Текст книги "Имоджин"

Автор книги: Джилли Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Матт! – закричала она.

Он подошел прямо к ней и взял ее за руки через решетку.

– Имоджин, ты в порядке? – лицо у него было пепельного цвета.

– Ой, пожалуйста, забери меня отсюда. Они думают, что я взломщица. Я собиралась залезть в виллу Антуана, чтобы забрать там свои серьги.

Она не поняла, что говорил Матт толстому жандарму. Но он говорил очень медленно и отчетливо, махал перед ним своим журналистским удостоверением, и интонация его голоса даже ее заставила поежиться. Ее выпустили за каких-нибудь две минуты. С плачем она прильнула к нему.

– Все в порядке, ты в безопасности. Все в порядке.

Когда они ехали в гостиницу, было уже светло.

– Как ты меня нашел? – тихо спросила она.

– Как только я успокоился, то понял, что был с тобой чересчур резок. Я вернулся, чтобы извиниться и понял, что ты сбежала. Я немного поколесил по городу, потом подъехал к дому Антуана и увидел, что там кругом полицейские и овчарки. После все было просто.

– Я страшно сожалею, – сказала она, повесив голову. – Похоже, весь отпуск уходит у тебя на то, чтобы вызволять меня из неприятностей.

– Ладно. Я не имел права на тебя кричать. Боюсь, это из-за моего паршивого ирландского норова. Вчера был нелегкий день. Кейбл выступала – дальше некуда. Ники все время дулся. Джеймс с Ивонн едва за глотки друг друга не хватали.

– Бедный Матт. Ты за этот отпуск так и не отдохнул как следует, правда?

Потом она попробовала вернуться к прежнему разговору.

– Мы с Антуаном ничего не делали. Правда, ничего.

– Это неважно. Это твое личное дело.

– Но…

– Оставь это. К чему?

Такая усталая покладистость была гораздо хуже прежнего слепого бешенства.

Глава восемнадцатая

Вернувшись в гостиницу, она сразу же легла, но прежде чем заснуть долго лежала в полузабытьи. Проснулась она во второй половине дня.

Она вяло оделась и пошла в номер Кейбл. Там был полный беспорядок. Кровать была завалена одеждой всех цветов радуги. На полу разбросаны чемоданы.

– Что это ты делаешь? – спросила ошеломленная Имоджин.

– А как ты сама думаешь, что я делаю? Собираюсь, как видишь. Раз уж ты пришла, то могла бы и помочь. Возьми вон те платья из гардероба и вешалки тоже. Эта пакостная гостиница вполне без них обойдется – положи их в чемодан. Нога так болит – сказать невозможно.

Она села на кровать.

– Но куда ты едешь? – спросила Имоджин.

Кейбл одарила ее одной из своих озорных и недобрых улыбок.

– Все дорога ведут в Рим, дорогая. Я еду через Милан.

Имоджин пришла в ужас.

– Значит – к Антуану.

– С первого раза догадалась, – с одобрением сказала Кейбл. – Ты с годами становишься проницательной. Ребл заедет за мной через полчаса.

– Но я думала, ты Антуана терпеть не можешь.

– А, ты про это знала? Ну что ж, я имею право изменить свое мнение. Я никогда не отрицала, что он привлекателен. И он от меня без ума, а это половина дела. Он мне звонил сегодня утром, что-то тараторил без умолку, сказал, что с тех пор как увидел меня в пятницу, только обо мне и думает. Он знал, что с Маттом мне не повезло. Если я приеду в Рим, он обеспечит мне самые лучшие условия. Не забудь те бикини, что на окне сушатся. Он собирается дать мне роль в своем фильме – молодой рабыни.

– А как же Матт?

Кейбл помрачнела.

– Не говори мне про Матта. Мне он уже вот где. Если кто и заслуживает, чтобы его кинули, так это он.

– А что он сделал? – спросила Имоджин.

– Он невыносим – вот что. Вчера весь день был в самом гадком настроении, совершенно не интересовался моей ногой, которая, между прочим, болит нестерпимо. Потом почти всю ночь где-то шлялся. Бог знает, где он пропадал, – думаю, что в этом проклятом казино. Потом заявился утром в самый неподходящий момент – как раз когда я только что приняла еще две таблетки снотворного. Дорогая, положи все эти флаконы в мою косметичку. Вон в тот сундучок. Да, на чем я остановилась?

– Ты только что приняла таблетки.

– Правильно. Ну, в общем была не в лучшем настроении и высказала ему кое-что напрямик. Но очень вежливо, заметь. И знаешь, что он сказал?

Имоджин покачала головой.

– Он сказал: «Когда ты заткнешься насчет своей проклятой ноги? Для всех было бы лучше, если бы ты себе челюсть сломала».

Имоджин закрыла лицо флаконами, чтобы Кейбл не увидела ее улыбку.

– А потом, даже не дав мне ответить ему как следует, сразу же кинулся смотреть какой-то лесной пожар в горах.

В дверь постучали. Кейбл нервно вздрогнула.

– Открой, пожалуйста.

В дверях показшюсь лоснящееся черное лицо. Это был Ребл.

– А, привет, – сказала Кейбл с облегчением. – Я надолго тебя не задержу. Ты не мог бы снести вниз эти чемоданы? Боюсь, тебе придется сделать два захода.

Как только Ребл вышел, Имоджин стала урезонивать Кейбл.

– Ты не можешь так бросить Матта. Ну хорошо, он вспылил и наговорил лишнего. Но он успокоится. Он стоит миллиона таких, как Антуан. Ведь Антуан – это просто симпатичный плейбой.

– А я симпатичная плейгерл, – сказала Кейбл, облачаясь в зеленое платье, которое показалось Имоджин знакомым.

– Но Матт действительно тебя любит. – У Имоджин едва не выступили слезы.

– Эту любовь он проявляет самым таинственным образом, – сказана Кейбл.

– Но он будет потрясен.

– И пусть! – с удовольствием сказала Кейбл. – Мужчины не особенно любят, когда их кидают с кем-нибудь из их дружков. Что ж, если он так меня любит, то может приехать и забрать меня. Но тогда уж – или женитьба, или ничего.

Она достала из ящика комода конверт.

– Я написала ему письмо, где все объясняю, – сказала она, опрыскивая конверт духами. – Ты можешь ему это передать?

В дверях появился Ребл.

– На этот раз, дорогой, ты можешь снести вниз меня.

Ребл взял ее на руки.

– Отлично, – сказала Кейбл, чувствуя его мускулы и улыбаясь ему. – Я не думаю, что нам надо сразу ехать до самого Милана.

Как холодный ветер пронизали Имоджин страх и уныние. Она спустилась вниз и заказала кока-колу. Переваливаясь, к ней подошла мадам в домашних тапках.

– Вы видели месье О'Коннора? – спросила она, ставя на стол банку кока-колы и стакан.

Имоджин сказала ей про лесной пожар.

– Ага, – сказала мадам. – У меня вот и билеты на самолет.

– Билеты? – помедлив, спросила Имоджин. Ей на сердце словно положили еще один слой льда.

Мадам уныло кивнула.

– Сегодня ночью он уедет. Я думала, он хотел взять с собой обратно в Лондон эту, но она, кажется, уже уехала. Месье О'Коннор две недели остается всегда. Но в этом году, я думаю, он несчастный.

Имоджин машинально взяла свою кока-колу и, оставив мадам в расстроенных чувствах, вышла на улицу. Ею овладел ужас. Это было похоже на кошмарный сон. Вот так, внезапно столкнуться с жизнью без Матта. Это будет какое-то растянувшееся до бесконечности серое однообразие. По ее щекам потекли слезы. Не обращая внимания на прохожих, она побрела к дальнему краю бухты. Там она долго стояла, глядя на море, которое пенилось на песке, как имбирное пиво.

Настойчиво загудела какая-то машина. Проклятые французы, какого черта они всегда включают сирены!

– Имоджин! – позвал ее кто-то.

Она посмотрела, и тут рядом с ней остановился белый «мерседес», из которого высунулся Матт.

– Садись, – сказал он. – Я хочу тебе кое-что показать.

Она села в полном изумлении. Он внимательно посмотрел на нее.

– Бедняжка, ты выглядишь такой утомленной.

Его лицо и руки были запачканы сажей, глаза покраснели, но вообще он был в отличном настроении. Это у него продлится недолго, подумала Имоджин. Письмо Кейбл прожигало ей карман.

Когда он свернул с прибрежной дороги и направил машину в гору, она сказала:

– Матт, мне надо тебе кое-что сказать.

– Кое-что, – сказал он, взяв у нее банку кока-колы и сделав большой глоток, – и я должен тебе сказать. Несмотря на свой противоожоговый лосьон со стопроцентной гарантией Ивонн облезла полосами, похожими на серпантин в Нью-Йорке при встрече знаменитого гостя. С нее сходит целыми гирляндами.

Имоджин не смогла удержаться от смеха.

– Как пожар? – спросила она.

– Бушует вовсю, но завтра ожидают грозу, и поэтому никто особо не беспокоится. У меня все же готова хорошая история. Пожарная команда Пор-ле-Пена все утро отважно сражалась с огнем, а когда подошло время перекусить, они, как все порядочные лягушатники, остановили работу и вернулись в город. Когда спустя три часа они вернулись на место, их пожарная машина оказалась сильно обгоревшей. – От смеха у него тряслись плечи.

Никогда она не видела его более счастливым. У нее сжалось сердце: проклятая, проклятая Кейбл.

Они ехали мимо виноградников и оливковых рощ, мерцавших как фольга, мимо крепости Браганци, поднимаясь в горы. Когда они заехали так высоко, что дальше машина уже не шла, Матт остановился.

– Пойдем, – сказал он, взяв ее за руку, и повел вверх по тропинке.

Наверху перед ними открывался горный простор, похожий на страну Ветхого Завета. Солнце мелькало между облаками, освещая деревни и фермы. Справа огромное пламя, словно кара, обрушившаяся на безбожный народ, лизало склоны холмов. Хлопья пепла носились в воздухе как снег.

– Тут красиво, – со вздохом сказала Имоджин.

– Я каждый год совершаю сюда поломничество. Это что-то вроде залога в том, что я вернусь сюда снова.

Самая высокая скала была покрыта подлеском. Матт раздвинул кусты ежевики и дикой лаванды, и показалась металлическая пластинка со списком имен.

– Кто они такие? – спросила Имоджин.

– Бойцы местного сопротивления в прошлую войну. Надо бы сюда добавить твое имя, как ты думаешь?

– Мое? – с трудом проговорила она.

– Да, моя радость, за сопротивление домогательствам трех самых выдающихся из действующих волокит. Хотя нельзя сказать, что той ночью ты действительно сопротивлялась Ларри.

Ей показалось, что он опять над ней смеется.

– О чем ты говоришь? – пробормотала она. Он сел на углубление в скале и привлек ее к себе.

– Матт, – сказала она в отчаянии, – я должна тебе кое-что сказать.

– Давай выкладывай, – он запустил руку ей под волосы и нежно погладил затылок.

– Не надо, – всхлипнула она, – у меня для тебя письмо – от Кейбл, – вынув из кармана, она его почти швырнула ему.

Он поднял письмо, лениво повертел в руках и порвал на мелкие клочки, которые тут же разметал ветер.

– Теперь пусть меня арестуют за то, что я здесь намусорил. Я знаю, что в этом письме, и мне даже не нужно его открывать. Кейбл, доведенная до отчаяния моим отталкивающим поведением и невнимательностью, укатила в Рим с Антуаном.

Имоджин смотрела на него с изумлением, и в ней затеплилась слабая надежда.

– Я пытался не очень беситься из-за твоей прогулки с Антуаном. Но в конце концов понял, что не успокоюсь, пока не поговорю с ним. И позвонил ему в Милан. Он дал мне подробный отчет о вчерашнем вечере, который слово в слово совпал с твоим рассказом. Он сказал, что ты была обворожительна, но совершенно занята кем-то другим.

Имоджин покраснела.

– Малышка, я сожалею, что так гнусно разговаривал с тобой прошлой ночью. Это как сказал Колридж: гнев на того, кого любишь, похож на сумасшествие. Но я рад, что так случилось, потому что увидел, как я к тебе привязан, сам того не осознавая. Я никогда не испытывал ничего похожего на такое жгучее, смертельное бешенство, когда уличал в неверности Кейбл.

Его голос был мягким, как ирландский ликер, а когда он обхватил ее голову руками, они пахли деревом и дикой лавандой.

– Смешная малышка Имоджин. Ты была похожа на девочку, которая бегала за нами и кричала «Подождите меня!» – Он наклонил голову и очень нежно поцеловал ее. Она обняла его за шею.

– О, Матт, о, Матт!

Немного погодя она спросила:

– Но я ничего не понимаю. Я думала, что Антуан и Кейбл ненавидят друг друга.

– Ненавидят? Такая острая враждебность часто означает нечто совершенно иное. У них, кажется, есть хорошая основа для того, чтобы завязать отношения.

– Но она надеется, что ты поедешь за ней.

– Тогда ей придется долго ждать. Если без конца щелкать выключателем туда-сюда, туда-сюда, как делала Кейбл, то в конце концов предохранитель перегорит. Теперь уже ничего не осталось.

У Имоджин мелькнуло подозрение.

– Матт, а ты не сам ли втянул Антуана в это дело?

Он усмехнулся:

– Не совсем. Скажем так: я заронил семена.

– А что с Ники?

– Прошел слух, что Ники положил алчный взгляд на одну нимфетку в воднолыжной школе. Трейси сегодня вечером возвращается домой, и я не думаю, что она долго будет безутешной. Так что мы с тобой остаемся вдвоем.

Имоджин смотрела на свои руки.

– Но ты возвращаешься домой?

Его лицо стало серьезным.

– Мне надо, дорогая. Сегодня утром мне позвонили из иностранного отдела. В Перу в любой момент заварится каша. Они хотят, чтобы я вылетел туда завтра.

Имоджин побледнела.

– Но тебя могут ранить.

– Только не меня. Я живуч как кошка. И, кроме того, теперь у меня есть к кому возвращаться, не так ли? У меня и для тебя есть билет. Мне жаль портить тебе отпуск, но я не могу оставить тебя одну на милость первого попавшегося волокиты или жандарма.

– Ты берешь меня с собой в Лондон? – спросила она, не веря тому, что слышит. У нее в голове все перемешалось. Она не могла вместить столько счастья за один раз.

Матт поднял упавшую на землю банку из-под кока-колы и выдернул из нее кольцо.

– Если хочешь, можешь поехать домой в Йоркшир. Но все же лучше, – он посмотрел на нее чуть прищурившись, – тебе пожить в моей квартире, приглядеть за Бэзилом и подумать о том, куда бы ты хотела поехать в свадебное путешествие.

Имоджин открыла рот, потом закрыла.

– Все в порядке. Не надо никаких поспешных решений. Поразмысли немного над этой идеей. Тебе может не понравиться быть замужем за журналистом. Это жизнь не сахар. Но предупреждаю, я легко не сдамся. Да и все кругом твердят мне, что мы с тобой подходящая пара. И Гилмор, и Антуан, и герцогиня, и Браганци, и Трейси. У тебя много поклонников, моя радость.

– Разве? – удивилась она.

– Да, и я самый большой из них.

Он взял ее левую руку и надел ей на палец кольцо от банки кока-колы. Потом привлек ее к себе и поцеловал.

– Я тебя люблю, – сказал он тихо. – Потому что ты милая и добрая и потому что я знаю, что ты любишь меня.

Он взглянул на часы.

– Ого, нам надо двигаться, если мы хотим поспеть на самолет.

Имоджин что-то недовольно проворчала и прижалась к нему, ей хотелось, чтобы он поцеловал ее еще раз.

– Пошли, – сказал Матт, поднимая ее. – Это большой день дня Ирландии, но я за себя не отвечаю, если мы продолжим тут наши лобзания. К тому же я не хочу, чтобы ты пресытилась.

Когда они ехали обратно в город, она сжимала пальцами кольцо от кока-колы, наполовину оглушенная происходящим.

И все же, когда они подъехали к гостинице, она с беспокойством посмотрела на него.

– Матт, ты уверен, что с Кейбл у тебя все кончено?

– Дорогая, – сказал он, смешно всплеснув руками на манер Эла Джолсона, – «Я убежал на тыщи миль от той, кому вчера был мил». Иди ко мне, если не веришь.

Прошло несколько секунд, прежде чем они заметили, что по стеклу гневно стучит Ивонн.

– Матт! Мэтью!

– Да? – сказал Матт, повернувшись. Ивонн, вдруг поняв, что он целовал Имоджин, пришла в ужас.

– Что это она с тобой делает, черт возьми?

– Просто тренировка.

Ивонн подобрала губы.

– Где Кейбл?

– Понятия не имею.

– Дело в том, что у меня, похоже, пропала большая часть гардероба…