Текст книги "Вспомни"

Автор книги: Джин Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Хорошая работа, Винди, – похвалила Кит, когда он снял шлем и начал принюхиваться к ее цветочным духам. Затем последовал поцелуй после-долгой-разлуки и длился минуты две. Когда наконец их губы разделились, Март сказал:

– Выходи за меня, Кит. Я серьезно. Черт, не знаю, как можно стать на колени в невесомости…

– Последний раз, когда ты делал мне предложение, ты тоже говорил серьезно.

– Я и сейчас так говорю.

– Но в тот раз предложение было отвергнуто. – Лицо Кит выглядело строгим. – Я не объяснила тебе, почему?

– Нет. Вроде ты была не готова…

– Тогда я скажу это сейчас. Я тоже люблю тебя со всеми твоими потрохами и всеми своими фибрами, но у меня есть еще карьера, а твое имя уже печатают на туалетной бумаге, которую используют в умывальных комнатах для руководящего состава. Думаешь, я шучу?

– Именно так я и думаю, – Март расстегнул застежки скафандра. – Ты никогда не бывала в туалетных комнатах для руководящего состава.

– Ошибаешься. Когда я обсуждала с Болваном Биллом это его кулинарное шоу, мне понадобилось припудрить носик, и он дал мне ключ от своего персонального. На туалетной бумаге я увидела твое имя.

Март нахмурился, затем хихикнул.

– И ты этой бумагой воспользовалась.

Кит стрельнула в него глазками и одарила лукавой улыбкой, которую он так любил.

– Кстати, о туалетах: когда наконец покажется эта твоя, как бишь ее там?

– Робин. Откуда я знаю? Она там торчит безвылазно. Ты понял, почему я тебе отказала, Винди? Ты не обязан с этим соглашаться. Просто попытайся понять.

Он пожал плечами.

– Значит ли это, что ты будешь нацеплять фальшивые усы, когда станешь озвучивать текст в моем шоу?

– Ты сам знаешь, что это разные веши. Сейчас, в этот самый момент, я не работаю в Сетях, по крайней мере, официально. Срок моего контракта истек. Возможно, его продлят, а может, и нет. Никто не поднимет шума, если в этот период я исполню халтурку на стороне, начитывая текст для документала. А кроме того…

Она внезапно замолчала, о чем-то задумавшись.

– Кроме того, – внезапно осипшим голосом подхватил Март, – «Гробницы Пустоты» могут никогда не попасть в прокат. Валяй, скажи это. И ты озвучишь то, о чем я и сам тысячи раз думал.

– Спрос на документалы невелик, Винди, – Кит старалась, чтобы голос ее звучал мягко и доброжелательно, но в этом она никогда не была сильна. – А твой, при всем моем к тебе уважении, точно будет совершенным отстоем, даже и со мной в качестве ведущей. Так что, если…

Где-то шагах в пяти от них тихо щелкнул замок, одна из тонкостенных дверок открылась и – очень тихо – закрылась. Март обернулся.

И остолбенел.

– Привет, Марти, – женщина, показавшаяся из-за двери, была на голову ниже Кит. Маленькое личико под копной горящих рыжих волос выглядело бледным и измученным. Подбитый глаз почти полностью заплыл, на щеке под ним красовался еще один синяк.

– Сью! – Март только тогда понял, что произнес это вслух, когда услышал собственный голос.

– Меня теперь зовут по-другому.

Невероятно трудно было изобразить равнодушное пожатие плечами, но Марту это удалось.

– На всех судах, по которым ты меня таскала, на всех процессах и слушаниях звучало именно такое имя, и после всего мне трудно называть тебя как-то иначе.

Она подобралась.

– Меня зовут Робин Редд.

– Да, мне об этом сообщили.

– Ну-ка, притормозите! – Кит встала между Мартом и Сью. – Вы оба мне кое-чем обязаны. Оба. Винди, я приобрела этот хоппер и проделала чертовски длинный путь в эти богом забытые окраины Системы, потому что ты во мне нуждался. Попробуй сказать, что это не так, и я стартану в обратном направлении, как только за тобой закроется дверца шлюза.

– Все так, – заверил ее Март.

– Робин, тебе надо было оттуда убраться. Я видела, на что способен твой Джим, и я поступила как настоящая девочка-скаут. Я тебя никогда в своих целях не использовала и не просила у тебя одолжений. Я только предложила тебе отправиться со мной, потому что в компании веселее. И если ты скажешь, что все было не так, то я тут же отправляюсь на Землю, где вышвырну тебя из хоппера пинком под зад. Я права?

Робин кивнула.

– Хорошо. Мы попали в какое-то дурацкое положение. Даже я, старая, добрая, туповатая Кит, это вижу. Но я не врубаюсь, что за геморрой сотворила на собственную задницу, а потому намерена вывернуть вас наизнанку, пока не пойму, в чем дело. Вы знаете друг друга. Откуда?

Март вздохнул.

– Не ты заварила эту кашу, Кит. Это Сью и я. Твоей вины нет.

Робин прошептала:

– Это мой бывший, Кит.

– Джим? – Кит вытаращила на нее глаза. – Но я видела Джима. В тот вечер, в среду.

– Да не Джим! Боже!

Март объяснил:

– Уже прошли годы после оглашения окончательного вердикта, Кит, а слушания и разбирательства до него тянулись пару лет. Я оскорблял ее – вербально. Я произносил слова, которые терзали ее ранимую душу. И которые потом цитировались в суде, по большей части неточно и всегда вне контекста. Я обвинял ее в том, что она…

– Не надо! Замолчи! Не произноси эту гадость!

– Почему нет? – угрюмо спросил Март. – В суде ты все эти слова произносила.

– Мне пришлось!

Кит подняла перед собой руки.

– Остановитесь! Прямо сейчас! Я ввожу новое правило. Отныне вы друг с другом не разговариваете. Каждый из вас говорит только со мной, обращается только ко мне.

Она сверкнула глазами на Марта, потом повернулась к Робин.

– Слушай, а сколько же раз ты была замужем?

– Д-дважды, – глаза Робин увлажнились и при каждом движении головы с ее ресниц срывались сферические, кристальной чистоты слезинки и отправлялись в свободное плавание по отсеку хоппера.

– Винди был твоим первым мужем?

Март глядел на свою бывшую жену, не слушая, что она говорит, а пытаясь совладать с нахлынувшими воспоминаниями. Как она была прекрасна в те дни, когда еще улыбалась, когда ее волосы были длинными, мягкими и каштановыми. Внутренним взором он увидел ее, балансирующую на самом высоком трамплине над чистой голубой водой бассейна какого-то отеля. Это длилось всего несколько секунд перед прыжком, а вот отпечаталось навек.

– Винди? Ты меня слышишь? – дошел до него голос Кит.

Март встрепенулся.

– Я отвлекся, вспомнил, как оно все было, пока не стало совсем скверно.

Робин завизжала: – До того, как ты перестал обращать на меня внимание!

– Заткнись! – отрезала Кит. – Винди, она сказала, что ты никогда ее не бил, а только оскорблял словесно и психологически на нее давил. Угрожал, унижал и все такое прочее. Это правда?

– Правда, – ответил Март.

– И это все, что ты можешь сказать?

Он кивнул.

– Ты ее хоть любил когда-нибудь?

Март чувствовал себя так, как будто из-под его ног выбили опору.

– О, Господи! – он с трудом подбирал слова. – Да я был без ума от нее, Кит! Бывало, она целыми неделями со мной не разговаривала, и меня это буквально убивало. Она кидала меня раз за разом. Я приходил с работы и обнаруживал, что ее дома нет, что она опять ку-да-то сбежала. Она трахалась со своими дружками, оставаясь у них на несколько дней, а то и на неделю, а потом…

– Джим! – Робин с вызовом задрала подбородок и изобразила гордую улыбку. – Это всегда был Джим и больше никого, Марти.

– Заткнись! – Кит в очередной раз бросила на Робин яростный взгляд.

– А в суде она другое говорила! Может, нам это обсудить?

Кит внимательно на него посмотрела.

– Ты выглядишь, как будто потерял пару литров крови.

– Я и чувствую себя так же.

– Форель должна помочь тебе восстановить утраченные силы. Ты когда-нибудь ел свежую форель в космосе?

Март отрицательно покачал головой.

– Ты все еще любишь ее, Винди?

Март снова покачал головой.

* * *

Кит в своем прозрачном скафандре выглядела просто потрясающе. Восхитительные изгибы ее фигуры трансформировались с каждым движением, с каждым изменением позы, поскольку прозрачный материал скафандра по-другому складывался и под другим углом отражал свет. И при этом тело Кит никогда не было видно абсолютно ясно, так что оставалась какая-то загадка. Март снимал ее так, чтобы крупный план выше пояса появлялся не слишком часто, сознавая, что это заставит пятьсот миллионов зрителей мужского пола глядеть с напряженным ожиданием и гадать, когда же снова появится соблазнительное зрелище.

– Привет! Это снова я, ваша Кит Карлсен. Когда я веду кулинарное шоу, то иногда рассказываю вам о шеф-поваре, придумавшем тот или иной рецепт, или о человеке, чьим именем названо то или иное блюдо. Например, персики Мельбы – память об оперной певице Нелли Мельбе. Ну, вы знаете. Что ж, сегодня мы собираемся посетить гробницу одной леди, которая была лучшим и наиболее известным кулинаром своего городка. Я намерена порасспрашивать покойницу о ее стряпне, а также о ее жизни и смерти. Вы можете подумать, что все это безвкусица, но Март Уайлдспринг и я считаем, что вам будет интересно, поэтому оставайтесь с нами. Март – наш продюсер, и все, что он говорит, сбывается.

Помахав рукой и призывно улыбнувшись, Кит вошла в гробницу. Март ухмыльнулся. Через секунду он сам за ней последовал, наблюдая за ее образом на экранчике цифровика более пристально, чем сама Кит.

Вот она я, здесь. Женщина в сером платье, сидящая в красном кресле.

Звук даже отдаленно не напоминал голос живого человека, изображение оставалось сдержанно-серьезным и неподвижным.

Меня звали Сара-Джейн Эпплфилд. Ко времени моего ухода мне исполнилось 63. Моих родителей звали Макалистер Родни Эпплфилд и Элизабет Уоррен Уэйерхойзер. В свое время я родила трех прекрасных детишек – Клару, Шерил и Чарлза. Хотите ли вы услышать что-нибудь о моих юных годах?

– Нет, Сара, – Кит говорила мягко, доверительно. – Нам бы хотелось услышать о том, как вы готовили. Ваши кулинарные таланты сделали вас знаменитой на весь Сауттон. Можете ли вы рассказать нашим зрителям что-нибудь об этом?

Конечно. Вас интересуют рецепты или мои секреты хорошей кухни?

Внутри блестящего пластикового пузыря сверкнула улыбка Кит.

– Пожалуйста, секреты, если можно.

Я называю их секретами, потому что, похоже, очень немногим женщинам они известны. И этими секретами я охотно со всеми делюсь, но тем не менее они так и остаются секретами. Вы сами готовите?

– Да, готовлю, – ответила Кит. – Я занимаюсь стряпней, как и множество женщин и мужчин из числа наших зрителей.

Хорошо. Во-первых, надо отпустить на волю свое внутреннее «я». Мы все немножко психопаты, но нас научили притворяться, что это не так. Так вот, станьте свободными. Почувствуйте блюдо. Ощущайте, что чувствует оно. В сказках про Алису она говорила с едой, и та ей отвечала. Я читала эти истории своим детям. Их написал Льюис Кэрролл, который был закоренелым холостяком. Понимаете, он сам себе готовил и поэтому знал в этом толк.

Кит снова улыбнулась.

– Похоже, мне обязательно надо прочесть эту книгу, и я это сделаю.

Во-вторых, надо пользоваться носом. Готовка может представлять трудности для слепой женщины, но если она усвоит это правило, то будет лучшей стряпухой, чем зрячая женщина, не умеющая правильно распорядиться нюхом. Пища может быть на вид очень приятной, но оказаться просто омерзительной на вкус, однако если пища вкусно пахнет, то она и на вкус хороша.

И в-третьих, сам вкус. Специи теряют свой аромат, их букет беднеет. Два куска говядины могут быть взяты от разных животных, хотя мясо называется одинаково. Коровы так же, как и кошки, например, бывают разных пород, и еще одно животное может быть старым, а другое – молодым. Покупая говядину в магазинах, вы никогда не отличите одно от другого. И получается, что рецепт никогда не может быть точным, потому что входящие в него ингредиенты меняются с каждым разом. Поэтому повар должен снова и снова все проверять на вкус. Пробовать и пробовать.

– Я полагаю, это очень мудро.

Так оно и есть. Вас зовут Кит. Ваш муж мне сказал, когда приходил сюда раньше.

– Он мне не муж, – улыбка Кит была теплой. – Но близко к тому.

Если бы вы сами были достаточно мудры, Кит, вы бы спросили меня о том, что я должна вам рассказать. И это не обязательно касается пищи.

Кит покосилась на Марта в поисках подсказки, тот кивнул.

– Ну, хорошо. И о чем же я должна вас спросить? Предположим, я это уже сделала.

Нельзя быть близко или далеко по отношению к замужеству. Или вы замужем, или нет. Я родила трех детей человеку, который стоит за мной на картине. И мы никогда не были женаты. С течением времени такое положение дел все легче и проще для мужчины и все тяжелее для вас. Посмотрите внимательно на мое изображение, и вы увидите кольцо у меня на пальце.

Март дал увеличение и показал кольцо.

Я сама себе купила это кольцо, Кит, в лавке, торгующей старыми ювелирными изделиями. А когда мы отходили ко сну, он попросил, чтобы я его сняла. Я так и сделала, и пока я спала, он его куда-то спрятал.

На лице Кит отразилось некоторое замешательство, но голос профессионала не дрогнул.

– Однако кольцо сейчас на вас, значит, он не отобрал его навсегда. Я рада за вас, миссис Эпплфилд.

Вы не понимаете? Он просто не мог спокойно смотреть на это кольцо, ведь это он мне должен был его подарить, а он этого так и не сделал.

– Да, я уловила, в чем суть, – Кит покачала головой, очень удачно изображая потрясение от свалившегося на ее голову откровения.

Вы мне нравитесь. Если бы это было не так, я не стала бы с вами откровенничать. Имеется еще одна летающая могила, вроде моей, только гораздо больше. Сейчас она должна находиться по ту сторону Юпитера.

– Вы полагаете, нам следует ее посетить? – дыхание Кит снова сделалось ровным. – Вы не могли бы сказать, чем она примечательна?

Не могу. Ваш мужчина задавал мне тот же вопрос. Вот почему я сейчас ее упомянула. Я, кстати, могу выглядывать за пределы своей гробницы. Вы знали об этом?

– Нет, миссис Эпплфилд, я точно этого не знала.

Да, могу. Я вижу, как хопперы временами паркуются у этой могилы. Люди – живые люди вроде вас – заходят внутрь. А теперь слушайте внимательно, Кит. Эти люди никогда не возвращаются, а их никем не управляемые хопперы какое-то время дрейфуют рядом с астероидом, а потом куда-то исчезают.

* * *

Кит выполняла упражнения космической аэробики, прыгая с пола на потолок и с потолка на пол, и ее соблазнительное тело было окутано разреженной дымкой испарины, которую система кондиционирования хоппера не успевала компенсировать.

– А я считаю, мы должны войти туда, – говорила она Марту, запыхавшись. – Хочешь выбросить из фильма тот кусок, где эта милая пожилая леди предупреждает нас? Через мой труп!

– Но если ты туда отправишься, – встряла Робин, – мне тоже следует туда пойти, а мне этого не хочется.

– Я иду, – прорычала Кит. – Если Винди откажется, я пойду без него. Снять меня и ты сможешь.

С тоской глядя на роскошную плоть Кит, Март думал о том, чем бы они сейчас могли заняться, не будь здесь Робин. Вслух же сказал:

– Советую передохнуть. Ты же себя до полного изнеможения доведешь.

– Просто неловко подскочила и стукнулась коленкой. Мне нужно выполнить сотню прыжков. – Кит спрыгнула с потолка на пол, изгибаясь, как акробатка. В воздухе стоял запах шампуня. – Я считала: еще только восемьдесят семь прыжков.

– Тогда я буду считать оставшиеся. Восемьдесят восемь, восемьдесят девять, девяносто…

– Ты моя единственная подруга, – говорила Робин. – Единственная настоящая подруга. Если ты умрешь, у меня останется только Джим, а он точно меня убьет.

– Девяносто два. Как ты думаешь, Кит, последние слова ведь вполне исчерпывающе характеризуют твою милую подружку? Ей тридцать пять лет, и у нее к этому возрасту всего одна настоящая подруга. Ты. Одна подруга и второй муж, про которого она думает, что он ее убьет.

– Мне тридцать один год, придурок!

Кит на секунду перевела дух.

– Сколько?

– Девяносто шесть. И я точно знаю возраст Сью. Она на восемь лет моложе меня и родилась 31 октября[2]2
  31 октября празднуется Хэллоуин.


[Закрыть]. Это тоже кое-что о ней говорит. Девяносто девять. – Он глядел, как Кит с видимым усилием бросает свое тело с потолка на алый ковер. – Сто.

Кит распрямилась, и Робин вручила ей полотенце.

– Спасибо, что вел честный отсчет, Винди. Я думала, ты будешь мухлевать.

Март криво улыбнулся.

– Робин тоже так думала. Она в свое время организовала за мной слежку, и парни из сыскного агентства пару месяцев оттаптывали мне пятки.

– А ты ей изменял?

Март помотал головой.

Робин швырнула в него мельницу для перца.

– Ты просто ловко дурачил этих простофиль!

Мельница пролетела в футе от его головы и врезалась в стену.

Март не отводил глаз от Кит.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но вроде была достигнута договоренность, что мы со Сью не разговариваем. Видимо, я оказался не прав. Я, однако, к ней не обращался. И дальше не намерен. Это должно гарантировать сохранение в целостности внутренней обивки стен хоппера.

– Она имеет право бросать вещи в меня, – заявила Кит. – Робин, ты в этом хоппере гость. Винди тоже гость в моем хоппере. Я пригласила его пообедать. Если вам нравится бередить друг другу старые раны, я не могу этому воспрепятствовать. Но я не допущу насилия. Я имею в виду реальные действия вроде швыряния предметов. Или мордобоя. Сделаешь это еще раз – и вылетишь отсюда!

– Куда? В его хоппер? – провозгласила Робин с непередаваемым презрением. – Да я лучше сдохну!

– Сомневаюсь, что он тебя туда пустит. Нет, я просто запихну тебя в скафандр и вышвырну из воздушного шлюза. Туристы довольно часто посещают окрестности Юпитера. Глядишь, кто-нибудь из них подберет тебя до того, как в скафандре закончится воздух.

Март вздохнул.

– Ты вынуждаешь меня сказать, что я заберу ее с собой. А если я этого не сделаю…

– Я не настолько хорошо о тебе думаю, Винди.

– Ладно, я возьму ее к себе в случае чего. Но надеюсь, что это не понадобится. Иначе доставлю домой, на Терру, покойницу.

– Мой дом не там, умник! – Робин с вызовом задрала подбородок. – Не на этом твоем Терроре!

Кит хихикнула и подсела за крошечный столик, за которым сидела Робин.

– Я не намерена касаться всех этих чувствительных струн. И тебе, Винди, тоже не советую.

Она пристегнулась мягким поясом к креслу, чтобы ненароком не взлететь.

– Колбы подогрелись. Винди, иди сюда, садись. Я знаю, ты всегда любил запивать еду кофе. А как ты, Робин? Кофе? Чай?

– Чай, пожалуйста. – Голос Робин был на один вздох громче шепота.

– Вот. А это твой кофе, Винди. А теперь, прежде чем вы станете лопать мою фаршированную шпинатом форель, мы должны серьезно поговорить о следующем сеансе съемки. Помните, я заявила, что войду в этот проклятый мавзолей, или что там находится, одна, если вы со мной не пойдете? Я это говорила совершенно серьезно.

Март уселся за стол.

– Возможно, ты передумаешь, если дашь себе труд как следует все обмозговать. Я на это надеюсь.

Кит выглядела угрюмой, насколько это возможно для прелестной блондинки.

– Поздно. Я уже озвучила свое решение. Если ты боишься, завтра я отправлюсь одна.

Сидевшая так близко к Марту, что их локти соприкасались, Робин поднесла к губам колбу для питья, после чего аккуратно опустила на стол.

– Кто-нибудь из вас на самом деле знает, где находится это ужасное место?

В ноздри бил запах ее духов – мускусный, с оттенком корицы.

Кит отрицательно покачала головой.

– Нет, но я его найду. Мертвая леди, возможно, сумеет мне подсказать, с чего начинать поиск.

– Я назвал это захоронение Номер Девятнадцать, – сообщил Март. – Я узнал о нем не так давно, но внутрь не проникал.

– Ну, тогда мне не надо беспокоить пожилую мертвую даму – я вытяну все сведения из тебя. Так ты пойдешь со мной внутрь? Да или нет?!

– Ну, да, да! Я пойду туда с тобой. Но при одном условии.

Тут вставила свое слово Робин:

– Я бы составила компанию Кит, если б она отправлялась туда одна. А так…

– Это звучало бы лучше, – заметила Кит, – если бы ты сообщила об этом до того, как принял решение Винди. В шоу-бизнесе это называется «плохой тайминг».

Она повернулась к Марту.

– А какое там у тебя условие? Может, я на него и не соглашусь.

– Думаю, согласишься. Имеется еще одно захоронение, поменьше. В него я тоже не заглядывал, но у меня есть все основания считать, что оно опасно. Я хочу, чтобы ты сначала отправилась вместе со мной именно туда. Если я прав, ты приобретешь там некоторый опыт. Он тебе очень пригодится, когда мы будем отрабатывать Номер Девятнадцать.

– Это ты так думаешь, – заявила Робин.

Кит жестом заставила ее замолчать.

– Приобрести опыт – неплохо. А почему ты считаешь, что это захоронение менее опасно, чем Номер Девятнадцать? Потому что оно меньше?

Март пожал плечами.

– Хорошо, я согласна. Когда мы туда отправимся?

Робин произнесла:

– Хотела бы я знать, почему он вообще считает это захоронение опасным.

– Завтра, – сказал Март.

Послышался сигнал таймера духовки.

– Прекрасно, – Кит отвязала удерживающий ее пояс. – Ну что, готовы к обжираловке?

Форель была сервирована в тарелках с крышками из жаростойкого стекла. В крышках имелись крошечные лючки, которые скользили в сторону при касании вилкой. Кит показала, как ими пользоваться, воткнув в это приспособление свою вилку и вытащив ее наружу с солидной порцией рыбы и шпината. Март попытался повторить маневр, но волокна шпината сорвались и уплыли прочь до того, как он успел поднести вилку ко рту.

– Похоже, лучше пользоваться китайскими палочками для еды, – сказал он.

Робин хихикнула.

– Эти вилки особые, они лучше палочек, – заверила Кит. – Видишь, рычажок на передней части рукоятки? Нащупал? Потяни, и вон тот металлический язычок зажмет набранную порцию, чтобы она не сорвалась. Ослабь рычажок, когда эта штука будет у тебя во рту, и лопай на здоровье, Робин, будь добра, собери эти плавающие в воздухе хлопья. Сделай что-нибудь полезное по хозяйству.

– Конечно.

Форель была превосходна. Март проглотил еще один кусочек, потом спросил Кит:

– Ты когда-нибудь слышала о тугах?

Кит прожевала очередной кусок.

– Это что-то вроде воров-душителей, Винди?

– Близко, но не вполне. Была такая секта в индуизме, члены которой назывались тугами и, поклоняясь богине смерти, приносили ей человеческие жертвы.

– И чего это во всем нас, женщин, обвиняют? – пробормотала Робин.

– Как правило, туги душили своих жертв, но, похоже, при случае могли и кинжалом заколоть. Смерть этих жертв они посвящали своей богине, а имущество несчастных присваивали, чтобы покрыть расходы на проведение подобных операций. Британцы пару веков назад стерли эту секту с лица Земли.

– А зачем ты нам все это рассказываешь, Винди? – спросила Кит.

– Да вот, похоже на то, что эта секта вновь возродилась в новой, модернизированной и вестернизированной форме. И я не вам, то есть тебе и Сью, это рассказываю, а только тебе.

В течение нескольких мгновений Кит выглядела слегка ошеломленной.

– Вестернизированной? Стало быть, они не поклоняются той богине? Но что это означает?

– Компьютеры, застрахованные от взлома линии электронных коммуникаций, и хопперы. Это для начала. А еще, например, огнестрельное оружие. Яды. Ты бывала когда-нибудь на бойне?

– На бойне?! Нет, и не испытываю никакого желания там побывать.

– А придется, – вздохнул Март. – По крайней мере, я так думаю. Ты сказала, что пойдешь внутрь вот этого Номера Тринадцать вместе со мной, если я пойду в Номер Девятнадцать вместе с тобой. Что-то в этом роде.

– Это просто восхитительно! – провозгласила Робин, вдыхая аромат рыбы, насаженной на вилку. – Тебе кто-нибудь уже говорил, что ты классно готовишь эту штуку? Действительно, можно пальчики проглотить. Ты бы доела свою порцию, пока она не остыла.

Кит машинально принялась за еду.

– Пища кажется не такой вкусной, когда человек напуган.

– Очень жаль, но я действительно напуган перспективой твоего визита в Номер Тринадцать. Кстати, о страхе. Я почему тебя о бойне спрашивал… Если бы ты побывала на современном предприятии такого рода, то знала бы – там все так устроено, что животным совершенно не страшно. Страх делает их беспокойными, шумными и трудно управляемыми, поэтому все такие моменты там исключены. Коровы медленно движутся на широкой ленте транспортера, которая совершенно не вибрирует и не издает никакого шума. Лента приносит их к узкому, крутому скату, но к этому времени они уже привыкают к скатам. Этот же кажется совершенно не страшным. Но когда лента достигает дна и начинает подъем, животное уже мертво.

– Ты совсем не ешь, – заметила Кит.

– А я думал, у тебя будут еще вопросы. – Март подцепил на вилку очередную порцию форели и принялся с аппетитом ее поглощать. Приготовлено было действительно восхитительно. Упругое и в то же время нежное мясо свежевыловленной форели, молодые побеги шпината. Обычный лук, лук-шалот, сливки и что-то еще. Нет, мысленно поправил он сам себя, несколько разных видов этого «чего-то еще».

– Что ж, тогда спрошу я, – заговорила Робин. – Ты говорил нам, что не заходил туда…

Видя, что Март намерен игнорировать слова Робин, Кит спросила:

– Это правда, Винди? Ты не заходил внутрь?

– Верно.

– Тогда откуда ты знаешь, что меня там ждет участь коров на бойне и что я так же, как они, не буду испытывать страха до самого конца?

– Потому что другие его не испытывали. Когда я еще находился в поясе астероидов, я перехватил информационный трафик компании, направлявшейся сюда. По крайней мере, я думаю, что они сюда направлялись. Им не было страшно. Они ничего не боялись. Когда у первого из них внезапно оборвался инфопоток, остальные просто пытались докричаться до него. Последняя из них думала, что у нее всего-навсего вышел из строя коммуникатор. Спустя минуту и ее трафик оборвался.

– Тебя он может дурить, Кит, – заявила Робин, – но не меня. Я его знаю как облупленного. Эти ребята зашли внутрь того большого могильника, которого он так боится, а не в этот маленький, про который он тут сказки рассказывает.

– Это правда, Винди? Они действительно зашли в Номер как-бишь-его-там, а не в тот, который ты хочешь снимать позже?

– Большой – это Номер Девятнадцать, – уточнил Март. – А тот, относительно которого я надеюсь, что в нем ты сможешь приобрести полезный опыт и мы при этом не погибнем, это Номер Тринадцать, маленький.

– Тринадцать? – ухмыльнулась Робин. – О-о! Вот это по-настоящему страшно!

– Заткнись! – огрызнулся Март.

Ухмылка стала еще шире.

– Так точно! Однако, Марти, дорогой, ведь ты же со мной не разговариваешь!

– А я и не разговаривал. Просто не сработало введенное Кит правило. Да и не могло сработать, уж я-то знаю. Ты всегда умела меня довести до белого каления настолько, что я срывался и говорил что-нибудь такое, что ты потом против меня же в суде использовала. Ты не изменилась, и я тоже.

Март сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. И поскольку обе женщины молчали, то первым заговорил снова он.

– Сью на самом деле на все наплевать, но это может быть небезразлично для тебя, Кит. Я присваивал номера найденным мною могильникам в целях идентификации. Да, чтобы постращать зрителя, Девятнадцатому следовало бы присвоить номер 13. Но я этого не сделал. Номер Тринадцать я тринадцатым и обнаружил. Вот и все. Номер Девятнадцать был девятнадцатым. Я бы мог сводить тебя в Номер Четырнадцать или Номер Двадцать. Оба кажутся вполне безопасными. Только скажи, хочешь ли ты туда идти.

Кит ответила ровным голосом:

– Я доела свою форель, Винди. Робин тоже. Заканчивай со своей, чтобы я могла подать десерт.

– И никакого салата? Это на тебя не похоже.

– Ты прав. Я просто забыла. Ешь свою форель.

– А Сью…

– Черт возьми, Робин ее зовут! Робин!

Кит развязывала шнур, который удерживал ее на кресле.

– Когда мы со Сью были женаты, никакой Робин в помине не было, – возразил Март, – но если она снова попытается начать все эти свои штучки или станет швыряться предметами, то мне придется защищаться. Надеюсь, ты понимаешь.

– Я больше и сильнее, чем она, – бесцветным голосом произнесла Кит. – Может, она этого и не осознает, зато я это знаю. Но и она быстро узнает, если попытается хамить и устаривать сцены.

– У меня черный пояс! – завизжала Робин.

– Ну да, конечно! И заработала ты его в паршивом танцзале, где людей заставляют танцевать без обувки, чтобы полы не поцарапать. Когда Джим выламывал твою дверь, ты за меня цеплялась и что-то не вспоминала про свой черный пояс.

Март прокашлялся.

– Вот сейчас мне больше всего хочется обнять тебя, Кит, и расцеловать. В жизни ничего так сильно не хотел. Что скажешь?

– Думаю, это может подождать.

– Ладно, – вздохнул Март. – Однако твоя подружка Сью задала вполне резонный вопрос. Могли ли люди, чей трафик я перехватил, заходить на самом деле в Номер Девятнадцать? Я обнаружил три пустых хоппера около Номера Тринадцать, поэтому я думаю, что они зашлй именно туда. Но, конечно, я могу ошибаться.

Март отправил в рот очередную порцию форели. Как он и ожидал, рыба была еще вполне горячей.

– Что это такое, Кит? Тут какой-то привкус, который я никак не могу распознать.

– Может быть, свежий эстрагон. Или сидр. – Кит ухмыльнулась. – Или один из моих секретных ингредиентов.

– Не подавись косточкой, – пробормотала Робин.

* * *

Они встретились в миле с небольшим от Номера Тринадцать. Март был в своем потасканном оранжевом космокостюме, Кит же выглядела, как глянцевая открытка с рекламой нижнего белья, упакованная в целлофан.

– Наконец-то мы одни! – драматически произнес Март и обвел руками бескрайние просторы космоса. – Это межпланетное пространство, и мы в нем одиноки, как только могут быть одиноки люди. Ты выйдешь за меня, Кит?

– Робин нас прослушивает, Винди. Я ей приказала быть на связи с нами и вызвать по Сети помощь, если наши инфопотоки оборвутся.

– Кит…

– Это всего лишь разумная предусмотрительность. После твоих страшилок я решила, что надо предпринять кое-какие меры предосторожности. Я ей наказала вызвать Болвана Билла или, если он будет недоступен, Фила Инглиса. Передать им, что у нас проблемы и мы нуждаемся в помощи.

Март не нашелся с ответом. Кит же сочла за благо промолчать. Вокруг них сомкнулась тишина, угрожающая, исходящая от нависающей над ними гигантской планеты, и тишина, исходящая от немигающих звезд, наблюдающих за ними с холодным любопытством.

Наконец Кит подала голос:

– Робин, ты на связи? Отзовись.

– Она, наверное, не знает, как работать в Сети.

– Я ей показывала.

– Тогда, возможно, она предпочитает не говорить, а слушать. Конечно, раньше за ней такого не водилось, но все когда-нибудь случается впервые.

– Ты уверен, что она нас подслушивает? – По выражению лица Кит было видно, что она такую возможность допускает.

– А вот это мы сейчас проверим, – с усмешкой сказал Март.

Он набрал в легкие побольше стерильного и безвкусного воздуха скафандра.

– Я знаю, что далеко не красавец и благодаря твоей подружке Сью почти нищий. Ты звезда, а я всего лишь замотанный второразрядный продюсер. Но, сознавая это и понимая, что ты тоже это знаешь, я все равно тебя спрашиваю: ты выйдешь за меня? Прошу тебя! Сразу же, как только мы вернемся в Нью-Йорк.