Текст книги "Греческие каникулы"

Автор книги: Джейн Гроноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– В городе, в восточном районе, мы с подругами снимаем там квартиру, – растерянно призналась Лиз.

Она никак не думала, что ее скромная персона заинтересует этого блестящего юношу. Изучает искусство! Значит, у него семейка не бедная, если может себе позволить превратить хобби в профессию. Чтобы заниматься в наше время подобными, оторванными от повседневной жизни предметами, нужны как минимум спонсоры. Наверное, в этой роли у него выступают родители. Небось у предков есть какая-нибудь фирмочка и Джимми уготовано в ней теплое местечко. Потому что в наше время найти искусствоведу работу по специальности совсем не просто. А вообще-то здорово! Кто бы мог подумать, что такой блестящий спортсмен не просто гора мышц и мускулов, гений скорости, обладающий отличной реакцией, но еще и настоящий интеллектуал!

– Хотите, подвезу вас после занятий? – просто предложил Джимми.

– Да меня тогда поколотят девушки с вашего факультета, – рассмеялась Элизабет.

– Не позволю, я сильный, – успокоил ее Джимми. И как бы шутя приподнял Лиз над полом.

Элизабет на секунду почувствовала его горячее тело, сильные руки, ощутила, как играют у него мускулы под синей футболкой. Он улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, и, энергично тряхнув головой, откинул волосы со лба.

Вот точно так же, как этот ее новый знакомый…

Потом Лиз, как ни старалась, не могла вспомнить, какие лекции и семинары были в тот день. Все, что не касалось Джимми, словно стерлось из памяти. Лиз механически записывала лекции, невпопад задавала вопросы преподавателям, что-то автоматически отвечала подружкам. Словно программу под названием «карьера», заложенную в нее родителями, кто-то тайно подменил на другую. И называлась та, другая, – любовь.

Улыбка Джимми. Голос Джимми. Сильные руки Джимми. Об этом, а не о скучных законах маркетинга и менеджмента она теперь могла думать бесконечно. Скорее бы закончился этот длинный день!

Лиз еле досидела до конца занятий и побежала к главному входу. Свою видавшую виды машинку она припарковала на стоянке. Сегодня старушка ей не понадобится. Лиз едет с Джимми! Самый завидный парень из их института обратил на нее внимание!

– Принцесса, карета подана! – весело крикнул Джимми, выглянув из красного «порше».

Лиз вдруг увидела, что ее подруги, Моника и Тэсс, которых она предупредила, что ее отвезет Джимми, выскочили следом за ней и теперь смотрят на них. Девушки застыли с вытянутыми лицами, не в силах отвести взгляды от Лиз на фоне шикарной машины, из которой выглядывал Джимми. А она, стараясь не смотреть в их сторону, уселась с независимым видом на переднее сиденье рядом с Джимми, и машина рванула с места.

Они мчались по шоссе, обгоняя другие автомобили, и Лиз замирала от страха. На крутых поворотах она сжимала руками сиденье и даже слегка вздрагивала. На такой скорости она еще никогда в жизни не ездила. Пейзажи за окном сливались в стремительную зеленую киноленту. Джимми был доволен произведенным впечатлением и вел машину легко, успевая даже поглядывать на спутницу и задавать ей какие-то малозначительные вопросы. А из магнитолы раздавался бархатный голос Элвиса Пресли: «Люби меня нежно, люби меня сладко. Не дай мне уйти…».

Лиз хотелось сейчас говорить умные вещи, рассуждать со знанием дела о спорте, современной музыке и университетской жизни – словом, обо всем, что интересует людей в двадцать лет. Но яркие бабочки, порхавшие у нее в животе, мешали сосредоточиться. Лиз замирала и глупо хихикала, поглядывая на Джимми влюбленными глазами.

– Не бойся, малышка, скоро приедем, – пообещал Джимми и, положив руку на ее колено, продолжал вести автомобиль одной рукой.

Они ехали в восточную часть города, и Лиз видела знакомые улицы словно в первый раз. Глазами Джимми. Теперь их район показался ей довольно убогим и бедным, хотя, разумеется, никаких трущоб здесь не было. Так, стандартные невзрачные дома и пыльные площадки перед супермаркетами. Но лишь здесь она и две ее однокашницы смогли найти недорогое жилье.

В этой части города такой шикарный автомобиль, как у ее провожатого, был редкостью. Здесь селились те, кто прекрасно понимал, что в богатых пригородах им жить вряд ли когда-нибудь придется. Лиз вдруг подумала, что ей не очень-то хочется приглашать Джимми в свое бедноватое жилище. Он словно прочитал ее мысли.

– Слушай, малышка, а зачем нам ехать к тебе и весь вечер есть пиццу и выслушивать болтовню твоих соседок по квартире? – внезапно спросил он. – Нас сегодня в университете и так достаточно нагрузили. Погода отличная, как насчет того, чтобы погулять немного в парке?

– Это было бы здорово, – обрадовалась Лиз. – Я знаю там одну красивую аллею.

Когда они въехали в парк, Джимми внезапно свернул в укромное место за большими деревьями и выключил двигатель. Лиз уже собралась выпорхнуть из машины, но он крепко схватил ее за руку.

– Не спеши, Лиз, – попросил он ее, – давай хоть немного посидим в тишине. Знаешь, детка, я так устал за день от постоянного мелькания людей.

Он обнял Лиз за плечи и нежно притянул к себе. Никогда прежде она так не целовалась! Все ее бывшие ухажеры, неловкие прыщавые мальчишки, помешанные на бейсболе и на автомобилях, не шли ни в какое сравнение с этим красивым мужчиной, уверенным в себе и точно знающим, что хочет получить от нее. Джимми целовал ее так глубоко и страстно, что бабочки, порхавшие у Лиз в животе, внезапно ухнули ниже, гораздо ниже и затрепетали там своими кружевными крылышками. С ним не было ни стыдно, ни противно целоваться, как с другими мальчишками, когда те пытались на какой-нибудь вечеринке зажать ее в угол и залезть под юбку. Внезапно Лиз поняла; вот он, ее первый мужчина! Как хорошо, что это именно Джимми – красивый, страстный, уверенный в себе. Именно о таком возлюбленном она мечтала, когда смотрела «Унесенных ветром» или читала «Поющих в терновнике». Но к главному она не была готова. Все произошло слишком быстро. Никаких ухаживаний, походов в кино, танцев на вечеринках. Неужели он так сильно влюбился в нее, что не в состоянии ждать?

– Джимми, давай в другой раз…

– Нет, сейчас, дорогая. Постой, я разложу сиденья.

– Джимми, не надо.

– Как нежно пахнет твоя кожа…

– Джимми, я не уверена, что хочу этого.

– Тебе ведь хорошо, правда?

– Я люблю тебя, Джимми…

Джимми нежно ласкал ее грудь, потом, легко справившись с застежкой лифчика, его пальцы скользнули ниже, еще ниже…

– Джимми, что ты делаешь? Перестань.

– Я уже не могу перестать, глупая. – Ты любишь меня?

– Ну конечно, детка!

– Джимми, я хочу, чтобы у нас с тобой было трое детей. И все – мальчики, похожие на тебя.

– Ладно-ладно… Тебе хорошо со мной? Ну что еще? Тебе больно? Лиз, ты плачешь? В чем дело? Говоришь, я у тебя – первый? Вот это да! Раньше в нашем универе не было девственниц… Тебя надо было медалью наградить. И почетным званием «Единственная девственница университета». Ладно, детка, одевайся, уже много времени. У меня куча планов на вечер. Давай-ка я подвезу тебя до дома.

– Джимми, еще рано, даже солнце не село. Побудем здесь еще немножко?

– Не могу, дорогая, я же сказал, что меня ждут дела.

– Джимми, мы завтра увидимся?

– Ну конечно, Лиз.

Лиз лишилась девственности, как большинство юных американок, на сиденье автомобиля. Всю обратную дорогу она мечтала о том, как проживет с Джимми всю жизнь, родит ему троих сыновей и умрет с ним в один день.

Назавтра она ждала и одновременно боялась встречи с любимым. Как после всего, что было между ними, они будут общаться? Все, даже тупица Тэсс, тут же догадаются, что случилось между ними. Главное, не покраснеть, когда увидит его. А то проходу не будет от дурацких шуточек и подколок Моники. Впрочем, наплевать на всех! Пусть завидуют. Они теперь с Джимми пара, этот красивый парень ее бойфренд, и нет ничего особенного в том, что они вместе. Интересно, куда он повезет ее на ближайший уик-энд? Надо предложить съездить на пикник или сходить в кино.

В перерыве Лиз наконец увидела его.

– Лиз, привет! – махнул ей Джимми рукой как ни в чем не бывало. И тут же отвернулся к девушкам из своей группы, продолжая рассказывать им что-то веселое.

Лиз захотелось дать им понять, что Джимми принадлежит только ей, что они еще вчера были близки, что он целовал и ласкал ее, говорил нежные слова, что она и он лежали, обнявшись, на разложенных автомобильных сиденьях, и Лиз с замиранием сердца прислушивалась к его сильному дыханию. Какое они все имеют право отнимать его время, надеяться на что-то, кокетничать с ним?

– Привет, Джимми! – подошла она к веселой компании. – Подбросишь меня сегодня?

– Извини, я очень занят, – неохотно пробурчал возлюбленный, не отвлекаясь от своих собеседниц. – У меня вечерняя тренировка.

– А завтра? Хочешь, пойдем в кино после занятий?

– Вряд ли. – Джимми холодно пожал плечами. – У меня другие планы.

– Но, Джимми…

– Если у вас, мисс, есть ко мне вопросы, отправьте письмо на адрес нашего клуба, – объявил Джимми нарочито официальным тоном, и девушки, окружавшие его, весело захихикали.

– Наверное, Джимми, она одна из тех фанаток, что преследуют тебя после матча? – ехидно поинтересовалась невысокая блондинка со вздернутым носом, даже не глядя в сторону Лиз. – Представляю, как ты устал от этих назойливых дурочек…

Лиз хотела ей ответить, но почувствовала, что сейчас разрыдается. Она закрыла лицо руками и бросилась прочь.

После того случая она долго не могла даже смотреть в сторону парней. Тогда, увидев, что их Лиз что-то захандрила, заботливые родители дождались каникул и отправили ее отдыхать в Европу. В путешествие она отправилась в компании подруг. Было множество впечатлений и приключений, и вскоре она успокоилась и отвлеклась от своих переживаний. За хорошенькой Лиз вовсю ухаживали и туристы, и местные парни, от поклонников отбоя не было. Но она, обжегшись однажды, парней теперь и близко не подпускала.

А через год она познакомилась с Майком. Он не был красавцем, но это ее вполне устраивало. Зато он показался ей любящим и надежным. А Майк, поняв, что иначе эту красавицу не получишь – у Лиз уже сложилась к этому времени репутация недотроги, – поспешил сделать ей предложение. И она, не раздумывая, выскочила за него замуж. Чтобы покончить с этим вопросом раз и навсегда. Какая разница, все они одинаковые. Все равно ведь придется рано или поздно создавать семью и заводить детей, решила она, принимая от жениха обручальное кольцо с маленьким бриллиантом.

Увы, невзрачный Майк оказался ничем не лучше красавца Джимми. А уж что касается надежности… Лиз вздохнула. Ну сколько можно себя обманывать? Все мужчины одинаковы. Вот и теперь перед ней сидел очередной мачо, для которого чувства женщины наверняка ничего не стоят. Ну и ладно. Ей-то что за дело до него? У него своя история, а у нее – своя…

Отвлекая Лиз от воспоминаний, возвращая в настоящее, звякнул мобильник, и она, взглянув на крошечный монитор, улыбнулась.

– Пришла эсэмэска от дочки, – пояснила она своему новому знакомому. – Эми обещала постоянно быть на связи. Чтобы я за них с Бобом не беспокоилась. Правда, я попросила соседку за ними присмотреть. Она обещала заходить к детям каждый день и сообщить мне, если что-то будет не в порядке. Но все равно… Я ведь еще ни разу не оставляла их одних. Бобу шестнадцать, и он, конечно, осуждает все эти дамские глупости: волнения, переживания, звонки и эсэмэски. Считает, что они стесняют его свободу. В его возрасте кажется, что весь мир к твоим услугам и ничего плохого в принципе случиться не может. А Эми только двенадцать, и она пока очень привязана ко мне. Вот сейчас, например, дочка спрашивает, теплая ли вода в море. Я успела сообщить ей, что иду на пляж. Разумеется, про тот ужасный случай с гидроциклом писать не собираюсь. А вы женаты? У вас есть дети?

– Жены нет. Есть сын, – нехотя процедил Тони сквозь зубы.

Какой смысл рассказывать ей о сыне, если они с этой дамочкой больше никогда не увидятся. Не должны увидеться. Впрочем, это уже зависит только от него, от Тони. Зачем вообще она рассказала ему о детях? Просил он ее? В его планы не входит жалеть эту женщину. Он вообще не должен был с ней встречаться. Жаль, что так получилось…

2

Все началось с того дня, когда Джессика ушла из дома, прихватив с собой их сына, трехлетнего Саймона…

Их любовь с ярко-рыжей и взбалмошной Джессикой давно шла на убыль. Тони раздражала ее способность мгновенно транжирить деньги, которые доставались ему тяжким трудом, а потом капризно требовать еще и еще. Когда-то он был профессиональным спортсменом, звездой футбольной команды их штата. Романтическое время! Солидные призовые, отъезды и возвращения. Встречи с хорошенькой и темпераментной Джессикой после долгой разлуки, бурные ночи в отелях.

Потом – серия травм, отчисление из команды и затяжная депрессия. Джессика, привыкшая к яркой жизни, надувала губки и уходила спать в другую комнату. Когда Тони неожиданно получил наследство после смерти отца, казалось, черная полоса в жизни закончилась навсегда. Он вложил деньги в собственное дело, стал хозяином фитнес-клуба и ведущим тренером. Чтобы новый клуб получил известность и завоевал солидных клиентов, пришлось вкалывать по двенадцать часов в сутки. Его деньги пахли потом. Потом его клиентов и потом самого Тони. Чтобы стать ходячей рекламой клуба, он занимался на тренажерах, не щадя себя. Все ради жены и сына…

Синеглазая Джессика когда-то была красивой, нет, не просто красивой – самой эффектной девчонкой в их захолустном городке. Собственно, такой вот взбалмошной девчонкой она и осталась. Ничуть не повзрослела даже к тридцати. Она догадывалась, что наивная хищность – ее изюминка, ее шарм, ее ловушка для мужчин, и не собиралась меняться. Джессика обожала дорогие машины и модные вещи. Тони старался ей угодить, однако дела у его клуба шли все хуже и хуже, и постепенно аппетиты жены стали ему не по карману. Когда Джессика почуяла, что больше из Тони не выжать ни цента, она дождалась, когда его не будет дома, посадила в машину Саймона и просто уехала, не оставив адреса.

Сначала Тони даже почувствовал облегчение. Он давно уже устал от капризов и требований Джессики, вроде бы и страсть их уже давно остыла. Сынишку, конечно, было жалко. С каждым днем Тони все больше тосковал по нему. А потом вдруг понял, что и Джессики ему как-то не хватает. А спустя еще некоторое время Тони вдруг почувствовал в душе такую пустоту, что ее не смогли заполнить ни виски, ни бесконечная череда женщин. Сколько их тогда прошло через его постель – не вспомнить! Белые, мулатки, мексиканки… И ни одна не смогла успокоить его боль, стереть из памяти рыжеволосую и капризную Джессику. Он слышал ее слегка картавящий высокий голос, видел синие глаза, в которых вспыхивали счастливые огоньки, когда она делала очередную дорогую покупку. Тони даже в душе завидовал ей: Джессике так легко было стать счастливой, хотя бы на несколько минут!

Тони собрал и отвез в детский приют все игрушки маленького Саймона и его вещи, разбросанные по всему дому. И все равно думал о маленьком сыне каждую минуту. Как смешно тот усаживался у телевизора в обнимку с любимым плюшевым медведем и как завороженно смотрел на проделки Чипа и Дейла. Как прибегал к ним с Джессикой в спальню каждое утро, топая босыми ножками, и требовал, чтобы Тони немедленно вставал и шел с ним играть. Как капризничал и не хотел ездить с Джессикой по магазинам. Как кормил белок в городском парке в те редкие часы, когда Тони с Саймоном оставались вдвоем…

Зачем ты так, Джессика?.. Жестокая женщина-ребенок… Разве Саймон твоя игрушка, твоя собственность? Как ты могла вот так взять и лишить меня сына? Лишить будущего… – думал Тони, возвращаясь вечером в опустевший дом.

На деньги, оставшиеся после продажи фирмы, Тони нанял лучшего адвоката в городе. Он потребовал развода и права видеться с сыном каждый уик-энд. На адвоката ушли все деньги, оставшиеся от продажи фирмы…

И однажды дождливым сереньким утром он увидел в окно, что к его дому подъехала машина с официальными номерами.

– Мне предписано довести до вашего сведения, мистер Кларк, что ваша жена, Джессика Кларк, погибла в автокатастрофе три дня назад. Ваш сын, Саймон Кларк, остался жив и переходит под вашу опеку. В данный момент мальчик находится в госпитале, его жизнь уже вне опасности, однако, чтобы поставить ребенка на ноги, потребуется сложная операция и длительное лечение.

Тони был так ошарашен этой новостью, что не сразу понял: его сын Саймон теперь снова с ним, и здоровье малыша зависит только от него, от Тони. Операция стоит огромных денег, достать которые негде…

Тони так глубоко погрузился в свои воспоминания, что слышал и не слышал голос Элизабет Кэнди, очередной коварной красотки, которая пыталась пробраться к нему в душу, поглядывая на него своими хитрыми зелеными глазами. Нет, нельзя позволять им манипулировать собой. Нельзя зависеть от них, черт побери!

Ему показалось, что женщина, сидевшая рядом на полотенце, второй раз задала один и тот же вопрос.

Тони сделал над собой усилие и с трудом очнулся от воспоминаний.

– Вы спросили, какие у меня отношения с начальством? Нормальные, рабочие, – говорила Лиз. – Даже лучше. Я сделала в нашей компании блестящую карьеру: от менеджера до члена совета директоров. Правда, босс иногда шутит, что я чересчур легко все схватываю и слишком много знаю, а это опасно для руководства фирмы. Все еще не привыкнет, что я теперь сама руководство, поэтому весьма заинтересована в процветании компании. Говорит, когда брал меня на работу, думал, что я обычный добросовестный исполнитель, а не такой, мол, аналитик в юбке, который все и всех насквозь видит. И вправду, не сочтите за хвастовство, в любую тайную стратегию босса и во все его хитрые многоступенчатые платежи я мигом «въезжаю», так уж мозги устроены. Вы человек посторонний, поэтому признаюсь по секрету, что у нас есть разные схемы отношений со странами Восточной Европы, понятно, не всегда абсолютно легальные. Ох, Тони… Я сейчас подумала… А может быть, босс действительно считает, что я слишком много знаю и поэтому стала представлять опасность для фирмы? Может быть, это он меня «заказал»?

Лиз так разволновалась, что не заметила, как ее мокрое плечо само коснулось нагревшейся на солнце руки соседа по полотенцу. Ей хотелось подольше побыть возле него, чувствовать спокойную силу, исходившую от этого человека, вдыхать запах его мужского пота, который на солнце становился все ощутимей. Этот запах, как мощный первобытный зов, привлекал ее все сильнее. Каким-то древним, тоже первобытным женским чутьем она поняла, что ее нового знакомого, как он ни старается притворяться равнодушным, тоже влечет к ней, но он не хочет подавать вида и думает о чем-то своем.

Нервная дамочка. Теперь вот своего босса заподозрила. Господи, ну какое ему дело до ее переживаний! Тони уже собрался встать, чтобы уйти, однако передумал.

Пусть дамочка болтает. Пускай подольше поговорит о своей фирме. Он, собственно, и не вслушивается в ее болтовню. Ему все это до лампочки. У него здесь другая работа. Пусть птичка щебечет. Пускай подозревает в преступных намерениях собственного босса, кого угодно, лишь бы не его, Тони. Ему нет дела до переживаний этой красотки. Он должен думать только о сыне. Его ждет Саймон, которому сейчас очень плохо. Он, Тони, обязан как можно скорее выполнить то дело, ради которого приехал на этот сказочный остров, и вернуться домой. Он спортсмен и привык добиваться поставленной цели, чего бы это ни стоило. А пока он сорвал задание… А сейчас тратит время на болтовню со скучающей туристкой. Впрочем, отношения с этой красоткой могут быть хорошим прикрытием. Ему это даже поможет… Значит, надо поговорить с ней подольше. Чтобы отвести подозрения. Работа еще не сделана. Деньги получены, и их надо отработать.

А Лиз продолжала говорить о том, что ее тревожило:

– Тони, мне все это кажется страшной сказкой. Неужели мой босс способен на такое ужасное преступление? Скажите, что ему надо: обеспечен, успешен, хорошая семья, трое детей… Словом, жизнь удалась. К тому же он католик, ходит в храм по воскресеньям, в благотворительных проектах участвует. Я сама протестантка, верю в вечные ценности. Убийство – смертный грех. Вряд ли он решит погубить свою душу. Тони, как вы думаете, босс мог бы «заказать» меня? – вдруг жалобно спросила Элизабет.

Она чуть не всхлипнула. Но вовремя приказала слезам, переполнившим глаза, остановиться. В конце концов, она же не школьница, чтобы реветь на плече у незнакомца. Такого Элизабет Кэнди никогда прежде не позволяла себе с мужчинами. Но с этим сильным человеком, с которым она едва была знакома, ей захотелось вдруг быть откровенной.

Ее тянуло поделиться с ним своими горестями и страхами, иначе они не оставят ее до конца отпуска. Стоило ли лететь за тридевять земель, спасаясь от проблем, чтобы неприятные мысли и чувства завладели душой с новой силой?

Лиз внезапно почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, которая оказалась одна на улице поздней ночью.

Она и выглядела сейчас юной и беззащитной… Одну из таких беззащитных девочек, малышку Джессику с капризным ртом и рыжими волосами, Тони не мог забыть, как ни старался. Он смотрел на волосы Лиз, горевшие на солнце, на милую щербинку в ее передних зубах и вдруг отчетливо ощутил: в душе его словно что-то сломалось. Будто какая-то туго натянутая пружина лопнула. Нет, она не легкомысленная красотка. Она и правда беззащитная, напуганная женщина. Мать двоих детей… И она, эта хорошенькая Лиз, любит своих детишек не меньше, чем он Саймона…

– Тони, да поверьте же мне. Я вовсе не страдаю излишней мнительностью. Тем более паранойей. Здесь, на Крите, кто-то явно охотится на меня, – заговорила женщина вновь почти шепотом и жалобно посмотрела на Тони своими бездонными зелеными глазами. – За что? Почему? Зачем кому-то меня убивать? И почему здесь, на острове, а не дома, в Америке? – Последний вопрос она задала совсем уже беспомощно и растерянно и наконец-таки всхлипнула, уткнувшись носом в плечо Тони.

Вот дурочка! Можно подумать, ей было бы легче, если бы на нее покушались в Америке! – Тони ухватился за секундное раздражение, как за спасательный круг.

– Слушайте, никогда не встречал такого впечатлительного топ-менеджера! – Он неестественно громко расхохотался – так, что неприятно обнажились его десны, и Элизабет на секунду почудился в его облике красивого самца хищный оскал. Словно симпатичный домашний песик вдруг обнажил клыки и стал похож на волка. – Вы, Лиз, наверное, еще не успели как следует отдохнуть, вот вам повсюду бандиты и мерещатся. Лично я ни разу не слышал, чтобы «заказали» топ-менеджера. Мы же не на Сицилии и не в Юго-Восточной Азии. Но даже там за ошибки платят жизнью предприниматели. Главная из таких ошибок – перейти кому-то дорогу, наступить на пятки, отобрать жирный кусок, подставить, настучать в налоговую полицию или в финансовую инспекцию. А топ-менеджеры… не обижайтесь, они лишь бумажки оформляют. И вообще, к чему такие сложности – убивать вас за границей, не проще ли вам в Нью-Йорке что-нибудь этакое, например автокатастрофу, устроить?.. Хотя, если принять весь этот дамский бред с покушением всерьез, версия заговора против вас дирекции фирмы мне кажется наиболее серьезной. Больше причин вас убивать я не откопаю, даже если буду рыть эту древнюю греческую землю днем и ночью с фонариком.

– Лучше искать под водой. Здесь легче спрятать концы в воду…

Последние слова Элизабет еще больше развеселили собеседника, и он откровенно рассмеялся. Лиз наконец перестала всхлипывать. Она рассердилась. Теперь уже на себя. Потому что мурашки на теле, вопреки всем логическим доводам, не собирались исчезать.

– Ой, да вы, похоже, перекупались и перегрелись на солнце, дорогая моя мисс Марпл! – спохватился Тони. – Вон, вся кожа в мурашках. Пора уходить с пляжа. И вообще, Лиз, хотите вы этого или нет, вам придется терпеть мое общество до конца поездки, раз уж так все получилось. Скорее всего, конечно, все это лишь ваши фантазии, игра расшалившихся нервов, но я должен принять какие-то меры. По крайней мере, разрешите проводить вас до отеля. Теперь у вас будет персональный телохранитель.

– У меня мурашки по телу бегут всегда, когда мне грозит какая-то серьезная опасность, – доверительно сообщила ему Лиз. – Может, все-таки сообщим в полицию? – неуверенно предложила она.

– А что вы им скажете? Что вас какой-то подросток хотел задавить гидроциклом? Что попугай в отеле болтает всякую чушь? Что у вас по телу бегут мурашки? Сами подумайте. Глупости! В лучшем случае в полиции тоже решат, что туристка перегрелась на солнце… У полицейских здесь летом и так забот вдвое больше, чем зимой: то деньги у кого-то из разинь-туристов украдут, то кто-нибудь из иностранцев попадет в аварию, а страховку, оказывается, купил самую дешевую… А тут еще вы на их голову с вашими глупыми детскими страхами. Короче, будем считать, что на сегодня лимит покушений на вас исчерпан. Во всяком случае, одной мифической попытки с вами расправиться для этого дня вполне достаточно. Вам пора отдыхать. И, хотите вы этого или нет, я все же провожу вас до гостиницы.

Лиз давно никто не провожал домой. Она уже и вспомнить не могла, когда это случилось в последний раз.

Первое хорошее событие за сегодняшний день, с благодарностью судьбе подумала она. С таким красавцем даже просто пройтись по улице приятно. В нашей фирме подобных церемоний от сослуживцев не дождешься. Все боятся обвинений в сексуальных домогательствах и, как следствие, огромных счетов от адвокатов. Дошли уже до того, что женщине никто цветов на работе не дарит. Даже на день рождения.

Она вовсе не была феминисткой и не возражала, чтобы мужчины подчеркивали неравенство полов красивыми ухаживаниями. Но в ее жизни такое почему-то не случалось.