Текст книги "Венера"

Автор книги: Джейн Фэйзер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12

-Прежде чем мы отправимся сегодня во дворец, я хотел бы услышать от тебя обещание, что ты не устроишь больше никаких скандалов.

Николас выразительно посмотрел на Полли, сидевшую у зеркала.

– Если вы не станете флиртовать с накрашенными леди, то, понятно, у меня не будет оснований для возмущения, – ответила она, с вызовом глядя на Ника.

Он вздохнул.

– Невинный флирт – вполне обычный способ времяпрепровождения в Уайтхолле, – заявил лорд Кинкейд в свое оправдание. – Между прочим, там достаточно приятных кавалеров, чтобы и ты не скучала. Единственное, чего совсем не надо делать, – это налетать на меня словно фурия и требовать, чтобы я вез тебя домой.

– Но ведь только так и можно остановить вас! И прекратить флирт с этой… О, я даже не могу подобрать для нее подходящего слова! – с отвращением проговорила Полли и добавила, вспомнив вчерашнюю свою обиду: – Как бы то ни было, а вы все-таки не отвезли меня домой!

– Конечно, нет. Если бы я подчинился такому в высшей степени абсурдному требованию, то выставил бы нас обоих в довольно смешном свете.

– А зачем вы сказали мне таким скучающим тоном, чтобы я подыскала себе другую свиту взамен вас, так как у вашей светлости, мол, найдутся более приятные дела, чем сопровождать меня повсюду? – огрызнулась Полли, глядя в зеркало. – Ничего не скажешь, весьма приятное времяпрепровождение – пялиться на эту… – Девушка махнула рукой, стараясь жестом возместить недостаток слов. – Постыдились бы, милорд, затевать столь возмутительный флирт! – Она в отчаянии сжала руки. – А что, если и я займусь подобными делами?

Спустя мгновение Полли воспроизвела подслушанную ею реплику Ника:

– «Мадам, как чудесно проходит время, когда рядом столь очаровательное создание!»

– Ах ты, маленькая скандалистка! Неужели я говорил таким голосом?

– Да, так показалось мне со стороны, – ответила Полли, поправляя кружева в вырезе платья. – Звучит это, прямо скажем, смехотворно.

– Почему же тогда ты так разбушевалась?

– Ничего подобного! Я просто хотела, чтобы вы отвезли меня домой!

– Ну все, кончаем нашу перепалку! – произнес решительно Николас. – Но то, что было, не должно повториться, тебе понятно? В Уайтхолле пусть каждый из нас развлекается самостоятельно. Я не стану следить за тобой, но и уж ты, пожалуйста, не мешай мне. В среду было первое твое посещение дворца, и поэтому тебе простили вопиющую невоспитанность, но в следующий раз этого не случится. Запомнила, детка?

Полли закусила губы.

– Я не хочу больше говорить об этом, – сказала она. – Ричард, между прочим, поступил ужасно. Затащил меня в комнату, полную старых леди, а потом представил своей тетушке, и я целых два часа не могла никак оттуда вырваться! Чуть не умерла от скуки!

– Полли, обещай мне, что будешь вести себя должным образом.

– То есть с «холодным безразличием», да? – Девушка встала и расправила складки на платье. – Отлично, милорд! Можете флиртовать с кем угодно, но и я не буду терять времени даром! – Она вдруг улыбнулась. – Правда, Ник, если это так важно, я сделаю все, чтобы не мешать вам. Однако мне трудно скрывать свое истинное отношение ко всему этому…

– Знаю, любовь моя, – промолвил Николас. – Но у тебя ведь умная головка и к тому же сценический талант. Ты могла бы постараться…

«Да, я могу, – подумала Полли, направляясь к карете, ждавшей их у подъезда. – И все-таки какие странные правила!..»

Что бы там ни было, она радовалась происшедшим в ее жизни переменам и не стала бы просто так рисковать своим новым положением. Целый месяц прошел со дня той премьеры в Мерфилде. А две недели назад Томас Киллигрэ поставил «Ревнивых соперниц», и Полли играла уже в присутствии короля. Когда представление закончилось, его величество в сопровождении многочисленной свиты прошел за кулисы, где все они, восторженно улыбаясь, поздравляли юную актрису с успехом, и сам повелитель пригласил ее «бывать в Уайтхолле всякий день, свободный от спектакля».

Для того чтобы и впрямь бывать на приемах в Уайтхолле, Полли понадобился соответствующий наряд, а это заняло какое-то время. И вот два дня назад Николас доставил свою возлюбленную во дворец, и та впервые побывала в тронном зале. Однако в тот же вечер учинила скандал, чего никогда не случалось в тех стенах.

– Вот мы и приехали, – сказал Николас, прерывая размышления Полли. – Я провожу тебя в Большую Галерею и оставлю там. Думаю, недостатка в поклонниках у тебя не будет.

– Вы почему-то считаете, что я так и жажду их компании, – ответила Полли, уже совсем не сердясь на него.

Николас с улыбкой помог ей выйти из экипажа, остановившегося у Большого Дворца. Миновав великолепные покои, они вошли в Большую Галерею.

– Госпожа Уайт, вы милостиво озаряете нас, грешных, своим светом! – воскликнул, увидев их, полный джентльмен в белом парике.

– Сэр Джон, я просто счастлива находиться в вашем досточтимом обществе! – отозвалась Полли, закрывая веер и проходя мимо лорда Кинкейда.

– Какая поразительная красота! – заметил король Карл, глядя в ту сторону, где стояла госпожа Уайт в окружении восхищенных поклонников. Яркие лучи солнца играли в золотисто-медовых ее волосах, ниспадавших на прелестные плечи. – А что, лорд Кинкейд по-прежнему покровительствует ей, Джордж?

– Да, насколько мне известно, сэр, – задумчиво произнес герцог, беря щепотку табака, и тут же заметил насмешливо: – Однако он, кажется, не слишком усердствует.

Король взглянул на своего собеседника и улыбнулся:

– И вы, воспользовавшись этим, хотели бы заняться ею, не так ли, друг мой? Право же, что в том плохого! Я бы и сам не прочь, однако… – Он вздохнул, поднося ко рту кружевной платок. – Клянусь вам, Джордж, что миссис Стюарт и миледи Кастлмейн способны убить всяческое влечение к прекрасному полу.

– О, только не у вас, сэр! – покачал головой Виллерс, кланяясь и похотливо улыбаясь. – Это требует гораздо больших усилий, чем те, на которые способны наши чаровницы!

Король засмеялся.

– Честно говоря, ни одна из них не достойна даже держать шлейф госпожи Уайт.

– Интересно, где Кинкейд отыскал ее? – проговорил глубокомысленно герцог. – Похоже, никто ничего о ней не знает…

– Киллигрэ говорил, что она дочь купца, какого-то почтенного буржуа.

Герцог пожал плечами:

– Не знаю, не знаю. Она не вульгарна, это очевидно. Однако трудно себе представить, что такой редкий цветок вырос в плебейской среде. Невозможно поверить, чтобы грубые простолюдины явили вдруг миру столь утонченное создание! – Он засмеялся. – Скорее всего она незаконнорожденная дочь какого-нибудь знатного господина, получившая достойное воспитание и мечтавшая вырваться из той рутины, что окружала ее.

– В конце концов, не все ли равно, откуда она взялась? – изрек король. – Главное, теперь она здесь, чтобы украсить собой нашу сцену и, возможно, вашу спальню. – Повелитель вопросительно поднял брови. – Итак, не думаете ли вы заменить Кинкейда, Джордж?

– Да, ваше величество, все так и есть. И если Кинкейд, заупрямившись, не пожелает поделиться ею со мной, мне придется принять решительные меры. – Губы герцога искривила ухмылка. – Однако Николас не из тех, кто дорожит своим добром. Более того, он очень щедр и великодушен…

– А что сама леди? – спросил король, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, – верный признак того, что разговор ему наскучил.

Герцог Букингемский лишь улыбнулся в ответ, заранее уверенный в чувствах этой юной особы. Ему казалось, что после того, как Кинкейд привел ее в театр, самое разумное для нее – это поискать более могущественного покровителя, нежели Николас. И кто знает, не пришло ли время выйти на сцену тому, кто смог бы предложить ей все, чего она только не пожелает.

Полли чувствовала приближение герцога, хотя и стояла спиной к нему. Огромным усилием воли она сумела подавить в себе непонятно чем вызванное чувство страха, охватившее было ее. Почему этот человек вызывает у нее такое неприятное ощущение?

Ник представил ее герцогу сразу же после премьеры в Мерфилде, но тогда его светлость был лишь одним из многих ее поклонников и держать его на расстоянии не составляло особого труда. С тех пор, однако, кое-что изменилось. Виллерс появлялся в королевском театре на всех репетициях и спектаклях. А в среду, в день ее первого посещения дворца, он проявил по отношению к Полли исключительную любезность и предупредительность. При встречах с ним девушке приходилось прикрывать свои истинные чувства ни к чему не обязывающей формальной учтивостью, но это давалось ей нелегко.

– Ваша игра во вчерашнем спектакле превосходит все, что я когда-либо видел! – произнес его светлость и низко поклонился.

– Вы слишком добры, милорд! – Полли сделала реверанс и скромно потупилась. – Надо быть совсем бездарной актрисой, чтобы упустить те возможности, которые дает роль Изабеллы.

– Я думаю, мистер Драйден чрезвычайно горд оказанной вами честью играть в его пьесе! – не унимался герцог, беря Полли за руку. – Я надеюсь, вы удостоите своим вниманием и мои скромные драматические опыты. Сейчас многие одержимы идеей написать пьесу, достойную вашего таланта.

Улыбнувшись, девушка попыталась было высвободить руку из ладони герцога, но он лишь сильнее сжал ее.

С улыбкой на тонких губах он вкрадчиво произнес:

– Почему вы хотите убежать от меня, прелестное создание? Неужели мои комплименты обижают вас?

Полли заставила себя улыбнуться.

– Как вы могли подумать такое, сэр? Актриса нуждается в похвалах как в воздухе. Это для нас – самое главное.

Она, смирившись, оставила руку в ладони Виллерса, однако глаза ее украдкой искали того, кто смог бы помочь ей избавиться от назойливого вельможи. И действительно, в нескольких шагах от себя Полли увидела лорда Де Винтера и с мольбой посмотрела на него. Вняв призыву, Ричард извинился перед собеседниками и направился не спеша в ее сторону.

– О, лорд Де Винтер! – воскликнула девушка, словно появление его было для нее полной неожиданностью. – Я не знала, что вы тоже здесь!

– Я приехал только что, – спокойно ответил Ричард, поднося руку Полли, освобожденную наконец из плена, к своим губам. – Хочу поблагодарить вас за чудесное исполнение роли Изабеллы. Никогда еще не видел я подобной игры. В вашей героине столько ума и обаяния!

– Благодарите мистера Киллигрэ, – промолвила скромно Полли, незаметно подвигаясь к Де Винтеру в интуитивном стремлении заслониться им от надоедливого поклонника. – Я всего лишь следую его наставлениям.

– Как, должно быть, доволен он чудным таким послушанием! – заметил герцог. – О, я втайне завидую Томасу! Интересно, вы столь же послушно ведете себя и с вашим покровителем, госпожа Уайт? – И, не дождавшись ответа, продолжал: – Лорд Кинкейд, без сомнения, счастливый человек. Я уверен, что ваша милая уступчивость вполне вознаграждена по достоинству. Ну а если нет, то найдутся желающие исправить эту оплошность с его стороны!

В голосе герцога звучало ничем не прикрытое желание. Предложение было сделано со всей бесстыдной откровенностью, и Полли в отчаянии взглянула на Ричарда.

– Мне кажется, герцог, – вежливо заметил Де Винтер, – что госпожа Уайт устала от бесчисленного количества признаний в любви и разбитых сердец, лежащих у ее ног. Это становится скучно, не так ли?

Он добродушно усмехнулся.

– О, вовсе нет, сэр, – возразила поспешно Полли и, шаловливо улыбнувшись, поклонилась обоим. – Пожалуй, я сделаю из этих сердец ковер, чтобы ходить по нему.

– Какая изощренная жестокость! – Де Винтер взмахнул рукой в шутливом ужасе. – И что, пощады не будет никому?

– Увы, сэр! – заявила она. – Лесть и низкопоклонство – это то, что составляет мою пищу. Без них я запросто могу завянуть и умереть.

– Ужасная судьба! – раздался вдруг голос Кинкейда. Вместо того чтобы броситься ему на шею, Полли только холодно улыбнулась.

– Но мы все позаботимся, чтобы ваше меню всегда было обильным, – закончил Николас, изящно поклонившись.

В эту минуту подошел ливрейный лакей и сообщил, что его величество просит госпожу Уайт составить его августейшей особе компанию.

Это было обычным в подобных случаях приглашением: время от времени король уединялся с кем-нибудь из гостей. Однако госпожа Уайт никак не могла забыть несчастное прошлое в таверне Пса и очень испугалась. Николас в ответ на ее взволнованный взгляд улыбнулся лениво.

– Вас ожидает признание вашего таланта наиболее высокочтимым из ценителей театрального искусства, дорогая моя, – сказал он. – Так что мы не осмеливаемся задерживать вас долее.

Полли сразу же успокоилась. За ровным голосом и изящным слогом она услышала некое руководство к действию. Все чувства, включая страх и беспокойство, надо уметь прятать под маской легкой насмешливости. Искренность, не поощрявшаяся в высшем свете, считалась там недостатком, а открытое выражение чувств – простоватой наивностью, граничащей с глупостью. Полли слишком часто слышала эти наставления, которым и решила следовать теперь.

– Позвольте мне проводить вас, госпожа Уайт! – предложил герцог, и Полли, слабо улыбнувшись, положила руку на вышитый рукав его камзола.

– Как вы добры, милорд! – произнесла она. – Я бесконечно признательна вам. Я все еще не могу привыкнуть к столь августейшему окружению и поэтому нуждаюсь в поддержке и руководстве.

Герцог Букингемский посмотрел на нее в недоумении. Что это? Уж не дурачит ли его госпожа Уайт? Вельможа взглянул в огромные, как лесные озера, глаза Полли, но они были кристально чисты.

Безудержная страсть овладела Виллерсом. Разгадав его настрой, Полли с величайшим трудом смогла подавить в себе отвращение, вызывавшее всякий раз в душе ее чувство страха. Она находилась рядом с человеком, который не привык отказывать себе в своих желаниях, а сейчас все его помыслы были обращены именно к ней.

Пальцы ее дрожали, щеки слегка побледнели, однако голос звучал, как обычно, отчетливо и громко, когда она вежливо прощалась с Кинкейдом и Де Винтером, перед тем как пойти под руку с Джорджем Виллерсом в личные покои короля.

– Все, кажется, герцог пропал, – с удовлетворением заметил Ричард. – Он определенно попался на крючок.

Николас стоял, мрачно нахмурив брови.

– Она ненавидит его, как ты не можешь понять этого?

Де Винтер молчал. Он и сам знал, что Полли ненавидела и боялась герцога.

– Мне больно от мысли, что я должен подталкивать ее к сближению с ним, – проговорил лорд Кинкейд.

– Пойми, дела идут все хуже, Ник. Англия находится в состоянии войны с Голландией с начала этого месяца, а ведь мы к ней совершенно не готовы. Король не посещает заседаний совета, передоверив руководство всем этим делом особам, которые думают лишь об одном – как бы извлечь из вооруженного конфликта побольше выгоды для себя.

– Да-да, – кивнул Николас и тяжело вздохнул. – Его величество главное внимание уделяет тому, чтобы помирить леди Кастлмейн с миссис Стюарт, а вовсе не управлению государством. В сложившейся ситуации руки у герцога развязаны, а между тем, как известно нам с тобой, его заботит исключительно личное благополучие. – Он горько улыбнулся. – Сейчас освободилось несколько выгодных постов. Герцог имеет возможность раздать их по своему усмотрению лицам, которые, вполне вероятно, не будут соответствовать занимаемым ими должностям. В благодарность же за свою услугу он потребует от них полного послушания и заставит плясать под свою дудку…

– А это отнюдь не в интересах его величества, – заметил Де Винтер. – Все, кроме короля, знают, что его фавориты не интересуются делами государства. – Он вздохнул. – Частично это вина и правительства, которое поощряет взяточничество и лихоимство…

Ричард поклонился проходившей мимо леди в малиновом парчовом наряде. Беседовали они с Ником вполголоса и с таким видом, будто обсуждаемая ими тема не стоит выеденного яйца.

– Нам необходимо выяснить намерения герцога, Ник, – продолжал Де Винтер. – Если Кларендон будет смещен со своего поста, то у короля не останется ни одного мудрого советника. И можно только гадать, кто займет пост адмирала, после того как на герцога Йоркского возложат командование флотом в этой злосчастной войне. Чтобы разузнать все как есть, мы должны иметь своего человека в ближайшем окружении герцога.

Ричард многозначительно посмотрел на друга, терпеливо ожидая ответа, заранее, впрочем, зная его.

– Любовница герцога сможет выведывать и секреты его, и суть решений, принимаемых на тайных совещаниях, – думаешь, я не понимаю этого? Вспомни, чья это была идея! Но, черт подери, Ричард, я не могу просить ее об этом. Скажи ей сам. У тебя это лучше получится. Можешь заверить ее, что я вполне одобряю этот план. Но только не говори, что это моя идея. Не хочу, чтобы она думала, будто я сблизился с ней лишь потому, что… – Ник горько усмехнулся. – Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Да. И я расскажу ей обо всем сегодня же вечером, – решительно произнес Де Винтер. – Твои сомнения делают тебе честь, друг мой. Однако сейчас не время для них. Это роскошь, которую мы не можем себе позволить. Полли ничто не угрожает, напротив, участие в осуществлении нашего замысла может принести ей определенные выгоды. Покровительство герцога Букингемского – это огромная честь.

– Для нее, но не для меня, – молвил Николас все с той же горькой усмешкой.

– Не забывай, что она твоя любовница, а вовсе не жена, – напомнил Де Винтер.

– Я знаю это. – У Ника дрогнул голос, что заставило Ричарда внимательно посмотреть на него.

– Ты хочешь сделать ей предложение, Ник?

– Даже привыкшие ко всему придворные вряд ли воспримут с доверием безразличие жениха к ветреному поведению его избранницы, дорогой мой друг: есть же, в конце концов, какие-то элементарнейшие правила этикета. Я отложу свое намерение на несколько месяцев… Если она окажется в постели герцога, то, по крайней мере, не будет обременена никакими обязательствами.

– Это большая жертва с твоей стороны, – молвил тихо Ричард.

– Ты прав, – иронично заметил Николас. – Однако не надо забывать, где мы. Пойду поболтаю с леди Фэншейв. А ты, будь добр, отвези Полли домой, как только король освободит ее. Скажешь ей, что я приеду позже.

Он шутливо поклонился Де Винтеру и направился через зал к упомянутой даме, которая уже повернула к нему в нескрываемом нетерпении свое накрашенное лицо. Страусовые перья на ее шляпе чуть качнулись, когда она кокетливо присела.

– О лорд, с тех пор как вы нашли вашу прелестную маленькую актрису, вас совсем не видно в свете.

Она обиженно надула свои пухлые ярко-красные губки. Николас улыбнулся, поддерживая старую привычную игру, которая, по крайней мере, позволяла ему забыть на время о тревожных мыслях.

Только час спустя Полли покинула королевские покои. Войдя в Большую Галерею, она стала машинально искать Николаса, но его нигде не было. За окнами сгущались сумерки, и слуги зажигали многочисленные свечи в позолоченных канделябрах. В переполненном зале становилось душно.

– Ты выглядишь усталой, Полли. Я провожу тебя домой, – услышала она вдруг голос лорда Де Винтера.

– Вы очень добры, милорд, но я лучше подожду Ника, – ответила девушка.

– Николас занят. Он просил меня поехать с тобой. Не волнуйся, он обещал быть позднее.

– Ах, он занят? Уж не с одной ли из этих крашеных кукол? – спросила Полли. – Я, пожалуй, поищу его.

Ричард, глядя куда-то в сторону, заметил как бы невзначай:

– Моя тетушка была в восторге от беседы с тобой в прошлую среду. И она мечтает представить тебя своим приятельницам. Беседа с ними покажется тебе весьма полезной.

– Ну-ну, я пошутила, – обиженно произнесла Полли, испугавшись недвусмысленно прозвучавшей угрозы. – Но куда исчез Ник?

Де Винтер пожал плечами:

– Давай сначала уйдем отсюда, а потом я все объясню. Здесь не место для дискуссий. Если ты не против, мы можем прокатиться по Темзе. Сегодня чудный вечер, к тому же мне необходим глоток свежего воздуха…

За последнее время они очень подружились, и Полли стала называть лорда по имени. «Однако каким он бывает порой несносным!» – с негодованием подумала она, памятуя о его тетушке с приятельницами. И все-таки, не осмеливаясь более перечить ему, послушно последовала за ним.

– Итак, – сказала Полли, когда они вышли из дворца, – где сейчас Ник?

– Немного терпения, детка, – спокойно ответил Де Винтер, делая знак лодочнику, поджидавшему пассажиров, и указывая на небольшое суденышко, стоявшее у берега. Поджав губы, Полли ступила в лодку и, искусно подобрав юбки, села на скамью. Ричард расположился напротив нее и приказал гребцу плыть к Лестнице Сомерсета. Он улыбнулся, глядя на возмущенное лицо Полли, но промолчал, с наслаждением вдыхая свежий весенний воздух.

На самом деле Ричард вовсе не был так спокоен, как пытался это представить. Необходимость обсуждать с Полли достаточно деликатный вопрос очень беспокоила его. Он должен был убедить ее, что Кинкейд вовсе не предатель по отношению к ней, а также объяснить важные политические цели, которые скрывались за их необычной просьбой.

Вскоре ялик остановился у ступеней Лестницы Сомерсета. Ричард дал лодочнику монету в шесть пенсов и помог Полли сойти на берег. Через несколько минут они уже были на Друри-лейн. В продолжение всей короткой прогулки Полли молчала. Интуиция подсказывала, что предстоящий разговор не доставит ей особой радости.

Когда они вошли в дом, Полли, предложив гостю бокал хереса, села у окна, ожидая, что будет дальше. Де Винтер взволнованно шагал по комнате, не зная, с чего начать.

– Почему бы вам не сказать все сразу, сэр? – предложила Полли. – Я устала ждать, когда же вы откроете мне правду.

– Ладно, – ответил Ричард, ставя бокал с хересом на стол. – Ты не раз слышала, как обстоят дела в правительстве, и знаешь, что мы с Ником думаем об этом.

– Вы считаете, что у короля плохие советники, – произнесла девушка. – И что повинен в сложившейся ситуации в первую очередь «Кабальный» совет, руководимый герцогом Букингемским. А еще мне известно, что вы собираетесь поддержать проводимый канцлером курс и что, по вашему мнению, этот человек заслуживает большего доверия, чем граф Эрлингтон.

– Верно. Дело в том, Полли, что Ник, сэр Питер, майор Конвэй и я связали себя клятвой лишить герцога возможности и впредь оказывать тлетворное влияние на короля.

Де Винтер снова взял бокал с хересом и отпил глоток, собираясь с мыслями.

– Но ведь это опасно – выступать против Джорджа Виллерса, – нахмурилась девушка. – Как говорит Ник, только дурак станет наживать себе врага в лице герцога Букингемского.

Ричард согласно кивнул.

– Но мы не собираемся бороться с ним в открытую, Полли.

– А как же тогда? – удивилась она, по-настоящему начиная тревожиться.

– Сейчас поймешь. А пока что замечу, нам нужен помощник – некто, кто имел бы непосредственные контакты с самим герцогом и его ближайшим окружением, – проговорил Ричард, решившись на откровенность. – Причем человек этот не должен ни у кого вызывать подозрения, с тем чтобы разговоры при нем или, лучше сказать, при ней велись вполне открыто.

– При ней? – взволнованно переспросила Полли.

– Ну да. И мы хотим, чтобы ты взяла на себя роль такого соглядатая, – решительно закончил Ричард.

– Но… но как смогу я получить доступ ко всем этим людям?.. – начала было она, но, вспомнив распутный, полный вожделения взгляд герцога, замолчала.

Девушка резко поднялась с кресла. Атласная нижняя юбка ее и кружевное платье слегка зашелестели.

– Выходит, Ник хочет, чтобы я сделала то, о чем вы говорите? Но ведь ему хорошо известно, что я терпеть не могу герцога!

– Вот потому-то и попросил он меня поговорить с тобой, – ответил Де Винтер. – Нам нужна твоя помощь, Полли. Англия нуждается в вас, госпожа Уайт! Так неужели вы откажете нам?

– Я не интересуюсь политикой, так почему же я должна жертвовать собой? – заявила девушка. – Если бы это было необходимо именно Нику… тогда… Тогда, может быть, я и согласилась бы… Впрочем, нет-нет!

– Это нужно именно Нику, – прервал ее Ричард. – Он связал себя определенными обязательствами. Не забывай, что угроза гражданской войны все еще витает над страной. Если король будет вести антинародную политику, как делал и его отец, тогда нам не избежать войны. Герцог же не замечает этой опасности или не хочет ее замечать. Он заботится только о личной выгоде и стремится подчинить своему влиянию самого короля. Ты вот говоришь, что не интересуешься политикой, но я уверен, что ты не сможешь быть равнодушна ко всему, что я рассказал тебе!

– Да, вы правы, – молвила Полли, зябко ежась. – Конечно, Ричард, я помогу вам. Но может быть, есть какой-нибудь другой способ узнать обо всем, что вас интересует?

– Виллерс без ума от тебя и не заподозрит подвоха, так как видит в тебе только хорошенькую актрису, которой нужен богатый покровитель. Это – обычное явление, герцог же, между прочим, весьма щедрый поклонник.

Полли поморщилась:

– Стать одной из многочисленных обитательниц гарема его светлости – как это отвратительно!

Ричард задумался.

– Но почему ты должна быть всего лишь обитательницей его гарема? – сказал он после короткой паузы. – Разве ты не сможешь занять особое место в его жизни?

Полли наполнила пустые бокалы хересом.

– Особое место, – в раздумье произнесла она, зная, что есть только один способ занять его в окружении этого богатого, необузданного и упрямого человека. – А что, если сыграть на самолюбии его светлости?

Глаза ее внезапно загорелись, словно она нашла выход из затруднительного положения.

– Прошу тебя, продолжай! – проговорил взволнованно Ричард. – Мне интересно, что ты предложишь.

– Ну… – посмотрела она на него. – Его светлость уже привык к моей… неуловимости. Сначала я что-то обещаю, потом исчезаю, не так ли?

– Если он испытывает по отношению к тебе достаточно сильные чувства, то позволит заманить себя в эту ловушку.

– Он уже влюбился в меня, и к тому же по уши, – заметила Полли без тени тщеславия или кокетства. Видно было, что она не испытывает радости по этому поводу, а видит лишь возможность извлечь из данного обстоятельства определенную выгоду. – Я смогу сыграть эту роль, Ричард! Я искусно сплету паутину, в которую он непременно попадется. Герцог будет желать моего общества и ждать минуты, когда я, наконец сдамся. Если я получу доступ к тайнам герцога, применяя такую тактику, этого будет достаточно?

– Конечно, – ответил Ричард, с облегчением думая, что имеет дело уже не с человеком, исполняющим против своей воли чью-то просьбу, а с равноправным партнером. – Нам будет интересно буквально все: личные твои впечатления, содержание разговоров, которые ты сможешь подслушать, замыслы наших противников, ну и все прочее, что удастся тебе разузнать.

– А Ник? – произнесла Полли, и ее энтузиазм мгновенно угас.

«Когда эта идея впервые пришла им в голову? – раздумывала она с недоумением. – И чья вообще эта идея?»

– Имеет ли значение для Ника, что я смогу добывать нужные сведения, не… отдаваясь герцогу, или ему это безразлично? – смущенно спросила девушка.

– Я не вправе отвечать на подобного рода вопросы, – уклонился тактично Ричард. – Скоро он сам будет здесь. Почему бы тебе не спросить об этом его?

Полли тяжело опустилась в кресло. Она снова и снова думала об их с Де Винтером разговоре. В силу чего Николас не сказал ей обо всем сам?

Ричард с сочувствием взглянул на нее. Взросление – сам по себе довольно болезненный процесс, а условия, в которых Полли вступала в зрелость, были далеко не из лучших. Любя ее, Николас не разрушал, а постоянно поощрял ее иллюзии. А теперь ей предстояло лицом к лицу столкнуться с жестокой действительностью, когда даже любовь оказывается порой бессильна что-либо изменить и требует от человека непомерных жертв.

– Тебе надо выспаться, – заметил после короткого молчания Де Винтер. – Сегодня был слишком тяжелый день. Иди, а я пока посижу здесь и подожду Ника.

Полли устало улыбнулась:

– Не стоит беспокоиться обо мне, Ричард. Вы можете идти, если хотите.

– Ничего, детка. Ты ведь еще не ужинала, так что я попрошу миссис Бенсон приготовить для тебя горячий напиток.

– Мне не нужна нянька, Ричард! – запротестовала Полли, но он, не слушая ее, позвонил.

Войдя в спальню, Полли стала раздеваться, в одиночку пытаясь управиться с лентами, пуговицами и кружевами своего замысловатого наряда. Покончив с этим, она с громкими проклятиями принялась развязывать непокорные узлы ненавистного корсета.

– Я же говорил, что тебе нужна горничная! – послышался вдруг знакомый голос.

Полли обернулась и увидела Николаса.

– Ник! Я не слышала, как ты пришел!

– Потому что ругалась, как торговка из Биллингейта, все вокруг заглушая собственным голосом, – сказал он, снимая накидку. Затем повернул Полли и сноровистыми руками быстро развязал шнуровку корсета.

– О, спасибо! – Она с облегчением вздохнула, притрагиваясь к телу под тонкой сорочкой. – И зачем я только согласилась носить это орудие пыток!

Девушка отшвырнула от себя ненавистный предмет.

– Я думаю, ты и сама знаешь это, как и то, почему ты согласилась участвовать в еще более отвратительном, чем ношение корсета, деле, – проговорил невесело Николас.

– Что, Ричард уже рассказал тебе обо всем? – спросила Полли, подходя к окну и глядя на вечерние сумерки.

– Он сообщил мне только о твоем согласии помочь нам осуществить наш замысел и, что ты очень устала и поэтому отправилась спать, а миссис Бенсон готовит тебе горячий мятный напиток.

В эту минуту в дверь постучали, и в комнату вошла хозяйка, неся поднос с хрустальной чашей.

– Вот, пожалуйста, это подкрепит вас, – сказала она, ставя принесенное на туалетный столик, и, проницательно взглянув на Полли, воскликнула: – Вам непременно надо выпить это, дорогая моя! Вы выглядите такой измученной! Подумать только, каждый день – на сцене! – Она укоризненно посмотрела на Николаса: – Разве можно такое допускать, милорд! Ведь она еще совсем дитя!

Николас, бормоча что-то неразборчивое, почесал в затылке. Миссис Бенсон собрала разбросанную одежду и вышла.

– Если бы у тебя была горничная, хозяйке не пришлось бы заботиться о твоем гардеробе, – заметил Ник и, помолчав немного, сказал: – Ну хорошо, ложись поскорей. Не хочу больше выслушивать упреки в невнимании и эксплуатации бедного ребенка.

– Не терзайте себя укорами совести, – принялась успокаивать его Полли. – Я делаю то, что хочу, что выбрала сама.

– Это правда? – Николас сел на край постели.

– Ник, – молвила девушка, не глядя на него, – я предпочла бы, чтобы вы сами попросили меня помочь вам в вашем деле. Это трусость – взваливать все на Ричарда, понимаете?

– Это совсем не из-за трусости, – начал оправдываться Николас. – Просто я не хотел, чтобы ты думала, будто кто-то тебя принуждает, и считал, что тебе будет легче отказать Ричарду, чем мне.