Текст книги "Под звездным дождем"

Автор книги: Джейн Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

От его ответа у Шанталь перехватило дыхание. Все у нее горело – сердце, грудь, тело.

– Ты умышленно создаешь трудности, – произнесла она хрипло.

– Нет. Я просто честен. Я никогда не пообещал бы этого, принцесса. Даже через тысячу лет. – Деметрис схватил ее за руку. – Но я обещаю быть верным тебе. И я обещаю, что никогда не оставлю тебя, что я всегда будут рядом, чтобы вместе с тобой взглянуть в лицо любой опасности…

– Почему? Я для тебя – всего лишь работа.

Он изменился в лице.

– Но ты – работа, которая мне нравится.

Гнев и страсть в его голосе поразили Шанталь, и она смущенно покачала головой. Она попыталась вырваться, и на этот раз он отпустил ее.

Шанталь подошла к окну. Небо потемнело, и слуги бесшумно ходили по террасе, зажигая толстые свечи, отбрасывавшие в темноту мягкий свет.

В гостиную вошла горничная.

– Ужин готов, – слегка поклонившись, объявила она.

Шанталь заняла свое место за обеденным столом. Длинный деревянный стол был покрыт белоснежной кружевной скатертью, и полдюжины свечей рассеивали темноту желтоватым светом. В столовой было большое окно, из которого открывался фантастический вид на океан с серебряной лунной дорожкой.

Шанталь было нестерпимо жарко. Она вся горела и не могла заставить себя даже взглянуть на Деметриса. Неужели возможно желать кого-либо так сильно?

– Ты почти ничего не ешь, – заметил он.

Деметрис прав. Она не хочет есть. Ее голод можно утолить не едой – прикосновением. Удовольствием. Ощущением.

– У меня нет аппетита, – сказала Шанталь.

– Тебе не нравится баранина? Я могу приказать, чтобы повар приготовил что-нибудь другое.

– Не надо. Я люблю баранину.

– Десерт? Фрукты? Сыр?

Шанталь сжала пальцы так, что ногти впились ей в ладони. Деметрис обеспокоен тем, что она не прикоснулась к еде, в то время как она сходит с ума от желания. Она не хочет есть. Она хочет, чтобы он расстегнул ей платье и провел руками по спине, по бедрам…

Ей нужна самая темная комната, самая мягкая постель, соблазнительная тишина.

– Ты не будешь возражать, если я раньше лягу спать? – спросила Шанталь, пытаясь скрыть свои ощущения. Она не может сидеть напротив него, у нее нет сил, потому что она – одна большая, кровоточащая рана.

Деметрис посмотрел ей в глаза.

– Буду. Я хочу, чтобы ты сначала посмотрела кое-что. Можешь подождать здесь или пройти в мой офис.

– Есть какая-то информация? – спросила Шанталь, бросив на него недоверчивый взгляд.

– Пойдем со мной. Увидишь.

Шанталь спустилась за Деметрисом в офис. Он состоял из двух смежных помещений и отдельного зала заседаний, в который провел ее Деметрис. На столе лежали бумаги.

– Посмотри на это, – предложил он.

Шанталь увидела, что это письма. Написанные от руки. Адресованные ей. На одном листке почерк мелкий, аккуратный, компактный. На другом – крупные, небрежные буквы, беспорядочные каракули.

– Кто-то написал эти письма мне?

– Да, – наклонившись. Деметрис наблюдал, как она просматривает листки. – Самые отвратительные я тебе не дал. Но я надеюсь, что ты узнаешь почерк.

– Нет. – Шанталь подняла на него глаза. – К сожалению, он мне незнаком.

Деметрис вздохнул.

– Я не думал, что ты узнаешь его, но такой шанс все-таки был. – Взяв письма у нее из рук, он посмотрел на листок с каракулями. – Письма были отправлены во дворец в Мелио, но на них стоит почтовый штемпель Ла-Круа – главной почты неподалеку от замка Тибоде.

Ей трудно сосредоточиться, когда он так напряженно смотрит на нее.

– Итак, опасность исходит из Ла-Круа. И, возможно, от кого-то в замке.

Он согласно кивнул.

– Сейчас проводится графологическая экспертиза, но детективы, работающие над этим делом, убеждены, что это мужчина и притом довольно образованный.

– Трудно поверить, что у меня есть такой одержимый… обожатель. – Шанталь почувствовала, как ее охватывает страх. – А есть какие-нибудь сведения об образе жизни или профессии этого человека?

– Пока нет.

– Но ведь должны быть какие-то характерные признаки…

– Они есть. Но, к сожалению, эти парни не выставляют их напоказ. Преследователь – это хищник. Он скрывает свои намерения, прилагает все усилия, чтобы казаться нормальным. – Деметрис нахмурился. – Большинство из них считают себя нормальными.

Он заметил, что Шанталь побледнела. Он не хотел расстраивать ее, но ему необходимо, чтобы она помогла ему. Они должны схватить преследователя до того, как пострадает кто-нибудь еще.

Фирме Деметриса приходилось иметь дело с одержимыми поклонниками много раз. Из всех видов работы ему меньше всего нравилось заниматься именно такими случаями. Преследователь представляет собой самую серьезную угрозу, потому что он может принять любое обличье, раствориться в толпе, проскользнуть и выскользнуть незамеченным.

– Почему ты занимаешься этим? – спросила Шанталь дрожащим голосом. – В этом столько… – Она содрогнулась и не закончила предложение.

– Грязи, – договорил Деметрис, и его губы скривились. – Но именно это мне нравится. То, чем я занимаюсь – чем занимается моя фирма, – помогает людям. Я рад, что могу оказать помощь и предоставить защиту, потому что знаю, каково это – потерять сон, когда тому, кого ты любишь, угрожает опасность. Я знаю, что невозможно есть, когда ты болен от страха. Когда-то я прожил три недели в таком состоянии, и они были самыми долгими в моей жизни.

Его голос резок, тон мрачен. Шанталь почувствовала, как по ней пробежала дрожь.

– Я надеюсь, что у твоей истории был счастливый конец.

Лицо Деметриса окаменело. Оно дышало неукротимой жестокостью.

– Нет.

Шанталь обдало холодом. Что-то ужасное произошло в жизни Деметриса, и трагедия превратила его в человека, которого она видит сейчас, человека, который не позволяет ей бояться или прятаться от жизни.

– Как ты пережил утрату?

– Я отомстил.

Ей не нравится этот разговор, она не хочет представлять себе, как страдал Деметрис; еще меньше – как он, возможно, заставил страдать другого человека.

– Ты… занимаешься этим в настоящее время?

– Нет. Теперь я играю по правилам.

– Понимаю.

– Ты не одобряешь?

Она попыталась улыбнуться.

– Я не люблю боль.

– Ну конечно! Ты предпочитаешь идти по жизни, притворяясь счастливой, надев маску очаровательной принцессы и позволяя всему миру думать, что ты прекрасна душой и телом.

Он очень хорошо знает, как уязвить ее.

– Ты очень опасный человек, не так ли?

– Ты намного опаснее. Ты умираешь в душе, и ни за что не хочешь признать это. А я хочу помочь тебе.

Шанталь смотрела на него, затаив дыхание. Он прав. И она ненавидит его за то, что он прав. Гнев начал закипать в ней; ее охватила досада на то, что у него, кажется, всегда есть на все ответ.

– Тебе когда-нибудь приходило в голову, что мне не нужна твоя помощь? Что я смирилась с такой жизнью…

– Бред собачий!

Она покраснела.

– Что ты сказал?

– Давай не будем этого делать, Шанталь. Нам это не нужно. То был секс. Всего только секс, и пусть это так и останется, хорошо? – Швырнув письма на стол, Деметрис направился к двери. – Ты знаешь дорогу в свою комнату, поэтому можешь остаться и покопаться в этом, если хочешь. Но я иду наверх. Мне нужно подышать воздухом. Спокойной ночи.

Он вышел.

Она смотрела ему вслед, и что-то, словно тиски, сжало ей грудь. Слезы жгли глаза.

Поднявшись в спальню, Шанталь подошла к окну и прижалась лицом к стеклу, надеясь охладить горячую кожу.

Внезапно она заметила Деметриса внизу, на террасе. Сердце у нее глухо забилось. Она хочет пойти к нему.

Безумие!

Шанталь закрыла деревянные ставни, чтобы не видеть Деметриса, таинственную красоту ночи, белую луну высоко в темном небе и россыпь далеких звезд. Никогда в жизни одиночество не было таким мучительным.

Шелковое покрывало на кровати было уже откинуто, но в дверь постучали прежде, чем она успела лечь.

Пройдя по комнате, Шанталь открыла дверь и замерла.

– Деметрис.

Он молчал. Он просто стоял и смотрел на нее. Его лицо с резкими чертами было полно отчаяния.

На нем все еще были темные брюки, из-под расстегнутой рубашки проглядывала голая грудь.

Шанталь не могла отвести глаз от его лица.

– Ты хочешь войти?

– Если я войду, ты знаешь, что произойдет.

Шанталь молча отступила назад, шире раскрыв дверь, и, затаив дыхание, смотрела, как Деметрис входит в спальню. Он медленно обошел комнату, оглядывая все так, будто хотел запомнить все до мельчайшей детали.

Опустившись на край кровати, Деметрис посмотрел на Шанталь.

– Иди ко мне, – приказал он, и желание, словно расплавленное серебро, затопило ее тело.

Она подошла к нему, и, раздвинув ноги, он стиснул ими ее бедра. Она почувствовала силу его мышц. Руки Деметриса, лежавшие у Шанталь на талии, обжигали ее сквозь бледно-кремовый шелк ночной рубашки.

– Это просто секс, верно? – хрипло спросил он.

Жгучие слезы подступили к ее глазам, но она слабо улыбнулась.

– Это не может быть ничем иным.

Деметрис стиснул зубы, но ничего не сказал.

Его молчание было настолько красноречивым, что Шанталь густо покраснела и, взглянув на него, отвела взгляд.

Схватив ее за волосы, он заглянул ей в лицо.

– Значит, тебе нужен только секс.

Шанталь не понимала, что он хочет услышать, не понимала, на что он надеется. Деметрис знает ее мир. Ему известны ее обязательства. Он знает, что она должна выполнять свой долг.

– Да.

Его губы скривились в насмешливой улыбке.

– Прекрасно. – Протянув руку, он положил ее на грудь Шанталь и впился в ее губы.

Это был жесткий, требовательный поцелуй и, как и его ладонь, обхватившая ее грудь, свидетельствовал о жажде обладания. Сжав руками лицо Шанталь, он превратил ее в пленницу, и теперь она уже не могла избежать чувственной настойчивости его неумолимых губ.

Шанталь, как слепая, протянула к нему руки, пытаясь удовлетворить потребность в более тесном контакте и получить больше удовольствия.

Нетерпеливо подняв ночную рубашку, он стянул ее через голову Шанталь, и его руки принялись оглаживать ее мягкое, податливое тело.

Она судорожно вздохнула, когда ее самое чувствительное место ощутило его легкое, уверенное прикосновение.

– Люби меня, – прошептала она, приподнявшись, чтобы обвить руками его шею и притянуть к себе. – Я никогда никого и ничего не хотела так, как этого.

– Секс так хорош? – Деметрис прищурился, и его голос прозвучал резко, цинично.

Слезы выступили у нее на глазах.

– Ты так хорош, – прошептала Шанталь. – Знаешь, я могла бы полюбить тебя. Я могла бы полюбить тебя на всю жизнь.

Она закрыла глаза, когда он снова поцеловал ее. Она чувствовала, как давит на нее тело Деметриса, ощущала мускулистую грудь, поросшую жесткими волосами, плоский живот и твердое свидетельство его возбуждения.

Рука Шанталь скользнула по животу Деметриса, отыскивая пуговицу на брюках. Если у нее нет будущего, мелькнула мысль, пусть сейчас у нее будет, по крайней мере, это.

Они занимались любовью дважды. Это был яростный, невероятно эротичный секс, и после второго оргазма она прильнула к нему, свернувшись клубочком, и почувствовала, как его сильные руки надежно обнимают ее.

Никогда в жизни Шанталь не чувствовала, чтобы ее так любили.

Но это не любовь, сказала она себе, это просто секс.

– Я никогда не забуду этого, – тихо сказала Шанталь, надеясь вызвать его на разговор. Может быть, он даже согласится с ней.

Но Деметрис не проронил ни слова. Он не согласен с ней. Он не идет на уступки. Он не позволит ей поступить по-своему.

– Я не забуду тебя, – повторила она, чувствуя, как у нее напрягаются мышцы живота. – Ты… значишь для меня… очень много.

– Это был секс, – поправил ее Деметрис жестоко. – Ты забыла?

– Потому что так должно быть. – Комок встал у Шанталь в горле, и пронзившая ее боль заставила забыть о полученном удовольствии. – Пойми, что я живу совсем не так, как мне хочется. И это не то, о чем я когда-то мечтала…

– Так покончи с такой жизнью.

Собрав все силы, приобретенные тридцатилетней тренировкой, она отодвинулась от Деметриса и села, подняв колени и обхватив их руками.

– Ты не понимаешь.

– Попытайся объяснить.

– Я не могу. Все это очень сложно, запутанно.

– Попытайся объяснить, – упорно твердил он.

От решимости, прозвучавшей в его голосе, дрожь пробежала по телу Шанталь.

– По правде сказать, это довольно сухо. Факты и цифры, никакой романтики.

Деметрис злобно хохотнул.

– Я изучал экономику в университете, принцесса, и уверен, что могу справиться с сухими цифрами.

– Тогда, возможно, это заинтересует тебя. – Шанталь сильнее сжала руками колени, пытаясь собраться с мыслями, чтобы короче рассказать свою историю. – Ты знаешь, что мой брак был заключен по расчету. Но большинство людей не знает этого. Пресса никогда не упоминала об обстоятельствах заключения этою брака, и, глядя на роскошную свадьбу, никто не мог даже предположить, что это была сделка, заключенная двумя странами. – Шанталь бросила на Деметриса быстрый взгляд. Несмотря на темноту, она заметила, что он мрачно сжал губы. – Как обычно в таких случаях, эта сделка сопровождалась массой писанины, условиями и договорами плюс пространный брачный контракт. Я никогда не думала, что овдовею так скоро, так же как я не могла представить, что мой брак окажется несчастливым, поэтому я согласилась с условиями, которые сейчас кажутся мне такими нелепыми. Но моя страна выиграла. Ла-Круа обеспечила Мелио финансовую помощь. Казалось, что все счастливы.

– Кроме тебя.

Шанталь пожала плечами.

– При любом объединении и перевороте обязательно страдают чьи-то чувства.

Деметрис сердито покачал головой.

– Но в твоем случае это нечто большее, чем уязвленные чувства. Это рабство, принцесса.

Откровенно сказано, подумала Шанталь, чувствуя, что вот-вот расплачется. Но ей удалось улыбнуться, хотя это была лишь тень ее былой бравады. Когда-то она была храброй. Когда-то ей казалось, что она может сделать все.

– Ш-ш-ш, – прошептала она, пытаясь пошутить, но у нее дрогнул голос. – Это наш грязный маленький секрет.

Протянув руку, Деметрис потянул Шанталь на матрас.

– Просто грязный – вот как бы я назвал его.

Он перевернул ее на спину, прижал своим телом, наклонил голову, и их губы слились.

Ей казалось, что сердце у нее разорвется. Она счастлива в его объятиях, она наслаждается его поцелуями. Если бы только это могло быть в реальной жизни, если бы только он был частью ее мира…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Шанталь проснулась и, прежде чем протянула руку, поняла, что Деметрис уже ушел.

Она почувствовала себя опустошенной. Она не хотела, чтобы он уходил. Не хотела просыпаться в одиночестве. Но это реальная жизнь, напомнила она себе. Так и должно быть.

Шанталь села в постели. Внезапный спазм свел ей желудок, во рту появился неприятный металлический привкус.

Она медленно легла и, положив руку на живот, попыталась успокоиться. Это не похмелье. Вчера она не выпила ни капли вина. Может быть, это пищевое отравление?

Через несколько минут она заставила себя подняться. Преодолевая тошноту, она сидела на кровати, слушая теплый шепот тишины. Деметрис. Деметрис Мантеакис. Мрачный. Красивый. Ее чувственный, печальный грек.

Прошлая ночь была нереальной. Самой прекрасной ночью в ее жизни. Каждая минута в объятиях Деметриса казалась ей совершенной. Но все бледнело в сравнении с эмоциями, с напряжением обуревавших ее чувств.

Оттолкнувшись от кровати, Шанталь поднялась и, превозмогая тошноту, приняла ванну и оделась, чтобы спуститься вниз к завтраку.

Она вышла на террасу, отделанную светло-желтым известковым туфом. Теплое утреннее солнце ослепительно отражалось от гладкой поверхности стен, и у нее закружилась голова.

Где Деметрис? Что он делает? Она хочет видеть его. Ей страшно встретиться с ним. Но его нигде не было видно, и Шанталь в одиночестве села за стол.

После завтрака, состоявшего из тостов и чая, тошнота прошла, и Шанталь собиралась встать из-за стола, когда появился Деметрис.

Несмотря на то, что они провели вместе ночь, Шанталь почувствовала, как ее охватывает волнение. Она с трудом совладала с внезапно нахлынувшими на нее чувствами: любовь и боль накатывали огненными волнами.

Деметрис сжал губы, но затем черты его разгладились, и лицо приобрело обычное непроницаемое… почти равнодушное выражение.

– Позавтракала?

Ни «Привет, дорогая!», ни нежного «С добрым утром!». Ничего, что указывало бы, что ночью между ними произошло нечто особенное.

Чтобы скрыть острое разочарование, Шанталь холодно улыбнулась.

– Да, благодарю.

Деметрис был в шортах и черной футболке с короткими рукавами.

– Готова? – спросил он.

Шанталь ни разу не видела его в таком виде и, прищурившись, разглядывала его длинные мускулистые ноги, сильные руки, кожу, покрытую темным загаром.

– Куда мы пойдем?

– Я подумал, что тебе нужно сменить обстановку, поэтому мы покинем остров. Проведем день на лодке.

Как оказалось, это была не самая удачная мысль, с тоской подумала Шанталь позже. Все тело у нее ныло, она ощущала усталость. Желудок тоже внес свою лепту, но весь день ей удавалось скрывать свое недомогание. Но не плохое самочувствие, а холодность Деметриса убивала ее. Она втайне надеялась, что на лодке он будет менее отчужденным. Вместо этого он вел себя как законченный профессионал. Он находился рядом, но ни разу не дотронулся до нее. Он был вежлив, но не разговорчив. Он был внимателен, но отстранен.

И это было ужасно. Как он может ночью заниматься с ней любовью, а днем – держать на расстоянии?

Возможно, из-за ночи любви или целого дня, проведенного в лодке под жарким солнцем, но Шанталь возвратилась на виллу, чувствуя себя совершенно измученной.

Она не могла вспомнить, когда была такой уставшей. Поднявшись наверх, она закрыла деревянные ставни, чтобы в комнате стало темно, и, раздевшись, легла на мягкие прохладные простыни.

* * *

В тот вечер ужин превратился в настоящую пытку.

Не только общество Деметриса действовало ей на нервы. Собственное тело отказывалось подчиняться ей. Как только Шанталь вошла в столовую, ее желудок неожиданно взбунтовался.

От запаха фаршированной рыбы у нее сделался спазм, и она поспешно прикрыла рукой рот и нос, стараясь преодолеть тошноту.

Деметрис поймал ее взгляд и вопросительно поднял брови.

Шанталь подошла к своему стулу и, покачав головой, слабо улыбнулась. Со мной, мол, все в порядке.

Но, сев за стол, она почувствовала еще один угрожающий спазм. Капельки пота выступили у нее на лбу и верхней губе. Весь день она чувствовала усталость и слабость. Неужели у нее снова грипп?

Выдержи ужин, сказала она себе, потом иди в свою комнату и ложись в постель.

Шанталь удалось проглотить еще одну ложку острой густой похлебки из рыбы со свининой и овощами. Она не знала, как долго ей удастся просидеть за столом, делая вид, что с ней все в порядке.

Внезапно Деметрис потянулся к ней через стол и приложил тыльную сторону руки к ее лбу.

– В чем дело?

Инстинкт подсказывал ей промолчать. Но тело возобладало над разумом. Она не может солгать.

– Мне нужно уйти.

– В чем дело? – повторил Деметрис, вставая из-за стола одновременно с Шанталь.

– Я не знаю. – Она не могла посмотреть ему в глаза. Нельзя, чтобы он увидел, как ей плохо. Болезнь – это личное. Посторонние не должны знать о ее недомогании. И уж конечно, не о том, что ее тошнит. Рвота – это так недостойно. Она ненавидит делать что-либо недостойное. – Извини…

– Я пойду с тобой.

– Не надо.

Но Деметрис уже подхватил ее под руку и повел на второй этаж. Шанталь едва волочила ноги. У нее горело лицо, тело покрылось холодным липким потом.

На полпути она протянула руку и попыталась оттолкнуть его.

– В ванную…

Он понял и, подхватив ее на руки, бросился вверх по ступенькам. Ее вырвало.

Слезы жгли ей глаза, во рту была горечь.

Деметрис усадил ее на край массивной ванны.

– Прости, – задыхаясь, проговорила Шанталь. Он протянул ей влажное полотенце.

– Ничего, – сказал он. – Ничего страшного.

Сотрясаясь от озноба, Шанталь вытерла полотенцем лицо и заставила себя посмотреть на него.

Она испачкала ему рубашку.

От стыда и ужаса Шанталь закрыла глаза. Как она могла? Арман никогда не простил бы ее.

Заставив себя двигаться, она встала и откашлялась, хотя у нее снова урчало в животе.

– Дай мне свою рубашку.

– Здесь есть кому заниматься стиркой, – ответил Деметрис и снова прикоснулся к лицу Шанталь. На этот раз он дотронулся до ее щеки. – Когда тебя схватило в первый раз?

– Я не очень хорошо чувствовала себя весь день. Но я думала, что это от усталости, от прогулки под солнцем. – Она пожала плечами. – Вероятно, это какая-то инфекция, – сказала она, всем сердцем желая, чтобы Деметрис снял эту рубашку и ушел в свою комнату. Ей хотелось избавиться от его настойчивого, испытующего взгляда, в котором, как почудилось ей, она заметила опасность и подозрение.

– Какая?

– Грипп, – ответила Шанталь.

Поджав губы, Деметрис недоверчиво прищурился.

– Или, возможно, легкое пищевое отравление, – чувствуя неловкость, добавила Шанталь.

– Мы ели одну пищу, – возразил он.

Он никому не доверяет, подумала она, пытаясь подавить истерический смех. Даже ей.

– Уверяю тебя, что я не пыталась отравиться. – Шанталь положила руку на живот, чувствуя, как внутри сокращаются мышцы.

О нет! Только не это. Сейчас ее вырвет.

– Тебе лучше уйти, – едва выговорила она, радуясь, что сидит.

– Тебя опять тошнит? – Он не стал дожидаться, пока она ответит. Подняв Шанталь на ноги, Деметрис устроил ее перед унитазом, крепко обхватив руками ее дрожащее тело.

Она почувствовала себя маленькой и беспомощной, и ей стало противно.

– Уйди, пожалуйста.

– Я никуда не уйду, принцесса.

От нее не ускользнула мрачная нотка в его голосе. Почему в самые неподходящие моменты он упорно называет ее принцессой? Когда она настаивает на проявлении вежливости, Деметрис отказывается удовлетворить ее просьбу, но, когда она чувствует себя униженной и обыкновенной, он тычет ей в лицо этот титул.

– Но я не хочу, чтобы ты был здесь. Ты здесь не нужен. Я сама могу…

Не успев договорить, она вцепилась руками в фарфоровый унитаз, сотрясаясь от неукротимой рвоты. Удивительно, но, когда наконец все закончилось, она была благодарна Деметрису за то, что он не ушел. Он протянул ей очередное влажное полотенце, помог снять испачканную блузку и открыл кран, чтобы наполнить ванну водой.

Собрав грязные полотенца, он посмотрел на Шанталь, сидевшую на крышке унитаза.

– Я ухожу, – сказал он. – Но скоро вернусь. – Он заколебался, глядя на ее бледное, потное лицо. – И не запирайся. Я не хочу ломать хорошую дверь, чтобы войти.

Она смотрела на него слезящимися глазами, чувствуя, что влажные волосы прилипли к лицу. Ей очень плохо. Господи, хотя бы это оказался однодневный грипп!

К счастью, Деметрис не беспокоил ее в течение целых десяти минут, и, когда он вошел в комнату, она уже успела надеть мягкий банный халат и лечь в постель.

Постучав в дверь, он вошел, не дожидаясь ответа. В руках он держал небольшой поднос.

– Крекеры и имбирный эль, – объявил он, ставя поднос на прикроватную тумбочку. Казалось, он обрадовался, что Шанталь уже в кровати.

Она бросила взгляд на поднос. Крошечные пузырьки шипели в кружке с имбирным пивом.

– Спасибо. Ты очень заботливый.

Деметрис нетерпеливо махнул рукой.

– Любой порядочный человек сделал бы это.

– Тогда спасибо за порядочность.

Вечером следующего дня Деметрис вошел в ванную и, увидев Шанталь, согнувшуюся над унитазом, бросил на выступ ванной белую с синим коробочку с надписью на греческом и английском языках.

Набор для определения беременности в домашних условиях.

Она испуганно посмотрела на коробочку и перевела взгляд на Деметриса. Как обычно, у него был непроницаемый вид. Но ей стало понятно, о чем он думает.

– Это не пищевое отравление, – сказал он, нарушив напряженное молчание. – И не грипп.

– Ты не можешь быть уверен.

– Проведи тест. – Его низкий голос эхом отразился от гладких мраморных стен.

– Я не беременна. – Шанталь заставила себя подняться с пола и сесть на закрытый крышкой унитаз. Сегодня она провела в ванной больше времени, чем за последние шесть месяцев. – Я знала бы, если бы была беременна…

– Тебя тошнит по утрам.

– Днем, – поправила она Деметриса, стараясь не замечать коробочку. Ей хотелось думать, что он ошибается, хотя в глубине души она знала, что он, вероятно, прав. – С Лилли у меня не было ничего подобного.

– Врач говорит, что каждая беременность протекает по-разному.

Шанталь покраснела.

– Ты говорил обо мне с доктором?

– Я консультировался с врачом по поводу моей жены, – коротко и резко пояснил Деметрис. – Ее беременность протекала очень тяжело. Ее тоже рвало – днем и ночью.

Шанталь охватило странное чувство. Она с трудом подавила желание спросить, что случилось с его женой и ребенком. Куда она уехала? Где ребенок?

Но, даже не задав вопроса, она увидела ответ у него на лице. Его глаза сказали ей все.

Его жена умерла. Ребенок умер. Он долго жил в полном одиночестве.

Шанталь молча встала и взяла коробочку.

– Когда будет известен результат?

– Через пару минут.

Она кивнула. У нее нет желания узнать правду. Для чего ей доказательства, если она так старалась скрыть очевидные факты?

Через полторы минуты неизвестность исчезла. Не потребовалось даже двух минут. Да. Она беременна. Две темно-розовые полоски. Положительный результат.

Открыв дверь ванной, Шанталь увидела, что Деметрис сидит на стуле в коридоре. Свет из окна падал на его плечи и голову.

Он поднялся, когда она открыла дверь. Они встретились взглядом. Не в силах произнести ни слова, Шанталь кивнула.

На секунду он замер, затем тоже кивнул. И ушел.

Вот и все. Ничего не было сказано. Все было ясно без слов. Это был тот момент, когда слова излишни.

Однако то, что они ни днем, ни вечером не говорили о состоянии Шанталь, не свидетельствовало о равнодушии Деметриса. Он долго не мог уснуть, а потом, когда сон наконец пришел, его мучили кошмары.

Катина в руках врагов, беременная и испуганная. Он чувствует ее страх. Видит ужас в ее глазах. Она не понимает, что происходит, и думает только о том, как защитить ребенка.

Ребенок.

Он должен был родиться через семь недель. Во сне Деметрис видел, как она кладет руки на выпуклый живот, успокаивая дитя, пытаясь утешить его и подбодрить себя.

Он протягивает к ней руку, чтобы схватить ее, и земля, разверзнувшись, поглощает ее.

Тогда он бросается на землю, пытаясь не дать краям сомкнуться. Деметрис проснулся в холодном поту. Отбросив одеяло, он встал и направился в ванную, чтобы освежить потное лицо холодной водой.

Уже много лет ему не снятся сны. С тех пор как он купил этот остров, его ни разу не мучили кошмары. Рок сделался его убежищем, но беременность Шанталь разрушила эту иллюзию.

Беременность, подумал Деметрис, открывая дверь на балкон, все меняет.

Теперь у него другая миссия. Это больше не работа, заключающаяся в том, чтобы защитить принцессу, а долг защитить мать своего ребенка.

Мысли Деметриса путались. Реальность и эмоции слились воедино. Невероятно! Она беременна. Этого не должно было случиться, но случилось.

Прислонившись к перилам балкона, он жадно дышал прохладным ночным воздухом. Он никогда не думал, что у него появится еще один шанс. Никогда не думал, что зачнет другого ребенка. Он всегда был очень осторожен в своих связях. Его женщины сразу узнавали, что его не интересует брак, семья или какие-либо обязательства. Трагическая гибель жены незадолго до рождения ребенка потрясла его. С разбитым сердцем, позабыв о дисциплине, он поставил себе цель отомстить за смерть Катины и их нерожденной дочери. И он жестоко отомстил.

Он сделал то, чего не сделает богобоязненный человек.

Он ожидал, что Семья ответит на его месть собственным возмездием. И даже почувствовал легкое разочарование, когда этого не произошло. По правде сказать, умереть было бы легче, чем жить. Если бы он умер, он воссоединился бы с Катиной и ребенком и обрел бы покой. Но этого не произошло.

Семья лишила его жены и ребенка. Семья оставила ему жизнь.

И это было концом Деметриса Мантеакиса – любящего супруга и отца, защитника своей семьи.

Но теперь все снова изменилось. Каким-то чудесным образом он снова станет отцом.

Если принцесса не прервет беременность.

Если преследователь не прервет жизнь принцессы.

Сделав медленный выдох, Деметрис смотрел на темное море, в безбрежном просторе которого слабо мерцал огонек. Маленькая лодочка, затерявшаяся в океане.

Маленькая жизнь внутри Шанталь. Жизнь, которую он будет защищать своей жизнью.

Деметрис подошел к Шанталь, как только она появилась на террасе.

– Нам нужно поговорить.

Она медленно села за стол. Деметрис был благодарен ей за то, что она не сказала какой-нибудь глупости вроде: о чем нам нужно поговорить? Ему необходимо знать, что она думает… что собирается делать…

– Как ты спала? – спросил он, взяв чашку кофе из рук безмолвной экономки, которая появилась и исчезла, прежде чем они заметили ее.

Шанталь наклонила голову, качнув блестящими волосами, поднятыми в «конский хвост».

– Не очень хорошо.

– Я тоже, – лучше всего сразу сказать то, что у него на уме. – Всю ночь я думал. Думал о тебе. О ребенке…

– Это еще не ребенок.

Деметрис нахмурился, едва не поддавшись искушению сказать какую-нибудь резкость, но Шанталь подняла голову и встретилась с ним взглядом. Она серьезно смотрела на него голубыми глазами, под которыми бессонная ночь наложила тени. Так же как он, она пытается осознать то, что произошло.

– Мы создали новую жизнь, – осторожно сказал Деметрис, внимательно глядя на Шанталь. Он видел, что она очень серьезно воспринимает свою беременность. Хорошо. Он тоже.

Шанталь отвернулась и прищурилась, глядя на горизонт.

– Мне страшно, – она судорожно глотнула, – мне очень страшно.

Деметрис молчал. Он не отваживался заговорить.

Закрыв глаза, Шанталь глубоко дышала. Сложив руки на груди, она пыталась совладать со своими чувствами. Деметрис не представляет, что это значит для нее. Он не представляет, как много поставлено на карту. Ее брачный контракт был сформулирован очень точно. Он определяет обязанности и обязательства, на которые она согласилась. Никаких любовных связей. Никакого недозволенного поведения. Никаких скандалов.

– Я не могу иметь этого ребенка, – сказала Шанталь. – Я знаю, что это звучит жестоко, но, клянусь Богом, это правда. Тибоде давно ищут любой повод, чтобы избавиться от меня. Незапланированная беременность даст им мотив, который им так нужен. Моя дочь – наследница престола. Они вышвырнут меня, а ее оставят у себя.

– Это противозаконно.

– В Ла-Круа – нет. Это старинная монархия, а не демократия. Король и королева все еще обладают неограниченной властью.

– Включая удержание собственной внучки в качестве заложницы?

Шанталь поежилась.

– Они не воспринимают это таким образом.

Деметрис удивленно поднял брови.