Текст книги "Ты всего лишь Дьявол"

Автор книги: Джо Алекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава XII
Кроткие, тихие змеи

Ирвинг Эклстоун оказался очень высоким мужчиной с излишне длинными ногами и руками, вследствие чего его туловище казалось слишком коротким, а голова слишком маленькой. Джо не разглядел выражения его глаз, скрытых под толстыми выпуклыми стеклами очков, какие обычно носят близорукие люди. Он лишь заметил, что глаза эти были светло-голубыми и как будто выцветшими, сходными по цвету со светлыми седоватыми волосами, уже порядком поредевшими на лбу. Ирвинг Эклстоун протянул руку Джилберну, а затем быстро повернулся к Алексу.

– Мистер Коттон, не правда ли? Ваша фамилия до сих пор не была мне знакома, но поскольку вы серьезно интересуетесь отраслью, которой и я немного занимаюсь. – Он умолк на секунду и тихо рассмеялся, а Джо и Джилберн тоже улыбнулись этой шутке, после чего Эклстоун продолжил: – …то я готов служить моим скромным опытом, если вы сочтете его полезным для ваших трудов.

Джо вежливо склонил голову.

– Я – адвокат, но с юных лет моим увлечением была история суеверий и предрассудков в нашей стране. Я прочел все ваши книги и знаю, насколько вы являетесь крупным… точнее, единственным авторитетом в этой области.

– О, не будем преувеличивать, молодой человек, не будем преувеличивать! Есть и другие, много других, которые имеют на своем счету определенные достижения…

Однако Ирвинг Эклстоун невольно просиял. А Джо в тысячный раз в своей жизни проверил действие обыкновенной, самой банальной лести как наиболее верного и короткого пути к сердцам людей.

Ирвинг Эклстоун взял его под руку.

– Прежде всего, вы должны сказать мне, что вы ищете. Или, быть может, сначала окинем взглядом мою скромную коллекцию? Я убежден, что она вас заинтересует.

Джилберн сказал:

– В таком случае, поскольку я не являюсь почитателем Дьявола, то позвольте мне немного прогуляться по парку и поглазеть на молодых людей, которые прыгают в воду.

– О, разумеется, мой дорогой, разумеется! – сказал Эклстоун, почти не слыша того, что сам говорит, и уж наверняка не интересуясь тем, куда намерен отправиться знаменитый адвокат. Взяв мистера Коттона под руку, он начал подниматься с ним по лестнице.

Разукрашенные резьбой, слегка волнистые перила эпохи позднего барокко плавно повернули на второй этаж, где по периметру просторного прямоугольного холла тянулся ряд тяжелых дверей, обрамленных каменными порталами. В центре стоял круглый стол, а на нем небольшой хрустальный шар, полный белых роз.

Эклстоун остановился на последней ступеньке лестницы и, по-прежнему держа гостя под руку, очертил другой рукой в воздухе полукруг.

– Именно здесь находится мое маленькое царство. В нескольких небольших комнатах я собрал, возможно, самую интересную демонологическую коллекцию из всех когда-либо существовавших…

Он остановился перед первой дверью и нажал тяжелую ручку из золотистого сверкающего металла. Джо подумал, что этот изумительный блеск отлично характеризует работу прислуги Норфорд Мэнор, но одновременно обратил внимание на толстую обивку двери и двойной замок.

Дверь тихо отворилась. Ирвинг отступил, пропуская гостя вперед. Алекс переступил порог и оказался в большой прямоугольной комнате, со всех стен которой, от пола до потолка, на него смотрели корешки множества книг. Несмотря на то, что снаружи светило яркое полуденное солнце, здесь царил полумрак, рассеиваемый лишь лампой, стоящей на углу большого старого, заваленного бумагами письменного стола. Только спустя несколько секунд гость увидел, что в комнате есть также два окна, расположенные на двух соседствующих стенах. Окна эти были заслонены тяжелыми плотными шторами, не пропускающими ни единого лучика дневного света. Почти подсознательно Джо отметил расположение окон и тот факт, что комната, следовательно, расположена в одном из углов дома. Дверь, через которую они вошли, была единственным местом соприкосновения этого мрачного помещения с внешним миром. Бесшумно закрыв дверь, хозяин протянул руку к выключателю на стене. В ярком свете, залившем комнату, Джо сразу же заметил стоящую по левой стороне письменного стола у стены странную конструкцию из проволочных прутьев, похожую на большую клетку, дно которой украшали искусственные миниатюрные скалы, поросшие островками травы. Между этих скал возвышалось низкое деревце, лишенное листьев.

– Это библиотека, – хозяин плавным жестом указал на стены комнаты. – Здесь я обычно читаю и работаю. Наверное, не одно из этих сочинений вам знакомо, но некоторые… – он подошел к большому застекленному шкафу в углу, внутри которого виднелись старые кожаные корешки книг и лежащие плашмя сморщенные свитки, переложенные блестящим целлофаном, – …должны вас заинтересовать, если вы действительно желаете постичь знание о Дьяволе и его деяниях в средневековой Европе. Впрочем, я наблюдаю за ним не только на этом пространстве и в этот период времени. Сейчас я готовлю обширнейший труд о его родословной. А родословная эта весьма длинна и запутанна, как, впрочем, и сама история человечества. Вы, вероятно, будете удивлены, однако, по моему мнению, рога его ведут свое происхождение с Крита, а копыта – из доисторического Шумера. Но не это главное. Самыми важными являются его психологические характеристики, его могущество и власть над людьми. И уже, как их следствие – страх, который он вызывал, и методы, которыми с ним пытались бороться. – Он улыбнулся и, понизив голос, добавил слегка шутливым тоном: – Хотя, если говорить обо мне, то меня всегда больше всего интересовали его почитатели, те, кто с его помощью хотели обрести власть над ближними и материей… Этим людям, из которых лишь некоторые, как, например, доктор Фауст, стали известными, а остальные, незамеченные поэтами, канули в небытие, я намерен тоже посвятить большую книгу. Единственная проблема состоит в том, что я накопил для нее слишком много материала… – он снова улыбнулся. – Я вижу, что вы уже заметили моих любимцев. Нет, нет, это не причуда демонолога. Дьявол является для меня объектом исследования, но я никогда не позволяю себе втянуться в какие-либо игры с ним. Я держу их затем, чтобы ежедневно, наблюдая за ними, как можно лучше понять, почему они являются его символом. Ведь именно в облике Змия он соблазнил Еву. До сих пор художники изображают змею у ног Святой Девы. «И да растопчет она главу твою, Сатана…»

Он подошел к клетке, открыл дверцу и запустил руку внутрь. Джо подошел ближе. Ирвинг Эклстоун убрал руку и закрыл дверцу. Длинная зеленоватая змея слегка качнулась между его пальцами, мягко положила голову на рукав и начала ползти вверх, к шее. Хозяин погладил ее легким движением и, не обращая больше внимания на нее, спросил:

– Вы же не боитесь их, правда?

– Разумеется, нет, – Алекс прикоснулся к голове ползущей змеи, которая сразу же остановилась и замерла. В свете зажженных люстр ее маленькие мудрые глазки сверкали красивым оливковым блеском.

– Вот видите! – Ирвинг осторожно снял змею с плеча и положил обратно в клетку. – Не любит чужих. Признает только меня и горничную Синди, которая кормит этого змия и его супругу. – Он указал вглубь клетки, где на сухой ветке искусственного деревца, оплетая концом хвоста пень, лежала, вытянувшись, вторая змея, несколько меньшего размера и светлее. – До сих пор не понимаю, почему они вызывали именно такие ассоциации? Во мне они будят симпатию. Они такие кроткие, тихие… Но мы говорили о моей библиотеке. А вот тут, рядом, у меня есть еще три комнаты, заполненные экспонатами. Я собираю их издавна, и поскольку не довольствуюсь чем попало, они также составляют коллекцию, которой можно позавидовать. Насколько мне известно, на земном шаре нет музея, который бы располагал такого рода собранием. Но в целом все эти экспонаты являются для меня лишь наглядным пособием. «Сверхъестественным же, – как сказал наш друг Аристотель, – является лишь то, что не поддается наблюдению». Поэтому меня интересует Дьявол в человеческой душе, а не в следах, которые ему приписывают.

– О, раз уж вы напомнили о следах, – сказал Джо вполголоса, пробегая глазами по корешкам томов на ближайшей полке, – сэр Александр Джилберн как-то мимоходом упомянул мне в Лондоне, что он видел отпечатки его копыт в одном здешнем гроте. В Дьявольском гроте, кажется, так он называется, не правда ли? Поэтому я и приехал. Честно говоря, я даже не мечтал, что мне представится случай познакомиться со столь известным специалистом по демонологии, как вы. Дело в том, что мое скромное хобби заключается как раз в сборе материала для книги, которая объяснит самыми естественными причинами наиболее известные случаи всевозможных феноменов якобы дьявольского происхождения. Я имею в виду как обманные действия, умышленно совершенные людьми, так и случайные шутки природы.

– Это может быть очень интересный труд! – Ирвинг с признанием покачал головой. – Материала для такой книги огромное множество. Все средневековье, вплоть до новейшей истории, ба! – даже включая наш век, наполнено тысячами такого рода явлений. Если не сочтете это наглостью с моей стороны, я мог бы дать вам пару указаний, касающихся фактов, о которых, быть может, вы не слышали.

– Я лишь буду счастлив, сославшись на вас хотя бы в одной сноске. Уже один этот простой факт немедленно поднимет достоинства моей книги в глазах знатоков.

– Не будем преувеличивать, – Ирвинг Эклстоун скромно покачал головой. – А если речь идет об этих отпечатках, то, – он умолк и наклонился к уху гостя, – я даже сам их видел.

– Вы их видели?!

– Да. Дважды. Внутри Дьявольского грота, возле самой щели, ведущей вглубь земли.

– А вы уже нашли какое-либо логическое объяснение этому явлению?

– Нет. Пока нет. Если, конечно, это не было шуткой кого-то… кого-нибудь из…

Он снова умолк, и Джо с легким изумлением заметил, что хозяин дома нервничает. Но это впечатление исчезло так же быстро, как и появилось.

– Я был бы очень доволен, – сказал Ирвинг с улыбкой, – если бы вы захотели этим заняться. Феномен такого рода, имеющий место в наши дни на расстоянии всего лишь нескольких десятков миль от Лондона, мог бы стать поистине сенсационным фрагментом вашей книги. А как вам известно, каждый хороший научный труд должен быть также интересным. Я охотно помогу вам в этом…

Не закончив предложения, он подошел к окну и отодвинул штору. Они оба прикрыли глаза, когда ослепительный поток солнечных лучей хлынул через стекло. Джо с удивлением заметил, что окно забрано решеткой. Ирвинг Эклстоун открыл его и указал на скальную стену, находящуюся прямо напротив. В середине ее виднелось черное отверстие Дьявольского грота. Алекс подошел к окну и высунулся, насколько позволяла решетка. Внизу земля опускалась почти отвесно к ущелью, где тонкая нить ручейка изгибалась среди валунов, поросших темным мхом. Скальная стена по ту сторону возвышалась так же отвесно. Вход в Дьявольский грот находился на расстоянии не более ста пятидесяти ярдов по прямой линии от окна, у которого они сейчас стояли.

– У сэра Александра Джилберна есть довольно своеобразная теория насчет этих следов… – сказал Джо, разглядывая освещенный солнцем лес и выступающий над ним скальный пик.

– Ерунда! – огромные глаза, увеличенные выпуклыми стеклами, сурово посмотрели на гостя. – Сэр Александр, как большинство так называемых цивилизованных и культурных людей, подсознательно погряз в плену суеверий, которые в течение многих веков владели его предками. Практически нет человека, который не был бы каким-нибудь образом суеверным. Но это не касается нас, исследователей! – Он рассмеялся. – Если мы станем суеверны и вдруг решим, что, быть может, действительно сам Дьявол разгуливает по близлежащим горным пещерам, мы немедленно скатимся до уровня тех последователей Пророка, которые грозят кулаками черной руке Дьявола, оттиснутой на стене Собора Св. Софии в бывшем Константинополе. Я полагаю, вы не хотите сказать, что верите в нечто подобное?

– Ну разумеется, нет, – тихо сказал Джо. – Но ведь сэр Александр тоже не предполагает, что это настоящий Дьявол…

– Хорошо хоть это! Единственно правдоподобное объяснение – это просто шутка. Я подозреваю мою дочь, ее сумасшедшего мужа или молодого Томаса Кемпта. Скорее всего, они хотели позабавиться за мой счет. Другой причины я не вижу.

– А вода?

– Вода? – Эклстоун поднял брови. – Какая вода?

– Когда-то во Франции я набрел на очень похожий случай. – Алекс по-прежнему смотрел на отверстие грота. – Появились следы дьявольских копыт, их стирали, караулили вход в пещеру, но они появлялись вновь, хотя достойные доверия свидетели готовы были присягнуть, что никто туда не мог проникнуть. Позже оказалось, что высоко, в скрытом темнотой потолке грота, образовались маленькие трещины, откуда протекала во время дождя вода, которая немедленно впитывалась в песчаное дно. И именно эти капельки, благодаря стечению обстоятельств, которое случается один раз на миллион случаев, оставляли несколько почти идентичных следов, напоминающих оттиск козьей ноги довольно своеобразной формы.

– Я не подумал об этом… – Ирвинг насупил брови, – но ведь дождя нет уже две недели, а следы повторно появились в воскресенье… – Он повеселел. – Но конечно, в принципе, вы правы. Так или иначе, она не будет заслуживать даже упоминания, или, может, не более упоминания, в вашей книге! Другое дело, что эти отпечатки очень напоминают определенный тип отпечатка дьявольского копыта, который был популярным примерно в четырнадцатом столетии. У меня есть почти идентичный отпечаток… Сейчас я покажу его вам.

И не говоря больше ни слова, он двинулся к двери, а Джо пошел следом, еще раз окинув взглядом дальнюю скалу за окном, темное отверстие грота и ленивые тела змей, неподвижно застывших в высокой клетке у стола.

Когда они оказались в коридоре, хозяин толкнул следующую дверь, и они вошли в другую комнату, быть может, даже несколько большую, чем предыдущая. Но здесь шторы не были закрыты, и солнечный свет легко скользил по самой необычной коллекции из всех, какие Алекс видел когда-либо в своей жизни. Он завороженно оглядел ее, но при этом успел заметить, что и здесь окно зарешечено.

На стенах комнаты рядами висели щипцы, крюки и цепи, снабженные музейными этикетками. Над ними ряд отвратительных металлических масок, предназначенных для пыток, смотрели неподвижными пустыми глазами, в которых таился мрак. Посреди комнаты, на деревянном возвышении, лежали три больших камня. Ирвинг Эклстоун подошел к одному из них и легонько постучал пальцами по шероховатой поверхности…

– Вот, посмотрите… – он указал на вогнутый, правильной формы след, видимый посреди глыбы песчаника. – Это булыжник, которым девятнадцать веков назад Дьявол швырнул в голову святого Павла. Так гласит легенда. Этот камень находился в одном маленьком храме близ Неаполя. Когда храм решили разобрать, так как его почти полностью уничтожил некий вид грибка, я купил камень и привез сюда. Вы видите этот след дьявольского копыта? Как живой, правда? Я думаю, что в качестве чудесного феномена он является производным от своего прототипа в церкви святой Сабины в Риме, где очень долго служил местом паломничества другой камень с такой же легендой. С той лишь разницей, что тем камнем Дьявол швырнул в Доминика, напрасно надеясь размозжить ему голову, которую с легкостью защитил ангел-хранитель. – Он отошел на несколько шагов и указал на открытую дверь в следующую комнату, посреди которой Джо увидел большую клетку, предназначенную, вероятно, много столетий назад для публичного показа сидящих в ней ведьм. – Там у меня есть много гипсовых отливок дьявольских рук и ног из разных церквей, монастырей, замков и постоялых дворов Европы. Появились они почти все без исключения в короткое время после знаменитой буллы Иннокентия VIII, с которой началось их наступление. С той минуты церковь стала считать помилование ведьмы личным оскорблением милостивого Бога. Потом пришла контрреформация, и доказательства существования Дьявола начали размножаться еще скорее. Церковь хотела с помощью видимого заставить поверить в сверхъестественное, а поскольку для примитивного ума вера без каких-либо доказательств невозможна, появилась лавина чудес и враждебных актов той, другой стороны, находящейся в состоянии вечной войны с Небесами. А исходили из старого доброго принципа Парменида: «То, что есть, – есть. А чего нет – того нет!»

– Несомненно! – сказал Джо, ибо хозяин умолк, как бы ожидая его согласия. Он повернулся к камню и посмотрел на отпечаток, который перед тем показал ему Ирвинг. – Но здесь отпечаток ноги, а вернее, копыта. Из того, что вы сказали, следует, что на камне скорее должен был остаться след дьявольской руки?

– Вот именно! – Ирвинг улыбнулся. – Я сам об этом думал. Оказывается, средневековье было не столь требовательным. Достаточно было самого факта наличия следа. А то, что даже Дьявол не кидал бы камни ногами, никому, кажется, не приходило в голову. Но сейчас не об этом идет речь, хотя даже из этой смешной мелочи можно сделать интересные исторические выводы.

– Я убежден, что вы правы, – Джо склонился над камнем.

Некоторое время он смотрел молча, и хотя был человеком отнюдь не суеверным и даже не верующим, ощутил мимолетную холодную дрожь. Оттиск дьявольского копыта, оставленный на камне много столетий назад в маленьком сельском храме, был абсолютно идентичен с оттиском, который он видел на экземпляре «Пигмалиона», найденном в комнате умершей Патриции Линч, и так же идентичен с оттиском на снимке, сделанном Александром Джилберном в Дьявольском гроте.

Некоторое время Джо стоял нагнувшись, не двигаясь. Потом выпрямился и посмотрел на хозяина.

– Значит, этот след очень похож на оттиски, найденные вами в гроте?

– Так, по крайней мере, мне кажется… – Эклстоун развел руками, – по-моему, у Джилберна есть снимки тех отпечатков. Можно было бы сравнить. Но этого не может быть. Если бы это оказалось так, я вынужден был бы поверить в шутку кого-либо из домашних. Никто, кроме них, не имеет сюда доступа. Кто-то должен был вначале сделать слепок из воска… Но ведь это не имеет никакого смысла… – Он внезапно просиял: – Если вас это действительно интересует, попробуйте разгадать эту загадку. Вы надолго приехали к нам?

– На несколько дней. Я остался бы дольше, но не хочу злоупотреблять гостеприимством сэра Александра…

– Чепуха! Я скажу ему, что с завтрашнего дня вы будете жить у нас. Надеюсь, что вы примете мое приглашение. Прошу вас, поверьте, что этим вы доставите мне огромное удовольствие. За последнее время я почти не выезжал отсюда, а откровенно говоря, люди, живущие сейчас в доме, делают невозможными какие-либо беседы. Может, я и ошибаюсь, но они, по всей вероятности, считают меня безвредным чудаком, так же, как я считаю их безвредными глупцами. Тогда как мы с вами вдвоем могли бы побеседовать о многом…

– Для меня это будет большая честь, – тихо сказал Джо, – если, конечно…

– Значит, вы согласны? Это замечательно! – Ирвинг просиял. – Я велю приготовить вам спальню прямо тут, рядом. А сейчас покажу вам остальные экспонаты.

Но он так никогда и не осуществил этого намерения, потому что раздался тихий стук в дверь, и она бесшумно отворилась. На пороге появилась та самая девушка, которую Джо встретил вчера вечером во время прогулки с сэром Александром. Даже одета она была в то же самое черное платье, только сейчас ее волосы украшал маленький белый накрахмаленный чепчик, а платье прикрывал такой же белый жесткий передник. Увидев Алекса, она покраснела и опустила глаза, но тотчас же подняла их и сказала:

– Завтрак ждет вас уже десять минут, сэр, и барышня очень просит обоих джентльменов сойти вниз.

– Да, конечно! Сейчас идем!

И взяв Алекса под руку, Ирвинг Эклстоун вместе с ним двинулся к двери.

Глава XIII
Мистер Коттон поднимает забрало

Во время ланча доктор Арчибальд Дюк и медсестра Агнес Стоун сидели за одним столом с остальными домочадцами. Но если доктор Дюк активно принимал участие в разговоре, Джо не заметил, чтобы мисс Стоун отозвалась хоть одним словом. Она спокойно ела, изредка поднимая глаза, а когда разговор становился для нее не очень интересным, опускала их, не пытаясь даже взглядом установить контакт с кем-либо. Вместо белоснежного халата она надела простое светло-голубое платье, которое было ей очень к лицу. Почти подсознательно Алекс констатировал, что хотя общее мнение о ее холодном совершенстве, пожалуй, справедливо, тем не менее, мисс Стоун отнюдь не робот, а девушка, которая по-своему хочет понравиться окружающим, используя присущую ей манеру спокойного и сдержанного поведения. Несколько раз она взглянула на часы и два раза тихонько вставала от стола и уходила в направлении террасы, вероятно, проверить, как себя чувствует ее подопечная.

Ланч проходил спокойно, а разговор так напоминал многие другие, которые ведутся в подобных случаях и в подобных местах, что если бы Ирвинг Эклстоун не задал своему гостю несколько деловых вопросов, касающихся демонологии, мозг Джо мог бы работать в полном отрыве от ситуации. Джоан, Николас, Кемпт и Джилберн обменивались за столом простыми, любезными, ничего не значащими фразами. Старый лакей и молодая горничная передвигались беззвучно за спинками кресел, негромко позвякивала посуда, а сквозь зарешеченные окна ярко светило солнце. Было тихо, спокойно и приятно.

Но в воздухе чувствовалось приближение грозы, а мозг Джо Алекса работал с необычайной даже для него быстротой. Джо не верил в то, что называется интуицией, но в эту минуту он ощущал вокруг и внутри себя все усиливающееся напряжение, причиной которого не были ни какой-либо факт, ни чьи-то слова, ни жесты или интонация. Просто он ощущал отчаянную необходимость действовать, но направления этого действия он не знал. Конечно, у него была теория, но она могла оказаться неверной… Могло быть много других решений. И каждое из них было вероятным, а объяснение могло прийти лишь после того, как совершится следующее преступление.

Джо обвел взглядом два ряда лиц, сидящих по обе стороны стола. Убийца, жертва, убийца, жертва… Кто из них убийца, а кто – жертва? А может, все это вместе взятое родилось лишь в уме Александра Джилберна, страдающего от боли потери, и было легко подхвачено скорым на логические спекуляции мозгом Алекса?.. Если бы! Но все указывало на то, что это не так.

Горничная Синди Роуленд поставила перед ним маленькую чашечку и что-то сказала вполголоса. Не прислушиваясь, он утвердительно кивнул головой. В этой комнате находился убийца Патриции Линч и его следующая жертва. А он, знаменитый Джо Алекс, спокойно сидел, ел шоколадный торт и был абсолютно беспомощным. Он тяжело вздохнул.

И в этот момент наступил совершенно неожиданный взрыв. Невольной его причиной оказался Томас Кемпт.

– Сегодня перед купанием я честно работал все утро, – сказал он, наклоняясь над столом в сторону Николаса Робинсона. – Я привез из Лондона проект и очень доволен, что сделал это. Совсем иначе работается, когда сознаешь, что в любую минуту можно отложить карандаш и угольник, чтобы окунуться в воду. А ты, Ник, написал что-нибудь сегодня?

– А!.. – Николас взмахнул рукой, в которой держал маленькую серебряную ложечку. – Совсем немного. Я сидел на берегу у ущелья и пытался понять, в чем же заключается красота этой Дьявольской скалы, потому что в ней действительно есть что-то дьявольское. Думаю, что я напишу это. Если картина удастся, я назову ее «Ад 1». Я собираюсь сделать целую серию таких вещей… – Он обратился к Джоан: – Ты понимаешь, чего я добиваюсь? Я хотел бы уловить дьявольское пространство и границу адских мук в нем. Конечно, без всяких тематических аналогий. Никто не сможет этого точно расшифровать. Но я буду знать, что думаю о своем Дьяволе. Тогда он станет моей исключительно частной собственностью… – Он рассмеялся. – Впрочем, трудно требовать, чтобы люди могли рассмотреть свои собственные представления о природе в моих картинах…

– Да. Очень трудно… – тихо пробормотал Ирвинг Эклстоун, который, услышав слово «Дьявол», начал прислушиваться к тому, что говорил его зять.

Алекс увидел, что светлая, посаженная на стройной шее головка Джоан быстро повернулась к Агнес Стоун, и услышал поспешный вопрос относительно здоровья старой леди. Но прежде чем медсестра успела ответить, Николас Робинсон с подозрительным спокойствием спросил:

– Что вы хотите сказать этим «очень трудно», славный отче моей красивой жены? Я был бы вам очень обязан за несколько пояснений, хотя меня интересует не столько Дьявол, сколько хорошая живопись, а об этом вы ведь не очень много знаете, как я успел заметить.

– Что я хочу сказать? – Ирвинг секунду раздумывал, и Джо заметил, что его серьезные, скрытые за стеклами глаза внезапно улыбнулись. – Ничего особенного. Просто я считаю, что такого рода трактовка темы вообще не подлежит дискуссии. Я охотно дам тебе как-нибудь несколько пояснений, мой мальчик, если ты, наконец, всерьез займешься живописью. Пока что все твои картины и так имеют много общего с Дьяволом. Если ты учтешь, что он тот, кто путает людские пути и мысли, тебе наверняка удастся его выразить. Когда-то кто-то назвал его «властителем мрачного хаоса», и сам не знаю почему, но это определение часто приходило мне в голову, когда я смотрел на твои полотна. Несмотря на это, я предполагаю, что эта мистификация должна принести тебе славу. Люди простые, небольшого ума, обычно презирают то, что они в состоянии легко понять. Необходимо большое мужество, чтобы назвать своим именем бессмыслицу, когда она скрыта под словом «современное искусство». Но быть может, я просто ошибаюсь. Действительно, я не так уж много знаю о том, что ты достаточно произвольно именуешь «хорошей живописью», – он рассмеялся. – Вероятно, я очень неприятный старик. Но возраст тоже имеет некоторые плюсы: он позволяет без боязни высказывать свои взгляды.

Николас тоже улыбнулся, но потом невольно сжал губы. Он выпил глоток кофе и взглянул на тестя, по-прежнему улыбаясь. Но в его глазах улыбки не было.

– А что бы вы сказали, если б я нарисовал вас, Дьявола и эту скалу так красиво, что каждый из вас узнал бы себя с первого взгляда и восхитился бы тем, что вы, очевидно, называете «силой выражения»?

– Я пришел бы в восторг, – Ирвинг склонил голову, – и повесил бы эту картину в моем кабинете, а потом смотрел бы на нее ежедневно, радуясь, что мое единственное дитя замужем за талантливым человеком. Но я опасаюсь, что ты не доставишь мне этого удовольствия.

– А я опасаюсь, что доставлю…

Николас хотел добавить что-то, но Джоан поднялась с места и любезно кивнула всем головой, давая понять, что ланч окончен. Угроза возможной ссоры рассеялась. Но прежде чем кто-либо успел покинуть столовую, мистер Джеймс Коттон, подойдя к молодой хозяйке, громко сказал:

– Я хочу попросить у вас прощения за небольшой обман, к которому я прибегнул, явившись к вам в дом…

– Обман? – Джоан улыбнулась и посмотрела на него. В белом простом платье, в туфлях на высоких, тонких каблуках и с волосами, зачесанными вверх надо лбом, она сейчас уже не походила на подростка, а выглядела как молодая дама, наследница громадного состояния и дочь старинного рода, которая с полной свободой умеет сохранять достоинство в любой ситуации.

– Да. – Алекс остановился перед ней, заметив краем глаза, что остальные тоже остановились.

Горничная Синди Роуленд, которая подошла к столу, держа в руке пустой поднос, чтобы убрать посуду, отступила к стене.

– Так вот, – продолжал Алекс, – моя фамилия не Коттон. Она звучит иначе, и поскольку довольно популярна, я перед приездом сюда попросил сэра Александра Джилберна, чтобы он разрешил мне выступить под чем-то вроде псевдонима. Верно, сэр Александр? – он повернул голову и посмотрел на Джилберна, лицо которого выражало безграничное изумление.

– Да, верно… – юрист кивнул головой.

– Моя настоящая фамилия – Алекс, – прибавил Джо быстро, – и я должен просить у вас прощения, миссис Робинсон, что так поздно ее называю.

– Алекс! – Джоан хлопнула в ладоши и на какую-то долю секунды снова стала девушкой в спортивном костюме. – Неужели вы хотите сказать, что вас зовут Джо Алекс?.. Ну конечно! – Она посмотрела на мужа. – Я ведь тебе еще вчера вечером сказала, что я знаю этого джентльмена, но не могу припомнить, где я его видела. Теперь вспоминаю! Ваша фотография напечатана на обложках всех ваших книг! Как замечательно! Я всегда мечтала с вами познакомиться. Я – ваша самая преданная читательница!

– Вот уж это я могу полностью подтвердить словом чести, – сказал Николас со вздохом.

– А могу ли я, наконец, спросить, что здесь вообще происходит? – Ирвинг Эклстоун подошел к дочери. – Надо ли понимать, что этот джентльмен вовсе не тот, за кого себя выдавал? Зачем, в таком случае, вы взяли на себя труд рассказывать о книге, которую не намерены писать, и расспрашивали о делах, которые вас не интересуют?

– Напротив, – Джо покачал головой. – Демонология – это действительно мое хобби, но…

– Но этот джентльмен – самый совершенный криминологический ум Англии, – закончила Джоан. – А кроме того, он пишет книги. Вы действительно приехали в наши края, чтобы написать роман о Дьяволе?

– Не знаю… – Джо развел руками. – Не знаю, хочу ли я написать такой роман. Я предпочел бы написать научный труд, о котором я недавно говорил с вашим отцом. Потому что, как вы знаете, обычно темой моих скромных сочинений являются преступления. Но я приехал сюда не для того, чтобы стать свидетелем преступления, а затем его описать, а для того, чтобы предотвратить его… – Он улыбнулся и обратился к Ирвингу Эклстоуну: – Мой обман по отношению к вам не столь уж велик. Меня действительно интересует Дьявол, и я действительно хотел бы знать о нем значительно больше, чем знаю. И я надеюсь, что этот дом и его хозяин станут для меня самым лучшим источником сведений, какие только можно себе представить. Если, конечно, вы не откажете от своего приглашения гостю, который с такой легкостью меняет фамилию…

Но Ирвинг Эклстоун не улыбнулся, услышав эту шутку.

– Я думаю, – сказал он тихо, – что вы окажете нам большую любезность, принимая мое приглашение и гостеприимство под этой крышей. Все останется так, как мы решили, и думаю, что Александр не обидится на меня, если завтра вечером мистер Коттон… то есть мистер Алекс ляжет спать уже в Норфорд Мэнор… Я думаю, что все мы будем очень довольны этим, не правда ли?

Наступила минута тишины, а потом Джоан Робинсон быстро сказала:

– Ну разумеется. Я буду надоедать вам вопросами на всевозможные темы. Не понимаю только, что вы имели в виду, говоря… – она умолкла. Потом спокойно продолжала: – Пойдемте в парк. Я думаю, что мужчинам полагается сигара, а мне – час отдыха после ланча. Я – рабыня, правда, не Дьявола, а секундомера, но временами мне начинает казаться, что этот хозяин отнюдь не добрее.