Текст книги "Холодная ночь, пылкий влюбленный"
Автор книги: Джилл Грегори
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Первозданная необъятная страна, думала Мора со страхом; страна не для робких или слабых, страна, столь же обширная и огромная, как синее небо над головой.
– Ты давно видел свою землю и дом? – наконец рискнула она нарушить тишину.
– Почти два года назад. – Куинн придержал лошадей, когда кролик перебегал им дорогу. – Я осмотрел это место после того, как Сэм Гэйбл выдал мне на него документ. – Он взглянул на нее. – Хижина пустовала, но она была довольно крепкая. Я думаю, мы приведем ее в порядок и пока обойдемся. К осени я сделаю к ней пристройку.
Мысли завертелись в голове Моры. Маленький, опрятный дом. Занавески на окнах. Она вышила бы что-нибудь и украсила стены, а может, и несколько ярких, миленьких наволочек на подушечки, чтобы диван и стулья стали удобнее. Она, может, разобьет сад, как только станет теплее и устоится погода. А если поблизости растут полевые цветы, то она каждый вечер собирала бы букеты и ставила в вазу на столе.
К тому времени когда родится ребенок, она сошьет желтые занавески для детской и мягкое стеганое одеяло для малыша. А может, у нее будет кресло-качалка и она будет сидеть в нем с ребенком на руках и петь ему песенки, когда ночное небо Вайоминга усеют яркие звезды…
Она оторвалась от своих мечтаний, когда фургон начал спускаться с довольно крутого холма в долину, скрытую за деревьями.
Прекрасное, удивительное место. Отсюда на многие мили вокруг простирались бескрайние зеленые поля. Домик казался крошечным пятнышком, затерянным посреди широкой таинственной земли. Очарованная увиденным, Мора затаила дыхание. Они подъезжали все ближе, фургон потряхивало на камнях и кочках. То, что могло оказаться ручьем, блестело за хижиной. А если это и впрямь ручей, то его берега густо поросли тонкоствольными тополями и осинами.
– Как красиво… – пробормотала она. Фургон приближался к дому, и Мора смогла лучше разглядеть свое новое пристанище. Помимо собственного дома, здесь размещались еще два каких-то маленьких строения: старый навес и серый некрашеный сарай. Никаких признаков пребывания скота на этом ранчо Мора не заметила.
Заброшенность и запустение царили на этом огромном пространстве. Блаженная тишина окутывала все вокруг, и только щебетание птиц нарушало вселенский покой. Горы высились вдали, подчеркивая одиночество деревянной постройки, затерянной на неровной каменистой земле.
Мора, сказать по правде, не ожидала слишком многого от дома, но чем ближе они подъезжали, тем большее разочарование охватывало ее. Трудно было отыскать место, более неприветливое, чем это. Два маленьких оконца заколочены досками. Труба на крыше почти обрушилась. Какие-то чахлые кусты обступали дом и почти закрыли вход. Скорее дом походил на лачугу, а не на жилище владельца ранчо.
Пещера показалась бы гораздо привлекательнее и более манящей, подумала Мора, оглядывая серое некрашеное деревянное строение. Она заметила, что на покатой крыше не хватает одной доски.
При мысли, что ей придется спать в неуютной хижине, ее сердце исполнилось дурных предчувствий.
Но Мора держала при себе свои мысли, она была внешне спокойна, когда Куинн остановил упряжку и спустился на землю. Все здесь казалось неприглядным, но, каким бы ни было это место, теперь это ее дом. Ее и Куинна. Если все хорошо отмыть, отчистить, подправить, подкрасить…
– Не слишком впечатляет, да? – Куинн помог Море спуститься, его рука на мгновение задержалась на ее талии.
– Это выглядит… очень даже неплохо.
– Ага, если ты енот или змея, то может понравиться.
Мора не могла удержаться от улыбки. Руки Куинна все еще обнимали ее за талию, держа словно чашу. Он, казалось, забыл их убрать и когда посмотрел на нее, то его серые глаза под шляпой вспыхнули.
– Ты устала?
Мора покачала головой:
– Немного.
– Может, нам стоило остаться в городе? А на новом месте начать с утра.
– Нет… я рада, что мы приехали сюда сегодня вечером, – с живостью проговорила она. – Что-то мне подсказывает, что это хорошее место.
Он отпустил ее и, сдвинув шляпу на затылок, оглядел открывшуюся перед ним красоту.
– Да, здесь довольно симпатично, на мой взгляд, если тебя не пугает сама хибара, – сухо согласился он.
– Как только все почистим и покрасим, избавимся от бурьяна, здесь будет не так уж плохо. Я могу даже себе представить кружевные занавески на окнах и сад вон там, справа от дома. Может быть, мы могли бы построить веранду, где летом сидели бы вечерами с ребенком и наблюдали за светлячками…
Лицо Куинна мгновенно изменилось. Оно напряглось, а легкая улыбка ушла из его глаз. Картина домашней жизни, которую нарисовала перед ним Мора, его ошарашила. Он предпочел бы оказаться лицом к лицу с десятком преступников, чем… Занавески, хмыкнул он. Кружевные…
– Да, конечно. Веранда. И сад. Все, что хочешь, дорогая. Только не жди, что я буду околачиваться рядом и наблюдать, как все тут цветет и пахнет. – Куинн Лесситер нахмурился. – Или сидеть на твоей веранде и смотреть на звезды. Я стану приезжать и уезжать, когда захочу, как только работы пойдут полным ходом.
– Замечательно! – Мора поплотнее закуталась в шаль. – Делай как тебе нравится. Мне так даже спокойнее.
Вместо довольной улыбки на его лице появилась тень. Он нахмурился еще больше, быстро развернулся и пошел к дому.
– Посмотрим, как тут…
И вдруг Куинн застыл на месте. Он не двигался и внимательно смотрел себе под ноги.
– Здесь кто-то был. Совсем недавно.
– Что? – Мора увидела, как он встал на колени и обследовал землю, вырвав несколько сорняков.
Он выпрямился и бросил на нее предупреждающий взгляд.
– Подожди здесь!
От этого повеления сердце Моры подпрыгнуло к горлу.
– Не ходи за мной! Не двигайся!
Внезапно в его руке блеснул револьвер. Куинн приоткрыл дверь и исчез внутри.
Глава 13
Просто невероятно, насколько быстро изменилась атмосфера на ранчо. Все вокруг теперь словно дышало опасностью; первозданную мирную красоту, казалось, разрушил пушечный выстрел. Сердце Моры бухало, отсчитывая секунды, а Куинна не было слышно. Ни звука не доносилось из дома.
Что, если кто-то оказался там и застрелил Куинна? Или ударил ножом в спину? Что, если в этот самый миг он лежит на полу и истекает кровью…
– Все в порядке. – Куинн выскользнул из дома. – Сейчас никого там нет, но кто-то был, совершенно точно, вчера или несколькими днями раньше. Похоже, на плите что-то варили, может, фасоль. Пошли, Мора.
– Но куда? – Она пыталась говорить так же спокойно, как и он. – Я думала, мы здесь переночуем. Проведем вечер. – Стоило ей подумать об обратной поездке в этот скучный и пыльный Хоуп, как ее плечи сами собой опустились. Она испытала ужасное разочарование и почувствовала себя совершенно без сил. Она не хотела возвращаться в этот городишко.
– Пока я не выясню, кто намерен сюда заявиться, я хочу, чтобы тебя тут не было.
– Разве мы не можем сначала убрать в доме, привести все в порядок, а когда тот человек придет, сказать ему, чтобы он нашел себе другое место для ночлега?
Куинн, нахмурившись, объяснил:
– Он может быть вооружен. Вдруг он начнет палить из пушки, и тогда будет некогда рассуждать насчет того, чей это дом и кому в нем жить. Вот в чем дело. Давай садись.
Он подсадил ее в фургон, не сказав больше ни слова и дав ей понять всем своим видом, что не собирается слушать возражения или рассуждения. Потом вскочил в фургон сам.
– Как только ты будешь в безопасности, я его подкараулю.
– А потом? – спросила Мора осторожно, в то время как Куинн щелкнул вожжами и пустил лошадей вперед, к зарослям бумажных деревьев, подступавших к ручью.
– А потом я выгоню его отсюда!
– Ты не будешь в него стрелять или… что-то в этом духе, правда? Я имею в виду – он может оказаться совершенно безобидным. Он вполне мог подумать, что это заброшенный дом, что никто не станет возражать, если он переночует здесь несколько раз.
– Он будет разочарован тем, как его здесь встретят, и очень скоро, – процедил сквозь зубы Куинн.
Море не понравился его угрожающий тон.
– Пообещай, что ты дашь ему возможность все объяснить, прежде чем ты… Прежде чем ты…
– …снесу ему башку? – услужливо подсказал Куинн.
– Вот именно, – с трудом проговорила Мора. – В доме и без того полно работы, насколько я понимаю, а тогда придется драить пол шваброй, отмывать от крови, да еще и труп закапывать!
Куинн засмеялся, но его смех прозвучал резко, с надрывом.
– У тебя слишком доброе сердце для этих мест, Мора Джейн, – заметил он, придерживая коней под кронами деревьев. Здесь, под скалой, надежно укрытых пышной растительностью, их точно не увидят от дома. – Тебе придется стать пожестче, дорогая.
– Я достаточно жесткая, – заверила его Мора. – Жить в Нотсвилле с Джаддом и Хоумером – не чай пить.
– Тогда почему ты беспокоишься о каком-то бездомном бродяге? От таких одни неприятности. Вот тебе первый урок. Запомни его.
Ее глаза вспыхнули, когда он снова помог ей спуститься на землю.
– Ты тоже был для меня незнакомцем, когда появился в Нотсвилле.
Его серебристо-серые глаза загорелись.
– Значит, ты понимаешь, что я имею в виду? Если бы ты выставила меня тогда, то сейчас нас бы с тобой тут не было.
Мора отвернулась, делая вид, будто смотрит на ручей, в надежде, что Куинн не заметит, как больно задел ее.
– Погоди. Я вовсе не хотел, чтобы это так прозвучало. – Он откашлялся. – Это вышло как-то неправильно. Только… Ну ладно, забудь, что я сейчас сказал.
– Нет. Ты прав. – Мора медленно повернулась к нему и посмотрела прямо в лицо. – Я должна была тебя выгнать. Я совершила ужасную ошибку.
– Я совершил ошибку похуже.
– Похуже? Что может быть хуже? Мы женаты, и скоро родится ребенок, и ты…
Он нахмурился.
– Продолжай. Я – что?
Он наблюдал за ее лицом, его взгляд был напряженным; он замер и, не отрываясь, смотрел на Мору, словно пытался проникнуть в ее мысли, в ее душу и прочитать там то, что его интересовало.
– Ты не хочешь оказаться здесь со мной даже больше, чем попасть в яму с гремучими змеями! – Ее лицо вспыхнуло.
– Это не совсем верно. – Куинн протянул свою большую руку и убрал своенравную прядь со щеки Моры. Он вдруг обнаружил, что смотрит в ее ласковые, темные от беспокойства глаза и не может отвести от них взгляда. – Ты выглядишь намного лучше, чем гремучая змея. И ты не кусаешься. Сейчас, – добавил он и неожиданно для себя очень нежно погладил ее по щеке. – Я вообще не собирался сюда приезжать.
– Нет?
Прежде чем он смог ответить, оба услышали внезапный хруст веток.
Куинн мгновенно отпустил Мору и оглянулся, загораживая ее своим телом. Выхватив «кольт», он прицелился.
– Замри! – приказал он ей тихо.
Всадник в штанах из оленьей шкуры сидел верхом на ло; шади в десяти футах от них. Он пораженно охнул и открыл рот. – Слезай с лошади, только не торопясь, – приказал Куинн.
У него за спиной раздался испуганный шепот Моры:
– Не стреляй в него, он же совсем мальчик.
Юнец соскочил с коня, причем слишком торопливо, на взгляд Куинна, но даже и не подумал спрятать шестизарядный «кольт» в кобуру, болтавшуюся на бедре. Молодой человек выглядел лет на семнадцать. Высокий, стройный, с темно-каштановыми волосами, которые небрежно свисали из-под шляпы; его прищуренные синие глаза смотрели непокорно, гладко выбритая квадратная челюсть выдавала гордеца и упрямца.
Парень хорош, подумал Куинн, оглядывая незнакомца. Худой, довольно робкий, но явно стремится доказать что-то миру и самому себе, подумал он, вспоминая время, когда сам хотел того же.
Но парень бросил на Куинна такой угрюмый и сердитый взгляд, что от него могло свернуться молоко. Правда, в этом взгляде опытный человек заметил бы и настороженность, а за дерзостью его голоса скрывалась болезненная бравада.
– Не будь здесь женщины, вы были бы уже покойником! – закричал парень. – Вот единственная причина, почему вы еще дышите, мистер. Я не хотел рисковать и задеть леди.
– Единственная причина, почему ты еще дышишь, – это то, что леди мне велела не стрелять в тебя. – Куинн слегка приподнял револьвер и теперь целился в плечо парня. – Брось оружие на землю, и без разговоров.
– Еще чего! – Парень стиснул зубы. – Если я это сделаю, то что вас удержит от выстрела? Вы тогда меня пристрелите. Я скорее брошусь с утеса, чем отдам вам свое оружие, мистер, так что забудьте об этом.
Куинн выстрелил в грязь ему под ноги. Пуля прошла в дюйме от сапога парня. Он невольно отскочил назад.
– Брось оружие! – снова приказал Куинн.
– Нет, Куинн, больше не стреляй! – Мора выглянула из-за мужа, чтобы получше разглядеть паренька. – А если промахнешься и случайно попадешь в него? Любому совершенно ясно, что он никакой не бандит.
– Мора, стой там, где стояла, и не высовывайся…
– Нет, я не буду стоять. Почему вам не поговорить, прежде чем один из вас ранит другого?
– Послушайтесь эту симпатичную леди, мистер, – паренек с дерзкой усмешкой посмотрел на Куинна, – если сами не можете понять, что для вас лучше.
Куинн высокомерно фыркнул; он уже был почти готов оставить свою отметину на этом юном наглеце, чтобы отучить его от чертовской дерзости, особенно когда тот стоит под дулом его револьвера.
– Я жду.
Под зловещим взглядом Куинна усмешка медленно сползла с лица юноши, уступив место презрительной гримасе. Если бы взгляд парня мог убить, то Куинн сейчас был бы на шесть футов под землей. Но все-таки парень наконец, глубоко вздохнув, бросил свое оружие на землю.
– И что теперь? – Он сунул руки в карманы и уставился на Куинна.
– Для начала ты расскажешь, кто ты такой и почему покусился на мою собственность.
– Вашу собственность? – Парень посмотрел на него и высокомерно рассмеялся. – Черт вас побери, мистер! Вы лгун. Это не ваша собственность.
Пуля просвистела в дюйме от его колена.
– Эй! – Голос парня сорвался от внезапного испуга, он завопил и отскочил назад. – Черт побери, что вы делаете?
– Я был бы тебе премного обязан, если бы ты не ругался при моей жене, – холодно сказал Куинн.
Мора снова выступила вперед.
– Куинн, довольно. Ты пугаешь мальчика, и я бы не хотела…
– Пугает? Кто, черт возьми, вам сказал… О, прошу прощения, мэм. – Парень торопливо извинился, потому что лицо Куинна напряглось и он снова поднял «кольт». – Ладно, ладно, – пробурчал парень. Он осторожно покосился на револьвер Куинна, его лицо утратило былую дерзость. – Может, это и впрямь ваша земля. А может, и нет. Я провел тут пару недель. Было не похоже, что это место кому-то принадлежит, никто не прикасался к этой земле много лет. Откуда мне знать, что эта развалюха не брошена? Я ничего там не сломал, черт побери, там теперь стало ничуть не хуже, чем было, и ничего не украл. Но так или иначе, у вас есть документ о том, что она ваша?
Улыбка Куинна могла бы заморозить солнечный луч.
– Этот револьвер подтверждает, что земля моя.
– О, Куинн, в самом деле, – тихо сказала Мора. – Разве мы не можем разобраться как люди? Совершенно ясно, возникло недоразумение. Всякому видно, что для нас этот юноша не представляет никакой опасности, так почему бы тебе не…
Она не договорила, так как берег ручья взорвался выстрелами. Куинн налетел ястребом на Мору, сшиб ее на землю и навалился на нее всем телом. Он загораживал ее собой, даже когда поднял револьвер и выстрелил в чернобородого гиганта на пегой лошади, летевшего к ним сквозь деревья.
Парень, приникнув к земле, выхватил свой шестизарядный револьвер и обернулся. Он тоже выстрелил в здоровяка. В воздухе остро запахло порохом.
Но всадник продолжал мчаться к ним. Куинн увидел, что его дробовик нацелен на растянувшегося в грязи юнца.
Куинн снова нажал на курок. На сей раз гигант откачнулся назад и с грохотом свалился на землю. Лошадь, не сбавляя скорости, неслась вперед; потом, дрожа и фыркая, остановилась возле фургона.
– Вы его взяли! – услышал он крик парня.
Куинн повернулся и посмотрел на женщину, которая лежала под ним. Грязь и травинки застряли у нее в волосах и прицепились к вороту платья. Она выглядела потрясенной, но была жива.
– Мора, все в порядке? Я тебя ушиб?
– Н-нет. Что… случилось?
– Это я и собираюсь выяснить, – мрачно сказал Куинн. – Побудь тут. Лежи. Я скоро вернусь.
Он ушел прежде, чем она попыталась его остановить, и когда Мора осторожно приподняла голову, чтобы оглядеться, то увидела, что юноша идет следом за Куинном, оба с револьверами, курки взведены и они крадутся к упавшему всаднику.
Они остановились подле него. Парень пошевелил тело носком ботинка.
– Он мертв, – удовлетворенно объявил юнец. Потом посмотрел на Куинна; на сей раз его глаза заблестели. – Хороший выстрел, – оценил он. – Вы знаете, кто это?
– Нет, но у меня такое чувство, что ты собираешься мне сказать, кто он такой! – прорычал Куинн.
– Окс Морган. Охотник за беглыми каторжниками. Известный, и даже очень. За каждого пойманного он получал вознаграждение.
– Я слышал это имя, – сухо бросил Куинн.
Окс Морган был одним из самых жестоких головорезов западных штатов, который привозил почти каждого пойманного заключенного мертвым или полуживым. По слухам, он поймал и убил за минувшие три года более тридцати человек.
– Я хочу знать, малыш, чего он от тебя хотел?
Тут Мора вскрикнула, и Куинн обернулся. Он увидел ее у себя за спиной, всего в нескольких шагах. Она ошеломленно смотрела на мертвеца, который растянулся во весь рост в луже собственной крови.
– Я велел тебе оставаться там, где ты лежала!
– Кто он?
– Ловец беглых преступников, который гнался за твоим приятелем, этим невинным малышом, который разрешил…
Куинн не договорил, потому что парень вдруг начал оседать на землю.
– Он ранен! – закричала Мора и бросилась к юноше.
Тот на секунду закрыл глаза и тут же открыл их с громким криком, едва Мора коснулась его руки в том месте, где его зацепила пуля. Кровь проступала через рубашку все сильнее.
– Лежи спокойно, не двигайся, я помогу тебе, – быстро проговорила Мора.
– Ничего, мэм, – пролепетал парнишка. – Пустяки. Ничего страшного, так… немного. – Дрожь сотрясала его худенькие плечи, но он стиснул зубы, пытаясь улыбнуться. – В общем-то я не против умереть и отправиться на небеса… если бы все ангелы были как… были такие же хорошенькие, как вы.
– Как мило! – сказала Мора и неуверенно рассмеялась, не обращая внимания на громкое фырканье Куинна. Юноша побелел, как пергамент. – Но я думаю, нам лучше заняться рукой, прежде чем ты потеряешь слишком много крови. – Она посмотрела на мужа. – Куинн, мне понадобится материал для перевязки и кипяченая вода. Да, и еще одеяло. Однажды, когда Джадда ранили, я помогала доктору Линдсею его лечить. Я знаю, что надо делать.
– Оставь его гнить здесь. Это самое лучшее, что ты можешь сделать, – проворчал Куинн.
– Пожалуйста. – Она посмотрела на него ласковым и умоляющим взглядом. Море ужасно хотелось, чтобы он согласился с ней, и Куинн, вздохнув, направился к фургону за седельными сумками.
Глава 14
—Так что вы сделали со стариной Оксом?
Сидя за квадратным сосновым столом на кухне, Куинн не торопился с ответом на вопрос парнишки, который только на миг перестал есть, а потом отправил в рот очередную полную ложку картофельного пюре. Казалось, что пуля, задевшая его руку, ничуть не мешала ему орудовать за столом. Он ел с громадным аппетитом.
– Куинн о нем позаботился, – сказала Мора. – Тебе не стоит больше волноваться из-за него, – добавила она.
Она вычерпала ложкой консервированную фасоль, разогрела ее в миске и понесла к столу. Наконец-то и она сама опустилась на неустойчивый трехногий стул рядом с Куинном.
Мора вспыхнула, почувствовав на себе его пристальный взгляд, и убрала за ухо выбившуюся прядь. Она понимала, что, должно быть, выглядит ужасно, но не могла догадаться, почему Куинн Лесситер, не отрываясь, смотрел на нее все время, пока она готовила, варила кофе и поджаривала бисквиты. Не сводил он с нее глаз и после того, как Мора поставила на стол тарелки, – в общем, он смотрел на нее с тех самых пор, как закончил мыться, закопав перед тем тело убитого бандита.
Куинн разрешил Море помочь раненому юноше, привез его в их домик, потом утащил тело Окса Моргана, чтобы похоронить. Ей было совершенно не важно, куда он его отволок, главное – не видеть его больше никогда.
Очень быстро они с Куинном перенесли вещи из фургона в домик и кое-как устроились в нем на ночлег.
Мора устала, но настроение у нее было приподнятое – ведь они, несмотря ни на что, устроились в домике, который, к счастью, оказался внутри в гораздо лучшем состоянии, чем можно было подумать, оглядев его снаружи. Она с радостью подметала и проветривала комнаты, стряпала еду повкуснее из того, что можно приготовить из муки, консервированной ветчины и других припасов, а также картошки, которую парнишка купил и хранил в кладовке. Она, если честно признаться, была рада, что в первую ночь в новом доме они с Куинном будут не одни.
Нельзя сказать, что ее муж сильно обрадовался незваному гостю. Но Море парень показался приятным, только грустным. Он был так же молод, как, вероятно, и одинок. Гордый и несдержанный, он явно легко выходил из себя. Без сомнения, Окс Морган пристрелил бы его, если бы не Куинн. Все же паренек не мог смирить гордыню до такой степени, чтобы найти в себе силы поблагодарить Куинна Лесситера за спасение собственной жизни. По крайней мере пока.
– Так вы его зарыли? – нетерпеливо повторил парень. – Где?
Куинн хмуро наблюдал за тем, как молодой человек схватил здоровой рукой еще один кусок ветчины и положил себе на тарелку, оставив на блюде только три тоненьких кусочка.
– Эта ветчина для Моры. Тронешь – и я прострелю тебе другую руку.
На этот раз юноша вспыхнул.
– Простите. – Он подтолкнул тарелку к Море. – Вот, пожалуйста, Мора. – Он усмехнулся. – Какое красивое имя!
– Для тебя она миссис Лесситер.
– Куинн, – пробормотала Мора с упреком, но в ее глазах заплясали смешинки. Она прожила на белом свете двадцать четыре года без мужского внимания, почти ни с кем не общалась, если не считать неприятной компании Джадда и Хоумера, но сейчас ей было весьма забавно оказаться за обеденным столом с двумя столь разными представителями мужского племени.
Куинн – темноволосый, с приглаженными волосами и смертельно опасный, как пантера, так защищал ее, что ей хотелось смеяться до слез, даже несмотря на то что тем самым он тронул ее сердце. Высокий, с каштановыми волосами молодой человек, который еще не назвал своего имени, был полон мужества и необузданного ребяческого обаяния.
– Поешь, – сказал Куинн, – пока эта метла не смела со стола все до последней крошки.
Оца ела. И слушала, как Куинн, откинувшись на спинку стула и сверля парня взглядом, которого пугались более закаленные мужчины, осыпал молодого человека градом вопросов.
– Давай-ка разберемся, приятель. Кто, черт побери, ты такой? Почему этот шакал Морган так заинтересовался твоей шкурой?
– Это ошибка. Клянусь, я и сам не пойму, я ничего такого не сделал. – Он засунул в рот остатки бисквита, быстро прожевал и проглотил. – Честно, мистер Лесситер, тому есть свидетели. Это самая настоящая подтасовка.
– Имя, – потребовал ответа Куинн. – Начни с этого, а потом мы дойдем до остального.
– Лаки Джонсон. Из Топеки.
– И что ты делал в моих владениях, Лаки Джонсон?
– Прятался. – Парень бросил на стол салфетку и отодвинул свой стул от стола, потом принялся расхаживать по дому. Хотя его рука была перевязана – Мора пустила на бинты свою самую старую юбку, – он, казалось, не обращал внимания на боль в ране, которую Мора промыла и смазала бальзамом. Он был теперь в чистой зеленой ковбойке, которая свободно болталась на его долговязой фигуре. Его щеки были немного впалыми, словно он давно не ел досыта.
– Окс Морган гнался за мной через весь штат! Чертов сукин сын почти поймал меня, несколько раз я едва не попался ему в лапы! Ох, простите, мэм. Я имею в виду – Мора. – Он по-волчьи усмехнулся, не обращая внимания на нахмурившегося Куинна. – А я всего-навсего поцеловал одну весьма хорошенькую леди. Я вас спрашиваю, с каких это пор поцелуй считается преступлением?
– Если ты заставил ее силой тебя поцеловать, я сказал бы, что такое деяние наказуемо, – заметил Куинн спокойно. – А если ты заставил ее силой сделать что-нибудь еще…
– Силой? Да нет же, черт возьми! Я никогда не вынудил бы леди сделать что-то такое. Зачем мне это? Они и так сами напрашиваются на… – Он поспешил умолкнуть, поскольку рот Куинна превратился в тонкую полоску. Юноша быстро взглянул на Мору. – Я хотел вам сказать, что эталеди сама пригласила меня. Вежливо и приятно. – Он захихикал и снова уселся на стул, казалось, весьма довольный собой.
Когда Мора принялась мыть посуду, Куинн наконец услышал от парня всю историю от начала до конца. Оказалось, Лаки Джонсон сделал кое-что большее, чем просто поцеловал леди. Он затащил ее в постель.
К несчастью, это была не его собственная постель, а мужа пострадавшей леди, некоего Руфуса Ламморка, владельца самой крупной грузовой компании в Денвере. В ней его и поймали.
– Когда он нас застукал, то вместо того, чтобы кинуться на меня, набросился на Тэсс! – воскликнул Лаки с негодованием. – Ее так звали, Тэсс, – добавил он. Мальчишеское лицо стало хмурым. – Прежде чем я понял, что случилось, он выдернул ее из постели за волосы и швырнул на пол. Я схватил его прежде, чем он смог снова ее ударить, и мы сцепились. Тэсс кричала и плакала так громко и отчаянно, что могла поднять мертвых. У меня не было никакой возможности увидеть, что с ней такое, но вдруг Руфус потянулся к своему револьверу. А на мне вообще ничего не было. Совсем ничего! – подтвердил он снова.
– О Боже! – Стоя у мойки, Мора схватилась за горло. – Он пытался тебя убить? Это наверняка был самый настоящий хладнокровный убийца!
– Никто и никогда не обвинял Руфуса ни в чем подобном, – мрачно ответил Лаки.
– Продолжай. – Куинн налил себе еще кофе, хмурясь из-за того, как эту историю воспринимает его жена. То, о чем рассказывал юнец, навеяло на Куинна воспоминания. Ужасные воспоминания. Он с отвращением прогнал их и заставил себя сосредоточиться на рассказе.
– Поэтому мы боролись из-за револьвера. Я пытался отобрать его и отбросить подальше, когда это произошло. Руфус дернулся и умер прямо на мне. Потом шериф меня арестовал и обвинил в убийстве, не обращая внимания на то, что Тэсс пыталась ему все объяснить. А потом мы со стариной Беном дали деру из тюрьмы…
– Старина Бен? – Тарелка в руке Моры замерла, и она уставилась на Лаки огромными глазами.
– Ага, Бен Баскин, грабитель банков. Он сидел вместе со мной. Ну так вот, мы, значит, удрали, а шериф объявил щедрую награду – пять сотен долларов за поимку каждого из нас. Окс поймал Бена в Виргинии и приволок его мертвым, а потом погнался за мной.
– Тогда, думаю, ты должен поблагодарить Куинна. – Мора поставила последнюю тарелку на стол и потянулась за сухой тряпкой. – Он спас тебе жизнь. Тот ужасный человек убил бы тебя так же, как и старину Бена.
Куинн пожал плечами и допил кофе, а Лаки задумчиво покусывал нижнюю губу.
Парнишка откинулся на спинку стула и случайно принял такую же позу, как и Куинн. Он поднял подбородок и встретился со взглядом мужчины напротив. Упрямство мелькнуло в светло-голубых глазах Лаки, но погасло под неотрывным тяжелым взглядом серебристо-серых ледяных глаз. Юноша пробормотал:
– Я думаю, что задолжал вам. Окс, должно быть, обогнал меня возле Гусиного каньона и шел буквально по пятам. Поэтому я вам сильно обязан, мистер. Ох, погодите. – Лаки быстро оглянулся и подался вперед на стуле. Он вдруг пристально посмотрел на Мору, потом на Куинна и снова на женщину. – Вы мне велели называть ее миссис Лесситер? До меня не сразу дошло, что вы не… – Он облизнул губы, потом посмотрел на высокого угрюмого человека, который сидел перед ним. Парень, видимо, что-то прокрутил в голове, и его глаза округлились. Лаки едва не задохнулся. – Не тот ли вы Куинн Лесситер, а?
– Кажется, я был им до последнего времени.
– Но вы… вы… Я слышал о вас. Черт, да каждый слышал о вас. Вы же известная личность.
Куинн встал из-за стола, взял свою кофейную чашку и чашку Лаки и понес в мойку.
– Благодарю за ужин, – сказал он Море.
– Ты куда?
– Проверить лошадей. И посмотреть, нет ли чего заслуживающего внимания в конюшне или под навесом. Не было шанса до сих пор взглянуть. Я ненадолго. – Он встал и посмотрел на Лаки. – Ты готов?
– Готов? К чему? – Парень быстро вскочил на ноги.
– Отправиться на все четыре стороны! Обратная дорога в город длинна, а уже темнеет.
– Ты ведь не собираешься отправить его в город на ночь глядя? – В голосе Моры звучал протест. Она тяжело дышала. – Парень ранен!
– Какое мягкосердечие! – пробормотал Куинн, качая головой. Потом твердо посмотрел на Мору. – Он здесь не останется. Пусть найдет себе пещеру, или ляжет где-нибудь под деревом, или поедет в город – словом, пускай делает что хочет, но уберется отсюда прямо сейчас!
– Не беспокойтесь, мэм. – Лаки сдернул с гвоздя свою шляпу и направился к двери. Его щеки вспыхнули, но он боролся с собой, чтобы казаться спокойным и бесстрастным. – Никому никогда не удастся обвинить Лаки Джонсона в том, что он торчит там, где его не хотят видеть. Я достаточно испытывал ваше терпение, полагаю. Благодарю за прекрасный ужин, – сказал он Море с чувством. – Не волнуйтесь обо мне. Я могу позаботиться о себе сам.
– Но твоя рука…
– Ничего страшного.
– Куда ты поедешь? Где ты устроишься на ночлег?
– Довольно тебе над ним трястись, – заявил Куинн. – Если он достаточно взрослый, чтобы вляпаться в неприятности с ревнивым мужем и законом, то сумеет о себе позаботиться. – Он шагнул к двери, дернул ее, открыл и выжидающе посмотрел на Лаки Джонсона. Он смотрел на него не отрываясь, пока молодой человек надел наконец свою шляпу, поднял упряжь здоровой рукой и вышел в темноту.
Встревоженная Мора посмотрела на дверь, которую Куинн за ним захлопнул. Досада и раздражение боролись в ней с усталостью. Она не собиралась мириться с жестокостью Куинна Лесситера. Если подумать, то он просто ее потряс. Все, что она хотела, не выходило за рамки гостеприимства по отношению к молодому человеку, которому некуда податься и которому нужна крыша над головой на одну ночь, а Куинн вместо этого почти выпихнул его за дверь.
Чем больше она думала об этом, тем больше сердилась.
Когда Куинн вернулся в дом, она уже закончила подметать пол. Мора кинулась к нему с метлой в руке, ее глаза горели злым огнем.
Он притворился, будто ничего не замечает, чем окончательно разозлил ее.
– У тебя утомленный вид, – бросил он через плечо, подкладывая полено в почерневшую от копоти плиту. – Почему бы тебе не лечь спать прямо сейчас, а завтра с утра мы бы взялись за работу?
– Я лягу спать, когда закончу дела, – сказала Мора напряженным голосом.
