Текст книги "Играя под дождем (ЛП)"

Автор книги: Джейн Харвей-Беррик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Когда я открыла дверь, оставляя кондиционируемую кабину позади, жара была почти живой, огнедышащей в лицо, стучащей по земле, и горящей в воздухе, пахло сухим пергаментом.

Коди взял меня за руку, когда помогал выйти из машины, и мы неплотно прижимались друг к другу. Я решила жить в данный момент и наслаждаться простым удовольствием быть прижатой к крепкой груди Коди, с его руками вокруг меня. Он оставлял мягкие поцелуи в моих волосах, и в этот раз я чувствовала себя любимой и желанной, а не оттолкнутой и отвергнутой.

Я встала на цыпочки, чтобы легонько поцеловать его в губы, и он улыбнулся своей красивой улыбкой.

– Думаю, нам лучше выяснить, где мы сегодня заночуем, красавица.

– Пока я с тобой, меня это не волнует, – ответила я смело.

Слабый румянец подчеркивал остроту скул, и он опустил голову.

Тихо посмеиваясь, я сжала его талию.

– Я не это имела в виду, – сказала я, хотя, возможно, именно это.

В лагере был небольшой магазин по продаже индейских артефактов. Я с тоской посмотрела на симпатичные сотканные циновки с узорами широких геометрических фигур и земляных тонов. Но они были за пределами моего скудного бюджета, поэтому я остановилась на паре ловцов снов, украшенных изображениями волков, покупая по одному для меня и Коди. Он сказал, что волк был символом защиты – мне это понравилось.

Когда я оглянулась, чтобы найти его, он смеялся с продавцом, примеряя разные ковбойские шляпы.

Она определенно флиртует с ним, хотя я не могла винить ее – он выглядел ужасно хорошо в синей футболке и выцветших синих джинсах.

– Эй, Ава! Ты должна взять одну из них! – он усмехнулся, надев широкую черную шляпу. – Ты будешь выглядеть потрясающе!

У продавца хватило такта не хмуриться, что она явно хотела сделать, и вежливо протянуть мне шляпу для примерки.

– Спасибо, но я не могу позволить ее себе, – сказала я быстро.

– Конечно можешь. Я угощаю.

– Нет, Коди. Ты заплатил за все остальное, я не позволю тебе купить и это тоже.

– Пожалуйста, – умолял он, его глаза убеждали меня не бороться с ним. – Я никогда не покупал подарков для девушки раньше. Позволь мне сделать это для тебя.

Как я могла спорить с этим?

Я пыталась выбрать одну из более дешевых соломенных шляп, но, конечно, Коди не хотел слышать об этом. Я закончила примерку с очень красивой серой ковбойской шляпой, которую я сразу же полюбила. Коди выглядел слишком довольным собой, и это стоило того, чтобы уступить, просто чтобы увидеть это выражение на его лице.

Мы запаслись бутылками с водой и кое-какими злаковыми батончиками. Я очень хотела конфету, но знала, что она превратится в жидкость в течение нескольких минут. Хотя температура падает ближе к закату, она все еще держалась в районе девяноста градусов (32 по Цельсию).

Когда мы вышли на улицу, чтобы встретиться с нашим гидом, три другие пары тоже ожидали его. Я была немного разочарована тем, что мы будем с другими людьми, так как это означало, что шанс переспать с Коди, а не просто спать, был незначительным.

Ну, я могу подождать. Хотя ненамного дольше.

Мы представились и другие казались дружелюбными, хотя и были возраста моего отца, а не нашего. Я почувствовала импульс раздражения, когда вспомнила, как мой отец говорил со мной. Но я знала, что это также моя вина, что я так долго позволяла ему обращаться со мной как с маленькой девочкой. Мои пальцы автоматически потянулись к руке Коди, и он улыбнулся, положив руку мне на плечи, прежде чем решить, что было слишком тепло для этого, вместо этого согласившись на игру с моими волосами.

Из-за изгиба красной ржавой дороги, два джипа гнали и подпрыгивали к нам, скользя к остановке во впечатляющем облаке пыли. Человек, который явно будет нашим гидом, выскочил из машины. Его лицо было цвета и текстуры старого седла, но его черные глаза искрились весельем, в то время как мы кашляли и плевались.

– Привет, ребята. Я Джо, и я отвезу вас к Большому Хогану к закату. Мы заберем лошадей утром. Загрузите ваши вещи, мы отправимся через минуту.

Коди взял спальные мешки и рюкзаки, а я несла воду и вкусности, которые мы купили.

Затем, гордо нося наши новые ковбойские шляпы, мы устроились на заднем сиденье одного из джипов.

Мы рванули в другом облаке пыли, неудобно подпрыгивая на жестких сиденьях. Я вцепилась в Коди, а он улыбнулся в ответ, радость вспыхивала в его голубых глазах.

Джип гремел по дну долины, путешествуя все дальше и дальше в прошлое. Я заглянула через плечо и была потрясена, увидев гигантское красное облако, несущееся вслед за нами.

– Песчаная буря, – крикнул Джо, его голос охрип, перекрикивая шум двигателя. – Но мы не попадем в нее, так что не волнуйтесь.

Коди ободряюще сжал руку вокруг меня, а я старалась не обращать внимания на внезапно крупные капли дождя, забрызгавшие окна джипа, когда температура резко упала. Я поежилась и Коди притянул меня еще плотнее к себе, как если бы его тело могло защитить меня от всего мира. Может быть, он мог.

Край шторма кратко коснулся нас, прежде, чем умчаться прочь в сгущающейся темноте на восток. Через несколько минут Джо надавил на тормоз, и мы с визгом остановились у стены одного из возвышающихся памятников, в честь которых была названа. Когда мы вылезли из джипов, воздух внезапно стал казаться неподвижным.

Джо заговорил, его хриплый голос явно нес тяжелый руз его слов.

– Мой народ, Навахо, называет это «Tsebii’nidzisgai» что означает «Долина камней». Это святое место для нас, и мы жили здесь много сотен лет, а перед нами потерянное племя Anasazi. Мы не знаем почему они ушли. Старики говорят, что они были вызваны в духовном мире. Независимо от того, во что вы верите, вы можете почувствовать кости мира у себя под ногами и духи над вами в широком небе. Я чувствую их присутствие, и вы должны решиться.

Я могла видеть, что Коди был очарован словами, и даже мой нормальный цинизм был сметен в огромном пейзаж, который сделал посмешищем длину человеческой жизни.

В то время как Джо вел нас вперед пешком, мои пальцы задевали памятник, ощущая древних резных животных – буйволов и оленей, и лошадей. Всегда лошадей. Вопросы сыпались: кто и когда, и почему?

Коди и я, оторвавшись от остальных, бродили как загипнотизированные, пока мы продрались сквозь щель в скалах и оказались внутри огромной пещеры, в природном амфитеатре, вырубленном из песчаника. Наклонный свет, разливался вниз из отверстия вверху в виде большого глаза, линии, расходились от него как ресницы, но на самом деле окрашены действием ветра и дождя.

– Мы называем это «Глаз неба», – сказал Джо, улыбаясь, когда увидел, как мы подпрыгнули от его внезапного присутствия.

– Это удивительно, – Коди вздохнул, глядя вверх. – Вроде, как успокаивает, как… я не знаю. Как будто все было видно, или очевидно.

Джо смотрел на него оценивающе.

– Вы ищете ответы.

Коди был удивлен его словами, но не возражал. Что-то произошло между ними, и я смотрела озадаченно.

– Вы должны встретиться с бабушкой Ятзи, – сказал Джо. – Она очень старая, очень мудрая. Медицина сильна в ней – она много чего знает.

Глаза Коди прояснились.

– Действительно? Вау! Я пытался встретиться с шаманом, но ничего не смог организовать на этот уик-энд. Так что, да! Определенно!

Джо кивнул, и отошел также тихо, как и пришел.

– Мы закончим завтра список, – сказала я с грустью.

Коди не говорил, но мы крепко обнялись. Его мягкие губы коснулись моих, и наш поцелуй был всего лишь шепотом, обещанием, что унес ветер.

Джип засигналил в тот же момент, когда мой живот заурчал.

Коди мягко рассмеялся.

– Я понял намек.

Но была еще одна остановка перед ужином. Джо подъехал к небольшой платформе с красным утесом позади.

И там мы увидели закат.

Мой рот приоткрылся, когда пламя красного и оранжевого цвета сожгло небо, осветив плато в удивительном проявление природы или Бога, или какого-то более мощного, старшего, божества, более завораживающем, чем все, что я видела.

Я думаю, что я охнула и прижала руку Коди, наше молчание было более осмысленным, чем любые слова. Глубокое спокойствие наполнило меня, когда я наблюдала за циклом дня и ночи, когда земля повернулась. И я была частью этого; все вместе мы были частью этого. Мои проблемы казались маленькими и смешными, и я пообещала себе, что это было то, когда моя жизнь началась заново: этот день, этот момент, с этим человеком на моей стороне – если бы он хотел меня.

Тьма расцветала на небе, и тысячи миллионов звезд соблазнительно сияли. Я думала о своей матери. Ей бы понравился Коди. Я хотела бы разделить с ней этот момент. Может быть, я смогу.

Глава 8

Джо отвез нас обратно на стоянку возле Большого Хогана, гигантского глаза, и мы с Коди лениво смотрели, как остальные суетились вокруг палаток.

Наш план был намного проще: мы спали на густом, мягком песке у основания памятника, а в маловероятном случае дождя или чуть более вероятном случае очередной песчаной бури, мы спали бы в джипе. Это было бы немного некомфортно, но все же предпочтительнее, чем хрупкая палатка, скрывающая звезды.

Коди выкопал нишу в песке, так чтобы мы были словно в коконе под покровом ночи, словно матка в животе Матери-Земли. Или, может быть, это просто спасло бы от прохладного ветерка.

Бродячая собака, рыскала по округе, ее тощая фигурка противоречила пассивной дружелюбности. Остальные опасались, бормотали постоянно про себя об опасности и лечении укуса собаки. Коди улыбнулся, когда бродяжка улеглась у его ног, позволив ему погладить свой пыльный мех.

Джо и его помощники работали над тем, чтобы развести хороший огонь, а затем позвали нас всех на ужин – что-то, что он назвал тако индейцев. Это была своего рода жареная лепешка размером с обеденную тарелку, наполненная слоем бобов в пикантном соусе и увенчанная нарезанными кубиками помидора, салата, лука, измельченного сыра и большого куска стейка с боку. Я с жадностью поглощала еду, но не могла не заметить, что Коди скормил большую часть своей порции новой лучшей подруге, у которой, оказалось, была целая семья пушистых лучших друзей, желающих разделить эту награду.

Как только мы были сыты и сонны от удовлетворения, начались развлечения. Джо представил нескольких помощников, которые оказались эффективными многозадачниками, один играл на флейтовом инструменте, а другой – пел. Затем присоединились барабаны, и радость на лице Коди была освещена мерцающим пламенем, и была совершенно заразной, так как он подтянул нас всех к себе, чтобы потанцевать с ним.

Примитивный, страстный ритм кружился вокруг нас, заставляя меня кружиться в сумасшедшем ритме, создавая легкое головокружение от шума и движения, а внутри расцветало счастье.

Коди затащил меня в свои объятия и крепко поцеловал, игнорируя крики и вопли, когда его тело обернулось вокруг моего. Когда он встал прямо, то выглядел очень довольным собой. Все, что я видела, было его прекрасное лицо, и ночь, разворачивающаяся над головой, наполненная миллионом звезд, мерцающих, как бриллианты, на фоне глубокого черного неба.

– Идеально, – пробормотал он, его губы шептали на фоне моей пылающей щеки.

Мы пожелали спокойной ночи искателям приключений и направились к спальным мешкам.

– Мы могли бы соединить их вместе, – предложил я, нерешительно. – Чтоб было теплее.

Коди поднял бровь.

– Было теплее?

– Да.

Он подмигнул мне.

– Конечно, почему бы и нет?

Мы начали снимать ботинки, и я надеялась, что не забуду вытряхнуть их утром. Нас предупредили, что скорпионы любят заползать в них. Тьфу.

Я стянула джинсы, но оставила все остальное на себе, затем беззастенчиво смотрела, как Коди расстегнул штаны и разрешил им скользить по его длинным ногам.

К сожалению, я была не единственным человеком, который смог насладиться этим шоу. Несмотря на то, что мы были на небольшом расстоянии, Джо предупредил нас оставаться на виду у костра. Он не сказал почему, но голодный вой койота убедил меня не задавать глупых вопросов.

Я забралась в наши объединенные спальные мешки, дрожа в прохладном ночном воздухе. Коди скользнул рядом со мной, автоматически обернув руки вокруг моего тела, так что моя голова была прижата к его твердой груди.

Несмотря на то, что я могла видеть каждую звезду на небе, мощные тени гор играли в злую шутку с моими глазами, и я прижалась к его боку, твердое тепло которого успокаивало меня.

Он вздохнул, довольный.

– Если бы я знал, как это хорошо, я бы вписал этот момент в список желаний, – он вздохнул.

– Хотела бы я провести жизнь, подобно этому моменту, – сказала я, с радостью.

Он сделал паузу, прежде чем снова заговорить.

– Может, мы могли бы начать такую жизнь с этого самого момента.

Потом я почувствовала, как он целует мои волосы.

Я просыпалась несколько раз ночью, мягкий песок удивительно неудобный, когда температура упала еще больше. Каждый раз, когда Коди незаметно двигался, его глаза смотрели на меня, а затем притягивал меня ближе, наше общее тепло прогоняло холод.

Мы оба не спали, когда Джо просигналил в гудок джипа, его версия нашего сигнала будильника в пять часов утра. Мое сердце бешено колотилась, я стерла сон с глаз и перевернулась, чтобы столкнуться с теплым выражением лица Коди.

– Хорошо спала, красавица?

– Лучший сон на свете, – я солгала, потирая спину, массажируя образовавшиеся узлы. – Что насчет тебя?

– О, да! Определенно, лучший сон за всю историю… хотя, я мало спал.

– Почему?

– Был слишком занят, смотря на тебя.

– Ох.

Это было достойно поцелуя, и меня не волновало ни утреннее дыхание, ни мягкая щетина на подбородке и щеках, ни то, что мы все еще были на людях.

В конце концов, его большие руки схватили меня за плечи, и он остановил меня.

– Что случилось?

– Ничего. Просто, эм, слишком взволнован, – сказал он, поднимая свои выразительные брови.

– Ох. – Что было в этом человеке, который заставлял меня использовать словарь двухлетнего ребенка? – Думаю, нам пора вставать.

– Ты первая, – он слегка кашлянул. – Мне нужна минутка. – А потом он пробормотал себе под нос: – Я не спал всю ночь.

Всё моё тело залило алой краской, пока он сидел и улыбался мне.

– Не забудь вытряхнуть ботинки, красавица.

Небо стало светлее, серый сменил шелковистый черный, а яркая луна медленно тонула за Хоганом.

Сонная из-за недостатка сна, я натянула джинсы и ботинки, улыбаясь себе, когда заметила, что глаза Коди приклеены к моим ногам. Я не могла не ответить тем же, улыбаясь про себя, когда он застенчиво повернулся спиной.

Когда он поднял глаза, его щеки покраснели, и я улыбнулась тихонечко, помогая ему складывать наши спальные мешки.

Джо усадил нас в джипы, и мы отправились вниз по долине; свежий ветер бил нас по лицу, развивая мои волосы, пока мы мчались на встречу рассвету.

Когда джип резко остановился, мы выскочили из машины и взобрались на массивную песчаную дюну, а затем замерли, взявшись за руки, наблюдая, как свет пробирается обратно в мир, пока не взошло солнце, огненное, кроваво-красное, раскрашивая плоские горы оранжевым и золотым пламенем.

– Это было… – я не могла подобрать слов.

Коди крепко обнял меня.

– Новый день, – прошептал он про себя.

Жара начала накаляться, когда солнце поднялось еще выше, напоминая нам, что пустыня летом не для тех, кто любит отдыхать.

Джо снова просигналил, призывая нас, и мы заскользили вниз по дюнам, словно пара детсадовцев, выплевывая кучу песка и стряхивая его с волос. Я, определенно, получила худший исход из этой затеи, потому что Коди потребовалось только лишь провести рукой по своим волосам, в то время как мою дикую швабру невозможно было приручить без душа и бутылочки кондиционера.

Джо ухмыльнулся нам, затем указал через плечо, и мы увидели контуры идущих к нам лошадей во главе с темноволосым, мрачным человеком, с широко и глубоко посаженными глазами.

Коди первым поприветствовал лошадей, нежно потирая им носы и деля с ними батончик из хлопьев для завтрака. Они заржали и откинули в него свои гривы, прежде чем прижать свои лохматые головы к его плечу, пытаясь вымолить еще еды.

Моего коня звали Настас, что означало «Лисий хвост», а лошадь Коди звали Ниол, или «Ветер».

Настас был коренастым и некрасивым, с косым глазом. Я медленно подошла к нему, а он злобно посмотрел на меня. Я почти ожидала, что меня укусят или оттолкнут, но Настас спокойно стоял, пока Коди помогал мне сесть в широкое западное седло, где я неудобно провисала, словно мешок с картошкой. Я завидовала его грациозной непринужденности, когда он перекинул длинную ногу через Ниола, усаживаясь в седло, как будто он в нем родисля.

– По-моему, ты сказал, что катался «один или два раза». Ты хочешь мне о чем-то рассказать? – вопросительно спросила я.

– Три года юношеского родео, – признался он, с застенчивой улыбкой.

– Так ты был хорош?

– Неплох.

– Почему ты бросил это занятие?

Он пожал плечами и отвернулся.

– Жизнь случилась.

Я ждала дальнейших объяснений, но их не последовало, и Джо спас Коди от дальнейших вопросов, просигнализировав, что мы отправляемся в путь.

Лошади тащились индийской цепью сквозь бескомпромиссную жару. Воздух был сухим, и их копыта поднимали небольшие клубы пыли при ходьбе. Вероятно, точно так же, как сто или пятьсот лет назад, изменились только одежда и металлические копыта лошадей.

Утро прошло в дымке пота и солнца, мы исследовали Большой Индийский Шпиль, Замок Бьютт и другие остановки на тропе Миттен. Мое раздражение из-за продолжающейся тишины Коди растворялось в величественной и суровой красоте древнего пейзажа.

Мы останавливались несколько раз, чтобы сфотографироваться, позируя с группой холмов из песчаника, взмывающихся на тысячу футов в небо, позволяя нашим голосам эхом разноситься среди камней, и я задавалась вопросом, как далеко могут распространяться эти звуки. Это было похоже на вечность.

Когда мы снова оседлали лошадей, мы медленно пробирались через высокие и безмолвные скалы.

Последней остановкой был хоган (прим. перев.: жилище индейцев Навахо) бабушки Ятзи, восьмиугольная хижина из дерева и глины.

Крошечная женщина с морщинистым лицом, похожим на долину, в которой она жила, приветствовала нас в Навахо, приветствуя нас в своем доме.

Джо перевел:

– Бабушка Ятзи может говорить по-английски, но в настоящем ей легче говорить на родном языке. Она продемонстрирует традиционное прядение. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, пока она работает, не стесняйтесь спрашивать ее.

Раздался нервный ропот, когда мы все гадали, кто пойдет первым. Глаза старушки, черные, как жуки, пристально смотрели на нас с юмором.

Ее измученные руки начали вращаться, а Джо продолжал рассказ о методах, которые она использовала, описывая овец, от которой была получена шерсть, и как краситель закреплялся в пряжи. Когда бабушка Ятзи закончила, она подняла глаза и указала на меня костлявым пальцем, костяшки пальцев опухли от ревматизма и возраста.

Когда она поманила меня вперед, я нервно взглянул на Коди.

– Бабушка хочет заплести тебе косу, – сказал Джо.

Я встала перед ней на колени, и она расчесывала мои волосы узловатыми пальцами, хрипло смеясь, пока вытряхивала из них песок. Затем она намотала свежую пряжу мне в волосы, превратив ее в длинную красочную косу на моей спине.

Воспоминания из детства наполнили мои глаза слезами, и Джо медленно сказал:

– Бабушка говорит, что твоя мама делала это для тебя.

– Да.

– Но не долго.

– Нет.

– Бабушка говорит, что твоя мама наблюдает за тобой и однажды вы встретитесь снова, но через много-много лет.

Я не могла говорить. Коди встал рядом со мной на колени и взял меня за руку, крепко сжав мои пальцы.

Старушка похлопала меня по плечу, затем положила руку на щеку Коди.

– Она говорит, что ты скоро отправишься в путь, и что ты это знаешь, – нараспев произнес Джо.

Коди кивнул, все еще глядя на меня.

Джо прочистил горло.

– Бабушка просила передать тебе, что эта любовь может длиться много жизней.

– Ага, – сказал Коди. – Я уже понял это.

Он повернулся и нежно поцеловал мои заплетенные в косу волосы, заставив других женщин в группе тихо упасть в обморок.

Немного смущенная, я, с помощью Коди, поднялся на ноги и робко пробормотала «спасибо» бабушке Ятзи.

Когда мы уходили, она неподвижно встала и подняла руку в молчаливом прощании. Коди улыбнулся, и мы оба помахали.

Возвращение в кемпинг и туристический магазин было похоже на внезапное погружение в 2014 год из более спокойного и медленного века. Это был шок.

Мы быстро съели сэндвич на обед, попрощались с Джо и остальными, и направились обратно к грузовику Коди. Если повезет, мы вернемся в Сан-Диего незадолго до полуночи. Я знала, что мы оставим позади себя что-то волшебное.

Мы водили по очереди, меняясь местами каждые два часа, чтобы не уснуть. Коди выглядел измученным, и мне стало интересно, сколько он спал прошлой ночью. С щетиной на щеках и темными кругами под глазами он выглядел старше своих восемнадцати лет. И уверяю вас, я тоже не выглядела как картина, написанная маслом. Я была пыльной и грязной, с песком в волосах и других нежелательных местах. Мне очень хотелось принять горячий душ и лечь в собственную кровать.

Коди вел последнюю часть дороги, поцелуем разбудив меня, как только припарковался возле моей квартиры.

– О, я так крепко спала, – простонала я, вытягивая спину и потирая глаза.

– Думаю, я тоже, – признал Коди. – Просто так случилось, что я еще и вел машину одновременно.

– Ты… хочешь подняться? – спросила я, внезапно смутившись.

Он выглядел задумчивым, и у меня упало сердце.

– Ага, – сказал он наконец. – Я действительно хочу подняться.

Я не смогла сдержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу, и он улыбнулся мне в ответ. Затем я наклонилась вперед, схватила его за футболку, сжимая ее в кулачках, и поцеловал его до чертиков.

– Думаю, это был правильный ответ, – усмехнулся он мне в губы, когда мы оба отстранились, чтобы сделать вдох.

– Думаю, так и есть, – согласилась я, мое сердце наполнилось теплом.

Мы вышли из грузовика и направились к моей двери.

Я вздрогнула, когда услышала знакомый голос в темноте.

– Почему ты так поздно возвращаешься домой, Ава, и кто этот мальчик?

Я обернулась, всем сердцем желая, чтобы этого не происходило на самом деле. Но нет: он был достаточно реальным.

– Папа! Что ты здесь делаешь?

Мое сердце начало колотиться, и я взглянул на Коди, лицо которого выражало непривычную серьезность, пока его левая рука крепко сжимала мою.

– Добрый вечер, сэр. Меня зовут Коди Ричардс. Я друг вашей дочери.

– Я это вижу, – сердито сказал отец, не обращая внимания на протянутую руку Коди. – Я наблюдал, как ты тискал ее последние пять минут.

– Папа!

Коди проигнорировал его грубость и повернулся ко мне, зажимая мое лицо ладонями.

– Ты хочешь, чтобы я поднялся с вами, Ава? Чтобы объяснить, что происходит?

Я сладко поцеловала его.

– Нет, все в порядке. Нам с папой предстоит долгий разговор. Но спасибо.

– Могу я… могу я позвонить тебе завтра?

– Я выслежу тебя, если ты этого не сделаешь.

Он грустно засмеялся.

– Ловлю тебя на слове, красавица.

Он нежно поцеловал меня в губы, не обращая внимания на яростный неодобрительный вздох моего отца, и устало забрался в свой грузовик. Он улыбнулся, махнул рукой и уехал.

– Нам нужно поговорить, юная леди, – пригрозил мой отец.

– Да, так и есть, – согласилась я. – Мне нужно кое о чем тебе рассказать.

Глава 9

Мы с папой говорили два часа. Ну, может быть, «говорили» не совсем верное слово. Он кричал, я кричала. Он лаял, я рычала. Когда он настоял, чтобы я вернулась в Фейетвилль, я отказалась. Он приказал, я снова отказалась. Потом он умолял и умолял, а я пыталась объяснить.

– Мне нужно принимать свои собственные решения, папа, хорошие и плохие. Да, я не всегда буду принимать правильные решения, но так я научусь. Ты должен позволить мне это.

– Даже, когда приезд в Сан-Диего был ничем иным, как огромной ошибкой?

– Я так не думаю, папа. Я справляюсь сама. Я не скажу, что это легко, потому что это не так.

– И эта новая «зрелость», на которой ты настаиваешь, и твой отказ вернуться домой к семье, это не имеет ничего общего с мальчиком, которого ты встретила?

Ах, он подловил меня.

– Частично, – призналась я, наконец-то, игнорируя папин триумфальный блеск. – Коди стал важен для меня. Он научил меня, что жизнь – это не нечто, само собой разумеющееся, это привилегия, и я должна принимать правильные для меня решения.

– Очень глубоко, – он чихнул. – И чем же этот мальчишка занимается?

– Как я уже сказал, его зовут Коди, и он важен для меня, папа. Пожалуйста, уважай это.

Папа молчал несколько секунд, а потом сказал в более примирительном тоне:

– Чем он занимается?

– Он доброволец в приюте для бездомных.

На мгновение папа был не впечатлен. Я знала, о чем он думал: минус очки за то, что у него нет оплачиваемой работы; плюс очки за волонтерскую работу.

– Едва ли это можно назвать карьерой, – сказал он, наконец-то.

– Не все дело в деньгах. Речь идет о том, чтобы, что-то вернуть обществу, – твердо сказал я.

Наши взгляды сцепились.

– Ты вернешься домой?

– Мой дом здесь, папа.

Он выглядел таким шокированным и расстроенным, что я чуть не поддалась, но я знала, что если вернусь с ним, то пожалею, что не пыталась подняться на ноги самостоятельно.

– Папа, я говорю это не для того, чтобы причинить тебе боль, но я была твоей маленькой девочкой так долго, что ты просто не хочешь видеть, что я повзрослела.

Он вздохнул.

– В этом есть доля правды.

Я улыбнулась и потянулась к его руке.

– Сегодня я встретила настоящую, живую женщину-навахо, знахарку.

– В последнее время у тебя было много приключений, – безрадостно улыбнулся он.

– Да, улыбнулась я. Бабушка Ятзи заплела эту косу для меня.

– Выглядит красиво.

– Спасибо. Бабушка Ятзи сказала мне, что мама делала это для меня.

Он внезапно вдохнул.

– Она так сказала?

– Да. Разве это не удивительно?

– Я помню, как твоя мама заплетала их тебе, – сказал он с нежностью. – Она часами возилась с твоими волосами.

– И она сказала, что мама наблюдает за мной, со звезд, как ты и говорил.

Я чувствовала, как дрожит его рука.

– Ты так похожа на свою мать, – сказал он, его голос пропитался теплом и грустью. – Так полна жизни. И ей я тоже не мог указывать.

Слезы обжигали мне глаза, даже когда мы смеялись.

В конце концов, отец уехал, вернулся в отель, чтобы успеть на утренний рейс, с красными глазами. Я обещала звонить ему почаще, и он обещал сделать все возможное, чтобы я могла жить своей собственной жизнью.

Мы обнялись, а потом его уже не было.

Проснувшись на следующее утро, солнце было уже высоко в небе и был почти полдень. Ворча себе под нос, я выползла с кровати, но не успела оглянуться, как простыни были засыпаны песком.

Вздохнув, я стянула их с кровати и спустилась в прачечную. Затем я приняла самый длинный душ в истории и подкрепилась кофе с тостами, прежде чем потащить свой зад на работу.

День проходил медленно, даже с дневной и вечерней сменой в кофейне, но переписка с Коди удерживала улыбку на моем лице.

Я объяснила, что произошло у нас с отцом, и он сказал, что гордится мной. Я тоже гордилась собой.

Так как на следующий день я работала только до обеда, Коди предложил устроить пикник на пляже.

Как по мне, это звучало идеально.

Коди забрал меня рано утром. После хорошего ночного сна я снова почувствовал себя почти человеком.

Я решила, что Коди все еще выглядит немного устало, и подумала, не похудел ли он, но он был свежевыбрит и от него пахло моим любимым пряным одеколоном. Он был одет в шорты и старую футболку, которая выделяла его грудные мышцы. Другими словами, он выглядел аппетитно.

Его улыбка была настолько широкой, являя мне снова эти милую ямочку. О, я собиралась повеселиться с этим немного позже. Мысленно я уже все решила.

Когда я забралась в его грузовик, он приготовился к легкому поцелую в губы, но то, что он получил, было насыщенно: сметание губ, путаница языков, стоны, хватание руками. Настоящее «Привет, Сан-Диего».

Его лицо покраснело, когда я отстранилась, глаза были темными, а когда он облизывал губы, я видела, что, из-за моего нападения, они слегка опухли. Я чертовски гордилась собой, но также ворочалась от дискомфорта внизу живота, хотя состояние Коди было более очевидным, чем мое. Я не могла не проверить его «состояние»; оно было впечатляющим.

Теперь я та, кто облизывал губы.

Коди прочистил горло.

– Это было… вау. Думаю, это то, что ты подразумеваешь под словом «Привет».

Я улыбнулась ему. Обычно он был таким сдержанным, но сейчас выглядел совершенно взволнованным.

– Это только для разогрева, – сказала я, пристегнувшись.

Он тихо застонал и поерзал по своему сидению, ища удобное положение.

Мы замерли на секунду.

– Я думала, мы собираемся на пляж? – наконец-то прокомментировала я.

– Мы, – сказал он, сухо. – Как только часть крови, в моем теле, вернется обратно в мой мозг.

– О, – я хихикала. – Извини.

– Думаю, на самом деле нет, – бросил он вызов.

– Нет, совершенно точно нет. Хочешь, я поведу?

Он покачал головой, сделал глубокий вдох и запустил двигатель.

Раньше я не была на пляже в La Jolla Shores, но была рада этому, потому что это означало, что это был еще один первый раз для нас обоих.

Мы припарковались на вершине холма, и Коди взвалил на плечи большой мешок с едой и напитками, а я взяла с собой один из его спальных мешков, чтобы использовать его как одеяло. Холм круто оборвался, растянувшись на небольшое расстояние, окаймленный на вершине пальмами и кустарниками. Вскоре мы смотрели вниз на бледный полумесяц из песка, закрепленный на одном конце пирса.

Казалось, что это место любимое активными пляжниками, я наблюдала, как люди плавали, гребли на байдарках, и увидела даже несколько серферов, хотя волны сегодня были маленькими и мягкими.

Коди нашел нам укромное местечко во впадине дюны, в нескольких минутах ходьбы от края воды. Я раскрыла его спальный мешок и рухнула на него, улыбаясь Коди.

Его глаза были спрятаны за солнечными очками, так что я не могла сказать, о чём он думал, но он выглядел так, словно хотел что-то сказать.

Я протянула ему руку, он уронил мешок с едой на песок и растянулся рядом со мной.

Вздохнув, довольно-таки, я положила голову ему на грудь и погладила живот. Коди обхватил меня рукой, медленными кругами потирая плечо.

– Быть с тобой, вот так, – Коди начал, его голос охрип. – Я чувствую… Я чувствую…

Он выругался про себя, расстроенный тем, что не смог подобрать нужных слов.

– Эй, все в порядке, – сказала я, наклонившись, чтобы посмотреть на него. – Я тоже это чувствую. Тебе не нужно объяснять. Давай просто наслаждаться сегодняшним днем.

– Это я могу сделать, – сказал он, мягко улыбаясь.

Я опустилась вниз, чтобы поцеловать его полные губы, он схватил мое тело и потянул на себя.