Текст книги "Изумрудный лебедь"
Автор книги: Джейн Фэйзер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Глава 13
Лакей распахнул двойные двери, и церемониймейстер громко объявил:
– Лорд Харкорт и леди д'Альбар.
Гарет выпустил руку Миранды, и теперь они стояли на пороге, ожидая, когда им будет подан знак войти. Видя, что Харкорт поклонился, Миранда сделала реверанс.
– Входи, входи, лорд Харкорт, – послышался властный голос. – Подведи ко мне поближе это дитя.
Гарет сделал шаг вперед и снова отвесил поклон. Миранда присела. Еще три шага, и ритуал был повторен. И только после этого Гарет подвел Миранду к королеве.
– Ваше величество, могу я представить свою' подопечную леди Мод д'Альбар?
Он отпустил Миранду и отошел в сторону. Девушка почувствовала себя страшно одинокой.
Она снова сделала реверанс, не осмеливаясь поднять глаза на королеву. Пока она видела только кайму августейшего платья из серебристого газа и атласные туфельки. Ее величество приподняла Миранду за подбородок. Теперь девушка смотрела прямо в лицо королеве. Лицо это было худым и морщинистым. Маленькие черные глазки благосклонно взирали на Миранду.
– Очень хорошенькая малышка, – объявила королева. – Итак, его светлость де Руасси согласился на брак?
Она отпустила Миранду и повернулась к Харкорту.
– Да, ваше величество. И с радостью.
– Хорошо… хорошо. Будет весьма полезно установить такой союз с французским двором.
Королева села, сделав знак Харкорту занять соседний стул.
– Садитесь, милорд, и расскажите мне, как продвигается дело. Париж готов сдаться?
Гарет занял место рядом с королевой, Миранда осталась стоять. На нее никто не обращал внимания. Она поняла, что если королева сочтет ее не более достойной внимания, чем любой предмет мебели, то и Гарет последует ее примеру. Она была просто счастлива, что ее оставили в покое. Миранда попыталась встать так, чтобы ослабить боль в ногах. Туфли Мод жали немилосердно. Только теперь она в полной мере почувствовала, насколько неудобна ее обувь.
В некотором отдалении от королевы сидела леди Мэри Эбернети в обществе четырех других дам. Все они вышивали что-то на пяльцах. У их ног сидели болонки. Комната больше походила на будуар, чем на зал для аудиенций. Сводчатые окна были открыты, слабый ветерок шевелил портьеры.
Миранда удивлялась, почему леди Мэри ни разу не подняла глаз от вышивания. Едва ли ей возбранялось улыбнуться в качестве приветствия. Ведь они были знакомы. Остальные дамы смотрели на Миранду равнодушно. Только одна из них одарила ее слабой улыбкой. Наконец леди Мэри взглянула на Миранду, одиноко стоящую посреди комнаты. Но лицо невесты Гарета было хмурым. Миранда не понимала, в чем причина этой неприязни. Может быть, ее шапочка съехала набок? Или юбка перекосилась? Миранда неловко переминалась с ноги на ногу и невольно морщилась, потому что онемевшие в узкой обуви пальцы заявляли протест по поводу столь безжалостного с ними обращения.
Леди Мэри чуть заметно кивнула Миранде, но так и не улыбнулась. Девушка решила забыть об этой неприятной леди, тем более что нога болели невыносимо. Она тайком взглянула на королеву.
Ее величество была одета великолепно. Сквозь накидку из прозрачного серебристого газа было видно алое платье. Рукава с разрезами были подбиты красной тафтой, высокий ворот отделан рубинами и жемчугом. Миранде показалось, что камней тысячи – они переливались, сверкали и подмигивали. На шее королевы было колье, а на голове – золотой венец.
Королева показалась Миранде очень старой. Во время разговора она постоянно жестикулировала. Пальцы ее были унизаны перстнями. Как показалось Миранде, говорила все время только королева. Она задавала Гарету вопрос и, едва дождавшись ответа, перебивала его следующим вопросом или замечанием. Гарет, должно быть, привык к такой форме беседы. Его не смущало то, что его постоянно перебивали.
Время от времени ее величество вставала, и Гарет тотчас же следовал ее примеру. Елизавета ходила по комнате, голова ее была гордо поднята. Она не переставала высказывать свои суждения, сыпать вопросами, сама отвечала на них и обосновывала свои ответы, потом снова садилась и знаком показывала Гарету, что и он должен сесть. Но через некоторое время королева снова вставала. Миранда вспомнила, что рассказывала леди Мод о привычках ее величества.
– Итак, леди Мод, вы так пристально разглядываете меня. И что вы обо мне думаете?
Вопрос застал Миранду врасплох и так напугал, что она уставилась на Елизавету, которая явно забавлялась ее смущением.
– Я польщена вашим вниманием к моей особе, моя дорогая, – продолжала королева, чуть заметно улыбнувшись.
Миранда растерялась. Следовало ли ей отрицать, что она глазела на королеву, или лучше извиниться? Она чувствовала, что взгляды всех дам устремлены на нее. Ей не надо было смотреть на леди Мэри, чтобы догадаться, что та неодобрительно поджала губы. Почему лорд Харкорт не пришел ей на помощь? Но он молчал.
– Я не хотела показаться невежливой, мадам. – Миранда сделала реверанс. – Но я никогда прежде не видела королевы, а так как ваше величество были очень заняты, я подумала, что вы не заметите.
Все присутствующие затаили дыхание. Лицо Гарета казалось бесстрастным. И тут королева рассмеялась:
– Я всегда превыше всего ценила честность, а среди придворных подобная искренность встречается редко. Подойди ко мне, дитя.
Внезапно Миранда в ужасе поняла: произошло самое худшее, что только могло произойти. Она присела слишком низко. Ее фижмы почти касались пола. И все акробатическое искусство на свете не могло бы ее спасти. Для того чтобы подняться, пришлось бы упереться руками в ковер. Если бы положение ее не было таким отчаянным, она бы посмеялась над собой. И тут Гарет оказался рядом, схватил ее под руку и помог встать.
– Моя воспитанница, мадам, испытывает к вам глубокое почтение, – сказал он.
– Право? А мне показалось, что она ведет себя непринужденно, – заметила королева и снова слабо улыбнулась.
Миранда так и не поняла, догадалась ли королева о ее трагическом положении. Заметили ли это остальные? Она взглянула на леди Мэри. Та смотрела на нее так, что Миранде захотелось провалиться сквозь землю.
Девушка приблизилась к королеве. Елизавета взяла ее за руку.
– Итак, расскажите мне, леди Мод, как вам нравится герцог де Руасси?
– Не могу сказать, мадам, я не видела портрета его светлости.
– Ах, мой дорогой Харкорт, это – большое упущение! – Королева повернулась к Гарету и игриво похлопала его сложенным веером по руке. – Разве бедное дитя будет с радостью ожидать своей свадьбы, если у нее нет портрета ее суженого?
Дьявол! Ситуация менялась к худшему. Они разворошили осиное гнездо! Почему? О, почему она просто не сказала «да», не ограничилась застенчивой улыбкой? Лорд Харкорт предупреждал ее, чтобы она отвечала на вопросы кратко, а ома болтала с королевой так, будто они были старые подруги.
– О! Пожалуйста, не упрекайте мил… лорда Харкорта. Герцог не смог предоставить ему портрет, и я знаю, что ми… лорд Харкорт опишет мне его, если я попрошу об этом.
– Я напишу его портрет для вас, моя дорогая, – сказал Гарет. – Не думал, что для вас это так важно. Но уверяю вас, жених – довольно приятный господин.
– Да, да… я не сомневаюсь в этом, – ответила Миранда. – Я знаю, что вы никогда не выдали бы меня за человека неприятной наружности.
– Боже… Боже! Да дитя в вас души не чает. Вы в ее глазах прямо герой! – Королева снова рассмеялась. – Хотела бы я, чтобы все подопечные относились к своим опекунам с таким уважением и благоговением…
Единственным ответом Гарета был низкий поклон, которым он выразил свое полное согласие со словами королевы. Теперь ее величество снова повернулась к Миранде, отчаянно молящей о том, чтобы земля разверзлась и поглотила ее.
– Как мне говорили, – заметила Елизавета, – у девушки слабое здоровье. Однако, глядя на нее, не скажешь, что она больна.
– Я думаю, моя подопечная уже переросла свои детские болезни, – ответил лорд Харкорт.
– Ах да, так случается, – кивнула ее величество. В эту минуту она заметила браслет. – О, какая прелестная безделушка! Очень необычный.
– Это подарок Руасси, мадам, – ответил Гарет. – Он принадлежал матери леди Мод. Это был подарок герцога Франсиса д'Альбара в день их обручения.
– О, как удачно! Какое совпадение!
Королева склонилась, чтобы получше рассмотреть браслет. Она внимательно разглядывала его и хмурилась.
– Мы и сами были бы в восторге от такой безделушки.
Миранда хотела снять браслет:
– Если ваше величество будете так добры принять…
– Господи! Конечно, нет, дитя мое! – не дала ей договорить королева, хотя и казалась польщенной. – Ваш поклонник был бы оскорблен в лучших чувствах, и это было бы вполне справедливо. Разве можно с такой легкостью расстаться с подобным подарком!
Она выпустила руку Миранды.
– Отпускаю вас, лорд Харкорт. Приводите вашу подопечную ко мне снова. Ее общество освежает нашу затхлую атмосферу.
Гарет немедленно направился к двери, отвешивая поклоны, Миранда последовала его примеру. Они вышли.
Миранда вздохнула с облегчением.
– Я чуть не упала, – сказала она.
– Я это заметил, – ответил Гарет и улыбнулся.
– Слава Богу, что вы оказались рядом. Но как это могло случиться? Я ведь никогда не была неуклюжей! – Миранда говорила это, совершенно забыв, что кругом люди и ее могут услышать. – Я же предупреждала, милорд, что у меня ничего не выйдет. Зачем я наговорила такой чепухи? – Она грустно смотрела на Харкорта. – Мне надо было помолчать.
– Однако ты оказалась самой услужливой из молодых девиц, попадающих на аудиенцию к королеве! – заметил Гарет. – А, Имоджин!.. – приветствовал он сестру.
– Ну? – спросила та. – Как все прошло?
– Несчастья не случилось, – ответил Гарет с загадочной улыбкой. – Мы можем порадоваться и поздравить себя с тем, что худшее осталось позади.
– Да, верно, – произнесла Имоджин. – Идемте, Мод. Лорд и леди Инглз хотят возобновить знакомство с вами. Они видели вас, когда вы были совсем крошкой.
Она взяла Миранду за руку и потащила за собой.
Оставшаяся часть вечера была для Миранды нескончаемой пыткой. Она делала реверансы, кивала, улыбалась. Имена и лица сливались в ее сознании, и хотя лорд Харкорт все время был рядом, ей не пришлось поговорить с ним. Через час к ним присоединилась леди Мэри.
– Моя дорогая Мод! – немедленно набросилась она на Миранду. – Как вы могли говорить с королевой так дерзко! Мне было стыдно за вас! – Она покачала головой. – А вам, милорд Харкорт, не было стыдно?
– Ничуть, – ответил Гарет.
– Боже мой! А что же сделала девушка? – спросила Имоджин. – Мой брат сказал, что все прошло благополучно.
– Так оно и было, – ответил Гарет.
– О сэр, – не унималась леди Мэри, – вы должны признать, что ваша подопечная вела себя непозволительно вольно.
– Ее величество, кажется, это не смутило, мадам. Мне даже показалось, что королеве очень пришлись по душе простодушие и искренность Мод.
Гарет явно защищал свою питомицу. Мэри это рассердило, но она не могла не признать, что, по-видимому, прямота Мод не уронила ее в глазах королевы. Однако Мэри никак не ожидала, что ее жених будет заступаться за свою подопечную. А ведь Гарет превыше всего ценил этикет. Во всяком случае, так она думала прежде.
– Что же все-таки произошло, Мэри? – не унималась Имоджин. – Расскажите мне все немедленно!
Миранда молча слушала, как леди Мэри подробно описывала ее свидание с королевой. Но вероятно, невеста Гарета не заметила, что Миранда чуть не упала прямо перед ее величеством. Это было замечательно! Она не знала, что сказать в свое оправдание. Графу, похоже, этот разговор быстро наскучил, потому что он отвернулся и оставил двух женщин обсуждать сплетни, касавшиеся не только леди Мод, но и остальных присутствующих.
Миранде ужасно хотелось пить, но нигде ничего не было. Она сняла туфельки, дав своим ногам хотя бы недолго отдохнуть от этой пытки.
– Леди Мод, что вы думаете о Гринвиче?
Сначала Миранда не поняла, что этот вопрос обращен к ней. И только когда его повторили, очнулась. Подняв глаза, она увидела Кипа Росситера.
– Он мне очень нравится, сэр. Сады великолепны.
– Не хотите прогуляться до реки? Туда ведет прелестная дорожка, вдоль которой цветут розы.
Кип предложил ей руку. Он улыбался, но смотрел почему-то пытливо и недобро, и Миранда немного испугалась. Но она не могла придумать никакого вежливого предлога для отказа. Вдруг она обидит его этим, а ведь он давний друг милорда.
Она приняла его руку и шагнула вперед.
За ее спиной леди Имоджин издала приглушенный вопль. Сброшенные Мирандой туфли, до сих пор скрытые длинным платьем, остались лежать на траве. Леди Мэри с изумлением уставилась на них не веря своим глазам. Миранда оглянулась через плечо и побледнела. Однако ее спутник этого не заметил, и Миранде ничего не оставалось, как продолжить путь. К счастью, длинная юбка скрывала, что она босиком.
Гарет, беседовавший с Майлзом, нехотя повернулся на крик сестры. Его изумленному взору открылась пара легких лайковых туфелек, стоявших на траве, будто ожидавших возвращения своей владелицы. Он поискал глазами Миранду и заметил, что она гордо шествует, опираясь на руку Кипа, подняв голову и выпрямив спину. Гарет не знал, смеяться ему или испускать те же вопли, что и сестра. Конечно, Миранда не могла не понять, что потеряла туфли. А впрочем, кто знает? Может, после аудиенции она так расстроилась, что уже ничего не замечает?
– Что нам делать? – прошипела Имоджин, делая шаг вперед, чтобы скрыть туфельки Миранды своими собственными юбками. – Она босая!
– Ничего страшного, – прошептал в ответ Гарет. – Спрячь эти чертовы башмаки куда-нибудь под куст, пни их ногой и притворись, что ничего не произошло.
– Но ведь она босая!
– Представь себе, я тоже это заметил.
– Гарет, о чем думает ваша воспитанница? – встряла в разговор леди Мэри, наконец придя в себя. – Она сняла туфли!
– Врач Мод рекомендует ей ходить босиком по траве из-за болей в ногах, – ответил Гарет с полной серьезностью, сам дивясь тому, что говорит. – Осмелюсь предположить, что она… гм… сняла туфли по его указанию. Сняла ненадолго, на несколько минут.
– Но… но ведь это королевский дворец! – возразила неумолимая леди Мэри, ничуть не смягченная его объяснениями.
– Но ведь ее величества здесь нет и она этого не увидит, – ответил Гарет несколько кисло. – Право, я не хочу обсуждать это, мадам. Девушка гуляет босиком – и пусть гуляет.
Мэри замолчала, возмущенная до глубины души. Она отвернулась от лорда Харкорта и надменно бросила через плечо:
– Простите, милорд, но мне надлежит вернуться в покои королевы.
Гарет в ответ только холодно кивнул:
– Прощайте, мадам.
Мэри удалилась, не сказав больше ни слова, а Имоджин упрекнула брата:
– Как ты мог быть с ней так резок, Гарет? Ты очень обидел ее, а ведь она только сказала правду. Похоже, ты принял сторону этой девицы, а не своей невесты.
Гарет отмахнулся от сестры и ее гневных тирад небрежным жестом.
– Что сделано, то сделано, Имоджин. Наша задача – не привлекать к этому прискорбному факту излишнего внимания. А теперь затолкай эти злосчастные туфли под куст, пока я найду Миранду и увезу ее домой от греха подальше.
Он двинулся следом за Кипом и Мирандой, злой как черт. Но раздражен он был вовсе не ошибкой Миранды. Его сестра и невеста решили сделать из мухи слона. Подумаешь, какие-то несчастные туфли! Стоило поднимать из-за этого шум! Ну, почему переживала Имоджин, понятно. Но леди Мэри?!
Все поведение и образ жизни леди Мэри можно было определить одним словом – «ханжество». Он поймал себя на этой мысли и тут же заторопился, завидев цель ярдах в пятидесяти впереди.
Кип болтал всякую чепуху, но Миранда постоянно чувствовала на себе его пристальный взгляд. Встревоженная, она попыталась снова придать своему голосу хрипоту и опускала глаза, а на его вопросы отвечала односложно. Когда она увидела приближающегося лорда Харкорта, то так обрадовалась, что чуть не выдала себя.
– А вот и вы, милорд. – Она прикусила губу, заметив, что Гарет нахмурился. Она кашлянула и потерла горло. – Ночной воздух вреден для меня, милорд.
– Леди Имоджин готова отправиться домой, – сказал Гарет, предлагая ей руку.
– О! Так скоро! – воскликнул Кип. – Я так наслаждался обществом твоей питомицы, Гарет.
– У тебя еше будет возможность насладиться ее обществом, – ответил Гарет с улыбкой. – Теперь, после того как Мод появилась в свете в первый раз, почин сделан, и она будет часто выезжать.
От этих слов Миранда содрогнулась, но все же заставила себя повернуться к сэру Кристоферу и вежливо попрощаться с ним. Она все еще продолжала массировать шею, чтобы объяснить свою внезапную хрипоту.
Обратно они возвращались вдвоем. Кип не стал их сопровождать. Он хмурился, пытаясь понять, что же его так смущало в облике и манерах леди Мод. Она выглядела точно такой, какой запомнилась ему, и все же в ней появилось что-то совершенно другое. Единственное слово, которое вертелось у него на языке, было «необычная». Но он никак не мог понять, что такого «необычного» таилось в питомице лорда Харкорта…
Пока они возвращались к ожидавшим их леди и лорду Дюфор, Харкорт хранил молчание, а у Миранды не хватало духу нарушить его. Она размышляла о том, что сталось с ее туфлями и как их надеть, не привлекая к себе всеобщего внимания. Девушка натерла мозоли, и надеть их теперь было невозможно.
Но нигде не было видно признаков ее туфель, и никто ни слова не сказал ей о них, пока она шла к ожидавшей их барке. Она шагнула на барку, постаравшись не поднимать юбок – они едва всколыхнулись, и только очень наблюдательный человек мог бы заметить, как сверкнула ее белая ножка, когда она садилась на центральную скамью.
– Ты вернешься с нами, Гарет, – скомандовала Имоджин, усаживаясь на стул под тентом, когда неожиданно из кустов выскочил Брайен Росситер со скоростью выпущенного в цель пушечного ядра.
– Гарет, мой мальчик! Мы ждали этого события целую вечность. Со мной тут Уорвик и Лестер. И все мы горим желанием сыграть в кости.
Сквозь кусты уже продирались и другие дворяне, смеющиеся и весело переговаривающиеся. Они все принялись уговаривать Гарета присоединиться к ним и составить компанию в игре.
– Да, пожалуй, я присоединюсь к вам, – небрежно сказал Гарет.
– Но, милорд… – запротестовала Имоджин. Ее распирало от желания обсудить с братом события вечера, все удачи и промахи, расспросить его о беседе с королевой. – Неужели это так важно? Игру можно отложить и до другого раза.
Повисло краткое, но выразительное молчание. Наконец Гарет сказал:
– Думаю, я все-таки склонен повеселиться этой ночью, мадам. Я хочу развлечься игрой. Лорд Дюфор проводит вас домой, и надеюсь, вы доберетесь благополучно. Ни вам, ни моей подопечной ничего не будет грозить в его обществе. Поэтому нет необходимости, чтобы и я сопровождал вас.
Майлз с тоской взирал на собравшуюся на берегу веселую компанию игроков, но возразить не посмел. Имоджин сурово сжала губы, а Миранда потерянно смотрела, как граф исчезает вдали, увлекаемый друзьями.
Всю дорогу Имоджин молчала. Майлз попытался было завязать беседу, но его слова будто утонули в бездонном колодце молчания. Наконец барка причалила к берегу возле дома Харкорта.
– Это было испытанием и пыткой одновременно, – объявила Имоджин, ступив на берег. – Нам следует благодарить Господа за то, что нас не постигло полное фиаско. Майлз, подай мне руку! Чего ты ждешь?
– Да, да, моя дорогая. Я к твоим услугам, – поспешил ответить Майлз. До этого он ждал, пока Миранда сойдет на берег, чтобы помочь ей. Но после окрика Имоджин забыл о Миранде, предоставив ей позаботиться о себе самой, и бросился к жене. Впрочем, Миранду это не расстроило. Она была настолько погружена в свои мрачные и беспокойные мысли, что едва замечала, что происходит вокруг.
У калитки их поджидал привратник с фонарем. Он двинулся навстречу лорду и леди Дюфор, высоко поднимая фонарь, чтобы осветить им путь к дому. На Миранду, следовавшую за ними, никто не обращал внимания.
Стеклянные двери в гостиную отворились, когда леди и лорд Дюфор приблизились к дому, и привратник отступил, пропуская небольшую процессию. Ни Имоджин, ни Майлз, уже сонные, не обратили внимания на того, кто отворил и придерживал для них дверь. Однако Миранда, проходя мимо привратника, послала ему улыбку.
Леди Имоджин горделиво поплыла вверх по лестнице, не пожелав никому спокойной ночи, а лорд Дюфор с быстрым и небрежным кивком проскользнул в темные недра дома. Привратник продолжал стоять у двери, держа длинные щипцы для снятия нагара со свечей. Он прокашлялся в ожидании Миранды, которая все медлила и не заходила в дом. Поколебавшись, она сказала:
– Вы, должно быть, хотите спать. Я погашу свечи и закрою двери.
– Моя обязанность следить за тем, чтобы все двери были заперты на ночь, мадам. Как и обязанность гасить свечи, – возразил лакей деревянным тоном.
– Но милорд еще не вернулся.
– Когда милорд возвращается ночью, он входит через боковую дверь. Для него там оставляют свет.
Слуга говорил, стараясь не смотреть на Миранду и не встречаться с ней взглядом.
Миранда размышляла, что думают слуги о ее появлении в доме. Ведь никто из хозяев не дал им никаких разъяснений. Слуги могли сплетничать и строить любые догадки о странной девушке, поселившейся в доме хозяев, и о столь странном сходстве незнакомки с леди Мод, но сплетни слуг никак не могли повлиять на планы господ.
Миранде не оставалось ничего другого, как вернуться в свою зеленую спальню, похожую на мрачный мавзолей. По крайней мере у нее был друг – Чип. Кивнув лакею, она пошла по лестнице, придерживая складки тяжелого платья. Путь ей освещали свечи в настенных подсвечниках, расположенных далеко друг от друга.
Зеленая спальня была пуста. Не было ни малейших признаков Чипа, он не бросился ей на шею, радостно вереша что-то непонятное. И Миранда почувствовала себя еще более одинокой, чем прежде. Она направилась к спальне Мод и, приблизившись к двери, чуть слышно постучала. Никто не ответил, но длинные, ловкие пальцы Чипа отворили дверь, и он прыгнул в ее объятия.
Дверь в спальне Мод осталась приоткрытой, и блики догоравшего в камине огня плясали по деревянным панелям стен и балкам потолка. Единственным звуком, доносившимся до Миранды, было ровное, глубокое дыхание Мод. Миранда выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Чип что-то бормотал ей на ухо, гладил ее лицо и волосы. Только когда они добрались до спальни Миранды, он заметил браслет на ее руке. Оживленно пискнув, он попытался расстегнуть и снять его.
– Думаю, не будет вреда, если я дам его тебе поиграть, – сказала Миранда, расстегивая браслет и протягивая зверьку. Ей хотелось поскорее избавиться от него. Он принадлежал матери Мод, он был свадебным подарком ее отца. Как же он мог попасть в руки жениха Мод? Может быть, он был другом ее отца? Хотя такой подарок другу был странным. Если, конечно, за этим не крылось нечто более глубокое.
Чип подпрыгнул поближе к свету, туда, где стояла зажженная свеча. При этом он что-то бормотал, полный восторга при виде красивых переливов изумруда, блеска золота и свечения жемчуга. Чип надел браслет на свою тощую лапку и побежал к Миранде, держа лапку так, чтобы украшение не соскользнуло с его запястья.
– Да, на тебе он выглядит прекрасно, – похвалила Миранда со смехом, но все же сняла с него драгоценность и снова застегнула на запястье, понимая, что если оставить браслет где-нибудь, Чип до него доберется и того и гляди убежит с ним куда-нибудь. Миранда оглядела комнату. Огромная пустая постель под балдахином напомнила ей гроб, готовый поглотить ее, как только она туда заберется. Ее передернуло от отвращения. Дом, казалось, уже погрузился в сон. Чуть поскрипывало старое дерево, где-то постукивал ставень под крепчавшим ночным ветром с реки. Миранда услышала, как кто-то прошел по коридору. Чип навострил ушки.
Миранда подошла к двери и чуть приоткрыла ее. В щель она увидела слугу, направлявшегося по коридору к спальне лорда Харкорта. В его руках был поднос, прикрытый крышкой. Слуга вошел в комнату милорда, расположенную в конце коридора, не постучав. Прошло несколько минут, прежде чем он появился снова, по-видимому, оставив свою ношу в комнате. Закрыв дверь, слуга снова прошествовал по коридору, время от времени останавливаясь, чтобы погасить очередную свечу в настенном подсвечнике. Коридор погрузился во мрак, и только одно озерцо слабого света еще боролось с темнотой.
Миранда подождала, пока фигура слуги не растворилась во мраке, потом без всяких раздумий, движимая каким-то ей самой еще неясным побуждением, на цыпочках поспешила к двери в спальню графа. Чип бежал впереди. Он умел двигаться бесшумно, когда это было необходимо. Дверь отворилась не скрипнув – петли ее были хорошо смазаны маслом, – и Чип и Миранда скользнули внутрь.
На туалетном столике горела масляная лампа. Фитиль был прикручен. На постели лежал приготовленный для милорда домашний халат, отороченный мехом. Тяжелые занавеси на окнах были задернуты, поднос с флягой вина и корзинкой ароматного печенья с цукатами, а также блюдо с фруктами стояли на столе.
Комната была куда уютнее, чем ее собственная. Миранда огляделась. Сердце ее тревожно колотилось. Никогда прежде она не испытывала желания вторгнуться в чужое жилье. Никогда прежде не хотелось ей рыться в чужих вещах, разнюхивать то, что ей знать не положено, но сейчас она не могла справиться с собой. Девушка безумно хотела изучить эту комнату, узнать все тайны, которые она скрывала. Присутствие графа было почти осязаемо – ей казалось, что она ощущает его.
Миранда открыла бельевой шкаф и вдохнула аромат, исходивший от его одежды, аккуратно повешенной между мешочками с сухими травами, пахнувшими сладко и нежно. Рубашки и другое белье были сложены в глубокие выдвижные ящики шкафа. Она встала на колени, чтобы дотронуться до его сапог и башмаков, уложенных парами и поблескивавших кожей и нежным, красиво вышитым шелком. Они были сшиты на заказ и повторяли форму его ноги.
Миранда рассматривала ряды флаконов и флакончиков, горшочков и пузырьков, вынимала из них пробки и вдыхала аромат духов, окунала кончики пальцев в мази и ароматные масла, зная, как драгоценна каждая капля, и все-таки не могла противостоять искушению потрогать и понюхать их.
Часы пробили два, и она очнулась. Сердце ее бешено забилось, и она бросилась к двери. Чип следовал за ней по пятам. Она с такой поспешностью ворвалась в свою спальню, будто сам Люцифер и все падшие ангелы преследовали ее.
Прикрыв дверь, Миранда прислонилась к ней, прижимая руку ко рту и стараясь успокоиться и выровнять дыхание. Непонятная блажь, толкнувшая ее на этот безумный поступок, теперь прошла, и девушка почувствовала себя просто отвратительно. Ее мучила вина. Она не понимала, что с ней. Ей казалось, что кожа ее горит, а кровь будто превратилась в жидкий огонь и мчится по венам с немыслимой скоростью.
– Я не могу здесь оставаться, – сказала она вслух, а Чип прыгнул на подоконник и смотрел на нее, склонив набок головку, и в его блестящих глазах Миранда читала невысказанный вопрос. – Да, – ответила Миранда, – мне надо переодеться. Я не смогу спуститься по плющу в таком платье.
