Текст книги "Нимфоманка из соседнего отдела (СИ)"
Автор книги: Джина Шэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 27
Игорь сиганул с моста вслед за Дашей быстрее чем успел подумать. И урода этого швырнул туда же по пути. Тот толчка не ожидал, у него вообще не пойми что в голове шебуршилось, вот и пускай поплавает. Авось гранитный мозг его на дно утянет.
На самом деле это был опасный шаг, громила вполне себе мог устроить драку и в воде, но честно говоря – он озаботился вытаскиванием собственной туши из реки.
Вода была ледяная, непрогретая, уже несколько часов как попрощавшаяся с теми крохами тепла, что подарило ей августовское солнце. И темень была страшная. И течение – сильное.
Вот только сообразить, как он будет искать хрупкую девушку в темноте, Игорь не успел. Его просто швырнуло вслед за ней все то инстинктивное, что в нем дрожало натянутыми струнами весь этот тревожный час после того как получил от Тихонова сообщение.
Мессендж был витиеватый, но емкий.
«Если вам дорога Дарья – будьте там-то не позже чем через сорок минут, прошу не считать за розыгрыш – я не смогу протянуть время дольше. Со мной – один».
К сообщению прилагались фотка трусов – Игорь старался не думать, при каких обстоятельствах они были сняты, ей богу было не до этого, и метка геолокации. Видимо трусы Иван Георгиевич сфоткал для пущего доказательства. Он знал, что Игорь их узнает. И этот конкретный предмет одежды действительно на Даше был после их совместного дня. Игорь бы узнал их даже по лоскуточку, а тут было гораздо больше. Выходит, Тихонов знал и про субботу, и был на короткой ноге с Аллой. Это было паршиво, но в тот момент Игорю было не до этого.
И вот он, которого уже оттащили от слегка придушенной Аллы, с минуту стоит и смотрит в экран телефона, пытаясь понять, что ему делать. Но тогда – решение нашлось просто, благо когда у тебя в кармане хорошие деньги – ты вполне можешь вызвонить семейный вертолет, наорать на пилота, пообещать ему полугодичную зарплату за один вылет – и вуаля, из всех проблем – только быстренько дозвониться до пары толковых ребят, что могли прикрыть тылы в общении с тем «одним», о котором сказал Тихонов. А что делать сейчас, когда никакие деньги не вытянут Дашу на поверхность живой? Когда есть только вода, одна стремительная мысль, ночь – и девушка, которую втянули в грязную игру, имевшая с минуты на минуту все шансы стать жертвой. Нет, нет, об этом думать не стоит…
Игорь нырнул, окунулся в ледяную темноту – никого не нашел, вынырнул.
С моста вниз ударили лучи света – ребята врубили, наконец, те фонари, которые не использовали все то время пока караулили машину Тихонова. Зря, скрывались конечно, слона-то, то есть вертолет, которым они перекрывали дорогу скрыть было сложно, но… Все же их хотя бы не заметили издалека.
Фонари были хорошие, мощные, но река мать его была глубокая. Игорь глотнул воздуха и нырнул еще раз, про себя матерясь на тяжелую, мокрую, мешающую одежду.
Ну, где ты, где ты, Дашка?
Игорь надеялся, что она успела вдохнуть, что воздух вытащит ее на поверхность, но нет. Видимо не успела. Можно понять. Господи, ну вот как же? Как вообще он это все допустил, как подставил девчонку под каток Вяземской. Ох, не надо было вообще связываться с Аллой, ох не надо… А теперь – только и остается, что загребать воду руками, пока внутренности сводит от паники, и пытаться донырнуть до речного дна. Дашка, пожалуйста, найдись…
Игорь давно не нырял настолько глубоко. Река на самом деле была не очень глубокой, но здесь и сейчас, в темноте и ледяной воде, да еще и когда было чертовски страшно за Дашу – она казалась бездонной.
Потом Игорю сказали, что он был в воде минут шесть. Но ему эти шесть минут показались вечностью. Но он все-таки нашел Дашу, тогда когда уже практически отчаялся, уже поймав шальную мысль, что если не найдет ее – может не стоит и выныривать. Вода доделает все за него, и потопнут они с Дарьей в одной реченьке в одну холодную ночь…
Он нашел ее, не увидел – нашарил, подхватил за талию и со всей силы толкнулся ногами от дна. Только бы успеть, не нужно много времени, чтобы утонуть…
Он снова надеялся. Что стоит только вынырнуть, стоит только ее голове оказаться над поверхностью воды – и она очнется, задышит, что одной проблемой будет меньше, но нет. Судьба категорически желала, чтобы Игорь все свои проблемы решал без чьего либо участия. Сам. Твою же мать, фортуна, как не вовремя ты решила показать характер…
Пока Игорь вытаскивал Дашу из воды – на берегу уже вертелись с виноватыми рожами телохраны. Ну да, так-то подотчетное тело тут внезапно решило попытаться самоубиться – и страшно представить, насколько досуха разтер бы нерадивых охранников Венецкий-старший, если бы наследничек действительно не выплыл.
Притащили термоодеяло, завернули в него хрупкую Дашу, как в рулетик. И чего только не водилось в «походном арсенале» телохранителя…. Хотя, чего удивляться, вообще-то ребята даже тепловизоры порывались взять, но потом сошлись на том, что все-таки место действия к ним не располагает.
Она не дышала, не дышала…
Так, стоп, Игорь, соберись, у тебя сейчас вообще нет времени на всю эту рефлексию и панику. Никогда не разводил – вот и сейчас займись делом.
– Саня, массаж сердца делать умеешь?
Повторять не нужно было. Саня Звягинцев, бывший мент тут же плюхнулся на гравий пляжа рядышком и торопливо поддернул вверх рукава.
– Голову надо вбок повернуть, – со знанием дела заметил он.
Ага. Набок. Хорошо.
Повернули, открыли рот – потекла вода. Все-таки девушка успела нахлебаться…
В голливудских фильмах часто показывают процесс искусственного дыхания как нечто романтическое или сексуальное. На самом деле нихрена сексуального в этом нет. Адреналин и паника вымораживают изнутри, руки трясутся, а в мозгах лихорадочно скачут мысли. Три. Четыре. Пять. Вдох. Раз…
Двенадцать вдохов в минуту. Выдержать ритмику не просто, хочется запаниковать, хочется начать работать активнее, «а вдруг так будет эффективнее», но нет. Полагается двенадцать – значит будет двенадцать. Где-то рядом пыхтит Сашка, и Игорю страшно что этот медведь переломает Даше все ребра. Где-то в паре метров, в непостижимой дали для Игоря сейчас, напряженно вслушивается в ночь Бурый, он же Василий Медведев, кстати отличный мужик, параноик только – вот и сейчас напряжен, выжидает – вдруг амбал Вяземской вернется, но нет – тот, кажется, рванул в лес, отсиживаться. Но паранойя – хорошее качество для телохранителя. Она может подкинуть те варианты угрозы, которые просто так в голову обычно не придут.
Ну же, Даша, ну же…
Игорь понимает, что каждая новая минута – это провал. Что он может просто сейчас вдыхать воздух в губы бездыханной, уже мертвой девушки, но…
Она закашливается, когда от надежд Венецкого осталась пара унций живого веса. Он практически умер сейчас вместе с ней, а она закашлялась и задышала. Пульс? Пульс был. Ровный.
– Пиздец. – Выдохнул Звягинцев и потянулся в карман за сигаретами.
Игорь же…
Он продолжал сжимать ладонями мокрую холодную кожу Дашиных щек, и, уткнувшись в ее лоб своим, просто слушал ее дыхание. Сердце в груди потихоньку успокаивалось, пытаясь подстроиться и начать стучать в унисон.
Живая…
Чтобы Алла не говорила – он успел, он сохранил свою живую и сильную малышку. Сумел удержать ее жизнь. Лучше бы не подвергал опасности, конечно, но сейчас, постфактум – было очень важно, что она все-таки осталась жива.
– Ее надо к врачам, Игорь Вячеславович, – выдыхая, заметил Саня, и Игорь слегка опомнившись, поднялся с колен. Да, дело сделано всего процентов на пять. Даша без чувств, Даша наверняка близка к переохлаждению.
– Там стонет кто-то, – добавил Бурый, добавляя Игорю головной боли, и кивнул в сторону машины, на которой привезли Дашу.
Тихонов – видимо некоторое время был без сознания, а потом наскреб в себе силы, чтобы выпасть из машины и привлечь к себе внимание тихими негромкими стонами.
Живой… Сволочь та еще, но не бросать же его… Он точно был заодно с Аллой, но раз в последний момент решил все-таки сменить сторону – то вроде как можно было его и не бросать.
– Тащите его в вертолет, – произнес Игорь, – отнесите только Дашу туда сначала. И ключи из машины заберите.
Еще не хватало оставить тому уроду транспорт, чтобы он добрался до города. Нет уж, пускай пешком валит.
В вертолете же тревожно мигал экранчиком телефон. Звонил Печорский.
– Ну как вы там? – обеспокоенно поинтересовался он. Ну, если разговаривает – значит, с Ленкой все в порядке… Уже легче.
– Сейчас летим в больницу. – Откликнулся Игорь.
– Жива значит… – С облегчением выдохнул Андрей, – Ленка тут изрыдалась уже вся. Не помнит, как Дарья выходила. А она, похоже, сама дверь открывала, пока Ленка спала. Ключи в замке оставила. Прикинь, прихожу – а дверь нараспашку, в квартире тишина, я чуть с инфарктом в прихожей и не прилег. И красавица моя выползает в это время из ванной…
Игорь слушал треп Печорского – его всегда пробивало на разговоры после какого-нибудь пиздеца, а у самого Венецкого в душе было пусто, тихо, будто все что в нем было – уже вырвалось на свободу, и сейчас, кажется, слегка отлегло. Даша дышала, в термомешке ей было вроде бы тепло, по-крайней мере, щеки девушки потихоньку розовели, теряя свой синюшно-бледный цвет.
– Живучая. – Хмыкнул Бурый, и Игорь лишь нервно фыркнул.
Лучше бы никогда не подвергать ее такой опасности, но кто же знал, что Алле настолько сорвет крышу, что она осмелится на убийство?
– И красивая… – Задумчиво заметил Васька, и Игорь на него глянул взглядом голодной акулы. Нет, ну надо же как хреново у некоторых параноиков с чувством самосохранения
– Все-все, я понял, шеф, я асексуал, и вообще не интересуюсь женщинами, – усмехнулся Бурый и уперся в кабину пилота.
Нет, какие у некоторых своеобразные вкусы – западать на бледных почти-утопленниц… Хотя, Даше и вправду бледность не вредила. Ее кажется вообще ничто не могло испортить. Даже старея, она наверняка будет становиться еще красивей, только красота эта станет выдержанней, зрелее, и этот процесс ее «созревания» хотелось пронаблюдать самому. Ничего. Время будет… Пусть только она проживет как можно дольше…
Глава 28
Вяземский заявился практически в обед.
Игорю сегодня категорически не хотелось находиться на работе, было тревожно покидать клинику, но Печорский с утра послал ему фотку пропущенного через шреддер заявления об уходе и заявил: «Оставь Дарью на полдня в покое, приди и разберись с китайцами».
Сволочь он был, хоть и лучший друг. Игорю ужасно хотелось оказаться рядом, когда Даша проснется, но ситуацию с китайцами он знал прекрасно. Они очень не любили, когда на переговоры присутствовали не оба совладельца фирмы, и очень не уважали переводчиков – а Игорь на свою беду знал китайский.
Китайцы поставляли «Печорскому» дверную фурнитуру, дешевую – и хорошую. Вообще, с каждым годом качество китайской продукции ощутимо улучшалось, и если пять лет назад предложение о поставках завернули на стадии ознакомления с продукцией, то год назад, побывав на китайской же выставке-презентации и полистав прайс, и Игорь, и Андрей не особенно сомневались в необходимости контракта.
Переговоры прошли нормально, хотя Игорю и не было особого настроения улыбаться и выбивать выгодные условия и скидки для крупных партий продукции. Но если бы он не был профи и не умел задвигать свои эмоции в самый дальний и темный уголок мозга – то был бы он не партнером Андрея, и даже не факт, что был бы его же замом и главой строительного отдела.
– Вот гад ты, Венецкий, настолько эффективен, что даже не уволишь тебя, – с иронией заметил Андрей, когда они наконец десять раз попрощались с китайцами.
– Себя увольняй, ты не настолько эффективен, – Игорь фыркнул и потянулся, – я тебе нужен еще?
– Нужен. Там два проекта в работу сданы. Дарьи нет – проверяй сам, – Печорский продолжал бесить и проявлять чудеса собственной черствости. Надо было не Занудой его в свое время именовать, а каким-нибудь Бревнышком.
– Вита напряги уже, – раздраженно буркнул Игорь, на что Андрей болезненно сморщился.
– Ну, пожалуйста, ваше княжеское. Ну, он же накосячит, а разгребать потом Даше…
– Друг мой, а нахрена ты его вообще взял, если проектантским должна была рулить изначально она? – мрачно поинтересовался Игорь, впрочем, ответ у него имелся.
Проблема была в одном из немцев-инвесторов, который категорически не воспринимал, что на подобной должности может находиться женщина. Феминистки его заколебали в родной Германии. По отношению к Даше это было совершенно нечестно, но тогда – ею вполне легко пожертвовали в угоду бизнесу, поставили к делам племянника Андрея, который, в принципе, был в общем-то толковым парнем и которого Печорский натаскивал на ведение бизнеса, но… Но к Даше Вит проникся искренней нелюбовью. Он вообще не очень положительно относился к девушкам, игнорировавшим его как мужчину. И не то чтобы ему Даша нравилась, отнюдь нет, но «это дело принципа». Вот только принципы Виту пришлось некогда скатать в трубочку и унести на помойку. Дарья смотрела на него с презрительным интересом. Она в принципе на многих мужчин так смотрела, но с Витом градус этой небрежности был зашкаливающим. То ли дело было в том, что именно Вит некогда обломал ее с повышением, то ли в том, что к работе он относился несколько небрежно. Строительный бизнес его не очень увлекал, на должности он числился почти номинально, в нюансы вникать не особо и стремился.
На самом деле проекты были сданы в отличном состоянии, их явно уже один раз проверяла и возвращала проектантам Даша. Но это не отменяло необходимости их проглядеть, черкнуть подпись в акте сдачи проекта. И только Игорь собрался в клинику, позвонив Андрею и, когда тот заикнулся, было об «еще паре дел» и «может, ты съездишь на объект», послав его к чертовой матери лепить куличики – как заявился Вяземский.
Артур Леонидович сам по себе мог работать молчаливым укором. Высокий, костистый, жилистый, с пронзительными темными глазами, тяжело опирающийся на трость.
– Здравствуй, Игорек, – мрачно произнес он, тяжело разглядывая Венецкого.
– Доброго дня, – скупо откликнулся Игорь, вставая из-за стола.
Игорю было трижды похрен на все, что о нем мог думать Артур Леонидович. Его дочь мало того, что ему наврала про беременность, так еще и совсем съехала с катушек, попытавшись убить дорогую Венецкому женщину. Это ни в коем случае не могло считаться адекватной реакцией на измену. От факта измены Игорь не открещивался – да, действительно, сорвался до разрыва. Но это был не повод затевать весь этот трэш. Если бы Артур Леонидович не был близким другом отца – Игорь бы сейчас вызвал охрану.
– Куда-то направляешься? – нейтрально поинтересовался Вяземский, не спуская своего проницательного взгляда с Игоря.
– В клинику, к любовнице, – прямо ответил Игорь. Смягчать полутона он не собирался. Можно было бы назвать Дашу своей девушкой, но это меньше бы объяснило Вяземскому. Даша точно не обидится, если даже и узнает.
– Я тебя подвезу.
– Спасибо, я уже вызвал водителя, – Игорь качнул головой.
– Игорек, нам же нужно поговорить, ты же понимаешь? – устало произнес Вяземский. – И не волнуйся, силой заставлять тебя стать моим зятем я не собираюсь. Я искренне предполагал, что с Алей у вас все по любви. Что я – враг своей дочери, что ли? Нелюбимая жена – хуже колоды на шее.
Игорь смерил Артура Леонидовича оценивающим взглядом. Бросил взгляд на часы. Смертельно хотелось уже оказаться в клинике, а этот разговор – вместе с попыткой его избежать мог занять время. Да и с чего бы Игорю от этого разговора бежать?
– Поехали…
Некоторое время в машине Артур Леонидович молчал, терпеливо дожидаясь, пока Игорь даст собственному водителю отбой.
– Не хочешь знать, как Аля? – наконец негромко произнес он, когда в салоне повисло молчание.
– Она замечательно. Наверняка уже в самолете, взлетает, планирует: какие магазины посетит в Сиднее, – пожал плечами Игорь. Он не самообманывался. Скорей всего, Вяземский уже вывез свою дочь из страны. Пока в полицию было не подано заявление, подписанное рукой Даши. Нет, сама-то Вяземская наверняка отмажется, ее вину хорошие адвокаты переложат на плечи исполнителей – того амбала и Тихонова, тоже сейчас валяющегося в больнице с черепно-мозговой, но отец Аллы наверняка перестраховался.
– Отнюдь, – к удивлению Игоря Вяземский качнул головой. – Аля сейчас дома, под домашним арестом.
– Вы хотите, чтобы Даша не подавала на нее заявления? – резко выдохнул Игорь. – Хотите, чтобы ваша дочь осталась здесь, где всегда есть риск, что ее опять сорвет, и она решит Даше мстить? Мне уже можно нанимать своей женщине охрану? Или может, поискать киллера для вашей чокнутой дочери.
– Не кипятись, Игорек, – Артур Леонидович нахмурился. – Ты сейчас себе на два компромата наговоришь.
– Идите к черту, – от души заявил Игорь и уставился в окно, взвешивая варианты дальнейших действий.
– Я не хочу, чтобы твоя Даша не подавала заявления, – негромко, но очень четко произнес Вяземский, и его слова прозвучали странно. – Я, напротив – очень хочу, чтобы она его подала.
Игорь медленно повернулся к Артуру Леонидовичу.
– То есть?
– Я хочу, чтобы моя дочь побывала в тюрьме, – прямо и без обиняков заявил Вяземский. Только сейчас Игорь скользнул взглядом на кисть руки собеседника. Ту самую, что сжимала трость. На узловатых морщинистых пальцах были наколки. Когда-то Вяземский сидел. После этого, как говорил отец, – он играл только законными методами бизнеса.
– Вам-то это зачем? – тихо поинтересовался Игорь.
– Я надеюсь, что так она поймет истинную цену того, что она имеет, – спокойно откликнулся Артур Леонидович. – В конце концов, у нее действительно есть все, и она могла себе позволить хоть даже вообще никогда не выходить замуж, вести очень свободную и роскошную жизнь. Но если уж я, как отец, не смог ей объяснить, что хорошо, что плохо – пусть ей объясняют последствия ее поступков. Нет, полный срок она, конечно, не отсидит – год-два, а потом я проплачу ее условно-досрочное. Этого должно хватит.
Сказать, что Игорь был в шоке – ничего не сказать. Вот честно, он ни за что не ожидал услышать от Вяземского ничего такого. Укоры в измене, в том, как некрасиво он с Аллой обошелся на приеме, и даже разбирательство за то, что Игорь Аллу едва не задушил, добиваясь ответа – что она сделала с Дашей, но не этого.
– Что, думаешь, что я излишне жесток? – усмехнулся Вяземский, глядя на Игоря.
– Я думаю, что вы охренительно справедливы, Артур Леонидович, – тихо откликнулся Венецкий. Как-то желание лезть в бутылку пропало по умолчанию.
– Твоему отцу я передал, что буду очень рад, если он тебя выдерет, – Вяземский криво усмехнулся. – Хотя честно, если бы меня попыталась так поиметь женщина – наврав про беременность, я был бы очень зол. Наверняка.
– Ну, я все-таки завел любовницу, – задумчиво произнес Игорь, напоминая об основном своем косяке.
– Кто из нас их не заводил? – фыркнул Вяземский. – Нет, будь ты каким прощелыгой с улицы, охмурившим мою дочь, чтобы за мой счет выбраться из дерьма – я бы с тебя за верность спрашивал. А так…
Машина остановилась у клиники. Игорь сжал пальцами ручку двери и глянул в глаза Вяземского. Нет, разумеется, он мог врать. Мог втираться в доверие. Но разумных тому причин у него не было.
– Извините, что так вышло, – медленно произнес Игорь. – Против вас я совершенно ничего не имел, Артур Леонидович.
Отец Аллы пожал плечами.
– Я на тебя зла не держу, Игорек, – спокойно отозвался он. – Насильно мил не будешь, это я понимаю прекрасно. В конце концов, просчеты Алькиного воспитания – мои просчеты.
Вообще-то Вяземский всегда производил на Игоря очень большое впечатление. И в конечном счете, хоть сегодня Венецкий и ожидал от этого разговора чего-то неприятного, но сейчас интуиция была спокойна. Кажется, с Игорем Вяземский говорил очень искренно.
– Игорь… – тихо произнес Артур Леонидович, и Венецкий удивленно взглянул на отца Аллы. Он-то думал, что все уже сказано.
– Я ни в коем случае не вмешиваюсь, – медленно заговорил Вяземский, глядя вперед, на снующих рядом с клиникой людей, – и вообще, к этой ситуации я довольно терпим, просто потому, что ты – Славин сын, и вообще рос у меня на глазах. Поэтому, честно – я за тебя волнуюсь немногим меньше, чем за Аллу. И этой свадьбы я хотел во многом для того, чтобы считать тебя своим сыном уже обоснованно. Но раз уж так вышло… Твоя любовница… Ты в ней уверен?
– К чему такие вопросы, Артур Леонидович? – хмуро поинтересовался Венецкий, всем своим видом давая понять, что о личных делах распространяться не намерен.
– У тебя уже есть печальный опыт, Игорек, – Артур Леонидович многозначительно поиграл бровями, – ты уже связывался с женщинами не нашего круга. И помнишь, чем это закончилось?
– Никто не сказал, что с Дашей все будет так же, – в груди зашевелилось раздражение.
– Никто, да, – задумчиво кивнул Вяземский, явно думая о чем-то своем, – но все равно будь осторожен, Игорек. Девушка-карьеристка – неважная жена. Я-то знаю как никто.
– В смысле?
– В том смысле, что вообще-то я Алле биологическим отцом не являюсь, – недовольно процедил Вяземский. – И да. Со своей женой, ее матерью, я тоже познакомился на работе, она у нас была топ-менеджером очень долгое время. Хотя тогда эта должность называлась не так… Но неважно. И тоже все было – с сумасшедшей страстью, медовым месяцем на Мальдивах, так красиво – что Голливуд бы сдох от зависти, потому что они в десять своих фильмов столько романтики не напихают, сколько было у нас. А потом – Альке четырнадцать, она лежит в больнице, а врач сравнивает нашу кровь и сообщает мне, что у меня ну вообще никак не мог родиться ребенок с четвертой группой. ДНК-анализ я сделал на всякий, врач оказался прав. От Альки я не отказался, в конце концов, не тот уже был возраст, чтобы девчонке ломать психику, да и четырнадцать лет она меня называла папой, а тут вдруг ей пришлось бы перестать… Но с матерью ее развелся, они уехали в Париж. Собственно, Альку я потом вызвал в Россию просто потому, что соскучился. Жаль что так с ней вышло… Но не думай, то, что я для нее делаю – это не из-за того, что она мне не родная. Это просто потому, что мои же деньги ее и избаловали. И плохо, если она не изменится.
У Игоря не хватало слов, потому что вот таких откровений он точно не ожидал.
– Я не думаю, что Даша такая, – наконец осторожно выговорил он.
– А я и не говорю, что она такая, – мягко возразил Вяземский. – Я тебе как своему несостоявшемуся сыну говорю, будь осторожен с карьеристками, Игорек. И только-то.
