Текст книги "Греческие каникулы"

Автор книги: Джейн Гроноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

3

Элизабет работала топ-менеджером крупной строительной фирмы и привыкла вкалывать с утра до вечера. Дома ее хватало только на самые неотложные дела. Какое счастье, что существуют полуфабрикаты, кухонные комбайны, стиральные машины и моющие пылесосы… – успевала подумать она перед сном, слыша, как очередной детективный роман со стуком выпадает из рук на пол.

Чтобы выдержать такой сумасшедший ритм жизни, Лиз давно приучила себя не отвлекаться на мелочи. Пусть семья терпит, если хочет жить на уровне среднего класса. Впрочем, с недавних пор ее семья состояла из трех человек: самой Лиз, сына-старшеклассника Боба и дочки-подростка Эми. То, что матери почти не бывает дома, сына вполне устраивало, и он с удовольствием жил своей жизнью, не особенно интересуясь ее проблемами. А дочка все еще любила пошушукаться с Лиз перед сном, забравшись к маме под одеяло. Однако и она все чаще закрывала перед носом матери свою комнату, в которой недавно развесила по стенам плакаты с королями поп-музыки, и там слушала с подружками разную громкую дребедень.

Спасибо, что дети хотя бы безропотно делили с Лиз домашние обязанности. Сын заезжал на машине в супермаркет, закупал продукты, правда часто на свой вкус, и забивал огромный, как шкаф, холодильник. А потом они с дочкой разогревали полуфабрикаты в микроволновке. Дети запускали по вечерам посудомоечную и стиральную машины и гуляли с абрикосовым пуделем Сэмом.

А Лиз… Она была довольна жизнью. Уж лучше отвечать за все и на работе, и дома, чем чувствовать себя, как прежде, вечно виноватой и униженной. Она даже купила для дома «оптимистическую» майку алого цвета. «Не волнуйся и будь счастлива!» – гласила надпись в районе лопаток. Порой Лиз и вправду чувствовала, что у нее, примерно там, на уровне жизнеутверждающей надписи, вырастают крылья. Долгожданная свобода подпитывала ее лучше любого допинга.

Иногда, засыпая, Лиз думала о том, что мечта провести отпуск в Европе близка как никогда. Еще недавно, когда у нее был муж Майк, пьяница со стажем, отпуск в Греции или в Италии ни в семейный бюджет, ни в стиль их жизни явно не вписывался. А Элизабет так мечтала о Европе! Она не была там со студенческих времен, но частенько вспоминала старинные соборы и дома в маленьких городках Средиземноморья. Ах эти узкие улочки с сувенирными лавками, на которых, встретившись, едва разойдутся два человека; эти очаровательные крошечные кафе на набережных; эти величественные башни и крепостные стены, откуда до горизонта видна бескрайняя ярко-бирюзовая гладь воды, играющая на солнце веселыми бликами… Многое Лиз уже помнила смутно, однако и сегодня она не променяла бы запаха крепкого кофе и копченой рыбы в тавернах, аромата моря и сосен в горах ни на какие другие радости отпускной жизни.

Наверное, я слишком сентиментальна для американки, думала порой Лиз.

А все потому, что старушка Европа напоминала ей о прадедушке и прабабушке, прибывших когда-то на корабле из Старого Света в родную Америку.

По семейному преданию, предки Лиз любили прогуливаться по красивой набережной где-нибудь в Италии и забираться на какие-нибудь знаменитые греческие развалины. Даже старинные коричневые фотографии, на которых они позируют в летних костюмах для путешествий, у Лиз сохранились. Вот бабушка на фото в укороченной до щиколоток полотняной юбке, легкой блузке и соломенной шляпке с большими полями, заколотыми шляпной булавкой, на носу у нее изящное пенсне. А вот и дедушка собственной персоной – в бриджах, застегнутых снизу на манжеты, и белой просторной рубахе. В руке у него походный посох, а бабушка держит корзину с провиантом.

Как-то у них все было основательно! И ели они неторопливо, со вкусом… Это не наши перекусы на скорую руку в автомобиле возле «Макдоналдса», ностальгически думала Лиз, разглядывая перед отпуском старинные фотографии. Она верила, что ее симпатичные предки, словно ангелы-хранители, будут помогать ей в пути и беречь от всяческих напастей. Пожалуй, надо будет взять в отпуск их фотографии. Все-таки перелет через океан – дело опасное, решила тогда Лиз и, вынув фотографии из альбома, положила в конверт и спрятала в сумочку.

Когда Лиз была замужем, зная больное самолюбие мужа и его ревнивый нрав, она никогда не посмела бы путешествовать в одиночку. Майк закатывал ей сцены из-за модных тряпок, зато на свои «игрушки», вроде дорогого мобильника, тратился исправно. А еще ревновал ее ко всем, даже к менеджеру по кадрам Нику Брауну, похожему на маленького усатого таракана.

Лиз прекрасно помнила тот день, когда Майк опять пришел пьяный и стал искать, к чему бы придраться.

– Ты меня не ждала! – грохнул он кулаком по столу. – Я имею право требовать от жены хотя бы горячего ужина!

– Уже поздно. Ужин давно остыл. Можешь разогреть его в микроволновке, – спокойно сказала Элизабет, изо всех сил стараясь не сорваться на скандал, и поднялась, чтобы уйти в свою комнату.

– Ничего! Скоро у меня все будет как у людей! – прохрипел Майк. – И горячий ужин, и любящая женщина в постели. Постой, не спеши удрать от меня… Сейчас я скажу тебе что-то важное, Лиз. – Я ухожу от тебя к другой женщине. Посмотрим, что ты запоешь, когда станешь одной из тех никчемных одиноких теток, которым за тридцать! Будешь читать дурацкие книжонки типа «Как женить на себе мужчину за 24 часа» и ходить на посиделки с такими же никому не нужными бабенками. Адью, дорогая, как говорит твой слащавый любимчик Ален Делон.

Лиз даже не всхлипнула.

Вот и славно! – подумала она и внезапно почувствовала облегчение, словно гора с плеч свалилась. Бог всегда все устраивает к лучшему. Не зря я молилась по воскресеньям в храме об устройстве моей жизни. Еще недавно я и мечтать не могла, что все так удачно разрешится. Что Майк найдет дурочку, которая будет терпеть все его выходки. А теперь все счастливы: и он, и я, и неизвестная женщина. По крайней мере теперь меня не будет мучить совесть. Мол, если я брошу Майка, он рано или поздно погибнет в аварии, потому что вечно пытается сесть за руль пьяным, если я его не остановлю.

Внезапно как рукой сняло ее многолетнюю жалость к непутевому супругу, страх, что скажут соседи, опасения, а как же дети, – словом, все, что мешало ей давным-давно отправить зарвавшегося благоверного на все четыре стороны.

Взглянув на другой день в зеркало, Лиз отметила, что она даже похорошела. Во всяком случае, исчезли круги под глазами. А спустя какое-то время она с удовольствием заметила, что у нее изменилась походка, а спина стала более прямой. Прежде она ходила дома, слегка сутулясь, непроизвольно подняв плечи, словно постоянно ждала окрика или даже удара.

Впервые после долгого времени Лиз посетила косметический салон и сделала там кучу разных процедур, совершенно не волнуясь из-за потраченных денег.

Она сама предложила мужу пока не оформлять развод. Оказалось, что новая пассия Майка, о которой он твердил ей теперь постоянно, официально все еще была замужем. Но свое согласие на то, чтобы жить отдельно, Лиз дала. Самое нелепое, что Майк от этого пришел в бешенство: с какой стати она это сделала так быстро и охотно? Значит, у нее давно кто-то был. Так он и думал! Просто был уверен! Она обманывала его, Майка, эта красивая дрянь…

Впрочем, теперь истерики мужа ее уже не задевали. Он мгновенно стал для нее чужим человеком, теперь его отношение к ней уже не имело никакого значения. Главное, раздел имущества особой трудности не представлял. Любой начинающий адвокат взялся бы вести их дело: в их случае не было никаких подводных камней. Просторный дом, их главное имущество, достался Лиз в наследство от родителей, так что муж после развода претендовать на него не мог. Правда, в те редкие часы, когда супруг не пил, он активно участвовал в ремонте дома. Что ж, небольшую сумму отступных Лиз готова ему заплатить. Все-таки не один год вместе прожили. В конце концов, он отец ее замечательных детей. Однако суд обязан учесть их интересы и доля бывшего супруга будет не особенно велика…

И все-таки с официальным разводом Лиз решила не спешить. Пусть дети постепенно привыкнут к новому статусу Лиз и Майка, тогда официальная бумага из суда станет для них простой формальностью.

Как только Майк переехал, Лиз испытала огромное облегчение. Подруги отмечали, что она снова научилась смеяться. Почти так же заразительно, как когда-то в колледже на вечеринках. Даже веснушки на носу снова выглядели задорно и молодо.

Новый этап жизни настоятельно требовал смены имиджа. Новая Элизабет Кэнди должна и выглядеть по-новому. Следовало оправдать свою «сладкую» фамилию. Вот именно, она будет выглядеть как конфетка! Прежде она одевалась в темные тона, носила только длинные юбки, делала неяркий макияж: боялась, что Майк опять учинит безобразный скандал. В пьяном виде он особенно придирался к ее умению в любой одежде выглядеть привлекательно. На одной из корпоративных вечеринок Лиз даже расплакалась, когда он принялся публично высмеивать ее короткую юбку и ноги, якобы кривые и толстые. Между прочим, в своих ногах Лиз была уверена на все сто, их когда-то даже фотографировали для студенческого журнала. К счастью, теперь весь этот кошмар позади, бояться больше некого. Настало время снова становиться красивой и уверенной в себе женщиной.

Лиз принялась смело экспериментировать с собственной внешностью. Она купила костюм модного апельсинового цвета, светло-коричневые туфли и сумочку. А потом распустила и подстригла волосы. Теперь они падали ей на спину красивым каскадом.

Наконец-то она свободна! Обновленная Элизабет была готова к новой жизни и к любым сюрпризам, даже не к самым приятным, которые уготованы одинокой женщине в жестком мире, ориентированном на мужчин.

Первый же сюрприз поджидал Элизабет, когда она пришла в банк оформлять кредит на новую машину. Все пункты ее анкеты – место работы и должность, зарплату, владение недвижимостью – сотрудница банка проглядела быстро, однако неожиданно тормознула на графе «семейное положение».

– Оказывается, вы живете с мужем раздельно, миссис Кэнди… – со значением протянула она.

– Да, ну и что? – удивилась Лиз. – Я же честно указала эту подробность, хотя мы пока официально не разведены, чтобы не представлять вам кредитную историю мужа. Вы же убедились, я смогу погасить кредит в срок.

– Но у вас двое детей, причем оба ребенка несовершеннолетние…

– Знаете, когда я была замужем, мне вообще не пришло бы в голову покупать такую дорогую машину, – парировала она, и дама, еще раз внимательно взглянув на Лиз и помедлив секунду, подписала все бумаги.

В тот день Элизабет ясно, до дрожи в коленках осознала: в ее жизни наступает другая эпоха. Совсем новая, неизведанная и прекрасная. Во всяком случае, скорее всего, она будет не хуже предыдущей, а может быть, лучше, гораздо лучше. Потому что теперь все зависит только от нее самой. А прежняя эпоха… Что ж, скажем ей спасибо (все-таки двое замечательных детей выросли) и спрячем подальше, словно семейный альбом с пожелтевшими фотографиями, бабушкины кружева или первые крошечные башмачки дочки…

И Лиз с удвоенной энергией окунулась в любимую работу, которая к тому же приносила неплохие деньги. Неожиданно для себя она получила очередное повышение. Ее ввели в совет директоров фирмы. О такой карьере мечтали все амбициозные менеджеры их компании. Однако, несмотря на политкорректность и феминизм, которые у них всячески приветствовались, мало кому из женщин удавалось встать у руля их фирмы.

Вскоре на очередном еженедельном заседании совета она вдруг поймала на себе заинтересованный мужской взгляд. Впервые за последние годы. Один, затем второй, третий…

Так недолго не только карьерой, но и репутацией пожертвовать! – решила Элизабет. И она приучила себя смотреть на мужчин твердо и независимо, не отводя глаз. Здесь, между прочим, проходят не вечеринки, а заседание дирекции. Решаются вопросы на сотни тысяч долларов. И мой голос – отнюдь не последний. Пусть мужчины выглядят глуповато, но отнюдь не я, решила Лиз и раз и навсегда разграничила работу и личную жизнь.

Хотя… какая уж тут личная жизнь…

Недели и месяцы проходили в работе, и Элизабет Кэнди замечала смену времен года лишь тогда, когда приходилось доставать из кладовки летнюю или зимнюю одежду и обувь или вызывать сотрудницу из фирмы «Идеальный дом», чтобы та помыла окна и сделала в комнатах генеральную уборку. Лиз уже самой казалось, что она так и будет вечно крутиться, словно кролик с батарейками «энерджайзер» внутри. Но однажды кролик-Лиз вдруг почувствовала: батарейки сели.

Докладывая на совете директоров о продажах, она впервые перепутала колонки в еженедельном отчете. Через пару дней – вспылила в ответ на самое невинное замечание Лори, их главного бухгалтера. А через неделю накричала на Дэниса Моргана – отличного парня из отдела рекламы. Наверное, пружина, которую она в себе завела, начала стремительно раскручиваться в обратную сторону. Хорошо, хоть ни разу не «наехала» на генерального директора, а то дело могло бы кончиться совсем плохо. Сотрудники удивленно перешептывались у нее за спиной, а вскоре Лиз и самой стало очевидно: в таком ритме ей долго не продержаться, пора в отпуск. С детьми проблем не будет: они так привыкли справляться с хозяйством сами, что ее отсутствие в доме вообще вряд ли заметят. Главное, чтобы бывший муж не докучал дочке и сыну своими отцовскими чувствами. Правда, те уже взрослые и уж кто-кто, а они-то знают цену всем его пьяным излияниям. Дай бог ей самой восстановить психику после стольких лет семейной войны.

Личным психоаналитиком Элизабет Кэнди был Марк Грабовски, сухощавый низкорослый мужичонка с огромной лысиной и длинными, цепкими как щупальца пальцами. Пользуясь своей привилегией доктора, он обожал запускать свои щупальца туда, куда психоаналитику проникать вовсе не обязательно. Вот и теперь он, внимательно слушая жалобы Лиз, как бы случайно коснулся ее груди, потом бедра, затем задал несколько вопросов и лишь тогда подтвердил ее догадку: главное, побыстрее сменить обстановку и круг общения.

– Вам бы очень помог роман с мужчиной, – добавил доктор Грабовски, испепеляя Лиз внимательным, не столько профессиональным, сколько мужским взглядом, и вытирая пот с конусообразной лысины. Он попытался положить костлявую руку в возрастных пигментных пятнах на ее колено, однако Лиз отодвинулась и, мягко сняв лапку со щупальцами, улыбнулась ему с легким укором – мол, лучше останемся добрыми друзьями, док. И, спрятав в сумочку весьма и весьма солидный счет, выписанный похотливым эскулапом, с облегчением выпорхнула на улицу.

Лиз шла по улице и размышляла. Легко сказать – в отпуск, но куда? На ферму к родителям? В захолустный Техас? Нет уж, спасибо! Скакать на корявеньких лошадках, есть экологически чистые продукты и умирать две недели от скуки… А главное, остаться наедине со своими проблемами и без конца думать в свободное время, которого там будет навалом, о предстоящем разводе, о работе и о том, какая она плохая мать. Благодарю покорно! Всю сознательную жизнь Элизабет провела в крупных городах и знала, что ее заряжают энергией отнюдь не поля и леса, а шум большого города, бешеный ритм жизни, огни вечерней рекламы и витрины больших магазинов. Но это вряд ли вылечит ее от усталости и депрессии. Значит, нужно что-то третье…

Лиз стояла у светофора, горел красный свет, и она пока рылась в сумочке. Надо достать помаду и зеркальце и срочно подкрасить губы. Где же эта чертова помада! Боже! Из сумки выпал на асфальт какой-то конверт. Лиз подняла его, открыла и чуть не хлопнула себя по лбу. Нет, какая же я дура! Как же я могла забыть про старушку Европу и теплое море?! – чуть не завопила она вслух, когда переходила улицу. Хорошо, что хоть под колеса какого-то шустрого красного «хаммера» не попала. С фотографий, вновь спрятанных в сумочку, улыбались счастливые прадедушка и прабабушка на фоне каких-то греческих развалин. «Хаммер» остановился в нескольких сантиметрах от нее. Может быть, это прадедушка и прабабушка помогли?..

В студенческие годы путешествие в Европу помогло мне пережить несчастную любовь и не сломаться, продолжала размышлять Лиз, добравшись до спасительного тротуара. Почему бы теперь снова не попробовать? Море – оно ведь отличный психотерапевт, уж получше, чем этот похотливый тип Грабовски: и ласкает, и играет, и искрится, однако не заставляет в ответ целовать в потную лысину и терпеть лапку на колене. А солнце? Оно врачует лучше иных витаминов и лекарств. Решено! Этот отпуск я проведу в Европе! И, наплевав на все калории, Лиз зашла в кафе и с удовольствием съела большую порцию шоколадного мороженого. Правду говорят: мороженое отличный антидепрессант. Хорошее настроение не покидало ее до вечера.

Однако вечером, когда Лиз наконец после всех волнений длинного дня улеглась в свою уютную кровать, на любимое кремовое постельное белье с коричневатыми орхидеями, резко зазвонил телефон.

– Эй, Лиз, ты слышишь меня, блудливая сучка? Это я, твой муж Майк! – раздался из трубки резкий, как удар наотмашь, голос бывшего благоверного. Лиз поняла: Майк, как обычно по вечерам, был смертельно пьян. – Ты что же, дрянь, думаешь, что навсегда выбросила меня из жизни, как выбрасывала мои рваные ботинки? – захрипел он, понизив голос.

Лиз инстинктивно отстранилась от телефонной трубки, ей показалось, что в лицо пахнуло отвратительным перегаром, смешанным с табаком.

– Мы же расстались с тобой Майк, – как можно спокойней проговорила она. – И вообще, ни к чему тебе так переживать из-за меня, у тебя же теперь есть другая женщина. Твоя невеста, между прочим. Ты, наверное, спьяну забыл, что мы разводимся. Сейчас поздно и я хочу спать. Спокойной ночи, Майк, – попыталась она как можно мягче завершить неприятный разговор.

– Ты крепко пожалеешь об этом, детка, – угрожающе прошипел опостылевший голос.

Лиз, разозлившись, швырнула трубку на рычаг.

Утром, готовя завтрак, Элизабет то и дело мысленно возвращалась к ночному разговору с Майком. Хорошо, что бывший муженек не находился рядом с ней, а то ведь наверняка ударил бы… Пришлось бы полицию вызывать. Сколько раз после подобных ночных скандалов она старалась наутро не встречаться с соседями, чтобы, краснея от стыда, не извиняться за вчерашнее. Нет, надо немедленно переключиться на что-то приятное, чтобы поскорее забыть этот голос с хрипотцой и слишком хорошо знакомые угрозы…

Лиз решила действовать немедленно. Она натянула голубые джинсы, любимую бело-голубую кофточку в полоску и отправилась в туристическую фирму «Счастливые каникулы», располагавшуюся на соседней улице.

Выбрать из кучи буклетов и проспектов страну для отдыха оказалось непросто. В Европе столько соблазнительных и красивых курортных мест: Испания, Италия, Хорватия… И везде – ярко-синее море, горы, поросшие соснами и кипарисами, красные черепичные крыши белых домиков. А еще бесконечные памятники архитектуры: соборы, часовни, крепости… Все они выглядели на фотографиях какими-то неживыми, глянцевыми, словно фотомодели на обложках гламурных журналов: красивые, с уложенными локонами и с толстым слоем макияжа на кукольных личиках, какие-то ненастоящие… И вдруг на глаза Лиз попался затрепанный буклет. Она открыла его и ахнула: высокие скалы, горные монастыри, водопады и пещеры, бескрайние пляжи с белым песком, апельсиновые рощи, леса, приморские городки с венецианскими домами на набережной, деревни с греческими церквами, лавочками и тавернами, рыбацкие поселки, археологические раскопки… И все это одновременно? Где? Боже мой, это же остров Крит! Лабиринт Минотавра! Минойская культура! Часть легендарной Атлантиды! Кое-кто из ученых до сих пор выдвигает гипотезу, что часть острова ушла под воду после сильнейшего землетрясения, навсегда унеся с собой одну из высочайших цивилизаций.

Культура античных греков, заселивших впоследствии остров, не выдерживает сравнения с высочайшими образцами минойской цивилизации. На островах вулканического происхождения археологи обнаружили изумительные фрески, не похожие на все, что потом создали эллины. Сами эллины верили, что Зевс родился в одной из пещер на Крите. А много позже, влюбившись в прекрасную Европу, Зевс похитил ее и привез сюда, на свою родину. Возможно, лукавый языческий бог догадывался: есть в этих местах нечто, способное удержать красавицу рядом с ним. Некая загадочная энергетика.

Эх, жаль! Нет рядом любвеобильного красавца Зевса. Он обратился бы в быка, а я бы, как Европа, переплыла на его спине океан, держась за мощную холку. И оказалась бы на Крите, причем безо всяких виз, перелетов и аэропортов, развеселилась Элизабет. Все, лечу на Крит! – решила она и даже поразилась, как это не вспомнила об этом прославленном острове прежде. Все-таки неплохо училась в школе, когда-то даже увлекалась историей и географией.

Лиз действительно не была из числа тех американок, что с трудом находят на карте Европу и все, что не относится к их штату Арканзас, Каролина или Кентукки. Ту же Древнюю Грецию она представляла себе с закрытыми глазами. Лиз Кэнди с детства увлекалась древнегреческими мифами и не раз путешествовала по карте Древней Эллады. Эта страна – и ее материковая часть, и острова – всегда казалась ей особенной, загадочной и прекрасной. Когда-то Лиз даже представляла себе некоторых греческих богов в образе своих бабушки и дедушки в молодости – такими же красивыми и веселыми на фоне прекрасных гор, древних храмов и моря.

Итак, путешествие на остров Крит… Официально сезон там еще не начался, и скидки на горящую путевку весьма серьезные, так же как и льготные цены на чартер через океан. Эффектная девица, сотрудница турбюро, в красках описала все преимущества такого путешествия. Элизабет Кэнди с цепкостью профессионального менеджера тут же прикинула: экономия весьма существенная. Впрочем, какая, в сущности, разница, где лежать на пляже? Главное, чтобы подальше от родной фирмы, у теплого моря и в одиночестве. Уж оттуда ее никто, даже шеф, на работу не вызовет, будь там хоть пожар… И вообще, на другом континенте хорошо отдыхать: никого из знакомых за две недели не встретишь. А то знаем мы эти знаменитые пляжи Флориды: обязательно наткнешься на какую-нибудь болтливую Мэри, с которой училась в колледже в девяностых, или на молодящегося Энтони, который подбивал к тебе клинья на курсах повышения квалификации топ-менеджеров. Нет уж, спасибо! Отвлекаться – так от всего и сразу. Никаких старых знакомств и прежних обязательств. Это было непременным условием, которое Лиз сформулировала для себя еще дома. Такова специфика работы топ-менеджера: намаешься за год с отчетами, наобщаешься до аллергии с начальством, клиентами и прочей чиновной публикой – и никакой компании на отдыхе не захочешь. Даже мужской, уточнила она для себя на всякий случай. Надежно скрыться от всех можно, и вправду, лишь за океаном.

Но, главное, на Крите она будет далеко от бывшего благоверного. Уж там-то Майк не станет докучать ей пьяными ночными звонками, грязными намеками и открытыми угрозами… А как только вернется – сразу подаст на развод. Дети? А что дети? Неужели им будет лучше, если она и дальше будет терпеть издевательства от бывшего мужа?

В ночь перед вылетом Элизабет спала плохо. Обычная предстартовая лихорадка. «Чемоданное» настроение. Поставила будильник на два часа ночи, а забылась тревожным сном лишь за полночь. Ей показалось, что будильник зазвонил слишком быстро. Но это был телефон.

– А, это ты, хитрая тварь! – заскрежетал телефон пьяным голосом Майка. – Только не надо врать, что ты сейчас одна. В нашей постели! Грязная сучка! Думаешь, от меня можно просто так смыться? Уезжаешь, значит? Видишь, я все знаю про тебя. Летишь в Европу новых приключений искать? Интересно… С кем это? Ничего, там тебе будет не до хахалей, уж я-то постараюсь!

– Я не боюсь тебя, Майк! – сказала Элизабет спокойным голосом и поняла, что проснулась окончательно.

Оставалось лежать с закрытыми глазами и ждать, когда зазвонит будильник…

«Боинг» плавно взмыл в небо, и Лиз открыла глаза лишь тогда, когда стюардессы принялись развозить завтрак. Она с ужасом поняла: да тут менеджеров – как в бизнес-школе! Со всех сторон доносились хорошо знакомые истории про свирепствующих конкурентов, туповатое начальство и бестолковых бизнесменов, про недобросовестных партнеров и клиентов. Лишь впереди две тетушки громко сплетничали про несносную соседку Бетти и ее любовника-итальянца.

Вот те раз, полетела отвлечься… – проворчала Элизабет про себя и вспомнила, что сейчас как раз наступает мертвый сезон продаж. Вот топ-менеджеры и полетели, сбившись в стаю, отдыхать в теплые края. И даже в воздухе продолжают громко курлыкать на своем особом языке торговых клерков…

– Везде одно и то же, – обернулся к Лиз сосед справа.

Признаться, она его только что заметила.

Голос у незнакомца был довольно низкий, что всегда завораживало Лиз в мужчинах, как и высокий рост. Впрочем, в этом она не была оригинальна. Вряд ли кто из женщин мечтает познакомиться с маленьким писклявым толстячком. Или таким похотливым лысым карликом, как Грабовски. С чем-чем, а уж с ростом у ее соседа было все в порядке. Честно говоря, сосед Лиз был долговяз, как паук-сенокосец. Его ноги упирались в переднее кресло, и дама, сидевшая перед ним, время от времени выразительно оглядывалась назад.

Да, с такими ногами надо летать в бизнес-классе, подумала Лиз. Между прочим, у соседа оказались еще и симпатичные синие глаза. Правда, Элизабет показалось, что они не слишком беспечные, а скорее колючие, как льдинки, и настороженные. Ну да ладно, какое ей дело до случайного попутчика. Несколько часов полета – и расстались навсегда, как обычно и бывает в путешествиях. Лиз сделала вид, что дремлет, хотя это и могло показаться невежливым. Однако сосед не замечал ее безразличия и болтал без передышки, не особенно заботясь, слушает она его или спит под мерный шум двигателя:

– Если фирма работает успешно, топ-менеджер ставит это в заслугу своим талантам и трудолюбию. А как только у компании начинаются проблемы, виновным, естественно, оказывается руководство: хозяин или совет директоров. Признаться, я сам владелец небольшой фирмы в графстве Уэльс и мой топ-менеджер Мэри не упускает случая ткнуть меня носом в документы, как школьника…

Простите, вы американка? А я, как вы уже поняли, англичанин. Подданный Ее Величества. Находился по делам целый месяц в Штатах и решил вначале погреться у теплого моря, а уж потом возвращаться на наши туманные острова. Да, разрешите наконец представиться: Джон Бриттен, предприниматель. Фурнитура для мебели и все в таком роде. Работаю в своем офисе по десять часов, а когда дождусь двухнедельного отпуска, то и не знаю, по правде говоря, что с ним делать. Не представляю себе, как буду валяться целыми днями на пляже, сидеть в тавернах и болтаться по сувенирным лавочкам. Не привык бездельничать. Хотя умом понимаю, что отдохнуть надо, ведь потом целый год работать. Да и Грецию неплохо бы посмотреть. Признаться, давненько там не был. А на Крите – вообще ни разу. Правда, боюсь заскучать в незнакомом месте. Придется, наверное, на экскурсии ездить, чтобы время скоротать. Может быть, составите мне компанию хоть разок? Кстати, кто вы по профессии?

– Воспитатель в детском саду, – буркнула Элизабет. И, заметив недоуменный взгляд соседа, добавила: – Муж спонсировал мою поездку в Грецию. Посчитал, что на этот курортный остров лететь безопаснее, чем в какой-нибудь крупный европейский центр, где в наше время могут объявиться террористы. В прошлый раз я была в Лондоне, там как раз гремели взрывы, так он чуть с ума не сошел. А в греческой провинции пока все тихо. По-моему, я заслужила отпуск. Да, работа с детьми, знаете ли, не сахар. Нервы ни к черту. Вот выбрала отель «Фортуна». Просто название понравилось. Я вообще часто в жизни уповаю на фортуну.

– Прекрасно, я тоже! И заказал себе номер в этом же отеле, – обрадовался незнакомец. – Будем соседями. Вообще-то я думаю, что на этом маленьком острове – все соседи… Появится желание, заходите, поболтаем. Я, кстати, в Греции ни разу не был.

Ну и дела! – подумала Элизабет с неудовольствием. Не хватало рассказы о проблемах его фирмы на пляже выслушивать. Хотя, если честно, выглядит он неплохо, высокий, без живота… Правда, глаза хоть и красивые, колючие какие-то… Ой, опять я к мужчинам придираюсь. Надо быть добрее, а то так одинокой и помру… Стоп! Немедленно начинаю искать в нем хорошее. Ура, нашла! Он ноутбук после взлета не включил, не то что вон тот пузатый персонаж справа. И не принялся напиваться в самолете подобно другим мужчинам, апельсиновый сок заказал. Лишь поворчал, что теперь на рейсах «Дельта эрлайнс» курить нельзя, а очень хочется. Правда, какой-то он нервный, без конца пощелкивает зажигалкой. Впрочем, все предприниматели, как и топ-менеджеры, невротики. Это мне, помнится, Грабовски рассказывал…

Но тут самолет пошел на снижение, попутчик неожиданно замолчал, и Элизабет вдруг задремала. Без всяких темных очков, берушей и пледов, что выдают пассажирам дальних рейсов. Просто провалилась в сон, как порой проваливалась дома на своей любимой широкой кровати после тяжелого дня.

Необычно синий цвет моря, которое Элизабет не отрываясь разглядывала из окна автобуса, заставил ее забыть про недавнего попутчика. Вдоль дороги цвели рододендроны самых разнообразных цветов: розовые, белые, алые. На деревьях красовались, как новогодние игрушки, апельсины и лимоны, в палисадниках бушевали розы, а на окнах домов и на крылечках стояли горшки с геранью. В крошечных ресторанчиках у дороги сидели улыбающиеся люди, повсюду играла греческая музыка. Внезапно Лиз подумала: именно так должен выглядеть рай. Да, Крит – лучшее место для свадебного путешествия… Свадебного? М-да… Ну… буду считать, что это лучшее место для разводного путешествия, пошутила про себя Лиз. Однако не развеселилась, скорее наоборот…

Элизабет внезапно прислушалась к себе. Со вчерашнего вечера ее не покидало какое-то необъяснимое беспокойство, вернее смутное предчувствие, хотя никаких объективных причин для него не было. Долетела отлично, погода на острове прекрасная. Что еще надо для отпуска? Даже с детьми по мобильному телефону успела связаться. Оказалось, у них уже вечер и вся троица, включая абрикосового Сэма, устроилась с попкорном у телевизора. И все же тревога не отпускала ее.

Неужели опять? – со страхом подумала Элизабет. Она слишком хорошо знала этот нервный озноб, эти противные мурашки, бегущие по коже. Они всегда появлялись, когда должно было случиться что-нибудь серьезное. И страшное. Как тогда, много лет назад…