Текст книги "Маргаритки в раю"
Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)
Глава тринадцатая
Зак шел за ней. Ханна определила это по тому, как ее шею покалывало сзади, точно иголочками. Озноб невольного предвкушения.
Было ясно, что ее тело отказывалось внимать голосу разума, оно продолжало хотеть Зака.
Перестань, приказала себе Ханна.
Надо будет над этим поработать.
Что ж, ей придется заниматься этим до конца жизни или, во всяком случае, еще лет десять – как раз до тех пор, когда он надумает объявиться здесь в очередной раз.
Ханна сбросила сандалии и взяла их в руки. Теперь при каждом шаге босые пальцы зарывались в песок.
Да, конечно, можно будет перезваниваться. Обмениваться факсами и письмами по электронной почте. Возможно, даже встречаться время от времени, например, если выдастся случай провести вместе уикенд.
Очень может быть.
Только вот Зак – полицейский, а полицейский, как показывает статистика, – это человек, что называется, женатый на своей работе.
– Ничего хорошего из этого не выйдет, – пробормотала Ханна и только сейчас сообразила, что уже почти темно и что она прошла почти милю вдоль пляжа, добравшись до уединенной бухточки, которую Тэра в шутку назвала Скалой Любовников. Солнце уже скрылось, оставив после себя неправдоподобно темное, роскошное ночное небо.
Ханна вновь почувствовала это – легкий трепет предвкушения, свидетельствующий о том, что Зак где-то поблизости. Она обернулась и увидела его в десяти футах за собой – высокую, темную фигуру, великолепную и безмолвную. Лицо было в тени, но Ханне все же удалось разглядеть встревоженный и пристальный взгляд, за которым угадывалась целая гамма чувств.
– Как видишь, – спокойно произнесла она, я не собираюсь плыть в шторм. Не собираюсь тонуть. Я в полной безопасности.
– Да, я знаю.
– А вообще-то, если мне захочется поплавать, я поплыву. А еще знаешь? Когда ты уедешь, очень может быть, что я даже…
– Что, Ханна?
Никогда уже не буду той, что прежде, горестно подумала она.
Да, все теперь будет иначе…
В горле стоял тугой ком непролитых слез. Ханна не хотела давать им волю, боясь, что не сможет остановиться.
С моря подул свежий ветер, и кожа Ханны покрылась мурашками. Она потерла озябшие руки. Зак скинул с плеч джинсовую куртку и протянул ей.
Этот маленький рыцарственный жест сломал стену ее сдержанности.
– Ну вот, опять я что-то беру у тебя, – с горькой иронией проговорила она. – Тогда… в первый раз это было твое тело, а теперь…
– Чепуха. Это всего лишь куртка. – Он бережно укутал ее плечи. – Мне тяжело без тебя. Как без воздуха.
– Тебе… правда?
– Да. – Он застегнул на ней куртку. Пальцы задержались на шее девушки, коснулись щеки. Медленно Зак охватил ладонями ее лицо, чуть приподнял и улыбнулся. – Я знаю, как чертовски ты независима. И даже знаю, почему, но дело не в этом.
– В чем же тогда?
– В тебе и во мне. В том, что нам хорошо вместе, что нам хочется быть вместе. Нас тянет друг к другу, и с этим ничего нельзя поделать.
– Боюсь, я не слишком разбираюсь в таких вещах. У меня мало опыта.
– Да и у меня тоже, – признался он и в ответ на ее удивленный взгляд невесело рассмеялся. – Я хочу сказать, опыта серьезных отношений.
– У тебя не было времени?
– Я не очень-то стремился его найти. – Он не отнимал рук и сейчас провел ими по ее рукам, от плеч до запястий, сцепил ее пальцы со своими. – До нынешнего момента.
– Пожалуй, я тоже не особенно стремилась, – сказала она, желая быть честной. – Я всегда думала: всему виной моя вечная занятость, но, наверное, я просто подсознательно избегала мужчин. Использовала занятость как предлог, чтобы не подпускать никого близко.
– Ведь так можно сделать жизнь ужасно одинокой.
– Я всю ее отдавала делам и заботам и действительно ничего не замечала. У меня были Алекс и Тэра. И наша гостиница.
– Что же вдруг произошло?
– Ты всему причиной. Все изменилось в тот вечер, когда ты приехал. Я решила попытать счастья, попробовать хоть раз впустить кого-то в свою жизнь. Только ситуация очень скоро вышла из-под контроля. – Ханна качнула головой, в горле у нее пересохло.
– Со мной, то же самое. – Зак поднес к губам свою руку, сплетенную с рукой Ханны, и легко коснулся губами ее кожи, растопляя женское сердце. – Я начинаю думать, что так и должно быть. Ты должна доверять самой себе.
– Я… доверяю тебе.
– Это хорошо. – Он наклонился ближе и посмотрел ей в глаза. – Ведь и я тебе доверяю.
– Но мне не нужны отношения на расстоянии.
Иронически усмехнувшись, он притянул ее к себе, к своему восхитительно горячему телу.
– Что ж, по крайней мере, ты признаешь, что какие-то отношения тебе нужны.
О да, нужны, и даже очень.
Теперь она всем сердцем хотела быть с ним.
– Зак…
Будто прочитав ее мысли, он поцеловал ее – нежным, глубоким поцелуем. Устремления плоти недвусмысленно заявили о себе, возобладав над остальными ее желаниями. Оказалось совсем нетрудно обвить руками его шею и еще легче – поднять к нему лицо.
– Это время принадлежит нам, – пробормотал он. – Мы не будем что-то вычислять сейчас, это можно отложить до завтра.
Ханна была с ним согласна.
– Ты замерзла. – Зак провел руками ей по спине. – Нам надо возвращаться.
– Я не замерзла. – Она действительно не чувствовала холода, небольшая дрожь имела совершенно иную природу. – Поцелуй меня. – Она притянула к себе голову Зака и овладела его ртом.
– Продолжай, – пробормотал он, когда они на миг оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, – и я перецелую каждый дюйм твоего тела. Прямо сейчас.
Ханна куснула губами его подбородок, потом ухо. С глухим стоном Зак грубо овладел ее ртом. Запустив пальцы в его густые волосы, она раскрыла губы перед его бешеной атакой и с головой погрузилась в омут страсти, разгоревшейся, как бывало всегда, при малейшем их соприкосновении.
– Здесь? – пробормотала она.
– Здесь. – И, опускаясь на колени, он потянул ее за собой на песок.
Они были совершенно одни – только волны, да ветер, да ночное небо. И, прижимая к себе Ханну, Зак почувствовал, что в этот момент у него есть все желаемое. Сейчас у них было настоящее, жизнь в чистом виде, и он не собирался попусту тратить ни одной драгоценной секунды.
Ханна раскинула на песке куртку, потом выразительно посмотрела Заку прямо в глаза. В течение бесконечно длинного мгновения ни один из них не шевельнулся. В следующий миг рука Зака властно накрыла ей грудь – этим жестом он заявлял свои права на нее. Она же выгнула спину, подаваясь к нему всем телом – отзываясь на призыв и требуя большего.
Зак стянул с нее свитер и легко заскользил пальцами вдоль кромки бюстгальтера, пока не дошел до крючка спереди, который легко поддался его прикосновению.
Широко открытые, блестящие глаза Ханны взметнулись вверх, вопрошающе скрещиваясь с его взглядом. Когда же шершавые, загрубевшие пальцы Зака царапнули ее по голой груди, она застонала и откинула голову назад. Он стянул с нее шелковую сорочку, обнажая грудь перед ночным небом и собственным горящим взором. Соски у нее затвердели и заострились, они стали похожи на два твердых острия. Он наклонил голову и обежал языком вокруг одного, затем вокруг второго. По телу девушки пронеслась судорога, и хриплым, молящим шепотом Ханна несколько раз произнесла его имя. Она прильнула к Заку и потянула вниз, на расстеленную куртку, принимая на себя весь его вес.
Охватив ладонями ее лицо, точно цветок, он смотрел на нее сверху, смотрел, уверенный, что она – самая красивая женщина на свете.
Раскрытые губы Ханны вспухли от его поцелуев; молочно-белая кожа роскошно и маняще сияла в свете луны. Ее груди, все еще влажные после его ласк, притягательно блестели.
– Ханна…
– Я знаю. – Ее глаза отражали все, что он чувствовал, и возвращали ему сторицей.
Он поцеловал ее рот, шею, потом сдвинулся ниже, к обнаженной груди, сладко подрагивающему животу. Руки его скользнули вдоль бедер, икр, затем вернулись обратно, теперь уже забираясь под юбку, постепенно завертывая ткань дюйм за дюймом…
– Зак.
– Ш-ш, – прошептал он, ласково пробегая руками по ее ногам, вверх и вниз. – Я собираюсь сдержать свое обещание. Каждый дюйм, Ханна.
– Я не думаю, что…
– Никаких раздумий! – пробормотал он хрипло, склоняясь ниже. – Я собираюсь целовать тебя до конца, до полного облегчения. Я хочу видеть это.
– Ты…
Но его рот уже коснулся… Все, что она собиралась сказать, вылилось в страстный вздох, вздох капитуляции.
Он покусывал губами и ласкал, распаляясь с каждым мгновением. Ханна выгнулась, подобно луку, и мощной волной по ней прокатилась дрожь. Она содрогалась и содрогалась, пропуская через себя высвобождающееся любовное напряжение.
Когда она стала приходить в себя, Зак приподнял голову и ухватил ее напряженный взгляд. Потом поправил на ней трусики и медленно, почти сокрушенно, привел в порядок юбку. Поскорее, чтобы не передумать и вновь не овладеть ею – уже по-настоящему и не имея защитных средств, чего допускать нельзя было ни в коем случае, – он поднял Ханну с песка и принялся застегивать на ней лифчик.
– Погоди… погоди… – запротестовала она, вся трепещущая и мокрая от пота. – Я хочу тебя…
Напряжение в его теле было так велико, что он испугался, как бы не разлетелись на куски стиснутые челюсти.
– Нельзя.
Но ее руки все равно коснулись его тела, ощупывая прямо через джинсы. Она почувствовала его возбуждение и готовность.
– Нет защиты, – только и мог прошипеть Зак сквозь зубы, стараясь оторвать от себя ее руки, но она не слушалась.
Вместо этого его упрямая Ханна потянула его вниз, на расстеленную куртку, где только что лежала сама.
Теперь она улыбалась ему озорной, греховной улыбкой.
– Ханна. – Зак облизнул сухие губы и ощутил на них ее вкус. Это сделало его положение еще более невыносимым. – Нам нельзя, – прохрипел он.
Она скользнула руками ему под майку, пробегая по ребрам и соскам, заставляя Зака вздрогнуть.
– Ханна…
– Так хорошо? – промурлыкала она, склоняясь над ним и внимательно наблюдая. Ее переполняли нежность и ощущение власти, сквозь которые проглядывала некоторая робость. – Тебе так нравится? – спросила она, кончиками пальцев тихонько водя по его телу и заставляя мышцы живота подрагивать в такт ее легким прикосновениям. Пуговицы на джинсах Зака готовы были вот-вот отлететь.
– Нравится – не совсем то слово, – только и сумел выдавить он.
– Нет? – Она уселась на пятки и, закусив губу, уставилась на застежку джинсов. В следующую секунду ее пальцы принялись, неумело теребя, расстегивать пуговицы, одну за другой. – Какое же слово тут подходит? – поинтересовалась она.
– Я бы… – Слова повисли в воздухе, перейдя в беспомощный стон, потому что она уже просунула руки внутрь.
– Ты бы… что?
Зак почувствовал, как поясницу наполняет горячая кровь, мощная волна жара, и понял, что надолго его не хватит, в лучшем случае, секунд на пять.
Но тут она подвинулась на коленках поближе, разместившись между его ног – точь-в-точь как он несколько минут назад, – улыбнулась самой невинной и простодушной улыбкой (Зак уже начал узнавать цену этим улыбкам) и лизнула.
Зак чуть не подскочил.
– Ханна!
Она подняла голову.
– Это означает «продолжай» или «мне неприятно»? Понимаешь, я ведь сама изобретаю все это, по ходу дела.
Возможно, он сумел бы ответить, но тут она еще раз наклонила голову. А затем ее склоненное к нему лицо замерло, словно бы в нерешительности, щекоча и опаляя дыханием.
Он застыл, беспомощно устремляясь к ней.
– Пожалуйста, – вырвалось из груди Зака, хотя и он сам толком не понимал, о чем молит. Он не рассчитывал на продолжение и, собрав последние силы, запустил пальцы в волосы девушки, намереваясь ее оттолкнуть.
Но Ханна продолжала, и Заку показалось, что он сейчас потеряет сознание. Изнемогая под ее ласками, он издавал хриплые, резкие звуки, содрогаясь в мучительно-сладких судорогах, пока его не сотрясло мощное, последнее, завершающее содрогание.
* * *
Не помня как, они добрались до гостиницы, а потом и до комнаты Ханны. Едва очутившись там, они бухнулись в постель, вытащили пачку презервативов и опять кинулись друг к другу.
А потом – опять.
Наконец, уже под утро, любовники уснули как убитые.
Их разбудил телефон.
– Извини, ласточка, – услышала Ханна в трубке голос Алекс. – Прости, что беспокою так рано, но тут спрашивают Зака.
Сознание Ханны с огромным трудом возвращалось к реальности. И не только из-за крайнего утомления: Зак держал ее в объятиях и крепко прижимал к сердцу, тормозя всякий мыслительный процесс.
– Он с тобой? – спросила Алекс.
О да, он был с ней. Во сне он умиротворяюще посапывал ей в ухо, и кольцо его рук будто защищало, охраняло Ханну от всех невзгод на свете.
– Со мной, – улыбнулась она.
– Звонит его капитан. Я решила, что должна тебе сообщить.
Его капитан. Его служба. О господи!
– Ох!
– Да уж, вот так! – Алекс ухитрилась выразить в этих коротких словах всю свою печаль, все сожаление и всю досаду. – Скажи ему: первая линия.
Ханна вручила трубку Заку.
Он хмуро и неприязненно воззрился на телефон, будто перед ним была ядовитая змея.
– Меня?
– Со службы.
Зак взял трубку.
В эту секунду Ханна отчетливо поняла: ее маленькая романтическая интерлюдия окончилась.
Зак действительно уезжал.
Глава четырнадцатая
Я должна ему верить, думала Ханна спустя два дня.
Два томительно долгих дня после расставания.
Окажись Ханна на месте Зака, она улизнула бы, не попрощавшись, чтобы избежать этих последних мучительных мгновений.
А они действительно были мучительны.
Зак не торопясь, молча и сосредоточенно собирал вещи, глаза у него были серьезны и печальны. Ханна слушала его объяснения насчет того, что на ближайшую ночь намечается крупный рейд, что в подразделении не хватает людей и что они не стали бы отзывать его на два дня раньше, если бы отчаянно в нем не нуждались.
Ханна смотрела вслед удаляющейся машине, притворяясь, что сердце в ее груди не застыло, не окаменело. Притворяясь, что Зак ей совершенно безразличен.
Несколько раз после отъезда Зак пытался до нее дозвониться, и всякий раз Ханна ухитрялась отсутствовать – пожалуй, намеренно. Услышь она его голос, это могло бы пробить, разрушить стену ее благословенного оцепенения.
На третий день посыльный принес вазон живых маргариток.
«Поговори с ними, будто говоришь со мной, – гласила приложенная записка. – С любовью, Зак».
С любовью.
Как Ханна и предполагала, благословенная глухота покинула ее.
Едва добравшись до своей комнаты, она дала волю чувствам. Они высвобождались долго и мучительно. Потребовалось немало времени, чтобы избавиться от накопившейся на сердце тяжести и прийти в себя.
В дверь тихонько постучали, но Ханна решила не открывать. После острого приступа жалости к себе у нее не оставалось сил на разговоры.
Стук последовал снова, на сей раз более энергично, и в следующий момент Тэра и Алекс шумно ввалились, заполняя собой всю комнату.
– Там же было заперто, – растерянно пробормотала Ханна.
– Любовь одолевает все, – заявила Тэра, плюхаясь на кровать. – Даже запертые двери.
– И не только любовь. – Алекс потрясла в воздухе связкой ключей и тоже уселась на кровать. – О, Ханна, не прогоняй нас. – Слезы выступили у нее на глазах. – Мы тоже по нему скучаем.
И тут начались общие всхлипывания, в ход пошли носовые платки. Но, шмыгая носом, Ханна вдруг точно поняла, что делать.
Возможно, она всегда это знала.
– Я люблю вас, девочки, – мягко сказала она. – Вы мои самые близкие подруги, и вы моя семья.
– Но ты уезжаешь, – стиснула руки Тэра, а глаза ее вновь наполнились слезами. – Ведь так?
– Я должна это сделать, – прошептала Ханна. Она посмотрела на Алекс, немного волнуясь и одновременно преисполненная странного внутреннего спокойствия. – Я его люблю. Я должна ему это сказать.
– Он тоже тебя любит.
– Я не могу знать наверняка, – покачала головой Ханна. – Если это так и если он захочет, я там останусь. Я не могу иначе.
– Я тебя понимаю, – дрожащим голосом произнесла Алекс, горячо прижимая к себе Ханну, – потому что тоже его люблю. Поезжай и будь счастлива. Мы останемся здесь и будем работать вместо тебя.
– Да, да, не теряй времени, – подхватила Тэра. – Мы справимся с делами.
Теперь, когда Ханна приняла решение, сердце у нее радостно застучало.
– Да, но… как же мне ему сказать?
Алекс рассмеялась.
– Вот это как раз самое простое! Поезжай, найди его и… и все ему выложи. Просто скажи – да и все.
Почему она до сих пор не догадалась так поступить? А он?
Он никогда не пошел бы на это, вдруг отчетливо поняла Ханна, никогда не осмелился бы просить ее пожертвовать ради него всем, что составляло основу ее жизни.
– Обвяжи себя красной ленточкой, и пусть тебя доставят к его порогу, – предложила Алекс.
– Или проберись украдкой в его постель и подожди там, – сказала Тэра.
– Или выскочи из праздничного пирога у него в участке!
Ханна не могла не рассмеяться.
– Пожалуй, я придумаю что-нибудь по собственному вкусу. Но все равно спасибо.
Зак продержался примерно день. Намеченная на ночь полицейская облава последовала без промедления и прошла без сучка без задоринки.
Но затем, как и следовало ожидать, он получил новое задание, связанное с еще большей конспирацией, чем прежде. И тогда что-то внутри него сказало «нет».
Он просто не мог заставить себя это сделать.
Он постарался получить перевод куда-нибудь ближе к Авиле, а может, даже и в сам город. Вакансии были крайне немногочисленны, но с имевшимися у него связями и полученными от начальства рекомендациями Заку удалось получить место помощника шерифа.
Никаких заданий под чужой личиной, ни дня вдали от дома! Жизнь, в которой будет место для любви, для семьи. Зак не мог и не хотел ждать. Он сдал свое жилье внаем новому офицеру. Несколько раз звонил в гостиницу «Норфолк», но всякий раз не заставал Ханны. Что, впрочем, было не так уж плохо. Он не хотел по телефону сообщать ей об этом важном шаге.
И еще о том, что любит ее.
Ему необходимо было видеть ее лицо.
Зака вдруг охватили страх и неуверенность. Пожалуй, сейчас он боялся больше, чем когда-либо в жизни.
Тем не менее, всего лишь через три дня после отъезда из Авилы он уже гнал машину берегом моря обратно – навстречу своему будущему.
Ханна стояла перед дверью служебной квартиры и удивленно смотрела на возникшего на пороге молодого человека. Она была растеряна, потому что, во-первых, это был не Зак… А во-вторых…
– Как это, его здесь нет? Что вы хотите сказать? – В руке у нее была бумажка с адресом, собственноручно написанным Алекс.
Человек с извиняющимся видом пожал плечом.
– Нет, и все. Уехал сегодня утром.
Уехал утром.
Хорошо, но, может, парень имеет в виду не «уехал насовсем», а, к примеру, «уехал в магазин»?
– А вы не знаете, куда?
– Э-э… – Молодой человек наморщил лоб. – Кажется, он сказал, что едет к себе… возвращается в рай.
– Как это? Ведь он живет здесь, в Лос-Анджелесе.
– Уже нет, он сдал мне эту квартиру.
– Понятно, – пробормотала Ханна, ровно ничего не понимая.
Видя ее замешательство, парень сжалился.
– «Норфолк», так, кажется? Да, гостиница «Норфолк». Он сказал, что там его дом.
Кровь загудела в голове у Ханны, девушка кое-как, запинаясь, выдавила из себя слова благодарности.
Оставался только один вопрос: вернулся ли Зак в Авилу, потому что там его дом, или он сделал это из-за нее?
Судьба была против Ханны. Автострады в Лос-Анджелесе представляли собой сплошную пробку. Потом, возле Санта-Барбары, у автомобиля спустила шина, и пришлось вызывать службу придорожного автосервиса.
К тому времени, когда Ханна свернула с главной магистрали и взяла курс на Авилу, было уже за полночь. Глаза болели от непрерывного напряжения и усталости, которую не могло победить никакое количество проглоченной пищи.
У парадного крыльца гостиницы гостеприимно светился фонарь, приветно дул ветер с океана, и все вместе рождало неповторимое и ни с чем не сравнимое чувство родного дома.
А в доме был Зак – во всяком случае, Ханна на это надеялась!
Осторожно, стараясь не шуметь, девушка вошла внутрь. Нервы совсем разболтались. От волнения в животе что-то неистово прыгало и замирало. Ханну встретила тишина. Никого не было ни в кухне, ни в гостиной, ни в расположенном на первом этаже офисе.
Все спали. Ханна проверила книгу регистрации постояльцев.
Его имени там не было.
Разочарование было горчайшей пилюлей. Растеряв весь свой боевой пыл, совершенно пав духом, Ханна вошла в свою комнату, закрыла за собой дверь и без сил сползла по стене.
Куда же он мог уехать?
Скинув туфли, она направилась в спальню.
Спать, твердила себе Ханна, а в горле стоял комок, и сердце полнилось смертельной тоской.
Но едва лишь она шагнула к кровати, как сердце ожило.
В следующую секунду она уже моргала от внезапно вспыхнувшего яркого света, ошалело таращась на Зака, который тоже таращился на нее.
– Слава богу! – услышала она, и в следующую секунду Зак, откинув одеяло, был уже на ногах.
Он был абсолютно и восхитительно голым.
– Что случилось? – требовательно вопросил он, уперев руки в бока и сверкая глазами. – Где ты была?
– А разве, разве Алекс с Тэрой тебе не сказали?
– Я сам не свой от беспокойства! – заявил он. – Алекс с Тэрой ничего не пожелали мне сообщить. Если честно, они вообще только глянули на меня и бросились хохотать.
– А в тот момент ты тоже был голым?
Зак оглядел себя, чертыхнулся и схватил брошенные в ногах кровати джинсы.
– Нет, я не был голым. Я разделся, когда понял, что ты уже не придешь. – Он сунул одну ногу в штанину, споткнулся, чуть не упал, снова выругался и наконец, в досаде отбросил джинсы. Не успела Ханна глазом моргнуть, как он швырнул ее навзничь на ее собственную кровать и накрыл своим огромным и отчаянно мужественным телом. – А сейчас… – произнес он, медленно скользя руками вдоль ее закинутых над головой рук, пока кисти Ханны не оказались зажатыми в его ладонях, – ты расскажешь мне, что произошло.
Он был так свиреп, так пылок и настойчив, так, безусловно сексуален, что она с трудом выдерживала его взгляд.
Но сейчас, когда наступил решающий момент и, Ханна могла рассказать ему о своих чувствах, она обнаружила, что язык словно одеревенел.
– Э-э… лучше ты сначала.
– Пожалуйста! – с шутовской уступчивостью согласился он, и глаза Ханны сами собой подозрительно прищурились.
Она не помнила, чтобы Зак был уступчив.
– Я люблю тебя. И думаю, что ты любишь меня, – небрежно-деловым тоном объявил он. – Еще я думаю, ты убедила себя, что за такое короткое время просто невозможно влюбиться. И ты будешь продолжать притворяться, что ничего не случилось.
– Никакого притворства!
– В самом деле? И ты думаешь, я поверю, что ты занималась со мной любовью в тот первый раз только из-за того, что не хотела мыть туалеты?
– Я уже говорила, что не только из-за этого. И я знала это с самого начала. Просто все это оказалось…
– Слишком громадным, и ты не знала, как с ним обращаться?
– Да, и, кроме того, я знаю тебя всего несколько дней, Зак. Это меня пугало.
– Ты знаешь меня всю жизнь. То, что произошло в тот день между нами, и то, что происходит с тех пор, имеет отношение только к нам и к тому, что мы чувствуем друг к другу.
– Да, – прошептала она.
– Я ведь еще не говорил тебе, что облава прошла как по нотам, – спокойно произнес он. – Что мне поручили новое, еще более сложное задание. И да, кстати: я уволился с работы.
Ханна оцепенела.
– Как ты сказал? Ты не говорил мне, что собираешься это сделать.
– Да. – Он разжал свою медвежью хватку, отпуская ее руки, чтобы коснуться лица. – Я боялся, Ханна.
– Ты ничего не боишься.
– О нет, это не так. Я боюсь, что ты по-настоящему не понимаешь, какие чувства я к тебе испытываю. Боюсь, что ты не испытываешь ко мне того же самого. Боюсь, что ты можешь ускользнуть из моей жизни.
Ханна открыла было рот, чтобы возразить, но Зак наклонился и мягко коснулся губами ее губ.
– Не перебивай. Мне хочется, чтобы ты поняла, почувствовала, как сильно я тебя люблю. Так сильно, что ты не можешь меня отвергнуть.
Отвергнуть его? Чего ради?
Но тут он снова принялся ее целовать.
– Вот, – прошептал Зак, с улыбкой глядя ей в лицо. Ханне стало трудно дышать. – Вот то выражение, которое я хотел увидеть.
– Ошеломление?
– Нет. Любовь. – Большими пальцами он нежно обвел контур ее лица. – На чем это я остановился? Ах, да… так вот, я уволился.
– Но ты же так любил свою работу!
– Да, мне нравится быть полицейским, но мне надоело жить в Лос-Анджелесе и действовать под чужим именем, в глубоком секрете. Быть человеком без роду и племени. Без семьи, без друзей… Без тебя.
– Значит, раньше ты не ощущал…
Он снова поцеловал ее – на сей раз долгим, глубоким, божественно греховным поцелуем – и не отрывался, пока у обоих не закружилась голова.
– Да, раньше, до ранения, я не знал, что все это мне так необходимо. Я понял это после того, как снова увидел тебя. Было так, словно тем вечером я заглянул в зеркало и увидел там свою вторую душу. Я просто не знал, что делать со всем этим, пока не столкнулся лицом к лицу с необходимостью уехать отсюда. Уехать от тебя. И даже тогда я все еще продолжал обманывать себя – до тех пор, пока не приехал в Лос-Анджелес. И тогда уже стало невозможно отрицать правду.
– Значит, ты вот так взял и оставил работу? Но ведь и я тоже оставила свою! Я отправилась к тебе, в Лос-Анджелес, а ты…
– А я в это время был здесь! – Зак начал хохотать как сумасшедший. Потом прижался лбом к ее лбу. – Так вот почему Алекс с Тэрой так потешались. А я-то недоумевал.
– Этого бы не случилось, если бы ты мне сообщил!
– Или если бы ты мне сообщила… – Глаза его светились радостью и надеждой. – Так ты поехала за мной… Можешь себе представить, что я сейчас чувствую?
– Думаю, ты чувствуешь себя безработным, – сказала она, все еще не очень веря, что он всем пожертвовал ради нее. Привычной жизнью, работой… Сила его любви повергала в трепет.
– Я по-прежнему собираюсь работать в полиции, – сказал Зак. – Но только уже здесь.
– В Авиле? Действительно? – прошептала она. – Правда? Ты останешься? Но…
– И собираюсь, и останусь. Неужели ты еще не поняла, Ханна? Я хочу быть с тобой. – Во взгляде его при этих словах промелькнула какая-то нервозность, неуверенность, и Ханна почувствовала укол совести за то, что была недостаточно честна с ним.
– Ты знаешь, зачем я поехала в Лос-Анджелес? – спросила она. – Почему оставила гостиницу, Алекс и Тэру?
– Нет, но ты все мне расскажешь. А иначе тебе не сойти с этой постели. – Его тело сильнее вдавилось в нее.
– Ммм, – блаженно промычала Ханна.
Взгляд Зака, и без того горячий, сделался еще жарче, и он чуть раздвинул бедром ее ноги, ритмично надавливая, пока она не раскинулась ему навстречу.
Застыв в этой позе, оба блаженно вздохнули.
– Ты собиралась рассказать мне что-то важное, – напомнил он хриплым, чувственным голосом.
– Я… – вздрогнула она в беззвучном вскрике, потому что он как раз спустил бретельки ее сарафана, обнажая грудь.
– Так что же? – настаивал он, обхватывая ладонями ее полные груди, шершавыми большими пальцами водя по соскам, так что у нее опять перехватило дыхание. – А, Ханна?
– Я…
Он завернул юбку ее сарафана до талии, одним махом сорвал трусики и снова прижался к ней.
– Погоди… – выдохнула она. – Я хочу сказать тебе кое-что, пока еще могу соображать… Понимаешь, я бы хотела, чтобы ты знал, что дело не в одной только похоти… Я бы хотела…
– Ты права. – Зак оторвался от нее и встал на колени. – Не буду тебя отвлекать, – пообещал он, убирая руки. На губах у него играла чуть заметная улыбка, однако глаза были совершенно серьезны. – Итак, объясни мне, зачем ты приехала в Лос-Анджелес, почему решила бросить все, что так любила?
Ханна села и стыдливо потянула вниз подол сарафана, отчего губы Зака сложились в кривую ухмылку. Он, однако, ничего не сказал, и даже когда она скрестила руки, заслоняя грудь. Закусив губу, Ханна наконец подняла на него глаза.
– Я бы бросила и много больше, много, много больше. Понимаешь, я отдала бы все на свете, лишь бы быть с тобой.
– Но почему, Ханна?
– Потому, что я люблю тебя. Люблю всем сердцем. – Она улыбнулась с глазами, полными слез. – Мне кажется, я всегда тебя любила и всегда буду любить. Но, понимаешь, я не хочу, чтобы ты чем-то жертвовал ради меня. Честное слово. – Она прильнула к нему. – Ничем. Если ты хочешь работать в Лос-Анджелесе, то…
– Нет. – Он улыбнулся в ее пушистые волосы. – Я ведь тоже не хочу, чтобы ты чем-то жертвовала ради меня. Разве что иногда. Ты, например, слишком много работаешь.
– Думаю, теперь у меня есть хороший повод взять очередной отпуск.
– Позволь мне предложить тебе кое-что получше. – Он взял ее лицо, как цветок, в ладони и посмотрел прямо в глаза. – Выходи за меня замуж.
Ханна на миг застыла.
– Я не думаю, что беременна, – сказала она. – Время было неподходящее.
Тень разочарования пробежала по лицу Зака, но он тут же улыбнулся.
– Тогда все по порядку. Будь со мной навсегда, Ханна.
Улыбка на ее лице расцветала.
– Навсегда – это мне нравится.
– Отлично.
– Я хочу от тебя детей. – Сердце ее в этот момент готово было разорваться, переполняясь счастьем. – Я хочу маленькую девочку и маленького мальчика.
Он не сводил с нее подозрительно повлажневших глаз.
– Могу я понимать это как согласие?
– Это больше чем согласие. – Она улыбалась ему, тоже сквозь слезы. – Это обещание.
По другую сторону двери Алекс и Тэра радостно подпрыгнули и бросились друг другу на шею.
КОНЕЦ.
Внимание!
Данный текст предназначен только для ознакомления. После ознакомления его следует незамедлительно удалить. Сохраняя этот текст, Вы несете ответственность, предусмотренную действующим законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме ознакомления запрещено. Публикация этого текста не преследует никакой коммерческой выгоды. Данный текст является рекламой соответствующих бумажных изданий. Все права на исходный материал принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
