Текст книги "Дитя Тьмы и Света (СИ)"

Автор книги: Джинни Фаст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Намного.

Когда троица вошла в дом, остальные их уже ждали. Роза одарила собравшихся приветливой улыбкой, подмигнула Генри, от чего тот покраснел до ушей.

– Приветствую. – Роза заняла место по правую руку от отца и заметила, что одно место пустует. – Еще кого-то ждем?

– Мою сестру. – Ответила Реджина.

Стоило ей только упомянуть о ней, как Ведьма Запада появилась на пороге к крошкой Робин на руках. Вид у нее был недовольный и уставший. Дочка никак не желала лежать, все время хныкала и ворочалась.

– Малютка Роби! – заулюлюкала Роза, едва заметив их и шагнула навстречу Зелине, совершенно не замечая замешательства молодой мамы и готовности в любой момент запустить в лицо огненным шаром. – Боже, я и забыла, что в этом времени ты еще такая маленькая.

Девочка в одеяле перестала капризничать, едва услышав голос девушки. Потом с интересом посмотрела на Розу и настойчиво потянула к ней ручки, сжимая и разжимая кулачки.

– Можно? – спросила дочь Темного у Зелины.

Ведьма вопросительно посмотрела на младшую сестру. Та одобряюще кивнула. Почему-то у всех Роза вызывала чувство доверия, спокойствия и расслабленности.

– Вот так, сестренка. Иди ко мне. – Ворковала Роза, качая Робин на руках. – Знаете, когда ей исполнится два года, советую убрать подальше все ножи и вилки… Нет, лучше все, что можно метнуть и что хотя бы отдаленно похоже на стрелу. Отцовские замашки никуда не выкинешь. Кстати, мама, – девушка подмигнула Белль, – тебе я советую сделать тоже самое. Но сразу же, как только принесете меня в дом. Роби и Роза станут хорошими подругами. Да?

Малютке явно что-то не понравилось и она больно дернула Розу за волосы.

– Ага, она потом всегда будет ненавидеть меня за это прозвище. И что в нем такого? Это же мило… – Робин толкнулась ножкой в одеяле и Хранительница сдалась. – Ладно-ладно, ни слова больше.

– Что тут происходит? – спросила Зелина, принимая у нее дочь.

– Да тут у нас особый гость, – объявила Реджина и хотела было представить Розу сестре, но девушка шикнула на нее. Лицо девушки напряглось, она подошла ко окну, словно проверяя не следит ли кто.

– Никого. И заклинание работает. Хорошо, теперь можно начинать.

– Какое еще заклинание? – оживились все, крутя головами из стороны в сторону.

– Я не заметил, чтобы ты применяла магию. – Румпель проверил свои ощущения. Нет, ничего магического.

– Ты его еще во время нашего знакомства его не заметил и не почувствовал. Заклинание молчания. – Пояснила Роза. – Я узнала его в Мире Теней и Безмолвия. Там живут существа с туго натянутой кожей молочного цвета. У них нет ртов и ушей, только глаза. И все время там стоит тишина. Особо громкие звуки у «пустышек» – так называется народ, который там живет, вызывают агрессию и слезы. Они плачут до тех пор, пока не умрут. Я на время жизни у них, приняла обет молчания. А они в благодарность научили меня некоторым магическим приемам. В том числе и заклинанию молчания. С его помощью можно скрыть любые звуки или голоса тех, кто находится в нем. Кроме того, почувствовать его не возможно, оно сливается с окружающей средой. Я создала его, потому что нельзя, чтобы Злая Королева и… – она нервно сглотнула, – Хайд узнали о предмете нашего разговора.

========== Путешествия длиною… в сотни жизней ==========

– Никогда не слышал о таком заклинании. – Признался Румпель, и складки на его лбу стали очень заметны. Ему всегда было не по себе от неведения. Он посмотрел на дочь, которая в свою очередь, не обратив на его слова никакого внимания, обратилась к Реджине:

– Итак, Ваше Величество, прошу. Начинайте.

Мэр Сторибрука положила руки, сжатые в кулаки, перед собой и нахмурила брови, явно собираясь с мыслями. Такое выражение лица делало ее пусть и не такой зловещей, как в бытность Злой Королевы, но Прекрасные все равно инстинктивно напряглись.

– Мы познакомились с твоей историей. У меня, когда Джекил заговорил, те же самые слова вертелись на языке…

– Все правильно. – Перебила ее Роза. В ее движениях было явное нетерпение: она кусала губы, заламывала пальцы, дрожала. Но поняв, что поступила бестактно, перебив человека, смутилась. Но Реджина не спешила заговаривать снова. – Простите. Вы и доктор Джекил – единственные здесь, кто знает мою историю, хотя никогда прежде ее не слышали. Все потому, что баланс сил добра и зла в вас нарушен. Вы выпустили свои темные стороны наружу, и теперь они существую как отдельные личности. Вот причина, по которой вы знаете мою историю. Вы – мои… клиенты. Выразимся так.

– Ладно, пусть так… – Реджина поправила прядь волос. – А как давно ты здесь? Просто такого человека, как ты… – женщина показала на разномастные глаза девушки, – невозможно забыть, даже если увидишь мельком.

Роза почесала затылок и сморщила нос.

– Как давно я здесь?.. Ой, лишь бы не соврать… Время давно перестало для меня существовать… Да, со Второго Заклятья. Но не того, которое наслал мой дед, – она краем карего глаза посмотрела на отца, – а того, которое наслала Белоснежка. Вообще, признаюсь честно, я здесь жила только из-за родителей. Мне всегда было интересно как… как они познакомились, как жили до этого. Они почему-то отказывались посвещать свою дочку в подробности. – Хранительница наклонила голову так, что волосы скрыли часть ее лица. – Я незаметно наблюдала за вашей жизнью и, кстати, была еще одним, скрытым свидетелем вашей свадьбы.

Роза достала зеркальце, раскрыла его и стала водить пальцем по стеклу, словно это был экран смартфона.

– В нем я храню самые яркие и важные воспоминания своей жизни, в него же отправляю видеозаписи своих приключений. Но самое главное, – глаза дочери Темного заблестели так, что остальным пришлось сощуриться, – оно – мой ключ ко всем мирам и временам.

Собравшиеся навострили уши. Даже малютка Робин притихла. Похоже, ей нравился голос Хранительницы.

– Меня всегда тянуло к знаниям. Эта жажда неутолима до сих пор. Но обычных знаний, житейских мне было катастрофически мало. Папа научил меня основам магии, но не больше. А мне хотелось и нужно было двигаться дальше. Тогда я стала искать способ, как получить знания. Пришлось перечить все магические книги в библиотеке, объездить весь Зачарованный лес, даже побывать за его границами. Но только когда мне исполнилось 13, я смогла без опаски путешествовать меж мирами и во времени. С последним пришлось повозиться подольше, ибо мне не хотелось ничего менять в прошлом. Это могло привести к ужасны последствиям. Что делать? Тогда я и вспомнила про тайну хода времен, спасибо Зелине за это открытие! Я начала экспентировать с зеркальцем и вскоре научилась перемещаться не только меж мирами, но и во времени. Я искала не только знания, но и людей. Учителей… Все эти мои путешествия открывали мне все новые и новые стороны моей силы, я закаляла тело, дух, училась сражаться, готовить, танцевать, даже управлять и строить коробли… – Роза с таким упоением, закатывая глаза, все это рассказывала, что у нее перехватывало дыхание. – Всего и не перечислишь. Но силы мои росли и ответственность тоже. К сожалению, я на практике знала только темную сторону своей магии и то, какую… на что она способна, стоит поддаться ей. Светлая магия проявлялась интуитивно. Мне нужен был учитель. Воплощение самой светлой магии…

Услышав это, Белль в изумлении уставилась на дочь.

– Так это ты! Ты та, о ком говорил Мерлин! Ты – та, кто, владеющий темной магией, направляет ее во благо.

Девушка просияла и улыбнулась матери.

– Мерлин… – ее голос стал воплощением волнения и восхищения. – Во истину великий человек! Он сразу понял кто перед ним, стоило мне только появиться в его деревне. Я хотела назвать свое настоящее имя, но Маг решил, что лучше оно останется для него тайной. Кстати, мы встретились уже после его разрыва с Нимуэ. Он признал, что сила моя колоссальна и, возможно, я даже превзойду его однажды. Я, тогда еще тринадцатилетняя девчонка, конечно не могла в такое поверить. Мерлин научил меня светлой магии: раскрыл много секретов по приготовлению заживляющих мазей и исцеляющих зелий. Мы много беседовали, ни с кем до этого мне не удавалось так много разговаривать о добре и как оно поможет примириться с моей темной частью силы. Но к сожалению, Мерлин не знал или не хотел рассказывать о том, что мне делать с моим даром, для каких целей я родилась, но посоветовал продолжать совершать подобные путешествия. Я как-то попросила его заглянуть в мое будущее, но волшебник не стал этого делать. «Ты должна сама отыскать свой путь». Это было его последнее наставление. А потом… в его последний день в облике человека, я увидела первого Темного. Это был бы волнительный момент, если бы не был таким страшным. Мне страсть как хотелось вмешаться, но я не могла. Это нарушило бы естественный ход времени.

Роза замолчала на минуту, давая остальным возможность снова вернуться в текущий момент. Румпель был впечатлен, и это еще мягко сказано. Но дальше его ждало большее потрясение.

– Хорошо, мы поняли, как ты оказалась здесь. – Подытожила Эмма. – Тогда другой вопрос: зачем ты ЗДЕСЬ?

Хранительница Баланса смерила Спасительницу оценивающим взглядом.

– Затем, что моя работа сейчас здесь. Правда, о ней я узнала тогда, когда Хайд и Джекил очутились в городе. До этого я жила в Сторибруке просто, чтобы наблюдать за родителями. – Девушка прикусила губу. Она думала, стоит ли рассказывать, но в конце концов, все же решилась. – Вы может этого и не знали, но я всегда была рядом с вами. Но больше рядом с папой.

– Что-то я не припоминаю. – Признался Темный маг и по примеру Реджины махнул на глаза дочери. – Такие глаза забыть невозможно.

– Я это знала, поэтому пользовалась маскировкой. Четырехлистный клевер из ОЗа. Я собрала его достаточное количество и приготовила сок. Капля магии преображения, и он впитался в зеркальце. Теперь мне не нужно было пополнять запасы этого растения для изменения внешности. Кем я только не была: ребенком, стариком, девушкой-калекой, а один раз даже собакой… Путешествуя в твое прошлое и меж мирами, я приобретала другую оболочку, но сохраняла свою память и силы. – Роза глубоко вздохнула, положила на стол раскрытое зеркальце и перевела взгляд на Румпеля. Из стекол вновь выбросилось изображение лесной поляны, засыпанной первым снегом. Лагерь, всюду лошади, люди в военной одежде.

– Папа, полагаю это событие ты помнишь?

– Конечно помню. – Нахмурился Голд. – Это война с ограми. Та самая, с которой я так позорно сбежал.

Но Роза своим ласковым голосом растворила горечь, что повисла над ее отцом, как черная грозовая туча.

– А помнишь ли ты ее?

Мужчина посмотрел на голограмму. Он, тогда еще обычный человек, сидел у костра в окружении таких же солдат. Вдруг где-то вдали заиграла музыка, и на поляне появились бродящие певцы с гитарами и бубнами в руках. Среди них была одна девушка с короткими, но кучерявыми рыжими волосами, одетая в пестрое платье. Зеленые глаза ее сияли, как изумруды на румяном от холода лице, которое было слегка округлым. Певица затянула какую-то старинную патриотическую песню. Все солдаты, даже командиры впали в некий гипноз. Нет, не от песни, скорее от голоса рыжеволосой девушки. Она во время пения поила солдат из обычной железной чаши, но каждый, кто испил из нее воды, чувствовал себя освеженным и уверенным. Румпель хорошо помнил чувство, которое испытал, когда живительная влага проникла в его горло: жжение, отторжение, хотелось кашлять, но мужчина нашел в себе сил сделать глоток. Хотя бы из уважения к певице.

Сцена сменилась. Теперь Румпель, уже покалечившийся, сидел на табурете в шатре лекаря, в окружении других раненных. Стоны, кашель, запах крови и лекарств сводили его с ума. Он чувствовал себя предателем, дезертиром. Молодая медсестра присела перед ним на колени и стала фиксировать больную ногу, чтобы она не искривилась.

– Будет больно.

Но Румпель ничего не почувствовал: отвращение к самому себе было с родни комку сырой земли с червями во рту…

– Не волнуйтесь, все наладится. – Этот ласковый голос заставил того и нынешнего Румпеля вздрогнуть. Перед прошлым вариантом на коленях сидела все та же певица и аккуратно забинтовывала ногу. – Скоро я вас отпущу, и вы сможете вернуться домой, – последние слова она прошептала так тихо, но мужчина все равно услышал, – к сыну.

Темного передернуло так сильно, что он едва не упал со стула. Но все были так поглощенны просмотром, что не заметили этой минутной слабости. Вообще, с той самой минуты, как Роза открылась перед всеми, Голд стал чувствовать себя… уязвимым. Более восприимчивым. Он не был таким в присутствии Белль. Никогда!

– Больше всего мне «нравится», – Роза нарочно надавила на последнее слово, словно оно причиняло ей дискомфорт, – когда ты, мама, выправодила папу из города. Не стану скрывать, это было серьезно и… совершенно справедливо. Я все видела и разделяла твою злость, но… – пока она это рассказывала, сцена сменилась, и Белль с Румпелем вновь пережили этот ужасный разговор. Стоило девушке замолчать, видео остановилось, потом быстро-быстро стало перематываться, и Румпель увидел себя уже на больничной кровати. Спящего под мерный и тихий писк медецинских приборов. Было уже утро, и даже плотно задернутые шторы не могли это скрыть. В дверь тихонько постучали, и в палату вошла медсестра. Она была явно в хорошем расположении духа, но все равно медленно стала раздвигать шторы. Пациэнт замычал спросонья и нахмурился от света.

– Доброе утро! – медсестра внимательно посмотрела на цыфры на приборах, пока Голд открывал глаза. – Все налаживается. Скоро к вам зайдет доктор.

– Это ты! – вскрикнул Темный. – Та рыжая девушка и эта медсестра. Это все ты! – дочь кивнула ему. По ее поведению и выражению лица было видно, что она страшно гордится собой. – Но как? Как ты попала в Нью-Йорк?

– Пошла вслед за тобой, как же иначе? – Роза убрала зеркальце в карман. – Я знала, что стоит тебе оказаться в мире без магии… – она нервно сглотнула и помрачнела. – Начнутся проблемы с сердцем. Я решила за тобой приглядывать. И в больницу пристроилась. Когда ты скомпоновался с Урсулой, немного расслабилась и отправилась исследовать этот шумный и причудливый город.

– И как же ты выживала в мире без магии, интресно? – поинтересовался капитан Крюк. В его голосе явно читался подтекст «у вас же такая зависимость от магии». Розу это задело. Она сжала ладони в кулаки и оперлась на них, буквально нависая над столом.

– Чтоб вы знали, капитан, мне не впервой выживать в мире без магии. И я прекрасно обхожусь без своей силы. Мир без магии – это еще ничего. Вот мое трехмесечное прибывание в горах на самом севере Зачарованного леса…

Все обитатели станы сказок во все глаза уставились на девушку.

– Ты жила в Долине ледянных драконов? – не поверил Дэвид.

– Именно ради этих волшебных существ я туда и отправилась. Поговаривали, что их кожа прочнее всего на свете и невосприимчива к магии. И еще: в ней невозможно не замерзнунь, не сгореть. Я решила это проверить, потому что обычные байки и страшилки для детей меня не устраивали. Ну и… – она развела руками, окутав себя бирюзовым дымом, и через сукунду предстала перед всеми в кожанном платье чуть ниже колена, идеально подчеркивающем ее формы. Цвета оно было… ледянного с синими переливами. В области ключицы была темносиняя полоса, плечи были открыты и по рукам струились кожаные рукава-крылья.

– Я сама сшила. – Хранительница медленно провела по платью. – Вдохновлялась вашим стилем, Ваше Величество.

Румпель уже не мог сидеть на месте. Дочь буквально вырывала у него славу «гениального мага».

– Как? Как ты достала шкуру ледяного дракона? Их же нельзя убить!

– Все верно, папа. Но кто сказал, что я отправилась охотиться на них? Нет, у меня был скорее… биологический интерес. Во мне проснулся ученый, наблюдатель. Я столько нового про их жизнь узнала. Как и про остальных магических существ. Найду время, перепишу книги про волшебных существ. Хотя… – Роза уже больше размышляла вслух для себя, нежели для окружающих, – зачем переписывать? Свои напишу. Времени предостаточно. – Тихий кашель Реджины заставил ее вернуться к теме разговора. – Да, извините, отвлеклась. Так вот, когда папа вознамерился вернуться в Сторибрук, я проследила за ним до дома Круэллы, посыпала себя пыльцой черной феи, превратившись в божью коровку, и преспокойно уселась ему на плечо. Так что, свиток Снежной королевы мы прочли вместе. Ты был так увлечен своим планом, что не заметил меня.

– Гениально! Поистине гениально. – Подала голос Зелина.

– Я знаю! Гениальность – мое второе имя. – Роза просто упивалась своей историей, ее распирало от гордости.

– Хорошо. – Эмма потрясла головой, и ее светлые волосы упали ей на лицо. – Но нам до сих пор не ясно зачем ты пришла из будущего.

– А разве не ясно? – вмешалась Реджина, не дав Хранительнице ответить. – У нее единственной достаточно сил, чтобы совладать с Хайдом и Злой королевой.

Девушка кивнула. В эту минуту дверь дома распохнулась и на лестнице показалась медсестра Рейчет.

– Что такое? – оживилась мэр Сторибрука и строго посмотрела на нее. – Почему ты здесь?

– Хайд… – женщина с трудом держалась на ногах и хрипела от долгого бега. – Он сбежал.

– Вот, все как по заказу! Роза, – Реджина повернулась к дочери Темного, – твой выход. Роза?

Девушка стояла, как вкопанная и смотрела на медсестру. Ее кожа стала почти белой, в глазах был ступор и… ужас.

– Роза? – Белль ласково взяла ее за руку. – Что такое?

– Нет… ничего. Идемте. – Девушка с помощью магии снова облочилась в рубашку с жилеткой, бриджи и сапоги. Волосы заплела в высокий хвост.

Напрасно Румпель и Роза уговаривали Белль пойти домой. Красавица была упорно настроена остаться со всеми. В конце концов, Хранительница посоветовала отцу не спорить с беременной женщиной, и мужчина сдался, но ни на шаг не отходил от жены. А Белль поравнялась с дочерью. Пора было этой «красивой, но слегка самоуверенной леди» ответить на вопросы матери.

– Скажи, Роза, почему ты раскрылась только сейчас?

– По той же причине, по которой ты забеременела только сейчас. Великих всегда призывали. Настал и мой черед.

Женщина мало что поняла из этих слов, но зато она заметила другое: нервозность, ступор, в который впала ее дочь, стоило ей услышать про побег Хайда. И эти бегающие глаза, поджатые губы…

«Она что-то скрывает. – Белль тихонько покачала головой. – Эх, вся в отца…»

Роза шла очень уверенно и быстро, герои едва поспевали за ней.

– Ты вообще знаешь, куда идти? – спросила Эмма, заметив, что девушка не направляется в сторону больницы.

Роза, не оборачиваясь, лишь кивнула и продорлжила идти. Нутро ее дрожало, а значит голос мог выдать. Ее силы сейчас были чем-то вреде радара: Хранительница чувствовала присутствие альтер-эга доктора Джекила, и это ощущение сказывалась на общем состоянии Розы… Они вышли за территорию города, к каким-то гаражам.

– Здесь расположена лаборатория Джекила. – Сообщила Белоснежка. – Мы с Реджиной…

Но Роза уже не слушала. Уловив звук бьющегося стекла, она сломя голову побежала к одному из гаражей и распахнула дверь. Самый обычный гараж, если не считать стеклянных колб, жидкостей и странного запаха. Но сейчас половина инвентаря была разбита, на полу были лужи, стол перевернут, а сам Генри Джекил лежал без сознания. Роза присела перед ним на корточки, проверила пульс. Уловив удары жизни, она облегченно вздохнула и провела над ним рукой. Доктор тут же зашевелился, инстинктивно вздрогнул, увидев кого-то перед собой. Когда его взгляд сфокусировался, какую-то долю секунды он смотрел на девушку перед собой, потом отвернулся, пряча от неприязни глаза, и встал.

– Хайд был здесь. – Сообщил он. – Каким-то образом он прознал, что я работаю над средством, которое поможет от него избавиться и вот…

– Я все исправлю. – Роза глубоко вздохнула, стала водить руками с широко раскрытыми ладонями перед собой, и весь разбитый инвентарь начал снова собираться по кусочкам в единое целое. Пролившиеся жидкости вернулись в свои коблы и пробирки. Но тут девушку словно стрелой пронзил ужас. Такой силы, что она не сдержалась от крика. Родители тут же бросились к ней.

– Роза! Что такое?

Не смотря на то, что дочь отрицательно кивала головой, Румпель заметил таки в ее необычных глазах злой огонек… Роза достала зеркальце, поднесла его к глазам, и они из разномастных снова стали зелеными.

– Хайда здесь нет. Уже. Но он не знает о моем присутствии, и это нам на руку. Мне нужно подумать. Доктор, вы не против, если я посмотрю, каким способом вы собираетесь утихомирить свою темную половину?

– Не утихомирить. Это не помогло, как выяснилось. – Доктор Джекил сунул руки в карманы. – Я намериваюсь избавиться от него. Навсегда.

Роза хотела было что-то сказать, но тут вмешалась Белль:

– Так, довольно на сегодня. Роза, ты еле на ногах стоишь. Все исследования могут подождать до завтра.

– Но я совсем не устала… – девушка, как капризный ребеок надула губы.

– Роза, не спорь. – Поддержал супругу Румпель. – За одну ночь Хайд не успеет ничего такого сделать, чтобы ты не смогла его остановить. Давай домой.

Но напрасно обитатели особняка расчитывали на спокойствие. Весь вечер Белль, Румпель и Роза провели в угнетающем молчании. Поужинав, супруги разошлись по разным углам, а Роза занялась посудой. Она была так поглощегна в свои мысли, что не замечала холодности отстраненности, стены между родителями. Только увидев, что они разошлись по разным комнатам, Роза пала духом. Ей этой холодности хватало с лихвой в ее настоящем… Девушка чувствовала себя разбитой из-за сегодняшнего дня, но впереди были еще более напряженные дни. Нужно было хотя бы попытаться отдохнуть. Девушка прошла в свою комнату, освященную лунным светом. Она села на край кровати и сняла ширму с колпака, который стоял на прикроватном столике. Под стеклянным куполом, сияя нежно-голубым светом, парила роза с полураскрытым бутоном насыщенного голубого цвета на тонком стебле с веточкой листьев. Хранительница улыбнулась цветку и прилегла на подушку, поджав под себя ноги и пытаясь уснуть. Но скрип кровати через дверь не давал даже задремать.

«Маме тоже не спится…»

Красавица уже два часа бессмысленно крутилась с боку на бок. Она впервые начала чувствовать свое дитя внутри. Белль не с кем было поговорить о том, какого это – вынашивать ребенка. А уж тем более волшебного. Конечно, она прочла много книг по беременности и уходу за малышом, но на деле все оказалось как-то… странно. Необычно. Женщину разрывали два чувства: любовь к дочери, как теперь уже выяснилось, и недоверие к ее отцу.

«Роза больше похожа на Румпеля, чем на меня. Хотя ее чистота и искренность…»

В дверь постучали, из щели послышался ласковый шепот:

– Мам, можно?

– Роза? Прости, я тебя разбудила?

– Не бери в голову, я не спала. Вроде и устала, но сна нет совсем. – Девушка в ночнушке до самого пола присела на краешек кровати с каким-то ящечком.

– Что это?

– Это музыкальная шкатулка. Я сама сделала и записала мелодию колыбельной. Может споем вместе?

– А что за колябельная? – Белль тяжело села в кровати.

– О, ты ее знаешь. Все обитатели Зачарованного леса ее знают. – Роза назала на крышку шкатулки. Из нее полились тихие и приятные звуки старой колыбельной, которую мама Белль пела дочери, еще когда она была младенцем.

Я люблю тебя, когда ты спишь,

Я люблю тебя, когда смеешься.

Ты – мой милый, ласковый малыш,

Я так жду, когда ты улыбнешься.

Я ценю минуты и слова,

Я в твоих ладонях растворяюсь.

И от счастья кругом голова,

Каждый миг тобой я восхищаюсь.

Спи, мой малыш, солнце мое, счастье мое.

Спи, мой малыш, мы навсегда будем вместе.

Спи, мой малыш, сердце мое только твое,

Спи, мой малыш, ты мое все, ты мое все.

Я пойму тебя, когда грустишь,

Обниму тебя и буду рядом.

Ты мой светлый ангел, мой малыш,

Ты – моя победа и награда.

Я скажу спасибо, что ты мой,

Прикоснусь к тебе счастливым взглядом.

И не нужен мне никто другой,

Потому что ты со мною рядом.

Спи, мой малыш, солнце мое, счастье мое.

Спи, мой малыш, мы навсегда будем вместе.

Спи, мой малыш, сердце мое только твое,

Спи, мой малыш, ты мое все, ты мое все.

========== Скрип… скрип… или Две половинки сердца ==========

Прошло три дня, но никаких следов Хайда не было. Он словно испарился, даже Злая Королева куда-то пропала. Доктор Джекил спокойно трудился в своей новой лаборатории на пару с Розой. Хотя на самом деле девушка не на долго к нему заглядывала, что-то спрашивала, что-то смешивала вместе с ним и уходила. Вообще, эти три дня так называемого спокойствия дали родителям девушки, да и всем жителям города возможность узнать Хранительницу Баланса с разных сторон. Она стала серьезным конкурентом Крюку в глазах Генри. Тетка вызывала у юного сказочника просто бурю эмоций, но больше всего восхищение и немного зависть. Роза была независимой, смелой, иногда безрассудной, умной и… уверенной в своей красоте. Чему-чему, а внешнему виду девушка уделяла много времени. На каждый случай жизни у нее был создан четкий образ. Молодые парни всегда заворачивали шеи и свистели ей вслед, зачастую после этого ударяясь о столб или спотыкаясь о мусорные баки или почтовые ящики. А Роза только хихикала. Ей льстила такая реакция.

– Я дочь Красавицы. Чего еще ожидать?

Распорядок дня у девушки был весьма необычный, строгий, порой даже жесткий. Еще до рассвета она вставала и отправлялась в конюшню, чистила своего друга, кормила его и только потом отправлялась на пробежку по набережной. Бегала Роза где-то час, дыша шумно, жадно вдыхая соленый воздух. Потом, наколдовав себе множество турников, делала гимнастику, крутясь в воздухе, словно вихрь. И по окончанию водные процедуры. Румпель всего один раз видел, как его дочь вошла в холодную воду, потом ее окутал бирюзовый дым, и вместо ног у нее появлялся русалочий хвост. В городе девушка появлялась где-то в девять часов, имея обыкновение завтракать «У Бабушки». Для родителей она готовила завтрак дома. Роза успевала кажется абсолютно везде: в лавке отца, у Джекила в лаборатории, даже в библиотеке у матери. Успевала заниматься магией и стрельбой из лука, сражалась с манекенами на мечах. И только глубоко за полночь Роза добиралась до своей комнаты, совершенно измотанная, но счастливая. Но, как ни странно, Темному казалось, что его дочь не спит по ночам: все эти три дня мужчине чудился какой-то скрип. Внизу, в подвале. Однажды он не выдержал, встал с кровати и выглянул за дверь. Та, что вела в комнату дочери, была открыта широко. Мужчина, будучи все еще в рубашке и брюках, неуверенной походкой приблизился к обители Розы. Встав в проеме, Темный оторопел: комната была в разы больше. Подошла бы для комнаты в замке… Лунный свет проникал внутрь. В центре стояла большая кровать с пологом, столик с зеркалом, на полу лежал красивый и дорогой ковер. Дверца шкафа была приоткрыта. Еще Румпель заметил в глубине комнаты еще две двери, но проверить, что за ними, не решился.

«Вот о каких изменениях она говорила. Чтож, во вкусе дочери не откажешь. Она воссоздала здесь свою комнату в моем замке… Нашем…»

Эта мысль отдалась приятным теплом в его сердце. Он грезил, тешил себя надеждами, что его будущее с Белль и дочерью будет счастливым. Но на деле все оказалось иначе: Белль теперь не позволяла Румпелю даже прикасаться к себе, а жила в особняке мужа только ради Розы. Мужчину это убивало, но и радовало. Так он мог хотя бы утром видеть жену, наблюдать, как она со всей лаской и заботой поглаживает выросший живот… Скрип привел Темного в чувства, напоминая о истинной цели его ночной проверки. Он осторожно, стараясь не разбудить Белль, спустился вниз и направился к подвалу. Скрип усиливался. Шагнув за дверь, мужчина почувствовал, как в сердце его проникают стыд и сомнение. Словно он собирался подслушивать. Он не стал зажигать свет на лестнице, потому что в конце, в комнатке, где он имел обыкновение прясть и колдовать, горел свет. Оставаясь невидимым в темноте, мужчина увидел Розу в противоположном углу комнатки, сидящую на подоконнике, поджав ноги. Она всматривалась на улицу, окутанную сумраком ночи и левой рукой крутила колесо прялки.

– Мне нравится ее песня. – Сказала девушка, не поворачивая головы. – Она успокаивает…

Голд вздрогнул, как мальчишка, пойманный на воровстве, но все же вышел из темноты и встал в двери подвала.

– Прости, Роза, я не хотел тебе мешать.

Девушка повернулась к нему лицом, и мужчина заметил большие темные тени под ее глазами – признаки бессонных ночей. А сами глаза… они были слегка покрасневшими. Словно она недавно плакала…

– Папа, пожалуйста, побудь со мной.

Эта просьба так и зашумела в ушах Темного. Он искренне обрадовался этому, он ждал этого. Очень долго. И вот ожидание себя оправдало. Он сел на табурет и по примеру дочери стал просто крутить колесо. Роза свесила ноги с подоконника и блаженно прикрыла глаза. Так, в молчании, отец с дочерью просидели некоторое время, пока Голд не решился его нарушить.

– Не спалось?

Хранительница глубоко вздохнула и только потом открыла глаза.

– Я уже много… Последний раз спала примерно три недели назад, может больше. – Она улыбнулась изумлению Румпеля. – Я же наполовину Темная. Нам сон не особо-то нужен.

Румпель остановил колесо и серьезно взглянул на дочь, почти испытующе. Он уловил таки нотки лжи в этом нежном голосе.

– Причина ведь не только в этом. Расскажи, в чем?

Роза медлила с ответом. Что-то явно причиняло ей почти физическую боль, раз ее красивое молодое лицо искривилось в такой гримасе, что у Темного возникло желание прижать ее к себе, защитить от всех проблем и невзгод.

– Я тебе скажу. Только пообещай, что маме ничего не расскажешь. Незачем ей еще и из-за этого переживать.

«Параллель… – вздохнул про себя Румпель. – Она вся в мать».

Но почему-то просьбу дочери ему совсем не хотелось нарушать. Удивительно, как она действовала на него.

– Хорошо, обещаю.

Тогда Роза спрыгнула с подоконника и начала закатывать рукава своей ночнушки. Мужчина даже на ноги вскочил. Табурет от этого зашатался, но хорошо, что не упал. Лицо мага вмиг почернело от злости: все руки дочери были покрыты ожогами. И, к сожалению, Темному прекрасно было известно, откуда они взялись. Столько ночей он прислушивался к дыханию Белль, словно ожидая, что вот-вот она закричит.

– Сонное заклятье. Побочный эффект. – Роза кивнула. – И давно?

– Не знаю… Не помню… С детства может быть. Правда я не всегда возвращаюсь в ту огненную комнату.

– А почему ты не лечишь ожоги?

– Я лечу. Мазями и отварами. Они быстро смягчают.

Румпель фыркнул, встал перед Розой и провел над ее руками своими.