Текст книги "Дитя Тьмы и Света (СИ)"

Автор книги: Джинни Фаст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– С магией проще.

Снова кожа Розы стала ровной и красивой. Не тронутая загаром, она казалась фарфоровой.

– Спасибо, папа.

Румпель хотел посмотреть девушке в глаза, но что-то сковало его по рукам и ногам. Он просто кивнул и вернулся за прялку.

– Знаешь, – Роза присела рядом ним, положив ногу на ногу, – по ночам, в Темном замке, мы с тобой будем часто сидеть вот так: ты за прялкой, а я – у окна. Это будет нашим… ритуалом что ли…

После небольшой паузы, Роза сказала, стараясь сдержать раздражение, но получилось плохо:

– Если хочешь что-то спросить, спрашивай, а не крути вопрос в голове.

– Ты будешь счастлива? – вырвалось у Голда прежде чем он успел подумать.

Роза на секунду замерла, уставившись на отца во все глаза, потом покраснела слегка.

– Имеешь ввиду, появится ли в моей жизни тот, кого я буду любить и кто будет любить меня? – девушка глубоко вздохнула. – Что ж… да, будет.

Эта новость удивила и в тоже время обрадовала Темного мага. Он много дней ломал голову, наблюдая за занятиями дочери, над одним вопросом: полюбит кто-нибудь такое чудо? Роза была такой сосредоточенной и в тоже время легкомысленной. Сплошные противоположности в характере, но идеальный баланс чувств. Никто ни разу не видел, чтобы дочь Темного выходила из себя. Находясь рядом с ней, чувствуешь спокойствие и умиротворение. Все эмоции находятся в состоянии покоя. Но было кое-что в дочери, что Румпелю мягко говоря не нравилось: то, какое влияние она оказывала на мужчин. Посторонних мужчин и парней. Она кокетничала со всеми. Она была красавицей, как и ее мать, но в отличии от Белль знала о своей красоте и умело ею пользовалась.

***

– О, кого я вижу! – радостно воскликнула Роза. Она как раз выходила из кафе утром и столкнулась с капитаном и Генри.– Доброе утро!

– И вам, юная леди. – Поздоровался Крюк.

Генри только кивнул. Он внимательно изучал девушку перед собой, до сих пор не в силах привыкнуть к изменчивости ее образов. Он успел заметить, что когда Роза выходила из трактира, на ней были потертые джинсы, полосатая майка, а поверх светлый пиджак. Но стоило двери ресторанчика закрыться, она уже стояла вся облаченная в кожу. Только фасон у нее был отличным от одежды Крюка. Более современным.

– Все таки мадам Лукас готовит потрясающе! Мне приходится после ее еды прилагать вдвое больше усилий, чтобы съеденное не отразилось на фигуре. Что это у вас? – Хранительница указала на деревянные палки в руках знакомых.

Килиан улыбнулся самой лучезарной улыбкой, на которую способен мужчина, чтобы подогреть почву для слов восхищения со стороны девушки.

– Учил парня драться. Он хороший ученик.

Но слова мужчины вызвали у Розы не восхищение, а смех.

– Вот с этим? Парню 13 лет, а он до сих пор размахивает палкой, как пятилетний? Да… – девушка сунула руки в карманы. – Тут все запущено капитально. А я-то думала, что у папы застой с магическими открытиями. Но у вас дело еще серьезней. Скажи, Генри… Я же могу называть тебя по имени? – сказочник кивнул. Его смутила и разозлила реакция Розы. Конечно, кому, а уж тем более парню, понравится, что его назвали маленьким ребенком?

– Так вот, я в твоем возрасте уже путешествовала по всем закоулкам Зачарованного леса, охотилась на ледяных драконов, кормила с руки единорогов и ныряла с пика «Острая игла» в море Штормов. И кстати, размахивала настоящим мечом.

– Кто тебя учил? – выпалил Генри.

– Твой дед конечно. Он превосходный мечник. Но… как впрочем и все… ну, почти все мои учителя, остановился на достигнутом. Уверен, что мастерство его совершенно. А я считаю, чтобы оно таковым оставалось, нужно тренироваться и совершенствоваться пока позволяют силы. Я могла бы дать ему и тебе пару уроков. Но не волнуйся, мы будем заниматься с тупыми клинками. Просто ты так быстрее привыкнешь держать настоящее оружие. Если захочешь конечно. Подумай. – И не дожидаясь ответа, Роза вышла на тротуар, и Крюк с Генри увидели, что она подошла к черному и блестящему, совсем новому мотоциклу.

У подростка челюсть отпала.

– Это же последняя модель! Круто! Где ты его взяла?

– Нравится? Хочешь прокатиться?

– Ни в коем случае! – в один голос крикнули Эмма и Реджина.

– О, – Роза иронично закатила глаза, – вот и мамочки подоспели. Да не волнуйтесь, он будет в шлеме. Мы только туда и назад.

– Нет. – Настойчиво повторяла мэр. – Это очень опасно.

– Но, мама… – начал было Генри, но женщины так посмотрели, что он притих.

– Да ладно вам, ничего страшного. – Роза подмигнула подростку так, чтобы заметил только он. – Мы ненадолго. А вообще, Генри уже взрослый парень и сам может принимать решения.

– Ты так же поступала? – поинтересовалась Реджина. – Например, когда жила на ледяных горах? Что родители об этом думали?

Роза хитро ухмыльнулась, навалившись на руль мотоцикла.

– А кто их спрашивал, интересно? Если бы я бегала к ним за разрешением на каждое путешествие, то так бы нигде бы не побывала.

Эти слова услышала Белль. Но дочь ее не видела.

– Итак, Генри, ты едешь или нет? – она наколдовала Генри кожаный костюм и подала шлем. – Кожа гладкая, воздухом хорошо обтекается во время езды. К тому же не промокает.

Юный сказочник надел шлем и сел сзади, слегка смутившись, что придется обнять тетку сзади.

Роза завела мотор, и Генри не успел опомниться, как они уже во весь опор неслись по улицам Сторибрука. Генри от страха и неожиданности сильно вжал голову в шею, но мало помалу привык. Ему это начало нравиться. Правда когда он смог уже спокойно смотрел по сторонам, то обнаружил, что они с Розой уже едут не по асфальту, а по песку. И сидеть стало выше, неудобно, приходилось напрягать ноги, чтобы не упасть. Вместо мотоцикла они уже сидели на Филиппе – коне Розы! Они катались где-то с час, если не больше. И за все это время Роза столько рассказала юному сказочнику про свои приключения, что Генри понял – чтобы описать все это, потребуется как минимум две книги. После катания на Филиппе, Роза достала таки пару тупых клинков и один вручила племяннику.

– С тобой прикольно! – признался подросток. – Вот бы все мои друзья были похожи на тебя.

Роза парировала его удар, ударив по руке мечом плашмя. И конечно юный сказочник выронил меч.

– Никогда не расслабляйся. Играй с противником, двигайся, но не слишком много, иначе мне просто нужно будет вытянуть оружие, и ты все сделаешь за меня. И стой всегда боком. Так сложнее попасть.

Генри очень вымотался, получил множество синяков, но остался доволен. Его больше не смущало, что его учит девушка. Роза умела создавать вокруг себя благоприятную атмосферу. Напоследок она показала ему несколько упражнений на турнике. Но делая последнее, находясь в полете, Розу пронзила мучительная боль. Пред глазами возникла зеленого, болотного цвета пелена, от которой стало дурно.

«Он наконец показал себя…»

– Роза, в чем дело? – встревожился Генри, увидев, как Роза качаясь, вскочила на коня и протянула ему руку, помогая сесть сзади.

– Хайд…

***

Герои стояли посреди дороги, окружив альтер-эго Джекила. Хайд стоял с ухмылкой, прикрываясь телом доктора, который уже почти посинел от его удушающей хватки.

– Пусти его! – требовала Реджина, держа в руке огненный шар.

– Да брось. – Процедил Хайд. – Уже пройденный этап. Вы не можете навредить мне.

– Зато я могу!

Стук копыт черного андалузца был чеканным и завораживающим. Но Хайд так смотрел не на коня, а на его наездника. Он даже хватку ослабил, дав возможность Генри Джекилу вдохнуть воздуха.

– Посмотрите-ка! Кто пожаловал! Ты стала еще прекрасней с тех пор, как мы виделись последний раз, Ингрид.

Роза спешилась, вся дрожа, словно от приступа истерики. Она подошла ближе.

– Да, давно мы не виделись. Я скучала…

От этих слов Эдвард Хайд совсем опустил руки, позабыв про Джекила, и повернулся к девушке лицом.

Остальные наблюдали за этим странным диалогом, ровным счетом ничего не понимая. Тут до Хранительницы донесся голос матери. Хайд обернулся на Белль.

– О, а вот и почетный гость вечеринки! – мужчина потер от удовольствие руки. – Пора начинать шоу.

Едва он это произнес, откуда-то в Белль полетел целый град молний. Женщина закричала, инстинктивно прикрывая живот руками, словно это могло спасти ее ребенка.

– МАМА!!!

Молнии столкнулись с препятствием, от чего выработалось столько света, что герои сильно зажмурились… Когда это световое шоу закончилось, все увидели, что над Белль сиял, словно хрустальный, купол. Его создала Роза, заслонив мать собой.

– Мама? – переспросил Хайд, глядя на Розу. Его лицо искривилось хитрой гримасой. Он рассмеялся, как безумный. – Вот ведь… Вот ведь досада… – он стучал кулаком о ладонь, цокал языком. Все потому, что не мог скрыть досады. – Ты была у меня в руках тогда. Я мог мигом вытащить из шкатулки твою мамочку…

– Только тронь ее! УБЬЮ!!! – взревела Роза и в мгновение ока оказалась перед самым лицом Эдварда Хайда, готовая вцепиться ему в горло. Мужчина держался невозмутимо, холодно и зловеще. Он смотрел своими налитыми кровью глазами в лицо Розе, и та тут же отшатнулась от него с визгом. Ее била крупная дрожь. Чтобы хотя бы утихомирить руки, она хватала себя за запястья, стискивала зубы так, что слышался их скрежет. Но все же не могла совсем удержать вопль ужаса, рвавшийся и самых глубоких уголков ее нутра. Когда эта агония прекратилась, Роза посмотрела на Хайда такими же налитыми кровью глазами. Лицо ее побледнело, стало немного серым, как у мертвеца.

– Давай, – шептал Хайд, приманивая к себе девушку, – выпусти монстра наружу…

Девушка почти умоляюще смотрела на окружающих, словно ища спасения, но никто даже не пошевелился.

– Зачем терпеть эти муки? – продолжал травить ее альтер-эго Джекила. Он облизнул губы и причмокнул ими. – Может, вспомним время былое… – не успел он это сказать, как Хранительница набросилась на него с воплем. От девушки исходила… тень. Длинная, словно плащ, развивающаяся на ветру. И только спустя мгновение всем стало понятно, что это тело Розы вернее его начало, верхний слой стал размытым и растекался в пространстве, как пятно краски, если на него капнуть воды. Роза выглядела, как озлобленный, затравленный дикий зверь, у которого появилась возможность освободиться и наказать того, к кому она питала не просто отвращение, а животную ярость. Видимо она слишком долго сдерживала все самое плохое в себе, и теперь Хайд нечаянно отпер дверь ее темницы. Наружу темная сторона Хранительницы вырвалась в ревом! Огонь, что волочился за тьмой, сжег по пути все чувства и мысли. Роза не отдавала себе отчета, просто набрасывалась на Эдварда Хайда сначала с кулаками, но мужчина ловко уклонялся от ее атак. Наконец, ей надоело, нетерпение расправиться с врагом жгло и нагнетало. Тогда в ход пошла магия. Девушка схватила противника за горло и начала швырять его из стороны в сторону, словно тряпичную куклу. Она больше никого и ничего не видела, не слышала, как Белль, умоляя и плача, просит дочь остановиться. Эмме и Реджине пришлось создать барьер, чтобы Роза в моменты своего безумия не убила никого из них. Сквозь щит, они вынуждены были наблюдать осатаневшую девушку, и все злодеяния Темного мага тонули и меркли в этом омуте безумия и жестокости. Вскоре Роза начала понемногу уставать. Но ее жертва, вся избитая, в порванной одежде и все еще живая, продолжала сохранять холодное равнодушие и презрение. Он стоял на коленях перед Розой. Она перевела дыхание, подошла к нему на расстояние вытянутой руки, снова магией схватила за горло. Мужчину подняли в воздух так, что он на несколько сантиметров парил над асфальтом. В следующий миг произошло то, чего не ожидал никто: Роза, злобно и торжествующе улыбнулась и свободной рукой извлекла у Хайда сердце.

– РОЗА!!!

Этот голос эхом, громким эхом пронесся по всему телу дочери Темного. Она часто заморгала, словно только что очнулась. Рассеянно посмотрела на лицо Эдварда Хайда перед собой, потом на свою руку, которая сжимала его сердце, а затем взор ее остановился на красивой мужской руке, которая сжимала ее запястье. Девушка, еще затуманенным взглядом посмотрела на отца. А это был именно он.

Румпель был дома, когда в его сердце проникло чужое, инородное, но такое знакомое безумие. Тошнота, боль, нехватка воздуха… И злоба, обезьянья злоба…

«Роза…»

Мужчина явился на место, где разразилась драка, уже в тот момент, когда его дочь извлекала из груди Эдварда Хайда сердце и тут же бросился к ней с желанием остановить.

– Стой! Не надо, дочка.

Роза посмотрела на него с такой мукой на лице и таким отвращением, что Голд испугался за ее внутреннее состояние.

– «Не надо», говоришь? А как еще мне исполнить свой долг? – Роза чуть не плакала. Руки дрожали, а пальцы медленно стискивали сердце Хайда.

– Нет, я не верю, что это единственный способ. – Румпель и сам не понимал, что заставило его так говорить. Его, человека, который при малейшей опасности всегда стремился спастись сам, сдавался, не желал бороться. Но поступок Розы пробудил в нему жажду борьбы. В данном случае – за душу и чистоту своего ребенка.

– Такой, как ты, я не стану! – завопила девушка, и слезы брызнули у нее из глаз. – Я делаю это ради блага всех!

Голос Румпеля тоже был на грани срыва, но мужчина держался из последних сил.

– Хорошо. – Сказал он со вздохом. – Ты не хочешь быть такой, как я. Но посмотри, посмотри, что ты сейчас делаешь! Ты держишь в руках сердце, которое собираешься раздавить. Вглядись в него хорошенько и подумай: если ты его сейчас раздавишь, тебя ждет такая же чернота.

Роза посмотрела на сердце, что билось в ее руке, словно пойманная птичка в клетке. Она полными ужаса глазами посмотрела на это. Но все же не спешила возвращать его хозяину.

– И с чего ты решил, что я не раздавлю его?

Румпель замялся, но все же решил ответить честно.

– Потому что… Ты сильнее меня, Роза. У тебя хватит мужества сделать то, чего я никогда не мог – поступить правильно. – Голд разжал запястье дочери и отошел на шаг назад со словами: – Я в тебя верю.

Выражение лица Розы вмиг преобразилось от этих слов, стало вновь румяным и красивым. Вновь воздух вокруг нее стал чистым и невинным. Она улыбнулась и резким движением вернула Эдварду Хайду его сердце – черное, но… с красными пятнышками.

Белль, потрясенная и радостная, смотрела на своего мужа и дочь. Она еще никогда не видела Румпеля таким. Он волновался за дочь, спас ее от роковой ошибки! Неужели не все еще потерянно, и рождение Розы сможет его изменить?

– Я знал, что ты поступишь так. – Румпель коснулся плеча Хранительницы и улыбнулся.

– Я бы не спешил радоваться. Верно, Ингрид? – вставил, хрипя, Хайд. И оказался прав: в следующее мгновение Роза сама упала на колени, сгибаясь на пополам и кашляя от боли в груди. Она извлекла свое сердце и наблюдала, как оно дрожало и подпрыгивало на ее ладони. Темный узнал симптомы, но не понимал, почему это происходит так быстро: сердце Розы чернело буквально на глазах, причиняя ей страшную боль. Но эта агония длилась не долго. Главный орган перестал дергаться, темнота видимо была временным явлением. Роза с помощью отца встала на ноги, сжимая сердце в руке. И все, как один ахнули, увидев, какого оно цвета.

– Ну что, – Хайд зло рассмеялся в лицо бледной, как полотно Белль, – какого это: знать, что дашь жизнь еще одному чудовищу? – с этими словами, он подмигнул Розе и ушел. Походка его была легкой и странной.

Все, кто остался, продолжали смотреть на девушку, у которой сердце было наполовину красное и чистое, а наполовину черное, как уголь.

– Я могу объяснить… – тихо пролепетала она, краснея и не смея смотреть матери в глаза. Она боялась увидеть в этих красивых голубых глазах страх и желание избавиться от нее. Но вот отец смотрел на нее с некой долей счастья и облегчения. Это приободрило Розу. Она, сглотнув, сказала ему:

– Ну, наконец, папа. Хоть одну проверку ты прошел.

Темный застыл в изумлении.

– Что? Так ты не…?

– Нет, конечно нет. Все, что я вижу в облике Эдварда Хайда – это отчаявшуюся душу. Неприкаянную… Как и доктор Джекил. Они оба хотят свободы, но… – Роза замолчала и посмотрела вслед альтер-эго доктора. – Эдвард…

– Что? – этот тихий волнительный тон не понравился Голду. Он резко развернул дочь к себе лицом и требовательно сказал: – Как ты назвала это чудовище?

Хранительница вновь начала злиться. Видимо влияние Хайда еще не до конца отпустило ее.

– Он человек! У каждого человека должно быть имя!

Она вырвалась из рук отца и быстрой походкой пошла по улице. Но Румпель и не думал ее отпускать.

– А ну-ка стой! – он поймал дочь за руку и больно ждал, не обращая внимания на протесты Белль. – Выкладывай, что у тебя с ним было?!

– Это наше с ним дело. А вообще, не вмешайся ты в эксперименты доктора, ничего этого бы не было! Что? – девушка ухмыльнулась. – Не так, скажешь? Я была там, папа, я все видела.

Темный застыл и опустил глаза немного вниз, пытаясь вспомнить события того времени. И тут у него в памяти всплыло имя, которым Хайд назвал его дочь.

– Ингрид… Ты была той певицей на приеме Лидгейта и в театре… Но зачем?

– У меня появилась привычка следить за твоими путешествиями и пытаться исправлять то, что ты успел натворить. Но в этом случае я не успела… Ты отправил их в Страну Нерассказанных Историй прежде чем я успела что-то сделать. – Роза нахмурилась. – Не смотри на меня так, отец. Я не стану извиняться за то, что пыталась пробудить в монстре человека.

Девушка была все еще на взводе, хотя и пыталась говорить спокойно. Но ее ужасно раздражало чрезмерное беспокойство Румпеля. В разговор вмешалась Белль:

– Роза, мы твои родители. Мы имеем право знать, что произошло.

Роза прыснула на ее слова и скрестила руки на груди.

– Родители? Вот как ты заговорила… Удивительно, что ты вообще об этом вспомнила. Столько времени прошло, я пыталась вас… – Роза покраснела от злости и боли. Она явно устала делать вид, что все хорошо. Слишком долго сдерживала в себе наболевшее, и теперь оно требовало выхода. – Я думала, что с момента моего рождения что-то между вами произошло, раз вы рвали меня каждый на свою сторону. Вы слово дети, которые не могут поделить игрушку. А кто-нибудь задумался над чувствами этой игрушки? НЕТ! И что в результате произошло? Каждый из вас остался с частью, за которую тянул. Вы разорвали меня! И сделали это гораздо раньше, думая только о себе, но никак не обо мне. Хотите знать мое будущее? У меня не будет семьи! Нормальной, полноценной. И вы еще удивляетесь, почему я сбежала из дома в 13 лет…

– Но… – Белль была потрясена и напугана такими словами дочери. – Мы… я пыталась тебя спасти.

– Ах спасти? – передразнила ее Роза и закатала рукава. – Вот, посмотри, чем обернулось твое желание. Вот цена твоего спокойного сна!

Красавица смотрела на обожженные руки дочери, и ее начало мутить.

– Вот результат твоей любви ко мне, мама. Ты же умная жнщина, а бросилась в объятия Морфея, не раздумывая, не вспомнив о последствиях!

– ХВАТИТ!

Пока Белль слушала эти обвинения, внутри нее нарастала тревога, да такая сильная, что у женщины расширились зрачки. С криком она, сама не понимая, что делает, махнула рукой на Розу, и девушку отбросило взрывной волной. Такой сильной, что девушка пробила собой две машины и выбила дверь библиотеки. Послышался звук падающих книг…

========== Принц Нил ==========

Комментарий к Принц Нил

* – Сонет 90. У. Шекспир

** – Группа Фристайл – Наша первая любовь

*** – Группа Фристайл – Пять тюльпанов

**** – Ария Кристины (мюзикл “Призрак Оперы”)

Ошеломленные и напуганные Румпель, Белль, Реджина, Эмма, Генри, Крюк, Джекил, Принц и Белоснежка бросились к библиотеке. Удар такой силы мог запросто убить человека. Красавица это понимала, поэтому боялась даже смотреть, как ее дочь лежит на полу библиотеки, истекая кровью или корчась от боли. Румпель, Эмма и Реджина могли ее спасти, если… еще не слишком поздно.

«Как… как я это сделала?» – крутилось у будущей мамы в голове. Она не могла понять, что за сила вдруг вскипела у нее в жилах, но что пугало ее еще больше – она не была Красавице чужой, инородной. Неужели это влияние Румпеля? Неужели долгое пребывание в Темном замке рядом с его хозяином и его магией накопило внутри женщины небольшое количество силы? А теперь, в момент опасности, она высвободилась…

Все остановились у входа в библиотеку. Двери были вырваны вместе с петлями. На месте слома виднелось неокрашенное дерево. Все шкафы с книгами, которые Белль не так давно прибрала и рассортировала, теперь были разбросаны по полу. На одном из шкафчиков лежала Роза. Видимо она ударилась о него, и это затормозило полет. Девушка была в сознании, без единой царапины. Закинув ногу на ногу она полулежа читала томик Шекспира.

– Эх, всегда питала к нему слабость… – Роза пребывала в мечтательном настроении. Она словно не замечала отпечатка ужаса и облегчения на лицах собравшихся вокруг нее. – Особенно люблю его трагедии и сонеты…

Уж если ты разлюбишь – так теперь,

Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.

Будь самой горькой из моих потерь,

Но только не последней каплей горя!

И если скорбь дано мне превозмочь,

Не наноси удара из засады.

Пусть бурная не разрешится ночь

Дождливым утром – утром без отрады.

Оставь меня, но не в последний миг,

Когда от мелких бед я ослабею.

Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,

Что это горе всех невзгод больнее,

Что нет невзгод, а есть одна беда —

Твоей любви лишиться навсегда.*

– Очаровательно… – пропела Роза и наконец подняла на собравшихся глаза. – Что такое? Да жива я, жива. Все хорошо. – Она захлопнула книгу и с помощью Дэвида поднялась на ноги. – Все таки в том, что ты дочь Темного мага, есть свои плюсы. Например, бессмертие. За погром прошу прощения. Сейчас…

Она взмахнула руками, и поломанные полки, книги, которые выпали из них, разбитые витрины и одно окно – все начало возвращаться в прежнее состояние, словно Роза включила кнопку перезагрузки. Двери сами, словно у них появились ноги или крылья, встали на свои законные места и даже перестали скрипеть.

– Вот так! Все! Ой, нет, не совсем. – Хранительница вышла на улицу и починила машины, которые собой протаранила. – Надеюсь владельцы ничего не узнают.

– Роза! – не выдержала Белль. – Я… прости меня… Не понимаю, как это произошло.

Дочь ласково взяла ее за руку, хотя женщина всячески пыталась не трогать ее, опасаясь, что сила снова вырвется наружу.

– Не надо волноваться, мам. Это сделала не ты, а… – девушка посмотрела на ее живот, – малышка. Она почувствовала угрозу с моей стороны и встала на твою защиту. – Роза еще раз внимательно посмотрела на живот матери. – До чего странно… быть здесь, – она указала на себя, – и в тоже время там.

– Но почему… «будущая ты» так себя повела? Откуда у нерожденного дитя такая сила? – спросила Реджина.

– Скорее это инстинкт защиты. Я… то есть дитя еще не понимает разницы. Оно просто чувствует опасность и спешит защитить мать. Но первые проявления силы – это знак. Знак, что осталось недолго. Но это не отменяет того, что теперь твоя жизнь в опасности, мама. – Роза тяжко вздохнула. – Из-за меня. Прости.

– О чем ты говоришь? – оживился Румпель. – Какая опасность?

– Эд… Хайд теперь знает, что я ваша дочь. Как знает и то, что я – его погибель. А он – моя, к слову. А как проще всего избавиться от противника? Убить его, пока он еще слаб.

Белль тут же прикрыла ладонями живот.

– То есть… – эти ужасные слова застряли у нее в горле.

Роза кивнула. Ее родители посмотрели друг на друга.

– Он еще до этого знал, кто ты, Роза. – Неожиданно заявила Реджина.

– Что? – не поняла Хранительница. Все повернулись к экс-злодейке.

– Держу пари, что нападение на Белль было лишь частью плана Хайда. Он хотел, чтобы ты сама выдала себя.

– Но кто ему мог сказать? – замаскированные под зеленые глаза Розы расширились. Она медленно от удивления открыла рот, но не успела произнести и слова – все и так поняли, о ком шла речь.

– Очевидно, Злая Королева перешла в наступление. – Сказала Белоснежка. – С ней надо разобраться. И с Хайдом тоже.

Румпель в предвкушении потер руки, но Роза тут же заявила:

– Даже не думай! Никто убивать его не будет! Ты же сам только что говорил мне, что это не единственное решение. И я обязательно найду его. – С этими словами дочь Темного пошла прочь.

– Куда ты, Роза? – окликнула ее мать.

– Домой. Я очень устала. И не будите меня, если я буду кричать во сне. – Бросила она раздраженно.

Хайд, наблюдая за всем этим, сжал руки в кулаки так сильно, что костяшки побелели. Он буквально испепелял взглядом Розу.

– Чтож, – протянула Злая Королева с нотками злорадства, – похоже твой план не сработал. Эта девица унаследовала бессмертие от своего папаши и все еще представляет угрозу.

Альтер-эго Джекила натянулся, как струна скрипки и протянул холодно:

– Ничего, я найду другие способы ее устранить. У всех есть слабости, даже у Хранителей Баланса.

***

Жизнь в Сторибруке резко пошла под откос. Каждую ночь в ресторанах, клубах, в каждом радиоприемнике в машинах и кафе звучал голос Розы. Она пела… Пела, надрываясь, подавляя слезы. Что-то сломалось в девушке в тот момент, когда родители и герои увидели ее истинную сущность. С Румпелем она больше не сидела ночами в подвале за прялкой, и мужчине этого очень не хватало. Дочь была рядом и в тоже время так далеко. Белль тоже не спала ночами. И не потому что, малышка стала через чур активной, а потому что ее маму одолевали мысли. Женщина была обеспокоена и напугана. Конечно, она бесспорно любила свое дитя, но ее слова…

«Я лишь хотела ее спасти от Аида. Все потому что Румпель…»

Белль прислушалась. Муж тихо прошел мимо ее комнаты вниз. Ему тоже не спится. Неужели его мучают те же мысли и страхи? В эту минуту Красавица вспомнил с каким жаром и верой, страхом и надеждой Румпель смотрел на дочь, когда она была готова провалиться в пропасть. И ОТЕЦ НЕ ДАЛ ДОЧЕРИ УПАСТЬ! Позже Белль попыталась об этом с ним поговорить. Румпеля задел ее вопрос.

– Неужели ты думала, что я позволил бы нашей девочке оступиться? Никогда, Белль. Моя сила для меня – отрада, не спорю, но… – мужчина обернулся на подсобку, где сидела Роза, с улыбкой рассматривая надбитую чашку, – для своих детей я никогда не хотел такой судьбы.

Роза на эти слова повернула голову. Она знала, что отец говорит правду. Но это ее не успокоило. Он был повинен в других деяниях. Девушка до сих пор не могла забыть того, что он сделал с Джекилом и Хайдом… В этот миг на улице раздались крики. Роза в мгновение ока пронеслась по лавке и оказалась на улице. Несколько мгновений назад Дэвид и Белоснежка мирно прогуливались с коляской по противоположной стороне дороги и о чем-то переговаривались. Неожиданно коляска с Нилом завращалась на месте и покатилась на проезжую часть. В это время навстречу ехала машина. Водитель слишком поздно заметил коляску и не успел затормозить. Но в этот момент перед ним пронеслась голубая молния. Коляска хрустнула под колесами, а перепуганные родители бросились на дорогу.

– НИЛ! – завопила Белоснежка.

– Все хорошо, Ваше Высочество. – Послышался голос Розы. Она стояла на тротуаре, держа в руках мальчика. – С маленьким принцем все хорошо. Кажется, Злая Королева теперь будет всеми силами пытаться вас сломить. – Роза, не отрывая взгляд от Нила, передала его матери.

– Маленький мой… – плачущая Белоснежка прижала сына к сердцу, а Принц обнял их обоих.

– Спасибо, Роза.

Хранительница улыбнулась. И эта улыбка привлекла внимание пусть и расстроенной принцессы. Она увидела, как странно смотрела дочь Темного на ее сына: с нежностью, но далекой от той нежности, которая появляется при виде маленьких детей. А еще… тоска и даже боль. Девушка потянула было к мальчику руку, но тут же отдернула ее, словно обжегшись. Все потому, что маленький принц неожиданно начал тянуть с ней свои ладошки.

– Будьте осторожны. Коляску я сейчас починю.

– Роза, – окликнула ее Белоснежка, – ты… вы были знакомы с моим сыном? – это прозвучало больше как утверждение, чем вопрос.

– С принцем? Да, были. Мы дружили. Некоторое время. – Эти слова девушка казалось выдавливала из себя из последних сил. Улыбка у нее не получилась вовсе.

Принцесса уложила сына в коляску, и они с Дэвидом пошли дальше. Но у женщины продолжал стоять перед глазами образ Розы. Ее взгляд… Она слишком хорошо знала причину такого взгляда.

«Неужели они…?»

Вечер выдался хмурым. Собирался дождь. Эмма и Крюк сидели за столиком в ресторане и нежно смотрели друг на друга. Звучала живая музыка. И вот когда пара перешла к десерту, в зале потушили свет, и прожекторы стали мягким серебряным светом освещать только сцену, на которую вышла Роза в темно-фиолетовом платье. Волосы ее волнами струились по правой стороне. Она была прекрасна в этом искусственном свете, кожа была фарфоровой, но глаза… Сколько боли и тоски в них было. Никакой макияж не мог скрыть печати горя. Голос ее был чистым и успокаивающим, но пела девушка в основном песни о несчастной любви.

Весна над городом плыла,

В саду черемуха цвела,

При свете утренней звезды

В любви мне признавался ты.

Прошла весна, за нею – лето,

Прошла любовь, была – и нету,

Отцвели цветы и мечты.

Наша первая любовь

Нас покинула с тобой,

Отгорела и прошла стороной.

До свиданья, не грусти

И последнее прости

На прощанье мне скажи, милый мой.

Печально смотрит старый сад,

Замел дорожки листопад,

А дождик плачет за окном,

Как будто знает обо всем!

Я не с тобой, ты не со мною.

Быть может дождь тому виною,

Что уже не быть нам вдвоем?**

Песня за песней… И никто не стал останавливать Розу. Она изливала боль без слез, голос ее был хрустальным. На улице начался самый настоящий ливень. Видимо погода просто уже не могла сдерживать эмоций. Реджина, услышав по радио в машине голос Хранительницы остановилась у обочины, чтобы послушать. Слезы по одной падали женщине на руки…

Ты меня совсем забыл, я тебе чужая,

Для меня в твоей судьбе места нет:

Вычеркнул из памяти и не вспоминаешь —

Может быть, цветы напомнят обо мне.

Пять пылающих тюльпанов у твоих дверей

Я оставлю завтра в память о любви своей!

Пять тюльпанов в день рожденья я дарю, любя,

Пять тюльпанов в день рожденья

Для тебя, лишь для тебя.

Почему в моей судьбе наступила осень?

Под окошком постою, грусть храня…

Будет полон дом гостей, и никто не спросит —

Отчего с тобой сейчас нет меня?***

Темный сидел за самым дальним столиком, никем не видимый, и подперев голову рукой, смотрел выступление дочери. Как же щипало у мужчины сердце! Он чувствовал, понимал боль и отчаяние Розы. Ведь отчасти они были и его собственными. Чем дольше Хранительница находилась в городе, чем больше Румпель разговаривал с ней, тем больше понимал, что хоть она и не пошла по его стопам в магии, но все равно страдала от своего наследства. Фразы «все хорошо» и «меня полностью устраивает моя жизнь» уже не проходили. Но удивительно, почему Роза разговаривала о своих проблемах с отцом, а не с матерью.