Текст книги "Полвойны (ЛП)"

Автор книги: Джо Аберкромби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Такие друзья

Рэйту было безумно скучно.

Предполагалось, что на войне сражаются. А война против Верховного Короля – уж точно самое большое сражение, на которое может надеяться мужчина. Но теперь он понял, что чем крупнее война, тем больше она состоит из болтовни. Болтовни, ожидания и просиживания штанов.

Важные люди – размер кубков указывал на их статус – сидели за тремя столами, выставленными в форме подковы. С одной стороны ванстеры, с другой гетландцы, и в центре стояла дюжина стульев для тровенов. Пустых стульев, поскольку тровены не прибыли, и Рэйт хотел бы последовать их примеру.

Отец Ярви забубнил:

– Семь дней назад я встретился с представителем Праматери Вексен.

– Я должна была там быть! – бросила в ответ Мать Скаер.

– Хотел бы я, чтобы вы там были, но не было времени. – Ярви поднял здоровую ладонь, словно человека честнее него было не найти. – Но вы немногое пропустили. Мать Эдвин пыталась меня убить.

– Она мне уже нравится, – прошептал Рэйт брату, и тот сдавленно хихикнул.

Рэйт скорее переспал бы со скорпионом, чем обменялся десятком слов с одноруким ублюдком. Ракки решил звать его Пауком, и уж точно, он был как раз таким поджарым, коварным и ядовитым. Но паукам нет до тебя дела, если только ты не муха. А паутина Отца Ярви плелась для людей, и неизвестно, кто в нее попадется.

Его ученик был немногим лучше. Тощий, нервный, дерганный и шустрый паренек с волосами, как у пугала, и с редкой бороденкой неопределенного цвета. И скалится, все время скалится, словно он всем закадычный друг. Но Рэйта на такое не купишь. Можно верить ярости, боли или ненависти. А за улыбочкой легко спрятать что угодно.

Голоса продолжали что-то трещать, и Рэйт запрокинул голову, глядя на огромный куполообразный потолок Зала Богов. Ничего себе зданьице, впрочем, он был равнодушен к зданиям, если только речь не шла о том, чтобы их поджигать. Статуи Высоких Богов неодобрительно хмурились с высоты, и Рэйт презрительно усмехнулся в ответ. К богам он тоже был равнодушен, за исключением редких безразличных молитв Матери Войне.

– Праматерь Вексен объявила нас колдунами и предателями и издала декрет, согласно которому всех нас следует стереть с лица земли. – Отец Ярви бросил перед собой на стол свиток, и Рэйт застонал. К свиткам он был еще более равнодушен, чем к богам или зданиям. – Она намерена нас сокрушить.

– Никаких предложений мира? – спросила Лаитлин.

Отец Ярви глянул на своего ученика и покачал головой.

– Никаких.

Королева горько вздохнула.

– Я надеялась, она даст нам хоть что-то, о чем можно поторговаться. В кровопролитии мало прибыли.

– Теперь все зависит от того, чья кровь прольется, и как. – Горм хмуро посмотрел на пустые стулья. – Когда король Финн поможет нам своей мудростью?

– В ближайшую тысячу лет вряд ли, – сказал Ярви. – Финн мертв.

Эхо его слов затихло в вышине Зала Богов, и затем настала тишина. Даже Рэйт навострил уши.

– Мать Кира отдала ключ от Оплота Байла в обмен на мир, но Праматерь Вексен предала ее. Она отправила Светлого Иллинга в Йельтофт погасить ее долги, а он убил короля Финна и сжег город дотла.

– Значит, помощи от Тровенланда нам ждать не стоит, – сказала сестра Оуд, толстомордая ученица Матери Скаер. Казалось, она разразится слезами от таких новостей, ну а Рэйт ухмылялся. Может, теперь они начнут что-то делать.

– Был один выживший. – Королева Лаитлин щелкнула пальцами, и двери Зала Богов распахнулись. – Внучка короля Финна, принцесса Скара.

В свете дверного проема появились две черные фигуры. Когда они вошли, по отполированному полу протянулись их длинные тени. Одной оказался Синий Дженнер, который выглядел в точности таким же обносившимся и потрепанным непогодой, как и в доках. Другая же поработала над своей внешностью куда усерднее.

На ней было платье из прекрасной зеленой ткани, которая отсвечивала в тусклом свете факелов. Она шла, расправив плечи, и во впадинах вокруг ее острых ключиц собирались тени. С серьги на ее длинную шею свешивались драгоценные камни на золотых цепочках, и высоко на ее тонкой руке блестел в золотом браслете кроваво-красный камень. Темные волосы, парящие призрачным облаком, были умаслены, заплетены и заколоты в блестящее кольцо.

Боги, как она изменилась, но Рэйт ее тотчас узнал.

– Это она, – выдохнул он. – Девушка из доков.

Ракки наклонился поближе, чтобы прошептать:

– Я тебя, конечно, люблю, братец, но тут ты высоковато замахнулся.

– Я должна выразить свою признательность. – Скара была бледной и хрупкой, как яичная скорлупа, но ее голос звенел сильно и чисто, когда она обратила зеленые глаза к видневшимся во мраке статуям Высоких Богов. – Богам – за то, что освободили меня из рук Светлого Иллинга, и хозяевам этого места – за то, что предоставили мне кров, когда я осталась одна. Моей кузине королеве Лаитлин, чья мудрость хорошо известна, но чье сострадание я открыла лишь недавно. И Железному Королю Утилу, чья железная решимость и железная справедливость известны по всему Расшатанному морю.

Король Утил чуть приподнял седую бровь. Достойное проявление удовольствия для такого старого медвежьего лица.

– Приветствуем вас, принцесса.

Скара низко и грациозно поклонилась ванстерам.

– Гром-гил-Горм, король Ванстерланда, Ломатель Мечей, это честь для меня – стоять в вашей длинной тени. Истории о вашей великой силе и удаче в оружии часто рассказывали в Йельтофте, но ваша цепь куда красноречивее меня.

– Я думал, она и в самом деле красноречива. – Горм потрогал цепь из наверший, отломанных от клинков его мертвых врагов, четырежды обернутую вокруг толстой, как ствол дерева, шеи. – Пока не услышал, как вы говорите, принцесса. Теперь начинаю сомневаться.

Это были всего лишь слова. Но даже Рэйт, который умел льстить не лучше собаки, видел, насколько каждый комплимент подходил к тщеславию цели, словно ключ к замку. Настроение в Зале Богов уже улучшилось. В этом союзе было разбрызгано немало уксуса. Скара предложила мед, и все были рады им упиваться.

– Здесь собрались великие короли, – сказала она, – мудрые королевы, знаменитые воины и хитроумные министры. – Она прижала тонкую руку к животу, и Рэйт подумал, что та дрожит. Но Скара придержала ее другой рукой и продолжила. – Я молода, и у меня нет прав сидеть среди вас, но никто больше не может говорить от Тровенланда. Не ради себя, но лишь от лица моего народа, который беспомощен перед воинами Верховного Короля, я молю вас позволить мне занять место моего деда.

Может, из-за того, что она не принимала ничью сторону. В том, как она говорила, была какая-то магия. Может, потому что она была молода, скромна и у нее не было друзей. Может, из-за музыки в ее голосе. Минутой прежде здесь никто и слова вставить не мог, а теперь этот зал ощетинившихся героев сидел в задумчивой тишине.

Когда заговорил король Утил, его голос зазвучал словно крик ворона после песни соловья.

– Было бы неучтиво отказать просьбе, высказанной столь изящно.

Два короля наконец-то были в чем-то согласны.

– Умоляем вас, принцесса Скара, присаживайтесь, – сказал Горм.

Рэйт наблюдал, как принцесса плавно шествует к высокому стулу, который занял бы король Финн. Она шла так ровно, что на ее голове устоял бы кувшин с элем. Синий Дженнер несколько подпортил ее изящество, плюхнувшись на сидение, словно это был морской сундук гребца.

Горм хмуро посмотрел на старого торговца.

– Не подобает принцессе такое скромное сопровождение.

– Я-то согласен. – Синий Дженнер ухмыльнулся, показав прорехи в зубах. – Уж поверьте, все это – не моя идея.

– У правителя должен быть министр, – сказала Мать Скаер. – Чтобы помогать выбирать меньшее зло.

Ярви хмуро посмотрел на нее.

– И большее благо.

– Точно. Моя ученица Сестра Оуд хорошо понимает языки и законы Расшатанного моря, и, кроме того, она весьма искусный лекарь.

Рэйт едва не рассмеялся. Сестра Оуд, которая, глупо моргая, таращилась на свою наставницу, выглядела такой же искусной, как репа.

– Это хорошо, – сказал Горм, – но хорошая охрана нужна принцессе не меньше хороших советов.

Голос Лаитлин был ледяным:

– Мои воины защитят мою кузину.

– А кто защитит ее от них? Я предлагаю своего меченосца.

Неожиданно, как удар молнии, тяжелая рука Горма хлопнула Рэйта по плечу, прибив его смех в зародыше.

– Своего собственного виночерпия. Я доверяю ему свою жизнь всякий раз, как пью, а пью я много. Рэйт будет спать за вашей дверью, принцесса, и станет охранять не хуже верного пса.

– Я бы предпочла гнездо змей за дверью ее спальни, – прорычала Колючка Бату, и Рэйту это тоже было не по душе. Он мог пялиться на Скару весь день, но ничего приятного не было в том, что его вырвали из места, за которое он сражался, и сделали ее рабом.

– Мой король… – прошипел он, когда по всей комнате забурчали недовольные голоса. Много лет Рэйт вместе с братом служил королю. То, что его можно вышвырнуть так легко, ранило, словно удар ножом. А кто присмотрит за Ракки? Сильным из них был Рэйт, они оба это знали.

Рука Горма надавила сильнее.

– Она кузина Лаитлин, – прошептал он. – Почти гетландка. Держись к ней поближе.

– Но я должен сражаться подле вас, а не изображать няньку какой-то…

Огромные пальцы сдавили так сильно, что Рэйт сдавленно выдохнул.

– Никогда не заставляй меня просить дважды.

– Друзья! Мир! – крикнула Скара. – У нас слишком много врагов, чтобы мы ссорились еще и между собой! Я с благодарностью приму ваш совет, Сестра Оуд. И вашу защиту, Рэйт.

Рэйт оглядел зал, чувствуя на себе взгляды всех этих холодных глаз. Его король сказал свое слово. У него было не больше права голоса, чем у гончих его господина на охоте.

Ножки стула скрипнули, когда он встал и оцепенело сбросил с плеча огромный меч Горма. Меч, который он точил, полировал, носил и с которым спал три года. Так долго, что ощутил, как искривляется без его тяжести. Ему хотелось швырнуть меч наземь, но рука не поднялась. Наконец он смиренно поставил его возле стула, хлопнул на прощание изумленного брата по плечу и одним махом из королевского меченосца превратился в комнатную собачку принцессы.

Его шаркающие шаги эхом отражались в неодобрительной тишине, и Рэйт окоченело плюхнулся на стул возле своей новой госпожи, полностью побежденный даже без возможности сразиться.

– Вернемся к делам военным? – проскрежетал король Утил, и совет продолжился.

Скара даже не взглянула на своего нового зверька. Да и зачем? С тем же успехом они могли быть из разных миров. Она казалась Рэйту изящной и идеальной, как эльфийская реликвия. А еще спокойной, уверенной и невозмутимой в этой благородной компании, как горное озеро под звездами.

Девушка – или женщина – без страха.

Кровь Байла

Скара боялась не меньше, чем когда встретила Светлого Иллинга.

Она ни на миг не сомкнула глаз: бесконечно раздумывала о том, что сказать и как сказать, оценивала уроки Матери Киры, вспоминала примеры деда, бормотала в темноте молитвы Той Кто Сказала Первое Слово.

Из-за бесконечного раздражающего бурления в животе она не съела ни крошки за завтраком. Ей казалось, что задница сейчас взорвется, и Скара все размышляла, что случится, если она позволит себе оглушительно пустить ветры посреди этой возвышенной компании.

Она сильно вцепилась побелевшими костяшками пальцев в ручки стула, словно плыла по бушующему морю. Из мрака Зала Богов выплывали сердитые лица, и она пыталась понять их, как учила ее Мать Кира. Прочитать их, разгадать сомнения, надежды и тайны за этими лицами, чтобы отыскать то, что можно использовать.

Она закрыла глаза и мысленно повторяла слова деда снова и снова. Ты всегда была храброй, Скара. Всегда храброй. Всегда храброй.

Юный ванстер, Рэйт, вряд ли заслуживал ее доверия. Ну ладно, он был поразительным. Так поражает топор в горло. Его лицо было бледным и суровым, как чеканное серебро; из одного побитого уха вырван клок; лоб сердито нахмурен; его коротко остриженные волосы, брови в шрамах и даже ресницы были белыми, словно из него выжали все чувства, оставив только презрение.

С тем же успехом они могли быть из разных миров. Он выглядел буйным и диким, как бойцовский пес. Высокомерным и невозмутимым в этой смертоносной компании, словно волк во главе стаи. Он был бы на своем месте, ухмыляясь среди Спутников Светлого Иллинга, и Скара сглотнула горькую слюну, пытаясь притвориться, что его здесь нет.

– Смерть ждет всех нас. – Скрипучий голос короля Утила эхом донесся до Скары, словно он стоял перед колодцем, в котором она тонула. – Мудрый воин любит меч. Он бьет в сердце, приводя врага в замешательство и удивляя. Сталь – это ответ, всегда. Мы должны атаковать.

С Утиловой стороны зала раздался предсказуемый одобрительный шум, и предсказуемое недовольное ворчание донеслось со стороны Горма.

– Мудрый воин не спешит в руки Смерти. Он любит щит. – Горм с любовью положил руку на огромный черный щит, который таскал близнец Рэйта. – Он завлекает врага на свою землю и сокрушает его на своих условиях.

Король Утил фыркнул.

– И что твой любимый щит тебе выиграл? В этом самом зале я вызывал тебя на поединок, и из этого самого зала ты сбежал, как побитый пес.

Сестра Оуд выдвинулась вперед. Ее лицо напомнило Скаре персики, что росли за стенами Оплота Байла: круглое, в розовых пятнах, покрытое пушистыми волосками.

– Мои короли, это бесполезно…

Но Гром-гил-Горм заглушил ее голос, как гром певчую птичку.

– В прошлый раз, когда сошлись гетландцы и ванстеры, твоего знаменитого меча, Железный Король, не было на площадке. Ты послал женщину сражаться вместо себя, и я победил ее, хоть и решил оставить в живых…

– Мы можем попробовать снова, когда захочешь, куча дерьма, – прорычала Колючка Бату.

Скара заметила, как рука Рэйта сжала ручку стула. Большая бледная рука, с шрамом на широких костяшках. Рука, для которой кулак был естественной формой. Скара схватила его за запястье и убедилась, что встанет первой.

– Нам нужен компромисс! – крикнула она. На самом деле это был скорее крик отчаяния. Она сглотнула, когда все глаза повернулись к ней, враждебные, словно ряды копий. – Конечно, самый мудрый воин использует и щит, и меч вместе, каждый в свое время.

Казалось, с этим сложно поспорить, но совет нашел способ.

– О стратегии должны рассуждать те, кто приводит корабли, – сказал король Утил, прямолинейный, как березовая дубина.

– А вы привели в наш союз лишь одну команду, – сказал король Горм, поглаживая свою цепь.

– Она неплохая, – заметил Дженнер. – Но не поспоришь, она лишь одна.

Сестра Оуд предприняла еще попытку:

– Правила совета, положенные Ашенлир в глубокой древности, дают равные голоса всем участникам союза, невзирая на… невзирая… – Оуд заметила самый леденящий и сердитый из всех взглядов, что только можно представить, от своей прежней наставницы, Матери Скаер, – и ее голос медленно затих в огромной пустоте Зала Богов.

Скаре пришлось постараться, чтобы ее голос не дрожал.

– Я привела бы больше кораблей, если бы мой дед был жив.

– Но он мертв, – ответил Утил, нисколько не беспокоясь о том, чтобы смягчить свои слова.

Горм хмуро посмотрел на соперника.

– И предал нас Праматери Вексен.

– А какой выбор вы ему оставили? – рявкнула Скара. Ее ярость всех застала врасплох, и саму Скару больше всего. – Его союзники должны были прийти к нему на помощь, но они только пререкались о том, кто где должен сидеть, пока он умирал в одиночестве!

Если слова – это оружие, то эти слова попали прямо в цель. Она ухватилась за тишину, которую они ей обеспечили, наклонилась вперед и уперла кулачки – хоть они и выглядели крошечными – на стол, как это делал ее дед.

– Светлый Иллинг без устали предает огню весь Тровенланд! Он подавляет то сопротивление, что еще осталось. Он торит дорогу огромной армии Верховного Короля. Он считает себя непобедимым! – Она дала презрению Иллинга потерзать уязвленную гордость всех собравшихся в зале и тихо добавила: – Но он оставил свои корабли позади.

Утил прищурил серые глаза.

– Корабли для воина – самое верное оружие, его способ снабжения, его путь для побега.

– Его дом и его сердце. – Горм осторожно запустил пальцы в бороду. – И где корабли Светлого Иллинга?

Скара облизала губы.

– В гавани Оплота Байла.

– Ха! – Мать Скаер шлепнула по столу, отметая эту затею, и на ее татуированном запястье клацнули эльфийские браслеты. – В безопасности за огромными цепями.

– Оплот Байла построен эльфами, – сказал Отец Ярви. – Он неприступен.

– Нет! – голос Скары, как хлопок, эхом отразился от купола наверху. – Я родилась там и знаю его слабые места!

Утила передернуло от раздражения, но Лаитлин очень мягко положила руку на его стиснутый кулак.

– Пусть она скажет, – прошептала она, наклоняясь ближе. Когда король посмотрел на свою жену, его хмурое лицо на миг смягчилось, и Скара задумалась, действительно ли он был человеком из железа или всего лишь из плоти, как и остальные, и на самом деле попался в железную клетку своей славы.

– Говорите, принцесса, – сказал он, поворачивая ладонь, чтобы обхватить руку Лаитлин, и откинулся назад.

Скара вытянулась вперед, стараясь донести слова до каждого уголка зала и заполнить его своими надеждами и желаниями, чтобы каждый слушатель разделил их, как и учила Мать Кира.

– Эльфийские стены не пробить, но часть из них была разрушена во время Разбиения Бога, и бреши заложили люди. Мать Море бесконечно вгрызается в их основание. Чтобы укрепить их, мой дед построил два огромных контрфорса перед утесом с юго-запада. Таких огромных, что они почти соприкасаются. Проворный человек мог бы взобраться между ними и провести других за собой.

– Проворный безумец, – проворчал Горм.

– Даже если несколько человек сможет проникнуть внутрь, – сказал Утил, – Светлый Иллинг – бывалый военачальник. Он не такой дурак, чтобы оставить главные ворота незащищенными…

– Есть другие ворота, потайные, там может пройти лишь один человек за раз, но через них все ваши воины могут попасть в крепость. – Голос Скары надломился от отчаянной необходимости убедить их, но Синий Дженнер был рядом и оказался лучшим дипломатом, чем выглядел.

– Я, может, немногое знаю, – сказал он, – но я знаю Расшатанное море, а Оплот Байла – это замок на нем и ключ к нему. Крепость контролирует проливы Скекенхауса. Поэтому Праматерь Вексен так хотела его захватить. Пока Светлый Иллинг его удерживает, он может бить куда угодно, но если мы отберем у него Оплот… – Он повернулся к Скаре и подмигнул.

– Мы завоюем победу, о которой будут петь песни, – крикнула она, – и поставим сам стул Верховного Короля под угрозу.

Все взвешивали шансы, и отовсюду неслось тихое ворчание. Скара их заинтересовала, но два короля были неугомонными быками, и склонить их к единой цели было поистине нелегко.

– Что если корабли уже увели? – проскрежетал Утил. – Что если вы не помните уязвимости Оплота Байла? Что если Светлый Иллинг о них узнал и уже выставил охрану?

– Тогда Смерть ждет всех нас, король Утил. – Слабостью Скаре было не победить, во всяком случае, не таких противников, как эти. – Я слышала, как вы говорили, что мы должны ударить в сердце. Сердце Иллинга – это его гордость. Его корабли.

– Это риск, – пробормотал Горм. – Столько всего может пойти не так…

– Чтобы победить более сильного противника, необходимо рискнуть. – Скара ударила кулаком по столу. – Я слышала, вы говорили, что мы должны встретить врага на нашей земле. Какая земля может быть лучше, чем самый сильный форт на Расшатанном море?

– Это не моя земля, – проворчал Горм.

– Но моя! – Голос Скары снова надломился, но она заставила себя продолжить. – Вы забыли! Кровь Байла течет в моих венах!

Скара почувствовала, что они колеблются. Их ненависть друг к другу, и боязнь Верховного Короля, и стремление выглядеть бесстрашно, и жажда славы – все качалось на острие меча. Она почти убедила их, но, как голуби летят в знакомые клетки, так и они в любой момент могли снова вернуться к своей привычной вражде, и возможность была бы упущена.

Мать Кира однажды сказала ей: когда разум терпит поражение, безумие может привести к успеху.

– Быть может, вам надо ее увидеть! – Скара потянулась вниз и выхватила кинжал из-за пояса Рэйта.

Он отчаянно дернулся, но было уже поздно. Она прижала блестящее лезвие к возвышению большого пальца и разрезала ладонь до основания мизинца.

Она ожидала несколько деликатных алых капель, но Рэйт определенно хорошо точил свой нож. Кровь закапала стол, брызнула на грудь Синего Дженнера и на круглое лицо Сестры Оуд. Раздался общий вздох, и Скара была потрясена больше всех, но назад пути уже не было, оставалось только безумно ринуться вперед.

– Ну? – Она вытянула руку перед взором Высоких Богов, кровь текла по предплечью и капала с локтя. – Гордые воины, обнажите ли вы мечи и прольете ли свою кровь вместе с моей? Отдадитесь ли Матери Войне и доверитесь ли своей удаче в оружии? Или будете скрываться здесь в тени и колоть друг друга словами?

Стул Гром-гил-Горма упал, когда тот поднялся во весь свой огромный рост. Он скорчил гримасу, мышцы челюсти напряглись, и Скара отпрянула назад, ожидая, что его ярость сокрушит ее. Потом она поняла, что он жует свой язык. И сплюнул красным на стол.

– Люди Ванстерланда выйдут в море через пять дней, – прорычал Ломатель Мечей, и кровь потекла по его бороде.

Король Утил встал, обнаженный меч, который он всегда носил с собой, заскользил по его руке, пока острие не застыло прямо перед ним. Он взял меч под крестовиной, сжавшиеся костяшки пальцев побелели. Струйка крови собралась в желобке и потекла к острию, покрывая сталь темной пленкой.

– Люди Гетланда отплывут через четыре, – сказал он.

Воины с обеих сторон зала застучали по столам, зазвенели оружием и одобрительно закричали, видя наконец-то пролитую кровь, даже несмотря на то, что пролилась она вдалеке от битвы и по большей части принадлежала семнадцатилетней девчонке.

Скара снова села, ее голова внезапно закружилась, и она почувствовала, как из ее руки вытащили нож. Сестра Оуд распустила шов на своем рукаве и оторвала полоску ткани, а потом потянулась к запястью Скары и стала ловко бинтовать ладонь.

– Этого хватит, пока я не смогу ее зашить. – Она посмотрела исподлобья. – Пожалуйста, принцесса, никогда больше так не делайте.

– Не волнуйся… ах! – Боги, начинало болеть. – Думаю, этот урок я усвоила.

– Немного рано праздновать победу! – крикнул Отец Ярви, успокаивая шум. – Сначала надо решить, кто полезет наверх.

– Когда дело доходит до демонстрации силы и ловкости, нет равных моему знаменосцу Сорьёрну. – Горм просунул руку в усеянный гранатами ошейник стоявшего рядом высокого невольника-шенда. – Пока мы плыли из Ванстерланда, он пробежал по веслам туда-обратно три раза, да к тому же в шторм.

– Вам не найти никого столь же шустрого и ловкого, как мой ученик Колл, – сказал Отец Ярви. – Всякий, кто видел, как он карабкается по утесам за яйцами, с радостью это подтвердит. – Гетландцы дружно закивали. Все, кроме самого ученика, которого, казалось, от этого предложения тошнило не меньше, чем Скару.

– Может, устроим дружеское состязание? – предложила королева Лаитлин. – Чтобы посмотреть, кто лучше?

Скара разглядела в этом хитрость. Отвлечь внимание, чтобы удержать этих неугомонных баранов от бодания друг с другом до встречи с врагом.

Сестра Оуд аккуратно опустила забинтованную руку Скары на стол.

– Как равный партнер в союзе, – крикнула она, – по древнему закону и давнему прецеденту, Тровенланд тоже должен быть представлен в соревновании. – На этот раз она отказалась встречаться с леденящим взором Матери Скаер и откинулась на стуле, весьма довольная своим участием.

Скара была довольна намного меньше. У нее не было сильных или ловких людей, кроме Синего Дженнера.

Он приподнял свои кустистые брови, когда она на него взглянула, и пробормотал:

– Для меня и ступеньки уже вызов.

– Я полезу за вас, – сказал Рэйт. До этого Скара не видела, как он улыбается, и казалось, что улыбка осветила пламенем это холодное лицо. Его глаза блестели храбро и озорно, и из-за этого он выглядел еще поразительнее, чем всегда. – Должно быть, это лучше болтовни?