Текст книги "Последний довод королей"

Автор книги: Джо Аберкромби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Закрытый совет поднялся, когда он вошел в зал, неловко пригнувшись. Жутковатая компания старцев встретила его, и каждый молча взирал на Джезаля, словно чего-то выжидал. Он вздрогнул, когда дверь тяжело захлопнулась за ним. Замок щелкнул, обозначив лишающую мужества обреченность.

– Ваше величество. – Лорд-камергер Хофф низко поклонился. – Позвольте мне и моим коллегам сначала поздравить вас с заслуженным избранием на трон. Мы уверены, что в вашем лице страна найдет достойного преемника короля Гуслава, мы готовы стать вашими советниками и выполнять ваши приказания все грядущие месяцы и годы.

Он снова поклонился, а собрание грозных старцев вежливо захлопало.

– Что ж, благодарю вас, – произнес Джезаль.

Он был приятно удивлен, потому что на деле чувствовал себя самой незначительной фигурой, не способной занять чье-либо важное место. Возможно, все не так страшно, как он думал. Старые волки, похоже, относятся к нему терпимо.

– Позвольте мне представить вам членов совета, – продолжил Хофф невнятно. – Архилектор Сульт, глава нашей инквизиции.

– Для меня честь служить вам, ваше величество.

– Верховный судья Маровия, наш главный арбитр.

– И для меня, ваше величество, это огромная честь.

– С лорд-маршалом Варузом, я полагаю, вы хорошо знакомы.

Старый солдат просиял улыбкой.

– Я имел счастье тренировать вас, ваше величество, а теперь почту за честь давать вам советы.

Так и продолжалось. Джезаль улыбался и кивал каждому члену совета по очереди. Халлек, лорд-канцлер. Торлигорм, верховный консул. Рейцер, лорд-адмирал флота. И так далее, и так далее. В конце концов Хофф проводил Джезаля к высокому креслу во главе стола, и Джезаль сел, сопровождаемый улыбками всех присутствующих. Он тоже тупо улыбался, взирая на старцев, а потом сообразил и произнес:

– О, пожалуйста, присаживайтесь!

Старейшины заняли свои места, и парочка из них перекосилась от боли, когда их старые колени щелкнули, сгибаясь, а старые спины захрустели. Байяз беззаботно уселся в кресло в начале стола, напротив Джезаля, словно всю жизнь сидел там. Одежды зашуршали, когда старые зады опустились на полированное дерево, а потом в комнате воцарилась могильная тишина. Одно кресло рядом с Варузом осталось пустым. Это кресло занял бы лорд-маршал Берр, если бы он не отправился по служебной надобности на Север. Если бы он не умер там. Двенадцать внушающих страх стариков вежливо ожидали, что скажет Джезаль. Двенадцать стариков, которых до недавнего времени он считал представителями самой высшей власти, сейчас были подотчетны ему. Такую ситуацию Джезаль не мог вообразить даже в самых смелых мечтах. Он откашлялся.

– Прошу вас продолжать, милорды. Я постараюсь подсоединиться по ходу.

Хофф расплылся в льстивой улыбке.

– Конечно, ваше величество. Если в любое время вам потребуются объяснения, вам достаточно спросить.

– Благодарю, – ответил Джезаль. – Спасибо…

Раздраженный голос Халлека прервал его речь.

– Вернемся к вопросу наведения порядка среди крестьянства.

– Мы уже подготовили уступки, – резко высказался Сульт. – И крестьяне были счастливы их принять.

– Никчемный кусок бинта, чтобы перевязать гноящуюся рану, – парировал Маровия. – Восстание неизбежно вспыхнет с новой силой, это вопрос времени. Единственный способ избежать этого – дать простому народу то, что ему действительно нужно. А ему нужна справедливость. Мы должны вовлечь людей в процесс управления государством.

– Вовлечь, – усмехнулся Сульт.

– Мы должны переложить бремя налогов на землевладельцев!

Халлек закатил глаза.

– Опять эти глупости!

– Нынешняя система прожила века, – рявкнул Сульт.

– Она поизносилась за века, – возразил Маровия.

Джезаль кашлянул, и головы старцев как один повернулись к нему.

– Можно каждого обложить налогом в соответствии с его доходом, будь то крестьянин или человек благородного звания… а потом… возможно…

Он замер. Эта идея казалась ему простой, но все одиннадцать чиновников уставились на него, шокированные, словно какое-то домашнее животное по недосмотру проникло в комнату и вдруг решило высказаться по вопросу налогообложения. На противоположном конце стола Байяз молча разглядывал свои ногти. От него поддержки ждать не приходилось.

– Ну, ваше величество, – успокаивающе начал Торлигорм, – такой системой невозможно управлять.

И он прищурился так, словно говорил: «Как вы ухитряетесь одеваться самостоятельно, если вы так невежественны?»

Джезаль вспыхнул до кончиков ушей.

– Понимаю.

– Вопрос налогообложения, – прогудел Халлек, – это невероятно сложная штука.

И бросил взгляд на Джезаля, словно хотел добавить: «Это слишком сложно для вашего крошечного мозга».

– Будет лучше, ваше величество, если утомительные детали вы оставите для ваших покорных слуг. – Маровия изобразил понимающую улыбку, которая обозначала: «Будет лучше, если ты закроешь рот и не будешь напрягать взрослых дядей».

– Конечно. – Джезаль пристыженно отодвинулся, утонув в кресле. – Конечно.

Так и продолжалось дальше, пока утро не перешло в день и полосы света из окон не переползли на кипы бумаг, лежавших на широком столе. Джезаль начал понимать, как все здесь устроено – очень сложно и одновременно очень просто. Престарелые игроки были разделены на две команды. Архилектор Сульт и верховный судья Маровия возглавляли эти команды, они отчаянно спорили по каждому пункту, даже самому незначительному. У обоих было по три сторонника, соглашавшихся с каждым их высказыванием. Лорд Хофф при маловразумительной поддержке лорд-маршала Варуза играл роль арбитра и старался навести мосты между двумя враждующими лагерями.

Ошибка Джезаля заключалась не в том, что он сказал что-то неуместное. Она заключалась в другом: он думал, будто кто-то ждет от него каких-то слов. Но старцев заботило только одно – продолжение их бессмысленной борьбы. Они привыкли самостоятельно вершить дела государства, когда во главе стола сидел пускающий слюни маразматик. Джезаль осознал, что они видели в нем фигуру, равноценную тому королю. И он спрашивал себя: может быть, они правы?

– Если бы ваше величество соблаговолили подписать здесь… и здесь… и здесь… и там…

Перо скрипело по бумагам, подаваемым одна за другой, старческие голоса монотонно жужжали, разглагольствовали, снова и снова язвили друг друга. Седовласые мужи улыбались, вздыхали, снисходительно покачивали головами на любое его слово, и Джезаль говорил все меньше и меньше. Они льстили ему и вводили в заблуждение ложными объяснениями. Они обвили его бессмысленными путами закона, пустой формы и традиции, потратив на это часы. Джезаль все глубже вжимался в свое неудобное кресло. Слуга принес вино, он пил, пьянел, ему становилось скучно, и чем больше он пил, тем сильнее скучал. Минута тянулась за минутой, и Джезаль вдруг почувствовал: нет ничего скучнее, чем высшая власть.

– А теперь печальный повод, – сказал лорд-камергер Хофф, когда препирательства с пеной у рта наконец-то привели к вынужденному компромиссу. – Наш коллега лорд-маршал Берр умер. Его тело везут к нам с Севера, чтобы с почестями предать земле. Но сейчас нам необходимо рекомендовать кого-то на его место. Это первое кресло, освободившееся в зале совета со времени смерти достопочтенного канцлера Феекта. Лорд-маршал Варуз, что скажете?

Старый солдат кашлянул и сморщился, словно понял, что ему предстоит открыть шлюз и хлынувшая вода может затопить их всех.

– Есть два претендента на этот пост. Оба – отважные и опытные люди, чьи достоинства хорошо известны уважаемому совету. Я не сомневаюсь, что и генерал Крой, и генерал Поулдер в равной степени…

– По-моему, нет никаких сомнений, что Поулдер подходит больше! – раздраженно воскликнул Сульт, и Халлек немедленно поддакнул ему.

– Напротив, – прошипел Маровия под сердитое бормотание своих сторонников. – Крой – вот лучший выбор.

В это обсуждение Джезаль, как офицер, имеющий некоторый опыт, мог бы внести свой вклад, но закрытый совет даже не собирался спрашивать его мнение. Он мрачно откинулся на спинку кресла и, причмокнув, отпил вина из кубка, пока старые хищники рьяно спорили.

– Обсудим этот вопрос более подробно позже, – вмешался лорд-камергер Хофф, прерывая злобные пикировки. – Его величество утомляют подробности этого дела, и нет никакой необходимости принимать решение сейчас!

Сульт и Маровия переглянулись, но не произнесли ни слова. Хофф вздохнул с облегчением.

– Очень хорошо. Следующий вопрос – поставки для нашей армии в Инглии. Полковник Вест в своих донесениях сообщает…

– Вест? – Джезаль резко выпрямился в кресле, его голос слегка охрип от вина.

Это имя подействовало на него, как нюхательная соль на упавшую в обморок девицу. Островок прочности и надежности посреди хаоса. Если бы Вест был сейчас здесь и мог поддержать его, все стало бы осмысленным… Джезаль взглянул на кресло лорд-маршала Берра, зиявшее пустотой рядом с Варузом. Конечно, он был пьян. Но он был королем. Он откашлялся, прочищая горло.

– Моим новым лорд-маршалом будет полковник Вест!

Повисло потрясенное молчание. Двенадцать старейшин смотрели на него во все глаза. Затем Торлигорм снисходительно хихикнул, словно хотел спросить: «Как бы сделать так, чтоб он заткнулся?»

– Ваше величество! Полковник Вест, конечно, лично известен вам, и он, бесспорно, мужественный человек…

В кои-то веки нашелся повод, по которому мнения всех членов совета совпали.

– Он первым ворвался в Ульриох и все такое, – бормотал Варуз, качая головой, – но ведь на самом деле…

– Он молод, ему недостает опыта, он…

– Это нарушение традиции! Это недостойно! – скулил Халлек.

– Поулдер будет лучшим командующим! – кричал Сульт Маровии.

– Крой – вот кто нам нужен! – почти лаял в ответ тот.

Торлигорм сложил губы в сладенькую улыбочку, как улыбается кормилица, пытаясь успокоить назойливого малыша.

– Вы сами понимаете, ваше величество, что мы никак не можем рассматривать полковника Веста в качестве кандидата на пост…

Пустой кубок Джезаля с треском ударился о лысину Торлигорма и, отскочив, покатился в угол комнаты. Старик взвыл от изумления и боли, соскользнул со стула. Кровь текла у него по лицу из длинной ссадины на черепе.

– Никак не можем? – закричал Джезаль, вскочив на ноги, глаза того и гляди выскочат из орбит. – Да как ты смеешь говорить мне это чертово «мы не можем», старый подонок? Ты мой подданный! И все вы! – Он яростно вскинул палец вверх, словно проткнул им воздух. – Вы здесь для того, чтобы давать советы, а не для того, чтобы диктовать мне! Я управляю страной! Я!

Он схватил бутылочку с чернилами и отшвырнул ее. Склянка ударилась о стену, большое черное пятно растеклось по штукатурке, и мелкие капли забрызгали рукав безупречно белого одеяния архилектора Сульта.

– Я! Я! Традиция, о которой действительно нужно помнить, это чертова покорность!

Джезаль схватил кипу документов и бросил их в Маровию. Все пространство вокруг стола заполнилось трепещущими листками бумаги.

– Чтобы я больше никогда не слышал «мы не можем», «мы не в состоянии»! Никогда!

Одиннадцать пар глаз неотрывно взирали на Джезаля, одиннадцать старцев онемели от изумления. И только один человек улыбался – тот, кто сидел на противоположном конце стола. И это рассердило Джезаля еще сильнее.

– Коллем Вест станет моим новым лордом-маршалом! – хрипло произнес он и в ярости толкнул ногой кресло. – Когда мы встретимся в следующий раз, я хочу увидеть должное уважение ко мне, или всех вас закуют в цепи. В чертовы цепи… и… и… – У него сильно заболела голова.

Он начал с размахом и теперь отчаянно искал слова, чтобы закончить.

Байяз мрачно поднялся со своего кресла.

– Милорды, на сегодня все.

Закрытый совет не пришлось просить дважды. Бумаги зашуршали, одежды зашелестели, стулья заскрипели, когда члены совета заспешили к дверям, протискиваясь вперед, чтобы выйти первыми. Первым выскочить в коридор удалось Хоффу, за ним последовал Маровия, Сульт ненамного отстал. Варуз помог Торлигорму подняться с пола и повел его к дверям, поддерживая под локоть.

– Я прошу прощения, – скулил Торлигорм с окровавленным лицом, когда его проталкивали в дверь. – Ваше величество, я искренне прошу меня простить…

Байяз все так же мрачно стоял у стола, наблюдая, как члены совета поспешно покидают комнату. Джезаль замер напротив, он был одновременно разгневан и до смерти смущен, причем последнее чувство побеждало. Прошла целая вечность, пока последний член совета покинул зал и большие черные двери плавно закрылись за ним.

Первый из магов повернулся к Джезалю, и широкая улыбка неожиданно озарила его лицо.

– Отлично, ваше величество! Все отлично проделано.

– Что? – Джезаль успел поверить в то, что выказал себя полным, неисправимым ослом.

– Теперь ваши советники дважды подумают, прежде чем отнестись к вам легкомысленно. Стратегия не новая, но весьма эффективная. Гарод Великий легко впадал в ярость и умел это использовать. После его разгромных приступов никто не смел оспаривать его решения. – Байяз тихо засмеялся. – Хотя я подозреваю, что даже Гарод постарался бы не причинять увечий своему верховному консулу.

– Это не приступ гнева, – огрызнулся Джезаль. Его недовольство снова дало о себе знать. В том, что он окружен ужасными старикашками, виноват именно Байяз. – Если я король, со мной должны обращаться как с королем! Я не позволю диктовать мне условия в моем собственном дворце. Никому. Ни единому человеку. Я имею в виду…

Байяз пристально смотрел на него, и взгляд его зеленых глаз был пугающе жестким. Он проговорил с ледяным спокойствием:

– Если вы намерены срывать свой гнев и на мне, ваше величество, я вам не советую.

Ярость Джезаля и без того почти угасла, а под ледяным взглядом мага она полностью испарилась.

– Конечно, извините… Мне очень жаль…

Он опустил глаза и уставился в полированную столешницу. У него не было привычки извиняться. Теперь, когда он стал королем, он ни перед кем не должен держать ответа. Но Джезаль не мог остановиться.

– Я об этом не просил, – пробормотал он тихо, плюхнувшись в кресло. – Не понимаю, как это случилось. Я ничего не сделал, чтобы заслужить это.

– Конечно. – Байяз медленно обошел вокруг стола. – Нет такого человека, кто был бы достоин трона. Именно поэтому ты должен стремиться к тому, чтобы оказаться достойным власти. Каждый день. Как это делали твои великие предшественники Казамир, Арнольт и сам Гарод.

Джезаль глубоко вздохнул.

– Вы правы, конечно. Как всегда. Как вам это удается?

Байяз как-то скромно поднял руку.

– Всегда прав? Едва ли. Но мое преимущество – долгий опыт, и я здесь для того, чтобы изо всех своих сил служить вам проводником. Вы сделали очень хороший первый шаг на трудной дороге, и вы должны гордиться этим, как и я. Есть дела, которые нужно делать без промедления. И главное из них – ваша женитьба.

Джезаль раскрыл рот.

– Женитьба?

– Неженатый король – как трехногий стул, ваше величество. Того и гляди упадет. Вы пока лишь присели на трон, вам еще предстоит устроиться на нем вольготно. Вам нужна жена, которая даст вам поддержку, и наследники, чтобы ваши подданные могли чувствовать себя в безопасности. Откладывать нельзя, проволочки играют на руку вашим врагам.

Удары следовали один за другим так быстро, что Джезаль схватился за голову в тщетной надежде уклониться.

– Мои враги?

Разве он не старался ладить со всеми?

– Можно ли быть таким наивным? Лорд Брок уже строит планы против вас. Лорд Ишер также не будет бесконечно держаться в стороне. Остальные члены открытого совета поддержали вас либо из страха, либо им за это заплатили.

– Заплатили? – снова удивился Джезаль.

– На долговечность такой поддержки рассчитывать нельзя. Вы должны жениться, и ваша жена должна привести в ваш лагерь могущественных союзников.

– Но у меня есть… – Джезаль облизнул губы, не зная, как начать разговор о волнующей его теме. – Есть некоторые обязательства… в этом смысле.

– Арди Вест?

Джезаль уже открыл рот, чтобы спросить Байяза, откуда ему известно о его романтических обстоятельствах, но быстро передумал. Старик, похоже, знает о Джезале гораздо больше, чем он сам.

– Я знаю, как это бывает, Джезаль. Я прожил длинную жизнь. Конечно, ты любишь ее. Конечно, сейчас ты готов все бросить ради нее. Но это чувство, поверь мне, не навсегда.

Джезаль неловко повернулся. Он представил себе кривую усмешку Арди, мягкость ее волос, ее смех. В этом он всегда находил утешение там, на равнине. Но теперь ему трудно было забыть, как ее зубы впились в его губу, как его лицо горело от пощечины, как стол скрипел под тяжестью их тел. Стыд, чувство вины, смятение. А голос Байяза продолжал вещать, немилосердно и невозмутимо, грубо реалистично, беспощадно разумно.

– Это вполне естественно, что у тебя есть обязательства, но твоя прежняя жизнь закончилась, и все обязательства закончились вместе с ней. Теперь ты король, и твой народ требует, чтобы ты вел себя соответственно. Они нуждаются в том, на что можно взирать с благоговением. В том, что безупречно и высоко, выше, чем они сами. Мы говорим о ее величестве королеве Союза. О матери королей. Дочь фермера с непредсказуемым поведением и предрасположенностью к выпивке? Нет, такая не подойдет.

Джезаля покоробили подобные рассуждения об Арди, но он не мог спорить.

– Вы родной сын короля. Жена безупречного происхождения придаст вам значимости и прибавит уважения. В мире много достойных женщин, ваше величество, рожденных, чтобы занять высокое положение. Дочери герцогов, сестры королей, прекрасные и образованные. Целый мир принцесс на выбор.

Брови Джезаля поползли вверх. Он любил Арди, но Байяз использовал поистине убийственный аргумент. Теперь нужно думать о более важных материях, чем его собственные нужды. То, что он стал королем, до сих пор казалось ему абсурдом, но Арди – королева? Это абсурдно втройне. Конечно, он любил ее. По-своему. «Целый мир принцесс на выбор» – это тяжело оспорить.

– Ты понял! – Первый из магов торжествующе щелкнул пальцами. – Тогда я дам знать великому герцогу Орсо Талинскому, что его дочь Тереза может быть представлена тебе. – Он успокаивающе поднял руку. – Это для начала. Талины могут стать могущественными союзниками. – Маг наклонился и прошептал на ухо Джезалю: – Но нет необходимости разрывать отношения, если ты прикипел к этой девице. Короли часто имеют любовниц, сам знаешь.

Что ж, это решение вопроса.

Приготовившись к худшему

Глокта сидел в своей столовой, уставившись в стол и потирая одной рукой искривленное бедро. Вторая рука его бессмысленно перебирала целое состояние из драгоценных камней, выложенных на черном кожаном футляре.

«Для чего я это делаю? Почему я остаюсь здесь и задаю вопросы? Меня могло бы унести следующим приливом, и никому от этого не стало бы хуже. Возможно, путешествие по прекрасным городам Стирии? Круиз вокруг Тысячи Островов? В конце концов, далекий Тхонд или неблизкий Сулджук, где я закончу свою сомнительную жизнь в покое среди людей, не понимающих ни слова из того, что я говорю. Никому не причинять боли. Не хранить секретов. Не искать виновных и невиновных, во имя истины или во имя лжи, а просто играть с этими маленькими камушками».

Самоцветы поблескивали в свете свечей, пощелкивали, сталкиваясь друг с другом, щекотали пальцы Глокты, когда он двигал и крутил камни, меняя местами.

«Но его преосвященство будет горько рыдать над моим неожиданным исчезновением. То же самое будет, можно себе представить, с банковским домом „Валинт и Балк“. И где же на всем Земном круге мне удастся укрыться от слез столь могущественных хозяев? Да и зачем? Точно так же я могу сидеть на своем искалеченном заду и ждать, когда по мою душу явятся наемные убийцы. Лежать в кровати, чувствовать боль и думать обо всем, что я потерял».

Он мрачно взглянул на драгоценные камни – чистые, твердые, прекрасные.

«Я сделал свой выбор давно. Когда взял деньги у Валинта и Балка. Когда поцеловал кольцо, символизирующее полномочия. Даже раньше того, как попал в императорские тюрьмы, – когда скакал по мосту в уверенности, что лишь могущественный Занд дан Глокта способен спасти мир».

Сильный стук эхом разнесся по комнате, и Глокта поднял голову, приоткрыв беззубый рот.

«Не хотелось бы, чтобы архилектор…»

– Именем его преосвященства, откройте!

Глокта скривился, потому что судорога сковала его спину, когда он слез с кресла и сгреб камни рукой. Бесценные, они поблескивали у него в ладони. Пот выступил на лбу.

«А что, если архилектору стало известно о моем небольшом кладе?»

Он усмехнулся и взялся за кожаный футляр.

«Я собирался рассказать об этом, в самом деле собирался, но никак не мог найти подходящее время. Незначительное дельце, всего лишь выкуп».

Глокта теребил камни и в спешке случайно задел один. Камень, поблескивая, упал на пол с отчетливым звуком – стук, стук.

Еще один удар в дверь, на этот раз сильнее, так что тяжелый замок задрожал.

– Открывайте!

– Уже иду!

Глокта заставил себя опуститься на пол, со стоном опершись на руки и на колени. Шею пронзала боль. Он нашел его – плоский зеленый камушек, застрявший между досками, поблескивал в свете огня из камина.

«Попался, шалун».

Он подобрал камень, с трудом поднялся с пола, опираясь на край стола, закрыл футляр на один оборот, потом на два.

«Нет времени, чтобы спрятать его подальше».

Глокта спрятал футляр прямо под рубашку, под ремень, схватил свою трость и захромал к двери, вытирая вспотевшее лицо, поправляя одежду и стараясь придать себе невозмутимый вид.

– Я иду! Не нужно…

Четыре здоровенных практика ворвались в комнату, отпихнув его, так что едва не сбили с ног. За ними в коридоре виднелась фигура его преосвященства архилектора, чье хмурое лицо выражало крайнюю злость. Еще два практика весьма внушительных размеров стояли за его спиной.

«Не совсем подходящее время для столь многообещающего визита».

Глокта слышал, как четверо практиков громко топают по его комнатам, распахивают двери, открывают шкафы.

«Ничего, ничего, господа, чувствуйте себя как дома».

Через мгновение они вернулись к архилектору.

– Пусто, – доложил один. Его голос из-под маски звучал грубовато.

– Ха, – усмехнулся Сульт, плавно переступая через порог.

Он оглядывался вокруг с мрачным презрением.

«Мое новое жилье, похоже, производит не лучшее впечатление, чем все предыдущие».

Шесть практиков заняли позиции вдоль стен в столовой Глокты, сложив руки на груди, и внимательно наблюдали за ним.

«И эта устрашающая компания не сводит глаз с одного маленького калеки».

Туфли Сульта стучали о пол, когда он прохаживался туда-сюда по комнате. Голубые глаза архилектора были широко раскрыты, лицо кривила гримаса ярости.

«Не надо быть большим знатоком человеческих душ, чтобы понять – он чем-то недоволен. Возможно, наткнулся на один из моих не очень красивых секретов. На какой-то маленький проступок».

Дрожь сковала согбенную спину Глокты, его бросило в пот.

«Возможно, он узнал о том, что я не привел в исполнение приговор по делу Эйдер? Или о том, что я договорился с практиком Витари кое-что утаить?»

Угол кожаного футляра врезался ему под ребра, когда он шевельнулся.

«Или о целом состоянии, за которое меня купил весьма подозрительный банкирский дом?»

Глокте вдруг представилось, как сундучок с драгоценностями выскальзывает из-под ремня, камни высыпаются из штанин бесценным каскадом, а архилектор и его практики в изумлении наблюдают это.

«Интересно, как бы я им это объяснил?»

Ему пришлось подавить смешок.

– Этот мерзавец Байяз! – раздраженно вскричал Сульт и воздел руки, затянутые в белые перчатки, потрясая сжатыми кулаками.

Глокта мгновенно полностью расслабился, с ног до головы, до кончиков ногтей.

«Значит, проблема не во мне. Пока, по крайней мере».

– Байяз?

– Плешивый обманщик, лицемерный жулик, старый шарлатан! Он захватил закрытый совет!

«Держи вора!»

– Он позволил этому презренному червяку Луфару диктовать нам свою волю! А вы говорили мне, что он бесхребетное ничтожество!

«Я говорил, что он порой бывает бесхребетным ничтожеством, а вы не придали значения моему замечанию».

– Оказывается, у этого треклятого щенка есть зубы, и он не боится использовать их, а паршивец маг тянет его за поводок. Он смеется над нами! Он смеется надо мной! Надо мной! – закричал Сульт, ударяя себя в грудь согнутым пальцем, напоминающим коготь.

– Я…

– Да черт бы вас побрал с вашими извинениями, Глокта! Я утону в море ваших чертовых извинений, когда на самом деле мне нужны только ответы! Мне нужны решения! Мне нужно больше знать об этом обманщике!

«Что ж, возможно, это произведет на тебя впечатление».

– Я уже позволил себе предпринять кое-какие шаги в этом направлении.

– Какие шаги?

– Мне удалось захватить его навигатора, – проговорил Глокта, позволив себе слегка улыбнуться.

– Навигатор? – Похоже, Сульта это не впечатлило. – И что этот болван звездочет вам рассказал?

Глокта выдержал паузу.

– Что он путешествовал по Старой империи до края мира вместе с Байязом и нашим новым королем до его вступления на трон.

Он тщательно подбирал слова, доводы и объяснения, чтобы они соответствовали логике Сульта.

– Они искали… какую-то реликвию, оставшуюся от древних времен…

– Реликвию? – Сульт еще больше помрачнел. – Из древних времен?

– Да, именно так, но они не нашли ее…

– Значит, нам известно одно из множества дел Байяза, которое ему не удалось? Ба! – Сульт зло рассек воздух рукой. – Ведь он никто, о нем почти ничего не известно! Только сказки и прочая ерунда.

– Конечно, ваше преосвященство, – пробормотал Глокта.

«На самом деле кое-кому это не понравится».

Сульт мрачно смотрел на шахматную доску у окна. Его руки в белых перчатках шевелились в воздухе над фигурами, будто хотели их передвинуть.

– Я сбился со счета, сколько раз вы подводили меня, но даю вам последний шанс оправдать себя. Еще раз внимательно изучите этого первого мага. Найдите его слабые места. Нам нужно то, что можно использовать против него. Он – болезнь, и мы должны выжечь его каленым железом. – Сульт злобно ткнул пальцем в одну из белых фигурок. – Я хочу, чтобы он был уничтожен. Я хочу, чтобы с ним покончили! Я хочу, чтобы он сидел в Допросном доме, закованный в кандалы!

Глокта снова напрягся.

– Ваше преосвященство, Байяз прячется в королевском дворце, вне моей досягаемости… Его протеже стал королем.

«Отчасти благодаря нашему собственному безрассудству».

Глокта содрогнулся, но не мог не спросить:

– Как я должен сделать это?

– Как? – пронзительно взвизгнул Сульт. – Как, колченогий червяк?

Он махнул рукой над доской, и фигуры посыпались на пол.

«А кто потом будет наклоняться и собирать их?»

Шесть практиков, словно отзываясь на тембр голоса архилектора, отошли от стен и зловеще продвигались к центру комнаты.

– Если я сам должен вникать в детали, для чего мне нужны ваши бесполезные услуги? Выведайте все и сделайте это сами, скрученный слизняк!

– Ваше преосвященство, вы очень великодушны, – пробормотал Глокта, смиренно склоняя голову.

«Но даже самую паршивую собаку надо иногда чесать за ушком, иначе она перегрызет горло хозяину».

– И изучите его историю, пока будете заниматься этим.

– Историю, архилектор?

– Сказочку о Карми дан Рот. – Глаза Сульта еще сильнее сузились, глубокие морщины залегли на переносице. – Если мы не можем сами держать поводок, мы должны избавиться от собаки. Вы понимаете?

Глокта почувствовал, что у него дергается веко, как он ни пытался прекратить это.

«Мы ищем способ внезапно и быстро закончить правление короля Джезаля. Это опасно. Если Союз – корабль, то он совсем недавно прошел через шторм и получил пробоину. Мы потеряли одного капитана. Сместить еще одного, и весь корабль развалится. Мы погрузимся в очень глубокие, холодные, неизвестные воды. Нам грозит гражданская война. – Он мрачно взглянул на шахматные фигурки, в беспорядке разбросанные на полу. – Но его преосвященство распорядился. Как говорила Шикель? Когда твой господин поручает тебе дело, ты должен сделать все, что от тебя зависит. Даже если это темное дело. Кое-кто из нас годится только для темных делишек».

– Карми дан Рот и ее незаконнорожденный сын. Я узнаю правду, ваше преосвященство, можете на меня положиться.

Усмешка, скривившая губы Сульта, выражала крайнее презрение.

– Если бы!

В Допросном доме кипела работа, как всегда вечером. Глокта никого не встретил, хромая по коридору; осколки зубов впивались ему в губу, рука крепко сжимала рукоятку трости, влажную от пота. Он никого не видел, но он слышал их. Голоса гудели за обитыми железом дверями. Низкие и настойчивые.

«Задают вопросы».

Высокие и полные отчаяния.

«Вытягивают ответы».

Время от времени вскрик, хрип или болезненный стон разрывал гнетущую тишину.

«Это вряд ли требует объяснения».

Секутор стоял, прислонившись к стене, когда Глокта, прихрамывая, направился к нему. Одной ногой практик опирался о штукатурку, тихо насвистывая что-то под маской.

– Что тут происходит? – спросил Глокта.

– Люди лорда Брока напились, потом расшумелись. Человек пятьдесят из них устроили беспорядок у Четырех Углов. Вопили о правах, жаловались на малодушных и продажных людишек, напыщенно заявляли, что именно Брок должен стать королем. Они говорят, это была демонстрация. А мы говорим, это была измена.

– Измена?

«Определение, как известно, весьма расплывчатое».

– Выяви зачинщиков и заставь подписать бумагу. Инглия снова в руках Союза. Самое время населить ее изменниками.

– Считайте, они уже на пути туда. Что-нибудь еще?

– О да, конечно.

«Ножи для жонглирования. Один падает вниз, два взлетают вверх. В воздухе всегда оказывается больше, и каждый наточен убийственно остро».

– Сегодня меня посетил его преосвященство. Это был короткий визит, но с долгим послевкусием.

– Работа для нас?

– Не такая, которая позволит тебе разбогатеть, если ты на это надеешься.

– Я никогда не оставляю надежды. Я из тех, кого вы называете оптимистами.

– Что ж, ты счастливчик.

«Я-то скорее склоняюсь к противоположному».

Глокта глубоко втянул в себя в воздух, а потом медленно выдохнул.

– Первый маг и его наглые помощники.

– Опять?

– Его преосвященству нужна информация.

– Этот Байяз, однако… Ведь он близок к нашему новому королю?

Глокта приподнял брови, когда сдавленный крик боли эхом пронесся над коридором.

«Близок? Он лепит из короля, что хочет, как из глины».

– Именно поэтому мы не должны сводить с него глаз, практик Секутор. Ради его собственной безопасности. У могущественных людей имеются могущественные противники, как и могущественные друзья.

– Полагаете, навигатор знает еще что-то?

– Ничего, что имело бы ценность.

– Обидно. Я уже привык к этому маленькому поганцу. Он рассказывает чертовски интересные истории.