Текст книги "Под звездным дождем"

Автор книги: Джейн Портер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Личным? Что вы имеете в виду?

– У вас есть поклонник, вернее, одержимый обожатель.

Шанталь медленно опустилась на простой диван, покрытый ярко-синей тканью, и попыталась привести мысли в порядок. Ее отравили. Это мог сделать тот, кто имеет доступ к ее еде, напиткам… кто может войти в кухню или столовую, не возбуждая ни малейшего подозрения.

– Это безумие, – пришла она к заключению. Ее одолевала усталость, голова шла кругом. Так много событий произошло за сорок восемь часов. А теперь эта новость. – А Лилли? – тихо спросила Шанталь, охваченная страхом за дочь. – Есть ли какие-то свидетельства о том, что ей угрожает опасность?

– Нет. Никаких. Ее дедушка и бабушка организовали ей надежную защиту. – Деметрис приблизился к Шанталь и посмотрел на ее склоненную голову. – Мы беспокоимся о вас. И мы не исключаем, что угроза может исходить от семейства Тибоде…

– Нет.

– Мы не можем исключить этого, принцесса. Обе попытки имели место либо в замке, либо поблизости от него.

– Нет. – Шанталь поднялась с дивана и посмотрела Деметрису в глаза. – У меня никогда не было теплых отношений с родителями Армана, но я знаю их и не могу поверить, чтобы они принимали участие в чем-то… таком предосудительном. Они, возможно, бессердечные люди, но не коварные.

Деметрис молчал. Он просто смотрел на Шанталь, молчаливо не соглашаясь с ней, и она покраснела.

– Королева Тибоде практически выросла с моим дедом. В детстве они были друзьями. В сущности, они хорошие люди, – тихо проговорила она, и Деметрис почувствовал в ее голосе затаенную боль.

– Хорошие люди, которые хотят взять Лилли под опеку, – резко возразил он. – К тому же они устали бороться с вами…

– Они не борются со мной. Они полностью связали мне руки!

– Тем не менее вы причиняете им беспокойство. Вы… бельмо у них на глазу. – Он прищурился. На его подбородке темнела двухдневная щетина. – Разве они не говорили вам этого?

Шанталь закрыла глаза. Говорили. Но как он узнал? Она открыла глаза и бросила на него мимолетный взгляд. Гораздо легче смотреть на его черную рубашку, чем ему в глаза, в которых она видит гнев и что-то еще.

– Как вы могли узнать об этом?

– Каждый дворец имеет уши.

Раздался стук в дверь, и на пороге появилась молоденькая горничная. Она наклонила голову и заговорила по-гречески с Деметрисом. Он ответил ей и повернулся к Шанталь.

– Пришел врач. Он ждет наверху.

Пока врач из Афин проводил вежливый, профессиональный осмотр, Деметрис стоял в конце спальни, повернувшись спиной к Шанталь, чтобы не смущать ее. Она была расстроена тем, что Деметрис настоял на своем присутствии, но ей пришлось признать, что он вел себя безупречно. Он бросил взгляд в направлении кровати только один раз, когда врач попросил Шанталь сесть в кровати и она вскрикнула от нестерпимой боли.

Стиснув зубы, он тихо, но резко сказал что-то врачу, и тот немедленно извинился за то, что причинил ей боль.

Удивленно изогнув бровь, Шанталь бросила на Деметриса быстрый взгляд. Определенно он контролирует здесь все. Он – босс.

Спустя несколько минут врач завершил обследование. Он принес несколько болеутоляющих лекарств и посоветовал принимать их на ночь, если будет трудно заснуть.

– Я рекомендую покой, – сказал он, закрывая медицинскую сумку и надевая пиджак. – Ее высочеству следует дать возможность поврежденным мышцам восстановиться. Необходимо избегать чрезмерных физических усилий.

Деметрис проводил врача и вернулся в сопровождении молоденькой горничной-гречанки.

– Это Поли, – объявил он. – Она будет помогать вам, пока вы здесь.

Шанталь почувствовала себя так, будто ее жизнь перешла под чужой контроль. Сначала врач. Теперь эта горничная.

– Мне не нужна помощь.

– Вы даже не можете сесть в постели, не хныча, как ребенок, принцесса…

– Почему вы так называете меня? – перебила его Шанталь. Он высокомерный. Самоуверенный. Одно только выражение, с каким Деметрис произносит ее титул, вызывает у нее зубовный скрежет. Он никогда не говорит «ваше высочество» или «ваше королевское высочество», не обращается к ней с должным почтением.

– А что вы предпочитаете? Чтобы я называл вас Шанталь?

Ей показалось, что спальня стала меньше, когда он вошел. Ей почудилось, что стены сдвинулись и потолок опустился. Он господствует над пространством. Но она не позволит ему господствовать над собой.

– Ваше высочество. Этого будет достаточно.

Деметрис скривил губы.

– Пытаетесь поставить меня на место, принцесса?

Шанталь покраснела, униженная не только тем, что он угадал ее намерение, но и тем, что он упрекнул ее; она замерла, пытаясь сдержать ярость.

– Я хочу остаться одна. Вы можете удалиться.

– Неужели?

– Да. И избавьте меня от вашей горничной. Я предпочитаю обходиться без ее услуг.

– Прекрасно. К сожалению, я не оставлю вас в одиночестве, пока вы страдаете от ушибов. Вам потребуется помощь, чтобы принять ванну и одеться. Поэтому отбросьте гордость и признайтесь, что вам нужна помощь…

– Я в ней не нуждаюсь.

– Нуждаетесь. Выбирайте. Йоли или я.

У Шанталь захватило дух.

– Вы?

Деметрис наклонил голову.

– Я буду осчастливлен, если вы позволите мне искупать и одеть вас.

От его насмешливого тона Шанталь рассвирепела.

– Как будто я позволю вам это!

В его темных глазах вспыхнул огонек.

– Вчера вы позволили.

– Это низко!

Деметрис поджал губы.

– Но это правда, – он повернулся и пошел к двери. Остановившись на пороге, он добавил: – К вашему сведению, Йоли говорит только по-гречески. Если между вами возникнет непонимание, не стесняйтесь послать за мной.

Так. Он знает, что она ни за что не позовет его.

– Благодарю вас.

Деметрис не обратил внимания на ее сарказм.

– Вечером вам подадут ужин в комнату, чтобы вы хорошенько отдохнули. Но утром вы можете беспрепятственно осмотреть дом и сады и, если пожелаете, поплавать в бассейне. Остров абсолютно безопасен.

– Мне понадобятся туалетные принадлежности и одежда.

– Вы увидите, что в комнате для одежды имеется все, что вы пожелаете: шорты, юбки, платья, спортивные костюмы, купальники от всех знаменитых модельеров.

– Моего размера?

– Все вашего размера. Когда знаменитые модельеры узнали, что вам нужна одежда, они немедленно прислали ее.

– В течение дня?

Деметрис засмеялся. Мрачно.

– Вы недооцениваете себя, Шанталь. Ваши туалеты прибыли в течение часа. Вы же, принцесса, всеобщая любимица.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Целую неделю после прибытия на остров Деметрис предоставлял ей полную свободу передвижения, и она проводила в одиночестве бесконечные часы.

Они не встречались за столом. Не сидели, разговаривая, по вечерам. Если они встречались, то только мимоходом, и даже тогда Шанталь ощущала напряжение и неловкость.

Ее не просто смущало то, что произошло между ними. Ей было стыдно. Единственным утешением служило то, что подобное больше не повторится. Время, прошедшее после пребывания на острове Сан-Томе, помогло ей понять, что страсть, вспыхнувшая между ними, явилась результатом страха, усталости, выброса адреналина. Влечение, бросившее их в объятия друг друга, не было нормальным или естественным, и подобная ситуация не могла повториться на острове Деметриса.

Тем не менее она сожалела о том, что потеряла контроль над собой. Она слишком сблизилась с ним. Она позволила Деметрису проникнуть в тщательно скрываемые уголки ее жизни, а это опасно. Не следовало опускать барьеры даже на минуту.

Через неделю после прибытия на остров, когда Шанталь, выйдя из спальни, направлялась вниз, в холле появился Деметрис, облаченный в выцветшие черные спортивные брюки и старую черную футболку.

– Я слышал, что вы собираетесь на прогулку, – сказал он, остановившись у подножия лестницы, чтобы подождать ее.

Шанталь замерла на середине лестницы. Они не разговаривали несколько дней, и его неожиданное появление взволновало ее. Одежда подчеркивала его мужественность и силу, обтягивая широкую грудь и мускулистые ноги, оставляя обнаженными могучие руки с развитыми бицепсами.

Она знала, как выглядит его тело без одежды: покрытое золотистым загаром, с сильными, твердыми мускулами. Оно теплое и упругое и очень приятное.

После ночи на Сан-Томе прошла неделя, но внезапно Шанталь показалось, они были там вчера.

– Да, – ответила она, слегка задыхаясь. Одергивая зеленую юбку, Шанталь пожалела, что она слишком коротка. Утром юбка показалась ей нарядной и прохладной, но Деметрису всегда удается раздеть ее глазами.

– Итак, вы чувствуете себя лучше?

– Да.

– Ребра не болят?

– Уже нет.

Он довольно кивнул.

– Хорошо. Тогда начнем. Возможно, вы захотите переодеться.

Шанталь прищурилась и с опаской посмотрела на него.

– Для чего мне переодеваться?

– Для занятий самозащитой. Это очень важно. Вы должны знать, как следует защищаться. – Деметрис указал на юбку. – Поэтому если вы хотите переодеться…

– Не хочу, – вызывающе ответила Шанталь. Она не желает подчиняться ему. – Мне и так удобно. Кроме того, это не займет много времени.

Деметрис пожал плечами.

– Как хотите. Принцесса – вы.

Он повел ее вниз. Она побывала там только один раз, на второй день пребывания в его доме. Это был этаж Деметриса. Шанталь было известно, что там находится его офис и еще одна спальня, но она не знала, что там есть спортзал.

Он оказался огромным помещением, где было удивительно много воздуха. В нем можно было заниматься всеми видами упражнений. Включая силовые. В одном углу с потолка свисала красная боксерская груша, в другом стоял велотренажер. Почти половина пола из твердых сортов древесины была покрыта яркими синими матами.

– Входите, – сказал Деметрис, сбрасывая у двери туфли. – Присоединяйтесь ко мне.

Шанталь сняла кожаные сандалии и осторожно ступила на резиновый мат, где стоял Деметрис.

– Во-первых, – сказал он, подходя к ней сзади, – вы все время должны помнить, где вы находитесь и что происходит вокруг вас.

Шанталь кивнула, остро чувствуя, что он стоит позади нее. Она ощущает его рост. Силу.

– У вас есть личная охрана. Полицейский эскорт, – продолжал Деметрис, подойдя к ней так близко, что она почувствовала на шее его дыхание. Оно было таким теплым, что Шанталь сжала пальцы в кулак, чтобы не задрожать.

Но когда его руки неожиданно сомкнулись на ее бедрах, она резко дернулась.

– Однако нельзя надеяться только на то, что другие защитят вас, – как ни в чем не бывало произнес Деметрис, крепко сжимая ее бедра. Он знает, как держать ее. Крепко. Спокойно. Уверенно. – Кто-то может отвлечься, – наставлял он Шанталь, у которой лихорадочно билось сердце и кружилась голова. – Может возникнуть угроза, которая потребует немедленного внимания: вашей охране придется удалить какое-либо препятствие, заняться посторонним человеком или прикрыть Лилли. В таких случаях вы будете представлять собой легкую мишень. – Его дыхание ласкает ей шею, кожу, и с каждой секундой ее тело горит все сильнее: оно снова предает ее.

Руки Деметриса обжигали Шанталь, и она содрогнулась, когда их тела соприкоснулись. Она увидела его в зеркале – Деметрис, широко расставив ноги, возвышается над ней, крепко обхватив ее руками.

Он великолепен и в то же время устрашающ.

Она увидела, как он наклоняет к ней темноволосую голову и напряженно смотрит на нее.

У Шанталь пересохло во рту. Она кажется такой маленькой рядом с ним, и они выглядят так естественно, как будто изваяны из одного куска камня.

– Вы должны знать, что делать, – сказал Деметрис, обхватывая руками грудную клетку Шанталь. – Нужно уметь отразить нападение и знать, как вырваться из захвата. Вот так, – его руки легли на ее груди.

Шанталь бросило в жар. Ей казалось, что она состоит из миллионов обнаженных нервных окончаний.

– Чувствуете? – спросил Деметрис.

Она молча кивнула. Как можно не чувствовать этого? Она вся горит. Ее голые ноги не выдерживают жара, которым пышет его тело.

Дрожь сотрясала тело Шанталь. Придет время, когда она покинет остров, вернется к своей прежней жизни, но ей никогда не забыть Деметриса.

Он стиснул ее немного сильнее.

– Я прижал ваши руки к бокам. Вы не можете ни вырваться, ни ударить меня в коленную чашку.

Он не собирается отпускать ее, поняла она, чувствуя, как ее охватывает паника. Ни сейчас. Ни когда-либо. Должно быть, Деметрис почувствовал ее испуг, потому что его руки внезапно разжались. Она свободна.

Освобождена, но не свободна. Под защитой, но в опасности. Она попала из огня да в полымя. Шанталь перевела дыхание и взглянула на Деметриса.

Он устремил на нее пронзительный взгляд черных глаз и спокойно сказал:

– Сейчас я снова произведу захват. Сделайте вот так. – Подняв руки, он прижал их к груди, локтями внутрь. – Когда я схвачу вас, попытайтесь прорвать кольцо. Толкайте руки вверх и в стороны.

Шанталь повиновалась, но у нее ничего не получилось.

– Попробуйте еще раз.

– Я не могу.

– Можете. Будьте агрессивны, Шанталь. Вы должны собраться с силами, резко выбросить руки, как будто вы взрываетесь.

Взрывается. Именно это происходит с ней, но в другом смысле. Каждое прикосновение Деметриса вызывает в ней дрожь. Его голос проникает ей в самое сердце, вызывая сладкий жар, который она не в силах сдержать. Она помнит его объятия, ритмичные движения его тела, и ей хочется снова и снова упиваться страстью и наслаждением.

Я погибла, подумала она. Никогда в жизни я не попадала в такую беду.

Они повторяли этот прием, пока Деметрис не был удовлетворен. Затем последовала другая позиция. Обхватив Шанталь, он поднял ее.

– Выбрасывайте ногу и пытайтесь попасть в мою коленную чашку, – приказал Деметрис.

Ее спина была крепко прижата к его мускулистой груди.

– Я не хочу причинить вам боль, – тяжело дыша, сказала Шанталь.

– Рискните.

Она беспомощно барахталась в его руках, чувствуя себя слабой и неуклюжей. Беспорядочно болтая ногами, Шанталь тщетно пыталась ударить его в колено.

– Это нелепо, – выдохнула она, раскрасневшись от усилий. Она не хочет драться с ним. Ей ни к чему эта борьба страсти с разумом.

Шанталь понимала, что желание, которое она испытывает к Деметрису, не продиктовано разумом. Это чисто животный, первобытный инстинкт, который никогда не был присущ ей. Она знает себя и понимает, что со временем он исчезнет.

– Вы не стараетесь, – с упреком сказал Деметрис.

– Стараюсь!

Он опустил ее на пол и, повернув к себе лицом, положил руки ей на плечи.

– Это не игра, принцесса.

Шанталь стряхнула его руки со своих плеч.

– Вы думаете, что я не знаю этого? – огрызнулась она, чувствуя себя униженной. Что с ней происходит? Она погибает от любви и ненависти. – Я стараюсь. Но мне это чуждо. Я никогда не делала ничего подобного. И вообще я уже устала.

Решительно подойдя к двери, Шанталь засунула правую, затем левую ногу в сандалии. – Я иду на прогулку, – сдавленным голосом сообщила она. – И не вздумайте следовать за мной. Если это действительно ваш остров, нет никакой опасности, если я подышу свежим воздухом!

Шанталь быстро поднялась по лестнице, вышла из виллы через парадную дверь и зашагала по длинной подъездной дороге. Ее душили слезы, и она молча проклинала себя, Деметриса и тот факт, что она – которая никогда не плачет – превратилась в настоящий слезный поток.

Она ненавидит его.

Ненавидит всеми фибрами души.

Никогда никто не раздражал ее так сильно. Никогда никто не вызывал у нее чувство такой беспомощности, смущения, неуверенности. Достаточно нескольких слов, одного долгого пронзительного взгляда Деметриса – и она превращается в клубок слезливых эмоций.

Ее пугает то, что он приобрел над ней такую власть. Это вызывает в ней ярость. Вызывает желание завизжать.

Шанталь споткнулась и рассмеялась над собственной глупостью. Деметрис, несомненно, прав. Ее ужасает, что она вышла замуж и потеряла себя, разрушила свою личность. Предполагалось, что это будет настоящий брак. Прочный. Счастливый.

Она покачала головой. Ей неприятно думать об этом и вспоминать прошлое, но и заглянуть в будущее невозможно. Шанталь никогда не думала о себе. Но в ней произошла какая-то перемена, когда самолет, дрожа и сотрясаясь, отклонился от курса. Словно что-то сломалось в ее душе, когда лайнер распался на части.

Самолет разбился.

Ее мир перевернулся.

Кто поможет ей?

Самолет можно заменить, но что ей делать с собой? С ее желанием? Как ей избавиться от него?

Шанталь свернула на утоптанную тропинку, ведущую вниз по склону.

Хватит с нее мужчин! Она не хочет иметь с ними никаких дел. Они ей не нужны. Ничего ей не нужно, кроме свободы. И одиночества.

Размахивая руками и кипя от негодования, она спускалась вниз. Солнце припекало; ее мучила жара, хотелось пить.

Если бы она была настоящей женщиной, она бы сказала Арману, чтобы тот убирался ко всем чертям. Она оставила бы его после того, когда он впервые поднял на нее руку. Вместо этого она пыталась образумить его, а вскоре неожиданно забеременела. И попала в капкан. Даже если бы она покинула Ла-Круа, Лилли осталась бы у Армана.

Шанталь печально покачала головой. Грустные воспоминания и сожаление переполняли ее.

Спуск продолжался, тропинка вилась по склону горы, и вскоре Шанталь снова увидела море, а затем несколько домиков вдоль узкой дороги.

Небольшие синие и красные лодки подпрыгивали на волнах. Позади домов паслись козы. Небольшая таверна с покрашенными синей краской столами прилепилась к скале между дорогой и морем. Это была настоящая греческая деревня, очаровательная деревушка с магазином, таверной и темноволосыми детьми, игравшими на улице в футбол.

Она жила на острове уже неделю и даже не подозревала о ее существовании. Остановившись на краю деревни, Шанталь смотрела на играющих детей. Такая же жизнь, как в Мелио.

Один из мальчиков заметил Шанталь. Подняв с земли черно-белый футбольный мяч, он прижал его к бедру. Остальные мальчишки проследили за его взглядом и тоже принялись рассматривать ее.

Шанталь ощутила странное волнение. Она здесь чужая. На мгновение у нее возникло желание повернуться и снова подняться на холм; но там наверху Деметрис и его большой, побеленный известкой дом, который навис над морем, как хищная птица, готовая взлететь.

Нет. Она не вернется в дом. Она проделала долгий путь. Она войдет в деревню, чтобы глотнуть воздуха свободы.

Шанталь перешла пыльную дорогу и ступила на мощенный булыжником тротуар, все время чувствуя устремленные на нее взоры. Пройдя во внутренний дворик, она выбрала место, откуда открывался вид на океан.

У бара за несколькими столами сидели четверо или пятеро стариков. Прервав разговор, они окинули ее пристальным взглядом: короткую полотняную юбку, белую облегающую футболку, пряди волос, выбившиеся из «конского хвоста».

Заставив себя улыбнуться, она выдвинула стул. Старики не ответили на ее улыбку. Морщинистые лица были совершенно лишены какого-либо выражения. Шанталь села за стол. Огляделась.

Минуты шли – пять, десять, но никто не подошел к ней. Никто не вышел из кухни. Молодой человек за стойкой бара ни разу не взглянул в ее сторону.

Шанталь почувствовала растущее раздражение. Стояла жара. После долгого спуска она раскраснелась и вспотела. Ей очень хотелось выпить чего-нибудь холодного и поесть. Поднявшись из-за стола, она подошла к бару.

– Я хотела бы взглянуть на меню.

Бармен, мывший кофейные чашки, неохотно закрутил кран.

– Меню?

Шанталь едва сдерживала нетерпение. Она повторила свою просьбу на французском, испанском, английском, немецком и итальянском. Не может быть, чтобы он не понял слово «меню».

– Я хочу поесть чего-нибудь.

Молодой грек с густыми темными волнистыми волосами, падавшими ему на лоб, длинными черными ресницами посмотрел на нее, как на пришелицу с другой планеты, и бросил взгляд на стариков, сидевших в тени. Один из них сказал что-то, и бармен пожал плечами.

Неожиданно раздался другой голос, резко сказавший что-то по-гречески, и все оживились. Деметрис.

Бармен покраснел, старики зашевелились, бормоча извинения, и Деметрис направился к Шанталь.

– Извините. С вами не должны были так обращаться.

Он выдвинул ей стул, и она неохотно опустилась на него. Атмосфера в таверне стала еще более напряженной.

– Я им не нравлюсь?

Он пожал плечами.

– Произошло недоразумение. Вот и все.

– Он не хотел обслуживать меня, – сказала Шанталь, пытаясь понять, что происходит.

– Нет. – Деметрис облокотился о стол и устремил на нее пылающий взгляд. – Они знают, что вы неприкасаемая.

– Неприкасаемая?

Он потянулся через стол, и теперь их разделяло всего несколько сантиметров. Взгляд черных глаз обжигал ее, говоря то, что он не высказал словами.

– Они знают, что вы – моя.

У нее лихорадочно забилось сердце. Он так близко. Она может разглядеть каждую ресницу и золотистые искорки в темных глазах.

– Но я не ваша, – возразила Шанталь слабым голосом.

Он молча смотрел на нее, слегка скривив губы. Никогда она не видела такой холодной, сардонической ухмылки; настолько холодной и сардонической, что ей пришлось отвести глаза. Сжав руки под подбородком, Шанталь пыталась унять сердцебиение.

– Вы здесь, – тихо сказал Деметрис. – Это действия, а не слова.

Глядя в сторону, Шанталь, пытаясь проглотить вставший в горле ком, посмотрела вдаль. По правде сказать, опасность, грозящая ей в Ла-Круа, кажется менее угрожающей, чем та, которая сидит за столом напротив нее.

Принесли прохладительные напитки. Затем появилась корзинка с хлебом и крекерами, за которой последовал сыр из козьего молока, оливки и маринованные овощи.

Жизнь здесь протекает, как в деревне времен средневековья. Шанталь взяла кусок хлеба с хрустящей корочкой и обмакнула его в душистое оливковое масло.

После того как они поели, Деметрис, откинувшись на спинку стула, посмотрел на Шанталь. Она красивая, элегантная, утонченная, умудренная опытом. И все же когда он заглядывает в ее глаза, он видит безграничную печаль, которую она скрывает от всех, и большинство людей не замечают ее. Даже заметив, они не поняли бы, что это, но он знает, как от жгучей боли темнеют ее глаза.

Ей разбили сердце, когда она, юная и наивная, не знала, что ее ждет. Теперь он знает, что женщины совсем не похожи на мужчин. Они стремятся к любви и браку, потому что хотят тепла… уюта… счастья. Они хотят быть красивыми невестами, молодыми любимыми женами, хотят лелеять своего первого ребенка…

Деметрис отвернулся, взглянул на темно-синюю гладь океана и парусную лодку, скользившую по волнам.

Катина тоже была такой. Она была счастлива с ним, счастлива, что вышла за него замуж. Им суждено было прожить вместе всего два с половиной года. Она была беременна, когда умерла. Семь с половиной месяцев.

Деметрис почувствовал горечь во рту. В этот момент Шанталь коснулась его руки:

– Деметрис.

Красная пелена, застилавшая ему глаза, исчезла. Он повернул голову и посмотрел на Шанталь. Она едва доставала ему до плеча, и «конский хвост» из густых каштановых волос делал ее моложе, намного моложе тридцати лет.

Она все еще так невинна, подумал он, и все так же наивна. Поддавшись порыву, Деметрис протянул руку и отвел выбившуюся прядь волос с ее румяной щеки.

Шанталь покраснела и опустила глаза. Деметрис не мог представить, как у кого-нибудь могла подняться на нее рука. Как мог Арман не защитить ее.

Она подняла глаза и посмотрела на него. Несмелая улыбка заиграла у нее на губах.

– Вы были когда-нибудь женаты?

– Да. – Его лицо было непроницаемо.

– Почему вы не женились снова?

– Меня это не интересует.

– Ваш брак был таким несчастливым?

– Нет. Он был очень счастливым.

– О! – Шанталь склонила голову, опечаленная, как ребенок, которого не впустили в кондитерскую.

– А вы вышли бы замуж? – поинтересовался Деметрис и увидел, как она широко раскрыла глаза цвета морской воды.

Но Шанталь быстро овладела собой, скрывая свои мысли и чувства, снова превращаясь в неприступную Снежную королеву.

– Нет.

– Почему?

Она вспыхнула, но Деметрис заметил, что она страдает.

– Принцессы отпугивают людей.

Дело совсем не в этом, мелькнула у него мысль, и он почувствовал, как что-то перевернулось у него внутри. Она лжет ему, лжет себе, умышленно искажает правду.

Ее брак был ужасен. Он изранил ей душу. Напугал ее.

Ощущая возникшее между ними напряжение, Деметрис наклонился вперед, приблизившись к Шанталь так, что увидел тень между ее грудями и маленькую золотистую родинку на ключице.

Он никогда не говорил ей, что глубоко тронут ее уязвимостью и одиночеством.

Мягкость и нежность сквозят во всем: в ее глазах, улыбке, грустном выражении лица. Она напоминает ему девочку, которую вытолкнули из детства во взрослую жизнь, не дав ей прожить годы, разделяющие эти стадии.

– У нас гости, босс. – Голос молодого бармена нарушил звенящую тишину.

Подняв голову, Деметрис увидел, что бармен рассматривает в бинокль какую-то точку в океане.

– Что там? – резко спросил Деметрис.

– Лодка. И она направляется к нам.