Текст книги "Сердце не лжет"

Автор книги: Джина Сигэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава девятая

На следующее утро у Трейси болела голова, как будто накануне она слишком много выпила. Когда она спустилась вниз, Круз уже уехал по делам. Девушка не стала завтракать. Ей было грустно и одиноко.

Вчера вечером Эстрелита великолепно сыграла свою роль. Она вела себя как воспитанная мексиканская девушка из хорошей семьи, но время от времени многозначительно поглядывала на Круза. Глаза у нее сверкали негой и обещанием. Трейси всегда считала, что в том, что случилось на ранчо Хуаррес, виноват Джон, но теперь она была не так уж уверена в этом. Если Эстрелита флиртовала с ним подобным образом, кто мог его обвинить в том, что он не устоял перед очарованием молодости и страсти?

Наверно, раньше Эстрелита была милой, невинной девушкой, какой описал ее Круз, но связь с Джоном изменила и озлобила ее. Круз как-то сказал, что ничего не выиграешь, если станешь кого-то винить в прошлых грехах. Сейчас главным было то, что мексиканка хотела выйти замуж, не любя жениха. Этот брак мог погубить его. Трейси знала, на какое глубокое чувство способен Круз. Он может внешне не проявлять разочарования из-за женитьбы на женщине, которая его не любит, но в душе будет глубоко переживать боль повторной измены. А когда Эстрелите надоест мстить Трейси, она не сможет больше скрывать отсутствие любви в их отношениях.

Трейси вышла в сад. В это утро запах эвкалиптов был особенно силен. В оливковой роще работал трактор. Круза и его машины нигде не было видно.

Трейси хотела предупредить его о планах Эстрелиты, но, подумав, решила этого не делать. Круз должен сам понять, насколько хитра и коварна мексиканка.

Но тут Трейси опять заколебалась: ведь она его любит, и ей не хочется, чтобы Круза обманывали и причиняли ему боль. Конечно, Трейси понимала, что действует не из чистого альтруизма. Ей хотелось ответной любви. Но даже если Круз не ответит на ее чувство, он должен знать о том, что готовит ему Эстрелита.

Придя к такому решению, Трейси приступила к его выполнению. Жестами и отдельными испанскими фразами она попыталась объяснить Хуаните, что хочет сама отвезти ланч Крузу. Пока экономка готовила еду, Трейси оседлала лошадь.

Выехав с ранчо, она отправилась в объезд оливковой рощи. День был прекрасным, и Трейси наслаждалась прогулкой, хотя ее не оставляло волнение перед предстоящим разговором с Крузом.

Она подъехала к пруду, когда работники пошли отдохнуть под деревья, росшие вдоль небольшого ручья. Круз стоял у машины, глядя на приближающуюся Трейси.

– Я привезла ланч.

Девушка спешилась и привязала коня к машине.

– Чему обязан, что вы мне оказываете такую честь? – насмешливо поинтересовался Круз, пока Трейси отвязывала от седла матерчатую сумку.

– Я хотела, чтобы ты знал, что я не отправилась в дальние края и не нужно будет снова спасать меня, – быстро придумала девушка. – Где ты собираешься есть?

– В пикапе, – пожал плечами Круз.

Трейси не думала, что пикап – хороший выбор для пикника, но машина стояла задними колесами к ручью, и их разговор не доносился до рабочих. Она разложила еду на сиденье и налила кофе из термоса. Как обычно, ланч состоялся из лепешек, мяса и сыра.

– Чем ты занимаешься? – спросила Трейси, пытаясь оттянуть заведомо неприятный разговор.

Круз объяснил, что они прокладывают трубы, чтобы отвести драгоценную влагу для полива.

– Право, мне кажется, ты привезла ланч не для того, чтобы обсудить со мной систему орошения, – иронически заметил Круз.

– Я приехала, чтобы извиниться, – неуверенно начала девушка. – Эстрелита рассказала мне, что ты ее не отвергал и не отказывался на ней жениться, а она сама расторгла помолвку и уехала в город. Я не имела права обвинять тебя. Извини. И почему ты мне не сказал, что она сама так решила? – внезапно возмутилась Трейси. – Зачем было выслушивать мои обвинения?

– Ты мне просто не представила подобной возможности, – спокойно заметил Круз, отпил глоток кофе и принялся за другую лепешку.

– Значит, это правда? Эстрелита сама решила уехать?

– Ты же видела Эстрелиту. Неужели ты считаешь, что я или кто-то другой может ей что-то приказать? Она все решает сама.

– Значит, ее отношения с Джоном не изменили твоих чувств к ней?

Он вздрогнул и отвел глаза.

– Видимо, у меня существует, как ты изволила выразиться, «двойной мужской подход» к отношениям Эстрелиты с Джоном, – неохотно признался Круз. – Я думал, что в мои объятия она придет… ммм, в более невинном состоянии. После помолвки я не имел связей на стороне, а она вступила в связь с Джоном, будучи моей невестой. Я уверен, что в данных обстоятельствах возмутился бы любой мужчина, какими бы либеральными ни были его взгляды в отношении равенства полов. – Голос у него стал твердым. – Но я не отказывался на ней жениться из-за этой связи, хотя ты обвинила меня именно в этом.

Трейси искоса посмотрела на Круза. Ей показалось, что он больше злится на себя, чем на Эстрелиту.

– Ты просил ее остаться и выйти за тебя замуж?

– Нет.

– Мне кажется, твое отношение к Эстрелите весьма противоречиво. Ты не обвиняешь ее в измене, но и не просил, чтобы она не уезжала.

– Наверно, так.

Трейси подумала, как трудно с ним разговаривать. Может, ей вообще не следовало сюда приезжать и Крузу неприятно, что она отвлекает его от работы? Ей следовало поговорить с ним после ужина, если… если только он не собирается сегодня снова вернуться к Эстрелите.

– Вчера у вас с Эстрелитой был длинный разговор, – заметил Круз.

– Это она так хотела, – резко ответила Трейси. Потом осторожно спросила: – Как ты к ней относишься теперь, после возвращения?

– Ты же мне сказала, что я должен ее простить, сделать вид, что ничего не случилось, и дать еще один шанс. Ты изменила свое мнение?

Трейси опять попалась в ловушку – звучали ее собственные слова. Если абстрагироваться от реального положения дел, заявление было правильное. Но она любит Круза, и хочется ли ей на самом деле, чтобы он поступил правильно в этом случае?

– Конечно, ничего не изменилось. Мне кажется несправедливым судить девушку за совершенную ошибку. Но сможет ли такой человек, как ты, быть справедливым?

– Эстрелита обаятельна и красива. Она уехала растерянной девочкой, а вернулась зрелой женщиной.

Зрелой, хитрой и мстительной женщиной, подумала Трейси. Естественно, Эстрелита не стала демонстрировать Крузу эти стороны своего характера.

– Женщиной, которая хочет, чтобы ты вернулся к ней, – заметила Трейси.

– Возможно.

Трейси раздражало, как упорно Круз повторяет ничего не значащие слова.

– Ты же знаешь, что это так! Вчера вечером она поставила все точки над «i»! – воскликнула Трейси. – Но она тебя не любит. Она хочет, чтобы ты не достался мне. Эстрелита обвинила меня в том, что ей не достался мужчина, которого она любила, и она решила забрать себе мужчину, которого я… – Трейси сжала губы, чтобы не слетело непрошеное признание. – Ей кажется, что месть удастся, если она сможет удержать тебя и меня от… связи. Она тебя не любит! Она все делает назло мне!

– Ты когда-то обвиняла меня в мстительности. Теперь обвиняешь в этом Эстрелиту, – мрачно заметил Круз. – Это что, американский стереотип восприятия мексиканцев? Жаркий латинский темперамент, темные латинские страсти и все такое прочее – ведь этим вздором набита твоя хорошенькая головка? – произнес Круз весьма презрительным тоном.

– Неправда! Ты всегда извращаешь мои слова! – дрожащим голосом воскликнула Трейси. – Я… я хотела тебя предупредить, чтобы потом не было больно. Решать ты будешь сам.

– Мне кажется, я понял тебя абсолютно правильно. – Он повторил все ее доводы, и в его передаче ее слова звучали натянуто и лживо: – Эстрелита меня не любит. Она желает возобновить наши отношения, чтобы я не достался тебе. Твои слова звучат так, как будто мужчина – это мяч, который женщины перебрасывают друг дугу. – Голос у него стал холодным как лед. – Позволь тебе сказать, Трейси, что если мне необходимо что-то решить в отношении любой женщины, я сделаю это сам!

– Но она тебя обманывает!

– Эстрелита предупредила, что ты станешь говорить именно так! – хмуро заметил Круз. – Она сказала, что ты расстроена из-за ее отношений с твоим мужем, что сделаешь все, чтобы помешать нам помириться.

– Это ложь! – возмутилась девушка.

Она восхищалась тем, как ловко Эстрелита манипулировала словами и даже заранее предположила, что Трейси попытается передать их разговор Крузу.

– Она… Она передергивает факты.

– Неужели? А может, этим занимаешься ты? Мы ведь вчера долго беседовали с Эстрелитой обо всем этом.

Действительно, Трейси видела, как они разговаривали в гостиной. Перед ними лежала шахматная доска, но в шахматы они не играли.

– Эстрелита сказала мне, что жалеет, что увлеклась Джоном. Это чувство было не любовью, а незрелым, глупым увлечением. К тому же Джон наседал на нее и изо всех сил старался соблазнить. – Фраза прозвучала так, как будто именно Трейси послужила причиной «дурного» поведения своего мужа. – Эстрелита сказала, что я – единственный мужчина, которого она любила и любит!

Что-то испугало лошадь, она дернулась, качнув пикап. Круз открыл дверцу и стал ее успокаивать. Трейси подумала, как ласково Круз разговаривает с животным и каким суровым становится его голос, когда он обращается к ней. Трейси представилось, как Круз обнимает Эстрелиту и что-то ласково говорит ей. Две темные головы рядом…

– Значит, тогда все в порядке. Она любит тебя, а ты любишь ее, и никаких проблем!

Она хотела сказать это с иронией, но слова прозвучали устало, как будто она отказывалась от дальнейшей борьбы.

– Эстрелита объяснила мне, почему она уехала, – проговорил Круз.

– Мне она сказала, что у нее было разбито сердце из-за Джона, но не сомневаюсь, что тебе она поведала другой вариант этой истории, – горько заметила Трейси.

Если Круз и понял ее, то никак не показал этого.

– Она понимала, как я был расстроен и убит тем, что она наделала, и чувствовала себя виноватой, считая, что не стоит моей любви. И она подумала, что я больше не желаю ее видеть!

– Но она сама решила уехать, – напомнила ему Трейси.

– Ей казалось, что таково мое желание и, может быть, именно из-за моего поведения у нее создалось такое впечатление… Молодая и легко ранимая, она стала легкой добычей такого опытного мужчины, как Джон. Мне следовало это понять и помочь ей. Она также сказала, что теперь не верит ни одному мужчине и какое-то время думала, что вообще не стоит выходить замуж.

Только теперь Трейси поняла, как умно использовала ситуацию Эстрелита. Она начала давить на чувство вины Круза. Хотя он на самом деле не отсылал ее прочь, Эстрелите удалось его убедить, что она уехала именно из-за него. И теперь Круза терзали муки совести за то, что Эстрелита чувствовала свою ненужность и ей было так «стыдно»! Девушка воспользовалась именно теми словами и определениями, пользуясь которыми ранее обвиняла его Трейси.

Трейси была уверена, что на самом деле Эстрелита не испытывает ничего подобного и что Круз ни в чем не виноват. От всего этого у нее разболелась голова, и она чувствовала, как беспомощно пытается выбраться из паутины, сплетенной коварной Эстрелитой. Круз тоже попался в сети мексиканки, хотя еще не понимал этого. Чем больше Трейси сопротивлялась, тем сильнее увязала в этой липкой паутине. Что ей делать, ведь, к несчастью, она влюбилась в Круза!

– Это не твоя вина! – воскликнула Трейси. – Неужели тебе непонятно, что она все ставит с ног на голову, пытаясь заставить тебя почувствовать вину и помешать нашему сближению?

– Нашему сближению? – Он посмотрел на девушку так, как будто она находилась на дальнем берегу широкого пролива, а не сидела рядом с ним. Его голос, казалось, говорил, что нет такого местоимения – «мы».

Но это же неправда, в ужасе подумала Трейси. Конечно, они ругались и ссорились, но все равно между ними что-то было. Неужели эту связь ощущала только она?

– Значит ли все вышесказанное, что планы искать пещеру изменились?

Он ответил не сразу.

– Конечно нет. В конце недели мы отправимся в путь.

– Я хочу, чтобы вместе с нами поехал Том, – вдруг заявила Трейси.

– Том Джонсон? – недоуменно спросил Круз. – Зачем?

– Ты не хочешь, чтобы он поехал с нами?

– Я и не думал об этом. А почему ты этого хочешь? Он же сказал, что не сможет отыскать пещеру.

– Да, правда, но если он будет с нами, то поможет найти тот самый каньон и нам не придется зря терять время. – Даже самой Трейси объяснение показалось притянутым за уши.

– Понимаю. Ты уже говорила с Томом?

– Еще нет, но надеюсь, он нам поможет.

Круз пожал плечами и сказал:

– Хорошо, я поговорю с Томом, когда буду в городе, сегодня или завтра.

– Скажи ему, что я заплачу столько, сколько платил ему Джон.

Том прибыл на ранчо за день до отъезда. Он привез с собой хорошее настроение, и Трейси обрадовалась его приезду. Том вел разговор таким образом, что Крузу и Трейси не нужно было обращаться напрямую друг к другу. За ужином он развлекал их воспоминаниями о предыдущей экспедиции, о том, как трудно было налаживать его отношения с мулом.

После ужина Круз извинился и уехал, ничего не объясняя, только сказал, что они встретятся за завтраком.

– Куда он отправился? – удивленно спросил Том.

– Поехал к девушке, с которой был раньше помолвлен, к Эстрелите Хуаррес, – попыталась равнодушно ответить Трейси.

– Да?

– Видишь, ты ошибался, когда говорил, что я ему нравлюсь, – заметила девушка, угадав мысли Тома.

Тот усмехнулся.

– Откуда ты знаешь, что он поехал к Эстрелите?

– Знаю, и все.

Трейси переменила тему разговора, и они провели вместе приятный вечер. Девушка все время прислушивалась – не раздастся ли звук машины, но Круз все не возвращался.

Трейси провела беспокойную ночь. Она уже жалела, что настояла на поездке. Следовало согласиться с Крузом – пусть бы он отправился один и привез нужные ей фотографии. Если раньше она считала поездку прекрасным приключением вместе с ним, то теперь горько упрекала себя за то, что влюбилась в него, и думала, как он станет торопиться, чтобы как можно быстрее возвратиться к Эстрелите.

Но утром, когда Трейси стала разбирать камеры, ее настроение заметно улучшилось. В поход отправлялись Круз, Том, Трейси, Хосе и молодой мексиканец по имени Игнасио. Им приготовили проворных верховых мулов и двух вьючных, чтобы вести съестные припасы и необходимые в поездке вещи. Том громко требовал для себя по-английски и по-испански самого послушного и тихого мула. Хосе успокоил его ехидным замечанием, что среди мулов таковых не имеется.

Они выехали в тот час, когда солнечные лучи только начали пробиваться поверх горных вершин и повеяло теплом. Круз скакал впереди. Ехать на муле оказалось труднее, чем на лошади, но Трейси вскоре приспособилась к тряске. Они двигались друг за другом, и разговаривать было почти невозможно, но время от времени Том делал какое-нибудь забавное замечание. Они дали животным напиться в знакомой долине и к ланчу уже очутились в том месте, куда Трейси попала несколько дней назад. Она не думала, что они кого-нибудь встретят, но там паслись козы под присмотром пастуха с собакой. Видимо, эти места были известны Крузу, и он ехал, не заглядывая в карту Квинтеры. После ланча все немного отдохнули. Круз растянулся на земле и прикрыл лицо широкополой шляпой, явно не желая ни с кем разговаривать.

Дальше дорога стала труднее, и перед заходом солнца Круз объявил, что им следует сделать привал. Завтра им предстоит сложный подъем из каньона, и животным и людям требуется отдых.

Они быстро разбили лагерь. Трейси радовалась, что с ними поехал Том. Он все время пребывал в хорошем настроении и шутил, разряжая обстановку, а Трейси и Круз настолько оттаяли, что сказали друг другу несколько слов перед тем, как лечь спать.

Трейси залезла с головой в спальный мешок, так что наружу торчал только кончик вздернутого носика, и хорошо выспалась. Утро было холодным, и мулы полностью продемонстрировали свой упрямый и вздорный нрав. Горячий кофе, плотный завтрак и легкий юмор Тома всех подбодрили, и Трейси стала чувствовать приятное возбуждение от предстоящего приключения.

Дорога становилась все опаснее и требовала постоянного внимания. Она извивалась по краю каньона и была настолько крутой и узкой, что временами стремя царапало скалу. С другой стороны находился обрыв, и при взгляде туда замирало сердце.

В одном месте дорога исчезла, засыпанная огромными камнями. Круз спешился и повел мула, держа его за поводья и осторожно пробуя камни ногой. Потом он приказал, чтобы все перебирались по очереди. Трейси удалось пройти сложный отрезок пути с сильно бьющимся сердцем, но благополучно. Она повернулась, чтобы взглянуть на Тома.

Его мул заупрямился, и Том ударил его поводьями. Животное прыгнуло вперед и резко остановилось. В этот момент перед ними начался камнепад, осколки камней низвергались вниз, в каньон, как каменный водопад.

Том перелетел через голову упрямца-мула и упал среди движущихся камней, но ему удалось перекатиться на твердую землю. Все это случилось так быстро, что Трейси не успела опомниться.

– Том? С тобой все в порядке?

Крузу удалось спешиться на узкой тропинке, и он с трудом пробрался мимо девушки, держась за стремя ее мула, а она осталась в седле, беспомощно глядя на Тома. Тот поддерживал правое предплечье левой рукой, кисть висела под углом к руке.

– Дьявол! Я, видно, сломал чертову руку.

Казалось, он еще не чувствовал боли и сердито разглядывал сломанную кисть, как будто она принадлежала кому-то другому.

Трейси пришла в ужас – половина их отряда находилась на одной стороне предательской тропы, а остальные люди и мулы оставались на другой. Мулу, на котором ехал Том, каким-то образом удалось развернуться, и он встал рядом с мулом Хосе.

Круз коротко приказал девушке, чтобы она двигалась вперед, погоняя перед собой его мула, пока они не окажутся на плато наверху. Трейси услышала какой-то шум сзади и когда обернулась, то увидела невероятное – мул Тома развернулся и последовал за нею.

Круз добивался именно этого. К тому же камнепад прекратился, и остальные участники экспедиции могли двигаться вперед. Хосе и Игнасио спешились и привели оставшихся двух мулов. Через несколько секунд появились Круз и Том; с лица последнего не сходило выражение крайнего изумления. Трейси продолжала сидеть в седле, потому что боялась, что дрожащие ноги не выдержат ее.

– Господи, какую же глупость я сделал! – заявил Том. – Еще ничего не началось, а я уже попал в историю!

Круз приказал Хосе снять поклажу с одного из вьючных мулов. Он достал топорик и отрубил ручку лопатки, потом крепко прибинтовал руку Тома к самодельной шине, а из рукава рубашки сделал нечто вроде пращевидной повязки.

Том не переставая что-то бормотал, и Трейси решила, что он это делает, чтобы скрыть боль. Кисть его руки уже сильно опухла.

– Черт побери, я не смог удержаться на муле, – сказал он.

– Я сам падал с мула несколько раз. Так бывает со всеми, – ответил Круз и не добавил, что теперь им труднее будет двигаться вперед.

– Что будем делать? – спросила Трейси, когда Круз кончил перевязывать Тома.

– Тому необходима медицинская помощь. Игнасио поедет с ним и доставит на ранчо. – Круз посмотрел на Трейси и нахмурился. Мне кажется, тебе лучше поехать с ними. Надеюсь, теперь даже тебе ясно, что я не преувеличивал, когда говорил об опасностях путешествия. – Он разговаривал с девушкой очень сухо.

– Нет, я отправлюсь дальше, – упрямо заявила Трейси.

Круз нахмурился, но не стал спорить. Он и Хосе достали спальные мешки и еду для Тома и Игнасио, и вскоре те отправились в обратный путь. Том помахал рукой на прощание, но было видно, что ему приходится несладко.

Трейси смотрела им вслед, и на душе у нее стало тяжело от мрачного предчувствия. Она ощущала опасность, витавшую в воздухе. Том привнес в поездку легкий и веселый дух приключения, а теперь все это исчезло. Впереди плато резко обрывалось, и Трейси показалось, что они с трудом балансируют на неустойчивой жердочке. Она подумала, что многие пытались покорить эти неукрощенные места, но лишь немногие возвратились домой живыми.

Глава десятая

Трейси наконец спешилась и присела на камень, пока Круз и Хосе заново навьючивали мула. Вскоре они отправились дальше, но не могли забыть о том, что случилось с Томом.

Они медленно продвигались по пересеченной местности. Постоянно приходилось откидываться в седле назад, когда мулы с трудом карабкались вверх, или наклоняться вперед, когда животным приходилось спускаться по каменистым уступам вниз в долину. Трейси обернулась назад и увидела, что за два часа им удалось преодолеть расстояние, равное всего лишь двум городским кварталам.

Они рано сделали остановку на ночлег, и Трейси обрадовалась, хотя понимала, что остановку сделали не из-за нее. Один из вьючных мулов поранил ногу и начал прихрамывать. После дня езды верхом на муле у Трейси болела каждая жилка, но она не хотела жаловаться и сама расседлала животное, убрала камни с того места, где разложили ее спальный мешок.

Во время ужина, когда все собрались вокруг костра, Круз и Трейси даже не пытались разговаривать. Казалось, один Хосе совершенно не устал, несмотря на годы. Трейси же вскоре отправилась спать. Она не могла заснуть, а просто лежала на боку и любовалась стройной фигурой Круза, силуэтом вырисовывавшейся на фоне огня. О чем он сейчас думает? Конечно, об Эстрелите. О прекрасной Эстрелите, которая взглядом великолепных сияющих глаз молила его о прощении и обещала вечное блаженство. Интересно, они с Крузом уже обсуждали будущий брак? Трейси стало больно при этой мысли. Эта боль не оставляла ее. Успокаивало только одно – Круз не подозревал о ее чувствах. Конечно, неприятно, что он решил, будто Трейси пыталась соблазнить его в горах у озера, но это лучше настоящей правды. Он никогда не узнает, что она в него влюбилась, и таким образом он смог отомстить Джону так, как сам того не ожидал!

На следующее утро все было так же, как раньше. Только вьючный мул стал хромать еще сильнее, и Крузу пришлось распределить его поклажу на другого вьючного мула и на тех трех, на которых ехали они сами. Часть снаряжения они спрятали в небольшой пещере. Круз решил оставить раненого мула отдыхать и поправляться и сказал, что они заберут его и оставшиеся припасы на обратном пути.

Трейси стало грустно, как будто кто-то невидимый и враждебный понемногу отрывал кусочки от их отряда, – они выехали, имея в составе экспедиции пять человек и семь мулов, теперь осталось три человека и четыре мула. Если бы она не была уверена, что пещера существует, то повернула бы назад.

Трейси с уважением подумала о Джоне, который методично прочесывал горы и каньоны, пользуясь всего лишь слухами о существовании пещеры.

Круз стал часто сверяться с картой и совещаться с Хосе. Они махали в разные стороны руками, и Трейси даже подумала, что, может, они заблудились. Один раз оба решили, что группа скал была тем указателем, о котором говорил Крузу Квинтера, и потратили несколько часов, чтобы туда добраться, но оказалось, что они ошибались.

Сбившись с дороги, они поели всухомятку, немного отдохнули и продолжили путь. Вскоре перед ними предстал еще один извилистый каньон, и Трейси устало остановила мула, дожидаясь, пока Круз выберет наименее трудный спуск. Но мексиканец подозвал ее, чтобы она подъехала к каменистому навесу.

Когда Трейси остановилась рядом, Круз показал ей на что-то, видневшееся через каньон. У девушки вырвался возглас удивления. Все было именно так, как рассказывал Том: человеческая фигура с поднятыми руками, изображенная так, что казалась выходившей из пещеры. Безглазый красный силуэт, нарисованный на скале.

По телу Трейси пробежала дрожь. Возможно, здесь появлялось странное мистическое чувство, возникавшее тогда, когда человек видел загадочное послание, пересекшее океан времени. Огромная фигура доминировала над вами вне времени, и все подчеркивало непрочность живых фигур у подножия, глядевших на нее. Неизвестный художник создал когда-то это изображение, и оно пережило своего создателя и переживет сегодняшних людей.

– От этой фигуры просто дрожь пробирает. – Трейси не могла найти других слов для выражения своих чувств. – Я видела другие наскальные рисунки, но нигде не было… таких внушительных фигур.

Круз задумчиво посмотрел на нее.

– Значит, ты добилась своего. Мы нашли рисунки. А что же дальше?

– Пока не знаю. – Трейси не могла представить свои дальнейшие действия. За кустами они увидели еще один рисунок – животное с рогами. – Но предстоит много дел. Сравнение общего и различий этих рисунков и рисунков из пещер на юге. Исследование всего района на предмет обнаружения других рисунков и, конечно, следует попытаться узнать, кто же были эти художники.

– Значит, ты будешь сильно занята, – сухо заметил Круз.

– Но я не… – запротестовала девушка, но Круз уже повернул мула.

– С этой стороны нам не удастся спуститься, – заметил мексиканец. – Придется объехать каньон и попытаться приблизиться к пещере с другой стороны.

Пока они ехали вдоль каньона, Трейси думала, как близка пещера и как трудно к ней подобраться. С этой стороны находилась почти вертикальная монолитная скала, кое-где ее пересекали извилистые трещины. У основания скалы каменистый склон спускался в узкое дно каньона, заполненное кустарником и камнями.

Противоположный склон, где, собственно, и располагалась пещера, казался не таким суровым. Трейси удалось разглядеть извилистую тропинку, ведущую к пещере и дальше наверх, где травянистая площадка могла служить местом для лагеря. Оттуда легче подобраться к пещере пешком.

Солнце уже почти село, когда они наконец объехали каньон поверху. С места стоянки пещера не просматривалась. Трейси не стала терять времени и по каменистому склону стала карабкаться в направлении ее.

У Трейси сердце рвалось из груди, когда она наконец взобралась на каменистый выступ, образовывавший естественный порог у входа в пещеру. Хоть и неглубокая, но это была настоящая пещера, а не отверстие под скалой. Огромный рисунок нависал над головой Трейси. Она увидела, что местами красная краска пожухла и осыпалась, и фигура казалась менее угрожающей.

Она вошла внутрь, и в это время появился Круз. Они молча разглядывали огромные рисунки: три оленя, изображенные странным сочетанием красной и черной краски, мчались во весь опор на дальней стене пещеры. У них были открытые пасти и гордые головы с острыми рогами, откинутые назад. Джон уже отмечал, что на ногах у них вместо копыт имелось четыре пальца. Виднелись еще человеческие фигуры, все с поднятыми руками, а некоторые в странных головных уборах. Огромных животных с мощными загнутыми рогами Круз назвал снежными баранами.

– Мне говорили, что немного этих животных сохранилось высоко в горах, но сам я их никогда не видел.

На стенах находились также изображения рыб и несколько изящных миниатюрных оленей, нарисованных так, что казалось, будто они мчатся не останавливаясь вперед.

Угасающий свет дня придавал фигурам мистическую окраску. Казалось, что они пришли из другого измерения и никак не соотносятся с этим миром. Здесь, внутри пещеры, рисунки стали бессмертными и вечными.

– Я… Мне кажется, что я попала в другой мир, – прошептала Трейси. Здесь, как в церкви, не хотелось громко разговаривать.

Круз оставался более практичным.

– Скоро стемнеет, нам пора ставить лагерь.

Трейси с ним согласилась. У них впереди много времени, чтобы внимательно все рассмотреть. Она двинулась за Крузом к выходу и там увидела, что угрюмые серые тучи нависли над ними.

– Мы промокнем, – мрачно заявил Круз. – Мне пришлось оставить палатку вместе с охромевшим мулом.

– Мы можем заночевать в пещере, – предложила Трейси.

– Если начнется сильный дождь, то по дну каньона потечет вода. Похоже на то, что вода затопляла все здесь не раз.

– Но она не может подняться так высоко.

Трейси ужасно захотелось провести ночь в пещере, побыть там, где когда-то жили пещерные художники, и посидеть у огня, как сидели они. Она обнаружила закопченные стены и место старого кострища.

– Я буду спать в пещере.

Круз взглянул на дно каньона, а потом на тропинку, по которой они добирались до удобного места для лагеря.

– Здесь не повторится всемирный потоп, – сказала девушка. Ее разозлили колебания Круза, но он смирился с ее желанием и не стал спорить.

– Хосе и я принесем сюда все, что нужно. – Круз передал ей спички. – А ты пока разожги костер.

Трейси перебралась через порожек пещеры, собрала сухие ветки, несколько высохших кактусов и развела небольшой костер там, где уже были отметины от дыма. Тут без предупреждения пошел дождь.

Круз и Хосе несколько раз возвращались к месту привала и принесли еду и спальные мешки, фотокамеры Трейси и даже несколько поленьев для костра. Они оставили седла спрятанными под прикрытием нависшей скалы.

Когда они закончили переносить вещи, дождь лил со страшной силой, и казалось, усиливался с каждой минутой. Обычно улыбающийся Хосе помрачнел, и было видно, что ему не хотелось ночевать в пещере. Трейси подумала, что, может, на него действуют странные рисунки или угнетает замкнутое пространство. Когда она забралась в мешок, ей тоже стало не по себе. За последнее время она привыкла видеть над головой звезды, а в пещере было совершенно темно.

Ночью Трейси несколько раз просыпалась – сначала от близкого раската грома, а потом от какого-то зловещего грохота. У входа в пещеру она различила огонек фонаря.

– Круз? Что-то случилось? – тихо спросила девушка.

– Вода в каньоне быстро поднимается. Наверное, выше в горах идет очень сильный дождь.

Она встревожилась.

– Может, нам надо отсюда выбраться?

– Нет, в темноте этого делать не стоит – очень легко поскользнуться на камнях. Спи!

Трейси снова заснула и проснулась, когда серый рассвет осветил вход в пещеру. Она ловко переоделась в спальном мешке и выскользнула наружу. Круз разводил костер. Видно, он выходил из пещеры и собрал ветки, чтобы они подсохли. Он сказал, что Хосе отправился проведать мулов.

Трейси подошла к порожку у входа в пещеру и посмотрела вниз. Ее охватила дрожь. Каньон превратился в бурную реку, где неслась вода серо-бурого цвета. Она еще не доставала до их пещеры, но сильно поднялась вверх. Трейси видела, как огромный валун, который, казалось, не смог бы сдвинуть и бульдозер, свалился в бушующий поток, подмытый течением снизу. Дождь хотя и шел уже не так сильно, но не переставал.

Трейси отправилась обратно в пещеру, где нашла незаконченный рисунок человеческой фигуры. Интересно, что не позволило художнику его закончить? Вдруг послышался страшный шум, и пол пещеры начал вибрировать под ногами.