Текст книги "Безумие любви"
Автор книги: Джейн Харри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
– Ваша правда, – мрачно признал тот. – Теперь вы будете пить кофе или выплеснете его мне в физиономию?
Дороти не могла не улыбнуться. Ник усмехнулся в ответ, и это несколько сняло напряжение. Они уселись у журнального столика, друг напротив друга.
– Могу я задать вам несколько вопросов? – Он пододвинул ей сливки. – Вы действительно видели Терезу с ухажером? Сколько раз?
– Только однажды – вчера. Я же говорила, она подкатила к кафе на мотоцикле.
– Быстро же освоилась, – глухо констатировал Ник. – Мы переехали сюда только три недели назад.
– А у нее есть выходные? – Дороти тщательно размешивала сахар в чашке.
– Естественно. Уик-энды и почти все вечера. Смысл моего переселения сюда в том, чтобы проводить больше времени с дочерью.
– Но я думала...
– Что вы думали?
Девушка с наслаждением глотнула кофе.
– Что вы часто уезжаете по делу.
– Бывает, конечно. В начале этой недели я действительно был очень занят. Но Адела все понимает. По крайней мере, надеюсь.
А я бы на это не рассчитывала, подумала Дороти, но вслух сдержанно произнесла:
– Она очень развита для своего возраста. И хорошо владеет собой.
– Быть может. – Ник потянулся за сигаретами, молча испрашивая разрешения дамы. – Ей пришлось быстро взрослеть.
– Да, курите, пожалуйста. Потерять мать...
– Вы говорите так, как будто крошка «потеряла мать» по рассеянности, – заметил он шутливым тоном.
Дороти онемела от ярости. Сдавленным голосом она проговорила:
– Надеюсь, вы не рассуждаете о своей ушедшей жене в таком игривом тоне при ребенке?
– Я стараюсь не упоминать о ней вовсе, – отрезал Ник, явно забавляясь произведенным эффектом. – Позвольте спросить, соболезнуя мне, вы намекаете на постоянные шашни миссис Кроуз или подразумеваете, что она «ушла» куда подальше?
Девушка чуть не уронила чашку.
– Т-то есть она не умерла?
– Живехонька. Только праведники умирают молодыми, мисс Ламметс. А мы вот живем и продолжаем грешить. И не исключено, что Шарлот Кроуз переживет нас всех вместе взятых.
– О господи, когда Адела сказала, что у нее нет матери, я решила...
Ник равнодушно пожал плечами.
– Это неважно. Малышка во многом права. Шарлот два года назад, сразу после развода, рванула в Голливуд. Мы договорились, что ребенок останется со мной.
– Шарлот Кроуз – актриса, конечно. Я должна была сообразить, – тупо пробормотала Дороти.
– Я думал, вы знаете. Ведь вы назвали меня мистером Кроузом, когда ворвались сюда.
От стыда она была готова сквозь землю провалиться.
– Я... я сожалею. Это должно быть очень... неприятно.
– Чрезвычайно, – согласился Ник с каким-то непонятным удовлетворением. – Но за время нашего брака я привык ко многому, хотя и не примирился.
– Я видела ее в «Тэсс из рода д'Эбервиллей», – вспомнила девушка. – Она была восхитительна.
– Да, – подтвердил он. – Играет Шарлот хорошо. И я не виню ее за маниакальное желание стать суперзвездой. – Он помолчал. – Но я не хочу, чтобы Адела с детства любовалась на изнанку этой жизни. – Ник осекся, желая, судя по всему, сменить тему. – Может, еще кофе?
– Нет, благодарю вас. – Она многозначительно посмотрела на часы.
Он прекрасно понял этот намек.
– Итак, полагаю, теперь все будет в порядке. Я у вас в долгу. Что же касается Терезы, придется, наверное, отправить ее на родину, кроликов пасти. А я-то, кретин, поверил прекрасным рекомендациям...
И тут Дороти невольно стало жаль ветреную блондинку.
– Вы серьезно намерены выгнать ее на улицу?
Николас что-то искал в ящиках стола, потом разогнулся, с ожесточением стал шарить по карманам. И только после того, как заметил, что автомобильные ключи дожидаются его на книжной полке, соизволил ответить:
– Не волнуйтесь, я ее не съем. И заплачу за несколько месяцев вперед. Но такая гувернантка мне, разумеется, не нужна.
– А если с ней что-то случилось? – не унималась девушка. – Нельзя же быть таким бессердечным!
– Ну, мисс Ламметс, хотя у меня и каменное сердце, конечно, позвоню в больницу, в полицию... в морг. Только чуть позже. Сначала займемся вашей персоной.
Он приблизился к своей гостье и галантно взял ее за локоток. Дороти, которая собиралась все-таки настоять на вызове такси, прикусила язык. Ей отнюдь не хотелось выглядеть замкнутой недотрогой.
– Можно мне попрощаться с Аделой? Она еще не спит?
– Еще как бодрствует! Конечно, прошу вас... – Ник открыл дверь в коридор.
На лестнице ее била дрожь. Где здесь детская? Если это... та самая комната, она не выдержит. Но это невозможно! Тогда это была главная «хозяйская» спальня.
И все же, когда они, миновав пролет, повернули направо, ей стало легче. В этой части дома она никогда не была.
– Эти помещения всегда отводили детям, – пояснил Ник. – Тут комната Терезы, игровой зал, две ванны, кухонька – словом, полная автономия.
Дороти пробормотала что-то неразборчивое. И в самом деле, «гид» ведет себя очень мило, но ей-то совсем не до экскурсий!
Адела уже лежала в постели, но явно не собиралась засыпать.
– Ингрид говорит, что мне нужно пораньше лечь. А я намерена пойти вниз и сыграть в лото с тобой и Дороти.
Ник, скорчив свирепую гримасу, взъерошил ей волосы.
– Я на стороне мудрой Ингрид. Вам сегодня хватало игр и развлечений, моя прекрасная леди.
Девочка устремила умоляющий взгляд на свою покровительницу.
– Ты придешь еще раз и поиграешь со мной? Ну, пожалуйста...
Это, подумала Дороти, в мои планы не входило.
Она одарила Аделу сдержанной улыбкой.
– Я не могу ничего обещать. Я... должна зарабатывать на жизнь. А ты можешь поиграть с Терезой.
– Нет. – Девочка зловеще усмехнулась. – Папочка сказал Ингрид, что «эта дрянь» сюда больше не вернется. – Ее глаза сверкнули. – Папа, а почему Дороти не может стать моей новой няней?
Взрослые просто опешили. Ник пришел в себя первым:
– Я уверен, что мисс Ламметс найдет массу причин. Она тебе все объяснит, а я пока пойду позвоню.
– Ты правда не хочешь быть моей няней? – спросила Адела, когда они остались одни. – А мне казалось, что я тебе нравлюсь...
– Это действительно так. – Девушка присела на край кровати. – Но ведь у меня уже есть работа.
– Тут куда лучше, чем в этом твоем кафе, – настаивала малышка. – У тебя будет чудная комната. Хочешь посмотреть? – И она попыталась выбраться из кровати.
Дороти твердой рукой остановила ее. Видела бы крошка логово этой сволочи Харви Стаута.
Грустно вздохнув, она поправила одеяло.
– Твой папа скоро найдет тебе какую-нибудь другую няню.
– Я не хочу другую! – воскликнула девочка, и в ее голосе зазвучали слезы.
– Послушай, я пришла пожелать тебе спокойной ночи, а вовсе не ссориться. Все образуется, малышка. Вот увидишь.
Адела вырвалась и резко отвернулась, зарывшись лицом в подушку.
– Ненавижу быть одна, – послышался сдавленный голосок.
Нет, на такой ноте расставаться нельзя, решила Дороти, обдумывая дальнейший ход дипломатических переговоров.
– Послушай, если ты перестанешь капризничать и будешь хорошей девочкой, то я приду к тебе в гости, и мы поиграем... Если, конечно, твой папа нам разрешит.
Просиявшее личико Аделы красноречиво свидетельствовало о том, что цель достигнута.
– Завтра?
– Нет. Завтра я работаю. И потом, – добавила она строго – Субботу и воскресенье ты проводишь с отцом.
– Да-а, – протянула девчушка. – Но он не будет против, если ты тоже придешь.
– Ну и хорошо, – Дороти сделала вид, что очень довольна. – А теперь свернись калачиком, и бай-бай. Только по-честному!
Адела смиренно повиновалась.
– Ты говоришь, как настоящая няня, – прошептала она.
Девушка нагнулась и быстро поцеловала розовую щечку.
– Няня, приходящая по выходным. Договорились? Все, пока.
Она тихо вышла из детской и направилась вниз. Там, с левой стороны, ей предстоит миновать резные двери «хозяйской» спальни.
Дороти вспомнила огромную кровать под балдахином...
– Похоже на какой-то дурацкий алтарь, – съязвил тогда кто-то.
– Тогда принесем девственницу в жертву... – сладко пропел Джеффри.
Господи, кажется, ей никогда не забыть ощущения его рук на своем теле...
3
– Что-нибудь случилось? – Ник стоял на лестничной площадке, облокотившись о перила.
Очнувшись от тягостных воспоминаний, Дороти поняла, что стоит у дверей проклятой спальни. Давно ли он наблюдает за ней?
– Я никогда не встречал в доме привидений, но у вас такой вид, будто по коридору прогуливается демон.
– Нет... нет. Все в порядке. Я... Мне показалось, что Адела зовет.
– Я буду спать сегодня там, на всякий случай, – сухо заверил ее Ник.
Девушка вспомнила, что об исчезнувшей блондинке до сих пор ничего не известно.
– А как же Тереза?
– Комедия окончена... – тихо произнес Ник. – Вы как чувствовали. Голубки разбились по дороге к вашему кафе. Я бы ремнем по заднице учил таких мотоциклистов!
– Сильно? – выдохнула Дороти.
– У мальчишки порваны связки, а у Терезы сломана ключица. Могло быть гораздо хуже. Я заеду в больницу после того, как отвезу вас. Заброшу дозу горького лекарства для сладкой парочки.
– Пожалуйста, не будьте с ней слишком строги, – поспешно попросила Дороти. – Тереза сама поймет, что вела себя недостойно, и раскается. Гнев – такая ужасная вещь, особенно когда ты напугана и стыдишься... – Она замолчала.
– М-да, – обронил Ник задумчиво. – Это похоже на крик души. – Он подал ей пальто. Я действительно так ужасен?
– Я... я говорила вообще. – Она низко опустила голову, возясь с пуговицами, которые, как назло, все время застегивались неправильно.
– В самом деле? – Серые глаза внимательно изучали ее. – А мне показалось, что вы имели в виду что-то очень конкретное и...
К счастью, начавшийся допрос прервали голоса в прихожей. Похоже, Ингрид разговаривала с какой-то посетительницей. Состроив кислую мину, Ник подошел к входной двери.
– Милый! – В холл влетела высокая женщина со светлыми волосами, перехваченными бархатной лентой. Винно-красный плащ вился вокруг нее. – У родителей намечается импровизированная вечеринка! – Она хихикнула. – Я обещала привезти тебя.
Ну и ну! Дороти даже забыла о своих страхах. На это стоило посмотреть. Николас Моблейн не был похож на человека, которого можно куда-то «привезти».
– Добрый вечер, Сью, – произнес он любезным тоном. – Все это чертовски мило, но боюсь, сегодня я занят. У нас тут маленький домашний кризис.
– О-о... – Выпуклые голубые глаза незнакомки остановились на Дороти, оценивая ее потертое пальтишко. – Я не вовремя? Ты кого-то увольняешь? Я могу подождать в машине, пока ты не закончишь.
– Нет, – усмехнулся Ник. – Дело в другом. Это Дороти Ламметс, и она вовсе у меня не служит. Мисс Ламметс, могу я представить вас Сью Роквит, дочери моих соседей?
Девушка промямлила нечто напоминающее приветствие, и в ответ получила ослепительную улыбку. В этой дамочке фальшивым было все: начиная от любезности и заканчивая фарфоровыми зубками.
«А это, детка, чтобы быстрее съесть тебя», сразу вспомнилась Дороти сказка про Красную шапочку.
Покончив с формальностями, мисс Роквит вернулась к своей жертве.
– Так в чем проблема, дорогой. Могу я помочь?
– Вряд ли, – вздохнул Ник. – Наша няня сваляла дурака и очутилась в больнице.
– О, эти ужасные девки! – Сью патетически воздела руки. – Просто не знаю, как с ними управляться. Кстати, мне она всегда казалась немного взбалмошной. Тебе нужна настоящая няня, пожилая, старой школы. Бедной Аделе не хватает твердой руки.
– Ты так думаешь? – с любопытством осведомился Ник.
– Как и всем маленьким капризным девочкам, дорогой. – Она ласково потрепала его по руке. – Особенно таким очаровашкам, как твоя дочурка, которые вертят доверчивыми папашами, как хотят. Она прелесть, но ты должен быть осторожен. Не стоит слишком уж компенсировать отсутствие так называемой матери.
– Это я сознаю, – заметил он суховато. – Еще час назад я думал, что все устроилось. Пока мисс Ламметс меня не поправила.
– О, в самом деле? – Сью подвергла «простушку» более детальному осмотру. – Вы сотрудница социальной службы?
– Нет, – ответила Дороти. – Я официантка. Можно сказать, представительница социальных низов.
– Понятно... – Мисс Роквит залилась смехом, якобы отдавая должное юмору собеседницы. – И все же умоляю, дорогой, закругляйся со своими проблемами. Я сама приготовила сегодня седло барашка. Без маминых консультаций, честное слово!
– Очень трогательно, – не без иронии отозвался Ник, – но, похоже, я освобожусь только ночью. Постарайся, чтобы родителей не обидел мой отказ. А с тобой мы на днях непременно выберемся поужинать. Я знаю одно укромное местечко.
– Буду ждать, милый. – На Дороти она бросила куда менее сияющий взгляд. – Доброй ночи, мисс...
– Ламметс, – с готовностью подсказала девушка. – Чайная Шелтби. Специальность – домашняя выпечка.
Усаживая Дороти в роскошный фиолетовый «ягуар», Ник бесстрастно заметил:
– Вы не так уж застенчивы, а, мисс Ламметс?
– Не понимаю. – Она твердо встретила цепкий, холодноватый взгляд. – Какие-то проблемы?
Он вразвалку обошел машину и сел рядом медленно произнес, не сводя с нее глаз:
– Похоже, проблема действительно появилась.
Поездка проходила в молчании. Погрузившись в собственные мысли, Ник мастерски вел мощную машину по пустынным улицам. А Дороти слишком остро чувствовала его физическую близость, чтобы найти сколько-нибудь приличную тему для разговора.
«Всего шесть недель до Рождества...» и «Интересно, выпадет ли снег перед Новым годом?» – вот и все, что она смогла придумать. Уж лучше молчать, чем нести такую банальность.
– Адрес в Истхэме? – спросил он отрывисто, когда впереди замаячили огоньки пригорода.
– Вы можете высадить меня на Лайонз-стрит.
– Я могу выбросить вас прямо на шоссе, – заметил Ник ледяным тоном. – Но, поскольку я намереваюсь довезти вас до дому, оставьте эти свои штучки и назовите мне адрес. Это сбережет нам обоим время и нервы.
– Олд-коттедж, пять, – ответила Дороти, чуть не захлебнувшись от возмущения.
– Простые решения всегда самые лучшие, – пробурчал он.
Держись, заклинала она себя. Еще несколько минут, и он исчезнет. А как только Джил вернется на работу, ты исчезнешь тоже – и, возможно, навсегда. Ты никогда, никогда не увидишь его снова.
«Ягуар» влетел в знакомый переулок и резко затормозил.
– Благодарю вас, – сдержанно обронила Дороти.
– Хотел бы я думать, что это правда. – Он наклонился вперед, изучая маленький узкий дом, зажатый между соседними зданиями. – Удивительно.
– Прошу прощения? – ощетинилась Дороти.
– Прощаю. – Ник выскользнул из машины, чтобы церемонно открыть дверцу с ее стороны. – Я думал о том, что вы сотканы из противоречий.
– Надеюсь, это не помешает вам спать спокойно, мистер Моблейн! – выпалила она, намеренно не подавая ему руку.
– Напротив, – кротко возразил Ник. – У меня ощущение, что вы будете стоить мне многих бессонных ночей, мисс Ламметс.
Потрясенная Дороти, не зная, что сказать, обожгла его негодующим взглядом и направилась к калитке.
В окнах ее комнатушки горел свет! Значит, опять эта плешивая скотина Харви шурует там. С тихим стоном она прислонилась к облезлому забору. Сколько же можно терпеть эти унижения?
Ник был уже рядом. Он молча выхватил у нее из рук ключи и ринулся к ветхой, покосившейся «Акации».
Бросившись вдогонку, Дороти сдавленно крикнула:
– Только не бейте его! Это мой хозяин...
– Разберемся, – не оборачиваясь, произнес он. – Предоставьте это мне.
Свет моментально погас, но Ник уже исчез в коридоре. Что-то загрохотало. Не прошло и минуты, как он выволок на крыльцо хрипящего Стаута.
– Заткнись, вонючка! – рявкнул Ник. – И благодари всех святых, что у мисс Ламметс доброе сердце. Чтоб это было в первый и последний раз, понял?
– Он все время роется в моих вещах, – устало пожаловалась Дороти.
– Ах, так! – Ник встряхнул побледневшего домохозяина за шиворот. Раздался жалобный треск разрываемой ткани. – Запомни, гнилая поганка, я не буду обращаться в полицию, хотя легко мог бы упрятать тебя за решетку. Но если ты хотя бы взглядом ее оскорбишь, я засуну твою голову в задницу. И как следует прихлопну! – Он слегка пнул Стаута коленом для пущей убедительности. – Договорились?
– Д-до-говорились... – получив свободу, Харви уныло поплелся куда-то в сторону дровяного сарая.
– Не соблаговолит ли мисс Ламметс угостить своего рыцаря хотя бы стаканом холодной воды? – Ник едва сдерживал смех, глядя на растерянную Дороти.
Когда она вернулась с кухни, то с удивлением обнаружила, что Ник разжигает камин.
– Древние поверья говорят, что нельзя прикасаться к чужому очагу, если не знаешь человека семь лет, – протянул непоседливый гость. – Но я решил рискнуть. Тем более, мне кажется, что мы знакомы по крайней мере с прошлого столетия.
От этой случайной шутки сердце Дороти ушло в пятки! Может, это намек?
– А вы, оказывается, верите в переселение душ? – поинтересовалась она.
– И да, и нет. Не такой уж я безнадежный филистер. – Откинувшись на спинку дивана и вытянув длинные ноги, он, казалось, занял почти полкомнаты. – Но я ни за что не поверю, что ваше детство прошло в подобной конуре. Итак, Золушка, где сейчас ваши родители?
Дороти прикусила губу.
– Мама погибла, когда я была маленькой. А папа... Отец умер шесть месяцев назад.
На мгновение он закрыл глаза.
– О боже... Простите меня. Мои топорные каламбуры в связи с Шарлот были абсолютно неуместны.
– Не извиняйтесь, вы же не могли знать.
– У вас есть братья, сестры?
Она покачала головой.
– Я единственный ребенок.
– И никаких родственников?
– Сестра отца еще жива. Но мы не очень близки. – Дороти помолчала. – После того, как моя мать... ушла, папа вкладывал всю энергию в работу. Он добился успеха и со временем продал свое предприятие за большие деньги. Мы были обеспечены на всю жизнь. Он купил букинистический магазин, и это стало его хобби. Папа был очень счастлив, наверное, впервые за много лет.
– И дальше? – спросил Ник, когда она заколебалась.
– Потом кто-то надоумил его сыграть на бирже. Кончилась эта авантюра огромными долгами. Дом, магазин, мебель, – все пришлось продать. Моя тетя, видимо, решила, что папа опозорил семью, и списала нас со счетов, хотя отец всегда поддерживал ее мужа в самых критических ситуациях.
– Самое время было разыграть праведное негодование, – заметил Ник спокойно. – Обычная история.
А ведь он попал в точку! Но откуда у столь благополучного джентльмена такой горький житейский опыт?
И вообще, как Нику удалось вызвать ее на откровенность? Ведь она никогда и никому, даже отцу, не выкладывала всего до конца. Пожалуй, и сейчас пора приостановить чрезмерно искренние излияния.
– Простите за любопытство, мистер Моблейн, но вы рассуждаете так, словно сами...
– По работе я часто сталкиваюсь с подобными случаями. Я финансовый консультант – ликвидирую чужие трудности. Приходится общаться с разными людьми – честными, подлыми, доверчивыми, изворотливыми. Но чаще всего бизнесмен не бывает законченным злодеем или исключительным добряком. В жизни все гораздо сложнее, и со временем вы поймете это. Мне ведь тоже в некотором смысле приходится играть ту или иную роль, идти на компромиссы.
– Побуждаете людей залезать в новые долги? – выпалила она с горечью. – Поощряете ложные надежды.
Он допил кофе, поставил чашку на поднос и медленно поднялся с дивана, будто растягивая время, чтобы что-то окончательно обдумать.
– Ваше дурное мнение обо мне, кажется, охватывает все стороны моей натуры.
– Мы чужие люди. И у меня нет о вас никакого мнения.
– Леди, меня трудно обмануть. – Серые глаза смотрели ей прямо в лицо. Я бы сказал, что был осужден и приговорен, прежде чем вы меня увидели. Еще раз предлагаю начать сначала!
– Зачем? – резко спросила она.
– Потому, что хочу быть вашим другом. – Взгляд его внезапно смягчился, от недавнего сарказма не осталось и следа.
Против своей воли Дороти почувствовала какое-то неодолимое влечение к «демону». И это пугало!
– Премного обязана, мистер Моблейн, – протянула она бесцветным голоском. – Но у меня достаточно друзей.
– В самом деле? – Ник присел на корточки у камина. – Это делает вас уникальной представительницей человеческого рода. Ну, тогда можно попросить вас о том, чтобы вы хотя бы не видели во мне врага, когда мы встретимся в следующий раз?
– Вряд ли наши пути снова пересекутся, сэр Николас, – произнесла она с тайным подтекстом.
– Очень жаль, ведь Адела вас ждет. – Он подошел к двери и обернулся. – Дороти, пожалуйста, не позволяйте вашим убийственным суждениям обо мне повлиять на дружбу с моей крошкой. Это было бы несправедливо. Спокойной ночи.
Через пару минут до нее донеслось вкрадчивое урчание отъезжающего «ягуара»
– А вот это тоже несправедливо, – прошептала она. – Тонкая игра, сэр Паук...
Она не смогла заснуть в ту ночь. Не помогли ни горячая ванна, ни какао, ни снотворное. Дороти металась по постели, чувствуя, что Николас Моблейн опутал ее душу тончайшей паутиной колдовских чар.
Мир и покой? – вопрошал презрительно внутренний голос. Да тебе неизвестно, что это такое. Шесть лет ты мучаешь себя из-за этого человека. Постоянно каешься в том, в чем не виновата. Терзаешь себя из-за унизительного происшествия, о котором он даже не помнит. Даже твое имя ему ни о чем не говорит. Слишком тривиальная история для изощренного любителя острых ощущений. Ты терзаешь себя из-за пустяков, идиотка.
А теперь ты встретила его снова. Ты говорила с ним, и мир при этом не обрушился. В сущности, может быть, это веха, знаменующая новый этап в твоей жизни.
Только бы не сорваться, иначе...
– О нет! – подскочила Дороти, как ужаленная. – Только не это. Никогда.
Она отшвырнула плед, выбралась из постели, накинула халат и подошла к камину.
Подбросив в тлеющие угли несколько поленьев и свернувшись калачиком в углу дивана, девушка завороженно уставилась на оживающее пламя.
Как бы то ни было, ночным кошмарам, связанным с Ником Моблейном – злым гением, который искалечил ей жизнь, пришел конец.
«Начнем сначала!» Нет, как вам это нравится? Паук с каждым новым движением стремится притянуть ее к себе.
Ладно, Никки, подожди. Сейчас, уже коли выпала бессонная ночь, есть смысл раскрутить колесо времени. Вернуться туда, на шесть лет назад... И тайное воистину станет явным!
4
Все, конечно, началось с Джеффри...
– Ты ему нравишься, верно? – Салли Найт звонко рассмеялась.
Дороти покраснела от смущения.
– Да нет, конечно, нет.
Они вертелись перед зеркалом, примеряя платья. Пурпурная мини-юбка, блузочка в тон, из настоящего испанского бархата – Дороти в жизни не носила ничего подобного. В вопросах одежды Фред Ламметс был весьма консервативен. Когда его дочь в чем-то нуждалась, ее посылали к конкретной продавщице в большом универмаге, которая предварительно получала строжайшие инструкции.
Удивительно вообще, как отец разрешил ей погостить несколько дней в семье Найт. Конечно, если бы папуля пронюхал, как мало Дороти знает свою подружку, он, вероятно, отказал бы ей. Но тот факт, что Салли появилась в школе только в прошлом семестре, остался под покровом тайны.
Помпезный особняк Найтов был построен в стиле американского Юга, поскольку, как рассказала мать Салли, она провела свой медовый месяц в Нью-Орлеане и с тех пор считала этот город своей духовной родиной.
Дороти, привыкшая к книжным полкам и ситцу, чувствовала себя перенесенной в мир волшебных голливудских декораций. Ванны сияли позолоченными кранами. Окна задрапированы бархатом с фестонами. Кухня походила на кабину космического корабля и была такой же стерильной, поскольку здесь никто никогда не готовил.
Снаружи, среди экзотических растений, располагались бассейн в форме сердца и теннисный корт.
Чуждое традиционной для британских аристократов чопорности семейство Найт славилось своим гостеприимством. В доме всегда было полно народу.
Включая Джеффри Холдена.
Он читал в университете курс изящных искусств, поскольку так и не нашел «достойного поприща в этом суетном мире». Салли, судя по ее словам, знала его «всю жизнь».
Высокий, светловолосый красавчик с голубыми глазами, Джеффри при желании мог сразить наповал любую девчонку. Атлет со средиземноморским загаром, он прекрасно плавал, ловко играл в теннис и отличался непревзойденной виртуозностью в танцах.
Дороти, которая чувствовала себя лишней в этой полубогемной-полусветской среде, он показался сказочным принцем. Сверстницы ехидно называли ее «недотрогой», и порой она задумывалась о причинах полученного приглашения. Ведь вертлявой, разбитной Салли слишком часто было не до гостьи, а в доме, лишенном книг, та просто не знала, чем себя занять.
К счастью, девушка обнаружила в оранжерее роскошный шахматный столик из оникса и слоновой кости, и однажды, развлекаясь решением шахматных задачек, услышала за спиной томный баритон:
– Слава аллаху! Наконец-то фортуна даровала мне встречу с принцессой, в очаровательной головке которой заключено нечто большее, чем сплетни и капризы.
Дороти испуганно обернулась и увидела Джеффри Холдена.
– Черные, кажется, в безнадежной позиции, – сказал он, вальяжно усаживаясь напротив. – Посмотрим, что мне удастся сделать...
К тому времени, когда последняя задачка была решена, она успела влюбиться в него по уши.
В тот вечер Джеффри не отходил от «принцессы» ни на шаг, и почти вся дамская часть общества пожирала ее недоуменно-завистливыми взглядами.
Не такая уж я никчемная! – торжествовала Дороти.
Но постепенно в душу девушки закрались опасения. У нее не было никакого сексуального опыта, не считая нескольких поцелуев, а пылкая влюбленность еще не мешала врожденной осторожности.
Но Холден, как ни странно, не переходил к решительным действиям, вероятно, опасаясь спугнуть свою жертву раньше времени. А может быть, просто наслаждался платонической стадией романа, растягивая удовольствие?
Миновало несколько дней, и Дороти окончательно запуталась. Между тем неизбежная развязка приближалась. Она почувствовала это, когда Джеффри небрежно позвал ее на вечеринку к кому-то из своих друзей.
– Меня туда не приглашали. Кроме того, я обещала отцу, что вернусь домой на уик-энд.
– Опомнись, киска! Это невозможно, – томно протянул он. – Позвони домой. Скажи, что останешься еще на несколько дней. – Джеффри положил руку ей на затылок, зарывшись в копну тогда еще коротких волос, и нежно погладил стройный изгиб шеи. – Я не хочу с тобой расставаться, – прошептал он, едва касаясь губами мочки ее уха. – Не сейчас.
На следующий день Дороти позвонила отцу и что-то наврала, пытаясь не замечать огорчения в его голосе.
– Ну ясно же, что Джеффри балдеет от тебя, как мартовский кот! – Лежа на кушетке в ожидании, пока подруга окончательно выберет наряд для вечеринки, Салли продолжала развивать пикантную тему.
Дороти пыталась уложить волосы на макушке, но они были слишком тяжелыми и упорно падали на плечи.
– Не думаю, – вздохнула она.
– Чушь. Он же только и вертится вокруг тебя.
– Так-то так, – грустно признала девушка. – Но он обращается со мной так, будто я сделана из фарфора.
– Надень юбочку покороче, и он станет гораздо смелее, – скабрезно хихикнула Салли.
– Я не привыкла выглядеть вызывающе. – В голосе Дороти слышалось отчаяние.
– Глупышка! – подскочила подружка. – Понимаешь, вся беда – в твоих дурацких комплексах. Ты одеваешься, общаешься и ведешь себя так, как будто говоришь: «Руки прочь!». У бывалых мужиков на это чутье. Ты должна просто дать ему сигнал, а я тебе помогу.
Зардевшись, Дороти смущенно посмотрела на свою наставницу.
– Ты уверена? Мне казалось, что вы с Джеффри...
– Да что ты! Мы слишком хорошо знаем друг друга. – Салли смотрела на нее, как кот на сметану. – Отдай себя в мои руки и увидишь, что будет.
Взглянув на свое отражение в зеркале, Дороти с трудом поверила собственным глазам. Волосы скрылись под огромным блондинистым париком, который Салли утащила из спальни своей матери. Глаза были густо раскрашены тушью, а губы сияли порочной темно-красной помадой.
– Чья хоть это вечеринка? – спросила Дороти уже на улице.
Подруга неопределенно пожала плечами.
– Да так, обычная чепуха. Не волнуйся.
Коттедж, где они оказались минут через сорок, выглядел гораздо скромнее дворца Найтов, однако изысканный и вместе с тем лишенный всякой претенциозности вкус хозяина ощущался в любой, даже самой незначительной детали интерьера.
В просторной, оригинально имитирующей старинную таверну гостиной уже вовсю кипела вечеринка. Салли слегка подтолкнула подружку вперед.
– Действуй. Вон там тебя ожидает голодный мужчина.
Реакция Джеффри привела Дороти в полный восторг.
– Ты смотришься потрясающе, – прошептал он, глядя прямо в ложбинку, приоткрытую вырезом блузки. – Просто совершенство! – Он плотоядно облизнул губы. – Салли, ты гений.
– Ну, теперь твоя очередь, – хихикнула та.
Обняв вожделенную жертву за талию, Холден увлек ее в уютную комнатку, выдержанную в восточном стиле, и усадил на изящную оттоманку.
– Что будешь пить?
– Апельсиновый сок, – торопливо сказала Дороти.
– Все, что прикажет моя принцесса. – Он склонил голову. – Подожди секунду. Я мигом: в бар и обратно.
У сока оказался какой-то странный привкус. Девушка хотела опрокинуть стакан в цветочный горшок, но Джеффри не отходил от нее ни на шаг. Правда, следующая порция была явно лучше, а в третий раз напиток ей даже очень понравился. А может, это был какой-то другой сок...
– Чья это вечеринка? – поинтересовалась она во время танцев.
Джеффри поморщился.
– Да так, одного знакомого. Сегодня его день рождения, и мы решили устроить ему сюрприз.
– О, – оживилась Дороти, – а где он?
– Еще не появился, – небрежно ответил ее спутник. – Он должен присутствовать на каком-то скучном обеде, но я тебя с ним познакомлю, обещаю. – Он привлек девушку к себе и провел опытными пальцами по обнаженной спине. – А пока побудь со мной.
Она повиновалась, как под гипнозом. Он сжимал ее в объятиях, его губы скользили по шее, пробуждая незнакомые, странные, сладостные ощущения.
Ночь была душная, и между танцами она с жадностью пила апельсиновый сок, который Джеффри заботливо приносил из бара.
Что-то странное происходило с ней. Все сильнее кружилась голова, а ноги никак не хотели слушаться. И голос звучал неестественно – смутный и далекий, как эхо.
– М-могу я прис-сесть на м-минутку?
– Есть вариант получше. – Джеффри потянул ее в коридор. – Потерпи чуть-чуть, киска.
– Куда мы ид-дем?
– Я тебя уложу, – прошептал он. – Там прохладнее, и тебе сразу станет легче.
Холден отворил дверь. Огромная кровать под балдахином плыла перед ней.
– Хозяйская спальня, – промурлыкал он. – Теперь нам нужен только сам хозяин.
Кровать оказалась мягкой, как облако.
– Это похоже на какой-то дурацкий алтарь... – раздался незнакомый мужской голос.
– Тогда подготовим девственную жертву. – Джеффри прилег рядом и впился в ее губы. – О, какое искушение... – сдавленно произнес он.
