Текст книги "Вспомни"

Автор книги: Джин Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Ты говорила, что некоторых он высылает отсюда.

Юная леди кивнула с печальным видом.

– Возможно, когда-нибудь он и меня отошлет. Я надеюсь, этого не случится.

– Они возвращаются на Землю?

Пенни снова кивнула.

– И что они там делают?

– Я не знаю, и это уже четвертый вопрос. Ну ладно, я знаю. Они там делаю то, что он просит их делать, а когда они выполняют его просьбу, они могут вернуться назад.

– Эти два вопроса не входили в мой третий вопрос, это были уточнения к первым двум, – сказал Март. – А третий – вот: когда я делал тот обзорный прыжок, то увидел несколько домов, а с моста видны еще два и шатер. В этих жилищах есть видаки? Хоть какие-нибудь? У тебя-то, в твоей комнате у врат точно есть, я видел.

– Я не уверена, но думаю, кто хочет иметь стереовид, у того он есть. Некоторые не хотят. А вы что, хотите что-то посмотреть?

– Да. Я работаю на UDN, и… черт, это немного сложно объяснить. Но действительно, есть кое-что, что я хотел бы увидеть. И может даже показать тебе. Однако спешки нет. Давай пойдем, посмотрим на его статую.

* * *

Статуя была велика и выглядела импозантно, но в своем воображении Март рисовал себе нечто более грандиозное. Скульптор изобразил пожилого, лысого, полноватого, коленопреклоненного мужчину. Его громадные бронзовые руки простирались к фигурам, шествующим по узкой и, по всей видимости, никуда не ведущей тропе, проложенной сквозь цветочные заросли. Ладони статуи служили укрытием для спящего под ними мужчины.

– Похож на моего отца, – пробормотал Март.

– Ну, вылитый мой дедушка, – сказала его юная спутница. – А я никогда здесь не была. Я здесь новенькая, и меня сюда еще не водили. Если бы я знала, как он прекрасен, я бы раньше сюда пришла.

Март сделал несколько шагов назад по тропе.

– Я хочу снять панораму садов и постепенно подвести зрителя к тебе, когда ты смотришь на статую. Будь добра, смотри на нее и считай до десяти в нормальном темпе, затем повернись ко мне и улыбнись.

Пенни охотно выполнила его просьбу. Когда ей показалось, что Март закончил съемку, она указала на подножие статуи.

– Я тут нашла табличку с пояснительной надписью. Здесь вся информация о скульптуре. Ее высота двенадцать футов, а если бы Основатель поднялся с колен, то его рост составил бы двадцать три фута. Толщина бронзы восемь дюймов. Тут сказано, что большинство статуй вроде этой делаются пустотелыми, и слой металла у них гораздо тоньше. Эта же почти монолитная, потому что ее основание закреплено на твердой скальной породе астероида. Мы ведь на астероиде? Вот что тут говорится.

– Понятно. А его имя указано?

– Сейчас посмотрю. «Статуя отлита из меди, олова и золота в пропорции пятьдесят – сорок – десять; все три металла были добыты во время сооружения в недрах астероида обширной пещеры для того совершенного мира, в котором вы сейчас находитесь. Скульптура создана по фотографиям и цифровым видеоматериалам, заснятым в последние годы жизни Основателя. При ваянии скульптуры использовался древний, ныне практически забытый способ воскового вытеснения, хотя для этого пришлось использовать в больших количествах привезенный в Земли воск. Его тело умерло, но его разум продолжает жить и является вашим богом». Имени нет. Имени скульптора тоже.

– А было бы интересно разузнать, – проговорил Март. – Я это попытаюсь сделать. А сколько людей здесь обитает?

Юная особа пожала плечами.

– Понятия не имею.

– Хотя бы примерно.

Пенни поколебалась.

– Ну, скажем, пятьсот человек. Что-то вроде этого…

– По моим оценкам, меньше. Может, вполовину. Но даже если ты права, то вполне реально расспросить каждого из проживающих.

– Про эту девушку – Робин Редд?

– Нет. Я знаю, где она находится, Пенни. А вот узнать имя Основателя, полагаю, будет потруднее.

– Я так не думаю и не верю, что вы знаете, где находится эта девушка. Вы не можете этого знать.

– Но я знаю. – Голос Марта звучал устало и полностью отражал его состояние. – Ты…

Тут, к удивлению обоих, заговорила статуя. Голос был низкий, густой и гулкий, звучал доброжелательно:

– Я рад – о, как я рад! – провозгласить, что к нынешнему моему пробуждению к общине присоединились еще четверо. С тех пор, как 20 декабря явились целых пять человек, это наивысшее достижение, оно превышает количество новоприбывших третьего февраля – там было трое. Наши новые возлюбленные – это Робин Редд, Катарина «Кит» Карлсен, Март Уайлдспринг и Джеймс Фрэнки Редд. Добро пожаловать!

Март лишь молча пялился на бронзовое изваяние.

– Мои дорогие дети, – продолжала статуя, – нынешнее пробуждение подходит к своему счастливому завершению. Пришло время упокоения. Засыпайте со мной в своих скромных жилищах, упокойтесь с теми, кто вам по душе. Усните, и я обещаю вам, что все ваши сновидения будут сладкими. И хотя кошмары роятся во мраке, если вы будет спать, они вас не потревожат.

– Кошмары?

Молодая женщина сказала:

– Я ничего о них не знаю. Наверное, я всегда спала, когда они появлялись.

– Хорошо, спящим они не могут повредить, а что насчет бодрствующих? – Марту показалось, что освещение слегка пригасло; показания вмонтированного в корпус цифровика индикатора освещенности подтвердили это впечатление.

– Они не угрожают людям, спящим в домах, так он сказал, – юная проводница Марта выглядела испуганной. – Вот что я думаю: нам нужно попасть в какое-то укрытие. Внутрь любого жилища.

– Ты знаешь такое поблизости?

– Нет! Но идем. Здесь живут добрые и приветливые люди. Кто-нибудь пустит нас к себе.

Свет утратил еще толику яркости.

– Вы можете бежать трусцой, мистер Уайлдспринг? Я-то могу и думаю, нам надо бежать как можно быстрее, пока мы не найдем дом, куда нас пустят, чтобы мы могли там уснуть!

Март покачал головой.

– В этом снаряжении – нет. Нет, я не смогу бежать и даже пытаться не буду.

– Тогда снимите его, – страх молодой проводницы, казалось, можно было пощупать.

– Этого я тоже делать не стану, – Март ухватил Пенни за руку. – Я сейчас отпущу тебя – и можешь бежать, если пожелаешь, но сначала я должен кое-что тебе сказать. Если ты решишь, что хочешь покинуть это место, просто разыщи меня. Я тебя отсюда вытащу. Ты понимаешь?

Молодая женщина кивнула и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась настолько жалкой, что лучше бы она этого не делала.

– Отлично, – Март отпустил ее. – А теперь беги и отыщи себе укрытие.

Космокостюм казался тяжелым даже при слабой гравитации Номера Девятнадцать. Наручные часы показали, что с момента входа прошло только шесть с половиной часов. Но это знание нисколько не облегчало боли в плечах, на которые давила тяжесть скафандра. Март устал и запарился.

«Мы видели статую Основателя, – сказал он в микрофон, – и узнали, что этот астероид содержит медь, олово и золото. Наличие этих металлов – особенно последнего – без всякого сомнения, помогло финансированию строительства данного мемориала. И, пройдя по просторам этого рая несколько миль, я узнал, по крайней мере, еще две интересные вещи».

Незадолго до этого Март снял перчатки скафандра и запихнул их за пояс с инструментами. Голой ладонью было удобнее вытирать пот со лба.

«Во-первых, это единственный из всех известных мне мемориалов, который действительно вербует посетителей, чтобы служить его идеалам, сформулированным, по всей видимости, Основателем мемориала. Как вы слышали, некоторые из обитателей астероида возвращаются на Землю. Мы можем только гадать, с какой целью.

Во-вторых, и это, по крайней мере, кажется возможным, одно из достижений Основателя является святым Граалем физиков. Я имею в виду создание искусственной гравитации. Вы можете припомнить: моя проводница говорила, что местная гравитация является комбинацией сил притяжения, порождаемых массой и вращением. По моим оценкам, здешняя сила тяжести равняется четверти земной. Сильно сомневаюсь, что кора столь малого астероида, пусть даже и содержащая большое количество тяжелых металлов, может породить такую гравитацию. И вращается этот астероид далеко не так быстро, чтобы создать подобное притяжение. Для этого скорость его вращения должна быть такой, что меня просто выбросило бы в космос в момент приземления».

Вдали за цветочной полосой и зеленым лугом виднелись два белых коттеджа, стоящих на приличном расстоянии друг от друга. К тому времени, когда Март достиг первого из них, освещенность уменьшилась вдвое.

На стук в дверь в проеме возник красавец мужчина, явно не в духе и настроенный подозрительно. На все просьбы и доводы Марта он отвечал однообразно: «Мы чужаков в свой дом не пускаем».

Наступил полный мрак, когда Март добрался до второго коттеджа. Это была ночь без звезд, и не наблюдалось ни малейших попыток их сымитировать. Дневное небо было вполне приемлемым подобием земного небосклона: голубой купол, который пересекал яркий одиночный источник света, и на его фоне проплывали клочковатые облака. Возможно, это действительно был туман от водяного пара. Однако ночью становилось понятно, что ты на самом деле находишься в пещере. Воздух к этому времени стал прохладным, и температура продолжала падать.

Март? Март? – голос, зазвучавший в его ушах, был старый и заунывно-печальный.

– Да, это я, – ответил он. – Кто вы?

Ты оставил меня умирать, Март. Ты бросил меня в этой больнице, чтобы отправиться на какое-то совещание. А я умерла, Март. Я умерла в одиночестве, всеми покинутая.

– Мама? – свободной рукой Март нащупывал фонарь на поясе с инструментами.

Послышался детский голос:

А меня ты не знаешь. Ты никогда меня не знал, Март. Ты никогда меня не знал, потому что я никогда не рождался. Я – Март Уайлдспринг-младший. Я твой сын, который так и не родился.

– Э-э, э… – пальцы Марта нащупали выключатель. – Я сейчас включу эту штуку, сынок. Может, тебе лучше прикрыть глаза. Этот свет ярче, чем от фонаря в шлеме.

Март включил фонарь. Вокруг никого не было. Несколько минут он обшаривал лучом окрестный мрак, высматривая тот, второй, увиденный издали белый коттедж, до которого, как ему показалось, он уже добрался. Никакого коттеджа рядом не оказалось, зато пошел дождь.

Вздохнув, Март вернул фонарь на пояс, надел шлем и включил фонарь на шлеме.

Я сидела рядом с тобой Март. Рядом с тобой в кабинете для самостоятельной работы и за тобой в кабинете истории. Ты как-то дал мне списать, Март, и я подумала, что я тебе нравлюсь. Ты мне нравился, и я пыталась показать тебе это. Ты присутствовал во всех моих мечтах, Март. Все остальное менялось, но ты всегда там был.

Март ничего не ответил и продолжал устало брести вперед. При свете укрепленного на шлеме фонаря он не видел ни одной живой души вокруг себя.

Помнишь, я коснулась твоей руки? Л ты ее отдернул. Я любила тебя, а ты отдернул руку!

– Ты напугала меня, – ответил Март бестелесному голосу. – Я был одним из самых крупных мальчиков в классе, а ты была еще больше. И у тебя были такие злые глаза.

Старческий голос произнес:

Ты оставил меня одну, Март. Ты оставил меня умирать в одиночестве.

– Никто даже подумать не мог, что ты умрешь. – Свет от фонаря на шлеме по-прежнему не выхватывал из мрака ни одного человека. – У меня было совещание, на котором я обязан был присутствовать: там составлялся график на следующий год. А врачи мне говорили, что через неделю ты будешь дома.

Послышался собачий лай. Лай был мягкий и дружелюбный. И хотя пес больше не подавал голоса, Март слышал его тяжелое дыхание.

– Извини, – сказал он собаке, – я не догадывался, насколько ты был болен.

Он все-таки отыскал второй коттедж и к этому времени был настроен попасть внутрь любой ценой. Поэтому в дверь стучал решительно.

– Я новичок здесь, – сказал Март молодому человеку приятной наружности, вышедшему на крыльцо. И запнулся, принюхиваясь.

– Мы тоже. – Молодой человек не делал ни малейшей попытки прикрыть свою наготу. – Так что можешь валить отсюда.

Скафандр работал на забор внешнего воздуха, и Март явственно ощущал запах табака.

– Я бродил среди кошмаров, и они мне не понравились. Мне нужно место, где бы я мог выспаться. А еще я хотел бы перекусить, если у вас есть еда.

Мускулистый молодой человек попытался закрыть дверь, но Март успел просунуть через порог космоботинок.

– Я не стану вам мешать или беспокоить вас, и я буду вам очень благодарен.

– Проваливай к черту!

Из-за спины мускулистого молодого человека донесся родной голос Кит:

– Впусти его, Джим!

Молодой человек огрызнулся:

– Заткнись, сучка!

Надавив плечом, Март заставил дверь распахнуться, а Джима отшатнуться назад. Через долю секунды Март кулаком левой врезал Джиму под ложечку. А вслед за этим (возможно, это было уже излишне) правая рука Марта нанесла удар противнику по шее.

Джим рухнул на пол. Март отцепил фонарь от пояса, а Кит воскликнула:

– Винди! Слава богу!

На ней был столь памятный ему розовый лифчик.

До этого он никогда не пытался поцеловать даму через стекло шлема. Оба рассмеялись, Март отвинтил шлем, после чего они смогли наконец поцеловаться должным образом. Март подхватил Кит на руки и закружил ее, как ребенка.

– Остановись, Март, – воскликнула Кит, задыхаясь. – Я слишком толстая. Надорвешься, дурачок!

– Ты не толстая, да и гравитация здесь невелика.

– Мне надо сбросить десять фунтов, и ты это знаешь. А лучше бы двадцать.

– Ты выглядишь превосходно. – Почему-то трудно было глядеть ей в лицо.

– Здесь все выглядят превосходно. Ты, кстати, тоже.

– А как ты тогда поняла, что это я? Я не знал, что ты здесь находишься, пока не услышал твой голос.

– А я поначалу тебя и не узнала. – Кит ухмыльнулась. – Я не могла тебя видеть – Джим заслонял. А голос я не узнала, потому что твой вокодер здесь звучит гораздо лучше. Я вступилась за тебя, так как надеялась, что ты, кто бы ты ни был, защитишь меня от Джима. Он сорвал с меня одежду и уже метил мне в глаз, когда я стала сопротивляться.

Джим к этому времени нащупал фонарь Марта и силился подняться. Март вырвал фонарь у него из рук и им же пару раз ударил парня по голове.

– Выставь его из дома, – предложила Кит.

Март покачал головой.

– Не сейчас. Мне надо тебе кое-что показать. Если все так, как я думаю, я хочу, чтобы он тоже это увидел. Черт, да ему это просто необходимо увидеть. Вруби, пожалуйста, вон тот стереовид. Звук можешь не включать.

Кит выполнила просьбу, и тотчас в объеме пространства, куда проецировалось голографическое изображение, затанцевали люди, обнаженные, как и Джим.

– Честно говоря, я тебя не узнала, пока не увидела оранжевый скафандр, – призналась Кит. – Освещение здесь не слишком хорошее.

– Я это заметил и, думаю, могу все объяснить. А еще я заметил, что у Основателя есть нечто такое, что заставляет все здесь находящееся выглядеть по-другому…

– Лучше, – уточнила Кит.

– Ну ты-то выглядишь как обычно. Продолжаешь оставаться самой красивой женщиной в мире.

Март обвел комнату цифровиком, снимая каждый уголок. Закончив, он отыскал пульт управления стереовидом и переключил каналы.

– А видак выглядит совсем как на Земле, – заметила Кит. – Этого я тоже не понимаю. А ты?

– Если ты спрашиваешь, как это делает система, которая тут всем заправляет, то нет, тоже не понимаю. Но если ты имеешь в виду, почему она это делает, то ответ очевиден. Каждый раз, когда люди смотрят видак, это им напоминает, как все было в том мире, откуда они пришли. Два стимула. Положительный и отрицательный. Это место – пряник, а то, что они видят по стерео – кнут. То, к чему они вернутся, если попытаются уйти отсюда. Потому-то они и не желают уходить. Погоди минуту. Здесь где-нибудь найдется обычное ручное зеркальце?

– Возможно. Я могу поискать.

– Поищи, будь добра.

Редд застонал, пошевелился, замер, потом, минуты через две, осторожно ощупал шишки на голове.

– Оставайся на полу, – пригрозил Март, – если не хочешь схлопотать еще раз.

Март раскрыл скафандр и извлек из него бумажник.

Кит вернулась с зеркальцем.

– Ты знаешь, это по-настоящему приятное место. Комнаты не очень большие, но такие милые… Девушка, которая нас сопровождала, объяснила, что пара, занимавшая раньше этот домик, отправилась на Землю. Основатель их туда послал… Они наверняка вернутся, но до этого мы можем здесь жить. Это было до того, как Джим на меня набросился…

Март кивнул.

– Эта девушка сказала, что она возвратится к вратам и там будет спать, но вернется к нам утром. Я думала, что смогу справиться с Джимом – большая ошибка с моей стороны, – а так все устраивалось наилучшим образом. У нас была бы база на то время, пока бы я искала тебя, а Джим – Робин. Поэтому я отпустила девушку с легким сердцем и сказала, что все в порядке.

– Вы ведь видели мой страховочный линь?

– Ну да. И таким образом узнали, через какие ворота ты прошел, Винди. Вот только шнур был перерезан, и меня это сильно встревожило.

– Его перерубило дверью шлюза, – рассеянно пояснил Март. – Когда ты смотришься в зеркало, ты видишь себя обновленной… улучшенной?

– Да, и надо сказать, я в зеркальце прекрасно выгляжу!

– Тогда посмотри на это, – Март протянул ей бумажник, куда вложена была фотография Кит. – А здесь ты какая?

Кит смогла ответить только после долгой паузы.

– Обычная… Выходит, все, что мы здесь видим, нереально? Я, собственно, все время это подозревала.

– Но так хотелось обманываться…

Кит кивнула.

– Да и, кроме того, философы веками спорили, что мы подразумеваем под «реальностью». Когда я гляжу на тебя, то знаю, что физическое тело, которое я вижу, это композиция из молекул, которые, в свою очередь, состоят из безличных атомов. Это то, чем твое тело является в действительности, но я-то вижу личность. И что же более реально?

– Наверное, и то, и другое – реальность, – глубокомысленно заявила Кит.

– Я тоже так думаю, да только не все с этим согласятся. Знавал я одного мужика, жена которого наставляла ему рога, да еще и похвалялась этим. А он говорил себе, что этого в действительности нет, потому что это не имеет значения. Реальностью же была его любовь к ней и ее – предполагаемая – любовь к нему.

– Кажется, я тоже знаю этого человека.

– Ничто не имело значения, кроме этой любви, поэтому только любовь была настоящей. И он говорил себе, что это правда, именно потому, что так думал. Он сам себя убеждал.

С еле слышимым стоном Редд сел. Хотя оставался он все таким же красавчиком, но все же выглядел больным. Посидев несколько секунд неподвижно, он с омерзением сплюнул на изощренно вытканный, прекрасный персидский ковер.

Март выключил цифровик и выщелкнул диск.

– Хочу прокрутить эту запись. Посмотрим, что здесь.

Первое, что они увидели, был голубой экран, испещренный инструкциями и предостережениями, набранными желтым цветом. Март врубил быструю перемотку вперед, остановил ее, когда в кадре появилась Кит, и пустил воспроизведение со звуком.

Нет, Сара. Нам бы хотелось услышать о том, как вы готовили. Ваши кулинарные таланты сделали вас знаменитой на весь Сауттон.

Реальная Кит сказала:

– То, о чем я тебе говорила, Винди. Надо убрать эти ляжки.

Март снова пустил перемотку вперед.

– Если бы ты только знала, что я чувствую каждый раз, когда их вижу! Джим смотрит?

Джим глядел, все еще сидя на полу. Вид у него был – краше в гроб кладут.

– Так, давай посмотрим, где тут у нас Сью.

В рабочем пространстве появилось изображение самодовольно улыбающейся Робин. Вскоре голос Марта произнес:

Да. Вы действительно очень красивы.

Она в ответ рассмеялась.

Голос Марта продолжал:

Не возражаете, если я прыгну вверх?

Кит спросила:

– Это так она выглядела для тебя?

Март отрицательно покачал головой и убрал звук.

– Она была очень хорошенькая и гляделась лет на девятнадцать или двадцать. Ты заметила куклы за ее спиной?

– И беспорядок. Там еще был плюшевый медвежонок.

– Она хотела внушить мне, что она еще молодая девушка, не старше двадцати, просто здесь выглядящая старше. Она поначалу и пыталась разговаривать как подросток, но потом забыла и перестала притворяться. Я это отметил. Сью каким-то образом узнала о моем прибытии на астероид и поспешила к вратам, где уговорила настоящую девочку-дежурную отправиться попить кофе или еще что-нибудь в этом роде, а она, мол, ее подменит на это время. Похоже, здесь есть место, откуда можно наблюдать за новоприбывающими, и Сью быстро его отыскала, потому как боялась, что за ней может заявиться Джим. Таким вот образом меня на вратах встретила ослепительная рыжеволосая девица, назвавшаяся Пенни. Глянь на экран.

В рабочем объеме голографического экрана они увидели огромную пещеру, заполненную грязью и водой. Кое-где пробивались чахлые травинки болезненно-желтоватого цвета: для полноценного роста света ярких ламп на своде пещеры было явно недостаточно.

– Когда я подпрыгнул вверх, чтобы заснять простиравшийся передо мной пейзаж, я видел отнюдь не это, – сухо прокомментировал Март. – Не своими глазами, не когда глядел через визор. Но вот все, что видел мой цифровик.

– Ты хочешь сказать?…

– Я хочу сказать, что именно здесь мы и находимся на самом деле. Прямо сейчас.

Редд пробурчал:

– Вы меня в это втянули.

– Если ты говоришь обо мне, – ответил Март, – я соглашусь. Да, я тебя втянул в это дерьмо. Но если ты имеешь в виду Кит, так мы с тобой продолжим наш недавний весьма оживленный диалог.

– С аргументами в виде фонаря?

– Попытайся – и узнаешь.

– Это то, чего я хочу, – заявила Кит. – Я хочу видеть. Ты все снимал, когда попал сюда. Я знаю, что снимал. И я хочу увидеть Джима и саму себя, и хочу знать, как это место выглядит на самом деле.

Так они и сделали.

* * *

Все трое отправились в путь на следующее утро. Позавтракав тем, что на самом деле оказалось лепешкой из зерна грубого помола.

– Хочу предложить вам сделку, – сказал Редд. – Как вы думаете, сможете меня одолеть в беге? Любой из вас?

Кит покачала головой, но Март принял вызов:

– Я, пожалуй, попробую. Хочешь убедиться?

– Думаешь, сможешь это сделать в скафандре?

– Это обуза, но ведь ты курильщик, так что шанс есть.

– Да, пожалуй. Вот что я предлагаю: я уйду прямо сейчас. И отыщу Робин. Когда я ее найду – а я найду, – я забираю ее в свой хоппер, и мы возвращаемся в Нью-Йорк раньше, чем вы об этом узнаете. Сечете?

Март кивком выразил понимание.

– План хорош, да только в нем есть один существенный изъян, – Редд сделал паузу, вид при этом имел задумчивый. – Мы не знаем, выпустят ли они нас безо всякого сопротивления, без борьбы. Может, выпустят. А может, и нет.

– Не выпустят, – уверенно сказала Кит.

– Я тоже так думаю, – поддержал ее Март, – но мне бы хотелось услышать твои доводы.

– Элементарно. Мы раскусили это место. Они это поймут, потому что никто из здешних обитателей не хочет его покидать, а мы вот захотели. И если мы выберемся отсюда, то расскажем всему миру, что здесь творится. Поэтому выбраться нам не дадут.

Редд ухмыльнулся. – Мудрая леди. А как насчет тебя, Март? Ты так же думаешь?

– Примерно. А как ты?

– Ну, у меня нет такой уверенности, как у мисс Карлсен.

– Но допускаешь такую возможность. Почему?

– Да просто потому, что в любое дерьмо проще вляпаться, чем потом из него выбраться, вот и все. Вы, может быть, думаете: я то, что в кино называется «супермен»?

– Ну, ты ведь работал звукотехником, – покачал головой Март, – так что вряд ли тебя так можно назвать.

– Верно. Я не такой. Но были десятки случаев, когдя я мог бы по-геройствовать. И был бы сейчас конченым человеком. А может быть, мертвым, или сидел бы в тюряге. – Редд пожал плечами. – Я знаю жизнь и знаю людей, ясно? Людей, которые были когда-то моими соседями. Парней, с которыми ходил в школу. Большинство ни о чем не задумывалось, были и такие, что вообще не понимали, на каком свете живут, пока кто-нибудь не открывал им глаза. Да, в дерьмо, вроде вот этого, вляпаться очень легко.

– Но назад дороги нет, – продолжила Кит.

– Точно. Поэтому я думаю то, что думаю. Они временами посылают людей на Землю, сечете? Она нам говорила про тех, что занимали эту хибару раньше. Зачем их туда послали? Для поправки здоровья? Как же! Я думаю, просто они увидели, что за хрень тут на самом деле творится.

– Согласна, – кивнула Кит.

– Правильно. Я так считаю: у нас больше шансов выбраться, если мы будем держаться вместе, а не порознь. Я помогу вам, если вы поможете Робин и мне.

– Мы поможем, – заверил его Март.

Кит перевела взгляд с Редда на Марта.

– Винди, а что если Робин не захочет лететь с ним?

– Это мы поймем, как только выберемся отсюда, – ответил Март. – А если мы начнем драться друг с другом…

Март пожал плечами.

Редд открыл помятую вакуумную упаковку «Старого Кэмела», заглянул внутрь и закрыл снова.

– Заметано. Кит, если вы даете слово, что сопроводите ее до Нью-Йорка и там отпустите на все четыре стороны, я даю свое слово, что не буду вам в этом мешать. Если, конечно, она не захочет вернуться на Землю вместе со мной и сама вам об этом скажет.

– Договорились, – Кит протянула ему руку.

– А что там насчет состязания в беге? – спросил Редда Март.

– Ничего. Просто мы разделимся. Вдвоем нам легче будет ее отыскать, чем мне в одиночку. Если не нравится такой план, я просто от вас сбегу, и попробуй меня догони.

– Не надо убегать, я не возражаю, – согласился Март. – Напоминаю: Врата Четыре. Мы будем вас там дожидаться, или вы нас, но не долго. Час или два максимум.

Редд кивнул и быстрым шагом двинулся прочь. Они видели, как он остановился там, где тропа ныряла в прелестную рощицу, чтобы раскурить сигарету. Затем он исчез из виду.

Они дошли до того же места, но в рощицу углубляться не стали, а обогнули ее, миновав заодно маленькое, но очень красивое озерцо. Наконец Кит заговорила:

– Ты действительно беспокоишься за Робин и хочешь вытащить ее отсюда?

– В общем, да, – ответил Март, – но не так, чтобы очень. В конце концов, не убьют же они ее. Станут держать под воздействием наркотиков или чего-то еще, и она будет счастлива. Может быть, даже больше, чем когда была с Джимом.

– Ты сказал, будто понял, что перед тобой не девушка-подросток, когда она забылась и перестала имитировать подростковую речь. Но ты знал что-то еще, ведь ты прямо заявил нам, что это на самом деле Робин. Она тебе сама это открыла?

– Нет. Просто один раз она проговорилась, назвав меня Марти. Именно так Сью меня называла…

– Ясно.

– А так эта лже-Пенни именовала меня мистер Уайлдспринг. Вот ты, Кит, хочешь играть драматические роли, и я уверен, у тебя это получится. Но знаешь ли ты, в чем отличие хорошего актера от плохого?

– Дело в харизме. Если она есть, это сразу видно, с первого взгляда.

– Харизма – это уже свойство звезды, но ведь есть множество хороших актеров, которые не являются звездами и никогда ими не станут. Но все равно они хорошие актеры, и если тебе нужен кто-то, чтобы сыграть роль очередного полицейского или остроумной девицы, владелицы гастрономической лавки, они с этим отлично справятся. Разница между плохим актером и хорошим заключается в том, что плохой может выглядеть на уровне в течение пяти минут. Дайте ему нормального режиссера и приличный сценарий, и он с ролью справится. Но хороший актер будет оставаться в образе ровно столько, сколько понадобится.

– К чему ты ведешь, Винди?

Он развел руками и уронил их, изобразив жест отчаяния.

– Я не хочу об этом говорить.

Ее пылкое объятие удивило Марта. Поцелуй длился долго. А когда они наконец разделились, Кит сказала:

– А теперь выкладывай. Для чего в конце концов существуют друзья?

– Просто временами я проклинаю свою профессиональную привычку все подмечать, включая мелочи.

Какое-то время они шли в молчании, затем Кит опустилась на мраморную скамейку.

– Это ты про меня и Джима, да?

Март кивнул.

– Хорошо, давай, облегчи душу.

– Ты сказала, что он сорвал с тебя одежду. Однако она не порвана, и ни одна пуговка не потеряна.

– Но одежда здесь тоже выглядит лучше, чем она есть на самом деле.

Март промолчал.

– Но это так! На большинстве из живущих здесь людей надето самое настоящее тряпье. Ты же видел это, когда мы просматривали диск. Однако для наших глаз это тряпье казалось роскошным одеянием.

Март навел на нее цифровик и, пятясь, включил запись.

– Мы зайдем в первый попавшийся дом и просмотрим, что я сейчас заснял. Если на твоей одежде будут дыры или мы увидим, что пуговицы оторваны… я принесу свои извинения. Но что ты скажешь, если ничего такого мы не увидим?

– Винди!..

– Ладно, проехали. Я все понял.

– Винди, я люблю тебя. Правда! – Из глаз Кит ручьями полились слезы. – Ты взаправду думаешь, что я стала бы раздеваться для Джима, если бы не была до смерти напугана?

– Да. Я бы рад ошибиться, но я так думаю.

– Тебе несладко пришлось с Робин, – Кит отчаянно нашаривала носовой платок. – Я по-онимаю. Я ни-ни-икогда по-настоящему не понимала, как все это скве-е-ерно, до сегодняшнего дня, Ви-и-инди…

– Держи, – отключив цифровик, Март протянул ей свой носовой платок.

Кит промокнула глаза и высморкалась.

– Ничего больше не говори, Винди. Хорошо? Здесь ведь все по-настоящему красиво, даже если это и нереально. Давай просто пойдем и будем любоваться видами, пока есть время.

Они так и сделали: прошли сквозь миниатюрную долину и поднялись по склону к нарядному домику из плитняка. Малая сила тяготения делала прогулку весьма приятной. Март вспомнил, что на Небесах человек может бежать, бежать и бежать и никогда не устанет. Он где-то про это читал, только не помнил, где. Когда они перешагнули через журчащий ручеек, по берегам которого росли белые и голубые полевые цветы, Март начал легонько насвистывать какой-то мотивчик.

Благообразный мужчина лет пятидесяти или около того сажал кусты на лужайке перед домиком. Кит спросила мужчину, приведет ли эта тропа к воротам, а Март добавил:

– Врата Четыре. Мы договорились там встретиться с друзьями.

– Меня зовут Хэп Харпер. – Хэп улыбнулся и вытер руки о штанины своего комбинезона, на котором не было ни одного пятнышка. – Руки пожимать друг другу не станем – у меня они грязные. Так что придется вам поверить на слово, что это я и есть. Когда-то я работал в банке в Сэгино.

Март и Кит назвали свои имена.

– Что ж, эта дорожка не приведет вас к Вратам Четыре, если вы пойдете по ней прямо. Вам надо шагать до следующего перекрестка, затем свернуть налево. Пойдете в том направлении, пока не выйдете к мостику через озеро. Вскоре после этого будет развилка, выберете левую тропу и вскоре окажетесь на месте. Не заглянете на чашечку чаю?

Кит ответила:

– У нас не очень много времени.

Март кивком подтвердил ее слова и добавил:

– Нам надо будет вскорости уйти, но чаю я выпил бы с удовольствием. Если вас это не затруднит.

– Ни в коем случае!

Гостеприимный хозяин провел их в безукоризненно чистый дом, который внутри казался гораздо более просторным, нежели это можно было предположить, оценив его внешние габариты. Они прошли через гостиную и столовую в уютную кухню, где ряды до блеска отполированных медных кастрюль и сковородок отражали связки лука и домашних колбасок, свисающих с потолочных балок.