Текст книги "Маргаритки в раю"

Автор книги: Джилл Шелдон (Шелвис)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Глава девятая

На следующий день Зак получил собственный номер. Это должно было бы освободить его мозги от нежелательных мыслей, но там царил вчерашний образ Ханны, распростертой на песке.

Даже в тот момент она не переставала испытывать вожделение. Он – тоже.

И все-таки Ханна была не из тех, кто годится для мимолетной любовной интрижки. Теперь Зак начинал уже думать, что и он – тоже.

Что же касается серьезных отношений… Для Зака все это представлялось запутанным и сложным, лишней головной болью, и этого следовало избегать, во что бы то ни стало. Особенно здесь, в Авиле. Только вот сердце его, похоже, находилось не в ладах с рассудком.

Причиной была Ханна, первая женщина за всю его жизнь, сумевшая пробудить в нем страсть, расшевелить его сердце и душу.

Эта девушка напомнила ему, что жизнь – не только любимая работа, и у нее по-прежнему сохранялось в глазах это упрямое выражение, свидетельствовавшее о том, что она не оставила своих замыслов.

Они вошли в его номер. Зак поставил на пол сумку и обнаружил, что ужасно хочет спать, даже голову трудно держать прямо.

– Ложись спать, – прошептала Ханна и ласково подтолкнула его к спальне. Должно быть сжалившись над ним, сама она осталась у двери. – Я ухожу.

Несмотря на усталость, тело его вступило в схватку с разумом, возникло неодолимое желание затащить ее к себе в постель. Но, к счастью, разум победил.

Зак уснул еще до того, как успел натянуть на себя одеяло.

Ему приснился удивительный и странный сон.

Руки Ханны скользили по его голой груди, затем к ним присоединились ее губы, и Заку сделалось уже невмоготу удерживать свою бешеную реакцию. Этот потрясающий сон… Заку хотелось, чтобы он не кончался.

Вот она опять прикоснулась к нему, ее полуоткрытый рот теперь пустился покрывать горячими поцелуями его живот, отчего Зак затрепетал всем телом, а дыхание сделалось судорожным и прерывистым. Он хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Все это продолжалось долго, слишком долго. Не нашлось бы человека, способного это выдержать.

Волшебный, восхитительный сон…

Сон ли? Сердце стучало как молот, руки трогали мягкую, нежную кожу – настоящую кожу, – и все тело напряглось как струна. Над ним склонялась Ханна, ее упавшие вперед волосы щекотали ему грудь, ноги переплелись с его ногами, а его руки сжимали ее бедра.

Вот она проворно стянула с себя рубашку, и в мгновение ока перед Заком забелела в полутьме ее обнаженная грудь. Ханна быстрым движением скинула все остальное.

– Ханна, погоди… – Обнаженная, она была совершенством из совершенств. А сам он к этому моменту был уже настолько возбужден, что даже пальцы ног покалывало, еще миг и тело разорвется. – Мы же во сне. Это мне снится…

Она взяла его руки и провела ими снизу вверх по своему плоскому животу, по ребрам, под грудью… Когда его ладони коснулись ее грудей, обхватили их всей пригоршней, Ханна хрипло промычала – глухим, невнятным стоном, исполненным наслаждения.

– Нет, не снится! – неистово прошептала она. Она поднялась на коленки – прямо над ним – так, что самая сокровенная часть ее тела, самая горячая точка, оказалась над самой напряженной и жаждущей его частью.

Зак так тяжело дышал, будто пробежал марафонскую дистанцию.

– У меня нет… нет никаких защитных средств, – вырвалось у него.

– Нет?

В этом послышалось столько разочарования, даже досады, что Зак услышал свой смущенный, хрипловатый смешок.

– Нет, я ведь…

– У меня есть! – вдруг обрадовано воскликнула она. В ее огромных, широко распахнутых темных глазах можно было утонуть. – Алекс подарила мне целую коробку на Рождество!

Господи, благослови Алекс! Ханна выудила откуда-то блестящую пачку, и в следующий момент ее руки принялись орудовать на его теле. Они действовали неумело, но это было так восхитительно! Однако, не в силах ждать, он тихонько отвел ее пальцы и сам довел работу до конца.

Покончив с этим, Зак притянул ее к себе, чтобы запечатлеть долгий, глубокий, влажный поцелуй, потом перекатился так, что она оказалась под ним, с быстрой и страстной лаской провел руками по ее телу и толкнулся внутрь.

Далеко продвинуться ему не удалось.

Подняв голову, Зак посмотрел в ее подернутые томной дымкой, застывшие в ожидании глаза. Лицо Ханны разгорелось, желание горячими угольками мерцало в глазах. Она покусывала нижнюю губу и выглядела такой немыслимо сексуальной, такой неправдоподобно порочной, что Зак просто опешил.

– Ну же, давай, – прошептала она, призывно выгибаясь к нему, гладя и теребя его тело руками. – Пожалуйста.

Разве мог он противиться? Все внутри него и все вокруг слилось в одно сплошное марево – марево желания, исступленной жажды, неустанных усилий. Она вцепилась в его бедра, он нежно и страстно обнимал ладонями ее лицо. Их тела согласно вздымались и опадали, слаженно, совместными усилиями они преодолевали сопротивление ее тела.

– Пожалуйста, давай, – шептала она. – Зак… мне хочется… мне нужно…

– Да, – прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать, и смахивая большим пальцем несколько слезинок, выкатившихся из ее глаз. – Я знаю, знаю, что тебе нужно.

Он стал настойчиво побуждать ее, шепча страстные, дразнящие, эротические обещания, ласково уговаривая и продолжая движение, пока она, наконец не начала содрогаться. Они вместе совершили этот сладостный, исступленный и окончательный прыжок, погружаясь в экстаз и упоение.

Первое, что осознала Ханна, придя в себя, – это что она уставилась в потолок в бессильном и сумасшедшем опустошении. Только что она пережила самый потрясающий опыт в своей не слишком богатой событиями жизни.

У нее получилось! Она добилась этого.

И это не обмануло ее надежд, оно оказалось ни капельки не хуже самых смелых ее ожиданий. Нет, лучше!

Ханна лежала на спине, с широко раскрытыми глазами, все еще отчасти прикрытая большим, теплым, уютным и оберегающим мужским телом, и чувствовала себя отменно. Зак спал и во сне обнимал ее, крепко и властно.

Не в силах противиться искушению, Ханна провела рукой по длинной, упругой и гладкой спине. Во сне Зак отреагировал на это прикосновение ответным движением – чуть изогнувшись по направлению к ее ладони, он промычал что-то невнятное и очень мужское.

Волшебно!

Ханне вдруг увиделась новая проблема. Предполагалось, что все будет просто и обыденно, но на деле оказалось иначе.

Ведь, как ни убеждала она Зака в обратном, ее чувства к нему не были случайными и легкомысленными. И абсолютно ясно, что они не были сиюминутными. Их нельзя было погасить за одну ночь.

И хотя Ханна понимала, что эта ночь не последняя, что у них остается еще несколько, но все равно боялась, что ей – в отличие от Зака – этих ночей не хватит.

Эта мысль была тяжела и неприятна.

Но, в конце концов, это ее неприятности, она не собирается втягивать в эти переживания Зака, не собирается своими сомнениями разрушать то недолгое счастье, что им осталось.

Осторожно, так, чтобы не разбудить своего восхитительного любовника, Ханна постаралась приподнять лежавшую поперек ее живота его руку. Рука весила, наверное, целую тонну. Потом девушка принялась потихоньку, аккуратно выворачиваться, извиваться, выползать из-под его тела. Она почти освободилась, когда Зак вдруг шевельнул рукой.

Потом открыл один глаз.

– Привет, – глупо брякнула Ханна. – Я не собиралась тебя будить…

– Где-то я уже это слышал. – Голос его звучал низко и глухо. Он порождал в груди сладкий трепет.

Столь же волнующим было и движение, каким он провел пальцем по ее щеке и подбородку, заправил за ухо выбившуюся прядь волос.

– Я просто хотела потихоньку выбраться…

– Нет. – Он снова теснее прижал ее к себе – чудесное, бесподобное объятие, от которого хотелось растаять.

– Тебе надо отдохнуть, – настаивала Ханна. – А мне – нет, я не устала…

– Ханна! – Зак со вздохом разлепил второй глаз. – Ложись и спи.

– Но…

– Ш-ш. – Он нежно приложил палец к ее губам, потом заставил себя поднять голову и посмотрел на нее. – Я знаю, нам надо поговорить, но, клянусь, не могу сейчас связать и двух слов. Давай сперва поспим, хоть немного? О'кей?

Глаза его в этот момент были темными и серьезными, руки крепко обнимали ее, отчего Ханна чувствовала себя тепло и покойно – как не чувствовала уже давно, а может, и никогда. Зак не пытался от нее избавиться, не пытался оттолкнуть, он просто был вымотан до предела.

А она чувствовала, что отчаянно и бесповоротно влюбляется в него. Вот так победа! Если он узнает об этом или у него зародится хоть малейшее подозрение, он будет жалеть об их совместной ночи, а этого никак нельзя допустить.

– Ты спи, – мягко возразила она и коснулась рукой его лица, просто желая еще раз испытать это ощущение. – Я только…

Он зарылся лицом в ее шею.

– Ты тоже будешь спать, – сказал он, по-прежнему не отпуская. – Поговорим позднее.

– Зак.

– Спи.

Вообще-то Ханна не любила подчиняться указаниям, не выносила чужого диктата, но сейчас она его и не чувствовала. Скорее, наоборот…

Она чувствовала… да, скорее заботу. И потому Ханна сделала, как было велено.

Она легла и уснула.

Глава десятая

Зак проснулся в одиночестве. Вспоминая недавние события, он с трудом верил, что все было именно так: что не хотел отпускать Ханну, что она провела с ним всю ночь и что ему все равно было мало.

Зак отправился на пляж. Там, скользя на доске по волнам, он наконец избавился от своего смятения. В полном изнеможении, в состоянии благословенной оцепенелости, когда бестолковая круговерть, благодарение Богу, унялась в голове, он двинулся по тропинке, ведущей к гостиничным угодьям.

На скамейке сидела молодая парочка. Прильнув друг к другу, влюбленные целовалась так, будто от этого зависела их жизнь.

Новобрачные, решил молодой человек со странной смесью зависти и отвращения.

Интересно, суждено ли ему когда-нибудь влюбиться до такой степени? Пугающая мысль, которую Зак тотчас же отогнал подальше.

Он обвел взглядом окрестности. Его поражала ухоженность прилегающего к отелю участка. Кому-то, быть может даже не одному человеку, пришлось изрядно потрудиться над этой красотой. И это точно была не Алекс, от чьей «тяжелой руки» чахли даже самые выносливые домашние растения.

И не Тэра: копаться в земле – явно не ее стиль.

– Вот так, сюда, – услышал он из-за куста нежный и сладостный женский голос.

Зак остановился, встрепенувшись. Этот голос был ему знаком.

– Мне нравится, вот так.

Голос принадлежал Ханне. Сердце у Зака на миг замерло, а потом понеслось будто скорый поезд.

– Давай сюда, милый… вот так.

Зак повернул за угол аллейки, сам точно не зная, чего именно ожидает. Он напружинился, как стрела, и изготовился к бою. Однако открывшаяся картина оказалась даже большей неожиданностью, чем слова Ханны.

Она стояла на четвереньках – лицо с одной стороны пестрело грязными разводами, руки по самые запястья были испачканы в земле.

Она беседовала с маргаритками.

Застигнутая врасплох его появлением, девушка присела на пятки и растерянно заморгала, потом улыбнулась немного смущенно.

– Здравствуй, – промолвила она.

– Ты всегда разговариваешь с цветами?

– Моим цветам нравится, когда с ними разговаривают.

– Все это вокруг – твоих рук дело?

Она снова растерялась, потом расслабилась, и стало видно, как сильно она была напряжена. Еще немного и не выдержит, разлетится на куски, разобьется вдребезги.

Но почему? Неужели ее так смутил его приход? Вряд ли.

Не забывай про дистанцию, напомнил себе Зак. Ханна сумела ее найти, и тебе надо сделать то же самое.

– Я люблю копаться в земле, – сказала она.

– Здесь так прекрасно, – произнес он, а сам подумал: и ты тоже.

– Спасибо. – Ханна грациозно поднялась на ноги. Длинные голые ноги были исчерчены грязными полосами.

Он так долго созерцал их, что не сразу заметил, как она уходит.

– Подожди!

Она остановилась, но Зак растерялся, не зная, что сказать.

– И сегодняшняя ночь… тоже была прекрасна.

– О, Зак… – Тень набежала на ее лицо, какая-то мысль, видно неприятная и пугающая придала чертам жалобно-беззащитное выражение.

– Это было так ужасно? – тихо спросил он. – Так тяжело вспоминать?

– Напротив. – Принужденная улыбка появилась на лице. – Просто я думала, будет лучше, если я… то есть… – Набрав в грудь побольше воздуха, она послала ему печальную, почти прощальную улыбку. – Береги себя, Зак.

– Ты со мной прощаешься?

Молчание было ему ответом, и Зак почувствовал укол боли.

– Должен заметить, что пока никуда не ухожу.

– Я тоже, – прошептала она. – Просто не знаю, что сказать. Ты… ты всего лишь стоишь вот так, рядом… и у меня ноги подкашиваются. Я чувствую себя не в своей тарелке…

– У меня у самого, как только тебя увижу, начинается дрожь в коленях. – Зак притянул ее к себе.

Ханна испуганно ахнула и отшатнулась.

– Я тебя испачкаю!

– Земля или клубничный торт – мне все равно. – Он стремительно и жадно провел руками по ее спине, и тогда она перестала вырываться и обняла его за шею.

– Ни к чему все это, – проговорила она, обнимая его сильнее.

– Абсолютно. – Зарывшись лицом в ее волосы, Зак крепко прижимал Ханну к себе, и все чувства, с которыми он только что воевал, овладели им.

Страсть. Неутолимая потребность. Желание.

Острая, томительная тоска.

Пальцы Ханны блуждали в его волосах, сплетаясь с ними, у нее вырвался протяжный вздох.

– Что мы делаем, Зак?

– Сам не знаю. Знаю только, что с тобой я чувствую себя таким живым!

Она подняла к нему лицо.

– И мне это очень нравится, – прошептал он. – И мне кажется, что и ты со мной чувствуешь себя так же.

– Верно, но ты уезжаешь. Мне нельзя забывать об этом. – Она прикрыла глаза. – Извини. В конце концов, ведь это я все затеяла.

– Так доведем же начатое до конца. – Его самого, как и Ханну, резанул смысл этих слов. – У нас осталось всего несколько дней.

– Нет, я не могу себе позволить в это втягиваться. У меня сердце разобьется. Все произошло так быстро. Я такого просто не ожидала. Теперь мне будет очень трудно тебя отпустить.

– Так не думай об этом, – предложил он, – думай о сегодняшней ночи, о том, как нам было хорошо. И о том, что мы можем повторить это прямо сейчас – если побежим в мою комнату.

– О, нет, не проси! – воскликнула Ханна с нервным и глухим смешком. – Не смей даже говорить мне об этом! Этим своим голосом ты способен склонить меня на что угодно.

– Правда? – Это открывало интересные и весьма эротичные возможности.

Ханна смело встретила и выдержала его взгляд.

– Правда. – У нее вырвался еще один горестный смешок. – Прошу тебя… даже не пытайся. – Голос у нее дрогнул, руки тоже задрожали, и она спрятала их под мышки, как бы отгораживаясь от него.

– Ханна… – Но что он мог сказать? Что никогда не нанесет ей душевной травмы? Но это не так – нанесет непременно. Просто потому, что является тем, кто он есть. – Ты ведь знаешь, что с Лос-Анджелесом существует телефонная связь. И есть электронная почта. – Господи, он действительно сходит с ума. – Да и автотрасса совсем неплохая, правда…

– Ты говоришь это просто сгоряча, но в глубине души так не думаешь, – грустно покачала головой Ханна, а глаза были огромными и печальными. – Не давай обещаний, которых не можешь сдержать, Зак.

Он взял ее лицо в ладони и провел большим пальцем вокруг рта.

– Не надо, – повторила она, но он наклонился и поцеловал ее. Это был поцелуй от сердца, из самой глубины души, и оба, коротко вздохнув, долго не могли оторваться друг от друга, а оторвавшись, уставились друг другу в глаза, тяжело дыша.

Потом она пошла прочь, а Зак остался в саду, и сердце его одиноко стучало в такт прибою.

Эту ночь Зак провел один. В этом не было для него ничего нового, большинство ночей он проводил в одиночестве, и все-таки никогда в жизни он не чувствовал себя так сиротливо.

К утру он решил, что физические упражнения – это именно то, что ему требуется, дабы побороть меланхолию.

Некоторое время спустя, пробежав две мили и чуть не надорвав легкие, он с наслаждением повалился на песок пляжа вблизи гостиницы.

– Хорош отпуск по ранению, – сухо заметила подошедшая сзади Алекс, присаживаясь рядом. Она протянула ему полотенце и бутылку с водой и чуть заметно улыбнулась.

Следуя семейной традиции, Алекс не стала донимать его окольными расспросами и тривиальными наблюдениями. Она подождала, пока он отдышится и, жадно глотая, выльет в пересохшее горло с полбутылки воды, затем прямиком подошла к главному:

– Собираешься спать с Ханной?

Зак чуть не захлебнулся.

Она терпеливо подождала, пока он откашляется.

Отдышавшись, Зак попытался испепелить ее возмущенным взглядом.

– Собираешься заставить страдать мою лучшую подругу? – спокойно спросила сестра.

– А почему ты решила, что это именно она будет страдать?

– Ох, не прикидывайся, пожалуйста. Твое-то сердце в полной безопасности, у тебя на первом месте работа. За тебя я как раз спокойна. Разве я не права?

– Права. Меня трудно вышибить из седла.

– О, да, ты крепкий орешек. Ты у нас большой и страшный старший брат, грубый и жесткий, непобедимый и несгибаемый? – Она вздохнула и несильно, но звучно шлепнула его по затылку. – Только имей в виду, Зак, сердечные передряги могут подкосить и супермена.

– А кто говорит о сердечных передрягах?

– Я говорю. Дело пахнет именно этим. На тот случай, если ты сам не видишь.

Зак угрюмо уставился на синь океана.

– Ей просто хочется чего-то нового, будоражащего кровь, – сказал он.

– Ты и сам не веришь в то, что говоришь.

Действительно, он и сам не верил. Но поверить в то, что Ханне нужен именно он, было гораздо беспокойнее.

– Итак? Что ты намерен делать?

– Алекс… давай не будем.

– Не будем что? Говорить правду? Например, о том, что уже много лет мы с Тэрой видим, как Ханна ставит чужие интересы выше своих? Она готова на все для тех, кого любит, и пора нам тоже сделать для нее что-то хорошее. Я считаю, она должна наконец получить то, чего лишена в жизни. Отведать того, что она теряет. Разве я не права? Особенно, когда она теряет столь многое!

Довольно, хватит, думал Зак, зарываясь пятками в песок. Теперь, из-за его никудышного самоконтроля, Ханна этого уже больше не теряет.

– Сделай это, Зак. Переспи с ней, чтобы все было как надо. Покажи ей все, что потребуется.

Он уже показал и хотел бы сделать это снова.

– А что потом? – спросил он. – Просто взять и уехать? Ты не думаешь, что от этого будет только хуже?

– Нет, – ответила она, – не думаю. Потому что на сей раз ты вернешься.

Он изумленно вытаращился на нее.

– Я не собираюсь всерьез влюбляться, Алекс. Даже не жди!

– Хмм.

– Ни в коем случае!

Она улыбнулась.

– По-моему, ты слишком уж яро протестуешь.

Проклятие!

– Я ведь люблю тебя, Алекс, правда люблю, но не возвращаюсь.

Улыбка девушки померкла.

– Знаю.

Зак запрокинул голову и стал смотреть, как ленивое маленькое облачко движется по небу.

– Кроме того, мы оба знаем, мне нечего предложить женщине навсегда.

– Ого!

– Что такое?

– Ты только что объединил два ключевых слова: «женщина» и «навсегда», – подколола Алекс, но тут же смягчилась: – О, Зак!

– Нет. – Он заставил себя рассмеяться и выпрямился. – Не надо практиковать на мне этот мечтательный голос. – Сестра лишь усмехнулась, и молодой человек протестующе поднял руку. – Я серьезно, Алекс. И не надо так на меня смотреть.

– Всегда остается надежда.

– Нет!

– Да. Ты уже наполовину влюблен, просто не готов это признать.

У Зака замерло сердце.

– Прекрати.

– Не могу. – Она улыбалась, подняв лицо солнцу, потом шмякнулась на песок, лицом вверх, и закинула руки за голову. На лице ее отражалось довольство миром. – Ты и Ханна – это будет так прекрасно, что словами не выразить.

– Нет, не будет.

– Конечно, я буду по ней скучать. Даже очень. Только обещай, что останешься здесь до конца отпуска. Просто чтобы мы с тобой могли побольше побыть вместе. Как в прежние времена. Хорошо?

Как это ей удается так легко, без всяких усилий вызывать в нем чувство вины и угрызения совести?

– Зак… пожалуйста. Хорошо?

Он не хотел ей отказывать, но задержаться, как она просит… в таком близком соседстве с Ханной…

– Ты хочешь, чтобы я остался, даже при условии, что между мной и Ханной не будет ничего, кроме дружбы?

– Дружбы? – Выражение ее лица красноречиво говорило, насколько смешными ей кажутся его слова.

– Мы искренне дружны и относимся друг к другу с большой симпатией, но дальше этого не пойдет. Мне скоро возвращаться в Лос-Анджелес, а Ханна… ее место здесь, что бы ни произошло между нами.

Алекс удивленно вскинула бровь.

– Хорошо, пусть не между нами, а между ней и любым другим, – пробормотал он.

– Не хочешь ли ты сказать, что вы уже переспали?

Он крепко стиснул челюсти и молчал.

– О, нет, конечно же, нет! – рассмеялась она. – Я бы непременно знала. Ведь правда, Зак?

Он только качнул головой.

– Оставим это.

– Хорошо, только ответь мне. Честно. Эта искренняя дружба и симпатия, про которые ты сказал… могло бы тут возникнуть что-то еще? При другом раскладе событий?

При другом – это если бы он не был копом? Или если бы Ханна не жила так далеко от места его службы? Или если бы они оба не боялись посмотреть в лицо собственным чувствам?

– Да, – ответил он наконец, – из этого могло бы возникнуть нечто большее.

Гораздо большее.

– Может, тебе стоит поговорить об этом с ней? – Алекс кивнула в сторону обрывистого утеса, возле которого появилась Ханна.

Ее волосы трепал легкий бриз, юбка живописно обвивалась вокруг длинных ног. Она удалялась от них по тропинке. Один лишь вид ее порождал у Зака что-то вроде страдания. Голодную, мучительную тягу и только она одна могла ее утолить.

– Нам правда не о чем с ней говорить, – произнес он вслух.

– Готова спорить, что это не так. – Алекс поднялась, чтобы идти, но помедлила и вернулась поцеловать его. – Люблю тебя, Зак.

Он остался сидеть один на песке, а вдалеке, на расстоянии футов пятидесяти, маячила Ханна. Как будто почуяв его присутствие, она медленно повернулась и посмотрела на него.

Зак зашагал к ней.

– Привет.

– Привет, – чуть улыбнулась она. – Опять Алекс тебя распекает?

– Как всегда. Она упрямая, особенно в том, что касается…

– Касается… чего?

– В том, что касается нас, – без обиняков выложил он. – Она обожает во все вмешиваться.

– Она знает о прошлой ночи?

– Пытается разнюхать.

– Она просто пытается выяснить, не проиграла ли она.

– Проиграла во что?

– О!.. – Ханна прикусила губу. – Так, одно дурацкое пари.

– Насчет чего?

– Насчет туалетов.

– Это как?

– Да так, чепуха. Понимаешь, это глупое пари затеяли Алекс с Тэрой… Ну, в общем, вызов… Тот, кто найдет себе пару на лето…

– Пару?

– Да. Подразумевалось, что это очень легко и просто. Но только не для меня. Потому что я ведь даже не хожу на свидания. Поэтому я решила поставить перед собой специальную задачу… – Она подняла на него полный раскаяния взгляд. – Ты ведь уже понял, какую.

– Так, значит, все это… только ради пари? – Будто ушат холодной воды обрушился Заку на голову. – И что же ты выиграла?

– Зак, с этого начиналось, но потом я…

– Что ты выиграла, Ханна?

– Ничего, потому что я не рассказала им о нас… о том, что у нас было.

– А что получишь, когда они узнают правду?

Выражение мучительного раскаяния пробежало по ее лицу.

– Ну, понимаешь… Речь шла не о выигрыше. Главное – что ждет проигравшую.

– И что же ее ждет?

– Ей придется до осени мыть туалеты – все туалеты в гостинице.

– Выходит, я избавил тебя от нескольких часов неприятной работы и помог сэкономить бутылку моющего средства? – Коллизия никак не укладывалась у него в голове.

– Понимаешь, я была совершенно уверена, что проиграю, – горячо убеждала его Ханна. – Но тут появился ты…

– И ты решила: долой мытье сортиров, пересплю-ка я с Заком! Это мой шанс.

– Нет! Все совсем не так! Когда я тебя увидела… после стольких лет… ко мне заново вернулись те чувства, которые я испытывала к тебе когда-то… – Она помедлила в нерешительности и добавила: – Конечно, это было очень дурно с моей стороны.

– Очень дурно, – тупо отозвался он.

– Да, но не в том смысле, как ты думаешь.

– Тогда объясни.

– Не знаю, сумею ли… Понимаешь, я посмотрела на тебя, и тут что-то случилось. – Ханна подняла глаза, словно старалась гипнотически передать эту мысль. – Мне показалось, что у нас есть что-то общее: оба мы одиноки, тоскуем по чему-то, но не понимаем, по чему именно. Я вдруг так обрадовалась, что снова вижу тебя, – сказала она просто. – Это было похоже на возвращение домой после долгой разлуки, когда и сам не подозреваешь, что скучал. Я даже не сразу поняла, как реагировать.

– Поэтому решила со мной переспать.

– Ну, это было непростое решение, – отозвалась она с глухим смешком, но улыбка исчезла с лица. – Хорошо, пусть так: я решила с тобой переспать. Мне надоело быть девственницей, понимаешь? Я устала думать об этом, представлять, каково это, когда тебя обнимают, целуют. Каково это, когда тебя желает человек, которому ты хоть немного небезразлична.

– Что ж, насчет последнего ты попала в точку, – нехотя произнес Зак. – Ты мне небезразлична, и даже больше.

– Правда?

Господи, выражение ее глаз кольнуло его в самое сердце.

– Правда, но…

– …но мы договорились, что это лишь на время. Я знаю. Я помню. – Девушка внимательно смотрела на него. – А ты бы хотел, чтобы это было что-то более серьезное?

– Нет.