Текст книги "Небесный лабиринт"

Автор книги: Джилиан Рубинстайн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Джилиан Рубинстайн
Небесный лабиринт
перевод К.Савельева

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Теплым августовским вечерком, когда Бен Челлиз заглянул в закусочную, что напротив от Фернлейской высшей школы, ребята уже были там. Марио Ферроне стоял у игрового автомата, а его брат Джон, как обычно, восхищенно наблюдал за ним. Во взгляде Элейн Тейлор, сидевшей рядом, на высокой круглой табуретке, восхищения не замечалось.

Бен купил себе батончик «Марс» и подошел к ним.

– Как получилось, что ты никогда не носишь школьную форму? – спросил он у Марио, одетого, по обыкновению, в черные джинсы и куртку.

Марио не удостоил его ответом.

– Ему не нравится школьная форма, – объяснил Джон.

– Мне она тоже не нравится, – проворчал Бен, глядя на экран автомата, где счет Марио достигал немыслимых высот. – Но если я перестану носить ее, у меня будут крупные неприятности. Я хочу знать, как ему удается отвертеться от учителей?

– Заткнись, – в сердцах бросил Марио. Он выругался, потеряв последнюю «жизнь». Игра закончилась. – Ты всегда выступаешь не по делу, Челлиз, – продолжал он. – Посмотри, что из-за тебя получилось!

Он еще раз ввел свое имя, уже стоявшее на втором, третьем и четвертом местах, в верхнюю строчку турнирной таблицы.

– Дай мне сорок центов, – приказал он Джону. Тот послушно протянул ему две двадцатицентовых монетки.

– Хватит, я больше не собираюсь околачиваться здесь, – со скукой в голосе произнесла Элейн. – Увидимся позже.

Марио быстро сунул монетки в карман.

– Я пойду с тобой. – Он пнул игровой автомат. – Все равно игра идиотская – слишком простая. У кого-нибудь есть деньги? Я что-то проголодался.

– У меня есть пара долларов, – машинально против своей воли отозвался Бен.

– Тогда купи нам чего-нибудь пожевать. И не забудь про кока-колу!

Удивляясь, почему он это делает, но не осмел иваясь противоречить Марио, Бен оплатил заказ и вышел на улицу вслед за остальными. Элейн быстро уходила, и ему пришлось почти бегом догонять ее. Она с негодованием смотрела, как Марио передает свой велосипед Джону и берет у Бена шоколад и кока-колу.

– Ну ты и нахал! – упрекнула она Марио и обратилась к двум другим ребятам: – А вы почему позволяете ему так командовать?

– Я не командую, а присматриваю за ними, – беззаботно отозвался Марио, – И защищаю их. Поэтому они благодарны мне – верно, ребята?

Он бросил пустую бутылку и пнул ее так, что она перелетела через дорогу. Затем вынул из пачки сигарету и закурил.

– Твой дом в другой стороне, – обратился он к Бену, выдохнув дым.

– Он может идти с нами, если хочет, – раздраженно возразила Элейн.

– Увидимся завтра, – Марио со значением посмотрел на Бена.

– Ладно, – пробормотал тот. – Мне все равно нужно идти домой. Есть кое-какие дела…

На самом деле он не знал, чем заняться дома, но ему не хотелось тащиться вместе с остальными, если его присутствие было нежелательным. Элейн сердито прищелкнула языком и покачала головой. Марио больше не обращал внимания на Бена. Лишь Джон, пыхтевший сзади и толкавший два велосипеда одновременно, дружелюбно улыбнулся и сказал:

– До встречи!

Бен повернул к дому, ощущая смутное недовольство собой. Он чувствовал, что его снова использовали, но спорить с Марио не мог.

Бену вдруг захотелось, чтобы родители оказались дома, но гараж, как обычно, пустовал, а в доме царила тишина.

Родители Бена были учителями: мать работала заместителем директора в начальной школе в одном из неблагополучных районов, а отец преподавал физику и математику в высшей школе в северном пригороде. Оба они с головой уходили в школьные проблемы и внеклассную работу, и в результате на Бена времени не оставалось. Считалось, что его старший брат Даррен должен присматривать за ним, но забота Даррена больше напоминала опеку тюремного надзирателя.

Бен стоял у задней двери, нащупывая в кармане ключ. Вдруг раздался шорох, заставивший его вздрогнуть. Прежде чем он успел пошевелиться, из-за увитой плющом решетки протянулась рука, схватившая его за запястье.

– Охотник! – угрожающе прошипел Даррен из-за густой листвы.

– Отстань, Даррен! – сердито выкрикнул Бен, – Меня и так весь день шпыняли. Я не в настроении играть в твои дурацкие игры!

Когда-то давным-давно игра в «охотника» доставляла им удовольствие, Бен был счастлив играть в нее с обожаемым старшим братом. Ему льстило внимание Даррена, и он соглашался на все, лишь бы принимать участие в жизни брата, которым он восхищался. Но, когда-то вполне невинная, теперь игра превратилась в нечто весьма неприятное и угрожающее. Бену это не нравилось, как не нравился и тот человек, в которого медленно, но верно превращался Даррен. Их взаимоотношения зашли в тупик, из которого ни один не мог выбраться. Даррен всегда был преследователем и победителем, Бен – преследуемым и жертвой.

Правила установил Даррен, и иногда игра тянулась целыми днями. Бен не мог угадать, когда Даррен соберется произвести окончательное «убийство», но обычно это происходило в безлюдных местах и выражалось в различных формах издевательств, на которые только способна фантазия семнадцатилетнего подростка.

– Давай, – распорядился Даррен, – Я весь день вкалывал и заслужил небольшое развлечение. Ты должен добраться до дома, иначе ты труп.

– Даррен, ну пожалуйста! – умолял Бен. Он попытался вывернуться из захвата Даррена, но лишь оцарапал руку о решетку.

– Или ты предпочитаешь оставаться здесь? – будничным тоном осведомился Даррен с таким видом, словно мог простоять в таком положении хоть несколько часов.

– Мне нужно в туалет! – в отчаянии воскликнул Бен.

– Я отпущу тебя, если ты пообещаешь поиграть со мной. Идет, маленький хныкала?

Как всегда, Бену пришлось уступить. «Должно быть, со мной что-то не так, – горестно размышлял он, направляясь в туалет. – Почему я не могу просто сказать «нет»?»

Он быстро вымыл руки и постоял у двери ванной, прислушиваясь и размышляя, где сейчас находится Даррен. Если брат притаился у задней двери, Бен сможет тихонько выйти через парадный вход и удрать. Он на цыпочках прокрался по коридору и тут с ужасом услышал какой-то скрип на кухне. Последние метры до двери Бен преодолел одним прыжком, распахнув ее, начал спускаться с крыльца так тихо, как только мог.

Даррен сидел на корточках за живой изгородью. Он обежал вокруг дома, пока Бен пробираися по коридору. Сейчас он неожиданно вырос за спиной у Бена, словно зомби из фильма ужасов, и прошипел ему в ухо:

– Я даю тебе пять минут форы!

– О'кей! – в отчаянии выкрикнул Бен.

Он повернулся и побежал по Форсайт-авеню. Дома его ожидала куча работы, к тому же хотелось посмотреть телевизор, но вместо этого он бегал по улицам, преследуемый маньяком, который называл себя его братом. «Дубина!» – ругал себя Бен, но при этом не сбавлял хода.

Как всегда, напряжение игры быстро сказалось на нем. Сердце гулко стучало в груди, в горле отчаянно першило. Ему было очень легко представить, что его преследуют по-настоящему, что для него это действительно вопрос жизни и смерти. Иногда Бену казалось, что внутри у него есть скрытый резервуар страхов, которые обычно не беспокоят его, но время от времени просачиваются наружу… особенно когда он играет в «охотника». Кошмары, которые он предпочел бы забыть, лихорадка погони, страх оказаться загнанным в угол и быть пожранным демонами с человеческими лицами – все это обрушивалось на него. Тихие пригородные улочки и опрятные садики казались слегка искаженными, как будто он попал в сон. Даже свет уличных фонарей был каким-то зловещим.

Бен подбежал к перекрестку, притормозил и осторожно выглянул из-за угла. Улица была пуста. В сгущавшихся сумерках все краски поблекли. Деревья уныло тянули свои безлиственные ветви. Серое, затянутое облаками небо только к западу слегка прояснялось. Было не очень холодно, но в воздухе присутствовало что-то мрачное, заставлявшее Бена невольно вздрагивать.

На другой стороне дороги он увидел освещенные окна дома Эндрю Хейфорда. Возникла великолепная идея: заскочить туда и спрятаться на часок-другой. Если повезет, Даррену надоест рыскать по улицам, и Бен сможет спокойно добраться до дома. К тому времени уже вернутся родители. Конечно, это не положит конец игре в «охотника», но, во всяком случае, очередной раунд будет перенесен на другой срок.

Бен быстро огляделся по сторонам. Даррена поблизости не наблюдалось. Тогда он подбежал к парадной двери Хейфордов и нажал кнопку звонка.

В обычно чистом и прибранном доме царил хаос. Когда Марджори, мать Эндрю, открыла дверь, Бену показалось, что она выглядит как-то по-другому: моложе и более оживленной, чем раньше.

– Привет, Бенни! – тепло поздоровалась она и даже положила руку ему на плечо. С тех пор, как Бен в последний раз видел ее, он вырос на несколько сантиметров и теперь был почти одного с ней роста. Он не знал, стоит ли ему ответить таким же жестом, поэтому просто стоял, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, пока Марджори не отпустила его. Она лучезарно улыбнулась.

– Мы уже сто лет не видели тебя. Извини за бардак, ладно? Сам понимаешь, переезд. – Она повернулась к лестнице и крикнула: – Эндрю! Бен пришел!

На верхней площадке появился Эндрю.

– Привет! Поднимайся, помоги мне упаковать вещи.

Бен поскакал вверх через две ступеньки, все еще думая о том, как его назвали «Бенни» и положили руку ему на плечо. Он знал, что мать Эндрю недавно снова вышла замуж. Не приходилось сомневаться, что она рада этому. Но интересно, насколько новая ситуация устраивает Эндрю?

– Я и не знал, что вы так скоро соберетесь, – сказал он, – Как идут дела?

Эндрю закрыл за ним дверь своей спальни и скорчил недовольную гримасу.

– Ужасно! Должно быть, это самые тяжелые деньки в моей жизни, – Он взял с пола кучу одежды и засунул ее в наполовину упакованный чемодан, затем снял с верхней полки стопку книг и бросил их сверху, – Зато потом будет лучше, правда?

– Живи и надейся, – философски заметил Бен.

– Э, ты же меня знаешь! Я – мистер Воплощенный Оптимизм.

Но Эндрю, с мрачным видом озиравший руины своей комнаты, отнюдь не напоминал воплощение оптимизма. Некогда прекрасно обставленная комната выглядела так, словно в ней взорвалась бомба. Под окном стояли три уже собранных чемодана, еще два пустых и раскрытых валялись возле двери. На полу горой громоздились вещи.

– Как бы мне хотелось просто выбросить половину! – пожаловался Эндрю. – Это легче, чем собираться.

– Можешь отдать мне кое-что на время, – предложил Бен. – Например, коллекцию автомобилей и конструктор «Лего».

– Заметано, – согласился Эндрю. – Забирай.

– Когда вы переезжаете?

– Грузовой фургон приедет завтра утром. Сегодня мы последний раз спим под этой крышей.

– Не вешай носа. Мы все равно сможем видеться друг с другом, – Бен чувствовал себя немного виноватым из-за того, что редко встречался с Эндрю в последнее время. Когда-то они были лучшими друзьями, но теперь учились в разных школах, и их пути постепенно начинали расходиться. Бен посещал Фернлей, местную высшую школу, а Эндрю решили отдать в частный колледж на другом конце города. Теперь вот Марджори приняла решение о переезде в Северную Аделаиду, где жил доктор Кейт Фримен, отчим Эндрю.

Без Эндрю в жизни Бена образовалась пустота, которую не могли заполнить полуприятельские отношения с Марио и Джоном Ферроне в школе. Иногда ему казалось, что он превращается совсем в другого человека. Трудно заводить друзей, когда ты сам не знаешь, кто ты такой, верно?

– Спасибо за утешение, – буркнул Эндрю, – На самом деле, это все же не другой конец света. Может, я буду приезжать к тебе пять дней в неделю, ночевать под дверью и умолять о политическом убежище.

– Вряд ли дело дойдет до этого, – не слишком уверенно заметил Бен.

Но взгляде Эндрю сквозило уныние.

– Kак же, вряд ли! Я твержу себе, что справлюсь, если буду привыкать постепенно. Например, я бы мог привыкнуть к тому, что мама вышла замуж за Кейта, если бы нам не пришлось переезжать. Я смог бы справиться с переездом, если бы это не означало, что мне придется жить в одном доме с Полом Фрименом. И Пола Фримена я мог бы вынести, если бы мне не приходилось каждый день видеть его в школе. И так далее, и тому подобное. Но когда все разом…

– Что он за человек?

– Пол или Кейт?

– Вообще-то я имел в виду Пола. Но и Кейта тоже.

– Кейт ничего, хотя сначала я его вообще не переносил… но остаются вещи, с которыми тяжело смириться. Например, он постоянно спрашивает меня о моих истинных чувствах или о том, что именно я хочу сказать в той или иной фразе. Мне иногда и ответить-то нечего. А когда я говорю ему, что сам не знаю, он начинает объяснять и раскладывать все по полочкам. – Эндрю снял с носа воображаемые очки и помахал ими в воздухе, – «Ты ощущаешь неуверенность, Энди. Тебе нужно обрести уверенность в том, что мы все любим тебя».

– Ну и как, ты обрел ее? – с интересом спросил Бен.

– Проклятье, откуда мне знать? – со вздохом отозвался Эндрю. – Все это слишком сложно для меня.

Несколько секунд он молчал, вывалив на пол содержимое верхнего ящика своего шкафа и сосредоточенно копаясь в нем.

– Пожалуй, я чувствую себя очень одиноким, – наконец сказал он, – Раньше было так, словно я находился в центре Вселенной, а теперь этот центр куда-то сместился, и я не могу его найти. Я словно выпал из жизни, понимаешь?

– А как насчет Пола?

– Он мне не нравится, – сухо ответил Эндрю. – Он один из тех людей, с которыми при обычных обстоятельствах не хочется иметь ничего общего. А все кругом несут полную чушь вроде, «как хорошо, что у тебя наконец-то появился старший брат»!

– Как будто человек в здравом уме может выбирать, иметь ли ему старшего брата или нет, – с неприятным чувством в душе согласился Бен. – Сколько ему лет?

– Как раз достаточно, чтобы портить мне жизнь. Если бы он был гораздо старше и учился в университете, все было бы нормально, но он ходит во второй класс высшей школы, а ты знаешь, какими гадами они могут быть в этом возрасте!

– Подумаешь, – с деланным презрением произнес Бен. – Эти переростки не посмеют нас и пальцем тронуть, иначе им придется иметь дело с Марио.

Он предпочитал не думать о том, какую цену требует Марио за свою защиту.

– Да, тебе-то хорошо. Иногда мне тоже хочется учиться в Фернлее и чтобы Марио Ферроне «присматривал» за мной. Пожалуй, из него получился бы неплохой телохранитель.

Эндрю снова вздохнул. Он закончил разбираться с одним ящиком и принялся за следующий. Многие вещи выглядели старыми и ненужными. Решившись, он вытряхнул содержимое ящика в зеленую сумку для мусора, и так набитую почти до краев. Сумка упала набок, и большая часть вещей снова вывалилась на пол.

– Боже, я никогда не закончу, – безнадежно пробормотал он, пытаясь собрать все одновременно. Такая беспомощность была совсем не в духе Эндрю, и Бен с тревогой взглянул на него.

– Хочешь, я помогу?

– Ты можешь помочь собрать вещи, но с Полом мне уже никто не поможет.

– А что он такого делает? – Бен отложил журнал, который перелистывал, и принялся складывать все журналы в аккуратную стопку.

– Да так… Как обычно, подкалывает по любому поводу, – отозвался Эндрю с таким видом, словно думал о чем-то другом. Проследив за его взглядом, Бен увидел измятый листок бумаги. В другой руке Эндрю держал пустую пластиковую коробку из-под компакт-диска. Почувствовав взгляд Бена, он поднял голову. Глаза мальчиков встретились. Эндрю рассмеялся и помахал коробкой:

– Помнишь эту штуку, старина?

Последовала короткая пауза – не дольше удара сердца.

– Да, это была классная игра, – нарочито небрежным тоном произнес Бен, – Что с ней случилось – ты стер ее по ошибке?

– Что ты болтаешь? – изумленно спросил Эндрю. – Ты же прекрасно знаешь, что произошло. Ты был там, играл вместе с нами!

– Да, помню. Я и говорю, классная игра.

– Мне почему-то так не кажется, – тихо сказал Эндрю. – Разве ты забыл, что тогда произошло? Забыл «Космических демонов»?

Для него воспоминания об этой компьютерной игре оставались живыми и яркими. Он мог до мельчайших подробностей описать все звуки и краски, когда-то наполнявшие его ужасом и восторгом. Он понимал, что, думая об игре, старается избавиться от ощущения своего одиночества. И беспомощности. Ее ужасы теперь казались чем-то незначительным по сравнению с ее притягательностью. Эндрю отлично помнил, как здорово было попадать внутрь игры, действовать там, стреляя, спасаясь и отражая атаки демонов. Эти чувства доставляли гораздо больше удовольствия, чем мысли о первом учебном годе в новой школе, которая ему не слишком нравилась, или о притеснениях со стороны сводного брата, который ему совсем не нравился.

Воспоминания Бена были иными. Намеренно или невольно он как будто вычеркнул из жизни большую часть того времени, когда они все играли в «Космических демонов». Теперь воспоминания причиняли ему сильнейшее беспокойство. Ему не хотелось, чтобы Эндрю снова впутался во что-либо подобное. Кроме того, он по-прежнему не был уверен, до какой степени все случившееся было реальностью, а до какой – плодом их воспаленного воображения.

– В прошлом году ты совсем слетел с катушек, – обратился он к Эндрю, – Воображал всякие ужасы. Все считали, что ты чокнулся.

– Только не Марио!

– Что он может знать! У него тоже не хватает шариков в голове. Да и ты бы не стал связываться с ним, если бы был в здравом уме.

– Я не мог выдумать все это, – упрямо возразил Эндрю.

– Почему бы и нет? Ты был одержим компьютерными играми. Ты переживал тяжелые времена и поэтому решил ускользнуть в созданную тобой фантазию. Люди всегда так поступают. Разве ты никогда не видел, как они разговаривают сами с собой на улице?

– А это что в таком случае? – Эндрю протянул листок бумаги, – Это адрес, по которому мне нужно обратиться, чтобы получить следующую игру. Разве ты не помнишь, что «Космические демоны» автоматически стерлись после того, как мы успешно прошли их? А потом на экране появился этот адрес, и Марио посоветовал мне записать его. Ты должен помнить. Мы все были в этой комнате, и Элейн Тейлор тоже. А вот и компьютер!

Бен посмотрел на пустой экран. Сейчас он выглядел совершенно безобидным; трудно было даже представить себе, что оттуда исходила смертельная угроза.

– Почему ты не послал письмо? – спросил он.

– Я собирался, но тут такое навалилось. Сначала беготня с разводом родителей, потом папа связался с Розой в Сиднее. Потом мама влюбилась в Кейта, и выяснилось, что мне придется учиться в другой школе. Я несколько раз вспоминал о письме, но каждый раз в неподходящее время.

– То-то и оно! – торжествующе произнес Бен, – Ты так и не послал письмо, потому что в глубине души сознаешь: все равно ничёго не выйдет. Ты предпочитаешь цепляться за свою фантазию, вместо того чтобы проверить ее и узнать, что это неправда.

– Глупости! – отрезал Эндрю. – Откуда ты набрался таких дурацких идей? Оказывается, ты такой же сдвинутый, как Кейт.

– Отец проходит курс консультаций у психолога. Там можно много узнать о побудительных мотивах, которые движут людьми. Интересная штука, между прочим!

– Ха! – Эндрю отмахнулся и презрительно фыркнул. – Ты абсолютно не прав. И чтобы доказать тебе, как ты ошибаешься, я, пожалуй, попрошу прислать мне эту новую игру, – В его голосе зазвучали торжествующие нотки: идея безмерно понравилась ему. – Это как раз то, что нужно, чтобы отвлечься от моего невыносимого состояния.

Эндрю потянулся к следующему ящику шкафа и выдвинул его.

– Где-то здесь должна быть бумага. Я напишу письмо прямо сейчас!

Бен выровнял стопку журналов со смутным предчувствием чего-то недоброго.

– Ты будешь разочарован, – предупредил он, – Игра окажется совершенно обычной.

– В таком случае ты сможешь прийти и поиграть в нее, верно? – язвительно отозвался Эндрю. – Да-вай-ка поскорее уложим весь этот хлам. Тогда у нас останется время сбегать на почту и отправить письмо.

– О'кей, – согласился Бен, но лишь потому, что это выглядело гораздо предпочтительнее, чем играть в «охотника» с Дарреном на пустынных улицах. И все-таки его не покидало ощущение, будто он попал из огня да в полымя.

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Эндрю, тебе сегодня пришел какой-то пакет из Японии, – Мать упомянула о посылке в автомобиле, по дороге из школы.

После переезда прошло несколько недель, и Эндрю уже почти свыкся с новым домом.

Дзинг! Эндрю возбужденно вздрогнул всем телом, словно прикоснувшись к оголенному электрическому проводу. Пол, сидевший впереди, резко обернулся.

«Всегда сует свой длинный нос в чужие дела», – с неприязнью подумал Эндрю. Нос у Пола действительно был длинным, а сам он – очень любопытным. Все, чем занимался Эндрю, привлекало его, хотя он делал вид, будто не замечает своего сводного брата. Пол также вел строгий учет поступкам родителей и тут же обращал их внимание на то, что, по его мнению, ущемляло его права или выдвигало Эндрю на первый план.

Мать Пола умерла, когда ему было шесть лет. Он необычайно сблизился с отцом и теперь с некоторой тревогой наблюдал за вторжением мачехи и Эндрю в свою жизнь. В общем и целом он не возражал против повторного брака отца. Ему нравилась мать Эндрю, и он с готовностью признавал, что ее присутствие значительно улучшило спартанский быт дома, где жили мужчины. С другой стороны, Эндрю казался ему ненужным довеском, особенно потому, что уверенность и обаяние сводного брата резко контрастировали с конфликтностью и замкнутостью самого Пола.

– Что там? – с завистью поинтересовался он.

– Я еще сам не знаю, – настороженно отозвался Эндрю.

– Это какой-то подарок? – настаивал Пол. – Кто за него заплатил?

– Не твое дело, – грубо ответил Эндрю.

– Вот как? – Пол сердито уставился на него. – Я могу сделать так, чтобы это стало моим делом!

– Мальчики, перестаньте, – попросила Марджори, притормозив рядом с домом. Она в отчаянии подумала, что Пол готов затеять ссору по любому поводу.

– Дай мне ключ, мам. Я открою тебе дверь. – Эндрю взял у нее ключ и помчался по дорожке к парадной двери. Он быстро набрал цифровой код, отключавший охранную систему, и вставил ключ в замок.

– А ты помоги мне с покупками, – обратилась Марджори к Полу, готовому броситься вдогонку. Она тоже считала, что личные дела Эндрю не касаются Пола, и, хотя во многих случаях старалась проявлять справедливость и великодушие по отношению к приемному сыну, на этот раз приняла сторону Эндрю.

К тому времени, когда Пол неохотно принес покупки домой и помог Марджори разобрать их, Эндрю заперся в своей комнате. Он внимательно осмотрел пакет: а вдруг пропустишь что-нибудь важное? На этикетке стояло его имя, сверху наклеено несколько почтовых марок. И все – ни адреса отправителя, ни других подробностей. Эндрю очень осторожно вскрыл пакет и вытащил компакт-диск, а затем пошарил внутри, надеясь найти объяснительную записку или инструкцию к игре. Но там было пусто. Тогда он переключил внимание на компакт-диск. Его сердце застучало, а в пальцах начало покалывать.

Название игры было напечатано на глянцевой бумажной вкладке под прозрачным пластиком коробки:

«НЕБЕСНЫЙ ЛАБИРИНТ».

Эндрю восхищенно повторил его вслух. Под названием располагалась картинка, которую он сразу же узнал: черное небо, усеянное серебряными звездами, и темный силуэт вершины утеса внизу. Эндрю криво усмехнулся, вспомнив, когда он в последний раз видел эту вершину и эти звезды. Итак, «Небесный лабиринт» – продолжение «Космических демонов»! Он начинается с того места, где заканчивались «Демоны». Вглядываясь в нарисованное небо, Эндрю различил что-то вроде тонкой паутины, соединявшей вершину утеса со звездами.

Небесный лабиринт!

Эндрю не мог дождаться того момента, когда можно будет включить компьютер и вставить компакт-диск. Он докажет Бену, что это не обычная игра! Его сердце возбужденно трепетало в груди, глаза сияли. Жизнь определенно поворачивалась лучшей стороной!

Оставалась лишь одна проблема – улучить подходящий момент для игры. Эндрю с горечью подумал о своем старом доме, где у него был собственный компьютер и собственная комната, которую он мог в любой момент запереть на ключ. Теперь компьютер стоял в кабинете в задней части дома, и ему приходилось делить его с Полом. Эндрю не мог тайно пользоваться компьютером, а если «Небесный лабиринт» хотя бы отдаленно напоминает «Космических демонов», то сохранение тайны становилось одним из важнейших условий игры.

Он все еще размышлял над проблемой, когда дверная ручка тихонько скрипнула и голос Пола позвал снаружи:

– Эй, Эндрю!

– Чего тебе надо?

– Хочешь сыграть партию в бильярд? – Голос Пола звучал необычно дружелюбно, и Эндрю сразу же насторожился. «Наверное, он хочет выяснить, что было в посылке, – подумал он, – Проклятье, как же мне подобраться к компьютеру так, чтобы никто не заметил?»

– Нет, спасибо, – ответил он через запертую дверь.

Наступила короткая пауза. Эндрю отчаянно надеялся, что Пол ушел, но его сводный брат снова подал голос:

– Я скажу папе, что ты использовал свое «право вето».

Эндрю выругался про себя. Это была одна из задумок Кейта, входившая в его план создания «Счастливой семьи». Никому не разрешалось отказываться от разумного требования или предложения другого члена семьи. Если ты все-таки не соглашался, это означало, что ты использовал свое «право вето», то есть оттолкнул от себя другого человека и отказался признать его право на общение с тобой. «Нам нужно учиться говорить друг другу «да», а не «нет», – объяснял Кейт. Иногда это правило работало превосходно – например, когда ребята предлагали Кейту сходить в кино или пообедать в ресторанчике, – но в других случаях, особенно с Полом, оно доводило Эндрю до белого каления.

– Мне нужно сделать домашнюю работу, – не вполне искренне отозвался он.

– Ха-ха-ха! – язвительно произнес Пол. – Можешь сделать ее попозже. Одна маленькая партия – что тут такого? У меня тоже есть домашняя работа, а потом я собираюсь пойти поиграть в сквош с папой.

«Отлично! – удовлетворенно подумал Эндрю, – Их не будет дома по крайней мере около часа, и я смогу сесть за компьютер».

– О'кей! – крикнул он. Спрятав диск под подушку, он открыл дверь.

Ребята спустились по лестнице и прошли по коридору в заднюю часть дома. Это был большой особняк, построенный еще в прошлом веке, с просторными комнатами и верандами, с решетками из кованого железа, окруженный небольшим садом и защищенный сложной электронной сигнализацией. Несмотря на очевидную красоту и удобства, Эндрю втайне недолюбливал дом. По его мнению, особняк выглядел снаружи слишком парадно и вычурно, а внутри был сумрачным и холодным. Он предпочитал свой старый дом, стоявший на тихой улочке. Здесь, в Северной Аделаиде, ему казалось, будто он попал в самый центр города.

Эндрю рассеянно думал об этом, следуя за Полом в бильярдную. Его мозг уже был настроен на «Небесный лабиринт».

Бильярдная располагалась в помещении, которое раньше служило летней гостиной. Окна комнаты выходили в сад на уровне земли. Солнечный свет, проникавший сквозь листву кустарников, окрашивался в приятный зеленоватый оттенок.

– Я не знал, что у тебя есть приятели в Японии, – заметил Пол, выбрав кий и натирая его мелом.

– Там живут знакомые моего отца, – нехотя отозвался Эндрю. Он расположил шары на бильярдном столе и мысленно поздравил себя с тем, что оказался прав относительно истинных намерений Пола. – Мы играем в пул или в снукер? (Разновидности игры в бильярд. – примеч. пер.)

– В пул. Пожалуй, на этот раз я позволю тебе разбить шары. Должно быть, хорошие знакомые, если посылают тебе подарки, а?

Эндрю не ответил. Он снял треугольник с деревянных шаров и примерился для удара. Ему повезло: два шара мягко закатились в верхнюю лузу.

– Мастерский удар! – похвалился он.

– Случайность, – огрызнулся Пол.

– Ничего подобного, – спокойно возразил Эьдрю, положив в лузу следующий шар, – Просто я отлично играю в пул, и тебе бы уже следовало это усвоить. Мы играем на деньги?

– Нет, несчастный ты маленький торгаш! Мы играем ради братской любви.

Пол встал к столу. Два раза он пробил точно, а затем промахнулся по легкому шару.

– Что было в посылке?

– Тебе-то что за дело? – поинтересовался Эндрю, сосредоточиваясь на своем ударе.

– Почему ты так скрытничаешь? – Пол тщательно натирал мелком свой кий.

Эндрю примерился к восьмому шару.

– Можешь не мелить, – сказал он. – Игра закончена!

Восьмой шар со щелчком исчез в лузе. Эндрю повернулся к Полу с торжествующей улыбкой и уловил выражение сдержанной ярости на лице сводного брата. «Э, да он не любит проигрывать! – подумал Эндрю. – Но что прикажете делать – я не собираюсь поддаваться лишь ради того, чтобы доставить ему удовольствие. Ведь я не виноват, что играю лучше».

– Хочешь сыграть еще раз? – спросил он, ожидая услышать отказ.

– О'кей, – ответил Пол. – Теперь моя очередь разбивать. На этот раз давай-ка сыграем на желание. Если я выиграю, ты покажешь мне свой подарок.

– Ладно, – согласился Эндрю. – А если выиграю я, ты больше никогда не будешь приставать ко мне с этой просьбой.

Он чувствовал себя уверенно, поскольку раньше выигрывал у Пола девять раз из десяти. Но на втором ударе он слишком сильно пустил шар № 10, рикошетом ударивший шар № 8. Восьмерка закатилась в лузу, чего Эндрю никак не ожидал.

– Я выиграл! – возликовал Пол.

Эндрю выругался.

– Да ладно тебе, – сказал он, – Ты же видел, это случайность. Вынь восьмой шар, и будем играть дальше.

– Не пойдет. – Пол преувеличенно громко рассмеялся, – Мы заключили сделку. Ты проиграл. Теперь покажи мне, что было в посылке.

Эндрю чувствовал, что моральная правота находится на его стороне, и решил настоять на своем.

– И не подумаю, – отрезал он. – Кусай ногти, дружок!

Он положил кий на стойку и повернулся, собираясь выйти из комнаты. Пол схватил его за руку.

– Ты, маленький урод! – прошипел он в лицо Эндрю. – Что-то ты слишком задаешься в последнее время. Придется поучить тебя уму-разуму!

– Отпусти меня! – сердито выкрикнул Эндрю. Он вывернул руку из захвата Пола, но при этом не рассчитал свое движение и ударил Пола плечом в подбородок.

Тот вскрикнул от боли и удивления и ответил сильным ударом по уху противника. Затем он принял боксерскую стойку, словно вызывая Эндрю на поединок. Оба мальчика не слишком любили драться, но Эндрю настолько разъярился, что двинул Полу под ребра. В ответ Пол снова хватил его по уху.

Стычка еще не переросла в настоящую драку, когда сверху донесся жизнерадостный окрик:

– Пол, Энди! Вы внизу?

Доктор Кейт спускался по лестнице, прыгая по ступенькам, как мальчишка. Ребята отпрянули друг от друга, но они ничего не могли поделать с атмосферой враждебности, повисшей в комнате. Добродушное лицо Кейта заметно вытянулось, когда он увидел их физиономии.