Текст книги "Безумие любви"
Автор книги: Джейн Харри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Мисс Роквит – мой старый друг, – проговорил Ник ледяным тоном.
– Но хорошо сохранившийся, – небрежно бросила она.
– Вы всегда говорите так резко о людях, которых почти не знаете? – спросил он с опасным спокойствием.
– Конечно, – парировала Дороти.
К ее удивлению, Ник от души расхохотался.
– Вас часто шлепали в детстве?
– Много раз, мистер Моблейн, но вы, вероятно, считаете, что недостаточно.
– Вы правы! – засвидетельствовал он.
Машина резко свернула с шоссе, и Дороти встрепенулась.
– Куда мы едем?
– «Акация» подождет. Навестим «Гринвичский бочонок». Знаете? Классный ночной бар!
Дороти задохнулась от возмущения.
– Я не хочу! Какого черта?
– Тогда не пейте. Просто полюбуетесь на меня. Это не важно. Я хочу вам сказать пару слов.
– А нельзя поговорить по дороге в Истхэм?
– За рулем не слишком удобно изливать душу. Кстати, вы умеете водить машину?
– Да, папа учил меня... – Девушка бросила на него подозрительный взгляд. – А что?
– Может пригодиться в самое ближайшее время, мисс... дипломированный библиотекарь! А сейчас мы выпьем за новый этап в вашей жизни!
«Гринвичский бочонок» действительно оказался фешенебельным заведением. Каждый из его многочисленных залов отличался своим неповторимым комфортом.
Ник провел девушку в отдельный кабинет, оформленный искусными дизайнерами под домашнюю гостиную во вкусе непритязательных провинциальных буржуа начала века.
В очаг была встроена изразцовая печь, излучавшая приятное тепло. На корзине с дровами спал огромный рыжий кот. За стеной слышался мелодичный звон посуды и приглушенный смех.
– Какая прелесть! – Дороти с улыбкой рассматривала подборку граммофонных пластинок. – Вы умеете танцевать аргентинское танго?
– На трезвую голову – нет. Что будем пить?
– Мне только тоник, – поспешно сказала Дороти.
– Вот как... Оригинальное решение.
Ник вышел, плотно притворив за собой дверь.
Что бы все это могло означать? Неужели он ведет дьявольскую игру, ловко прикидываясь, что ничего не помнит? Дороти успела сто раз пожалеть о своей неисправимой доверчивости, когда лукавый искуситель вернулся с тоником и гигантской пивной кружкой из старинного серебра.
– Вы не очень-то высокого мнения о хроническом алкоголике, не так ли? – начал он, вальяжно развалившись в кресле.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Ах, оставьте, трезвенница. Вы носите враждебность ко мне, как стальную броню. Но я это переживу, потому что люблю свою дочурку больше всего на свете. – Он протянул Дороти бокал с тоником.
– Я... я это знаю.
– Но относитесь ко мне, как к личному врагу, – язвительно напомнил Ник. – Ладно! Вопрос в другом.
Она покачала головой.
– Боюсь, я ничего не понимаю, мистер Моблейн.
– Меня зовут Ник. И я хочу, чтобы неприступная леди обращалась ко мне по имени.
– Я же говорила, что мы, вероятно, никогда больше не увидимся.
– А я вот надеюсь на обратное. – Он с наслаждением отхлебнул пива. – Адела выбрала вас. Понимаете? Я сказал ей, что у мисс Ламметс есть куча причин отказаться от возни с такой вздорной девчонкой.
– Да... – грустно подтвердила она. – И самое главное...
– Стоп! – Ник звонко захлопнул серебряную крышку, – Я все знаю. Забудьте о «самом главном»! Ты же такая славная, Дороти... – Он нежно завладел ее рукой. – Только шесть недель, до Нового года. А потом... Ты свободна, как ветер. Не бросай Аделу, прошу тебя.
6
Дороти долго молча глядела на него. Наконец, собравшись с духом, она осторожно высвободила руку.
– Нет, – проговорила она. – Это невозможно, Ник.
– Почему?
– Во-первых, я не воспитательница. Я совершенно не подготовлена к уходу за ребенком.
– Это все?
– Я бы сказала, этого достаточно.
– Не для меня. Придумайте более серьезную причину.
– У меня уже есть работа, и она меня вполне устраивает.
– Зачем же врать? Я разговаривал с миссис Шелтби. Она мне все рассказала – и про племянницу, и как ей жалко вас терять. Так что этой проблемы не существует.
– Как вы смеете действовать за моей спиной!
– Я способен на многое ради своей малышки. – Серые глаза глядели на нее спокойно и прямо. – Итак, следующий предлог, изобретательная мисс Ламметс.
– Прекрасно! – Она перевела дыхание. – Ваш план просто не сработает, и мы оба чувствуем это. Вы... вы, в сущности, ничего обо мне не знаете.
– Я все время делаю открытия. Можете выдумывать сейчас, что угодно, но вы полюбили мою дочь и беспокоитесь о ней. Наконец, я доверяю интуиции Аделы.
– Своеобразная логика, – проговорила Дороти с горечью. – Полагаю, я должна разразиться слезами благодарности.
– Слезами из серной кислоты, – произнес он, улыбаясь. – Подумайте о моем предложении. Можете вы потерпеть мое общество шесть, максимум семь недель? Ради Аделы?
– Именно ради нее я и не могу этого сделать. Я же говорила вам, что постоянная смена гувернанток травмирует ребенка. Адела нуждается не в няньках, а... в матери.
– Благодарю за напоминание, – жестко отрезал Ник. – С одной такой мамочкой мы уже хлебнули горя. Но согласен, избежать повторного эксперимента не удастся. Вот только на ошибку я больше не имею права.
И поэтому ты выбрал Сью Роквит?! – чуть не выкрикнула Дороти. Впрочем, ее это совершенно не касается...
– И когда я снова женюсь, – отчеканил Ник, – сусальной игры в «дочки-матери» не будет. Можете считать меня эгоистом, но я хочу прежде всего жену.
– Это... естественно, – признала она.
– А моя крошка не может дожидаться, пока ее родитель найдет себе подходящий идеал. Поэтому я еще раз прошу вас не отказываться от моего предложения. Поверьте, я не останусь в долгу.
– Не сомневаюсь в ваших благих намерениях, – сдержанно начала Дороти, – но я...
– Не стоит меня идеализировать, я всегда руководствуюсь только трезвым расчетом, – перебил ее Ник.
– В любом случае обойдемся без благотворительности. Я не подхожу на эту роль по целому ряду причин. – Она решительно поднялась. – Пожалуйста, отвезите меня домой.
– Разумеется. – Судя по всему, Ник не собирался больше ее уговаривать.
Но ведь именно этого она и добивалась?
Дороти чувствовала себя совершенно разбитой.
На окраине Истхэма Нику пришлось вырулить на обочину, пропуская автомобиль с сиреной.
– У кого-то неприятности, – заметил он, когда пожарная машина промчалась мимо.
Проезд к Олд-коттедж был блокирован полицией. Зловещий запах гари не оставлял сомнений в происходящем.
– Сожалею, сэр, – сказал патрульный, – вам придется развернуться. Пожар.
– Вижу, – процедил Ник, вглядываясь в сторону «Акации». Но вам придется нас пропустить. Горит дом этой леди.
– Правда? А мы думали, что его владелец – мистер Стаут. Он там, с ним все в порядке.
Дороти застыла, тупо глядя на маячившие впереди силуэты пожарных.
– Я живу там, – невнятно произнесла она.
– Мне очень жаль, мисс. Ребята потушили огонь, но дом сильно пострадал. Наверное, его придется снести.
Дороти очнулась на тротуаре. Ник поддерживал ее.
– Это ваша вина! – вынырнул из темноты всклокоченный Стаут. – Искра из камина. Я подам в суд!
– Меня не было дома... – Взгляд девушки скользил по обгорелым кирпичам, выбитым окнам. – Платья. Все вещи...
– Моя ценнейшая мебель! – Почтенный домовладелец весь трясся от ярости. – Вы еще пожалеете.
– Вы тоже, мистер Стаут. – К ним подошел пожарный инспектор. – Насколько мне известно, вас неоднократно предупреждали о неисправной проводке.
– Люстра в гостиной! – вырвалось у Дороти.
– Очень возможно, мисс. – Инспектор галантно взял ее под локоток. – Благодарите бога, что вас там не было. Спасти почти ничего не удалось, но один из ребят вытащил из огня какую-то металлическую шкатулку. Это ваша?
– Да, – всхлипнула она. – В ней должны быть мои документы. Семейные фотографии...
Офицер кивнул.
– Сейчас принесу. Вам есть где переночевать?
– Да, – сказал Ник.
Он поддерживал Дороти, прижимая к себе, иначе она просто упала бы.
– Тогда, могу я записать адрес, сэр? Мне придется завтра поговорить с молодой леди. И страховая компания...
– Вы найдете мисс Ламметс в Илфорде, по этому адресу. – Ник протянул свою визитную карточку.
Дороти была поражена. Даже пожар не вызвал у нее такого шока. Она попыталась протестовать, но не смогла издать ни звука.
– Не будьте дурочкой, – сказал мягко Ник. – У вас нет выбора. Сейчас я улажу все формальности и отвезу вас домой.
После этого все погрузилось в какой-то туман. Единственной реальностью была шкатулка на ее коленях.
Дороти все еще сжимала свою драгоценность, когда Ник ввел ее в гостиную и бережно усадил на софу. У стола хлопотала Ингрид, охая и что-то приговаривая себе под нос.
Ник присел рядом.
– Теперь можно расслабиться, все уже позади.
Она покачала головой.
– Это все, что у меня осталось. В целом мире. Забавно, правда? – И вдруг расхохоталась.
– Истерика, – сочувственно констатировала Ингрид. – Я позвоню доктору Бергу.
Дороти почувствовала, что ее приподняли и переместили, словно пушинку. Она уткнулась лицом в широченное плечо. Пахло мужским одеколоном. Чужой, но страшно знакомый аромат...
Ник гладил ее по спине, будто напуганного котенка.
– Все будет хорошо, – повторял он, как заклинание. – Все будет хорошо.
Рыдания Дороти постепенно утихли. Она вдруг поняла, что могла погибнуть в горящем доме.
Только поймав на себе удивленный взгляд доктора, девушка заметила, что сидит у Ника на коленях.
Зардевшись, Дороти неловко встала и поздоровалась.
Доктор Берг уверенно заявил, что слезы – лучшее лекарство, после которого хорошо побаловаться в постельке белым шоколадом.
– Но сперва в горячую ванну! – распорядилась Ингрид. – Все уже готово.
Наутро, открыв глаза, Дороти сначала ничего не могла понять. Затем, вспомнив события предыдущего вечера, она со стоном нырнула обратно в подушки. Это не был очередной кошмар. Коттедж сгорел, и она была в доме Николаса Моблейна, в одной из его спален и в его халате.
И, как вскоре выяснилось, не одна. Маленький, довольно потрепанный плюшевый мишка с голубой ленточкой на шее сидел рядом с подушкой.
Дороти взяла его в руки и невольно улыбнулась. Значит, Адела уже побывала здесь... Но тут взгляд ее упал на изящные часы в золотой оправе, которые мирно тикали на тумбочке.
Почти одиннадцать часов! А она все еще нежится в гостях у героя своих ночных кошмаров.
«Комедия окончена»... Кажется, так он пошутил, узнав о том, что Тереза разбилась на мотоцикле? Но это не помешало ему позаботиться о заочно уволенной гувернантке.
Нет! Дороти Ламметс никто не смеет жалеть! Пусть поищет себе другой объект для сострадания. Надо срочно сматываться отсюда!
Закутавшись в шелковый темно-красный халат, явно из хозяйского гардероба, девушка отправилась на поиски Ингрид. Ведь для начала надо выяснить, где ее одежда.
Она без приключений спустилась по лестнице, миновала бильярдный зал, еще несколько комнат, но почти у самой кухни ее окликнул Ник.
– Ой! – Дороти попыталась запахнуть халат. – Я... я ищу Ингрид.
– К сожалению, она еще не вернулась. – Он слабо улыбнулся. – Халат вам идет. Кстати, он совершенно новый. Я его еще ни разу не надевал.
– Вот как... – Она растерялась. Отсутствие Ингрид усложняло план побега.
– Хорошо спали? – заботливо поинтересовался Ник.
– Даже слишком хорошо. Я успела отвыкнуть от такой роскоши. А привыкать пока не стоит.
– Это мы обсудим позже. А пока Ингрид приказала, чтобы я накормил вас.
– Я не голодна!
– Правда? – оживился Ник. – Но мистер Берг прописал вам зверский аппетит.
– Я просто ищу свою одежду.
– Ингрид выстирала ее, и, по-моему, она еще не высохла.
– Господи, – простонала она. – Что же мне делать?
– Расслабиться и позавтракать, – лениво предложил он. – Кстати, леди Адела назначила вам свидание после школы.
– Вряд ли оно состоится, – коротко ответила Дороти. – Как только одежда высохнет, я буду вынуждена уехать. Спасибо за гостеприимство.
Ник по-своему отреагировал на ее любезную реплику.
– Чего вы так боитесь? – спросил он отрывисто.
Она вскинула голову.
– Ничего. Я... я просто думаю, что слишком долго злоупотребляла вашей добротой.
– Не лгите, мисс Ламметс, – произнес он, сдерживая раздражение. – У вас это плохо получается. А теперь пойдемте на кухню, я сделаю вам кофе.
Дороти собралась было посоветовать ему оставить свой кофе при себе, но вдруг почувствовала, что очень голодна, и послушно последовала за хозяином.
Окна большой кухни выходили на фруктовый сад. Сейчас на деревьях уже не было листвы, но летом здесь, наверное, просто чудесно, подумала девушка. Большой дубовый буфет и шкафы – явно старинные, остальная мебель искусно выполнена современными мастерами по индивидуальному заказу.
Она уселась за длинный, добела вымытый стол, наблюдая за тем, как Ник возится с кофемолкой. Надо же, совсем домашний мужчина!
Он открыл холодильник и весело подмигнул ей:
– Бекон? Яйца? Тост?
Мгновение она колебалась, затем кивнула:
– Благодарю вас.
Тарелка оказалась перед ней через считанные минуты. Бекон похрустывал, тост был нарезан дольками.
Николас налил в чашки кофе и устроился напротив.
– Итак, вы меня раскусили, – признался он с покаянным видом. – Я бессовестно подлизываюсь к вам с корыстными намерениями.
От такого заявления Дороти чуть не подавилась.
– Вы и вправду способны на такое? – пробормотала она, вытирая слезы рукавом.
– Я склонен следовать собственным правилам. – Серые глаза неотрывно смотрели на нее. – Подумайте о своем положении. Куда вы пойдете? И что вы намерены делать?
– Не знаю... – Она сосредоточенно изучала монограмму на столовом ноже. – Но это мои проблемы. Управлюсь как-нибудь.
– И скорее будете ночевать на улице, чем примете от меня помощь.
– Это не так. Вы приютили меня. Я... вам благодарна.
– Так сделайте для меня что-то взамен. Предложение остается в силе. Ради Аделы... Узнав, что вы здесь, она была в восторге.
На какое-то мгновение решимость вновь изменила Дороти.
– Утром она принесла мне плюшевого мишку.
– В подарок. Девочка убедила себя, что вы здесь надолго. Неужели ради ребенка вы не можете поступиться своей гордостью? Тереза ее здорово подвела. Вы собираетесь сделать то же самое?
– Это худшая форма шантажа.
– Опять вы за свое! – не выдержал Ник. – Ну, ладно... Только учтите, я сказал Аделе, что если сегодня мисс Ламметс приедет со мной забрать ее из школы, то это будет означать, что она остается.
Он собрал посуду и сложил ее в мойку.
– Сейчас я должен идти, – бросил Ник через плечо. – Чувствуйте себя как дома. Переговорим позже.
– Мистер Моблейн, – неуверенно произнесла девушка.
– Ник, – напомнил он, задержавшись на пороге, и с грустью добавил: – Всего шесть недель, ради ребенка, который нуждается в вас. Неужели это так трудно?
Минуту спустя хлопнула входная дверь.
Ах, если бы у нее была одежда! Прочь отсюда, на ближайший автобус, куда угодно, думала Дороти, стиснув зубы.
Если бы не Адела. Тут уж никуда не денешься. Она понимала, что привязалась к девочке и не сможет причинить ей боль.
Вернувшись в гостиную, девушка задумчиво остановилась у окна. Облака неслись по серому небу, деревья гнулись под ветром. Там был холодный мир, а дом согревал ее, как теплое одеяло. Предлагал защиту, от которой становилось все труднее отказаться.
Однако выход есть.
Нужно только рассказать ему правду. Напомнить этому аристократу о пьяной голой девке, которую он нашел в своей постели шесть лет назад. И сэр Николас тут же забудет о своей настойчивости.
Так и следует поступить. Если она действительно этого хочет...
Совершенно неожиданно Дороти увидела свое отражение в овальном настенном зеркале. Сверкающие, расширенные, как у сумасшедшей глаза, раскрасневшиеся щеки, чувственные припухлые губы. Чужое лицо, подумала она смутно. Одержимая девчонка, полностью утратившая чувство реальности.
Шесть недель ее жизни. Ни больше и ни меньше. Много ли это? Может быть...
Потому, что ей внезапно пришло в голову, что за них придется заплатить своей душой и сердцем.
Когда минут через сорок вернулась Ингрид, Дороти все еще стояла у окна.
– Я принесла вам кое-какие вещички, мисс Ламметс. Не знаю, понравятся ли они вам, но хотя бы будет что надеть на первое время.
Порывшись в огромных пластиковых пакетах, девушка обнаружила комплект белья, джинсы и пару свитеров с красивым рисунком. Там же была расклешенная юбка в серую и розовую клетку и вязаная кофточка в тон, а также носки, колготки и изящные короткие черные сапожки. Ингрид купила даже туалетные принадлежности, включая расческу и щетку для волос.
– Спасибо! – растроганно воскликнула Дороти.
– Ну, вы же не можете ходить в халате. Это неприлично. – Экономка мягко подтолкнула ее к двери. – Идите одевайтесь. А потом я покажу, где тут что.
– Но я еще не решила... – всполошилась девушка, но, увидев горькое разочарование на лице Ингрид, умолкла:
– Иногда, – внушительно начала та, – люди думают так много, что совсем запутываются. Но если вы хотите знать мое мнение, то я считаю, что вы идеально подходите нашей Аделе. – Она посмотрела Дороти в глаза. – И, может быть, вы нуждаетесь в ней тоже. Похоже, в последнее время у вас была не очень-то веселая жизнь.
Пожалуй, согласилась девушка, поднимаясь наверх. Но это еще ничего не значит.
Дороти быстро натянула джинсы, свитер и причесалась. Она была смущена заботой, которую проявила Ингрид при выборе покупок. Давно у нее не было таких милых вещей. Но как теперь расплатиться за это?
Экономка одобрительно оглядела девушку и повела ее показывать дом.
И вдруг Дороти обнаружила, что ей стало интересно. Шесть лет назад она не видела почти ничего, кроме гостиной, набитой людьми.
К счастью, Ингрид не продемонстрировала ей хозяйскую спальню, ограничившись кратким упоминанием о ней.
Экономка показала, где хранятся платья, белье и игрушки Аделы.
– Миссис Прадли приходит убирать три раза в неделю. Но наша Адела – не мастерица класть вещи на место, так что вы должны быть бдительной.
Это неважно, мысленно твердила Дороти, я все равно здесь не останусь. Но ее уверенность таяла с каждой минутой.
На ланч были бульон с гренками и свежие фрукты, и Дороти воздала честь вкусной еде.
Ей показали, как работает посудомоечная и стиральная машины. Затем, под наблюдением Ингрид, она выгладила внушительную кипу белья и пришила к платьицу пуговицу.
– Надо же... – Экономка выглянула из окна. – Скоро стемнеет. А я оставила белье в саду. Принесите, будьте добры. Вот хорошая девочка!
Простыни развевались на веревках, будто флаги капитуляции. Сражаясь с ними, девушка услышала знакомый голос:
– Дороти!
Она невольно улыбнулась, но, оборачиваясь, постаралась напустить на себя неприступный вид.
Ник остановился в нескольких ярдах. Даже в сгустившихся сумерках было заметно, что он сильно взволнован. Чего он боялся? Отказа?
Но это же смешно, сказала она себе. Надменный Николас Моблейн, герой ее кошмаров, бессердечный блюститель нравственности. Человек, от которого нужно держаться на расстоянии. Бежать. И поскорее.
– Я отправляюсь за Аделой. Вы поедете со мной?
И тут, вопреки инстинкту и разуму, Дороти чуть слышно произнесла:
– Да.
7
Ник молчал. На мгновение Дороти заподозрила, что он готовит какой-то новый подвох.
Она держала корзинку с бельем, как щит. Неужели он посмеет себе что-нибудь позволить? Неизвестность томила гораздо больше, чем сознание своей полнейшей беззащитности.
Дороти вдруг показалось, что это сама судьба привела ее к этому человеку. Она испытывала к нему необъяснимую тягу, и это еще больше усиливало смятение.
– Наденьте пальто. Я жду вас через пять минут у гаража, – бросил он.
Наверное, со стороны Дороти представляла весьма забавное зрелище. Она застыла в обнимку с бельевой корзиной, оторопело глядя в спину быстро удалявшегося по узкой аллейке Ника.
Сбежав с крыльца, девушка увидела тот самый спортивный «форд», на котором раньше гоняла Тереза.
– Вам придется освоить это чудо техники. – Он протянул ей ключи. – Посмотрим, как это у вас получится...
– Вы хотите, чтобы я села за руль? – выдохнула Дороти.
– Конечно. У вас же есть права. Я должен быть уверен в ваших навыках водителя, раз вы будете возить мою дочь.
Экзамен начался незамедлительно.
– У меня давно не было случая попрактиковаться, – предупредила девушка.
– Главное, поменьше эмоций. Помните, где включается зажигание?
Двигатель, к счастью, заработал мгновенно, и «форд» медленно двинулся по улочкам Илфорда.
– Теперь куда? – на пустынной пригородной трассе Дороти уже вошла во вкус.
– Вначале Истхэм, Скул-лэнд, потом Грин-стрит, четыре, где живет преподавательница музыки.
– Понятно. Это недалеко от нашей чайной.
– И поэтому, вероятно, Тереза разрешала ей болтаться в заведении старушки Шелтби без присмотра.
– Да. Но, к счастью, все обошлось.
Наступила краткая пауза.
– Кстати, мне нравится, как вы одеты, – неожиданно произнес Ник.
Дороти почувствовала, что краснеет.
– Я... я должна поговорить с вами об этом.
– Звучит зловеще. Вас не устраивает выбор Ингрид?
– Дело не в этом. Понимаете... я не хочу, чтобы кто-то посторонний покупал мне одежду.
– Но ваши тряпки сгорели, – внушительно напомнил Ник. – И я не мог позволить прелестной леди провести остаток жизни в своем халате, хотя она выглядела в нем весьма соблазнительно, – добавил он не без ехидства.
Дороти предпочла проигнорировать последнее замечание.
– Все равно, – заявила она упрямо. Лучше бы вы не делали этого.
– Считайте, что контракт уже подписан, – лениво произнес Ник. – Спецодежда предоставляется.
– Прекратите ваши шутки. Дайте мне чеки, я все оплачу, когда смогу.
– Ох уж мне эта щепетильность! – заметил он едко. – Я разговаривал с пожарным инспектором, и он подтвердил, что возгорание произошло из-за неисправной проводки, так что вы, вероятно, можете подать в суд на вашего хозяина.
– Я сомневаюсь, что Стаут раскошелится на компенсацию.
– У него не будет выбора. – Ник помолчал. – Кстати, о вашей зарплате. Мы это еще не обсуждали.
Тут он назвал такую сумму, что Дороти чуть не съехала в кювет.
– Это же бешеные деньги! Вы с ума сошли. У меня даже нет диплома.
– Столько же я платил Терезе, – сказал он медленно. – А ведь вы с ней – небо и земля.
– Комедия какая-то!
– Совершенно согласен. Мы едем в канаву.
– О, черт! – Дороти торопливо выровняла машину. – Вы же понимаете, что я имею в виду.
– Я не понимаю только одного: почему вы так низко себя оцениваете?
Она прикусила губу до крови.
– Я... я об этом не думала.
– Опять ложь, – мягко укорил он. – Вы недостаточно доверяете мне, чтобы сказать правду. Но я могу подождать.
Долго же тебе придется ждать, тайно злорадствовала Дороти. Зато потом я посмотрю на твою физиономию!
Впечатляющих размеров школьный комплекс был выстроен из красного кирпича. Сколько же здесь состоятельных мамочек! Вся стоянка забита автомобилями, на фоне которых старенький «форд» смотрелся весьма скромно.
Дороти аккуратно припарковала машину и вышла. Она заметила несколько своих сверстниц, видимо тоже гувернанток.
Наконец раздался звонок, и дети стайками высыпали в парк, смеясь и болтая.
Адела появилась одной из последних. Она шла совсем одна, глядя в землю.
Новоявленная гувернантка сложила ладошки рупором.
– Эй! – крикнула она. – Мы здесь!
Девочка встрепенулась, и тоскливое, отрешенное выражение как по волшебству исчезло с ее лица.
– Дороти! – Она бросилась через дорогу. – Ты осталась! Правда? Ура!
– Ну, ты об этом еще пожалеешь, – ласково улыбнулась та. – Я могу быть настоящей мегерой!
– Мы поедем домой играть?
– Нет, куколка. У тебя сейчас урок музыки, а потом – домашнее задание. – Дороти решила перевоплотиться в цербера не откладывая.
– Папа, я обязательно должна идти на музыку? – надулась малышка.
Он нежно поцеловал дочку.
– Да, мой ангел. Мисс Слейтон тебя ждет.
– Но я хочу показать Дороти все свои игрушки.
– У нас будет для этого достаточно времени. – Девушка усадила ее сзади и пристегнула ремень.
– Ты не уйдешь? – тоскливо осведомилась Адела. – Все всегда уходят.
У Дороти все внутри перевернулось.
– Я останусь до тех пор, пока буду тебе нужна, – заверила она.
Ник коснулся ее руки.
– Я представлю вас миссис Хоукс, нашей классной наставнице.
Они подошли к высокой стриженой брюнетке, которую окружало несколько разряженных мамаш.
– Мисс Ламметс будет заботиться о моей дочери.
– Еще одна очаровательная девица, – отметила та, усмехнувшись, и окинула Дороти цепким взглядом. – Надеюсь, мистер Моблейн, что на сей раз интуиция вас не подвела.
– Я тоже, – отрывисто бросил Ник и, простившись, направился в сторону автостоянки. Но Дороти задержалась.
– Адела уже адаптировалась к школе?
– Естественно. – Миссис Хоукс сделала выразительную паузу. – Мы стараемся, чтобы самый закомплексованный ребенок чувствовал себя комфортно. А почему вы спрашиваете?
– Она вышла совсем одна, – пояснила девушка. – И я подумала...
– Не слишком ли рано выносить суждения? – колко поинтересовалась учительница. – Да будет вам известно, что дети ее возраста предпочитают обходиться без вмешательства взрослых.
– Я не собиралась вмешиваться, – быстро сказала Дороти. – Я просто... беспокоюсь.
– Хотите зарекомендовать себя с лучшей стороны? – Миссис Хоукс одарила ее снисходительной улыбкой. – Думаю, на время занятий вы можете быть спокойны за Аделу. – Брюнетка поманила к себе пальчиком одну из мамаш. – Миссис Флетчер, я еще собиралась поговорить с вами о внеклассном чтении для Мэгги.
Дороти ясно давали понять, что аудиенция закончена, и не стоит рассчитывать на нормальные контакты в дальнейшем.
– Мне пойти с тобой? – спросила она Аделу, остановив машину напротив особнячка, где жила мисс Слейтон.
– Боюсь, моя дочь еще не готова к публичным выступлениям, – рассмеялся Ник. – Лучше мы пока погуляем.
Мисс Слейтон оказалась энергичной дамой средних лет.
– Рада, что больше не увижу вашу предшественницу, – тихо сказала она, пока Адела разворачивала ноты и устраивалась на табурете. – Лгать, что она забирает ребенка у моих дверей и заставлять девочку обманывать отца... – Она презрительно фыркнула. – Непростительно. Поломала ключицу – так ей и надо.
Дороти предпочла бы остаться здесь, в уютной квартирке, и послушать, как музицирует Адела, но Ник ждал ее внизу. Это вызывало у девушки неясную тревогу. Она и так проводила с ним наедине слишком много времени. Увы, деваться было некуда.
Лонг-стрит уже украсили к Рождеству. Шла подготовка к уличной развлекательной программе, и популярный ведущий с местной радиостанции что-то горячо обсуждал с музыкантами.
Дороти не рассчитывала, что этот праздник будет для нее веселым. Но при звуках одной из самых своих любимых песенок у нее потеплело на сердце.
– Ну, наконец-то на вашем лице появилось какое-то подобие улыбки, – заметил Ник. – А то я уже опасался очередного «серьезного разговора».
Она покраснела.
– За последние двадцать четыре часа в моей жизни произошло слишком многое. Трудно ожидать, что я буду приплясывать от восторга.
– Но все складывается пока что не так уж плохо, не так ли? Адела вам не наскучила?
– Нет, конечно, нет! Она славная девочка.
– И вы не обнаружили, что Ингрид занимается черной магией в угольном погребе?
Дороти невольно хихикнула.
– Что за глупости.
– Я этого и боялся, Стало быть, дело во мне. – Он помолчал, потом продолжил другим тоном. – Может, все-таки раскроете тайну, Дороти. Что я вам сделал?
У нее перехватило дыхание.
– О чем вы говорите? Я просто была не готова...
– Но, по крайней мере, вы признаете, что это перемены к лучшему? Наверное, прошлое тяготит вас... – Он помолчал. – Горюете об отце?
Она кивнула.
– Да. Это самое тяжелое воспоминание. Папа умер среди чужих людей.
– Не казните себя. Бывает гораздо хуже.
– Что может быть хуже?
– Умереть, зная, что человек, которого ты любишь, предает тебя. Что ты вложил всю свою жизнь в пустые бумажки. Умирать, проклиная одиночество.
Дороти вспомнила рассказ Ингрид и поняла, что он подразумевает собственного отца. Время не смягчило ни боль, ни гнев.
– Когда я обнаружил, что совершил ошибку, то постарался сразу же ее исправить, – продолжал Ник почти равнодушно. – У меня хватит сил уйти из жизни без отчаяния.
– Но вы не одиноки. – Кукольное личико Сью Роквит внезапно всплыло перед глазами девушки. – У вас... у вас есть Адела.
– Это, – произнес он очень мягко, – не вполне одно и то же. – А вы, Дороти? Вы не ребенок. Учились в университете. Неужели никто не оставил след в вашей жизни?
– Нет, – кратко ответила она.
– Значит, этот барьер воздвигнут не только против меня? И никто даже не пытался перешагнуть его?
– Может быть, все дело в том, что я просто...
– Обычная девочка без секретов, – закончил он за нее. – Это глупая слепота. И я вас честно предупреждаю, что намерен докопаться до истины и раскрыть все ваши секреты – даже самые таинственные.
Пытаясь скрыть от него свое состояние, Дороти отвернулась, глядя в витрину невидящими глазами.
– Позвольте предупредить вас, мистер Моблейн. Я поступила к вам на работу, но это не дает вам права вторгаться в мою личную жизнь. Я поступила так ради Аделы – и только ради нее. И не позволю воспринимать себя, как очередное развлечение.
– Неужели я произвожу такое впечатление? – изумился Ник. – Я абсолютно серьезен.
– Я тоже! – Дороти храбро встретилась с ним взглядом. – Мы очень разные люди, которым несколько недель предстоит... параллельное существование. А параллельные линии никогда не пересекаются. Несмотря на щедрую зарплату и проживание в роскошном доме.
– Понятно. – Ник покосился на часы. – Это условие исключает даже невинную дружбу? Нормальные человеческие отношения?
– Вы – мой работодатель. Я – временная гувернантка вашей дочери. Вот так. И это все.
– Очень воинственная позиция, – отметил он с кривой усмешкой. – И это заставляет меня гадать, кого из нас двоих вы хотите убедить. – Ник вновь посмотрел на часы. Чувствовалось, что он куда-то опаздывает. – В интересах параллелизма встречаемся на Грин-стрит через полчаса.
«Параллелизм»! Такого и слова-то нет, язвила Дороти, пуская молнии в широченную спину хозяина.
Зато мы выяснили отношения, гордо сказала она себе. С этой минуты ей не страшен сэр Николас. Но тогда почему сейчас она дрожит, как осенний лист и вглядывается в толпу, прикидывая, куда это он так спешит?
Дура! – вынесла себе приговор Дороти и свернула в первый попавшийся переулок.
Адела вернулась в блестящем настроении.
– Я люблю мисс Слейтон! – объявила она, забираясь в машину, где молча, с непроницаемым лицом ждал ее отец.
– Твоя учительница показалась мне очень милой, – поддержала Дороти фальшивым голоском.
Адела устроилась на заднем сиденье.
– Мы с мисс Слейтон готовим сюрприз к Рождеству.
– Какой? – полюбопытствовал Ник, несколько повеселев.
– Если я тебе скажу, то это больше не будет сюрприз, – сурово заметила Адела. – Подожди и увидишь.
