Текст книги "Люди Искры"

Автор книги: Джин Дюпро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 23
Подготовка к войне

Выступление Бена шокировало эмберитов. В тот вечер они в волнении метались по коридорам гостиницы. Многие плакали, кричали, стонали. В вестибюле Дун увидел большую группу людей, которые жарко спорили.

– Это вина Хэсслера! – кричал кто–то. – Именно он начал бунт и подстрекал людей.

– Нет! Он защищал нас! Он дал им то, что они заслужили! – возразил кто–то.

– Он смутьян!

– Он герой!

Поднимаясь по лестнице, Дун столкнулся с Лиззи. Она схватила его за руку и возбужденно заговорила:

– Он не позволит им вышвырнуть нас отсюда, правда?

– Он – это кто? – спросил Дун.

– Тик. Я уверена, он нас спасет. Он такой храбрый. Он заставит их передумать. – И она поспешила вниз.

Прошло много времени, прежде чем эмбериты начали расходиться по комнатам. В коридорах было все еще шумно. Одни стенали, что им суждено умереть, другие клялись сражаться до последней капли крови, третьи просто собирали вещи. Сэджа так напугало происходящее, что он улегся в углу, свернулся калачиком и с головой накрылся одеялом. Но Дун, его отец и Эдвард Покет сидели и обсуждали случившееся.

– Я не понимаю, как мы можем голыми руками построить город в Пустых Землях, – сказал Дун. – Неужели они думают, что мы на это способны? Мы же просто умрем от голода. Мы не можем уйти, и они не смогут нас заставить.

Отец Дуна с печалью покачал головой:

– Не знаю. Это оружие, которое у них есть… Они могут применить его, чтобы заставить нас уйти.

– Но как такое возможно? – спросил Дун. – Всего лишь одно оружие? Я не понимаю.

– Оружие, чтобы быть эффективным, должно войти в контакт с человеком или с людьми, против которых оно применяется, – поделился Эдвард Покет вновь приобретенными знаниями. – Вопрос в том, как одно оружие может быть эффективным против четырех сотен людей? Смею предположить, что это что–то очень большое. Наверное, они собираются сбросить его на нас.

– Но, если оно такое большое, где они его прячут? – спросил Дун. – По размерам оно, наверное, как гора.

– Возможно, это какое–то животное, – предположил отец Дуна. – Они могут держать его в клетке в подвале под ратушей. Очень злобное животное, которое могут натравить на нас.

– А может, что–то вроде ядовитого дуба, только хуже, – сказал Дун. – Какая–то отрава, которую они распылят на нас.

– Да, такое возможно, – задумчиво ответил его отец.

– Но, папа, – Дун повернулся к нему, – мы должны с ними сразиться или ты так не думаешь? Каким бы ни было оружие, мы не можем просто уйти. Это так несправедливо!

Эдвард Покет, который сидел на полу скрестив ноги, поднялся и сжал кулаки, словно изготовившись кого–то побить.

– Я никуда не уйду! – прокричал он. – Пусть попробуют меня заставить! Я прикуюсь цепью к их большому дереву на площади!

Из–под одеяла донесся стон Сэджа.

– А кроме того, – продолжил Эдвард, – у меня здесь работа. Я им нужен. Мы все им нужны. Возможно, завтра они передумают.

– Это вряд ли, – возразил отец Дуна. – Бен, как мне показалось, настроен решительно.

– Так что же нам тогда делать, папа? – спросил Дун. – Мы будем сражаться, не так ли?

Отец Дуна вздохнул.

– Подумай о том, что это значит – сражаться. Допустим, мы забаррикадируемся в гостинице и откажемся уходить. Они придут со своим оружием, каким бы оно ни было. Кого–то из нас ранят, кого–то убьют. Мы выйдем им навстречу с тем оружием, которое есть у нас, с палками, с осколками стекла, с тем, что найдем. Может, они подожгут гостиницу. Может, мы пойдем в город и украдем их еду. Может, они погонятся за нами и начнут нас убивать, а мы будем убивать в ответ. Может, в конце концов мы нанесем им такой урон, что они ослабеют и не смогут заставить нас уйти. Но какой ценой? Погибнут наши друзья, соседи, семьи. Деревня будет уничтожена, а те, кто останется в живых, будут люто ненавидеть нас. И мы сами будем жить, помня о том, ка кие ужасные действия совершили.

Дун представил себе все то, о чем говорил отец. Прежде он не думал, а что это такое – сражаться.

– Тем не менее некоторые из нас выживут, и им будет где жить. Если мы уйдем в Пустые Земли, то умрем все.

Его отец лишь покачал головой:

– Я не знаю, Дун. Должен признать, я просто не знаю, что нам делать.

– А я знаю, что мне делать, – вмешался Эдвард Покет.

– Что? – спросил Дун.

– Пойду спать, – сказал он. – Разбудите меня, когда что–нибудь придумаете.

Через час в коридоре послышались быстрые шаги. Кто–то стучал в двери. И тут же раздался громкий голос Тика:

– Собираю всех воинов! Всех воинов! Всех, кто отказывается уходить! Встречаемся у поворота дороги! Мы должны выработать план действий!

Шаги удалились, и Дун слышал, как Тик повторяет то же самое, идя дальше по коридору.

Дун быстро оделся. Несмотря на все, что сказал отец, он не считал, что эмбериты должны покорно уйти в пустошь. Каким–то образом им нужно оказать сопротивление. И пока только Тик мог что–то предложить.

Ночь выдалась теплой, ветер шуршал в кронах деревьев, на небе сияли звезды. Вместе со всеми Дун направился к месту встречи.

Тик стоял залитый лунным светом. Когда эмбериты собрались, он вскинул металлический стержень, и все смолкли.

– Слушайте внимательно, – говорил он ровным голосом, четко произнося каждое слово. – В день, когда нам приказано уйти, послезавтра, мы соберемся на заре перед гостиницей. Возьмите с собой оружие. Есть много людей, которые еще не решили, принять ли участие в борьбе. А некоторые уже готовы покорно уйти в Пустые Земли, следуя полученному приказу. Мы должны переломить их инерцию. Покажите им свое оружие! Прокричите наш боевой клич: «Мы не уйдем!» Напомните им о черных словах ненависти, которые начертали на площади и на стенах нашей гостиницы, о ядовитых листьях на нашем пороге. Мы заставим этих людей устыдиться собственной трусости. Мы заставим их понять, что повиновение несправедливым приказам – бесчестье. И возможно, все они присоединятся к нам. Как только они это сделают, мы пойдем в город, гордые и сильные, и на площади встретимся с городской властью и предъявим ей наши требования.

Несколько человек вскинули кулаки, одобрительно закричали.

– И каковы наши требования? – спросил Дун.

Он стоял в первом ряду, в нескольких шагах от Тика.

– Они следующие, – заговорил Тик. – Мы потребуем, чтобы нас признали полноправными жителями деревни, а не отправляли в пустошь. Мы потребуем, чтобы нас кормили должным образом и предоставили достойное жилье. Мы потребуем положить конец оскорблениям и несправедливым указаниям.

«Вполне разумные требования», – подумал Дун.

– А если они не согласятся? – спросил он.

– Тогда, разумеется, мы будем сражаться.

– Но у них есть ужасающее оружие, о котором они говорят, – напомнил Дун. – Что нам с ним делать?

Этот вопрос, похоже, вертелся в голове у многих.

– Да, что нам с ним делать? – послышались голоса.

Тик улыбнулся. В лунном свете сверкнули его белые зубы.

– У них только одно оружие. У нас – много. И каждое оружие в крепких руках – это сила. Мы их атакуем! Вот так! – Он взмахнул металлическим стержнем и со свистом рассек воздух – конец стержня воткнулся в землю. Тик вновь вскинул его и ударил по дереву – на коре осталась заметная отметина. Третий удар пришелся на кусты – сбитые листья посыпались на землю. – Вам нас не победить! – крикнул он воображаемому врагу. – Наше дело правое! Мы переломаем вам кости!

Он принялся рубить кусты. Во все стороны полетели не только листья, но и ветки. Что–то зашевелилось в кустах и упало на землю. У ног Тика лежал птенец, выбитый из гнезда.

– Видите? – воскликнул Тик. – Враг лежит у моих ног. – Он вскинул стержень. – Одним ударом я…

Дун выступил вперед и схватил Тика за Руку.

– Не надо.

Тик попытался вырваться, но потом опустил оружие и улыбнулся.

– Да ладно. Думаю, он и так сдохнет. – Мыском ботинка он подцепил птенца и отбросил его в траву. – Но идею вы поняли, – вновь обратился он к эмберитам. – Представьте себе, как мы все бросаемся на врага! Перед нами никто не устоит! – Его лицо осветила счастливая улыбка.

Тут Дуну наконец все стало ясно: Тик хочет войны. «Мысль о войне возбуждает его, доставляет радость, – подумал Дун. – А я не такой. Мне от подобных мыслей становится не по себе».

В ту ночь Дун вернулся в гостиницу с тяжелым сердцем. Он по–прежнему не знал, что делать послезавтра. В одном сомнений у него не осталось: он не хотел, чтобы им командовал Тик. И решил, что он сам будет командовать собой.

ЧАСТЬ III
Решение

ГЛАВА 24
Что планировал Торрен?

Торрен услышал новости от старого Сола Рамиреса, который в тот вечер пришел к доктору, чтобы она взглянула на его воспалившийся глаз.

– Им приказано уйти, – сообщил Сол доктору Эстер, пока она осматривала его глаз. – Пещерным людям. Они должны послезавтра уйти.

– Быть такого не может! – сказала доктор, опуская ложечку в маленькую стеклянную баночку, наполненную прозрачной жидкостью. – Откинь голову назад, – велела она, и несколько капель с ложечки упали за веко.

– Это правда. Бен велел им уходить.

– Но как они могут уйти? Им же некуда идти.

– Некоторые отказались. Сказали, что будут сражаться. А Бен пригрозил, что пустит в ход оружие, если они не подчинятся.

– Оружие?! – Доктор поставила бутылочку на стол и посмотрела на Сола. – Бен выжил из ума?

– Не знаю, – ответил Сол.

Торрен слышал это, сидя на подоконнике, и даже задрожал от возбуждения. Будет война, прямо здесь, в Искре! И в ход пойдет ужасающее оружие! Его применят против пещерных людей! Он всегда хотел увидеть его в действии. И наконец его мечта сбывалась.

Сол ушел с повязкой на глазу. Доктор села за стол, глядя через окно на закат.

– Как же мы дошли до такой жизни? – спрашивала она, но, похоже, не Торрена.

Торрена испугало выражение ее лица. Он понял, что сам в войне участвовать не хочет, потому что мог пострадать. Оружие, использованное против пещерных людей, случайно могло зацепить и его. Он хотел только увидеть войну, а не сражаться.

– А где будет война? – спросил он доктора.

– Что? – Она посмотрела на него так, будто совсем забыла о его существовании.

– Война, – повторил мальчик. – Послезавтра. Где она будет?

– Ты говоришь глупости, – ответила доктор. – Если война начнется, она будет везде.

Она медленно поднялась, опершись рукой о стол, и с печальным видом, волоча ноги, ушла в свою комнату, даже не пожелав Торрену спокойной ночи.

Торрен долго не мог уснуть. Он решил, что послезавтра, в день начала войны, встанет раньше всех, оденется, прихватит с собой краюху хлеба, а также нож, на случай, если война затронет и его. А потом пойдет на площадь и залезет на вершину сосны, так высоко, чтобы скрыться в ветвях. И оттуда он сможет все увидеть.

ГЛАВА 25
Ужас последней минуты

По мере того как грузовик Пелтона приближался к деревне, Лину все сильнее охватывало нетерпение. Ей так хотелось повидаться с Поппи, миссис Мердо и Дуном.

– Остался только день пути, – успокаивал ее Пелтон. – В Искру приедем завтра утром.

В ту ночь Лина почти не спала. Она думала о людях, с которыми ей предстояло встретиться завтра, о том, что увидела в этом путешествии.

На рассвете, открыв глаза, она почувствовала, что что–то изменилось. Сильный теплый ветер пригибал траву и раскачивал ветви на деревьях. Синее небо затянуло серой дымкой, наступала жара. Природа словно о чем–то предупреждала, как первые признаки недомогания предупреждают о близкой болезни.

– Сегодня будет градусов под сорок, – сказал Пелтон, – но через неделю–другую жара начнет спадать. Сезон меняется. Чувствуете, ветер изменился.

Выехали они рано. Через час–полтора вдали показались поля и дома Искры. Сидя на переднем сиденье между Пелтоном и Мэдди, Лина прикрыла глаза ладонью от яркого солнца. Теперь Искра выглядела для нее родным местом. Ухоженные поля, за ними – маленькие коричневые домики. Когда они выехали на дорогу к гостинице «Пионер», Лина вдруг попросила:

– Я сойду здесь. Хочу сказать Дуну, что я вернулась. До гостиницы дойду сама.

Она поблагодарила Пелтона, он – ее.

– Можешь взять несколько своих находок, – предложил он, – какие больше нравятся.

Лина порылась в ящике, нашла увеличительное стекло, магнит и маленький красный грузовичок и сунула их в свой заплечный мешок.

– Я поеду в город, помогу Пелтону с торговлей, – сказала Мэдди Лине. – Увидимся позже, в доме доктора.

Лина спрыгнула с грузовика и побежала к гостинице. Сильные ноги легко несли ее, волосы развевались на ветру.

Она ожидала, что найдет эмберитов у реки, умывающихся или завтракающих, перед тем как идти на работу. Но у гостиницы она не увидела ни души, и лишь в вестибюле бесцельно слонялись люди. Одни плакали – Лина увидела сестер Хувер, одна пыталась успокоить другую, и старую Намми Проггс, которая сидела на скатанном одеяле и что–то бормотала себе под нос, – другие спорили, и в их голосах Лина слышала злость, недоумение, страх.

Она застыла, гадая, что же произошло. Вдруг кто–то заметил ее.

– Лина! – окликнули ее.

Со всех сторон к ней шли люди.

– Ты вернулась!

– Где ты была?

– Мы думали, что больше не увидим тебя.

Она встретила Клэри, услышала голоса своих одноклассников по школе Эмбера и бригадира Флири. «С тобой все в порядке? – спрашивали они. – Как вовремя ты вернулась! Почему ты покинула нас? Где ты была?» Руки тянулись к ней, обнимали. Она увидела подпрыгивающую рыжую голову – Лиззи пыталась понять, почему собралась толпа, – и сияющую миссис Поулстер, а с ней мисс Торн.

– Все у меня хорошо, все хорошо! – отвечала она. – Я так рада, что вернулась. Но что происходит? И где Дун?

– Я здесь! – крикнул Дун.

Лина увидела, как он спускается по лестнице, и, вырвавшись из толпы, побежала к нему. Не сказав ни слова, он схватил ее за руку. Выражение его лица поставило ее в тупик. Он злился?

– Выйдем отсюда.

Он повел ее по коридору к двери, которая выводила на заднее крыльцо – небольшую бетонную площадку, огороженную низкой стенкой. Дун сел на эту стенку и рядом усадил Лину.

Сначала он молчал, а потом сорвался на крик:

– Где ты была? Разве ты не знаешь, как все волновались? Мы решили, что ты умерла!

Лина сжалась в комок.

– Я не собиралась уезжать надолго. Это была ошибка. Я думала…

– Тебя не было больше двух недель!

– Это все из–за большого города, Дун. Я думала, что это может быть город как на моих рисунках. Я думала, мы сможем пойти туда… Мы все… И жить там… И быть счастливы. – Она всхлипнула.

– Ты могла бы сказать мне. Может, я тоже захотел бы пойти туда. Ты об этом подумала?

– Если на то пошло, я вообще не думала, – ответила Лина. – Мне представился шанс, я и схватилась за него. Но, если бы я подумала… – она нахмурилась, вспоминая ситуацию перед отъездом, – то решила бы, что ты пойти со мной не захочешь, потому что ты уж очень сдружился с этим… с этим Тиком. У Дуна вытянулось лицо.

– Что ж, ты права. Наверное, я действительно… Я думал, что Тик сможет… – Он замолчал и покраснел. – Извини меня.

– И ты меня извини. – Помолчав, Лина спросила: – Так мы простим друг друга?

– Да, – ответил Дун и улыбнулся. Улыбнулась и Лина.

– Но что тут происходит? – снова задала вопрос Лина. – Почему все так расстроенны?

– Они приказали нам уйти, Лина! Они приказали нам уйти завтра утром!

– Что? – Лина не верила своим ушам. – Кто должен уйти?

– Мы все. Эмбериты.

– Куда?

– В Пустые Земли. Они говорят, что мы должны начать новую жизнь. Одни. Сами по себе.

Лина была поражена. Она ничего не понимала.

– Но как? Что мы будем есть? Где будем жить? – Перед ее мысленным взором вновь возникла пугающая картина: эмбериты, разбросанные по бескрайней коричневой пустоши, как стая сбившихся с пути птиц. – Там же волки… и бандиты!

– Я знаю, – грустно сказал Дун. – И скоро придет зима. Ты слышала о зиме?

Лина покачала головой. Когда Дун объяснил, она вытаращила глаза.

– Все это время, пока тебя не было, Лина, они так издевались над нами. А началось все с этого Торрена.

И Дун рассказал ей о том, как Торрен обвинил его в том, что он уничтожил два ящика помидоров, бросая их в стену.

– Он сказал, что видел тебя? – разозлилась вдруг Лина. – Но почему он это сделал?

Дун пожал плечами:

– Спроси его. Я не знаю, – сказал он и продолжил печальный рассказ: – Они вышвырнули нас из своих домов, писали отвратительные слова на стенах. Они травили нас листьями ядовитого дуба.

– Но почему? Что мы такого им сделали? – спросила Лина.

– Мы ели их еду, – ответил Дун. – Это, конечно, главное. Но не только. – Он рассказал о бунте на площади и о том, что случилось У фонтана. – Наконец, они пригрозили применить против нас оружие, если мы не уйдем. Вот Тик и говорит, что мы должны применить против них наше оружие.

– Оружие? Да какое у нас оружие?

Дун вздохнул. Впервые Лина заметила, как он исхудал, а под глазами появились синяки.

– Мне нужно так много рассказать тебе. А у нас только день, – сказал Дун.

– Но я даже не была дома. Я должна увидеть Поппи и миссис Мердо. Они все еще у доктора? Поппи в порядке?

Весь мир изменился за какие–то полчаса. Она почувствовала, как глаза наполнились слезами.

– Да, они у доктора, – ответил Дун. – Пошли, я тебя провожу. Поговорим там.

– Подожди. – Лина полезла в свой заплечный мешок. – Я привезла тебе подарок. Два подарка. – Она вытащила из одеяла магнит и увеличительное стекло. – Это магнит, – пояснила она. – Если приложить его к металлу, он прилипает. Наверное, пользы от него никакой, но интересно. А эта штуковина увеличивает вещи, то есть вещи становятся больше, если смотреть на них через нее.

– Спасибо.

Дун взял подарки и с любопытством оглядел их. Потом поднял лупу и посмотрел через нее на гостиницу.

– Посмотри на что–нибудь маленькое, – по советовала Лина. – На листок или насекомое.

Дун порылся в листьях, нападавших на крыльцо, нашел муравья, посадил на ладонь и посмотрел на него через лупу.

– Ой! – вырвалось у него. – Посмотри! Видны сочленения лапок. И даже… – Он замолчал, увлекшись увиденным, потом вскинул глаза на Лину: – Это прямо–таки чудо! – Он сдул муравья с ладони и поискал жучка. – Это же надо! Видно, как он жует! Какой же это удивительный мир! – воскликнул Дун, убирая лупу и магнит в карман. – Все мне здесь нравится, кроме проблем, которые возникают с людьми.

Лина и Дун прошли через деревню к дому доктора. Когда они переступили его порог, все сидели за столом и завтракали. Миссис Мердо, сидевшая лицом к двери, первая увидела их. Она подошла к Лине с ложкой в руке и секунду смотрела на нее открыв рот, не в силах произнести ни слова. Потом бросилась к ней и крепко обняла. Поппи соскочила со скамьи, подбежала к сестре и обхватила ее колени. Доктор наблюдала за радостной встречей.

Торрен тоже вскочил, но вовсе не для того, чтобы обнять Лину. Он побежал к двери, выглянул и закричал: «Где Каспар? Его нет. Где он?» Но никто не обращал на него внимания. Все суетились вокруг Лины, миссис Мердо засыпала ее вопросами, не давая возможности ответить: «Где ты была? С тобой все в порядке? Почему ты ничего нам не сказала? Ты знаешь, что тут творится?»

Поппи вопила: «Лина, Лина, возьми меня на ручки! Возьми меня на ручки!» А доктор, пребывая еще в большем смятении, чем обычно, бормотала: «Еще чаю? Или… Давайте поглядим. Почему бы нам всем… Я так рада, что ты…» И Торрен уже дергал Лину за рукав, спрашивая: «Но почему его здесь нет? Где он? Когда он приедет?» И не получал ответа.

Когда суета немного улеглась, Лина сказала:

– Мэдди скоро приедет. Она осталась в городе помочь сталкеру с торговлей.

Миссис Мердо вдруг строго спросила:

– Лина, как ты могла уехать, не поговорив со мной? И оставила эту записку, далекую от правды. Ты написала – три дня. А прошло чуть ли не двадцать. Это бездумный, глупый поступок.

– Я знаю, – сказала Лина. – И очень сожалею. Я не представляла, что поездка так затянется.

Она объяснила, что, подслушивая Каспара, решила, что в пути они проведут день, а он сказал, что они доберутся до города на пятый день. А потом одно цеплялось за другое, вот и прошло так много времени.

– Да, и мы все это время беспокоились о тебе, – сказала миссис Мердо. Она подняла заплечный мешок Лины, который та бросила на пол, и поставила на подоконник. – Так ты знаешь, что здесь произошло? Завтра нам приказано уйти отсюда.

– Знаю, – ответила Лина. – Но не могу поверить, что это правда.

– Это правда, – заверила ее миссис Мердо. – Мне это совершенно не нравится, но я не знаю, что с этим делать. Идите к столу и позавтракайте.

– Не могу есть, – сказала Лина. – Я не голодна. Я должна… Нам с Дуном нужно поговорить.

– Ну хоть яблоко возьми, – предложила ей миссис Мердо.

– Первое в сезоне, – добавила доктор. – С севера.

Лина взяла твердый красный фрукт и вместе с Дуном вышла из дома. Они миновали Двор, где стояли пустые горшки, – растения или погибли, или их пересадили в землю, а оставшиеся увядали от жары. Перейдя дорогу, они направились к берегу реки. Во время жары река заметно обмелела и бежала отдельными ручейками, а на берегу, у самой воды, валялись желтовато–зеленые, дурно пахнущие водоросли.

– Мне потребуется не один час, чтобы рассказать тебе все, что я там увидела, – начала Лина, повернувшись к Дуну. – Но вот что главное: люди построили прекрасный город, а потом уничтожили его.

– Специально? – спросил Дун.

– В войнах. Сражаясь. Это ужасно, Дун! – Лина вспомнила уничтоженный город, и по ее телу пробежала дрожь. – Эта война… она словно разговаривала со мной. Я слышала стоны, видела пламя.

– И ничего не осталось?

– Практически ничего.

– А в Пустых Землях? Там есть дома?

– Кое–где. Но они старые и развалившиеся. Там в основном поля коричневой травы. И еще воющие звери. Если нам придется уйти туда, мы не сможем там жить.

– Вот почему некоторые люди хотят сражаться.

Дун рассказал ей о Тике, об оружии и его воинах, объяснил план – пойти в деревню завтра утром и приготовиться к бою. И еще рассказал об ужасающем оружии, которое угрожали применить деревенские власти.

– Да, – вспомнила Лина, – об оружии я тоже слышала. Торрен о нем упоминал. А что это такое?

– Никто не знает, – ответил Дун.

– Если это оружие древнее, тогда оно действительно ужасное, и металлические стержни Тика против него – семечки. Оружие древности выжигало целые города. Войну допустить нельзя.

– Но мы не можем и уйти, – заметил Дун. – Ты не думаешь, что сражаться лучше, чем сдаться? По крайней мере, это попытка что–то изменить.

Солнце ярко светило, обжигая им шеи. Они сидели, наблюдая, как вода струится среди камней.

– Не знаю, – ответила Лина. – Меня это пугает. – Она прошлась пальцами по блестящей поверхности яблока, которое дала ей миссис Мердо. – В этом путешествии я много говорила с Мэдди. Она мудрая, Дун. Она рассказала мне, как начинались войны: «Ты причинил мне вред, так теперь я отвечу тебе тем же».

– Но именно так люди и поступают, – удивился Дун. – Разумеется, если кто–то сделал тебе что–то плохое, ты поступаешь с этим человеком точно так же.

– А потом он хочет ударить тебя больнее. А ты его – еще больнее. И все продолжается, пока кто–то не остановится.

– Как это – остановится?

– Мэдди говорит, что этот обмен ударами нужно остановить как можно быстрее. Иначе будет слишком поздно.

– Но как остановить?

– Двинуться в противоположном направлении. Так сказала мне Мэдди. И если бы кому–то хватило мужества, войны могли и не начинаться.

– Но, Лина! – Дун хлопнул ладонью по земле. – Что это значит? Как это сделать?

Лина и сама не очень себе это представляла. Она откусила кусок яблока – оно напоминало полированный камень, но в рот брызнул сладкий сок.

– Я думаю, вот что это значит. Вместо того чтобы отвечать на причиненное зло таким же или еще худшим злом, ты делаешь что–то хорошее. Или как минимум больше не делаешь ничего плохого. Я думаю, речь об этом. Плохое ведет только к худшему. А если ты сделаешь что–то хорошее, возможно, все начнет как–то образовываться.

Дун вздохнул:

– Не знаю, поможет ли нам это. Да и как мы сможем сделать что–то хорошее этим людям, которые причинили нам столько зла? Как у нас вообще может возникнуть такое желание?

– Все именно так, – сказала Лина. – Тебе не хочется этого делать, но ты все равно делаешь. Вот что самое трудное. Мэдди сказала, это очень трудно. Хорошим быть куда труднее, чем плохим, – ее слова.

– Но нам–то что делать? – с горечью спросил Дун. – Говорить, что мы будем рады работать и не есть? Сказать, что сносить их издевательства мы почитаем за счастье?

– Нет, это будет неправильно.

– Так, может, нам спокойно уйти в Пустые Земли и больше их не тревожить?

– Нет, и это неправильно. – Лина смотрела на воду и думала. – Мы не хотим уходить. И мы не хотим сражаться. Ты считаешь, что других путей просто нет?

– А что еще может быть? Если мы не сражаемся, они заставляют нас уйти. Если мы не уходим, то должны сражаться.

Лина добралась до сердцевины яблока с коричневыми семечками и начала выковыривать их ногтем.

– Я уверена, что должен быть третий путь. Например, мы все усядемся на землю перед гостиницей и будем сидеть. Мы не уходим, но и не сражаемся. Они не применят против нас свое оружие, если мы не будем сражаться, правда?

– Этого я не знаю, – ответил Дун. – Могут и применить.

– Не думаю. Они не такие уж плохие люди.

– Но мы не сможем сидеть вечно, – сказал Дун. – Рано или поздно они заставят нас уйти. Станут хватать по одному, сажать на грузовики и увозить.

– Может, и не станут. Может, мы сможем поговорить и что–нибудь из этого выйдет.

– Не думаю, – возразил Дун. – Тик со своими воинами не будет просто сидеть. Они хотят сражаться.

Лина подтянула колени к груди и положила на них подбородок. «Что–то хорошее, – думала она. – Какое хорошее деяние сможет все изменить?»

– Мы можем стать сталкерами. Все разом. Им не придется нас кормить, а мы сможем привозить им разные вещи.

– Мы не знаем, что и как делают сталкеры. У нас нет грузовиков. Или быков. Мы понятия не имеем, куда нужно ехать.

– Мы можем пообещать им, что будем выполнять всю самую тяжелую и грязную работу.

– Но это будет несправедливо! Почему мы должны ее выполнять? Нет, ничего хорошего в этом нет. – Дун встал, отряхивая со штанов сухую траву. – Я думаю, время упущено и уже ничего не получится.

Лина сидела и думала. Ей отчаянно хотелось найти ответ, но ответ к ней никак не приходил. У нее резко упало настроение, и вдруг навалилась усталость.

– Что ж, тогда мы должны постоянно быть начеку. Может подвернуться шанс. Мы должны его ждать. Не знаю, что еще нам под силу, – сказала Лина, но прекрасно понимала, как мала надежда.

К ее удивлению, Дун улыбнулся:

– Именно это говорил мне отец, когда я работал на Трубопроводе: «Всегда будь начеку». Тогда это был дельный совет. Думаю, и сейчас тоже. И потом, нам действительно ничего другого не остается.

Лина бросила огрызок на землю, присыпала его землей, и они направились к дому доктора. Дун остался на обед, вместо того чтобы идти к Партонам, а потом вернулся в гостиницу. Лина решила провести остаток дня в поисках выхода. Она уселась на подоконник и изо всех сил пыталась найти спасительную идею, но постоянно упиралась в одну из двух «стен»: сражаться (сражаться она не хотела) или уходить (уходить тоже не хотела). О стекло лениво билась муха. За окном ветер раскачивал виноградные лозы. «Думай, – говорила себе Лина. – Напрягись. Будь начеку». А потом вдруг заснула.