Текст книги "Холодная ночь, пылкий влюбленный"

Автор книги: Джилл Грегори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Вот черт!

– Но это не такое уж плохое, – быстро поправился Куинн. – Я имею в виду, что оно гораздо лучше, чем те длинные панталоны, в которых ты была в ту ночь, когда мы встретились. Я о том, что это платье… Не надо, черт, не надо, – быстро сказал он, когда слезы ручьем потекли по ее щекам. – Не плачь!

– Я н-не п-плачу!

– Да плачешь, черт побери! – Он смотрел на нее. Разве женщина не должна рыдать из-за того, что выходит замуж в рванье? – Хочешь новое платье? – Его голос походил на рычание. – На свадьбу?

– Конечно, нет. Это было бы г-глупо.

– Почему глупо?

– Ведь это не праздник, а сделка.

– Верно, черт возьми. – Он оттащил ее к дощатому тротуару, так как мимо них прокатил фургон и понесся вниз по улице. Ветер хлестал и трепал льняную юбку Моры, когда они шли к гостинице. Они не сделали и десяти шагов, как он услышал, что она громко всхлипывает.

Куинн резко остановился и схватил ее за плечи, а потом повернул лицом к магазину.

– Иди и купи себе какое-нибудь симпатичное платье.

– Купить? – Мора покачала головой. – Нет, я не могу.

– Почему?

Никогда в жизни девушка еще не покупала себе платья. Она шила одежду сама.

– Я не могу себе этого позволить, – запнулась Мора.

– А я могу. – Он выдернул мешочек с деньгами из кармана и, вынув несколько монет, сунул их в руку Моры, хотя она мотала головой.

– Я не принимаю милостыни.

– Это не милостыня, Мора. Мы собираемся пожениться. Я буду твоим мужем.

Глаза Моры метнулись к его глазам. Все мысли о платье вмиг улетучились у нее из головы. Он что, рассчитывает на все привилегии мужа?

– И шляпку купи, – продолжал Куинн спокойно, обыденным тоном. – Ну, знаешь, все такое, что тебе понадобится для поездки. Мы уедем из Виспер-Вэлли завтра.

– Так быстро?

– Меня ждет работа, надо кое-кого выследить. Чем скорее я устрою тебя на ранчо, тем лучше. Теперь скажи: ты хочешь купить себе платье и устроить свадьбу или ты будешь чесать тут языком целый день?

Она едва перевела дыхание и сунула деньги в карман.

– Я буду ждать тебя в церкви.

– Нет. Я зайду за тобой в гостиницу после того, ал как ты переоденешься. Мы пойдем в церковь вместе.

Никакой нежности в голосе. Это была команда, приказ, не более.

Внезапно она поняла, что больше не может сдерживаться.

– Сегодня у нас день свадьбы, – сказала она, а в ее глазах все еще блестели слезы, – и мы сделаем все по-твоему. Но только сегодня. Потом… – она собрала всю свою храбрость, – не жди, что я стану делать все так, как ты захочешь. Я выхожу за тебя только ради ребенка и не собираюсь становиться тряпкой, о которую ты будешь вытирать ноги. Я и так это делала всю жизнь, поэтому заявляю тебе прямо сейчас: это не входит в нашу сделку.

– Я не помню, чтобы мы говорили об этом.

– Хорошо, это на всякий случай, если бы вдруг ты вздумал…

– Милая, да моей ноги не будет поблизости от ранчо, поэтому я не смогу даже попытаться сделать из тебя что-то вроде тряпки. Понятно?

Она принудила себя выдержать его холодный взгляд без дрожи в теле.

– О да, мистер Лесситер. – Ее голос все-таки слегка дрожал. – Я понимаю.

Мора повернулась и пошла к магазину.

Куинн наблюдал за тем, как она идет. Ему нравилось движение ее бедер под простым, изношенным платьем, нравились ее узенькие плечи и то, как сияет солнце на ее густых кудрях, блеск которых почти ослепил его.

Не чувствуй он отвращения к самому себе из-за того, что вляпался во все это, то мог бы представить, как вытаскивает шпильки из этих непокорных локонов, как они падают вниз, на ее плечи, вольно и свободно. Он мог бы даже сцепиться с ней, непредсказуемой и своенравной. И разумеется, не прочь был оказаться с ней в постели, чтобы освежить воспоминания о той роковой, проклятой ночи и насладиться каждой клеточкой нагого тела.

Но прямо сейчас он не ожидал ничего.

Он не собирался терять свою свободу – единственное достоинство его жизни вот уже много лет кряду. Единственное, что он ценил даже больше оружия, коня и собственной жизни.

Женщина, которая сейчас идет через дорогу, чтобы купить себе свадебное платье, пусть лучше и не надеется, что он променяет свою свободу на дом, семейный очаг и ребенка.

Да он готов есть коровьи лепешки на свободе, чем страдать от судьбы, приготовившей для него такое ужасное испытание.

Глава 10

—Это самое великолепное платье, которое я когда-нибудь видела! – воскликнула Мора. Она прикоснулась к голубому атласному платью с рукавами фонариком, желтым поясом и перламутровыми пуговицами, словно боясь, что оно исчезнет, растает как дым. – И это тоже.

Мора перевела взгляд на шелковый наряд кремового цвета с большим вырезом, расшитым бисером.

Оба платья были потрясающими, прекраснее Море не доводилось видеть. Она и не мечтала надеть такое. Даже в день свадьбы.

– Впрочем, не думаю, что они мне будут впору, – добавила она.

Мора нехотя отошла от прилавка, на который лысеющий маленький приказчик выложил для нее платья. Что-то проворчав себе под нос, он принялся убирать их, но тихий, спокойный женский голос его остановил.

– Не торопись, Джимми. Я думаю, эти платья как раз по ней. Почему бы вам не примерить? – обратился к ней голос, и потрясенная Мора удивленно посмотрела в большие бирюзовые глаза самой красивой женщины на свете. Такой красавицы она тоже никогда в жизни не видела. – Простите меня за то, что вмешиваюсь. – Незнакомка улыбнулась так тепло, ласково и с таким сочувствием, что Мора не могла не улыбнуться ей в ответ. – С вашим цветом волос и вашей фигурой вы в них будете великолепны. Вам непременно следует купить то и другое. Сама она была в синей ковбойке и синей юбке для верховой езды.

Внезапно ребенок, которого молодая женщина держала на руках, завизжал, и она подняла повыше крошечную девочку.

– О, Тори, у тебя будут самые красивые платьица, когда ты подрастешь. А этими двумя ты, разумеется, поделишься с этой красивой леди, не так ли? – Красавица повернулась к Море и улыбнулась. – Меня зовут Эмма Гарретсон, – сказала она. – Не обращайте на меня внимания, у меня такая манера – взять да и выложить все, что думаю. Такая уж у меня привычка. Муж говорит, что это мой главный недостаток. Но если его послушать, то у меня их столько наберется, что… – Она не договорила и залилась звонким смехом. – Простите. Это не мое дело. Но вы… так смотрели на эти платья, что мне показалось, будто вам предстоит какое-то особое событие.

Мора не могла не отозваться на теплую улыбку Эммы.

– У меня свадьба, – выпалила она и покраснела. «Как странно произносить такие слова», – подумала она. Лицо Эммы Гарретсон засияло.

– Это замечательно! Когда вы выходите замуж?

– Сегодня. – Мора еще сильнее порозовела.

– Сегодня?

– Да, и очень скоро. Мы здесь проездом и решили… что… я должна выбрать здесь кое-что и встретиться с мистером Куинном… то есть с моим женихом… – она споткнулась на новом для себя слове, совершенно непривычном, и не сомневалась, что ее щеки стали красными, как свекла, – в гостинице, как только я буду готова. Я собираюсь замуж, – говорила она, хотя знала, что болтает лишнее, но не могла остановиться, а Эмма Гарретсон смотрела на нее круглыми восхищенными глазами. – Но это платье такое старое и серое, и мой… э-э… жених настоял, чтобы я купила себе новое. – Она договорила и глубоко вздохнула. – Меня зовут Мора Рид, – добавила она, пораженная тем, что так долго и доверительно разговаривает с кем-то, кого видит впервые в жизни.

Приказчик тоже слушал внимательно и, казалось, был поражен не меньше Эммы Гарретсон.

– Хорошо, прекрасно! Очень мудро с его стороны. Со стороны вашего жениха, я имею в виду. И разумеется, вы должны выбрать такое платье, которое его просто ослепит. – Темноволосая леди указала на одно из платьев. – Голубое! Оно сразит его наповал. Ручаюсь, вы не ошибетесь.

Мора повернулась, внимательно и грустно еще раз посмотрела на голубое платье, которое мерцало серебром в свете дня.

– Думаете, это?

– Поверьте мне. Оно вам подойдет как нельзя лучше. Почему бы вам не пойти в заднюю комнату и не примерить его? Если понадобится что-то переделать, я это мигом.

Мора поддалась горячности Эммы Гарретсон. Она разрешила проводить себя в маленькую опрятную комнатку за длинным прилавком и надела волшебное голубое платье.

– Замечательно! – Эмма погладила свою дочку по щеке. – Смотри, красивая леди, правда, Виктория? Скажи ей, что она должна выйти замуж именно в этом платье!

Ребенок что-то заворковал, а Мора засмеялась. Поворачиваясь, чтобы лучше рассмотреть себя в высоком зеркале, висевшем на двери комнатки, она едва не задохнулась от восхищения.

Нежный голубой цвет прекрасно сочетался с ее темно-рыжими волосами. Рукава-буф делали ее похожей на принцессу из сказки, а платье, изящно обтягивающее талию, мягко ниспадало до самого пола.

– Надо немного забрать в талии, вы такая стройная, – сказала Эмма. – Снимайте платье и подержите Тори, а я сейчас же сделаю все, что надо.

Мора быстро переоделась в свое старое платье и едва успела опомниться, как уже сидела на полу и играла с крошкой Викторией, в то время как Эмма ловко орудовала иголкой.

– Не будь я сегодня в таком волнении, то могла бы и сама это сделать, – проговорила Мора извиняющимся тоном. – Я довольно хорошо шью. Я собиралась поехать в Сан-Франциско и найти там работу швеи, но… – Она не договорила и прикусила губу.

– …Но вы встретили мистера Куинна и решили выйти за него замуж? – с легкостью закончила за нее Эмма, оторвавшись на секунду от своего занятия.

– Что-то вроде того. На самом деле его фамилия не Куинн. Он – мистер Лесситер. Куинн Лесситер.

– Этот наемный убийца! – воскликнула Эмма и вскрикнула, уколовшись иглой. – Черт! Такер мне говорил, что Куинн Лесситер сейчас в городе. Такер – это мой муж, – объяснила она, сделав еще один стежок. – Кажется, он упоминал, что день или два назад они играли вместе в карты. Такер проиграл тогда двадцать долларов, так что Лесситер, должно быть, хорошо играет в покер. Но… Как странно! Кто бы мог подумать, что такой тип, как Лесситер, вздумает остепениться… О, простите меня! – добавила она, смущенно засмеявшись. – Что я болтаю! Надеюсь, вы будете очень счастливы.

– Вы оченьдобры, – тихо сказала Мора. Малышка уткнулась ей в плечо, маленькое пухлое тельце расслабилось. Тори засыпала; ее крошечный ротик сморщился, глазки закрылись и почти исчезли в пухлых щеках. – Вы даже не спросили меня, почему я выхожу замуж в незнакомом городе, да еще в платье, которое выбираю в магазине за минуту до свадьбы.

– Это не мое дело, если вы сами не захотите все рассказать.

Мора цокачала головой.

– Это длинная история, – пробормотала она, и с последними ^словами на нее накатила дурнота. – Может, вам лучше взять у меня ребенка? – сказала она, испытывая легкое головокружение и опасаясь, что может уронить драгоценное маленькое существо. – Мне что-то не по себе.

– Я вижу. – Эмма отложила платье и поспешила взять Тори на руки. Она пристально смотрела на рыжеволосую девушку, которая сидела на полу, прижав руку ко лбу. – Вы просто позеленели, – пробормотала Эмма. Она погладила ребенка по спине. – Я тоже чувствовала себя совершенно больной, когда ходила дочерью.

Мора ничего не ответила.

– Платье готово, – продолжала Эмма, нарушая неловкую тишину своим оживленным голосом. Мора посмотрела на нее с благодарностью. – Почему бы мне не пойти с вами в гостиницу и не помочь вам одеться? На платье сзади полно маленьких пуговок – их надо застегнуть, а вам незачем томить мистера Лесситера ожиданием.

– Томить ожиданием? – Мора вскочила с пола так быстро, что у нее закружилась голова, и, чтобы не упасть, ей даже пришлось ухватиться за край стола. – Сколько времени я уже здесь? – задыхаясь, спросила она. – Я сказала Куинну, что куплю платье и сразу вернусь.

– Да не волнуйтесь вы так, пускай подождет, – посоветовала Эмма. – Ничего, потерпит. Я уверена, мужчину стоит с самого начала приучить к одной важной вещи: нельзя торопить женщину, когда она одевается, печет пирог или занимается любовью. Не могу сказать, что мне пришлось долго вдалбливать это в голову Такеру. Он всегда знал, как… Господи, ну если меня послушать… – Теперь пришла ее очередь смущенно засмеяться.

– Вы не знаете Куинна. Он очень нетерпелив, он не из тех, кого можно чему-то научить, если он сам не захочет, или выдрессировать… – Мора осеклась, проклиная свой длинный язык. – Мне пора, – закончила она, и внезапно ей захотелось, чтобы Эмма пошла с ней. Сейчас помощь подруги, женщины была бы ей весьма кстати. Она ведь собиралась совершить важный шаг в своей жизни и оказаться лицом к лицу с мужчиной, непредсказуемым, как горный лев. Не худо бы иметь на своей стороне кого-то, кто дружески к ней расположен. – Я буду вам очень благодарна за помощь, Эмма, если вы, конечно, сможете выкроить для меня время.

Эмма Гарретсон ее уверила, что непременно поможет, и Мора торопливо вернулась в торговый зал, чтобы заплатить за платье. Она с нетерпением наблюдала, как приказчик укладывает его в картонку. Но тут дверь открылась, и высокий золотоволосый красавец мужчина в куртке из оленьей кожи и широкополой стетсоновской шляпе вошел в магазин.

– Ты ведь собиралась купить муку и шпильки. – Он шагнул прямо к Эмме, взял у нее просыпающегося ребенка и нежно поцеловал девочку в крошечную щечку. Потом повернулся и наклонился к Эмме, одарив ее совсем иным поцелуем, глубоким и долгим. – Я соскучился по тебе, Мэллой, – страстно произнес он.

Если Эмма и раньше была хороша собой, то сейчас она просто расцвела и запылала как маков цвет.

– Попридержи коней, Гарретсон, – посоветовала она мужу, но прерывистое дыхание выдало ее истинные чувства. – Я хотела познакомить тебя кое с кем. Это Мора Рид.

– Рад познакомиться с вами, мисс Рид.

Мора улыбнулась, глядя в синие глаза, взгляд которых был острым как бритва. Она не могла не заметить, что Эмма и Такер Гарретсон не сводят глаз друг с друга.

Приступ острой зависти пронзил Мору, когда она увидела это явное, неприкрытое счастье двоих – мужчины и женщины.

– Итак… – закончила Эмма объяснять, что здесь происходит и чем занимаются они с Морой, – я хочу помочь девушке со свадебным платьем. Ты не против побыть с Тори?

– Никаких проблем. Мой отец и твой отец прямо сейчас ставят на нее в салуне. – Эмма удивленно подняла брови с явными желанием услышать разъяснение. – Они ставят десять долларов на то, кому наша крошка улыбнется шире, как только я войду с ней в салун и она увидит своих дедушек вместе.

Эмма схватила у мужа ребенка и крепко поцеловала в макушку.

– Не-ет, ты не понесешь малышку в салун, – начала она с притворным негодованием, но внезапно двери снова распахнулись и на сей раз в магазин пожаловал Куинн Лесситер.

Все притихли.

Великан замер в дверном проеме, его суровый взгляд впился в лицо Моры. Он не обращал внимания ни на кого другого, его глаза не отрывались от нее, словно в Виспер-Вэлли больше никого не существовало. Затем он медленно подошел к ней и взял коробку с платьем.

– Ты забыла, что нас ждет священник?

– Нет, не забыла, – тихо ответила Мора.

– Ты передумала? Это ведь была твоя идея.

– Да нет, конечно! – Негодование охватило Мору. – Мы ведь договорились, что я подготовлюсь к этому событию как следует.

Она почувствовала на себе взгляд Эммы Гарретсон и заставила себя посмотреть на нее. Переводя взгляд с Моры на Куинна, женщина, казалось, была несколько озадачена. Совершенно ясно, что ей не терпится узнать, в чем дело.

– Тогда нам лучше всего уйти отсюда. – Куинн взял Мору за руку. – День не бесконечен, – добавил он мрачно.

– Мне надо переодеться… – сказала девушка.

– Забудь об этом. Ты и так выглядишь прекрасно. – Стиснув картонку под мышкой, Куинн Лесситер потащил Мору к двери и замедлил шаг лишь на секунду, чтобы кивнуть Такеру Гарретсону.

– О нет, мистер Лесситер, вы не можете так поступить! – Эмма заступила ему дорогу прежде, чем Такер успел ее остановить.

– Мэллой! – предупреждающе прорычал муж, но она не обратила на него внимания.

– Мора купила самое прекрасное платье на свете, она должна быть в нем во время церемонии. Я уверена в этом и на этом настаиваю. – Эмма вздернула подбородок и посмотрела на Лесситера без всякого смущения.

Куинн взглянул на нее, потом на пускающую пузыри малышку у нее на руках. Он не был уверен, что все хорошо расслышал.

– Вы настаиваете? – повторил он, несколько ошеломленный таким поворотом дела.

– Да. – Эмма заметила, что всепобеждающая обворожительная улыбка, которой она одарила Куинна, нисколько не смягчила его гранитное лицо, но не придала этому значения. Она отмахнулась и от предупреждающего взгляда своего мужа и продолжала говорить с прежней легкостью, покачивая ребенка: – Женщина должна выходить замуж в красивом платье. Я полагаю, таков закон Монтаны, не так ли, Такер? – Она по-прежнему оставалась невозмутимой, когда ее муж выразительно закатил глаза. – Кроме того, я обещала Море помочь надеть свадебный наряд и сдержу слово. Это недолго, правда. И потом, вам ведь понадобятся свидетели, верно? Мы с Такером будем счастливы помочь. Ты согласен со мной, любимый?

– Эмма, я думаю, эти люди не захотят приглашать совершенно незнакомую пару на… – Он умолк, заметив упрямый блеск в глазах Эммы, и быстро посмотрел на рыжеволосую женщину, которую поддерживала за локоть его жена. Она казалась напряженной и бледной – видимо, она не слишком-то горела желанием уйти отсюда вдвоем с Лес-ситером.

Здесь что-то происходит, жена почувствовала это интуитивно, и догадка расстроила Такера. Однако он доверял Эмме в таких случаях. Возможно, этой девушке и в самом деле нужна помощь. Может быть, ее принуждают к браку? В общем-то oна не производит впечатления счастливой невесты.

Впрочем, как и сам Лесситер. Господи, да кому бы пришло в голову, что Куинн Лесситер вообще когда-нибудь надумает жениться? Мужчины вроде него не решаются на такое никогда в жизни.

– Мы будем рады помочь, – уверенно заявил Такер и подтвердил готовность исполнить сказанное улыбкой, адресованной Море. Потом он повернулся к Лесситеру. – Как насчет того, чтобы выпить по стаканчику в салуне, пока леди готовятся? Я угощаю! – предложил он неторопливым, ровным голосом.

Челюсть Куинна окаменела, он принялся было отказываться, но что-то заставило его взглянуть на девушку, которая собиралась стать его женой.

Она смотрела на него, упрямо выдвинув подбородок в свойственной ей манере, но в ее глазах читалось опасение, смешанное с чем-то вроде надежды. Небось рада-радешенька случаю надеть новое красивое платье и не верит в свое счастье.

Черт, да что с ним происходит? Он настолько торопится жениться, что не хочет дать ей возможность испытать все, чего она так ждала?

– Пожалуй, я бы опрокинул стаканчик. – Ему понадобилось собрать все свои силы, чтобы скрыть охватившее его волнение. Эта брачная сделка оказалось чертовски трудной. Более того, у него возникло подозрение, что дальше все пойдет еще хуже. Но теперь он уже не мог выйти из игры. – Не откажусь и от пары стаканчиков, – мрачно бросил Куинн, потом заставил себя улыбнуться Море. – Давай, ангел, у тебя есть время. Я заберу тебя, когда ты будешь готова. Священник подождет. В конце концов, – добавил он сухо, – меньше всего я хотел бы нарушить любой из священных законов штата Монтана. – Он приподнял шляпу, повернувшись к Эмме, и направился к двери.

Мора мигом добежала до своего номера в гостинице и села на кровать.

– Господи, что я делаю? – простонала она, зарывшись лицом в ладони.

Это неправильно, все неправильно! Как она может выходить замуж за человека, которого не любит и который тоже к ней равнодушен?

Наблюдая за Эммой и ее мужем, Мора заметила, как искры любви проскакивают между ними, как быстро, с полуслова, понимают они друг друга. На этом фоне их с Лесситером отношения явно проигрывали. Брак по расчету – сущая беда. Но она должна пойти на это хотя бы на время… Ради ребенка…

– Ты не хочешь все мне рассказать? – спросила Мору Эмма тихо и ласково и осторожно присела рядом с ней на кровать.

Мора посмотрела в ее прекрасное, серьезное лицо и увидела нечто такое, чего ей не доводилось видеть никогда прежде: заботу, беспокойство за нее, дружелюбие.

– Может быть, я смогу чем-то помочь, – ободряющее пробормотала Эмма. – Я попытаюсь.

Теперь Мора уже не могла остановиться. Она ничего не утаила. Исстрадавшаяся, опустошенная, она закончила в отчаянии:

– Я иду на это ради ребенка. Но я даже не знаю, как долго Куинн продержится. Он пытается поступить благородно, но я его не интересую. Может быть, вся эта затея с браком – ужасная ошибка!

– Нет, нет, даже не думай! – Эмма обняла Мору за плечи. К ее удивлению, эта хрупкая молодая женщина не проронила ни слезинки, рассказывая о своей горестной судьбе. Она держалась стойко.

Она сильнее, чем кажется, подумала Эмма. Это хорошо. Она такой и должна быть, если надумала выйти замуж за этого греховно-красивого молодца, с глазами как сталь, за этого наемного убийцу, которого Эмма видела в магазине.

И все же… При взгляде на Куинна Лесситера Эмма почувствовала нечто большее, чем было видно на поверхности. Она роняла, что его суровость показная. Очень благородно с его стороны согласиться на брак с Морой и позаботиться о ребенке. Он уступил и насчет свадебного платья. Только сильный мужчина способен изменить собственное решение. На свете полно упрямцев, которые боятся пойти на уступки женщине, ибо тем самым, как они полагают, выкажут слабость. Но Лесситер поступил великодушно.

Возможно, Лесситер похож на Такера: внешне он упрям как мул, а в душе нежен и покорен, словно ягненок.

– Мне почему-то кажется, что у вас с ним все получится, – медленно проговорила Эмма, с улыбкой отстраняясь от Моры. – Поверишь ли, но мы с Такером несколько лет ненавидели друг друга. Как и наши отцы. Если мы смогли стать семьей – замечательной, счастливой, единой, – значит, в жизни такое возможно.

– Но у нас другое. – В горле Моры застрял комок. – Куинн ясно дал мне понять, что уедет сразу же, как только устроит меня на ранчо. Этот брак просто ради того, чтобы ребенок получил имя и дом, где жить. Но это даже к лучшему, – торопливо добавила она, не желая, чтобы Эмма поняла, как она несчастна, а именно такой себя сейчас Мора и чувствовала. – Это я придумала. Я… не хотела бы жить с человеком, который чувствовал бы себя как в капкане или в петле, будто его привязали и не дают убежать. Если бы… мы любили друг друга, все было бы по-другому.

– Да, это верно, – вздохнула Эмма. – Пока все именно так, как ты говоришь. Но со временем… Должна тебе сказать, никогда не знаешь заранее, что может произойти в отношениях между двумя людьми, – продолжала Эмма, – особенно между мужчиной и женщиной.

На секунду Мора испытала прилив надежды, нелепой, смешной надежды. Потом вспомнила слова Куинна, его мрачный взгляд. «Я устрою тебя на ранчо, найму работников, а потом уеду».

Мора покачала головой:

– Нет. Куинн не такой… – Она вздохнула. – Любви между нами не бывать, – спокойно закончила она.

В комнате повисла тишина.

– Мора, если ты вдруг передумаешь выходить замуж, можешь остаться у нас с Такером, пока не решишь, что делать дальше. Не выходи за Лесситера, если считаешь, что соглашение между вами невыполнимо или если ты просто не готова к такому шагу.

Мора с благодарностью смотрела на свою новую знакомую. Эмма казалась очень искренней. Без сомнения, она говорила то, что думала. Мора почувствовала себя так, словно с ее плеч свалился тяжелый груз.

У нее есть выбор.

Но она знала, что намерена делать. Минутное замешательство прошло. Она должна заключить эту сделку, потому что так будет лучше для ребенка. Она ничего не станет менять. Если бы только…

Что? – горько спросила она себя. Если бы только Куинн Лесситер не был наемным убийцей, бродягой без роду и племени?

Если бы только он захотел попытаться создать настоящий дом для нее и ребенка, нашли бы они способ быть вместе, отыскать тонкую ниточку любви, которая бы их связала?

Но о чем это она? И так все совершенно ясно. Она сама прекрасно все знает.

Он не хочет никакой любви. Не хочет ни дома, ни семьи. И никогда не захочет.

И чем скорее она это поймет и перестанет попусту тратить время на свои идиотские мечты, тем лучше.

– Все в порядке, – услышала Мора собственный голос, прозвучавший словно издалека – таким он был спокойным, таким уверенным. – Я выйду за него, – тихо сказала она.

– Мора, ты все обдумала?

Мора открыла картонку, зашелестев бумагой, и вынула голубое платье. Оно проплыло на кроватью небесным облаком и опустилось на постель.

– Да, все. Я хочу, чтобы мой ребенок носил его имя.

Она была полна решимости, которая отразилась в ее глазах, обращенных к другой женщине. Никогда в жизни не забыть ей доброту Эммы Гарретсон. Так же как никогда не забыть и свой долг перед ребенком.

– Пожалуйста. – Мора коснулась руки Эммы и крепко ее сжала. – Пора! Ты мне поможешь?