск или еще что-то в этом роде.
Джордан встал и, просияв лучезарной улыбкой, сообщил:
– Когда я надумаю жениться, можешь поймать меня на слове: я возьму жену, которая лучше переносит море, чем ты.
– Не возражаю, – улыбнувшись столь же лучезарно, ответила Алексис.
– Что-нибудь еще, капитан?
– Найди Пича и вели ему принести мне свежей дождевой воды для ванны. И, мистер Джордан, – добавила она тихо, но твердо, тем особым тоном, которым всегда отдавала команды, – насчет людей, которых ты нанял для охоты на Траверса. Надо быть уверенными в том, что все они – добровольцы.
– Пожалуй, это задание полегче, чем разыскать юнгу, капитан, – засмеялся Курт.
После ухода Джордана Алексис еще раз прочитала таможенную декларацию на провозимый груз, кое-что вычеркивая из списка широким росчерком пера. Она успела закончить работу как раз к тому времени, когда в дверь тихонько постучали.
– Ваша вода, капитан, – застенчиво пробормотали за дверью.
– Входи, Пич, – разрешила Алексис. – Налей ванну и отнеси этот документ мистеру Джордану, пусть просмотрит. Если у него не будет замечаний, подсунь мне его под дверь. Я не хочу, чтобы меня беспокоили до прибытия в Лондонский порт.
Пич быстро наполнил ванну, несмотря на то что ему несколько раз пришлось возвращаться в кубрик за тяжелыми ведрами. Этот двенадцатилетний подросток с длинными руками и ногами испытывал перед капитаном нечто вроде благоговейного трепета, смешанного с почти суеверным страхом, так что торопливость юнги диктовалась не только стремлением угодить, но и желанием поскорее убраться с глаз начальства. Наполнив ванну водой, он взял протянутый ему документ и выскочил из каюты.
Подсмеиваясь над мальчишкой, Алексис расстегнула платье, повесила его в шкаф и, сбросив белье, нырнула в ванну с едва теплой водой. Пожалуй, подумала она, пришла пора втолковать наконец юнге, что вода в ванне должна быть горячее.
Она прислонилась головой к бортику большой медной посудины и закрыла глаза. Иногда огромная ответственность за людей и за корабль, что легла, на ее плечи с недавних пор, действовала на нее угнетающе. Алексис непроизвольно передернула плечами. Сколько еще таких ситуаций, как сегодня, ей предстоит пережить?
Британцам надоело терпеть убытки и они объявили Денти настоящую войну, решив положить конец деятельности нахального пирата. Этот день мог стать их триумфом – ни разу еще они не подошли так близко к разгадке. Но и на сей раз они покинули корабль, так и не узнав, что столкнулись лицом к лицу с капитаном Денти. «Морская жемчужина» как нельзя лучше подходила под описание корабля, который потопил британское судно шесть недель назад. Конечно, «Летящая по волнам», «Морская дева» и «Ариэль» – другие названия корабля, тоже подходили не меньше. «Принцесса ночи» – они плыли под этим названием, когда британцы начали обыск, – имела в своем распоряжении сколько угодно флагов разных государств и документов, удостоверяющих принадлежность баркентины огромному числу корабельных компаний, среди которых была и Корабельная компания Гарнета.
Алексис вздохнула, ополоснув лицо и плечи. Сегодня ей удалось надуть британцев, потому что они искали мужчину со шрамами, а не женщину в элегантном платье. Но сколько еще времени удастся хранить тайну? В своих людях она уверена: им нечего терять, как и ей. Команда Гамильтона тоже вряд ли станет выдавать ее. Экипаж американского военного корабля желал ей только добра. Лафитт? Алексис тихонько рассмеялась. Лафитт не предаст никогда.
Мысленно она вернулась к событиям, последовавшим за тем, как она бросилась в воду с Гамильтона, убегая от себя и от Клода…
Она помнила, как ее подняли на борт, как расступились перед ней моряки, словно боялись невзначай дотронуться до того, на что не имели права и что вообще могло оказаться существом сверхъестественным. Так это было или нет, но на лицах многих Алексис увидела суеверный страх. То, что на их глазах совершила эта хрупкая женщина, было выше их понимания.
Уставшая донельзя, Алексис упала бы, если бы чьи-то сильные руки не подхватили ее. Она поблагодарила так кстати подоспевшего помощника; затем, когда почувствовала, что дрожь в ногах прошла, осторожно отстранилась и, подойдя к борту, прислонилась к нему спиной, ожидая, пока выровняется дыхание. Обведя взглядом тревожные лица моряков, Алексис задержалась взглядом на человеке, не давшем ей упасть. В глазах его читалось недоумение, узкие губы сложились в полуулыбку-полугримасу. По-видимому, он уже внутренне смирился с ее присутствием на борту его корабля и теперь ждал объяснений. Его глаза загадочно поблескивали, и в них, переменчивых, как сам океан, она читала тайную грусть. Ему было доверено что-то такое, чем он не мог поделиться ни с кем, и от этого казался возвышенно и трагически одиноким. Отметив про себя мужественную красоту этого явно незаурядного моряка, Алексис продолжала искать взглядом знакомое лицо того, кто был капитаном хорошо известного ей судна.
– Я хотела бы поговорить с капитаном, – сказала она, отдышавшись.
Большинство из стоявших вокруг в немом изумлении взирали на нее. Она повторила вопрос.
– Спасибо за то, что взяли меня на борт, – добавила она, не дождавшись ответа, – но свое присутствие здесь я хотела бы объяснить капитану лично. Насколько я знаю, этим кораблем командует мистер Самуэлс. Я могу с ним встретиться?
Матросы смущенно переглядывались, негромко переговариваясь на французском. Затем вперед выступил тот самый красивый мужчина с дерзкой улыбкой.
– Я – капитан, мадемуазель. Меня зовут Жан Лафитт. – Сообщив это по-французски, он галантно и сдержанно поклонился. Затем, быстро выпрямившись, заглянул в глаза женщины, пытаясь уловить ее реакцию. Скорее всего его имя окажется ей знакомо не с самой лучшей стороны.
Но Алексис продемонстрировала полнейшую невозмутимость. Улыбаясь, она протянула руку, и Лафитт принял ее, прикоснувшись к ней губами.
– Месье Лафитт, – небрежно спросила она, перейдя на французский, – могу я полюбопытствовать, что вы делаете на борту моего корабля?
Только теперь на его смуглом лице отразилось настоящее удивление, но он быстро справился с собой и рассмеялся без всякой натянутости.
– Мадемуазель, вы задали мне вопрос, который я приготовил для вас. Вы, наверное, умеете читать мысли?
– Вовсе нет, – все с той же непринужденностью отвечала Алексис. – Меня зовут Алекс Денти Квинтон, и это судно принадлежит мне. Если бы мы могли увидеться с настоящим капитаном этого корабля, тем, которого нанял мой отец, он мог бы удостоверить мою личность.
– В удостоверении личности, выражаясь вашими же словами, нет необходимости. Впрочем, при данных обстоятельствах этого все равно нельзя сделать. Капитан Самуэлс находится на борту второго корабля, который идет следом. Он жив, здоров и в полной безопасности, как и его команда.
Лафитт заметил, что из ее искристых глаз исчезла тревога. Эта женщина была совершенно особенной. Даже сейчас, в поношенной мужской одежде, с мокрыми спутанными волосами, она выглядела красавицей. Но кроме чисто внешней привлекательности, в ней было еще что-то, некая аура, создаваемая несгибаемой волей. Она словно бросала вызов всему окружению, и Лафитт вопреки очевидности с трудом верил в то, что даже теперь, когда эта почти девчонка узнала его имя, наводящее ужас на обитателей всего Карибского бассейна и известное широко за его пределами, она, не опуская глаз и не теряя самообладания, продолжала требовать от него свидания с Самуэлсом.
– Я думаю, мадемуазель Квинтон… – начал Лафитт по-французски.
– Я бы предпочла Алекс, месье.
– Хорошо, пусть будет Алекс, – перешел на английский Лафитт. – Я думаю, вам придется вначале ответить на некоторые мои вопросы, а затем мы поговорим о вашем свидании с Самуэлсом. Вы не хотели бы переодеться во что-нибудь… – он сознательно сделал паузу.
Алексис посмотрела на свои ноги, с которых на палубу стекала вода, и засмеялась.
– Неплохая мысль. Боюсь, что мой несколько необычный вид может ввести в заблуждение кого угодно.
Лафитт любезно поклонился и провел Алексис в каюту Самуэлса.
– Подыщите что-нибудь подходящее среди его вещей, пока ваши просохнут. Я скоро вернусь, и мы сможем удовлетворить любопытство друг друга. Хотя, как мне кажется, все и так достаточно ясно.
Лафитт, уже повернувшийся, чтобы уходить, задержался, кое-что припоминая.
– Тот корабль, который вы покинули, просигналил нам чтобы вас взяли на борт. От нас требуется ответное послание?
Алексис молчала. Она думала о Клоде, лежавшем без сознания на полу, о Лендисе и Гарри, обо всех ее друзьях на борту «Гамильтона». Они хотели бы знать, все ли с ней благополучно. И все же она отрицательно покачала головой. Та часть ее жизни осталась в прошлом. Страница перевернута. Начинается новая глава, и все, что принадлежало предыдущим, должно быть на время забыто.
– Не надо никаких сообщений, – тихо подтвердила свой жест Алексис. – Я уверена, что они знают о том, что меня взяли на борт и что я жива. И еще, месье Лафитт, – сказала она, помолчав, – хорошо бы вам немедленно лечь на курс. Меня предупредили, что второй корабль скорее всего ваш, а тот, на котором мы сейчас находимся, был вами, как бы помягче сказать, присвоен. Кое-кто на борту «Гамильтона» может передумать и пуститься за вами в погоню.
Лафитт лучезарно улыбнулся и слегка поклонился.
– Я польщен, мадемуазель. Зная о том, кто вас может встретить, вы все же решились почтить меня своим присутствием. Но почему-то мне кажется – продолжил он с едва уловимой насмешкой, – если этот американский «Гамильтон» и решился бы пуститься в погоню, гнаться он будет не за мной.
Лафитт развернувшись, вышел, но перед тем как уйти, все же успел заметить удивление в глазах этой симпатичной кошечки.
Алексис порылась в вещах Самуэлса и не нашла ничего подходящего. Тогда, сбросив с себя мокрую одежду, она завернулась в простыню. Зубы ее лязгали от холода. Не успела она задрапироваться, как в дверь постучал Лафитт. Быстро разложив свои вещи для просушки на скамье, Алексис пригласила его войти.
– Ах, Алекс, – пробормотал Лафитт, любуясь ее подсвеченной солнцем изящной фигурой в белом одеянии наподобие римской тоги, – вам очень идет классический стиль. Простыня – весьма подходящий убор для первого свидания.
Лафитт, которому едва исполнилось тридцать, любил жизнь и умел ценить в ней то, что стоило любить.
Приготовившись дать отпор, Алексис резко обернулась, но тут же поняла, что он всего лишь дразнит ее. Приподнятые темные брови придавали лицу Лафитта насмешливое выражение, вполне оправдывавшее его тон. Глаза пирата слегка поблескивали, но свет, струящийся из них, не был резок. Смотреть в них было так же приятно, как приятно любоваться морем.
Лафитт был не намного выше Алексис и неширок в кости. Глядя на этого изящного красавца, трудно было поверить, что он и есть гроза Карибского бассейна. Алексис подумала, что ей вскоре предстоит стать в определенном смысле его коллегой, и вдруг поняла, что она, сама не желая того, будет нагонять на людей такой же страх. Отчего-то эта мысль показалась ей забавной, и она рассмеялась.
– Я вовсе не желал вас насмешить, – откликнулся Лафитт. – Вы делаете мне комплимент.
– Просто вы оказались не таким, каким я вас представляла, – пояснила Алексис, усаживаясь в кресло.
– Да и вы не того сорта рыбка, что обычно ловится в этих водах, – парировал Лафитт, садясь напротив, и, сложив на груди руки, добавил: – Полагаю, что настало время вам поведать историю своего появления. Пока для меня в ней слишком много загадочного.
Лафитт внимательно смотрел на нее, не переставая слушать. Каждый из них жаждал мести, и в причинах, побуждавших их обоих делать это, было много общего.
Алексис вкратце рассказала Лафитту о ее доме на Тортоле, о причинах, по которым она там оказалась, о смерти Пауля и ее приемных родителей и о том, какую роль во всем этом сыграл Траверс. Лицо Лафитта помрачнело, когда Алексис упомянула, что ей пришлось пережить порку. Она неправильно поняла этот взгляд и предложила Лафитту посмотреть на ее спину.
– В этом нет необходимости, – спокойно ответил он. – Я способен распознать, где правда, а где ложь, не требуя вещественных доказательств.
– Значит, вы исключение из общего правила.
– Вы тоже исключение, Алекс. Я не верю, что вы способны солгать.
Алексис улыбнулась.
– Мне не хочется вас разочаровывать, но, если вы хотите знать, я умею скрывать правду.
Лафитт, казалось, понял ее и остался удовлетворен этим замечанием. Алексис продолжила рассказ. Мало-помалу ей становилось ясно, как этот моряк, во многом являвшийся полной противоположностью Клоду, мог командовать людьми столь же легко.
– Меня принесли на корабль, когда я была без сознания, капитан «Гамильтона» Клод Таннер и его первый помощник Джон Лендис. Они собирались доставить меня в Вашингтон, где я могла бы получить квалифицированную медицинскую помощь. Но я поправилась сама, без врачей. Однако в просьбе вернуть меня на Тортолу мне было отказано.
Когда Алексис рассказывала, как она работала на Клода, не пропустив и то, как забралась на бом-брам-стеньгу в платье, Лафитт веселился от души. Потом она упомянула о том, как Клод случайно ранил ее во время фехтования и как Гарри и Майк учили ее стрелять.
– Капитан «Гамильтона» знал, что я хочу покинуть его корабль и воспользуюсь для этого любой возможностью. Команда была на моей стороне, поэтому никто не стал мешать мне, когда они увидели, что я готова прыгнуть за борт.
Лафитт понимающе кивнул.
– А где был капитан Клод, когда вы прыгнули в воду? Неужели он все-таки изменил свое решение?
– Мне пришлось его убедить.
– Вот оно, сокрытие правды? – чуть прищурившись, спросил Лафитт.
– Я стукнула его рукояткой пистолета по голове, и он упал без сознания. – Голос ее был мягок, но взгляд жесток как никогда.
– Вы очень решительная женщина, Алекс, – заметил Лафитт.
Пират понимал, что она чего-то недоговаривает, но пока мог только догадываться, что именно. Он получил ответ на свой вопрос быстрее, чем ожидал.
– Я слышу об этом не в первый раз, – тихо сказала Алекс.
– И кто вам это говорил? Капитан «Гамильтона»?
В глазах Алексис сверкнули отблески золотого льда. Мгновение – и она овладела собой.
– Да, и капитан Клод, и другие. Тон, которым вы задали свой вопрос, показался мне несколько… Вы хотите узнать, было ли что-то между мной и капитаном?
– Вы сами мне сказали, что он вас не отпустил бы. Разве этого мало?
Лафитт улыбался, глядя на нее своими насмешливыми глазами.
– Не отпустил бы, потому что считал, что я не сознаю степени опасности, когда говорю о том, что хочу найти Траверса, – быстро нашлась Алексис.
– Если он говорил вам именно эти слова, что же… Он тоже скрывал правду. Потому что, если он не понимает, что вы точно знаете, чего хотите, он дурак.
Лафитт с удовольствием наблюдал за тем, как брови Алексис поползли вверх.
– Или, – заключил Лафитт, – он вас очень любит.
– Капитан Клод любил меня, месье Лафитт. И он не дурак. В конце концов, – еле слышно продолжила она, – он доказал мне свою любовь единственным приемлемым для меня способом. Он позволил мне ударить себя и воспользоваться возможностью убежать.
– Вы в этом уверены?
Алексис кивнула.
– И все же вы решились, – тихо сказал Лафитт.
– Была минута слабости. Сразу после. Я задержалась для того; чтобы попрощаться.
Лафитт продолжал молча смотреть на нее. Насмешливая улыбка исчезла. Значит, он понял. Алексис решила, что пора перейти к делу.
– Больше мне нечего сказать. Убежав с одного корабля, я оказалась на другом в похожем положении.
– Разве, Алекс? Я не собираюсь делать из вас пленницу. Вы моя гостья. В противном случае я не стал бы брать вас на борт.
– Вы вернете меня на Тортолу?
Голос Алексис зазвенел: она и не собиралась скрывать, как надеется на да Лафитта.
– Разумеется, – ответил Лафитт. – Тем более что нам почти по пути.
– А мой корабль вы тоже вернете?
– Вы требуете очень многого, – со сдержанным смешком ответил пират.
– Я прошу лишь отдать то, что принадлежит мне. Груз можете оставить себе, тем более что он уже перекочевал в трюмы вашего корабля. Как я узнала? – отозвалась она на вопросительный взгляд Лафитта. – Очень просто. Вы бы не могли идти с такой скоростью, если бы корабль был нагружен. И еще. Я хочу, чтобы, как только мы уйдем из вод, патрулируемых американским военным флотом, на корабль вернулась прежняя команда.
Лафитт продолжал смотреть на нее с насмешливой полуулыбкой.
